Текст книги "На краю вулкана. Сказки для взрослых, или Неадекватные мысли об адекватных событиях"

Сказка о хаосе… или гармонии?

– Мужик! А, мужик! Мужик! Ну, ты чё не отвечаешь, ору тебе, ору. Как не мужик? А чё, мне кричать «господин-хороший» что ли? Как не мужчина? Какая женщина? Баба говоришь? Ты?! Да ладно тебе. Чё ты гонишь? Бабы так не разговаривают. Таким басом. Чё? Ах, это от курева. Тогда точно баба, то есть женщина. Потому что мужики не курят. Кто? Мужики курят? Так это не многие. Что делать, в семье не без урода! А так – ни, ни. Значит так, ты мне лапшу на уши не вешай. Какая ты баба, если в штанах? Ты мужика хоть раз в юбке видел…а?

Так что ж шотландцы, понимаешь. В семье не без урода. Удобно? А чё ж бабам от Рождества Христова никогда не удобно было, а сейчас удобно? Ну и что ж все ходят, а вона та красавица пошла, мужик что ли? Гляди, ножки какие! Гляди, одной пишет, другой зачёркивает. Класс тёлочка! А ты, даже если бы бабой был, всё равно так ходить не научился бы. Большинство в штанах ходит? Очень много? А сколько сейчас этими, как их, трансвеститами стали, а? Тоже много, если не все? Недаром среди них теперь права человеческие за ихние меньшинства, хотя какие они меньшинства?

Вон даже парень один в рекламе по телевизору поёт, что «бабам с бабами нельзя и с мужиками мужикам: СПИД где-то тут, СПИД где-то там, СПИД где-то рядом». А? Что это? Ах, презерватив. Со вкусом апельсина? Ну, ты точно баба. Потому как мужики редко с собой резину таскают, а о вкусах никто не знает – это точно.

Знают? Так это педики. В семье, так сказать, не без урода. Пива тебе купить? Так ты чё, в натуре, мужик чё ли? Баба вместо пива, скорее, «Джин-тонику» налакается. А мужицкое пойло – это, конечно, пиво. Причём «Очаковское». Потому что каждый мужик знает, что только в этом пойле на Руси нет никакой химии, а только солод. Химия? А зачем тебе губная помада? Это уж точно непроходимая химия.

Так ты чё, баба или только притворяешься? Как притворяешься? Запросто: надоело тебе быть бабой – бац, операцию сделали, и мужик. Потом мужиком наскучило быть – бац, операцию, и снова баба. Трансвестит то есть. Это, который в общественном транспорте свистит. Ты кто? Ты Хабибуллин – точно. А вот скажи, как ты к выборам 4-го марта относишься, когда Путин в наглянку власть захватил? Терпеть не можешь политику? Ну, ты баба, сто двадцать пять процентов! Это уже точно! Откуда узнал? Баба и политика – вещи несовместимые. Кто? Хокамада? Ну, ты чё, не соображаешь? В семье не без урода, понимаешь.

Сказка про царя Артоса

– Из Гипербореи ко двору Артоса как-то прибыл сам Аполлон, который давно прославился игрой на лютне и сумел обрадовать нашего царя своим искусством. Аполлон оставался недолго в Аркаиме, потому что отсюда хотел отправиться в Месопотамию, на Крит и в дикие, ещё не совсем обжитые края Аттики, где когда-то поселились выходцы из Аркаима.

Артос был благодарен Аполлону за музыку и подарил гостю понимание красоты цветов для того, чтобы выходец из Гипербореи смог передать Аттике знание красоты. И всё было бы хорошо, если б из той же самой Месопотамии не нагрянули в гости к Артосу шумеры.

В Аркаиме никогда не любили гостей с воинственным агрессивным настроем, а прибывшие шумеры были именно такими. Решив с порога поразить царя Десяти Городов своей исключительностью, гости выставили вперёд своего музыканта, козлоногого Пана. Но тот, при всём виртуозном владении лютней и свирелью, не смог превзойти искусством Аполлона.

Артос высказался об этом честно и бесхитростно, но гости, к сожалению, обиделись. Они прибыли в Аркаим не для проигрыша, а для победы над колыбелью человечества. Шумерские воины никогда не слышали настоящей музыки и не представляли, что на земле найдётся исполнитель лучше, чем Пан. Желчь обиды их захватила настолько, что они отказались посетить удивительный сад царства Десяти Городов и с первыми лучами солнца покинули Аркаим.

