Текст книги "Филипок в Рождестве"

8.

И вот мама собирала Филипка и его младшую сестрёнку Сонечку в санаторий. Их специально на две недели отпустили из школы, потому что в этом санатории дети не только лечились, но и учились. Филипку и Сонечке родители дома ещё раз рассказали, что они обязательно должны лечиться, потому что живут на Севере, а там мало солнца, витаминов, и чтобы жить без болезней, сил не хватает, поэтому у них «не очень хорошие лёгкие». Заботливые мамины руки уложили в их пластмассовые чемоданчики свитера, рубашки, футболки, тапочки, ботиночки, трусики, носочки. Филипку и Сонечке так нравились эти лёгкие чемоданчики. Голубой и розовый. Но детям почему-то совсем не хотелось побыстрее стать путешественниками, сесть в поезд, который уходил к зимнему Чёрному морю. А в поезде за всеми детьми присматривали две толстые тётки, от которых невыносимо пахло курицей и колбасой. Они никогда не разговаривали спокойно, а только командовали мерзкими громкими голосами. И никогда не затихали. Даже если одна ложилась поспать, вторая бесконечно ходила вдоль вагона и следила за маленькими пассажирами, многие из которых ехали, как Филипок и Сонечка, в своё первое путешествие. Эти тётки напоминали брату и сестрёнке двух собак, которые жили у них на улице, неподалёку от дома. Собаки лаяли на каждого прохожего, пока тот не скрывался из виду. И этот лай не прекращался никогда. Тетки бесконечно произносили дурацкое слово «режим». Они врывались в каждое купе и поднимали там ор:

– Что вы себе позволяете! Почему вы сидите и смотрите в окно!

Нарушаете режим! Для кого тихий час? Для Пушкина что ли? А потом удивляются, что болеют! А вы почему до сих пор суп не съели? Что, режим не для вас написан? Для Пушкина? Пусть Пушкин суп ест? А болеть вы потом будете?

И так целый день.

Филипок и Сонечка грустно смотрели на этих мегер и никогда с ними не спорили.

А в санатории было веселее. До обеда детям делали разные процедуры, после обеда тоже лечились. Тётки оказались директором лагеря и её заместителем. Воспитателем в группе Филипка был молодой парень Игорь, лет двадцати, весёлый и смешливый. А Сонечка попала в группу к спокойной, как танк, немного полной Ольге Николаевне, которая ни на кого голос никогда не повышала и никогда не из-за чего не переживала. Однажды Игорь и Ольга Николаевна серьёзные, как никогда, и чем-то расстроенные пришли к Филипку и Сонечке, потому что их вызвала директриса. Не понимая, что случилось, брат и сестра отправились в самый главный кабинет санатория, опасаясь, что сейчас услышат знакомый крик. Но шумная тётка на этот раз обошлась без своего лая. Она подбежала к детям, вытирая заплаканные глаза. Из её сбивчивого рассказа стало понятно, что дома случилось что-то нехорошее! Авария! Машина, которую вёл отец, вышла из строя. Сломалась прямо во время движения. Ситуация была безнадёжной. Поэтому Филипка и Сонечку нервная тётка теперь называла «сиротками» и говорила, что они должны вернуться домой, как только появятся билеты.

Билеты появились через несколько дней. Самостоятельно дети ехать не могли. Заместительница должна была их сопровождать. Уезжать из санатория ей не хотелось, поэтому она с Филипком и Сонечкой общалась мало, сквозь губу. Но по дороге всё-таки разговорилась и сказала, что они едут не домой, «а поскольку у них никого нет, то их отправят сразу в детский дом». Дети разделись в теплом купе. Братик повесил свое пальто на крючок, а сестренка положила драгоценную розовую шубку под постель, к вещам, потому что так будет сохраннее. Филипок и Сонечка сидели, как две мышки, боялись пошевелиться. Они поняли, что в одно мгновение изменилась их судьба, что теперь их ждёт совсем другая жизнь. Без родителей. Без домашних радостей. Без семьи. Жизнь в детском доме.

