Текст книги "Из тени в свет перелетая… Очерки современной социальной философии"

Национал-социализм

Коммунизм – это светлая, человеколюбивая мечта. Относительно нее можно только пожалеть, что она нереалистична и никогда не сможет осуществится. Национал-социализм как теория является, напротив, человеконенавистнической доктриной, направленной на уничтожение миллионов людей и превращение одних наций (рас) в господ, а других – в бесправных рабов. Радикальный социализм может быть, таким образом, очень разным: в теории он может являться как гуманизмом, так и антигуманизмом.

Национал-социализм, или нацизм, представляет собой форму общественного устройства, соединяющую социализм с ярко выраженным национализмом (расизмом).

Национал-социализмом называется также идеология, обосновывающая такого рода социальный порядок. Типичным примером национал-социалистического государства является Германия 1933–1945 гг.

В конце 1930-х гг. немецкий национал-социализм и советский коммунизм заключили между собой союз и вторглись в Польшу. В дальнейшем, однако, между двумя крайними формами социализма – старым социализмом, тяготеющим к марксизму, и национал-социализмом – развернулась ожесточенная борьба, в которой коммунизм объединился с западными либеральными демократиями. В результате тяжелой войны немецкий национал-социализм был разгромлен.

Столкновение коммунизма и национал-социализма явилось противоборством двух разных форм социализма. «У них не было расхождения в том, что именно государство должно определять положение человека в обществе. Но между ними были (и всегда будут) глубокие расхождения в определении места конкретных классов и групп»[79]79
  Хайек Ф. К. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 147.


[Закрыть].

И коммунизм, и нацизм стремились к планомерной и тотальной организации сил общества для выполнения определенной общественной задачи. Однако они по-разному определяли ту цель, на достижение которой должны направляться все усилия общества. Коммунизм предлагал построить «рай на земле» для всего человечества (интернационализм), национал-социализм намеревался создать такой «рай» для избранной нации (расы) за счет всех других народов (национализм, расизм). Коммунизм и национал-социализм принципиально расходились с индивидуализмом и либерализмом в том, что, подчиняя все ресурсы общества достижению конечной цели, отказывались признать какие бы то ни было сферы автономии, в которых индивид и его воля являлись бы определяющими.

Национал-социализм предполагает:

– централизованное, государственное управление экономикой, сочетающееся с частично сохраняющейся частной собственностью на средства производства;

– четкую иерархию целей и ценностей, высшей из которых является построение расово чистого общества, имеющего все необходимые трудовые и природные ресурсы для своего продолжительного существования;

– концентрацию власти в руках одной партии, направляемой вождем («фюрером»), обладающим неограниченной властью;

– идеологию, которая не может оспариваться даже в деталях;

– безраздельную монополию на средства массовой коммуникации;

– полный контроль за всеми областями общественной и частной жизни;

– жестокое насилие в отношении всех несогласных с правящим режимом;

– обеспечение с применением насилия расовой чистоты общества;

– искреннюю убежденность широких масс в том, что они строят новый социальный мир и создают нового человека.

В начале 1930-х гг. национал-социалисты во главе с Адольфом Гитлером мирным путем пришли к власти в Германии.

Почти сразу же начались гонения на евреев и затем их массовое уничтожение (холокост), а также подготовка к завоеванию народов, призванных обеспечить трудовые и природные ресурсы для «тысячелетнего рейха». «Внешняя политика, – писал Гитлер, – это искусство быстро обеспечивать народ необходимым по количеству и качеству жизненным пространством. Внутренняя политика – это искусство гарантировать применение необходимой для этой цели силы, выражающейся в расовой чистоте и соответствующей численности населения»[80]80
  Цит. по: Булок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1994. Т. 1.С. 176.


[Закрыть].