Царь Артос проснулся от звука походных рожков, прозвучавших на пустынных улицах города в этот предутренний час. Гости демонстративно покидали Аркаим, даже не попрощавшись с владыкой этого удивительного царства.

– Что ж, вольным – воля, а обиженным – обида, – прошептал царь и почесал себя за ухом, потому что голова безумно чесалась.

В следующее мгновенье царскую опочивальню пронзил крик ужаса, который разносился далеко и долго по коридорам цитадели. Слуги, сбежавшиеся на царский крик, толпились возле дверей, не решаясь войти. Лишь личный брадобрей царя растолкал плечом невыспавшихся слуг и пробрался к дверям в царскую опочивальню.

– Ну-ну! Хватит галдеть, как стадо баранов! – цыкнул он на перепуганных слуг. – Я сам войду к нашему владыке и узнаю, что случилось?! Может быть, царю Артосу всего лишь дурной сон привиделся, кто знает?!

Царский цирюльник и брадобрей Нил считался в Аркаиме чуть ли не самым близким человеком владыке Сибирского царства Десяти Городов, поэтому гомон сразу же утих. Все знали, что цирюльник сможет помочь батюшке-царю и словом, и делом. Брадобрей вдохнул и выдохнул воздух, словно перед прыжком в прорубь, поцеловал на царской двери изображение пятикрылой птицы Сирина, ставшей государственной эмблемой царства, и исчез за дверью.

В царской опочивальне было довольно темно, поскольку оконные жалюзи ещё оставались закрыты, но тонкие лучики утреннего солнца радостно проникали сквозь многочисленные щёлки, разгоняя печальный ночной мрак. В покоях было довольно тихо, будто владыка царства спрятался за балдахином, свешивающимся с потолка над кроватью, и затаил дыхание, словно играл с цирюльником Нилом в прятки.

– Ах, ваше царское величество! – позвал брадобрей. – Вы живы?

Из-за шёлковых штор балдахина не доносилось ни звука, поэтому цирюльник Нил набрался храбрости, отваги, смелости и решил взглянуть на царя. Может быть, тот действительно нуждается в какой-либо помощи, и все церемониальные уставы были излишни.

Нил осторожно подошёл к царской кровати, прислушался и, не услышав ни звука, отдёрнул штору. На обширной кровати, застеленной шёлковыми простынями, валялось несколько подушек, одеяло и ещё несколько простынь тонкого полотна, но царя Артоса нигде не было. Цирюльник встревоженным движением руки полностью распахнул балдахин, только владыка от этого не появился ниоткуда и не засмеялся в лицо цирюльнику, радуясь своей проделке.

– Нил!.. – вдруг прозвучал голос царя откуда-то из глубин опочивальни. – Нил!..

Голос раздавался из самого тёмного угла царских палат, где в углу стояла оттоманка. Цирюльник сначала подумал, что на узком диванчике раскидано постельное барахло, однако, на сей раз увидел зарывшегося в эти шёлковые покрывала исчезнувшего царя Артоса.

Неизвестно почему царь сбежал из постели на оттоманку, замотав, к тому же, голову полотенцем, но то, что владыка живой, принесло волну облегчения цирюльнику. Может быть, царю действительно приснился ночью какой-то ужасный сон, вот он и спрятался от гоняющихся за ним призраков.

– Нил! – снова подал голос владыка. – Нил, подь сюда.

Цирюльник послушно пошёл на зов. Похоже, предстоит разбираться с привидевшимся царю видением, ну да это не привыкать! Разбор снов и толкование было для Нила обычным делом. Потому-то он и считался самым близким советником владыки царства Десяти Городов.

– Сейчас разберёмся, ваше царское величество! – бодро и уверенно провозгласил Нил. – Нет такого сна, с которым бы мы не разобрались!

– Это не сон, Нил, – прозвучал дрожащий голос царя из-под намотанного на голову полотенца. – Наверно, шумерские чёрные магрибы[1]1
  Магриб – злой волшебник.


[Закрыть] потрудились.

– Да все они недавно отбыли назад, в свою Месопотамию, – отозвался Нил. – Зачем только приезжали, непонятно? Ведь вчера прибыли, а сегодня уехали, даже не попрощавшись.

