Текст книги "Прикосновение"

Глава 7. Голос… судьбы?

Каждый вечер, перед сном, я выхожу во двор, уединяюсь, смотрю на ночное звёздное небо: оно манит своим спокойствием, чистотой, необъятностью, звёзды – как маленькие светлячки переливаются в неизвестности и среди них, ярким и холодным светом равнодушно освещая Землю, застыл огромный диск Луны…

Размышляю о форме нашей Галактики: как всё обманчиво вокруг нас, мы видим всё только так, как нам это дано, а на самом деле всё совсем по-другому: Луна – ничтожно крохотная, а некоторые звёзды необъятных размеров; нашему разуму трудно в это поверить, представить…

Хотя бы одно то, что солнце по диаметру в сто девять раз больше нашей планеты, не говоря уже о его массе… Меня заставляет невольно задуматься: каких размеров ТОТ, кто создал всё это? Кто такой человек в сравнении со всем этим? Песчинка… В мой разум не вмещается всё это, я просто желаю молиться, я твёрдо убеждён – Он слышит и видит всё, от Него ничего невозможно утаить – каждую нашу боль Он чувствует, каждую слезу Он собирает, каждое слово доходит до Него, каждая наша радость радует и Его, и как Он может всё это терпеть?…

Не нахожу ответов, и начинаю молиться моему Создателю – Всевышнему… Моя душа жаждет этого общения; как моему телу необходимы воздух, вода, свет, так моей душе необходимо это общение… И я молюсь в эту ночь так искренне, как никогда прежде, не скрывая слёз – они непроизвольно сами текут по щекам…

«ГОСПОДИ! Отец наш Небесный! Услышь меня и внемли моей молитве, во имя Сына Твоего Иисуса Христа, Им Ты искупил нас от наших грехов. Боже праведный, Отец мой! Ты видишь мою душу, знаешь помыслы моего сердца, ни перед кем я не могу так открываться, только перед Тобой, – Ты мой Бог! Тебе служу, на Тебя уповаю! Вот уже девять лет прошло с тех пор, как Ты открылся мне – грешнику; я прочёл Новый Завет, крестился, придерживаюсь Заповедей Твоих, признаю, что не исполняю все Твои Заповеди, грешен я перед Тобой, согрешил я, ГОСПОДИ, прости меня, каюсь я, помилуй меня, ГОСПОДИ, во имя Иисуса Христа!

Боже, ГОСПОДИ! Где Ты? Почему я больше не слышу Тебя? В моей жизни вижу дела святых рук Твоих, всё, что я имею, всё, что я испытал, всё от Тебя, мой Бог! Я благодарен Тебе, Отец мой!

У меня много вопросов, на которые не могу я найти ответа, почему так всё в жизни: видишь цель свою, она почти уже в твоих руках, как вдруг она ускользает из рук? Почему ту, которую я любил, Ты позволил мне потерять? Почему, ГОСПОДИ, Ты позволил этому случиться?

Да, я знаю, что нечестно ждал её, не смог я победить свои пороки, хотя и боролся с ними – всё тщетно, и нет мне оправдания, я слаб, ГОСПОДИ! Без Тебя я – никто, пыль земная, гонимая ветром, не знающая, откуда и куда летящая… Прошу Тебя, мой Отец, приди ко мне, дай мне Духа Твоего Святого, укрепи и исправь меня!

Дай нам, людям, того, что нам не хватает, а также любви друг к другу и веру в Тебя, Боже. Укажи нам истинный путь, ведущий в жизнь вечную, к Тебе, Отец наш Небесный! Прошу Тебя, во имя Иисуса Христа, услышь меня. Да будет всё по святой воле Твоей, ГОСПОДИ! Я склоняю голову перед Тобой, мой ГОСПОДЬ.

Благодарю всех Твоих святых Ангелов, охраняющих нас и исполняющих святую волю Твою, ГОСПОДИ! Благодарю Единородного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, просящего о нас перед Тобою, Боже, отдавшего свою безгрешную жизнь за нас, грешных, и спасшего нас от смерти адской, исполнив святую волю Твою, ГОСПОДИ!

