Электронная библиотека » Александр Калмыков » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 14 декабря 2021, 08:42


Автор книги: Александр Калмыков


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 80 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Легкораненые солдаты, занявшие все здание вокзала, с началом налета поспешили укрыться в подвале, служившем бомбоубежищем. Места для всех не хватало, так как здесь были сложены какие-то ящики. До этого раненые с тревогой обсуждали, что с ними будет: отправят в другой госпиталь или же сразу на фронт. Но после разгрома железнодорожных путей шансы эвакуироваться куда-нибудь в тыл в ближайшее время у них сильно упали. Но, как выяснилось, это было еще не самое плохое. Бомба, пробившая крышу и удачно упавшая рядом с открытым входом в подвал, уничтожила несколько десятков солдат: как тех, кто стоял недалеко от входа, так и тех, кому места в бомбоубежище не хватило.

В сумерках было не видно, сопровождаются ли русские бомбардировщики истребителями. Поэтому только когда они улетели, транспортному «юнкерсу» разрешили взлетать. Пилоту, как и всем его пассажирам, очень хотелось осмотреть последствия налета. Но в темноте его могли сбить свои же зенитки, готовые стрелять во все, что летает. Поэтому транспортник ограничился одним кругом вокруг города, не пытаясь пройти над его центром.

С высоты Мевесу была хорошо видна станция, охваченная огнем. Грохот снарядов, все еще продолжавшихся взрываться, доносился даже сквозь рев самолетных двигателей.

«Какой же молодец у меня шеф, – с теплотой подумал он о человеке, которого собирался предать. – Все-таки постарался выбить для меня самолет, а то бы я сейчас находился там, в этом аду».

Глава 10

24 сентября

Вилли Леман[15]15
  Арестован гестапо 10 декабря 1942 года и вскоре расстрелян. Точная дата гибели неизвестна.


[Закрыть]
, гауптштурмфюрер СС и начальник подотдела 4-E-1 гестапо, занимающегося общими вопросами контрразведки, был одним из прообразов литературного героя Штирлица. Советский разведчик Максим Исаев никогда не смог бы стать штандартенфюрером, так как у всех офицеров СС обязательно проверялась родословная за двести лет. А вот Вилли был чистокровным немцем и такую проверку легко прошел. Вторым, более важным отличием от киношного образа, было то, что у Лемана не было радистки Кэт, как не было и рации с шифрами и кодами. Съездить в Швейцарию, как это запросто делал Штирлиц, чтобы связаться хотя бы через советское посольство, он тоже не мог. Поэтому после начала войны у Лемана не имелось никакой возможности передавать свои сообщения в Центр, и приходилось ждать, пока советская разведка сможет прислать связных. Но сведения, которые он сегодня узнал, были настолько важными, что их обязательно нужно было передать в Москву. Любым путем и любой ценой.

Сегодня рано утром, скорее даже ночью, гауптштурмфюрера срочно вызвали на совещание к Мюллеру. В этом не было ничего необычного, ему часто приходилось общаться даже с Гейдрихом, возглавлявшим Главное управление имперской безопасности, а срочные вызовы были нормой в работе гестапо. Но вот то, что он услышал, было настолько невероятным, что все присутствующие на совещании сначала не хотели в это верить. А когда поверили, то сидели ошарашенные несколько минут, и не могли вымолвить ни слова. Бывалые сотрудники имперской безопасности, знающие множество тайн, о которых не докладывали даже Гитлеру, были потрясены тем, что Советы смогли заполучить агента из будущего.

Сейчас Вилли стоял в своем кабинете у окна, держа в руке незажженную сигарету, о которой он давно забыл, и напевал песню, наиболее подходящую в данной ситуации. Пел он про себя. Хотя его кабинет и не прослушивался, но привычки контрразведчика настолько въелись в подсознание, что ему не нужно было себя контролировать. Поэтому Вилли мог не опасаться, что кто-то случайно услышит его пение, что могло бы закончиться для него большими неприятностями. Дело в том, что песня была на русском языке:

 
Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает,
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает.
 

