Текст книги "Использование произведений русской художественной литературы в профориентировании подрастающего поколения"

4.3. М. Е. Салтыков-Щедрин «Сказки»

Творчество М. Е. Салтыкова-Щедрина представляет особый интерес для изучения социально-политического контекста профориентационных проблем. В традиционной профориентологии этот контекст, как правило, недооценивается, что приводит к распространенному инфантилизму и поверхностности в выборе профессий молодыми людьми. На первый взгляд, связь социально-политической и профориентационной проблематики выглядит достаточно опосредованной. На самом деле, в зависимости от уровня политической культуры у выбирающих профессию формируется уровень соответствующей гражданской культуры, без которой полноценное профессиональное самоопределение невозможно. Ниже предлагается в качестве варианта соответствующего воспитательного воздействия примерный возможный сценарий театрализованного представления на основе текстов сказок М. Е. Щедрина под названием «Где правда?» с участием самих учащихся. Весь текст сценария полностью вопроизводит соответствующие тексты писателя кроме дополнительных комментариев и небольших дополнений автора настоящего пособия. Дополнения в текст персонажей, сделанные автором пособия, для удобства читателя выделены курсивом.

«ГДЕ ПРАВДА?»

Действующие лица и исполнители:

1. Вяленая вобла

2. Ястреб (коршун)

3. Либерал

4. Карась-идеалист

5. Щука

6. Головель

7. Сведущие люди

8. Приятель либерала

9. Премудрый пескарь

10. Заяц

11. Волк

12. Федор Голубкин

13. Иван Бодров

14. Ерш

15. Иван Богатый

16. Иван Бедный

17. Простофиля

18. Салтыков-Щедрин

19. Пустопляс первый

20. Пустопляс второй

21. Пустопляс третий

22. Пустопляс четвертый

23. Коняга

1. Оформление и сценография.

Постановка осуществляется в виде научно-практической конференции на тему «Где правда?» В зале президиум и трибуна. Зал поделен на две группы столов. Между ними проход. За одними столами сидит политическая партия «Союз крутых». За другими столами партия «Народный стон». Между партиями в процессе конференции происходит периодическая перебранка.

На стене за президиумом висит лозунг «Привет участникам конференции «Где правда?» На стенах висят лозунги – там, где партия «Союз крутых» лозунг «Не растут уши выше лба!», там, где сидит партия «Народный стон» лозунг «Обрыбляйте водоемы!».

Гостям конференции по одному из представителей обоих партий при входе вручают программку конференции и бэйджики с названиями партий.

В президиуме бутылки с водой и стаканы. На столе президиума таблички с названиями «Вяленая вобла», «Коршун», «Либерал», «Щука», «Головель». Перед началом мероприятия звучит праздничная музыка.

Между президиумом и зрительным залом небольшое пространство, где будут происходить некоторые действа.

2. Ход сценария.

После того, как участники конференции и гости заняли свои места в зале, стихает музыка и появляется председатель президиума «Вяленая вобла» и «Либерал».

Перед тем, как занять место в Президиуме, Вобла садится на стул перед Президумом лицом к зрителям. Коршун стоит за стулом и мнет вобле сначала предплечья, затем дует ей поочередно в одно ухо, потом в другое. Стучит кулаками по голове Воблы. Пальцами тычет вобле в бока, она хихикает. Приподнимает Воблу за подмышки и швыряет на стул три раза. Сгибает Воблу в поясе до полу три раза. Затем Коршун занимает свое место в зале.

Вобла вялой походкой занимает место в президиуме и произносит свой текст (здесь и далее тексты персонажей есть цитаты из сказок М. Е. Щедрина с небольшими добавлениями автора пособия, выделенными курсивом):

Вяленая вобла: «Как это хорошо… что со мной эту процедуру проделали! Теперь у меня ни лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней совести – ничего такого не будет! Все у меня лишнее выветрили, вычистили и вывялили, и буду я свою линию полегоньку да потихоньку вести! Слово предоставляется генералу лесной безопасности – Коршуну».

(Бурные аплодисменты «Союза крутых»).

