Текст книги "Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908"

4. В отряде генерала Де-Витта

В «Дневнике военных действий 52-го драгунского Нежинского полка» имеется подробное «Описание действий 1 и 3 эскадронов». Это крайне важный документ из редкого, мало кому известного издания 1906 года, поэтому приведу его полностью. Начинается он с момента получения приказа, о чем уже сообщалось выше:

«1 7 февраля. Подполковник барон Маннергейм получил приказание от командира полка идти с двумя эскадронами (1 и 3) в распоряжение генерала Де-Витта. Отряду генерала Де-Витта (Зарайский, Болховский, Великолуцкий пехотные полки и 4 батареи) было приказано следовать в гор. Мукден, а оттуда выдвинуться на запад по дороге на гор. Синминтин для занятия редутов и окопов, расположенных к северу и югу от означенной дороги, верстах в 4 от гор. Мукдена. По прибытии туда утром 1 8 февраля было приказано осветить местность между дорогой на гор. Синминтин и ж. д. на расстоянии 25 верст от позиции, занятой отрядом. Для этой цели были немедленно высланы 4 взвода: один по дороге на Синминтин, другой по дороге на Факу-мынь, с приказанием иметь наблюдение за ж. д., а еще два разъезда по двум направлениям: на северо-запад между упомянутыми выше двумя дорогами. Разъездам было приказано выдвинуться верст на 25–30, а в случае появления движения неприятельской колонны двинуться за ней, донося об этом. Помимо разведывания о неприятеле было приказано найти бригаду генерала Биргера (4 1 пехотной дивизии), потерявшей всякую связь со 2 армией. Два западных разъезда были остановлены неприятельскими передовыми частями на линии Сапу-ся-цзы – Ян-ша-чень, остальные прошли беспрепятственно. Ночью на 1 9-е по возвращении разъездов были высланы четыре новых по тем же направлениям. Разъезд поручика Бранд II дорогою нашел бригаду генерала Биргера и установил с нею связь, о чем лично донес командующему 2 армией, а разъезд корнета Гирш выяснил присутствие японцев севернее дер. Ши-фу-сы, на северном берегу реки Ляохэ. Западный разъезд обнаружил японскую колонну, наступавшую по Синминтинской дороге, верстах в 7–8 к западу от позиции отряда генерала Де-Витта, но будучи теснен разъездами противника, разъезду не удалось определить силу колонны. Около 1 1 час. утра генерал

Де-Витт приказал подполковнику барону Маннергейму с отставшими людьми дивизиона и конно-охотничьими командами 1 38 пехотного Болховского полка и 1 40 Зарайского пехотного полка выдвинуться по дороге на Синминтин и определить силу наступавшей из дер. Ташичао японской колонны, заставив их по возможности развернуться, но в серьезный бой не вступать, не требовать подкреплений и возможно быстрым отступлением дать нашей артиллерии возможность открыть огонь по ним. Дивизион имел всего 72 нижних чина при 6 офицерах, а в двух конно-охотничьих командах 76 нижних чинов при 4 офицерах. Всего получилось около 90 винтовок. Отряд двинулся рысью. Узнав от встречного казака, что противник занимает дер. Ин-сун-тай к западу от дер. Фын-зан-тун и на одной высоте с нею, отряду было приказано спешиться при подходе <к> последней. Когда спешенная часть подходила к деревне, чтобы занять ее стрелками, то японская часть силою 1Ѕ – 2 эскадронов, подходившая к деревне одновременно со стрелками отряда, остановилась, спешилась в 500–600 шагах от деревни и открыла сильный огонь пачками, а впоследствии двумя пулеметами. Ввиду того, что за эскадронами противника не было видно наступления других частей, то отряд согласно инструкции, после небольшой, но жаркой перестрелки, был отведен за артиллерийскую позицию. Потери дивизиона: убит вольноопределяющийся граф Канкрин и три лошади, тяжело ранено 4 нижних чина и 3 лошади, легко 2 нижних чина и 6 лошадей, в охотничьих командах: ранено 8 человек, убито 2 лошади и ранено 4 лошади. Ночью снова были высланы разъезды, хотя в более слабом составе и в несколько более северном направлении, имея правофланговый разъезд вдоль ж. дороги…»

В этом месте уместно обратиться к «Мемуарам» барона Маннергейма, который спустя много лет вспоминал ту давнюю стычку:

«Однажды мы натолкнулись на японский кавалерийский отряд. Последовала небольшая перестрелка. Нам удалось определить, что отряд состоял примерно из двух-трех эскадронов, а на вооружении у противника было несколько пулеметов. Развернувшись в сторону нашего левого фланга, я вдруг почувствовал, что мой конь Талисман зашатался, с него полетела пена. В ногу животного попала пуля, но Талисман успел выполнить свой долг: прежде чем мой конь пал, я справился с возложенной на меня задачей.