Мировоззрение национал-социализма опиралось на вульгарный социодарвинизм, дополненный расистскими воззрениями, истолковывающими историю как демонстрацию превосходства одних рас над другими, превосходства, обусловленного сохранением творческими расами «чистоты крови» (Ж. А. де Гобино, X. Чемберлен и др.). «Главный источник силы народа, – утверждал Гитлер, – это не владение оружием или организация армии, а внутренняя его ценность, т. е. расовая чистота». Для сохранения последней государство должно защищать свой народ от отравления тремя ядами, каждый из которых исходит от евреев: это, во-первых, интернационализм – пристрастие к чужому, проистекающее из преуменьшения собственных культурных ценностей и ведущее к смешению крови; во-вторых, эгалитаризм, демократия и закон большинства, не совместимые с индивидуальным своеволием и доверием к вождю; и, в-третьих, пацифизм, разрушающий в человеке здоровое, инстинктивное стремление к самосохранению. Еще в 1927 г. Гитлер говорил: «Народ теряет свою внутреннюю ценность как только становится подвержен этим трем порокам, ибо он тем самым разрушает свою расовую чистоту, проповедует интернационализм, предает свою самостоятельность и на ее место ставит подчинение меньшинства большинству, иначе говоря, некомпетентность, и начинает скатываться в братство всех людей». Идеология, основанная на данных идеях, считалась необходимым условием «нового, революционного преображения мира». Оружием проведения ее в жизнь являлась национал-социалистическая партия, называвшаяся, подобно коммунистической партии, «революционной». «Идеология Гитлера, какой бы непродуманной и неубедительной она ни казалась тем, кто не разделял ее, давала ему такой же подход к историческим процессам, а следовательно, и такую же уверенность в себе, какую марксизм давал коммунистическим вождям»[81]81
  Цит. по: Булок А, Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1994. Т. 1.С. 177.


[Закрыть].

Политический, а затем и экономический успех национал-социализма в начале 1930-х гг. являлся, по словам Хайека, прямым следствием неудач социалистов, тяготевших к марксизму. К моменту прихода Гитлера к власти последними было национализировано более половины немецкой промышленности, приведенной неумелым государственным управлением в полный упадок. После непродолжительных споров национал-социализм категорически выступил против продолжения обобществления собственности. В частности, по поводу заводов Круппа Гитлер недвусмысленно заявил: «Разумеется, я их не буду трогать. Не думаете же вы, что я настолько безумен, что стану разрушать немецкую экономику? Только если Крупп не сумеет справиться и действовать в интересах нации, государство должно вмешаться, тогда и только тогда… Но для этого не нужна экспроприация… достаточно иметь сильное государство». Обобществлению собственности национал-социализм предпочел постановку собственников под полный контроль государства.

Национал-социалистическая общественная система, подчинившая немецкий народ неограниченной власти небольшой кучки людей, не являлась неким отступлением от магистрального пути истории. Национал-социализм был одной из версий коллективизма XX в., считавшего, что волей истории он идет на смену прогнившему индивидуализму.

Одна общепринятая иллюзия – быть может, самая опасная из всех, пишет Э. Фромм, состояла в убеждении, что люди вроде Гитлера якобы захватили власть над государственным аппаратом лишь при помощи вероломства и мошенничества, что они и их подручные правят, опираясь на одно лишь грубое насилие, а весь народ является беспомощной жертвой предательства и террора. Фромм заключает, что годы, прошедшие после поражения национал-социализма, со всей очевидностью показали ошибочность этой точки зрения. Нам пришлось признать, что в Германии миллионы людей отказались от своей свободы с таким же пылом, с каким их отцы боролись за нее; что они не стремились к свободе, а искали способ от нее избавиться; что другие миллионы были при этом безразличны и не считали, что за свободу стоит бороться и умирать. Вместе с тем мы поняли, что кризис демократии не является сугубо итальянской или германской проблемой, что он угрожает каждому современному государству.

Военное поражение национал-социализма явилось одновременно и поражением национал-социалистической идеи.

Национал-социализм, как и коммунизм, является коллективистической альтернативой индивидуалистическому, или открытому, обществу. Между этими двумя основными формами социализма, при всем их громадном различии, существует глубинная общность. Она охватывает те черты, которые в совокупности составляют определение понятия социализм:

– социализм возникает не спонтанно, а по заранее выработанному плану и ставит своей целью достижение четко очерченной (или, скорее, кажущейся таковой) цели;

– социализм не признает независимости и автономии личности, существования таких сфер жизни, в которых индивид мог бы руководствоваться исключительно собственной волей и собственными ценностями;

– устремленность социализма к некой единой цели диктует введение централизованного планирования, замещающего конкуренцию в сфере экономики;

– основным принципом социалистического общества является монополия, относящаяся не только к плану экономического развития, но и к безраздельно господствующей идеологии, средствам коммуникации, единственной правящей партии и т. д.;

– социализм отождествляет общество и государство, что ведет к уничтожению гражданского общества и превращению врагов государства во врагов народа;