Русским языком Леман не владел, но эту песню выучил и смысл каждого слова понимал. Причем не только понимал, но и очень хорошо себе представлял. В тот зимний день, тридцать семь лет назад, он стоял на палубе германского корабля, находившегося в порту Чемульпо, и своими глазами видел, как героические моряки «Варяга» готовились вступить в неравный бой. Из гавани русский крейсер выходил под звуки оркестров, игравших на всех иностранных кораблях, находившихся в порту. Наблюдать сам ход сражения Вилли не мог, так как был простым матросом и бинокля у него не было. Но когда «Варяг» вернулся, он смог хорошо рассмотреть повреждения, полученные крейсером, прежде чем команда затопила его. «Кореец», который почти не пострадал, взорвали, чтобы враги не смогли поднять его и отремонтировать. Та отвага, которую продемонстрировали русские даже в заведомо безвыходной ситуации, оказала сильнейшее впечатление на юного Вилли и стала одной из причин, по которой он сделался убежденным противником войны с Россией. Позже ему также пришлось стать свидетелем Цусимского сражения.

Пропев песню до конца, Леман начал снова, но уже по-немецки:

 
Auf Deck, Kameraden, all auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze ‘Warjag’ ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!
 

Напевая, гауптштурмфюрер одновременно мысленно прокручивал в уме сегодняшние события. Когда на утреннем совещании начальники отделов гестапо стали возмущаться самим предположением о том, что Германия может проиграть войну, он один протестовал неискренне. Хотя с формальной точки зрения ход войны для вермахта пока оставался весьма успешным, но до победы было также далеко, как и три месяца назад. Несмотря на все поражения и большие потери, Красная армия до сих пор не сломлена и продолжает яростное сопротивление. Вот в Японии и Турции ситуацию оценивают объективно и вступать в войну с СССР эти страны пока не спешат.

Положив в пепельницу сигарету, которую он так и не закурил, Леман сел за стол и начал набрасывать различные схемы, как лучше передать информацию в НКВД, какие варианты действия есть у Мюллера, и как он может этому противодействовать, не вызывая подозрения. Исписав очередной лист, Вилли внимательно просматривал его и сжигал в пепельнице. Отвлекшись на одну минуту, он нарисовал силуэт тонущего крейсера с Андреевским флагом на мачте, но тут же снова принялся за работу.

* * *

Так получилось, что примерно в это же самое время о Цусимском сражении вспоминал его участник, находившийся на другом конце света.

В маленьком кафе на окраине Токио сидели два человека и беседовали о Русско-японской войне. Посетителей в это время еще не было, и они находились здесь одни. Несколько полицейских и людей в штатском, маячивших у входа, гарантировали, что их никто не побеспокоит. Оба посетителя спокойно пили чай, заваренный в полном соответствии с местными традициями, и не спеша беседовали на английском языке, хотя ни для кого из них он не был родным. Несмотря на то что оба были очень занятыми людьми, но никто не высказывал нетерпения.

Один из собеседников – пожилой низкорослый японец в адмиральском мундире, крепкий на вид и с широкими плечами, говорил на хорошем английском с заметным гарвардским произношением. Он рассказывал о Цусимском сражении, в котором потерял два пальца на левой руке. Впрочем, это не помешало ему сделать военную карьеру, боевое увечье даже помогало в продвижении по службе.

Второй посетитель, одетый в форму полковника РККА, в основном слушал. Его английский был намного хуже, поэтому, когда он говорил, то старался проговаривать слова медленно и отчетливо.

Адмирал легко согласился с полковником, что у России были хорошие шансы победить в этом сражении, но в том, что итоги войны могли быть другими, он сомневался.

Допив чай, полковник достал несколько карт и схем и перешел к тому, зачем они здесь встретились:

– Господин Ямомото, наша страна не боится Японии, так как в сухопутной войне на континенте вам нас не одолеть, а ваши острова вполне доступны для современной авиации. Но вот если в Азию придут США и построят здесь свои базы, то они станут представлять сильнейшую угрозу для нашей страны. Поэтому мы считаем, что пусть лучше здесь будете вы, чем американцы.