Да будет Царствие Твоё, Отче наш, сущий на небесах, сила Твоя и слава во веки веков. Аминь!».

Такова моя молитва, а слёзы текут, кажется, без конца и края, душа изливает свою боль, свою любовь к Тому, перед Кем склоняется всё, Кем дышит всё, Кем существует всё…

Октябрь, 1998 год, еду в школу – выписывать моего младшего брата Николая, он последний из нашей семьи, кто ещё учиться в школе, в 10 классе. Погода хорошая, день солнечный, тихо играет музыка, я останавливаюсь возле школы, выхожу, осматриваюсь, всё по-прежнему, та же аллея, те же деревья, готовящиеся к зиме, листва почти вся уже спала… Я направляюсь прямиком к кабинету директора, стучусь в дверь, голос секретаря доходит до моего слуха:

– Да-да! Войдите!

Я вхожу и вижу девушку, но не успеваю открыть рот, как слышу Голос, говорящий мне моим внутренним голосом: «Вот та, о которой ты мечтал!». Я в замешательстве рассматриваю девушку, она смотрит на меня вопросительным взглядом, я пытаюсь подобрать слова, но мысли переплетаются, что это было? Однако, надо что-то говорить:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! Вы по какому вопросу?

– Я по вопросу моего брата Николая Хриспенс, хочу забрать его документы в связи с переездом…

Она привстаёт, затем проходит к архивным полкам, оборачивается ко мне:

– Какой класс?

– 10 «Б».

Она роется в документах, а я успеваю рассмотреть её фигуру, к своему удивлению подмечаю, что она очень даже ничего, даже причёска моя самая любимая – волосы собраны на макушке, ух, ты, и самый мой любимый цвет – каштановый, она прерывает мои наблюдения:

– 10… «Б»?

– Да.

Я продолжаю её изучать и про себя размышляю: «Да, она красива, да, именно мой вкус, но, к сожалению, я уезжаю, а она, наверное, русская, не хочу я проблемы создавать себе и этой девушке»… Мои размышления рассыпались в прах, когда я услышал во второй раз тот же Голос, прошептавший где-то в области затылка ту же фразу: «Вот та, о которой ты мечтал». Я замер, я потерялся, мои мысли ещё более переплелись и запутались. Девушка достаёт папку и, улыбаясь, мне говорит:

– Вот документы вашего брата, но я не могу их дать вам просто так, присаживайтесь, пожалуйста, и пишите заявление.

Я, недоумевая, присаживаюсь на край стула, беру листочек из её руки замечаю, что ногти на её пальцах покрашены бесцветным лаком – как я люблю, ухмыляюсь: «инте-ре-есно», обращаюсь к ней:

– Продиктуйте, пожалуйста, что нужно писать?

Она улыбается, но не естественной улыбкой, а почти ухмылкой, наверное, в ответ моей:

– Пишите на имя директора школы – от кого, причину, дату, подпись…

Наши взгляды встретились, её большие зелёные глаза блестели, я был в замешательстве:

– Спасибо…

– Пожалуйста!

Она принялась перебирать на столе документы, а я стал писать заявление, но меня не покидала мысль о «Голосе», что же это было? Голос…

Неужели… ГОСПОДЬ посетил меня снова? Не может быть…

Расписавшись, наконец, я положил заявление перед ней на стол.

Она, прочитав его, заключила:

– Всё правильно, я ваше заявление с документами отложу в сторону, когда директор будет на месте, я подам ему на подпись, завтра можете приехать за документами.

– Завтра? Почему же завтра, что, завуч не может расписаться за него?

Она слегка удивлённо посмотрела на меня:

– Это не положено, так что приезжайте завтра…

Я не стал настаивать – она была красива, и совсем неплохо было бы увидеть её ещё раз:

– Завтра так завтра, до свидания.