После этой вылазки я отправил верховному командованию рапорт, в котором содержались сведения о передвижениях японских войск, стремившихся нас окружить».

Более подробно этот эпизод, произошедший 19 февраля 1905 года, описал военный корреспондент П. Н. Краснов в очерке, опубликованном в газете «Русский инвалид» (№ 8 1 от 10 апреля 1905). Позднее, после небольшой правки, материал был включен в книгу «Год войны» (Том II, Гл. 44, с. 187–19 1). Газетный очерк целиком дан в Приложении 4. Здесь приведу лишь несколько выдержек из него:

«…Я только что проехал селение Хоуха и, объехав каменный старый мост на Синминтинской дороге, поднимался на гору, когда увидел влево от себя полуэскадрон нежинских драгун. Впереди него на рослой кровной караковой лошади ехал молодой подполковник в большой мохнатой папахе и сером полушубке. Я издали узнал его, это был барон Маннергейм, хорошо мне знакомый. Я подъехал к нему.

– Куда вы, барон? – спросил я его.

– Да вот мне приказано с охотниками Болховского и Зарайского полков, которые должны меня ожидать в этой деревне, идти к Ташичао, встретить противника и заставить его развернуться, – отчетливо, с легким шведским акцентом проговорил барон. Его молодое лицо без усов и бороды было оживленно и раскраснелось от езды и ветра. Сзади ехало человек шесть офицеров – эскадрон был сводный из 1 – го и 3-го эскадронов и такого малого состава, что я его принял за полуэскадрон…»

Далее П. Н. Краснов рассказывает, как отряд барона Маннергейма, численностью, по его подсчетам, в 75 человек (драгуны плюс охотники Болховского и Зарайского полков, цифра отличается от указанной в «Дневнике»), добирается до деревни Фыньдзятунь (другие варианты написания – Фынцзятунь, Фындзатун, Фын-дзя-тун или даже Фын-зан-тун), и сразу же обнаруживается, что с другой стороны, от Ташичао, приближаются японские кавалеристы. Вспыхивает перестрелка:

«И сейчас же, опережая звуки выстрелов, с неприятным щелканьем и свистом стали летать и упадать на землю вокруг нас, поднимая пыль, пули, и затрещала впереди нас перестрелка. Мы соскочили с огорода на дорогу, барон вскочил на лошадь. Эскадрон уже въезжал в деревню.

– К пешему строю – слезай – к ограде! – скомандовал барон.

И, на бегу примыкая штыки, побежали драгуны. За ними, путаясь в своих неуклюжих длинных шинелях и халатах, бежали охотники.

– Живее вы, черти, иди влево, по деревне из-за фанз, – распоряжался барон, не слезая с лошади, ездивший рысью по дороге между фанз. Больше команд не было, и в ответ на частую трескотню японских ружей застучали наши винтовки, и эхо стало перекатывать между домов звуки выстрелов».

Ход скоротечного боя описан лаконично:

«До японцев было шагов четыреста. Наши стреляли с постоянного прицела. Перестрелка шла минуты две, как вдруг особенно частые звуки «пам, пам, пам» и участившийся вслед за ними свист пуль поразили меня.

– Они подвезли пулемет, – сказал барон Маннергейм, проезжая мимо меня, – я несу большие потери. Как вы думаете, я свое дело сделал, раскрыл, что есть против меня? Я полагаю, я могу отойти. Их значительно больше».

Следует распоряжение об отходе:

«Барон Маннергейм оглянулся. Сзади него никого не было. Только граф Канкрин, только что ездивший к коноводам, бесстрашно верхом въезжал в обстреливаемую деревню. Он доложил о передаче приказания.

– Вот что, граф, пожалуйста, скажите драгунам, чтобы они уходили по коням и садились.

И барон сам поскакал к охотникам…»

Собственно, ничего героического не происходит. Обычное столкновение – и очищение передовой позиции перед напирающим, превосходящим по силам, противником. Далее следует подробный рассказ о гибели вольноопределяющегося графа Канкрина, бросившегося донести до отстреливавшихся драгун распоряжение об отходе. Автор передает и эмоциональное состояние командира, потерявшего молодого ординарца, своего боевого товарища:

«У кургана, там, где падали только излетные пульки, эскадрон, шедший развернутым фронтом разомкнутыми рядами, остановился и собрался во взводную колонну. Дождались охотников.