Три дня в поезде были невыносимы. Состав уносил их обратно, в северный городок, где брата и сестру не ждало ничего хорошего. Заместитель директора храпела целый день на своей полке. Она спала ненасытно. И днём и ночью. От её храпа, постанываний и посапываний у ребят кружилась голова. Наверх она залезть не могла, поэтому лежала все время на полке, под которой были вещи детей и шубка Сонечки. Братику и сестричке хотелось быть сейчас где угодно, но не рядом с этой дамой. И однажды, когда до дома оставалось всего несколько часов и поезд сделал большую остановку, Филипок тихо-тихо протянул Сонечке свое пальто и шапочку, помог одеться, а сам надел на себя только свитер и шарфик, и за ручку вывел сестрёнку сначала из купе, потом из вагона поезда.

– А чемоданы? А моя шубка? – шёпотом вздохнула Сонечка.

Их красивые, купленные мамой, голубой и розовый чемоданчики и драгоценная Сонечкина шубка остались в купе. Как ни жаль! Но сопровождающая детей дама поставила их вещи под той полкой, которую решила занять сама. Будить её детям было совсем не нужно.

Их побег был тайным.

Ступеньки оказались высокими. Филипок по ним мог сойти, а для Сонечки это было тяжело. Но какой-то пассажир с сигаретой в зубах, увидел, как девочка приостановилась на верхней ступеньке, выкрикнул:

– Погулять захотелось!

Филипок испугался, что вот сейчас их разоблачат и побег не удастся, но мужчина подхватил Сонечку под мышки и спустил вниз.

И ни один человек – а на станции из вагона вышло подышать довольно много пассажиров – не счёл подозрительным, что ребята осторожно, пытаясь не привлекать внимания, тихонько уходят от поезда в сторону.

9.

Оказавшись в чужом городе, дети поняли, что им некуда пойти. На улице было холодно. Брат повёл сестричку на вокзал, в зал ожидания. Людей было очень мало. Два старичка с чемоданами, перевязанными верёвочкой. Они вместе направлялись куда-то в соседний городок, как понял Филипок из разговора, чтобы продавать на рынке сушёные грибы. Не с коль ко женщин разных возрастов – громкие хохотушки. Неподалёку сидела семья. Брат с сестричкой наблюдали, как родители следят за своими тремя детками, покупают им в буфете то пирожки, то лимонад, то бананы. А Филипку и Сонечке так хотелось есть! Какой-то мужчина на сиденье рядом достал пакет с продуктами, порылся там, протянул ребятам по яйцу и куску хлеба. Филипок даже «спасибо» забыл сказать! Это было так вкусно! Когда стемнело, их прогнала уборщица:

– А вы чего здесь сидите целый день? А ну, идите к родителям!

Ребятки молча поднялись и вышли на улицу. Там было холодно. Ветер, казалось, продувал насквозь. Единственный фонарь от этого ветра раскачивался и звенел металлическим футляром, который был над лампочкой. Они растерялись: куда идти было, непонятно. Некуда им было идти. Прошли на опустевшую вокзальную площадь. Они были одни на огромной улице и от этого становилось страшно. Филипок уже начал жалеть, что сбежал с Сонечкой из поезда. Он совсем не подумал, где они будут спать, что есть. Конечно, его сестричка была голодной, но она ничего не говорила, ничего не просила, потому что всё понимала. Только смотрела на братика своими большими глазами, ожидая его решений. А что решать – он не знал.

И в этот момент на них налетели какие-то огромные чёрные тени. Ещё до того, как это случилось, дети вздрогнули от противных звуков, которые те издавали. Ребята повернулись ко входу, попытались добежать. Но тени резко спускались всё ниже. Какие-то странные создания кружили прямо над их головами и пытались когтистыми лапами схватить Филипка. И у одной из них это получилось. Она начала поднимать мальчика вверх, но он успел одним движением расстегнуть курточку и выпал из неё в снег. В это время какой-то мужчина выбежал из вокзальных дверей и бросился к ним, размахивая большим белым ножом:

– Твари! Пошли прочь! Ваше время ещё не наступило! – кричал он им.