– Всего хорошего!

Весь день, конечно, я вспоминал девушку из приёмной директора школы: да, она красива, она мне понравилась… Надо будет навести справки о ней, но, с другой стороны, зачем? Поеду лучше свободным в Германию, не буду морочить голову ей и себе. Да, так лучше… А всё же интересно, как её зовут? И почему был Голос? Такого ещё со мной не случалось при встрече с девушкой, да, вообще, никогда, кроме тех случаев, когда был назван мой настоящий день рождения, и того, с таксистом… больше этот Голос я никогда не слышал… Интересно, почему Он использует мой внутренний голос, неужели Его голос так страшен? Может быть, Он — во мне? Кто же Он? Как Он выглядит, наш ГОСПОДЬ?

Надо переключиться, я задаю слишком много вопросов, на которые никто, кроме Него, не может ответить. Хорошо, возвратимся в суету нашей жизни. Итак, где Коля? Вхожу в дом, все на кухне, обедают, присаживаюсь, сестра набирает тушёное мясо с картошкой, я поглядываю на Колю, моего младшего брата, и думаю, как быстро летит время – вот уже и Коля скоро закончит школу, жаль, что не здесь, а с другой стороны – из нас всех ему, пожалуй, будет легче интегрироваться на новом месте жительства:

– Коля! Я сегодня был у вас в школе, написал заявление об твоём уходе из школы в связи с переездом…

Коля, с радостью:

– Давно надо было уже, зря теряю время там, всё равно в Германии буду повторять 10 класс!

– Ничего зря не бывает, Коля! Умнее будешь. В общем, с завтрашнего дня можешь в школу не ходить, правда, сегодня документы забрать не получилось, директора не было, а секретарь не имеет права без его подписи отдать документы. Кстати, кто у вас сейчас секретарь, как её зовут?

Коля задумался:

– Какая-то новенькая, недавно пришла, вообще, не знаю ничего про неё…

– Ясно. Как же ты в школу ходишь? Даже не знаешь вашего школьного секретаря, тем более такую молодую…

– Зачем она мне нужна?

Я вздохнул, заканчивая обедать:

– И то верно…

На следующий день, зайдя в секретариат, я нарочно задержался у двери: я смотрел на девушку и прислушивался к своему внутреннему голосу, пытаясь услышать какие-нибудь звуки – тишина, ничего… Она сидела за тем же столом, так же что-то писала, так же выглядела; она перевела на меня свой взгляд – он был задумчив, мне стало как-то не по себе, нет, она мне по-настоящему нравится…

– Здравствуйте.

С авторучкой в руке, она напомнила мне моих школьных учителей:

– Здравствуйте, вы по поводу документов вашего брата?

– Да.

– Я не знаю, подписал их директор или нет. Я положила их ему на стол, но он мне не вернул, приходите завтра, в первой половине дня, как раз и директор будет на месте… – почему-то смутившись, пробормотала она.

– Девушка, я не собираюсь приезжать завтра, посмотрите, пожалуйста, повнимательнее ещё раз, может, они где-нибудь под бумагами?

– Хорошо, – она встала, вышла к вахтёру взять ключи от кабинета директора, затем, выйдя из кабинета уже с документами, она, смотря в глаза, протянула их мне.

Мне стало неловко за мою настойчивость, я хотел было перед ней извиниться, но не стал:

– Вот и отлично, спасибо большое, до свидания!

Она пожала плечами и пошла к своему столу:

– Пожалуйста, до свидания.

Февраль, 1999 год. Последний день в Урджаре. Мы приехали с моим другом Виктором к нему домой. С Виктором мы подружились неожиданно для обоих: что-то нас притянуло друг к другу и мы стали хорошими друзьями.

Тридцатилетний Виктор – высокий светловолосый парень с открытой душой, верующий, посещающий христианскую церковь, находившуюся на нашей улице. Мне было приятно с ним общаться – я чувствовал в нём родственную душу, я мог с ним говорить обо всём, я доверял ему.