– Я знаю, Нил, – снова подал голос царь, но полотенца с головы так и не снял. – Я проснулся от звуков их походных дудок. Ох! Лучше бы мне не просыпаться!

– Что?! Что случилось, владыка?!

– Иди сюда, Нил, сними с моей головы полотенце, – замогильным голосом позвал Артос.

Цирюльник послушно подошёл к оттоманке, осторожно снял с головы царя полотенце и… и невольно расхохотался, то есть заржал настоящим конским голосом. Владыка Аркаима лежал на животе, обхватив голову руками, а из-под ладоней и взлохмаченных локонов выбивались наружу настоящие ослиные уши с прожилками вен, чахлой растительностью и неимоверным количеством вшей, поселившимся в голове. От этого царь временами начинал остервенело чесаться.

– Помоги мне, Нил, – жалобно попросил царь. – И прогони слуг, чтобы не подслушивали под дверью.

Так Нил и сделал. Разогнав толпящихся под дверями слуг, он снова вернулся к царю Артосу, ощупал новые царёвы уши и даже хмыкнул:

– Знаешь, владыка, если бы сам не увидел, никогда не поверил бы! Такого просто не может быть!

– И это говоришь ты? Тьфу, на тебя! – выругался Артос. – Ты, выходец из Гипербореи, владеющий сызмальства семизаветной магией, говоришь такое!

– Нет, нет! – стал отнекиваться Нил. – Ты прав, я всё это знаю. Несомненно, что месопотамские колдуны Демиургов попросили, и они нам такую свинью подкинули! Ой, беда!

– Ой, беда неминучая! – царь чуть было не заскулил, как напакостивший щенок в унисон цирюльнику. – Увидав своего владыку таким опозоренным, весь народ царства нашего вынужден будет проклясть меня и род мой, а это смерть неминучая не только мне, но и царству нашему! И всё только потому, что я сказал ихнему козлоногому Пану, что на лютне играть, ему ещё научиться надо у самого Аполлона! Так они все после этих слов будто кабаны захрюкали, собрались и укатили, даже на наши сады ни глазком не взглянули!

– А зачем же им красота, когда они с тёмными силами знаются? – хмыкнул Нил. – От таких выродков злоба по земле начала расползаться червяками трупными, несмотря на то, что их предки были выходцами из нашей страны. Лучше бы их ещё тогда задавили! Они никогда не поймут, что мы живём со скоростью мысли и не ради того, чтобы что-то отнять и разделить, а ради того, чтобы подарить и радоваться.

– Всё так, – кивнул царь. – Всё так! Но неписаные законы у нас не позволяют прощать даже незаслуженно опозоренного. А если опозоренным оказался царь, то в царстве неизбежно возникнет смута и та же шумерская злоба поселится в сердцах не только наших людей, но и зверья таёжного.

– Ох-ох-о, – согласно кивнул Нил. – Я ведь тоже немного знаком с магией, так что давай, царь, попробуем избавиться от колдовства инородцев. А пока тебе на голове следует носить шапочку из меха лисицы или соболя со множеством складок. Такие как раз во Фригии носят, так что никто удивляться не будет, почему-де наш царь не носит своей шапки. Да потому что заграницей мода такая! Вот и весь сказ!

– Дело говоришь, – кивнул ушастой головой Артос. – Ты мне и, словом и делом помогаешь. Ныне же утвержу создание тайного царского приказа «Слово и дело», где ты верховодить будешь. Запомни, этот приказ получит большую власть, но всё же чуть поменьше царской, не обессудь. Людишек сам наберёшь. Вот только никто и никогда не должен пронюхать о царской болезни! Узнает кто – быть тебе посаженным на кол!

Отныне эта позорная казнь тоже вступает в силу. Ну, а пока пошли гонца в Аттику, чтобы разыскали там Аполлона. Он-то знает, как избавиться от шумерской проказы. Пока гонец вернётся, сам что-нибудь придумай. Авось действительно твоё знание магии нам не помешает…

Вот так и появился на Руси тайный приказ «Слово и дело», служителей которого людишки боялись, как чёрт ладана. Но первый воевода этой службы, бывший царский цирюльник Нил, от природы был большим говоруном. А тут ему на голову такая восхитительная тайна свалилась! Нил жестоко страдал от хранения невероятного секрета, раздувался от нетерпячки и несколько раз чуть не выплеснул клокотавшую в нём тайну наружу, особенно после кружки-другой хмельного мёда.