– Это Канкрин? – со страхом и глубокою грустью в голосе проговорил барон, когда увидел офицера, везшего тело на холке лошади. Голова была закрыта, и лица не было видно. Ноги, одетые в бурочные сапоги со шпорами, бессильно болтались по бокам лошади. Его сняли и положили на дороге…»

А следующий фрагмент позволяет увидеть человеческий облик барона Маннергейма и проникнуть в ход его размышлений в тот момент:

«Тело графа Канкрина взяли за ноги и за голову и передали его двум драгунам. И они повезли его так среди других драгун в густой колонне, окутанной облаком пыли.

– Ах, жаль графа! – сказал барон. – За дело против хунхузов, где он, раненый, остался в строю, я представил его к Георгиевскому кресту. Крест вышел, только достать не успели… И вот. К чему ему теперь крест?..

– Мы потеряли 1 5 человек драгун и охотников ранеными, – говорит мне барон, – одного убитым, столько же лошадей и всё для того, чтобы узнать, что полтора эскадрона японцев с пулеметом занимают деревню Фыньдзятунь!.. Обидно… Бедный мальчик! Я так его любил, он так хорошо и весело служил, – добавил он, глядя на тело, которое везли два драгуна».

И о ранении Талисмана есть упоминание в очерке:

«– Барон, ваша лошадь ранена, – сказал один из офицеров подполковнику Маннергейму.

– Да, бедная, и она пострадала.

На другой день прекрасная лошадь барона умерла, и я уже видел его на другой, казенной белой лошади…»

Каково место этой стычки в общей мозаике войны? Что она предвещала? Позднее, анализируя причину неудачи под Мукденом, П. Н. Краснов отмечал:

«…Эпизод с полутора эскадронами японцев с пулеметом, наткнувшихся на Нежинских драгун, обнаружение с воздушного шара громадных сил противника, идущих по берегу реки Ляохе на север… всё указывало главнокомандующему, что главный удар готовился нам на западе и на севере…»

5. Полевая книжка подполковника Маннергейма

В РГВИА хранится полевая книжка подполковника барона К. Г. Э. Маннергейма, содержание которой – сокровище для исследователей: листы с копиями донесений за период с 18 февраля по 3 апреля 1905 года. Донесения писались карандашом через копирку, верхний листок отрывался и отсылался, а копия – оставалась. Почерк у барона был достаточно четким;

привыкнув к начертанию отдельных букв, его вполне можно разобрать, вот разве что названия некоторых населенных пунктов вызывают порой сомнение. Трудности возникают только по двум причинам: на двух страничках тексты донесений накладываются (не там была подложена копирка) и кое-где они очень бледные, практически нечитаемые (использовалась никуда не годная копирка). Но в основном записи, сделанные в гуще событий, в самый разгар боев под Мукденом, погружают в ту атмосферу, передают динамику и драматизм тех дней.

Эта полевая книжка давно уже микрофильмирована, и возникает удивленный вопрос: почему ее содержимое до сих пор активно не использовалось в трудах о маршале К. Г. Э. Маннергейме? По крайней мере, мне отсылки к этой единице хранения не встречались в литературе. Я и не знал о ней, пока не изучил внимательно дело 12 5 77 «Донесения 52 драгунского Нежинского полка за 1904–1905 гг.» (Ф. 846, оп. 16, т. 2). Так вот в этом самом деле есть часть 2 5 – «Полевая книжка подполковника Маннергейма».

В начале книжки помещен «Листок для отметки дней» – проще говоря, календарь. На оборотной стороне второго листка имеется список китайских мер веса, длины и площадей. Самое главное начинается с 3 листка: это руководство для проведения разведки в прифронтовой полосе. Даже простой перечень пунктов представляет интерес и ясно дает понять, какими вопросами приходилось в то время заниматься подполковнику:

I. Маршрутная съемка (рекогносцировка дорог).

II. Оценка позиции (собственной).

III. Рекогносцировка неприятельской позиции.

IV. Съемка бивака.

V. Съемка местности для аванпостного расположения.

VI. Рекогносцировка леса.

VII. Разведка горного хребта.

VIII. Разведка реки.

И далее еще идут ненумерованные разделы: «Приметы», «Опросы», «Обмундирование японской армии», «Подача первой помощи в отсутствии врача».