Предварив таким образом свое выступление, полковник Гущенко, военный атташе посольства СССР в Японии, отодвинул пустые чашки на край стола и стал раскладывать карты. При этом он рассуждал как бы сам с собой:

– В вашем правительстве большинство людей уже понимает, что воевать вам придется не с нами, а с Америкой. Допустим, три дня назад у вас прошла штабная игра, имитирующая атаку на Оаху. – Адмирал смотрел на полковника не моргая, но его губы плотно сжались. Сам факт игры, а тем более ее содержание, являлся большой тайной. – Скорее всего, по итогам операции посредники засчитают вам потерю двух авианосцев и не менее половины самолетов. Но это перестраховка, так как американцы абсолютно уверены, что их база неуязвима, и не готовятся к обороне. Давайте с вами обсудим, можно ли повысить эффективность данного мероприятия. Разумеется, чисто теоретически.

Гущенко протянул один из рисунков.

– Посмотрите, господин адмирал. Чтобы использовать торпеды в мелководной гавани Перл-Харбора, достаточно приделать вот такие деревянные стабилизаторы. Эта идея очевидна, но вам пришлось бы потратить несколько недель, чтобы довести ее до ума.

Ямомото с интересом посмотрел на чертеж деревянных плавников и предполагаемую траекторию движения торпеды в воде.

– Очень любопытно, господин полковник. Надо будет это проверить. Разумеется, из чисто академического интереса.

– На проверку потребуется не больше пары дней. Другая идея, также лежащая на поверхности, это использовать вместо бомб 406-миллиметровые снаряды с приваренными авиационными стабилизаторами. Что касается маленьких подводных лодок типа I-24, то, несомненно, вас будут настойчиво уговаривать разрешить им принять участие в атаке на гавань. Но ни в коем случае нельзя поддаваться на эти уговоры. Вы прекрасно понимаете, что пользу эти «трубы» принести не в состоянии, зато их вполне вероятно смогут обнаружить, ведь им нужно подойти к острову заблаговременно. А в этом случае исчезнет фактор внезапности, что поставит под угрозу всю операцию.

– Господин полковник, если бы мне действительно пришлось планировать атаку на Оаху, и если бы у меня были такие мини-субмарины, то я, разумеется, не стал бы их использовать, – уверенно заявил адмирал[16]16
  Но все-таки в нашей истории японским подводникам удалось уговорить Ямомото разрешить их использование в операции.


[Закрыть]
.

– Теперь рассмотрим фактор времени, – продолжал Гущенко. – Разумеется, нападение должно произойти в воскресенье. Но хочу обратить ваше внимание, господин адмирал, что вы запланируете атаку на раннее утро, не так ли?

– Если бы я планировал подобную операцию, то конечно же да. Если авианосцы пройдут последнюю часть пути ночью, а самолеты вылетят затемно, то будет меньше вероятность, что нас обнаружат. К тому же перед утренним построением американцы откроют все водонепроницаемые двери и люки.

– К северу от Оаху американские самолеты патрулировать акваторию не будут, так что обнаружения противником можно не опасаться, а тем более по выходным. И еще один момент. Большинство офицеров покинет свои корабли и казармы еще с вечера, но простых солдат и моряков отпустят в увольнительную только с утра, после построения. Поэтому надо дать им время, чтобы покинуть расположение своих частей и уехать в Гонолулу. Тогда они не успеют вовремя добежать до боевых постов.

– Возможно, вы правы, полковник, но это трудная дилемма, и ее надо тщательно обдумать.

– Еще обратите внимание на то, что большинство бомбардировщиков у вас не радиофицировано. Мы сталкиваемся с такой же проблемой, поэтому могу вам кое-что посоветовать.

– Я весь внимание, – совершенно искренне заинтересовался Ямомото.