И налетевшие существа отлетали от него подальше. Филипок выбрался из сугроба и на четвереньках пополз к смелому человеку с ножом. И тут он увидел, что все эти страшные создания, которых мужчина назвал «тварями», кружат над его сестрой.

– Сонечка! – закричал Филипок и протянул к ней руку.

Но девочка ничего не могла сделать. Она закрывала лицо от летающих созданий, а они впились когтями в пальтишко Филипка, которое было на ней, и понесли ввысь. Сонечка только ахнула негромко. Мужчина попытался добежать до неё, но не успел. Филипок закричал от своего бессилия:

– Сонечка! Куда они тебя несут?

10.

И в одно мгновение всё затихло. Жуткие крики существ удалились в вышине. В тёмном небе кроме холодных звёзд ничего невозможно было разглядеть. Филипок встал на ноги и продолжал с надеждой смотреть в высоту.

– Опоздали! – сказал ему мужчина с болью в голосе. – Прости меня, Филипок, что не смог тебе помочь! Я и не думал, что они схватят Сонечку. Но эти твари с каждым разом становятся всё коварнее и хитрее.

– А откуда вы знаете, что я – Филипок? И Сонечку откуда знаете? – спросил мальчик.

– Я много про тебя знаю! Даже такое, что ты ещё сам не знаешь! Нам надо уходить отсюда. Нельзя здесь оставаться.

– Я отсюда никуда не пойду. Я не могу без сестры.

– Они её не вернут. Она теперь далеко. А вот если ты хочешь ей помочь, тебе лучше пойти со мной.

Филипок хорошо помнил, что мама ему говорила: никогда не общаться с незнакомцами, даже руки им не подавать, даже в глаза им не смотреть. Потому что именно вот так пропадают дети и их никто не может найти. Поэтому он твердо сказал:

– Нет! Я с вами никуда не пойду!

– Господи, помилуй! И что же ты будешь делать?

– Не знаю! Но с вами не пойду.

– Если ты останешься здесь, ничего не изменится. И может так получиться, что свою сестру ты больше никогда не увидишь. А если пойдёшь со мной, то обещаю, что расскажу тебе, как ты можешь ей помочь.

– А вдруг вы меня обманываете? Я с вами уйду, а вы меня съедите!

– Но у нас не едят маленьких мальчиков. Тем более в Пост.

– У кого это у вас?

– У нас большой монастырь. Он расположен на одном из островов озера, которое рядом с городом.

– И как мы туда попадем? На лодке?

– На лодке сейчас нельзя! Вода превратилась в лёд! Мы пойдём с тобой прямо по льду.

– А у вас в монастыре тепло?

– У нас очень тепло!

Филипок ещё раз взглянул на странного бородатого человека, одетого в чёрную тёплую куртку, широкие ватные штаны и высокие сапоги тоже чёрного цвета, внимательно посмотрел в добрые глаза незнакомца, вздохнул и подал ему руку.

– Не бойся! – улыбнулся мужчина, – я тебя понимаю, всё это выглядит очень странно, но поверь, что в жизни бывают минуты, когда нужно слушать, что подсказывает сердце. Оно никогда не обманет. Давай лучше познакомимся! Меня зовут отец Илия!

– А почему отец? У меня был отец. Я не хочу другого.

– Я знаю, что ты потерял родителей. Я не твой папа. Я монах, священник. А когда к священникам обращаются, называют их отцами. Ну, или батюшками. И я знаю, что тебе сейчас очень холодно. Поэтому надень мою куртку.

– А вы? – удивился Филипок, который, действительно, закоченел от мороза.

– А у меня, посмотри, какой теплый свитер. Мне даже жарко в куртке и свитере. Так что ты меня выручишь, если наденешь это.