Коршун выходит из зала, марширует по периметру в проходе между рядами (в пространстве перед Президиумом), делая резкие повороты. При каждом повороте отдает честь. Появившись на трибуне, смотрит некоторое время на тех или иных слушателей. При этом резко поворачивает голову (движение коршуна). Три раза кашляет, готовясь говорить. Три раза говорит э-э-э. Просит молча у Воблы воды (показывает пальцем на бутылку и стакан, которые стоят в Президиуме). Вобла подает ему воду. Коршун пьет медленно, большими глотками. Затем крякает, ставит стакан обратно. Некоторое время смотрит тупо в зал, выпучив глаза. Потом с ужасом обнаруживает, что потерял бумагу с текстом выступления. Ищет бумажку у себя в разных местах, даже за пазухой. Находит ее на полу. Читает. Потом переворачивает вверх ногами. Читает медленно, по складам.

«Науки… бесспорно, полезны, но лишь тогда, когда они благовременны(важно поднимает палец). Жили… наши дедушки без наук, и мы без них проживем…» (Кому-то грозит в зале пальцем. Затем усаживается на свое место в зале.)

После этих слов часть зрителей, представленная партией «Союз крутых» бурно аплодирует. Партия «Народный стон» свистит, улюлюкает.

Вяленая вобла (встает): «Правильно. Тише едешь, дальше будешь… маленькая рыбка(показывает руками маленькую рыбку) лучше, чем большой таракан (показывает руками большого таракана)… поспешишь – людей насмешишь… главное (вкрадчивым голосом)…чтоб никто ничего не знал, никто ничего не подозревал, никто ничего не понимал, чтоб все ходили, как пьяные (улыбается, покачиваясь, как пьяная)!.. На свете существует множество всяких слов, но самые опасные (с тревогой) из них – это слова прямые, настоящие. (Поучительно) Никогда не нужно настоящих слов говорить, потому что из-за них изъяны выглядывают. (Далее вдохновенно) А ты пустопорожнее слово возьми и начинай им крутить. И кружи и кружи; и с одной стороны загляни (наклоняет голову вниз и вбок), и с другой забеги (наклоняет голову в другую сторону); умей (сокрушенно) «к сожалению сознаться» и (поучительно) в то же время не ослабеваючи уповай; (вдохновенно) сошлись на дух времени, но(поучительно) не упускай из вида и разнузданности страстей. (Радостно) Тогда изъяны стушуются сами собой, а останется одна воблушкина правда. Та, вожделенная правда, которая помогает (грустно) нынешний день пережить, а об «завтрашнем (философски) не загадывать». (Торжествующе) Не растут уши выше лба…не растут (победно поднимает вверх руку со сжатым кулаком).

(Бурные аплодисменты «Союза крутых». Неодобрение и улюлюканье партии «Народный стон»).

Вобла: Слово предоставляется нашему уважаемому либералу.

(Бурные аплодисменты «Союза крутых». Неодобрение и улюлюканье партии «Народный стон»).

Либерал (выходит на трибуну): (Плаксиво) «…Ах, господа! Что вы делаете! Ведь вы сами себя губите!.. (Гневно показывает три вытянутых пальца вверх залу) Три фактора должны лежать в основании всякой общественности (загибает последовательно три пальца): свобода, обеспеченность и самодеятельность.

Раздается грохот. С шумом ногой открывает дверь Щука с Головлем и двумя телохранителями, сопровождающими ее сзади. В зале шум и все с почтением, полушопотом говорят друг другу «Щука пришла, это – Щука и т. д.». Весь зал встает с бурными аплодисментами. Щука делает круг почета (она спонсор этого мероприятия) и нетопоропливо усаживается в президиум рядом с председателем и Головлем.

Вяленая вобла Либералу (снисходительно): Продолжайте!