– Лично проконтролируйте, какие сигналы предусмотрены для самолетов. В противном случае может получиться так, что, к примеру, одна ракета черного цвета обозначает «действуем по плану № 1», а две точно таких же ракеты означают «действуем по плану № 2». Часть летчиков заметит только один сигнал, часть увидит обе ракеты, и в результате получится полный хаос.

– Вы опять правы, – признал адмирал, – такое вполне возможно.

– Теперь давайте посмотрим, какие приоритетные цели имеются на острове. Хотя на Оаху живет несколько десятков тысяч подданных Японии, и у вас нет недостатка в информаторах, но перед ними ставят задачи по разведке флота и портовых сооружений. Между тем нужно еще обратить внимание на топливные хранилища и аэродромы. Вот посмотрите на карте: на северной оконечности острова у американцев появился новый аэродром Халеива, а ваша разведка о нем, возможно, еще не знает.

Гущенко высказал еще несколько соображений по распределению приоритетов целей и ответил на осторожные вопросы, высказанные в завуалированной форме. Затем, отодвинув карту Гавайев, полковник достал другую и развернул ее перед адмиралом:

– Чтобы усилить эффект от разгрома на Тихом океане, желательно дополнить его выводом из строя Панамского канала.

– Я думал об этом, но у нас нет такой возможности. Даже до Гавайского архипелага авианосцам будет нелегко добраться незамеченными.

– Разумеется, движение в этом районе оживленное, да и расстояние от ваших баз слишком велико. Единственный вариант, это применить гражданские суда, начиненные взрывчаткой, и использовать местных патриотов, готовых совершить диверсию против САСШ.

– Но если бы мы и приняли такое решение, то на это уйдет много времени. Вряд ли у нас имеется много агентов в Панаме, а внедриться туда японцам значительно сложнее, чем вам, европейцам.

– Зато у нас там много друзей и просто сочувствующих. Подготовить операцию за пару месяцев не составит труда. Проблема в том, что сразу после начала войны американцы усилят бдительность. Поэтому давайте представим себе, что какая-нибудь японская радиостанция передает определенный сигнал. Совершенно случайно после этого сигнала будет произведено несколько диверсий на канале. Естественно, вся вина будет возложена на Японию, но после атаки Оаху это вас уже не будет волновать. Если операции на Гавайях и в Панаме совпадут по времени, то это даст вам сразу два козыря – военный и политический.

– Хорошо, господин полковник. – Адмирал достал записную книжку, чиркнул в ней карандашом и, вырвав листок, протянул его Гущенко.

– Кстати, о радиопереговорах, – как бы невзначай вспомнил атташе. – Германия вас уже информировала, что американцы читают многие ваши шифры, в том числе дипломатический, который они называют «пурпурным». Самое плохое то, что они их не украли, а расшифровали самостоятельно. Поэтому в случае замены шифра на аналогичный по структуре, на его раскодировку уйдет не больше нескольких недель. Вы можете мне не верить, но все-таки, если придется посылать вашему послу в Вашингтоне сообщение о начале войны, то делайте это курьером. А еще лучше пришлите ему несколько конвертов с разными вариантами и просто сообщайте, какой из них вскрыть.

– Весьма разумный совет, – благодарно наклонил голову Ямомото. – Даже если в министерстве иностранных дел к нему не прислушаются, то мы сможем настоять на своем.

– А теперь самое главное. Я не сомневаюсь, что у вас все получится, но есть одно обстоятельство, которое может поставить под угрозу все достигнутые вами результаты.

Адмирал вопросительно поднял брови:

– Честно говоря, полковник, я думал, что вы уже не сможете меня удивить.

– Как вы уже понимаете, основой флота в современной войне будут являться не линкоры, а авианосцы. Разработка вашей операции, в которой они являются главной ударной силой, только подтверждает это. Естественно, основной целью атаки Перл-Харбора в первую очередь также должны стать авианосцы. Но в конце ноября – начале декабря «Энтерпрайз» и «Лексингтон» будут направлены на спецзадания. Им предстоит доставить истребители для поддержки гарнизонов на удаленных островах. Последнее воскресенье, когда они оба еще останутся в гавани, это 23 ноября. Опоздание на две недели означает, что авианосцы уцелеют.