– жестокость и террор социалистических режимов прямо вытекают из возвышенного стремления перестроить жизнь общества в соответствии с единой, наперед заданной и не подлежащей обсуждению целью;

– поскольку фундаментом всех прав и свобод личности является экономическая свобода, вслед за ее уничтожением социализм ликвидирует и все другие права и свободы;

– разные формы социализма могут ожесточенно бороться друг с другом, но основным противником для них, как разновидностей коллективизма, является открытое, индивидуалистическое общество;

– социализм создает особый коллективистический стиль жизни, когда основная масса населения с энтузиазмом жертвует настоящим ради «прекрасного будущего», а страх пропитывает все поры общества;

– социализм ведет в конечном счете к торможению экономического развития и не выдерживает конкуренции с открытым обществом в сфере экономики;

– социализм создает «железный занавес», предназначенный в первую очередь для ограждения своих граждан от влияния извне, со стороны открытого общества.

Различия между коммунизмом и национал-социализмом заключаются в первую очередь в том, что коммунизм опирается на идею интернационализма и предполагает построение совершенного общества, способного охватить в конечном счете все человечество, в то время как национал-социализм намеревается обеспечить «рай на земле» только для избранной нации (расы) за счет всех остальных народов. Коммунизм выдвигает идею «новой демократии», предполагающую проведение чисто формальных выборов органов представительной власти; национал-социализм презрительно относится ко всякой демократии, считая ее «буржуазным предрассудком». Мобилизуя все ресурсы для достижения глобальной цели, коммунизм и национал-социализм в первую очередь стремятся развить централизованное планирование и ограничить частную собственность, способную уклоняться от осуществления общего плана. Коммунизм, следуя мнению всех его теоретиков, начиная с Мора и кончая Марксом, обобществляет частную собственность. Национал-социализм ограничивается тем, что ставит ее под жесткий контроль государства. В частности, Гитлер не раз подчеркивал, что социализм в более современном его понимании – это не непременное обобществление собственности, а в первую очередь обобществление душ: собственность можно в какой-то мере оставить в частных руках, если сделать собственника управляющим ею от лица социалистического государства. Коммунизм стремится опереться прежде всего на рабочий класс (пролетариат) и постоянно противопоставляет его другим классам посткапиталистического общества. Национал-социализм ищет массовую поддержку частично в рабочем классе, особенно в той его части, которая разочаровалась в коммунизме, а частично в среднем классе. Коммунизм является непримиримым противником правящих кругов буржуазного общества, намереваясь их попросту уничтожить, в то время как национал-социализм, отказываясь от национализации частной собственности и создавая иллюзию единства общества ради высоких национальных целей, привлекает в свои союзники и буржуазию. Союз с буржуазией является, однако, для национал-социализма временным и условным, поскольку основная его задача – свержение капиталистического общества и построение национал-социалистической формы социализма.

Гитлер хорошо понимал, в чем сходны и в чем различаются коммунистический (марксистский) социализм и национал-социализм. Гитлер учился у марксистского социализма эффективным методам борьбы за власть и одновременно стремился избежать ошибок «старого», как он говорил, социализма. Полемизируя со своими сторонниками, склонными поддержать пролетарскую революцию, Гитлер заявлял: «Я социалист, но совсем другого толка… Я начинал как простой рабочий. То, что вы понимаете под социализмом, не что иное, как марксизм. Смотрите: огромное большинство рабочих жаждет только одного: хлеба и зрелищ. Им не нужно никаких идеалов, и нечего надеяться привлечь рабочих по-настоящему, если мы будем апеллировать к идеалам… Нет и не бывает никаких революций, кроме расовых: нет политических, экономических или социалистических революций, всегда и всюду есть только борьба низшей прослойки низшей расы против господствующей высшей расы, и если эта высшая раса пренебрегает законом своего существования, она проигрывает». По поводу национализации промышленности Гитлер отвечал с раздражением: «Из-за демократии мир лежит в руинах и, тем не менее, вы хотите распространить ее и на экономическую сферу. То будет конец немецкой экономики… Капиталисты проложили себе путь наверх благодаря своим способностям. И на основе происшедшего отбора – что еще раз доказывает, что они высшая раса, – они имеют право стоять наверху»[82]82
  Цит. по: Буллок А. Гитлер и Сталин. Т. 1. С. 148.