Либерал (несколько смущенно и поглядывая с опаской на Щуку, продолжает): «Ежели общество лишено свободы, то это значит, что оно живет без идеалов, без горения мысли, не имея ни основы для творчества, ни веры в предстоящие ему судьбы (В процессе произнесения этих слов Либералом Головель подкрадывается к либералу и надевает на него колпак. Увлеченный Либерал этого не замечает и продолжает) «Ежели общество сознает себя необеспеченным, то это налагает на него печать подавленности и делает равнодушным к собственной участи» (во время этих слов один из телохранителей Щуки снимает с Либерала часы. Делает это грозно и деловито. Либерал покорно отдает часы, продолжая говорить). «Ежели общество лишено самодеятельности, то оно становится неспособным к устройству своих дел и даже мало-помалу утрачивает представление об отечестве» (Во время последней фразы другой телохранитель снимает с Либерала верхнюю часть одежды и выталкивает Либерала с трибуны. Тот плетется в зал, укоризненно покачивая головой. Щука в процессе речи Либерала пускает мыльные пузыри, не обращая внимания на его речь.

(По окончании речи Либерала громкие аплодисменты «Союза крутых» и свист, улюлюканье партии «Народный стон»).

Вяленая вобла (с презрительной жалостью): «Слово предоставляется Карасю-идеалисту».

Карась-идеалист (Выходит из зала на трибуну, разбрасывая в зал бумажные цветы и воздушные поцелуи. На трибуне раскланивается под бурные аплодисменты «Союза крутых» и улюлюканье партии «Народный стон»). Затем с восторженностью произносит свой текст): «Чтобы не я один, а все были бы счастливы. Чтобы всем рыбам во всякой воде свободно плавать было, а ежели которая в тину спрятаться захочет, то и в тине пускай полежит».

Щука (Смеется): «В первый раз слышу. А ежели я обернусь да карася-то съем? (Грозно): «А еще ты всечасно, карась, ожидаешь?».

Карась-идеалист (С задором): «А еще ожидаю, что справедливость восторжествует. Сильные не будут теснить слабых, богатые – бедных. (Вдохновенно): «Что объявится такое общее дело, в котором все рыбы свой интерес будут иметь и каждая свою долю делать будет. (Поучительно): «Ты, щука, всех сильнее и ловчее – ты и дело на себя посильнее возьмешь; (скромно потупив глаза): а мне, карасю, по моим скромным способностям, и дело скромное укажут. Всякий для всех, и все для всякого – вот как будет. (С торжеством): Когда мы друг за дружку стоять будем, тогда и подкузьмить нас никто не сможет…

Щука (неохотно): «Не знаю. Не очень-то любят люди бросать то, что им вкусным кажется. Ну, да это еще когда будет. А вот что (грозно): так, значит, по твоему, и я работать буду должна?».

Карась-идеалист (уверенно): Как прочие, так и ты.

Щука (с возмущением): «В первый раз слышу. Поди, проспись! Ты полагаешь, что я работать стану, и ты от моих трудов лакомиться будешь?».

Карась-идеалист (несколько с опаской): «Все друг от дружки…от общих, взаимных трудов».

Щука (озадаченно): «Понимаю: «друг от дружки»…а между прочим, и от меня…гм!» (угрожающе): «Думается, однако ж, что ты это зазорные речи говоришь, Головель! Как, по-нынешнему, такие речи называются?».

Головель: (угодничая, с почтительным поклоном): «Сицилизмом, ваше высокостепенство!».

Щука (с облегченным торжеством): «Так я и знала» (с нарастающим гневом, переходящим в крик): «Давненько я уж слышу: «Бунтовские, мол, речи карась говорит!». Только думаю: «Дай лучше сама послушаю…». Ан вон ты каков!»

Карась-идеалист (трусливо): «Я, ваше высокостепенство, ничего…это я по простоте…».

Щука (снисходительно): «Ладно. Простота хуже воровства, говорят». (Презрительно): «Ежели дуракам волю дать, так они умных со свету сживут. Наговорили мне о тебе с три короба. а ты – карась как карась, только и всего. И пяти минут я с тобой не разговариваю (зевая), а уж до смерти ты мне надоел».

(Карася-идеалиста охранники Щуки выталкивают с трибуны. Щука с охранниками покидает президиум. Карась-идеалист садится в зале).

Либерал (в Президиуме, примиряюще, вставая): «Чтобы сделать идеал общедоступным, необходимо разменять его на мелочи и уже в этом виде применять к исцелению недугов, удручающих человечество».