Но Бог пока хранил воеводу от посягательства на царскую честь. Только посланные за Аполлоном воины пока ещё не возвращались, а у самого Нила не хватило знаний магии для избавления от страшной болезни. Зато бушевавшая в нём страсть словоблудия всё сильнее и ощутимее захватывала сознание воеводы, не давая ему ни вздохнуть, ни охнуть.

Однажды, не в силах больше противиться бушевавшей в нём тайне, Нил отправился к Сынташте, выкопал на берегу реки ямку и, содрогаясь всем телом от облегчения, выговорился в неё до истощения. Только когда ночь свалилась на землю, а вокруг Аркаима уже пылала охранительная черта, Нил присыпал и утрамбовал землю. Он наивно думал, что, оставив секрет в земле, избавится от него.

К тому же, слова мучившей тайны, которые выговаривал Нил в ямку, слышал прибрежный камыш. И уже ранним утром слухи о том, что произошло с царём Артосом, расползлись по всему царству Десяти Городов, приукрашенные, досочинённые, умноженные. Последовавшие за «верными» слухами нехорошие смуты не заставили себя ждать. Поэтому царь Артос исполнил своё обещание и цирюльник-воевода Нил был посажен на кол, прямо на площади в цитадели перед собравшимися сюда жителями Аркаима.

С тех пор эта казнь приобрела на Руси силу закона, а царь Артос, так и не дождавшись Аполлона, пошёл в тайгу, подстерёг в урочище властителя медведей Богала, убил и выпил его кровь. Уши царя Аркаима стали прежними, но сам он тут же погиб, потому что никакой человеческий организм не вынесет вкуса священной крови и никакой властелин уже не может быть царём-святотатцем.

Криптографическая сказка о сыскарях из МУРа

Говорят, работа МУРовцев трудна и опасна. Но опасна она не только потому, что требует напряжения, находчивости и опыта, а потому, что каждый день оборачивается для исполнителей людской болью, человеческой бедой.

Вы слыхали, недавно МУРу и его обитателям исполнилось девяносто лет?! Как ни крути, а это круглая дата. И работники теперь уже полицейского учреждения за всё время своего существования прославились удивительной оперативной работой. Ведь работа оперативника – это далеко не дедуктивный метод Шерлока Холмса или, на худой конец, пронзительный ум майора Пронина. Это уникальная возможность заглянуть за грань видимого и умение проникнуть на ту сторону баррикад с тем, чтобы не просто наказать преступников за совершённое уже преступление, а не допустить нового.

Алексей Михайлович Сухарев, в годы своего служения Отечеству нёсший на себе чин начальника отдела по борьбе с бандитизмом, вспоминает:

– Судьбы многих людей пересекались с моими служебными обязанностями.

Люди эти были и потерпевшими, и преступниками. Если с потерпевшими всё однозначно ясно – им требовалось наше профессиональное внимание, наша помощь и защита (хотя и не каждый из них этого стоил), то с ворами и бандитами отношения складывались намного сложнее. И опять же прямо скажу: иные из них, кроме ненависти и омерзения, не вызывали никаких других чувств, а к иным возникало если не чувство симпатии, то хотя бы понимания и сочувствия.

За плечами Алексея Сухарева много нелицеприятных столкновений как с рядовыми гастролёрами, приехавшими в Москву поправить финансовое положение, так и с королями преступного мира нашей страны, которых до сих пор побаиваются даже знаменитые американские гангстеры и итальянская «Коза ностра».

По сути, борьба с преступностью – это непрекращающаяся война двух систем: государственной и криминальной. К тому же, сейчас они настолько срослись, что порой просто не понять, где кончается одна и начинается другая. Обе хороши и неразделимы! Обе воюющие стороны в зависимости от возникающих и меняющихся социальных условий меняют более или менее гибко свою стратегию и тактику. Но зачастую преступный мир делает это более адекватно и своевременно.