Его семьи, впрочем, дома не оказалось – они были в гостях у его брата, живущего неподалёку, но еда была на плите, Виктор поставил подогревать её, а я прошёл в зал, мы переговаривались на расстоянии – что-то обсуждали, над чём-то по-мужски смеялись, наши души растворялись в общение друг с другом…

– Саня! Проходи на кухню, я уже накладываю еду…

– А я понял по грохоту, Витя, что ты хозяйничаешь на кухне, Наташа придёт и не узнает её, наверное!

– Прикалываешься? Знаешь, как тяжело мужчине женскими делами заниматься…

Смеясь, я вошёл в кухню:

– Могу себе представить!

Виктор, улыбаясь в ответ, сделал широкий жест рукой:

– Ну, проходи. Возблагодарим нашего Бога за еду!

– С удовольствием, говори, Витя.

– Живой, истинный Бог, благодарим Тебя за хлеб наш насущный, за любовь Твою, за благословения Твои, и благослови во спасение нас и да будет Тебе честь и слава за всё, во имя Иисуса Христа. Аминь.

Я подтвердил:

– Аминь.

За едой мы обычно всегда разговариваем, а сегодня – тем более, времени осталось совсем мало, через четыре часа я уезжаю, и кто знает, когда мы ещё увидимся, нам немного грустно, но мы стараемся подбодрить друг друга…

Пытаемся задержать это мгновение, отдалить расставание, но время неумолимо идет…

– Саня! Я хотел перед тобой извиниться…

– За что?

– За твоё одиночество, ведь в августе я был в Германии, я не дозвонился до твоей Лизы, не передал ей привет от тебя, не поговорил с ней, я ведь тогда уже знал, что у тебя вызов! Не смог я, Саша; каждый раз поднимали трубку какие-то люди, говорящие по-немецки, в общем, последнее число в телефонном номере было записано неправильно…

– Нет в том твоей вины, Витя! Это я ошибся – неправильно продиктовал тебе номер; пожалуйста, не переживай за меня, всё будет хорошо, ведь с нами ГОСПОДЬ Бог!

– Санёк! Я переживаю за тебя – человеку ой как важно иметь надёжного спутника жизни…

– Витя, ты же знаешь: всё происходит в нашей жизни по святой воле Божьей! Хорошая жена даётся в награду, а плохая – в наказание. Я надеюсь, что ГОСПОДЬ будет ко мне милосерден!

– Саша… Почему ты так и не стал нашим братом? Не вошёл в нашу общину?

– Не знаю, но моя душа желала быть в той церкви, где мои корни, где мой дед, по этой причине я вошёл в лютеранскую церковь: моя душа там спокойна, она там – дома, понимаешь?

– Хорошо. Я рад за тебя, мой друг, но не забывай, что церковь должна учить правильно, по Библии, и вести тебя к спасению…

Покончив с обедом, я стал собираться домой, Виктор печально смотрел на меня:

– Сань, когда же мы увидимся теперь? И каким ты станешь, как изменит тебя жизнь? Я был в Германии, видел и почувствовал её, знаешь, она ведь совсем другая, другой менталитет; она меня напугала немножко, люди в ней меняются, будь осторожен, чтоб она тебя своими «благами» не захватила, да тамошней жизненной суетой… Словом, помни всегда Творца твоего – Бога живого!

Мы с ним обнялись:

– Спасибо, Витя! Да, послушай, совсем забыл, утром тётя моя звонила из Германии, сказала, чтобы на всякий случай мы свои школьные аттестаты с собою взяли… Не подбросишь меня ещё разок к нашей школе?

– Какой разговор! Поехали.