Сведущие люди (с места, снисходительно): «Загребаешь ты чересчур широко… А народ у нас между тем слабый, расподлеющий. Ты к нему с добром, а он норовит тебя же в ложке утопить. Большую надо сноровку иметь, чтобы с этим народом в чистоте себя сохранить!».

Либерал (в крайнем удивлении): «Помилуйте! Что уж теперь об чистоте говорить! С каким запасом-то в путь вышел, а кончил тем, что весь его по дороге растерял» (показывает на остатки своей одежды): «Сперва «по возможности» действовал, потом на «хоть что-нибудь» съехал – неужто можно и еще дальше под гору идти?»

Сведущие люди: «Разумеется, можно». (Издевательски): «Не хочешь ли, например, «применительно к подлости»?»

Либерал (простодушно): «Как так?».

Сведущие люди (уверенно): «Очень просто. Ты говоришь, что принес нам идеалы, а мы говорим: прекрасно; только ежели ты хочешь, чтоб мы восчувствовали, то действуй применительно».

Либерал: «– Ну?».

Сведущие люди (поучая): «Значит, идеалами-то не превозносись, а по нашему масштабу их сократи, да применительно и действуй. А потом, может быть, и мы, коли пользу увидим… Мы брат, тоже травленые волки, прожектеров-то видели! Намеднись генерал Крокодилов вот этак же к нам объявился: «Господа, гворит, мой идеал – кутузка! Пожалуйте! Мы сдуру-то поверили, а теперь и сидим у него под ключом… Коли ты, либерал, заварил кашу, так уж не мудри, вари до конца! Ты нас взбудоражил, ты же нас и ублаготвори… действуй!».

(В тишине раздается смачный плевок со стороны партии «Народный стон». Плюет Иван Бедный).

Либерал (в крайнем удивлении): «Что за чудо! …дождя нет, помоев нет, а у меня на щеку брызги летят!».

Приятель либерала (Из зала. Говорит ехидно): «А видишь, вон за углом некоторый человек притаился… это его дело! Плюнуть ему на тебя за твои либеральные дела захотелось, а в глаза сделать это смелости не хватает. Вот он, «применительно к подлости», из-за угла и плюнул, а на тебя ветром брызги нанесло».

Премудрый пескарь (обращается к либералу): «Надо глядеть в оба… а не то как раз пропадешь».

Заяц (радостно и легкомысленно): «А может быть, волк меня …ха-ха… и помилует!».

Вяленая вобла (заинтригованно, из президиума): «Интересно, а что по этому поводу думает Волк?».

Волк (Идет к трибуне развязно, вразвалочку. Вид бандита. Смачно сплевывает себе под ноги. Делает на ходу угрожающие жесты в сторону партии «Народный стон». Выйдя на трибуну, целится пальцем как наганом в разных зрителей партии «Народный стон». Те поочередно прячутся, приседают под его «прицелом» под стол. Волк при этом хохочет. Достает огромный лист бумаги и медленно зачитывает): «Вот вам моя резолюция: сидите, до поры до времени… под этим кустом, а впоследствии я вас… ха-ха. помилую!» (Покидает трибуну).

(Аплодисменты партии «Союз крутых» и неодобрение партии «Народный стон»).

Федор Голубкин (с тоской): «Где же Правду искать?».

Иван Бодров (смиренно): «У Бога она, должно быть. Бог ее на небо взял и не пущает».

Вяленая вобла (важно): «Пока мы тут спорили, наш уважаемый Коршун с помощью своих референтов подготовил концептуальный доклад о поиске правды. Давайте его послушаем».

(Аплодисменты партии «Союз крутых»).

Коршун (выходит на трибуну, поучительно): «Хороша правда, да не во всякое время и не на всяком месте ее слушать пригоже. Иных (показывает в сторону партии «Народный стон») она в соблазн ввести может, другим (показывает в сторону партии «Союз крутых») вроде укоризны покажется. Иной и рад бы правде послужить, да как к ней с пустыми руками (показывает пальцами жест наличия денег) приступиться! Правда не ворона – за хвост ее не ухватишь. Посмотрите кругом – везде рознь, везде свара; никто не может настоящим образом определить, куда и зачем он идет… Оттого каждый и ссылается на свою личную правду» (уходит на свое место в зале).