В пятидесятые годы началась интенсивная перестройка в органах внутренних дел и воры в законе, конечно же, не могли остаться в стороне. Новые юридические законы государства изменили и воровские законы. Допустим, один из наиболее авторитетных воров Черкас ввёл в воровской закон такое понятие: «Грабь наворованное, бей замазанных!». Значит, с этого времени воры стали переключаться на дельцов теневого рынка, добывающих деньги нечестным путём. И операм МУРа пришлось тоже перестраиваться, чтобы искоренить и те и другие виды преступлений.

Первым актом плотного сближения с авторитетами преступного мира послужила очередная большая сходка воров, назначенная в гостинице «Академической».

МУРовцы арестовали тогда почти всю верхушку воровского общества, но… отпустили с подпиской о немедленном выезде из Москвы.

За такое «вольнодумство» тогдашний министр Внутренних дел собирался разогнать всю Петровку 38. Однако очень скоро сама история вступилась за МУРовцев. Оказалось, что после такого поступка их зауважали преступные кланы всех уголков нашей необъятной страны. И многие воры в законе оказались реальными осведомителями оперативников. Но никто из них официальной подписки на сотрудничество не давал.

Просто в преступном мире тоже не уважали тогда беспредельщиков. И та, и другая сторона обращалась к историческим фактам, когда ещё во времена Первой Мировой войны русские солдаты ходили в гости к немцам и наоборот.

Давно известно, что не все преступления раскрываются. Но оперативникам МУРа удалось создать весомую агентурную сеть в преступном мире, что позволяло избегать совершения многих преступлений, только об этом, вероятно, никогда ни одна газета не напишет. Ведь переданная вовремя информация позволяет предотвратить любое преступление.

Поэтому каждый оперативник обязан быть прежде всего человеком с честью и совестью, чтобы при случае люди ему навстречу шли. Дурному МУРовцу никто никогда не поможет и не подскажет важных вещей, поэтому такие поступки не допускались изначально. А ведь информация – главный хлеб. Сейчас – особенно. Если опять же брать на рассмотрение Москву, то в столице больше пятидесяти процентов преступлений совершается иногородними, а за время путинского режима – и того больше.

И тому же Алексею Сухареву никогда бы не раскрыть, скажем, ограбления квартиры Алексея Толстого, не будь у него налажена агентурная сеть по всей территории Российской Федерации. У каждого в этом мире бывают какие-то взлёты и паденья. У каждого на жизненном пути возникают отправные или направляющие вехи, оттолкнувшись от которых человек начинает рассматривать знакомые обыденные вещи и бытовые ситуации совсем под другим ракурсом.

Одной из таких век в послужном списке Алексея Сухарева было нашумевшее дело ограбления московской квартиры Алексея Николаевича Толстого возле Никитских ворот. Что говорить, дело делом, а философия жизни иной раз задаёт такие загадки, не решив которые, человек не сможет найти себе покоя в мире сущих.

Осенью столица, ещё не совсем оправившаяся от шумных Олимпийских игр, прихорашивалась, привыкая глядеть на себя под тем самым другим углом зрения после мировой Олимпийской вехи. Но деловую размеренность милицейской жизни города потрясло дерзкое ограбление квартиры Алексея Толстого, сразу с лёгкой руки журналистской братии названное преступлением века.

Алексей Сухарев, Николай Герасимов, Иван Бирюков и Борис Хусаинов под руководством генерал-майора Пашковского, сумели довольно быстро раскрыть всколыхнувшее столицу преступление. Мало того, работать пришлось по всей стране, ибо преступниками были профессиональные гастролёры.

Но удача никогда не отворачивается от тех, кто много, усиленно и плодотворно работает. Неважно, в какой ситуации, под каким ракурсом и над каким предметом проводилась работа, но если в работе присутствовала творческая искра, то можно на девяносто девять процентов быть уверенным в успехе.

Работая в милиции, Сухарев не раз задавался мыслью: почему один человек честно под солнцем работает, хотя и трудно живёт, а другой непременно в тень уйдёт? Как одному даётся от природы дар художника или поэта, так Вячеславу Кирилловичу Иванькову, по кличке Япончик, был дан дар решать воровские проблемы и даже на международном уровне. Такие люди любят преодолевать препятствия, потому что они каждый раз преодолевают самого себя.

Япончик обучался воровскому делу в банде Монгола, но ему чуть ли не единственному удалось избежать наказания.