Какое это интересное чувство – видеть всё в последний раз! Как трудно поверить, что здесь и сейчас обрывается твоя жизнь и всё начинается снова, с чистого листа… Милая сердцу моему природа как будто тоскует вместе со мной: тучи нашли – стало пасмурно, вот-вот осыпется белое одеяло с небес и накроет потемневший от времени старый снег, но мне приятно видеть деревья в белом, это чувство создаёт в моей душе гармонию с природой, и забывается, что зима занимала у меня последнее место в списке времён года. Как же невыносимо трудно прощаться с друзьями, ведь таких друзей у меня не будет больше никогда – нет, люди не повторяются, и мне всей душой хочется взять их с собой…

Виктор пытается меня подбодрить:

– Саш, а ты уже мыслями – в дороге, угадал?

Я перевёл взгляд на Виктора:

– Пока ещё нет, просто грустно мне, Витя…

– Понимаю, так всегда бывает, когда с кем-то близким прощаешься, мне тоже грустно, не хотелось бы, чтобы ты уезжал…

Я улыбнулся:

– А вот сейчас ты угадал: я в мыслях тоже размышлял, как не хочу прощаться с вами…

Мы смеялись, поглядывая друг на друга, но на мгновение ко мне вернулось чувство времени:

– Ох, Витя, последние три часа в Урджаре, если сейчас ещё и никого не окажется в школе, в секретариате, то будет полный провал насчёт аттестатов.

– Ну нет, думаю, Оксана Райхель не из таких девушек, которые раньше времени уйдут с работы!

– Как ты сказал – Оксана Райхель?!

– Ну да, она же там сейчас работает секретарём, а что такое?

– Ты её знаешь?

– Ну, конечно! Её отец ведь мою машину купил, которую я пригнал из Германии.

– Егор Райхель? Её отец? Я думал, у него только сын…

– Сын, Виталий и две дочери – Оксана и Алёна, они тоже ждут документы в Германию.

– Витя! И за три часа до отъезда ты такое мне говоришь!

– А что я сказал такого важного?

Я вспомнил, почему не навёл справки об Оксане: однажды я встретил их на перекрёстке и тогда ещё подумал: «Так вот с кем она дружит!», как я ошибся, Виталик Райхель – это её брат! О, Боже! Я вспомнил «Голос», тот Голос: «Вот та, о которой ты мечтал!», и нетвёрдо произнёс:

– Кажется, я видел свою будущую жену…

– Что, Саня?

– Что «что»?… – переспросил я.

– Ты сейчас, по-моему, что-то сказал.

– Да? Просто мысли вслух… Задумался…

– Саша, ты всё переживаешь из-за переезда?

Ну, да, мне было ужасно грустно. Узнать такое за три часа до отъезда, я вздохнул:

– Как-то всё в одночасье навалилось…

Подъезжая к школе, Виктор посмотрел в мою сторону:

– Сань! Тебя проводить, может?

– Спасибо, Витя, я сам. Я быстро.

– Хорошо. Я подожду тебя в машине.

Дверь в секретариат была приоткрыта, оттуда доносились женские голоса, я не стал дожидаться, когда мне ответят на мой стук и вопрос «Можно?», распахнул дверь именно в тот момент, когда кто-то изнутри пытался их открыть. Мы столкнулись на пороге с одной из преподавательниц, она оглядела меня с ног до головы и дежурно сказала:

– Здравствуйте! Вы к кому?

Я поздоровался и весело кивнул в сторону приёмной:

– А я – к секретарю!

– Оксана Егоровна! Здесь к вам молодой человек…

С левой стороны послышался знакомый голос:

– Проходите!

Женщина отошла в сторону, показывая, что пропускает меня; я с трудом сдерживал себя, чтобы не вбежать в кабинет – мне хотелось увидеть её как можно быстрее, вот она, стоит у стола, копошится в бумагах, не поднимая глаз, что-то ищет; я оглянулся на молодую преподавательницу, которая всё ещё стояла у двери и смотрела на меня любопытным взглядом, она как будто прочитала мои мысли:

– Ну, ладно, Оксана, я позже ещё зайду.

Оксана подняла глаза и, глядя на меня, тихо произнесла:

– Хорошо.