11.

Мальчик и монах пришли на берег замёрзшего озера к какому-то сарайчику. Мужчина вытащил из кармана ключ и отпер замок. Он достал какие-то деревянные доски и широкие пластиковые щиты, прикрепил их к доскам с того конца, где те немного сужались. Они вышли на лед. Отец Илия протянул мальчику рукавички. Филипок показал в ответ, что у него есть свои. На одну доску позади щита монах поставил Филипка, а на другую встал сам:

– Держись за опору позади щита и ничего не бойся. Главное – следуй за мной!

И первый же порыв ветра привёл эти конструкции в движение. Они покатились по льду, словно на роликах по асфальту. И скорость всё время росла. Только вначале Филипок испугался. Ему казалось, что сейчас ветер вырвет щит из рук, его ледовый самокат унесётся вдаль, священник уедет, а он останется лежать чёрной точкой посреди заснеженного льда. Но мало-помалу он привык, освоился. И это движение его захватило. Это был азарт, смешанный со страхом, потому что он всё ещё не знал, что его ждёт. Они ехали довольно долго. Монах чуть впереди. Он всё время оглядывался: всё ли в порядке с мальчиком? Махал ему рукой. И вот показался остров. Сначала, как маленькое пятнышко, затем, по мере приближения, открылись его высокие каменные берега со столетними соснами. Путешественники объехали остров справа. Там берег был низким, и на него можно было без труда забраться. Мужчина разобрал конструкции, которые помогли им передвигаться по льду, спрятал их за камень, а оттуда вытащил лыжи. Одни – большие, а другие – детские:

– Видишь! Для тебя всё готово! Мы тебя ждали! Мы знали, что ты сегодня к нам приедешь!

– Зачем?

– Нам нужна твоя помощь!

– Моя? Ну, я же маленький ещё! Что я могу для вас сделать?

– Я сегодня тебе обязательно расскажу. Но запомни, что в православии важны не сила и возраст, а совсем другое!

– То, что подсказывает моё сердце?

– Именно! Поехали!

На лыжах они помчались по лесу. Это было не так стремительно, как по льду, и не так удобно. Филипок несколько раз упал. Всякий раз отец Илия возвращался и подавал руку, чтобы мальчик поднялся. И очень скоро перед ними открылись высокие каменные стены. Батюшка ударил несколько раз в деревянное устройство рядом с воротами и огромные зелёные двери отворились перед ними. Навстречу путешественникам от храма приблизилось десятка два мужчин. Одеты они были примерно одинаково – в странные чёрные плащи, которые красиво развивались на ветру, и высокие головные уборы. Вот только бороды у них были разного цвета. У кого – тёмная, у кого седая, а у кого рыжая.

– Всё, как предсказал отец Савва перед смертью, всё так и вышло, – закричал встречающим монах, который привёз Филипка. – И вокзал, и мальчик, и его преследователи. Но паренёк мне поверил, и вот мы здесь!

– Заходите, мы очень рады! – ответил монах с седой бородой, – у нас только служба закончилась. Сейчас трапеза.

– Вот мы как раз на трапезу.

12.