Япончик «крышевал» над половиной Москвы по теневому бизнесу, но прослыл среди дельцов русским Робин Гудом, или же Дубровским. Словом, все утверждают, что Вячеслав Кириллович Иваньков – настоящий бессребреник, изобретательный, но бескорыстный вор – сказка, да и только! Как ни крути, а воровство и бескорыстие в одном человеке ужиться не могут, поэтому МУРовцам также пришлось потратить огромное количество сил, чтобы всё-таки обезвредить «честного» вора. Алексей Сухарев сам принимал участие в задержании Япончика. Только долго ему посидеть в местах не столь отдалённых не дали сильные мира сего.

В столице одно время много шума наделал хитрый банк «Чара», собравший огромное количество вкладов от творческой интеллигенции города, перед которым «Властелина» и Мавроди лишь слепые щенки. Значительная часть этой суммы естественно перекочевала в Сионистские Штаты Америки – страну международных воров, гангстеров и экстремистов всей категорий.

Вкладчики, такие как Святослав Фёдоров, Иосиф Кобзон, Ролан Быков, генерал президентской охраны Иван Бойко и множество других оказались в результате ограбленными мошенниками Волошиным и Волковым, успевшим перевести деньги в Америку. И вот среди обманутых вкладчиков прошёл «верный» слушок, что деньги из Америки может вернуть только Япончик.

Алексей Сухарев и другие работники МУРа побеспокоились о том, чтобы Япончику не мешали отбывать наказание за финансовые бессеребреные проделки, но заступники у него оказались намного сильнее правоохранительных органов. И вот Япончик уже отправляется в Америку, а российские вкладчики с надеждой вернуть хоть что-нибудь глядят ему вослед.

Сухарев сказал по этому поводу:

– На мой взгляд, круто подставили Иванькова. Одни люди воспользовались его авторитетом, его человеческими качествами, а другие – Волков и Волошин – просто-напросто его предали. В общем, взяли Иванькова за вымогательство, и получил он от американского правосудия 115 месяцев тюрьмы.

Получается, променял русскую тюрьму на американскую. И американское правосудие ничуть не лучше нашего, отечественного, потому что сыскарям зачастую приходится жалеть о проделанной работе, а именно: положим, задержана ныне банда вымогателей. Задержаны явные преступники, всё задокументировано. Прямой им путь открыт на нары. И вот тут начинается…

Если сам следователь дело не развалит, развалит честный и справедливый районный суд.

Если районный не справится, городской развалит обязательно. Ну, уж коли и ему не удастся – у нас ещё Верховный суд в России имеется. Тот уж точно – или наказание вдвое снизит, или дело на доследование вернёт. А раз на доследование, значит, не будет дела вообще! За это время кому надо уже многое успели: кого припугнули как следует, кого убрали, а чаще всего – заплатили. Деньги сейчас почти всё решают. На любую подлость идёт человек, и у него деньги – мерило всему, даже совести. У каждого судьи есть пять-десять подкормленных адвокатов, которые работают по самым крутым делам. Взять, к примеру, Головинский или Дорогомиловский суд города Москвы. Там свои адвокатские палаты: Кучерена туда вхож, Генрих Падва. Подзащитные спокойненько заряжают адвоката, тот встречается с судьёй и передаёт ему часть денег.

Одно время у нас самые богатые были три категории: таможенники, налоговая полиция, дорожная милиция и вместе с ними финансовые магнаты. Мало кто не слышал о проворовавшихся Гусинском, Березовском, Ходарковском, Сердюкове, Васильевой. Но представьте, самые богатые в России люди – судьи. Зарплата нынешних судей и сейчас высокая. Где-то 80 – 100 тысяч рублей. Президент им обещал увеличить ещё. Да и обеспечить соответствующим указом практически вечное судебное кресло. Неужели будут меньше брать?

Наивная надежда. Наоборот, ставки возрастут, потому что с большой зарплатой маленькую взятку не берут. И перед МУРовцами опять встаёт дилемма перестройки, как в пятидесятых. Выходит, снова МУРу надобно перестраиваться и научиться отыскивать дыры в круговой судебной поруке и учиться отсылать в Магадан уголовников, укрывающихся под статусом судейского неприкосновения.

Новое время – новые преступники и новые головоломки для сыскарей. Вот такие сказки бродят по ещё не до конца проданной России.