Мы внимательно изучали друг друга, мы молчали, словно потеряли дар речи, но в мыслях я разговаривал с нею: «Неужели это ты? Ты, действительно, прекрасна… Какая жалость: я уезжаю, ты слышишь, я уезжаю…»

Её губы сдвинулись, и она приоткрыла рот, как будто собиралась мне ответить, но потом, как бы передумав, произнесла другое:

– Здравствуйте! Это вы? Что-нибудь забыли?

Я смущённо выдавил, с трудом подбирая слова:

– Да, в общем-то… Мы ведь уезжаем в Германию, я хотел бы забрать все школьные аттестаты моей семьи, у меня немного времени, автобус через три часа…

– Вам повезло: директор на месте, можете к нему пройти, а я пока подготовлю все аттестаты; напишите мне, пожалуйста, имена и годы рождения, фамилию не надо, я помню…

– Спасибо, буду вам очень признателен…

Выходя из кабинета директора, я, конечно, хотел заговорить с Оксаной, но не мог найти слов: о чём, с чего начать?

Она как будто читала мои мысли и, улыбнувшись, произнесла:

– Что-то вы задержались. Вы знакомы с нашим директором?

– Да. Но я в этой школе не учился…

– Почему-то я так и подумала – никакие из написанных вами имён не подходят к вам…

Улыбка невольно появилась на моём лице, я подошёл поближе и протянул Оксане руку:

– Простите меня, забыл вам представиться: Александр.

Оксана, улыбаясь, подала мне свою – нежную, миниатюрную ручку:

– Ну, вот! Очень приятно: Оксана!

– И мне приятно. У вас красивое имя, идёт вам…

– Да? Приятно слышать, так, вот ваши документы.

Я принимаю бумаги и складываю в папку:

– Спасибо, Оксана! Рад был с вами познакомиться, ну, не буду вам мешать и… Больше, наверное, не увидимся, так что… Прощайте!

Оксана окинула меня печальным взглядом:

– Ну, кто знает, может, где-нибудь в Германии свидимся. Мы тоже ждём документы, вот уже пять лет…

Меня волновал вопрос, который не давал мне покоя, я никак не решался его задать Оксане, но при услышанном – решился, и положил документы назад, на стол.

– Оксана! Можно вам задать один личный вопрос, который не даёт мне покоя?

Судя по изменившемуся взгляду, она не ожидала от меня это услышать:

– Ох, совсем личный?

Я кивнул, стараясь скрыть смущение:

– Ну, как бы, не совсем, но всё же, он касается вас…

Она, заинтригованным голосом:

– Ну, хорошо, задавайте…

– М-м… «Баба Эмма» Райхель, была не вашей бабушкой?

Оксана смущённо уточнила:

– Она была сестрой моего дедушки.

Меня бросило в жар:

– Извините! Примите мои соболезнования! Я её очень хорошо знал, она была бабушкой моего лучшего друга, Александра, она умерла в тот день, когда я узнал, что мы получили вызов, и в тот день почему-то я думал о ней, а потом узнал, что её не стало… Вот как в жизни бывает, стало быть, я разговариваю с внучкой бабы Эммы…

Оксана сказала с печальным взглядом:

– А я знаю вашего друга, но почему-то вас никогда не видела, может, из-за того, что мы раньше в Урджаре не жили?

Мне тут же захотелось обменяться координатами.

– Оксана! Простите мою дерзость, я хочу вам предложить обменяться координатами – я вам дам телефон моей тёти, живущей в Германии, хорошо?