(В зале начинается перебранка между партиями «Союз крутых» и «Народный стон».

Вобла (отчаянно звонит в колокольчик. Потом стучит молотком. Призывает к порядку. Зал затихает).

Карась-идеалист (поучительно, с места): «В жизни первенствующую роль добро играет…зло – это так, по недоразумению допущено, а главная жизненная сила все-таки в добре».

Ерш (ехидно, с места): «Намеднись в нашу заводь щука заглядывала… Ужо, как приплывет она да уставится в тебя глазищами, ты чешую-то да перья подбери поплотнее, да прямо и полезай ей в хайло!» (хохот партии «Народный стон»).

Карась-идеалист (удивленно): «Зачем же я полезу? Кабы я был в чем-нибудь виноват… За что меня есть, коли я не провинился?».

Ерш (хихикая): «Слушай, дурья порода! Едят-то разве «за что»? Разве потому едят, что казнить хотят? Едят потому что есть хочется – только и всего».

Вяленая вобла (вяло): «Не переходите на личности! (Иван Богатый тянет вверх руку). Я смотрю вопрос хочет задать Иван Богатый. Пожалуйста».

Иван Богатый (с места, удивленно): «Чудно на свете деется… который человек постоянно в трудах находится, у того по праздникам пустые щи на столе; а который при полезном досуге состоит – у того и в будни щи с убоиной. С чего бы это?» (тянет вверх руку Иван Бедный).

Вяленая вобла: «Вопрос есть и у Ивана Бедного?».

Иван Бедный (с места, устало): «И я давно думаю: «С чего бы это? – да недосуг раздумывать-то мне. Только начну думать, ан в лес за дровами ехать надобно; привез дров – смотришь, навоз возить или с сохой выезжать пора пришла. Так, между делом, мысли-то и уходят».

Вяленая вобла (устало): «Может кто-то из присутствующих ответит на этот вопрос? Слово предоставляется представителю партии «Народный стон» докладчику с партийной кличкой «Простофиля».

Простофиля (Выходит на трибуну, нараспев, молитвенно): «Плант такой есть (показывает пальцем на небо, смотрит некоторое время наверх, смотрит вместе с ним наверх и президиум)… и в оном планту значится: живет Иван Бедный на распутии, а жилище у него не то изба, не то решето дырявое. Вот богачество-то и течет все мимо да сквозь, потому задержки себе не видит. А ты, Богатый Иван (обращается к Ивану Богатому), живешь у самого стека, куда со всех сторон ручьи бегут. (С восхищением): Хоромы у тебя просторные, справные, частоколы кругом выведены крепкие. Притекут к твоему жительству ручьи с богатством – тут и застрянут. И ежели ты, к примеру, вчера пол – имения роздал, то сегодня к тебе на смену три четверти привалило. Ты – от денег, а деньги – к тебе. Под какой куст ты ни заглянешь, везде богатство лежит. Вот он каков, этот плант. И сколько вы промеж себя ни калякайте, сколько ни раскидывайте умом – ничего не выдумаете, покуда в одном планту так значится».

(Весь зал неодобрительно реагирует на это выступление).

Иван Бодров (с места, с безнадежностью): «А я так думаю, что…нет Правды для нас; время, вишь не наступило!».

Федор Голубкин (с места, с тоской): «Терпим и холод, и голод, каждый год все ждем: авось будет лучше…доколе же? Ин и в самом деле Правды нет! Так только, попусту люди болтают: «Правда, Правда…» – где она?!».

Иван Бодров (с грустной усмешкой): «Намеднись налетчик один в Москве говорил мне: «Правда – у нас в сердцах; живете по правде – и вам, и всем хорошо будет».

Федор Голубкин (с досадой): «Сыт, должно быть, этот налетчик, оттого и мелет».

Иван Бодров (строго): «А может, и господа набаловали. Простой, дескать, мужик, а какие речи говорит! Ему-то хорошо, так он и забыл, что другим больно».