– Значит, у нас только два месяца? – задумчиво переспросил Ямомото. – Этого времени может не хватить для подготовки.

– Хватит, господин адмирал, – заверил полковник. – Мы все просчитали. Поймите, дело вовсе не в том, чтобы втянуть вас в войну чуть раньше. Ваша армейская разведка уже должна знать, что мы начали перебрасывать дивизии из Сибири. До весны Квантунская армия против нас уже не выступит из-за распутицы, и нам все равно, начнете вы войну в ноябре или декабре.

– Действительно, – согласился адмирал, – мы в курсе, что вы переправляете дивизии на запад. Есть один человек, который может воспрепятствовать подготовке.

– Принц Коноэ. – Полковник не спрашивал, а утверждал. – Только вам вовсе не нужно его убивать, а то я слышал, на него готовится покушение. Через неделю Рузвельт официально отклонит предложение Коноэ о встрече. Это покажет несостоятельность политики его кабинета, и военный министр Тодзио сможет вынудить премьер-министра уйти в отставку. Больше препятствий на вашем пути не останется.

Когда все вопросы обсудили, советский атташе еще раз смог удивить адмирала:

– Если Япония все-таки проиграет войну, то на суде вы сможете заявить, что передавали через меня предупреждение о начале войны.

– Но… – голос Ямомото чуть дрогнул. – Американцы же не узнают о… наших приготовлениях?

– Разумеется, нет, – улыбнулся Гущенко. – Мы лишь туманно намекнем им о японской угрозе, но сделаем это так, что нам не поверят.

* * *

Два дня наш батальон отдыхал и приводил себя в порядок. Все три роты и штаб расположились в окрестных рощицах, где можно было не опасаться бомбежек. Дел у нас хватало. Теперь личный состав почти наполовину состоял из новичков, прибывших перед наступлением или освобожденных из плена. Командирам взводов нужно было успеть познакомиться со всеми, оценить их умения и научить пользоваться трофейными пулеметами, которых у нас скопилось очень много. По моему требованию каждый боец должен был уметь стрелять из пулемета, чтобы даже после выхода из строя большинства солдат огневая мощь роты оставалась высокой. Боеприпасов у нас хватало с избытком, так что старшина щедрой рукой выделил всем по сотне немецких патронов для боевой подготовки.

Все чувствовали, что спокойная жизнь продлится недолго, и спешили овладеть новым оружием. По этой же причине я категорически отказался отпустить бойцов собирать трофеи, оставшиеся после ночного обстрела немецкой дивизии. Впрочем, вскоре мне пришло в голову, что вид многочисленных трупов фашистских солдат должен сильно подбодрить наших бойцов. К тому же я сам недавно обещал освобожденным пленным, что их ждут горы трофеев.

И действительно, когда новички вернулись, вид у них был самый победный. Повозки, которые рачительный Свиридов выделил для сбора имущества, были нагружены так, что колеса жалобно скрипели, грозя сломаться. А ведь они еще не проверяли содержимое уцелевших машин, так как по инструкции их сначала должны исследовать саперы.

К моему удивлению, наша трофейная команда проигнорировала золотые и серебряные вещи, которых наверняка было много у погибших немцев, и помимо оружия собирала только то, что представляло ценность на войне: часы, бинокли, зажигалки, фляжки, котелки.


К 24 сентября начальное обучение закончилось. Рота уже представляла собой сплоченное подразделение, спаянное общими победами. Каждый боец знал, кто должен принять командование, если с командиром взвода или отделения что-нибудь случится.

С раннего утра сержанты в очередной раз гоняли бойцов, заставляя помногу раз заряжать и разряжать МГ. Стрелять из него, пусть и не очень метко, уже могли все, а вот умение вставлять ленту так, чтобы ее не перекосило, было большим искусством.