Оксана улыбнулась, вынимая из сумочки серого цвета блокнот:

– Хорошо, Саша. Присаживайтесь, вот мой блокнотик, пишите сюда, а я вам запишу номер в ваш блокнот…

Я пытался запомнить каждое движение её рук, выражение её глаз, её волосы; мой взгляд невольно опускался на её грудь, и она меня впечатляла, но сейчас мне было не до этих впечатлений: на душе было грустно, хотелось запомнить только блеск её глаз…

Виктор лежал на откинутом сидении, слегка прикрыв глаза, я открыл дверь:

– Витя, извини, что так долго…

Тот, потирая глаза, пробурчал:

– Сань, так ты опоздаешь на автобус…

Я, ухнув, сел в машину:

– Уф! Вроде всё – со всеми попрощался! Жаль, что Серж в отъезде, а так, вроде со всеми, да, Коля с Романом к пяти ко мне подъедут…

– Саш, я тоже к тебе подъеду; я сегодня звонил ещё раз Тане, в Караганду, она вас встретит и предоставит свой дом в ваше распоряжение!

– Спасибо, Витя! Ты настоящий друг, я всегда буду помнить твою помощь. Жаль, что наш аэропорт закрыли, придётся теперь в автобусе больше тысячи километров ехать. Ведь на ближайшие числа билеты на Франкфурт-на-Майне были только из Караганды, это шесть часов полёта…

Виктор понимающе взглянул на меня:

– Да-а, тяжела дорога, ну, возвращение на «историческую родину», что ты хочешь, но ты не переживай, всё будет хорошо – Бог управляет всем!

Мой взгляд упал на человека, стоявшего возле знакомого мне дома:

– Вить, притормози, пожалуйста, вон мой старый друг, хочу с ним попрощаться!

– Откуда их столько у тебя?! И ни одной подруги!

Мы переглянулись и рассмеялись, я легонько толкнул его в бок:

– Разве можно, дружище, с подругами расстаться «друзьями»?

– Ох, Сашка! Я этого не знаю, у меня Наташа – единственная! Надеюсь и желаю, чтобы тебя Господь вразумил!

Остановив машину, Виктор взглянул на меня, как старший брат:

– Сань! Давай по-шустрому, а то точно опоздаешь.

Автобус тронулся, стоит гул в салоне: кто, показывая знаки провожающим, пытается напоследок что-то сказать, кто громко говорит, надеясь на то, что провожающие его услышат; я ничего не говорю, только молча смотрю и пытаюсь всё прочесть в глазах моих родственников, друзей, близких знакомых… Слёзы стоят на выходе, я сдерживаюсь из последних сил, как могу, я не хочу, чтобы они запомнили меня со слезами на глазах; последний взгляд падает на Виктора, в его глазах читаю: с нами Бог! Мне хочется крикнуть в ответ: «Виктор, мой друг! Конечно, я это не забуду никогда!». Оглядываюсь… всё. Вот сейчас я вижу ВСЁ в последний раз: мой родной край, место моего рождения; я вздыхаю, смотрю в окно, стараюсь всё запомнить, а также не показать мою грусть брату, Андрею, сидящему со мной рядом, незаметно прикладываю носовой платок к глазам – слёзы назад не вернуть, мне очень грустно…

За окном мелькала длинная череда деревьев, дома закончились; мне хочется уединиться, я откидываю своё сидение назад, моя семья как будто чувствует меня: общаются между собой, меня не беспокоя; я вспоминаю детство, затем картины юности проносятся перед глазами, вспоминаю Лизу, потом думаю об Оксане – вспоминаю её глаза, наш последний разговор и каждое слово, произнесённое ею; с сожалением вспоминаю тот «Голос», который я слышал при первой нашей встрече с Оксаной, размышляю о нём – послушав Его тогда, я сейчас не сидел бы здесь таким задумчивым… Неужели ГОСПОДЬ не оставил меня, неужели Он меня сопровождает? Сколько вопросов… Я всегда думал, что ГОСПОДЬ уже всё сделал для меня, открыл мне мой настоящий День рождения и в моём пятнадцатилетием возрасте открыл мне Себя… Неужели я заблуждался? Неужели Он всё-таки сопровождает меня по жизни? Зачем Ему это? Кто я такой для Него? Неужели мы все, люди, – часть Его Души? Он дорожит всеми нами, как я, к примеру, волосами на голове – каждый выпавший с моей головы волос огорчает меня, будто я облысею и буду плохо выглядеть…