(Перепалка между партиями «Союз крутых» и «Народный стон»).

Вяленая вобла (отчаянно звонит в колокольчик, потом стучит молотком. Зал затихает): «На этом мы заканчиваем теоретические доклады и прения. Приступаем к нашему практикуму. С презентацией своего произведения «Коняга», написанного специально к нашей конференции, выступит его автор».

Салтыков-Щедрин (Выходит на трибуну. С грустной задумчивостью): «Жил, во времена оны, старый конь, и было у него два сына: Коняга и Пустопляс. Пустопляс был сын вежливый и чувствительный, а Коняга – неотесанный и бесчувственный. Долго терпел старик Конягину неотесанность, долго обоих сыновей вел, ровно, как подобает чадолюбивому отцу, но наконец рассердился и сказал: «Вот вам на веки вечные моя воля: Коняге – солома, а Пустоплясу – овес». Так с тех пор и пошло. Пустопляса в теплое стойло поставили, соломки мяконькой постелили, медовой сытой напоили и пшена ему в ясли засыпали; а Конягу привели в хлев и бросили охапку прелой соломы: «Хлопай зубами, Коняга! А пить – вон из той лужи».

Совсем было позабыл Пустопляс, что у него братец на свете живет, да вдруг с чего-то загрустил и вспомнил: «Надоело, говорит, мне стойло теплое, прискучила сыть медовая, не лезет в горло пшено ярое; пойду проведаю, каво-то мой братец живет!».

(Раздается тоскливое ржание и появляется Коняга в виде бомжа. Тащит за собой мешок по полу, попутно собирает в него пустые бутылки. Пытается подойти то к одной, то к другой группе зрителей, но его толкают и он бредет уныло по кругу).

«Смотрит – ан братец – то у него бессмертный! Бъют его чем ни попадя, а он живет; кормят его соломою, а он живет! И в какую сторону поля ни взгляни, везде братец орудует; сейчас ты его здесь видел (Коняга находит бутылки в самых неожиданных местах зала и сует их в мешок), а мигнул глазом – он уж вон где ногами вывертывает. Стало быть, добродетель какая-нибудь в нем есть, что палка сама об него сокрушается, а его сокрушить не может!

И вот начали пустоплясы кругом Коняги похаживать».

(Появляются четыре пустопляса с громким ржанием и ходят вокруг Коняги. Коняга с мешком еле-еле плетется на месте).

Пустопляс первый: «Это оттого его ничем донять нельзя, что в нем от постоянной работы здравого смысла много накопилось. Понял он, что уши выше лба не растут, что плетью обуха не перешибешь, и живет себе смирнехонько, весь опутанный пословицами, словно у Христа за пазушкой. Будь здоров, Коняга! Делай свое дело, бди!» (Бъет Конягу по плечу. Тот падает на колени).

(Все пустоплясы одобрительно громко ржут. Коняга с трудом поднимается с колен и снова еле-еле плетется на одном месте).

Пустопляс второй (философски): «Ах, совсем не от здравого смысла так прочно сложилась его жизнь! Что такое здравый смысл, это нечто обыденное, до пошлости ясное, напоминающее математическую формулу или приказ по полиции. Не это поддерживает в Коняге несокрушимость, а то, что он в себе жизнь духа и дух жизни носит! (Делает жест рукой, отгоняя от себя вонь, которая исходит от Коняги). И покуда он будет вмещать эти два сокровища, никакая палка его не сокрушит».

(Бъет Конягу по плечу. Тот падает на колени. Все пустоплясы одобрительно громко ржут. Коняга с трудом поднимается с колен и снова еле-еле плетется на одном месте).

Третий пустопляс (проповедническим тоном): «Какую вы, однако, галиматью городите! Жизнь духа, дух жизни – что это такое, как не пустая перестановка бессодержательных слов? Совсем не потому Коняга неуязвим, а потому, что он «настоящий труд» для себя нашел.