Такая полевая книжка была разработана, очевидно, специально для офицеров-кавалеристов, поскольку в ней немало места отведено вопросам довольствия лошадей в Маньчжурии. Приводятся сведения о питательности кормов (овес, сено, ячмень) и прикорма (пшеница, кукуруза). Чумиза, распространенное в Китае злаковое растение, отнесена к прикорму, но при этом отмечено – «питательность высокая». А вот напротив риса сделана пометка – «мало исследованный корм».

Привлекает внимание запись от руки, сделанная на «Листке для памяти»:

19 Февр., 1 905 г.

Зарайск. ох. ком. 5 1 н. чин Пор. Творитинов и подпор.

Бойсман

Болховского полка

Пор. Корсаков

Так стало известно, какие офицеры вели охотничьи команды от Зарайского и Болховского полков. Между прочим, барон неточно записал фамилию поручика Зарайского полка. На самом деле – Тверитинов. Как выяснилось, Александр Николаевич Тверитинов (1879–1941) неоднократно проявлял мужество и находчивость в боях и со временем дорос до командира своего полка. В. И. Корсаков, поручик Болховцев, к тому времени тоже был уже обстрелянным офицером, под Ляояном его контузило, но он вернулся в строй.

18 февраля из деревни Тхавань подполковником бароном К. Г. Э. Маннергеймом были отправлены два донесения. Первое – командующему 2-й армией, генералу от кавалерии барону А. В. Каульбарсу (между прочим, его род имел шведские корни). К сожалению, вот тут на листок и наложились через копирку разные записи, разобрать текст довольно трудно. Но все-таки кое-что прочесть удалось:

Офицерский разъезд, вернувшийся с большой дор. в Синминтин, доложил, что… отчетливо были слышны орудийные выстрелы… как предполагаю, от бригады ген. Биргера. Полагаю расстояние от д. Ташичао около 10 верст. В этом направлении выслал взвод при офицере для разведки…

52 Драг. Неж. полка

Подп. Бар. Маннергейм Главнокомандующий… озабочен судьбою бригады ген. Биргера.

Как видно, в первый день разъезды от дивизиона занимались главным образом поисками бригады генерала Биргера. И ночью она все-таки будет обнаружена разъездом поручика Бранда 2-го. Задание выполнено!

Тем временем пехота укрепляла позиции. 12-й Великолуцкий полк занял деревни Хоуха и Сахедза. Зарайцы и Болховцы расположились южнее. К западу от деревни Хоуха, у поворота Синминтинской дороги на северо-запад, находился редут. 1-й батальон Великолукцев занял тремя ротами этот редут и одной ротой старый окоп южнее его, а 2-й батальон занял одной ротой окоп севернее редута. Пехота пыталась рыть новые окопы, но замерзший грунт с трудом дробился киркой и совсем не поддавался лопатам: комья земли были тверды, как камень.

Как раз об этой укрепленной позиции и докладывает барон полковнику П. А. Стаховичу в начале второго донесения:

2 бат. и 3 батар. занимают сильные окопы – дор. из Мукд. в Синминтин между д. Тхавань и Хоухо, 4 бат. и 1 батар. позицию между дд. Такэнтунь и Сантайцза на дор. в Факумынь. В Мукден прибыл Главнокомандующ… по сведениям 1 6-й корп. отходит на окопанные позиции к югу от д. Тхавань. К северу от Синминтинск. дор. были слышны оруд. выстрелы, полагают бриг. ген. Биргера 4 1 – й дивиз. – Нахожусь в резерве ген. Де Витт за д. Тхавань. У меня 1 эск. и 3 взв. 3-го эск. Днем 4 взв. был выслан для разведки района от дор. на Синминтин и жел. дорогою. Два западных разъезда были остановлены на линии Саньцзяцзы – Яншачен небольш. японск. отрядом конн. и пешими. Разъезды на сев. и сев. – зап. прошли беспрепятств. Вообще здесь в штабе сведения о японцах самые скудные. – Лошади устали. Покупаю фураж в Мукдене, овес по 3 р. 50 коп.

Подп. Бар. Маннергейм

Теперь, наконец-то, можно составить ясное представление о том, чем был заполнен этот день, 18 февраля 1905 года, у командира дивизиона. О том, что случилось на следующий день, хорошо известно из газетной статьи П. Н. Краснова и «Дневника военных действий». И следует заметить, дневник этот заполнялся в основном на основе присылавшихся командиру записок. В полевой книжке подполковника барона Маннергейма сохранилось целиком донесение от 19 февраля.

Команд. 52 драг. Неж. полка

1905 г. 1 9 Февр.