Они зашли в большое, довольно прохладное помещение с длинными столами. На середине столов стояли дымящиеся кастрюли, а по краям – тарелки с приборами. Молча все расселись за стол, а седой монах вышел к высокой деревянной тумбе, на которой лежала пара книг, и начал произносить молитвы. Братия выслушала, перекрестилась и расселась за стол. И Филипок тоже перекрестился. Неловко. Первый раз в жизни. Молодой парень по центру встал и разлил по тарелкам суп, а седой монах в это время читал со своей тумбы странные тексты, которые Филипок почти не мог разобрать. Там говорилось о монахе Герасиме, который жил на Святой Земле, в Палестине. Мальчика поразило, что тот во время Великого Поста ничего не ел! Совсем ничего! До Пасхи! Всё время трудился и молился. Плёл корзины из пальмовых ветвей. И вокруг него собрались такие же удивительные люди, которые могли питаться всю жизнь только кореньями, финиками и водой! А однажды, неподалёку от своего монастыря, Герасим Иорданский нашёл раненого льва. Монах ухаживал за зверем, а когда тот выздоровел, прислуживал Герасиму, как домашнее животное! Удивительно! Вся еда казалась мальчику очень вкусной. А от ароматного супа кружилась голова. И никогда в жизни мальчик не знал, что вкус может быть вот настолько невероятным. Это было не похоже на то, что готовила мама, ни на то, что давали им в школе, ни на еду в санатории. Суп был оранжевого цвета. Там попадались и помидоры, и дольки лимонов, и какие-то огромные ягоды, названия которых Филипок не знал. Он бы съел ещё одну тарелку, но постеснялся спросить. А потом из другой кастрюли всем разложили второе. Грибы с картошкой и котлетки из риса. У Филипка от них закружилась голова. Ему казалось, что он улетает. А потом все так же молча пили компот с жёлтыми сухарями. И Филипок понял, что больше ничего не сможет съесть. Просто не влезет. Как раз в это время седой монах за тумбой прозвонил в колокольчик, все за столом встали и снова прочитали молитву, перекрестились и вышли из-за стола. И Филипок тоже перекрестился.

Отец Илия взял его за руку и отвёл на лавку во дворе. Они немного помолчали. Потом батюшка его спросил:

– А ты какие-нибудь молитвы знаешь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Родители дома молились утром или вечером? Или перед трапезой?

Филипок снова ответил «нет».

– Они крестили тебя?

– Меня и Сонечку крестили в один день, год назад, в храме около дома.

– А крестик где?

Филипок пожал плечами.

Отец Илия ему сказал:

Подожди меня здесь, – и куда-то отошёл.

Мог бы и не говорить. Филипку всё равно идти было некуда.

И вдруг во двор вышли все монахи, которых он только что видел на трапезе, но уже в других одеждах. На них были только чёрные штаны и свитера, а в руках белые сияющие мечи. И на этих мечах они начали биться. Филипок от неожиданности открыл рот. Как раз в этот момент вернулся священник:

– Это тренировка. Мы каждый день занимаемся на мечах.

– Зачем?

– Немного позже я расскажу тебе. А пока надень-ка это.

И отец Илия повесил на шею мальчика крестик. И показал иконку. Она состояла из двух частей и раскрывалась, как книга:

– У вас дома таких не было?

– Нет.

– Господи, помилуй! А знаешь, кто это?

– Это Иисус Христос. А на другой – его Мама. Нам в школе про них рассказывали.

– Что рассказывали?

– Что Иисус – Сын Бога. Люди этого не поняли и распяли его на Кресте.

– И что ты об этом думаешь?

– Не знаю. Если он Сын Бога, то как Бог дал его убить?

– Понимаешь, до Христа была такая традиция: Богу приносили жертвы. Ягнёнка, корову, курицу. Разных животных. А при этом жизнь людей была не очень достойная.

– Как сейчас?

– Наверное, как сейчас. И чтобы люди изменились, родился Иисус Христос. Он рассказал людям всю правду, для чего они живут и как надо жить. И пообещал забыть их старые грехи. А люди не захотели жить по-новому и убили Иисуса. Но были те, кто его услышали и полюбили. И таких становилось всё больше. С каждым днем. Этих людей преследовали, убивали, лишали их денег и сжигали их дома. Но они не отказывались от Христа, потому что чувствовали сердцем, что Он прав. И наступило время, когда такие люди стали жить везде.

– Они такие, как вы?

– Они такие, как мы. И они такие, как ты, как все, у кого крестик на шее. Поэтому, если ты крестился, то ты уже с Христом. И Иисус тебе всегда будет помогать. Всю жизнь. Но ты ему тоже помогай.

– Как я могу ему помочь?