(Следующие слова произносит заученным и равнодушным тоном, попутно смотрясь в карманное зеркальце, разглядывает прыщики, делает гримасы перед зеркалом и т. д.): Этот труд дает ему душевное равновесие, примиряет его и со своею личною совестью, и с совестью масс и наделяет его тою устойчивостью, которую даже века рабства не могли победить! Трудись, Коняга! Упирайся! Загребай! И почерпай в труде ту душевную ясность, которую мы, пустоплясы, утратили навсегда».

(Бъет Конягу по плечу. Тот падает на колени. Все пустоплясы одобрительно громко ржут. Коняга с трудом поднимается с колен и снова еле-еле плетется на одном месте).

Четвертый пустопляс (самоуверенно): Ах. господа, господа! Все-то вы пальцем в небо попадаете! Совсем не оттого нельзя Конягу донять, чтобы в нем особенная причина засела. а оттого, что он спокон веку к своей юдоли привычен. Теперича, хоть целое дерево об него обломай, а он все жив. Вон он лежит (Коняга тяжело дышит, лежит на полу, отдыхает. А Пустопляс поставил на него ногу и продолжает свою речь) – кажется, и духу-то в нем нисколько не осталось, – а взбодри его хорошенько кнутом (бьет Конягу кнутом. Тот с трудом поднимается и тащится. Продолжает искать пустые бутылки), он и опять ногами вывертывать пошел. Кто к какому делу приставлен, тот то дело и делает. Сосчитайте-ка, сколько их, калек этаких, по полю разбрелось (показывает рукой вокруг) – и все как один. Калечьте их теперича сколько угодно – их вот ни на эстолько не убавится. Сейчас – его нет, а сейчас – он опять из-под земли выскочил. Вот кому надо подражать».

(Бъет Конягу по плечу. Тот падает на колени. Все пустоплясы одобрительно громко ржут. Коняга с трудом поднимается с колен и снова еле-еле плетется на одном месте).

Начинается пляска пустоплясов под веселую музыку. Коняга с трудом поднимается с колен, но Пустоплясы по очереди бьют Конягу по плечу и тот падает на колени и каждый раз с трудом поднимается. Музыка останавливается. Неожиданно раздается душераздирающий вопль. Танцующие расступаются. В центре танцевального пространства находится Коняга, который хватается за сердце, хватает ртом воздух и мучительно умирает. К телу коняги подходит Иван Бедный и убеждается в бездыханности Коняги (щупает пульс, безнадежно машет рукой и уходит). Выходят двое из партии «Народный стон» и накрывают бездыханного Конягу покрывалом с головой и уходят. Затем появляются четверо из партии «Народный стон» с горящими свечками и встают впереди Коняги, закрывая его своими телами. Весь зал в скорбном молчании встает и слушает заключительную песню.

Возможная сценическая интерпретация персонажей представления:

Вяленая вобла – Представитель академических наук об обществе, скорее всего философской науки. При всех режимах поддерживает действующую власть своими научными трудами и выступлениями. Склонна к демагогии и мертвой схоластике. Своих мыслей не имеет. Переполнена цитатами и изречениями, которые употребляет к месту и не к месту. Говорит жеманно, устало, растягивая слова, как дама из интеллектуальной элиты и несколько высокомерно. Презирает всех из партии «Народный стон». Является председателем президиума конференции. Внешний вид – утянутая в строгое платье. Вид «книжной мымры». Прическа в виде вертикального пучка волос.

Коршун – генерал ФСБ. Звезд с неба никогда не хватал, но вовремя сориентировался, вступив в партию «Союз крутых». Завоевал доверие, участвуя в карательных операциях властей против «бунтарей». За это и получил генеральские погоны. Ненавидит «умников» и «интеллигентов». Считает, что все зло от них. Держится с преувеличенным достоинством, но боится показаться смешным. Выступает только «по бумажке», написанной другими. Походка и выправка военные. Одет в строгое штатское.

Либерал – весьма начитан. Любит западную философию. Посещает семинары «западников». Считает Россию отсталой провинцией, которой надо обязательно догонять «цивилизованную» Европу. Сторонник буржуазного парламентаризма. Боится революций и насилия. Преклоняется перед классом предпринимателей. Все время чувствует себя несколько обиженным из-за того, что его либеральные идеи слабо проводятся в жизнь. Поэтому преобладают в его разговоре интонации возмущения и обиды.