[Закрыть].

Тоталитаризм

Тоталитаризмом принято называть форму общественного устройства, характеризующуюся полным (тотальным) контролем государства и правящей партии над всеми сторонами жизни общества.

Слово «тоталитарный» начало употребляться в конце 1920-х гг. применительно к коммунистическому режиму в Советской России; в дальнейшем тоталитарным стал называться и национал-социалистический режим в Германии. Тоталитаризм возможен только в индустриальном обществе, для которого характерны централизованное государство, способное поглотить все, энергичное развитие науки и техники, бурное развитие средств коммуникации и резкое расширение возможностей пропаганды.

Тоталитаризм представляет собой крайнюю, агрессивную и жестокую форму вышедшего на политическую арену в XIX в. социализма или его переплетения с национализмом, реже – с религиозным экстремизмом. Тоталитаризм всегда является в своей основе социалистическим, а социализм постоянно тяготеет к тоталитаризму.

Во главе тоталитарного общества стоит тоталитарная партия – что является наиболее характерной особенностью как коллективистических сообществ, так и коллективизма вообще. Два разных варианта реализации идеи тоталитарной партии представляли собой Коммунистическая партия Советского Союза и Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Обе они бесславно ушли в прошлое. Но они с достаточной выразительностью показали, каких успехов в кардинальном преобразовании общества способна добиться при благоприятном для себя стечении обстоятельств тоталитарная партия и сколько бедствий своему обществу может она принести.

Для утверждения тоталитаризма нужна не только «революционная», способная идти против основных положений конституции партия. Для этого необходимы также широкие народные массы, имеющие вдохновляющие их идеалы, радикальные позиции и не останавливающиеся в выборе крайних средств при реализации своих представлений о «новом совершенном мире». Тоталитаризм не является «вывихом» истории, временным отходом некоторых обществ от некоей магистральной линии человеческой истории; он не является и историческим тупиком, в который общества попадают по недоразумению или по злому умыслу каких-то вождей или политических партий. Тоталитаризм устанавливается естественным образом, возможно, без всякого насилия, он вырастает из глубин социальной жизни и «востребует» ту партию, идеология и практическая деятельность которой отвечает его нуждам. Чтобы утвердился тоталитаризм, само общество должно все более склоняться к тоталитарному контролю своей жизни и желать стать тоталитарным, чтобы покончить со старым миром и навсегда учредить новый. «Тотальность тоталитарного режима в, так сказать, чистом виде состоит не только в том, что партия, какая-либо клика или фюрер-вождь устанавливают всеохватывающий контроль над всеми сферами общественной жизни и государством, как бы полностью поглощая их, но и в том, что подавляющая масса населения чуть ли не свято верит в основные цели, установки, ориентации, постулируемые партийным руководством или фюрером-вождем: обе стороны как бы слиты в тотальном единстве для достижения универсальной цели. С этой точки зрения чисто тоталитарными можно считать сталинский режим в нашей стране и национал-социализм – в Германии»[83]83
  Ясперс К. истоки истории и ее цель. Вып. 2. С. 76.


[Закрыть].

К. Ясперс подчеркивает, что тоталитаризм превращает народ в однородную массу. Народ структурирован, осознает себя в своих жизненных устоях, в своем мышлении и традициях. В народе есть некая атмосфера, человек из народа обладает личными чертами характера благодаря силе народа, служащей ему основой. Масса, напротив, не структурирована, не обладает самосознанием, однородна и квантитативна, лишена традиций, почвы. Она – объект пропаганды и внушения, она не ведает ответственности и живет на самом низком уровне сознания. Особая опасность тоталитаризма заключается в том, что он ставит под вопрос само сохранение природы человека. Человек может потерять себя, вступив в тоталитарную стадию нивелирования, в жизнь, где нет свободы и свершений, в царство черного злобствующего догматизма, не знающего гуманности. «Во что может превратиться человек, нам сегодня почти внезапно осветила та чудовищная реальность, которая стоит как символ последней крайности перед нашим мысленным взором. Национал-социалистические концентрационные лагеря с их пытками, пройдя которые миллионы людей погибли в газовых камерах или печах, – вот та реальность, которой, по имеющимся сведениям, соответствуют события и в других тоталитарных странах… Перед нами разверзлась бездна. Мы увидели, что может совершить человек и даже не по заранее целиком разработанному плану, а попав в круговорот, движение которого все ускоряется, увлекая за собой тех, кто в него вступил»[84]84
  Ясперс К. истоки истории и ее цель. Вып. 2. С. 76.