– Именно ты и можешь. Как помочь – тебе сердце подскажет! Возьми этот образок! Пусть он станет твоей первой иконкой. На ней изображены Христос и Богородица. Рассмотри их. Подумай о них. Поговори с ними. А сейчас мы пойдем с тобой в келью, чтобы ты немного отдохнул. Хорошо?

– Куда пойдем?

– В келью! Так называются комнаты у монахов.

– Хорошо! Пойдём!

13.

Келья оказалась маленьким помещением с одной кроватью. В печке, рядом с дверью, горели дрова. От этого было очень жарко. Но Филипок так намёрзся на вокзале, что ему теперь даже нравилась жара. В углу, у окна, стоял маленький столик, а над ним было многомного разных икон. Но кроме Христа и Богородицы Филипок не узнавал никого. Он присматривался к тихим взглядам людей, изображённых на иконах, и последние капли страха от того, что он находится среди незнакомых в странном месте, растаяли в его душе. Больше Филипок ничего не боялся.

– Так откуда вы про меня всё знаете? – не удержался и спросил Филипок монаха.

– У нас жил очень старый монах Савва. У него был дар предсказывать и говорить, что нужно сделать, чтобы избежать беды. Он уже умер. Много лет назад он рассказал, что мы должны привезти с городского вокзала мальчика, который находится в беде, что этот мальчик сможет сделать то, что не можем мы, взрослые мужчины. Он тогда описал тебя. Сказал, когда ты там окажешься, как будешь выглядеть, как тебя зовут и сколько тебе лет. Поэтому я сразу столько о тебе знал.

– И что я должен сделать?

– Ты же вряд ли забыл тварей, которые у вокзала унесли твою сестричку?

– Конечно, не забыл.

– Так вот, прилетали они не за ней, а за тобой.

– За мной?

– Да! Но поскольку Сонечка была одета в твое пальто, они схватили ее! Они же жестокие, но очень глупые!

– Значит, это я виноват?

– Как ты можешь быть виноват? Ты же ничего до этого не знал про этих тварей!

– А зачем они прилетают к вам?

– Понимаешь, ведь монастырь – это не только стены. У каждой обители есть свое предназначение.

– И у вас тоже есть?

– Да! У нашего монастыря есть Дорога. Её нельзя увидеть случайному человеку. Её нельзя увидеть даже мне или другому монаху. Тем более ступить на неё!

– А куда ведет эта Дорога?

– Я думаю, что ты скоро узнаешь.

– Я? Узнаю? Её же нельзя увидеть!

– Нам нельзя. А ребёнку можно. Господи, помилуй!

– Но я же не ребёнок! Мне уже 10 лет!

– Ты не ребёнок. Но и не взрослый. Эта Дорога открывается только раз в году, в Сочельник, когда первые лучи солнца озарят купола нашей обители. Как предсказывал отец Савва, мальчик, который пройдёт по этой Дороге, сделает так, чтобы нечисть больше не нападала на наш монастырь, чтобы тот, кто их посылает, больше не причинил нам никакого зла, чтобы перед Рождеством у нас больше никогда не было жертв и потерь. Ведь когда теряешь близких – никакого праздника не бывает.

– Я знаю, – согласился Филипок, подумав о своих родителях и о Сонечке.

– Поэтому твари нападали на тебя, чтобы ты не смог им навредить.

И нападут в ночь перед Рождеством на нас, чтобы у нас не было праздника! Наступающее Рождество для них самая большая беда, потому что в этот праздник никакая нечисть не выживает.

– А кто их посылает?

– Это тебе расскажут там, на Дороге.

– Но куда же я пойду! Мне же нужно найти Сонечку!

– Я думаю, что там ты Сонечку и найдёшь.

– Она там? Они отнесли её туда?

– Видишь ли, мы мало знаем, что это за Дорога и куда она ведёт, ведь никто из нас по ней не ходил. Но мы надеемся, что ты сможешь всем нам помочь. И в нашей обители тоже наступит настоящее радостное Рождество.