Налетов мы уже практически не опасались, потому что великие дела творились не здесь. Канонада, часто раздававшаяся на западе, была далеко и постепенно удалялась все дальше. Так что мы уже начинали чувствовать себя как в тылу. Поезда, сначала ходившие мимо станции только ночью, теперь осмеливались захватывать и утренние часы.

Было ясно, что нас вскоре снова пошлют на передовую, чтобы заменить части, ведущие бои. И действительно, солнце еще не успело подняться, как часовой, удобно устроившийся на дереве, крикнул мне, что видит машину комполка.

Я зашагал к лесочку, в котором находился штаб нашего батальона. Охрана, как и положено, спросила у меня пароль, прежде чем пропустить. Вид у бойцов, как стоящих на посту, так и приехавших с Козловым, был растерянным. И было отчего. Из штабной палатки слышались громкие крики ругающихся комбата и комполка, так что заходить туда я не спешил. Капитан ругался более интеллигентно, а старлей не стесняясь в выражениях. Прислушавшись, я понял, что ругают они не друг друга, а неведомое командование, отличающееся отменной тупостью и зловредностью.

Наконец, крики прекратились, капитан Козлов выскочил наружу и, быстро ответив на мое приветствие, запрыгнул в машину, тут же умчавшую его обратно. Подождав минутку, чтобы комбат остыл, я осмелился зайти внутрь.

– Ты представляешь, что они там еще придумали? – сразу закричал он мне, не дав поздороваться. – Нам опять пришлют пополнение перед самым началом операции.

– Опять? – поразился я.

– Да, ни одного дня не дали! Ну разве ж так делается? Ведь второй раз подряд такая петрушка получается. Командиры и красноармейцы даже познакомиться не успевают, а их уже вместе в бой посылают.

Остановившись на секунду, чтобы перевести дыхание, Иванов положил руку мне на плечо и доверительно прошептал:

– Сашка, сделай доброе дело, попроси особиста дивизии найти разгильдяев, которые ничего не могут толком спланировать.

– Сергей, – попробовал я успокоить комбата, – ты же знаешь, что ни у командира дивизии, ни даже у командарма резервов нет. Все маршевые роты, которые сюда присылают, сразу же распределяют по полкам, без задержки. Если так совпало, что пополнение пришло перед началом новой операции, то у нас есть выбор – принять его сейчас или потом.

– Ну как же потом, – обиделся Иванов, – у нас людей некомплект. Уж лучше такое пополнение, чем никакого.

– Ну вот видишь, так оно и получается. Слушай, Сергей, а нам командиров не добавят? У меня в роте взводы наполовину укомплектованы, по нашим временам считай роскошь, так хотя бы одного младшего лейтенанта дали.

– А может еще лучше лейтенанта, – с неприкрытым сарказмом предложил Иванов, – да еще с опытом боевых действий?

– Конечно лучше, – обрадовался я, не сообразив сразу, что это такая ирония. – Заодно он помог бы мне ротой командовать, а то сам знаешь, опыта у меня нет.

– А я до сих пор только взводом командовал, а сейчас у меня батальон – взорвался Сергей. – У меня, что ли, опыт есть? Пока мы в обороне стояли, а людей в батальоне было только на одну роту, я еще кое-как справлялся. А теперь что мне делать?

– Выпить с горя и продолжать работать, – настала моя очередь иронизировать.

– Ну что же, не я это предложил. – Настроение комбата сразу повысилось. – И не все так уж плохо, – добавил Сергей, налив в кружки спирта на два пальца и, против обыкновения, щедро разбавив водой. – На самом деле младлей у тебя будет, я его уже в списки занес. И двадцать человек пополнения. Но самое главное, у меня теперь появилась целая батарея сорокапяток с полным штатом обслуги. Ну, за Победу.

– За нее, долгожданную. – Закусив корочкой темного хлеба, я поинтересовался: – А откуда пополнение?