Одет со вкусом, но несколько вычурно.

Карась-идеалист – славянофил. Сторонник религиозно-общинного пути развития России. Искреннее верит в возможность перевоспитания «имущих» классов. Любит говорить о своей любви к «простому народу», но в глубине души этого народа несколько побаивается. Склонен к патетике, разговорам о великой России, «которую мы потеряли». В разговоре преобладает интонация восторженности и слащавой приветливости.

В одежде присутствуют элементы «русскости».

Щука – бизнес-вумен, разбогатевшая на скупке недвижимости. Впрочем не чуждается наркобизнеса, нелегальной торговли оружием и проституции. В криминальных кругах имеет репутацию безжалостной хищницы, готовой ради своей выгоды к физическому устранению конкурентов. Имеет связи в самых высших эшелонах власти. Дела ведут ее верные управляющие. Сама предпочитает роскошный досуг, демонстрацию себя в политике. Является спонсором этой конференции. Презирает ее участников. Конференция ей нужна как один из этапов в продвижении ее к высокой государственной должности.

Одета с вызывающей роскошью, но эта роскошь несколько зловеща. Например, черные круглые очки, висящий на шее талисман в виде черепа и т. д.

Сведущие люди – предприниматели, разбогатевшие при перестройке, но ставшие жертвами непомерных государственных налогов и рэкета. У них зреет недовольство либеральным режимом. Растеряны, но пытаются ответственность за свои трудности возложить на государственную власть, которая недостаточно защищает их интересы. Проталкивают своих представителей во власть для лоббирования своих интересов. Живут в страхе от непредсказуемых действий властей. Собственный народ презирают.

Одеты в духе современных «фирмачей».

Приятель либерала – любитель политических «тусовок», диспутов, дискуссий. Но предпочитает больше быть наблюдателем. Циник. Никому не верит и ни во что не верит. Предпочитает жить в свое удовольствие. Достаточно брезглив для того, чтобы самому заниматься политической деятельностью (считает политику «грязным делом»). Но при этом с удовольствием общается с либералом от скуки, в глубине души презирая его.

Одет модно, но не вызывающе.

Премудрый пескарь – трусливый обыватель, боящийся любой власти и реальной жизни. Живет все время в ожидании худшего.

Заяц – глуповатый мелкий чиновник, привыкший угодничать перед начальством.

Волк – бандит, пытающийся жить «по понятиям». Рэкетир.

Федор Голубкин – мягкий, учтивый труженик. Никак не может выйти из нужды. И это начинает его сильно тяготить.

Иван Бодров – простой труженик с чувством собственного достоинства. Многое в этой жизни уже понял и уже мало чему удивляется. пытается мужественно бороться с материальной нуждой, но уже начинает испытывать раздражение от бесплодности своих усилий.

Ерш – хитроумный «маленький человек», который умеет постоять за себя. Но при этом достаточно хитер, чтобы не нарываться на неприятности, связанные с противостоянием с «сильными мира сего».

Иван Богатый – владелец рынка. Крупный делец в области сельскохозяйственных товаров. Благодушен. Все время удивляется, откуда берутся бедные, когда «вокруг так много возможностей». Одет роскошно и безвкусно.

Иван Бедный – изможден работой. Не ждет от жизни ничего хорошего. Несколько отупел от нужды и работы. Смирился. Одет очень бедно.

Простофиля – богомольный странник, ему кажется, что он приближен к Богу, является его слугой. Поэтому любит, чтобы его слушали. Любит высказывать везде, где можно свое мнение и искренне верит, что все. что есть на Земле есть воля Божья. Одет бедно. Любит креститься и молиться по каждому поводу.

Писатель (Салтыков-Щедрин) – искренний, чуткий, страдающий за свой народ человек, который прячет свой гуманизм за маской печальной иронии. Свою ненависть к несправедливости выплескивает в творчестве. Поэтому в обыденной жизни внешне достаточно спокоен. Глубокое чувство юмора и невысокое мнение о людях. Впрочем, это не мешает ему любить многих из представителей рода человеческого, особенно людей труда. Одевается строго, почти траурно.