№ 3 Место отправления: д. Хуажучен

Сегодня в 1 1 ч. 30 мин. утра получил приказание выдвинуться с 51 н. чин. конно-охотн. ком. Зарайского полка, 25 н. чин. Болховского полка и 72 (43 эск. № 1 и 29 эск. 3-го) Нежинск. по дор. в Синминтин… широко раскинуть цепь стрелков, чтобы заставить наступающих японцев развернуться, и определить их численность. Выступив на рысях… через 12 минут… занял д. Фындзатун в то время, когда японская конн. часть (1Ѕ или 2 эск.) находились в 400 ш. впереди. После непродолжительной, но жаркой перестрелки, причем у японцев было не менее 2 пулеметов, пришлось посадить и увести отряд, которому начальником отряда было приказано не ввязываться в серьезный бой и не рассчитывать на поддержку. К большому моему горю убит на повал мой ординарец граф Канкрин. Тяжело ранены: Кияшко 3-мя пулями, Савлучинский, у. оф. Коробка и Сорокин; легко: Сайгушев (все эск. № 1) и вахмистр 3-го эск. Убита собств. лош. шт. ротм. Сукачева и одна казенная, ранено тяжело 3 казенн. и мой Талисман, легко 6 казенн., 4 казенн. охотников, ранено 7 нижн. чинов, убито 8 лош. и ранено 4. – Наиболее отличивш.: ротм. Смирнов, шт. ротм. Колосов, корн. Принцев, вольноопред. гр. Канкрин и Коленко, у. оф. Коробка, ряд. Доронин, у. оф. Борматов и Привалов, мед. фельдшер Горбунов. – Днем работало 4 взвода в дальн. разъездах. Сейчас посылаю еще один взвод. Лошади сильно замотались. Фураж куплен на завтрашний день. – Вольноопред. Уваров мною командирован в Мукден с телом убитого гр. Канкрина для предварительных похорон и отправки его в Россию в случае возможности. – 4 нижн. чина отправлено в Мукден в госпиталя, 8 лошадей туда же в этапный конский лазарет. – На нашем фронте идет артиллерийский бой с нашей стороны. Бригада Биргера найдена и двигается по Факумынской дороге на Мукден. – В штабе сведений о численности наступающих японцев нет, также нет сведений о расположении соседних частей. По-видимому опасаются в настоящее время повреждений жел. дор. к северу от Мукдена.

Подполк. Маннергейм

20 февраля в 1 1 часов утра стало известно, что отряд генерал-майора Де-Витта переходит в наступление для овладения деревней Ташичао на Синминтинской дороге, где по сведениям сосредоточились значительные силы японцев. К отряду присоединился 147-й пехотный Самарский полк. Сообщение об этом в полевой книжке подполковника барона Маннергейма читается с огромным трудом, поскольку опять один текст наложился на другой. Удалось разобрать только фрагменты:

Командиру 52 драгунск. Нежинского полка

1905 20 Февраля 10 час. 15 мин

№ 4 Место отправления: д. Фындзятун

Сегодня дивизион был разбит. 3-й эск. должен был следовать при Самарском полку, 1-й эск. следовал при Зарайском… <неразборчиво – А. К.> …полагаю, что убыли там много. Корн. Мышецкий сегодня со взводом для связи при Самарском полку… у него убито /ранено 3 лошади шрапнелью. О эск. № 1 сведений сейчас не имею. Я сам также шел при 1-м Сиб. стр. полку. – Взято несколько деревень… Лиудяофан и Шандиаза и кажется Холунтай включительно. – Ввиду самостоятельной работы обоих эск. моя миссия так сказ. окончена. Может быть найдете возможность воспользоваться мною в другом деле. Если Вы вблизи западного фронта, благоволите указать, где могу явиться к Вам для личного доклада некоторых дел. Сообщение на мое имя следует направлять в эск. № 1 при Сводн. див. 1 7 корп., следующей при 1-м Сиб. корп.

Подп. Маннергейм

Следует обратить внимание на то, что это послание было отправлено вечером 2 0 февраля из той самой деревни, где накануне был убит граф Кирилл Канкрин. Значит, в тот день японцы отступили из захваченных ранее населенных пунктов. На следующий день наступление в направлении деревни Ташичао продолжилось. И вновь 1-й эскадрон следовал при Зарайском полку, а 3-й при Самарском. Однако листки с донесениями за несколько последующих дней, вплоть до 2 5 февраля, по какой-то причине отсутствуют. Известно только, что подполковник барон Маннергейм не был отозван обратно в полк, а так и оставался в сводной дивизии, приданной 1-му Сибирскому корпусу.