– Как обычно, с бору по сосенке. Кто-то из госпиталя, кто-то из новобранцев. – С сожалением убрав со стола флягу, Сергей заменил ее картой. – А теперь ставлю боевую задачу. Пока мы тут прохлаждались, наши войска прошли вперед на двадцать пять – тридцать километров. Нам надо передислоцироваться в поселок Мартисово, получить там пополнение и в течение суток овладеть городом Торопец.

Я прикинул расстояние на карте:

– До него тридцать пять километров по прямой, а дороги так петляют, что и пятьдесят наберется. Грузовики-то нам дадут?

– Нет, их забрали для эвакуации населения. Но повозок наберется достаточно, чтобы посадить половину личного состава. Бойцы будут ехать по очереди, так что сильно не устанут. Ничего страшного, здесь все знают, что такое прошагать пешком полсотни километров в день, да еще по грязи и под дождем. А тут с телегами и по хорошей погоде. Кстати, лично для тебя я даже выделил верховую лошадь.

– Все равно подойдем к городу только к вечеру. А нам еще надо разведать местность. С какой стороны мы должны наступать?

– Пока неизвестно.

– То есть как это неизвестно? – поразился я. – Нам же должны указать исходные позиции и направление наступления. Разведку хотя бы там провели? Сколько там врагов, где огневые точки, есть ли у противника резервы?

– Дело в том, что по плану наши войска выйдут к Торопцу только к середине дня. Они проведут разведку боем и выяснят организацию обороны противника. А на штурм предстоит идти уже свежим частям, то есть нам.

– Все-таки хотелось бы знать заранее. Мест, где можно идти в наступление, очень мало, вокруг города сплошные озера и болота. Ведь говорил же, говорил, что Торопец пока атаковать не стоит. – То, что это говорилось представителю Ставки, я уточнять не стал.

Наш диалог прервал приход командиров остальных рот, и Сергей вкратце стал обрисовывать ситуацию, на этот раз удержавшись от эмоциональных высказываний.

Моей роте предстояло выступать первой, не дожидаясь остальных. Поэтому я поспешил к своим, готовиться к походу.

Для обучения верховой езде время было не самое подходящее, и лошадку я передал тем, кто умеет ею пользоваться.

Путь прошел на редкость спокойно. Несколько раз мы видели вдалеке вражеские самолеты и даже прятались в придорожных кустах, не забыв направить в небо все стволы, которые у нас имелись. Но на этот раз они летели куда-то в другое место, и для нас всё обошлось.

Попетляв по дороге, к одиннадцати утра мы уже въезжали в Мартисово. У въезда в поселок стояла пушечка, открыто торчавшая на виду. Рядом с ней никого не было, кроме степенно расхаживающего часового. Естественно, я поинтересовался, кто распорядился так открыто расположить артиллерийские позиции. Но в ответ на мою резкую критику боец ответил, что орудие неисправно, и его выставили, чтобы ввести противника в заблуждение. Присмотревшись, я действительно заметил среди фруктовых деревьев характерный тонкий ствол противотанковой пушки. А чуть подальше еще один.

Место встречи с нашим пополнением нам заранее назначили у станции. Здание вокзала было видно издалека, так что искать его нам не пришлось. Опасаясь авианалетов, я приказал солдатам рассредоточиться по окрестным садам, а повозки направил обратно, навстречу другим ротам. Пусть ребята из нашего батальона немного проедут с комфортом. Ноги-то не казенные, а путь им предстоит еще неблизкий.

Искать пополнение мне не пришлось, так как младший лейтенант нашел меня первым.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться. Младший лейтенант Кукушкин для выполнения боевого задания прибыл.

Я оценивающе оглядел его. Форма новая, возраст – не больше девятнадцати лет. Видимо, только что из училища. Но решительное выражение лица и значок ворошиловского стрелка говорили в его пользу.

– Ну что же, добро пожаловать к нам в роту.

Младлей скосил глаза в сторону и, наклонившись ко мне, заговорщицки прошептал:

– Товарищ командир, я знаю вашего ординарца. Он никакой не красноармеец, а сержант госбезопасности.