[Закрыть]. Человек в условиях тоталитарных политических режимов может превратиться в нечто такое, о чем невозможно было подозревать. «Эта реальность концентрационных лагерей, это согласованное движение по кругу пытающих и пытаемых, эта утрата человеческого облика предвещают будущие возможности, которые грозят гибелью всему… Эта опасность страшнее атомной бомбы, так как она угрожает душе человека»[85]85
  Там же.


[Закрыть]. Ясперс констатирует, что в современном мире есть две основополагающие тенденции, способные быть истоками нашего выбора: либо мы сохраняем автономию индивида и веру в возможности, которые появляются в свободном столкновении различных сил, какие бы ситуации при этом ни возникали; либо мы живем в созданном людьми тотально планируемом мире, в котором гибнут духовная жизнь и человек. Можно сказать, что первый вариант – это современное индивидуалистическое (посткапиталистическое) общество с рыночной экономикой, второй вариант – современное коллективистическое (коммунистическое или национал-социалистическое) общество с тотальным планированием не только экономики, но и всех сфер жизни человека.

Тоталитаризм представляет собой царство перманентного террора, поскольку тоталитарный режим исходит из принципа: сила определяет истину. Советский ГУЛАГ и нацистские лагеря смерти представляют собой сущностную характеристику коммунизма и национал-социализма. «Отличительная особенность тоталитарного режима состоит в том, – пишет Гаджиев, – что здесь террор и страх используются не только как инструмент уничтожения и запугивания действительных или воображаемых врагов и противников, но и как нормальный повседневно используемый инструмент управления массами. С этой целью постоянно культивируется и воспроизводится атмосфера гражданской войны. Террор развязывается без какой-либо видимой причины и предварительной провокации, его жертвы совершенно невиновны даже с точки зрения того, кто этот террор осуществляет. В нацистской Германии террор был развязан против евреев, независимо от их поведения, и велся по расовому признаку. В Советском Союзе террор был направлен против так называемых врагов народа или классовых врагов, и его объектом мог стать любой человек»[86]86
  Гаджиев К. С. Политология. М., 2001. С. 284.


[Закрыть].

Сейчас наиболее яркие образчики тоталитаризма – национал-социализм и коммунизм – ушли в прошлое. Кажется, что они никогда уже не вернутся на историческую арену, и кажется даже, что они были какой-то дикой по своей жестокости случайностью истории. На этом благодушном фоне иногда высказывается – робкое, впрочем, – мнение, что само понятие тоталитаризма в некотором смысле устарело. При его введении в язык социальных наук не были якобы учтены важные различия, несомненно, существующие между наиболее яркими формами тоталитаризма.

Этот аргумент является, однако, несостоятельным. Можно провести такую аналогию. По своим химическим и физическим свойствам натрий явно отличается от калия, а калий – от кальция. Но это не помешало уже давно заметить их существенное сходство и выделить их в группу щелочных металлов. В дальнейшем была создана сначала химическая, а затем квантово-механическая теория химических элементов, из которой сходство данных металлов вытекало в качестве следствия.

Необходимость использования того или иного понятия в конкретной научной дисциплине диктуется двумя обстоятельствами. Во-первых, должно иметься эмпирически подтверждаемое сходство между теми объектами, которые охватываются вводимым понятием и объединяются им в один класс. Во-вторых, эмпирическая составляющая должна найти со временем теоретическую поддержку: должна быть создана теория, следствиями которой являлись бы эмпирически фиксируемые сходные черты.

Слабость понятия тоталитаризма состояла до недавних пор в том, что оно не имело достаточной теоретической поддержки: очень слабыми являлись теории социального развития, из которых можно было бы попытаться вывести необходимость существования группы объектов, подобных коммунизму и национал-социализму.

С точки зрения концепции двухполюсной истории тоталитаризм есть постиндустриальная форма коллективизма. Если имеется постиндустриальное общество и должен существовать его коллективистический вариант, то совершенно несущественно, как этот вариант называть. Можно по традиции говорить о тоталитаризме, но можно просто говорить о постиндустриальном коллективизме, поскольку эти понятия совпадают. Понятие тоталитаризма получает, таким образом, не только эмпирическую, но и теоретическую поддержку.