– Благодарю вас за наблюдательность. А кто он такой, я конечно же в курсе.

Задумавшись на минуту, как это лучше объяснить, я решил, что все можно свалить на происки диверсантов.

– Видите ли, лейтенант, наше наступление очень не нравится немцам. Они еще к такому не привыкли. Сил у них здесь маловато, чтобы нас остановить, поэтому фрицы пытаются пакостить нам разными способами. Догадываетесь, какими?

– Забрасывают к нам диверсантов и шпионов, – отчеканил лейтенант.

– Совершенно верно. Расспросите сегодня бойцов, они расскажут вам, что пару дней назад мы поймали несколько шпионов. Вернее, поймали не всех, один ушел. Так что для госбезопасности работы тут еще хватит. О том, кто такой Авдеев, знают только особисты и непосредственное начальство, так что никому ни слова. Теперь давайте подумаем, назначить вас моим замом или же командиром взвода.

– У меня еще опыта нет, товарищ старший лейтенант. Я только взводом могу командовать.

– Ладно, согласен. Вы своих бойцов давно знаете?

– Никак нет, нас только сегодня утром выгрузили на станции и распределили по полкам.

– Очень хорошо, тогда нет необходимости формировать отдельный взвод. Стройте своих орлов.

Вызвав взводных, я познакомил их друг с другом.

– Командир первого взвода и по совместительству и.о. моего зама – старшина Свиридов. Командир второго взвода – младший сержант Стрелин. А это теперь командир третьего взвода – младший лейтенант Кукушкин. Распределяйте пополнение, кому кто нравится. Кто начнет?

Все трое смущенно молчали. Старшина и сержант не хотели лезть вперед старшего по званию, а младлей чувствовал себя новичком среди опытных фронтовиков.

– Ну, тогда начинайте вы, лейтенант. А оружие красноармейцам еще не выдали?

– Нам объяснили, что в той части, куда нас направили, оружия достаточно.

– Вот жуки, – не выдержал старшина. – Положено, значит, надо выдать, вон как тем, – и Свиридов махнул рукой в сторону грузовика, с которого раздавали винтовки солдатам.

Но винтовок и автоматов у нас действительно хватало, так что скоро все новобранцы были вооружены и обеспечены боеприпасами.

Комбат еще не прибыл в село, поэтому, прихватив ординарца, я отправился в комендатуру, чтобы узнать, как обстоят дела. Узнав, из какой я дивизии, военный комендант поселка подсказал мне, где находится наш штаб. В указанном доме Кончица еще не было, только суетились хозяйственный взвод и связисты. Но вскоре прибежал взмыленный адъютант комдива. Он сразу узнал меня, хотя до этого видел только один раз, и, отложив все дела, начал разъяснять мне текущую обстановку.

Капитан Колесов, так звали адъютанта, отмел мои сомнения по поводу целесообразности штурма Торопца. В городе находятся товарная станция и большое количество складов с продовольствием и оружием. Кроме того, там сходится несколько важных дорог. Поэтому, если Торопец не захватить, то он станет для немцев очень важной базой, опираясь на которую, они смогут ударить нам в тыл. Конечно, условия для наступления здесь действительно достаточно тяжелые, но противник не ожидал нападения с этой стороны, поэтому сил у него здесь немного. Отсюда следует вывод о том, что городом нужно овладеть как можно скорее, чтобы противник не перебросил сюда подкрепления.

На мои рекомендации перерезать железную дорогу к западу от Торопца, Колесов заверил, что совершенно случайно командарм тоже до этого додумался. В этом районе действует несколько отрядов партизан, сформированных из работников НКВД. С ними удалось связаться и передать взрывчатку. Этой ночью партизаны смогли взорвать несколько мостиков через небольшие речушки, которых тут было в изобилии. В результате движение по железной дороге и по шоссе остановлено по крайней мере на сутки.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 | Следующая
  • 1 Оценок: 1

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации