Текст книги "Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954"

Александр Клибанов
Кровь событий. Письма к жене. 1932—1954

УДК 2-051(091)Клибанов А.И.

ББК 86.2д(2)Клибанов А.И.

К49

АРХИВ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Рекомендовано к печати Ученым советом Архива РАН

(протокол № 4 от 20 декабря 2022 г.)

Составитель Е. В. Воронцова

Александр Клибанов

Кровь событий: Письма к жене. 1932—1954 / Александр Клибанов. – М.: Новое литературное обозрение, 2024.

Александр Ильич Клибанов (1910–1994) – историк и религиовед, автор фундаментальных исследований о русских ересях и сектантстве. В 1936 году вслед за своим научным руководителем этнографом М. Н. Маториным А. И. Клибанов получил пятилетний срок как участник контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации, а в 1948 году по тому же делу был повторно арестован и приговорен к десяти годам. В этой книге собрана переписка А. И. Клибанова с женой, Натальей Владимировной Ельциной, в период с 1932 по 1954 годы, но большинство писем относится именно ко второму лагерному периоду. В 1980‐е годы на волне перестроечного оживления и споров о советском наследии Александр Ильич Клибанов начал подготовку этих писем и комментариев к ним к печати, но не успел завершить работу. Теперь, спустя тридцать лет после его смерти, задуманная ученым книга выходит в свет. Две вступительные статьи написаны философом и религиоведом, профессором ПСТГУ К. М. Антоновым и историком-славистом, профессором МГУ и ГУ ВШЭ М. В. Дмитриевым.

В оформлении обложки использованы фотографии из Архива Российской академии наук (Архив РАН, Ф. 1908).

ISBN 978-5-4448-2326-8

© Е. Воронцова, состав, 2024

© Е. Поликашин, дизайн обложки, 2024

© ООО «Новое литературное обозрение», 2024

Елена Воронцова
От составителя

Эта автобиографическая книга была задумана историком религиозных движений Александром Ильичом Клибановым еще в начале 1980‐х, когда ему было около семидесяти лет. Она могла бы иметь совсем иной характер – мемуарный, дневниковый, если бы не колоссальный объем писем, которые трепетно хранил сам Клибанов и его супруга Наталья Владимировна Ельцина11
  Наталья Владимировна Ельцина (1913–1989) занималась изучением биохимии опухолевых клеток. В 1938 году защитила кандидатскую диссертацию, а в 1965‐м стала доктором биологических наук (тема диссертации: «Взаимосвязь энергетического и пластического обмена в злокачественных опухолях»). Работала в том числе в Москве в Институте экспериментальной и клинической онкологии Академии медицинских наук СССР.


[Закрыть]. Самая значительная часть издания – переписка Александра Ильича с женой с 1932 по 1954 год. Этот период вместил в себя два лагерных срока Клибанова и недолгий перерыв между ними – военные и послевоенные годы22
  Об этом периоде см. подробнее: Воронцова Е. В. Институт истории религии АН СССР в 1946–1947 годах: неудавшийся проект (по материалам писем из архива А. И. Клибанова) // Технологос. 2022. № 1. С. 63–73.


[Закрыть]. Кроме того, книга включает значительный по объему очерк-комментарий. Задуманный как пояснения к письмам, он перерос в рассуждения об истории ХX века, о роли Ленина и Сталина в этой истории. Последние правки в машинопись33
  Тексты писем были напечатаны на пишущей машинке и отредактированы А. И. Клибановым. Оригиналы части писем также хранятся в архиве: см. АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 283.


[Закрыть] Клибанов вносил незадолго до смерти – в 1994 году. Почему эта книга выходит в свет только теперь?

Необходимо сделать небольшое отступление. Мое знакомство с трудами и архивными материалами А. И. Клибанова44
  Воронцова Е. В. Анализ психологии верующего в работах А. И. Клибанова // Философские науки. 2017. № 1. С. 108–119.


[Закрыть] началось в 2015 году, когда наша группа55
  Речь идет о коллективе исследователей по гранту «История отечественного религиоведения: XX – начало XXI вв.» РГНФ 13-03-00497 под руководством д. ф. н. К. М. Антонова.


[Закрыть] изучала работы по психологии религии в Советском Союзе66
  Психология религии в России XIX – начала XXI века: коллективная монография / [Сост. К. М. Антонов]. М., 2019.


[Закрыть]. Из ученых, которые знакомились с фондами Клибанова до меня, прежде всего нужно упомянуть У. Хун. В 2016 году я с интересом прочитала ее статью о развитии этнологии в СССР, базой для которой послужило множество архивных источников77
  Huhn U. Die Wiedergeburt der Ethnologie aus dem Geist des Atheismus. Zur Erforschung des «zeitgenössischen Sektierertums» im Rahmen von Chruščevs antireligiöser Kampagne // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2016. B. 64. № 2. S. 260–298. Позднее вышла русскоязычная версия: Хун У. Рождение этнографии из духа атеизма? Исследования «современного сектантства» в контексте антирелигиозных кампаний Н. С. Хрущева // Этнографическое обозрение. 2018. № 2. С. 100–121.


[Закрыть]. От теоретических работ Клибанова мы перешли к анализу полевых материалов, которые так увлекли нашу команду, что привели к эмпирическому исследованию религиозности Тамбовской области, которое продолжается до сих пор88
  При поддержке ПСТГУ был запущен проект «Деревенские святыни», затем «Традиционные сообщества в постсекулярную эпоху». См подробнее: Деревенские святыни: Сборник статей, интервью и документов. М., 2021.


[Закрыть]. Однако сама фигура исследователя оставалась неразгаданной, хотелось разобраться, каким человеком был Александр Ильич. Не давали покоя упоминания о его лагерных сроках, которые не помешали ученому после досрочного освобождения продолжить работу в институте истории АН СССР. Так, в воспоминаниях Э. Я. Лягушиной (Комиссаровой), участницы экспедиций в Центрально-Черноземный регион (1959–1960 гг.) сектора истории религии и атеизма Института истории АН СССР под руководством А. И. Клибанова, читаем: «Меня поразил его [Клибанова] рассказ о том, как он спас себя и других политзаключенных от цинги. Он при этом со смехом говорил, что все произошло благодаря его гениальной догадке. В лагере бушевала цинга, а для начальства привезли апельсины. Все было просчитано и учтено, так что ни одного апельсина взять было невозможно. Обладая специальностью фельдшера, он допускался к складу, где находились апельсины. И вот однажды он решил попробовать брать из каждого апельсина несколько кубиков с помощью медицинского шприца. Эксперимент удался, и А. И. говорил, что он им гордится не менее, чем публикацией своей монографии»99
  Комиссарова Э. Я. Цветная рубаха судьбы. Магнитогорск, 2008. С. 82.


[Закрыть].

В постперестроечный период вокруг фигуры Клибанова сложилась своеобразная мифология, среди самых ярких образов которой «религиовед-волкодав»1010
  См. статью о Клибанове на сайте Якова Кротова «Александр Клибанов: религиовед-волкодав». URL: http://krotov.info/1/old/1_history/20_bio_moi/1994_Klibanov.htm?ysclid=lkp12kx4t4716229828 (дата обращения 09.01.2023).


[Закрыть], выкалывающий глаза православным иконам. Этот миф возник в результате работы комментаторов, подготовивших к печати книгу протоиерея Александра Меня «О себе»1111
  Мень А. О себе. М., 2007.


[Закрыть] и снабдивших ее рядом ошибочных комментариев. Например: «У Лебедева на работе был сотрудник, садист (по моим наблюдениям), который настолько ненавидел Церковь и веру, что, например, приобретал иконы, чтобы чертить на них гадости, выжигал глаза святым; использовал дароносицу для пепельницы или мусорницы и т. п.»1212
  Там же. С. 131.


[Закрыть]. В комментариях указано, что этим сотрудником и был Клибанов. На самом деле речь идет о работнике Областного музея (г. Истра) атеисте Колобынине1313
  О Колобынине в Истре см.: В обманчивой тиши музеев. Магнитка дала «путевку в жизнь» одной из легенд Подмосковья // Магнитогорский рабочий. 4.08.2018. URL: www.mr-info.ru/21519-v-obmanchivoj-tishi-muzeevmagnitka-dala-putevku-v-zhizn-odnoj-iz-legend-podmoskovja.html (дата обращения 21.03.2021).


[Закрыть]. Такое представление о Клибанове мы встретили и в кругу некоторых коллег, которые узнали о нашем интересе к наследию А. И. Клибанова.

В 2020 году мы познакомились с его учеником, доктором исторических наук Михаилом Владимировичем Дмитриевым. Тогда мы договорились организовать круглый стол памяти Клибанова, и Михаил Владимирович обратил мое внимание на сохранившуюся в архиве переписку Клибанова с женой. Каково же было мое изумление, когда оказалось, что переписка столь обширна и, более того, почти подготовлена к печати – напечатана на пишущей машинке, снабжена некоторыми комментариями и пометками. 15 марта 2021 года совместными усилиями кафедры философии и религиоведения богословского факультета ПСТГУ, Центра украинистики и белорусистики МГУ и Центра франко-российских исследований был организован круглый стол «Реформация, гуманизм, социальная утопия в истории России. К 110-летию со дня рождения А. И. Клибанова»1414
  По мотивам выступления на этом круглом столе вышли следующие публикации: Воронцова Е. В. «Просто жизнь» А. И. Клибанова // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 110-летию д. и. н. А. И. Клибанова. М., 2022. Т. 7. С. 127–135; Воронцова Е. В. Институт истории религии АН СССР в 1946–47 гг.: неудавшийся проект (по материалам писем из архива А. И. Клибанова) // Технологос. 2022. № 1. С. 63–73.


[Закрыть]. Прозвучали выступления целого ряда докладчиков, многие из которых были хорошо знакомы с Александром Ильичом (М. В. Дмитриев, М. М. Шахнович, Э. Я. Лягушина, Л. П. Найденова и др.). Тогда и возникла идея опубликовать письма А. И. Клибанова. Огромную роль в дальнейшей реализации этого замысла сыграла поддержка доктора философских наук, профессора и завкафедрой философии религии и религиоведения философского факультета СПбГУ Марианны Михайловны Шахнович.

Александр Ильич Клибанов на протяжении всей жизни уделял большое внимание окружающей его обстановке: он (вместе с супругой) собрал коллекцию ценных картин и икон, несколько раз заново воссоздавал богатую личную библиотеку художественной и научной литературы1515
  Аресты и переезды приводили к необходимости постоянно пополнять это собрание. Значительная часть книг была куплена А. И. Клибановым в букинистических магазинах.


[Закрыть], аккуратно хранил документы, тексты, письма, связанные как с его научной деятельностью, так и с повседневными хлопотами. Близкое знакомство с Николаем Павловичем Сидоровым, Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем и Натальей Васильевной Крандиевской-Толстой оказали большое влияние на судьбу самого А. И. Клибанова и его собраний. В своих комментариях к письмам Александр Ильич отмечает, что его учитель и наставник Н. П. Сидоров с готовностью делился с коллегами своим богатым книжным собранием, но «не считал целесообразным передать свою библиотеку в какое-нибудь научное учреждение, на правах отдельного фонда или еще на каких-нибудь иных условиях»1616
  См. комментарии А. И. Клибанова. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. Л. 181.


[Закрыть]. Сам же Клибанов, вдохновившись примером В. П. Адриановой-Перетц и М. Н. Тихомирова, заранее позаботился о том, чтобы его книги (более 6000 томов!) были переданы в Сибирское отделение РАН (Новосибирск)1717
  См. подробнее: Колмакова М. В. Дарственные надписи Л. Н. Митрохина в библиотеке А. И. Клибанова // Вестник РХГА. 2021. № 3. С. 157–166; Юдин А. А., Кожевников М. Г. Инскрипты и владельческие знаки на книгах из собрания А. И. Клибанова в ГПНТБ СО РАН // Библиосфера. 2022, № 1. С. 29–38.


[Закрыть]. Кроме того, ученый осознавал свою тесную связь с Сибирью, годы лагерных сроков и работа в Красноярском педагогическом институте оставили глубокий след1818
  Об этом он пишет в предисловии к каталогу переданных книг: Библиотека профессора Александра Ильича Клибанова: Каталог / Сост. А. Ю. Бородихин, Е. Ю. Бородихина, Т. Л. Седлецкая; ред. В. Н. Алексеев. Новосибирск, 1996. С. 12.


[Закрыть]. Отчасти такая скрупулезность в отношении собственного наследия была вынужденной мерой – у Александра Ильича не было прямых наследников и даже близких родственников, которые могли бы сохранить и оценить его коллекции. Собрание картин и икон было передано в Русский музей1919
  АРАН. Ф. 1908. Оп. 2.3. Д. 158. Документы о передаче личного архива Клибанова А. И. на хранение в Государственную библиотеку СССР им В. И. Ленина; список художественных произведений из личной коллекции, переданной на постоянное хранение в [Русский музей]. 1994. 7 л.


[Закрыть]. Документальный архив А. И. Клибанова частично был передан еще в 1970‐е годы в отдел рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 648), этот фонд пополнялся и сегодня составляет порядка 1000 единиц хранения. Небольшая часть документов была передана самим А. И. Клибановым в Архив Российской академии наук в 1987 году (Ф. 1908). Основная часть документов поступила в Архив РАН уже после его смерти от его ученицы Г. С. Лялиной. Всего фонд насчитывает около 800 единиц (большей частью это его обширная переписка, рукописи различных работ, а также документы родственников и научные материалы супруги). Наконец, порядка 300 дел, в частности значительная часть экспедиционных материалов 1959–1961 гг., хранится в рукописном архиве Института российской истории РАН (Ф. 1. Р. XII).

Огромное впечатление оказала на А. И. Клибанова рукопись воспоминаний Наталии Васильевны Крандиевской-Толстой (сама книга была опубликована только в 1977 году)2020
  Крандиевская-Толстая Н. В. Воспоминания. Л., 1977.


[Закрыть]. Наконец, пример В. Д. Бонч-Бруевича, щепетильно относившегося к любым документам, не оставил Клибанова равнодушным. В одном из писем (№ 283) Александр Ильич позволяет себе едкое замечание: «Я знаю, что В. Д. [Бонч-Бруевич] думает о своем будущем. Он собирает и хранит огромные материалы, связанные со своей долгой жизнью, – это полезно и нужно, кусок истории, весьма интересный и достойный долголетия. Но все эти груды архивов недостаточны, если под ними захотят скрыть свое настоящее, если многописанием захотят уверить потомство, что у автора имелась душа, тогда как, если она и имелась, то уже давно устала и склонилась и поступила на мелкую казенную службу»2121
  См. письмо № 283 (с. 118).


[Закрыть]. Впрочем, пример старшего коллеги действительно вдохновил самого Клибанова. Он прекрасно осознавал необходимость фиксации «живой истории» и с успехом эту фиксацию осуществил. В 1980‐е он вместе с супругой начал готовить письма к печати: Наталья Владимировна печатала их на машинке, Клибанов снабжал примечаниями. Уже после смерти супруги Клибанов начал работу над развернутым комментарием к письмам, но так и не закончил ее полностью. Эта работа отнимала много сил: Александр Ильич наговаривал текст на кассеты, затем помощницы перепечатывали материал, автор исправлял и редактировал получившиеся фрагменты. Публикуемая книга – это не только мемуарные заметки и личная переписка, это во многом портрет эпохи. Судьба интеллигенции в советский период ярко и трагично отразилась в жизни Александра Ильича Клибанова и его близких.

Сквозные темы переписки – литература, музыка, живопись. Невозможно представить себе эти письма без стихов, литературных реминисценций и живописных отступлений. Сами условия, в которых появилась эта переписка, – лагеря, ссылка, война – располагали к отвлеченным рассуждениям. Об этом пишет в комментариях и сам Клибанов: «Есть сквозная тема в нашей переписке, в ее тексте и подтексте, – это стихи. Они и сквозная тема нашей жизни… Любовное отношение к стихам разделяли с нами наши друзья и знакомые самых разных профессий… То же можно сказать о музыке»2222
  АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. Л. 122.


[Закрыть]. С точки зрения А. И. Клибанова, «массовая тяга людей к прекрасному» была «актом их духовной самозащиты». В некотором смысле сам Клибанов относит себя к духовной элите, которая смогла выстоять вопреки эпохе гонений. Эти письма – больше, чем письма, жизнь семьи Александра Ильича и Натальи Владимировны во многом происходила именно в этих письмах. Долгие годы разлуки не оставляли места для суетливых заметок. Каждое слово в них – выстрадано, прожито, наполнено смыслом.

Большинство публикуемых писем относится к периоду второго лагерного срока Клибанова. Ранние письма были изъяты в 1948 году при повторном аресте, поэтому их сквозная авторская нумерация выглядит так: письма № 1–4 (1932–1935), затем сразу № 231–480 (1945–1954). Авторы переписки прекрасно понимали, что вся лагерная почта проходит цензуру. Клибанов, как и его супруга, вполне освоили особое искусство игры слов и иносказаний. Сам Клибанов нередко выступает в этих письмах под псевдонимом Минковского или в роли первокурсницы Сонечки: «Ты просишь совета, высылать ли деньги Сонечке. Думаю, что немного следует, как-никак она стипендии не получает»2323
  См. письмо № 389 (с. 236).


[Закрыть]. Фамилия Минковский не вполне вымышленная: в комментариях к письмам Клибанов объясняет, что он приходится родственником математику Герману Минковскому. Под этой фамилией Александр Ильич присылает жене свои стихи, прозу и переводы европейской поэзии.

Помимо структуры книги, Александр Ильич заготовил и яркое название для публикации: «Просто жизнь». Однако ровно с тем же заголовком в 2008 году вышла книга воспоминаний многолетнего заведующего отделом рукописей РГБ, историка Сарры Владимировны Житомирской (1916–2002). Стоит отметить, что сама Житомирская была хорошо знакома с Александром Ильичом. Она неоднократно упоминает его на страницах своей книги. Яркую характеристику дает Клибанову в предисловии и ее ученица Мариэтта Омаровна Чудакова (1937–2021). Она, в частности, указывает, что А. И. Клибанов виртуозно владел приемом «забора»: в предисловии к обзору материалов о религиозном сектантстве в фонде В. Г. Черткова он цитировал слова Ленина о толстовцах и называл ленинский взгляд на этот феномен «путеводной нитью» своего исследования. Такое предварение позволяло далее сделать вполне серьезный обзор фонда, не опасаясь цензуры2424
  Чудакова М. О. О роли личностей в истории России ХX века // Житомирская С. В. Просто жизнь. М., 2006. С. 27.


[Закрыть]. Впрочем, для себя это прием Чудакова называет неприемлемым. Сам же А. И. Клибанов обращался к нему неоднократно.

Мы вынуждены были переименовать рукопись Александра Ильича, и на помощь нам пришла цитата из А. И. Герцена, которой автор задумал предварить публикацию: «Письма – больше, чем воспоминанья: на них запеклась кровь событий, это – само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное»2525
  Герцен А. И. Былое и думы. М., 1969. С. 249.


[Закрыть]. Действительно, кровь событий проступает сквозь страницы многолетней лагерной переписки.

Любая однозначная оценка человека, живущего в сложных, а порой и смертельно опасных условиях, ошибочна и однобока. Это касается и частной2626
  Среди наших собеседников, которые были хорошо знакомы с А. И. Клибановым, многие упоминали о большом внимании ученого к представительницам противоположного пола.


[Закрыть], и публичной жизни Александра Ильича Клибанова. Как было отмечено выше, переписка за первый лагерный срок не сохранилась. Об этом времени отчасти можно судить по комментариям самого Александра Ильича. Мы ознакомились с некоторыми материалами следственного дела 1936 года. Поскольку в самой рукописи имена других фигурантов этого большого «маторинского дела» не встречаются, как и сами обвинения, мы решили поместить здесь некоторые выдержки из него.

Согласно материалам дела П–17566, ордер на арест и обыск А. И. Клибанова были получены 19 апреля 1936 года. В ходе обыска были изъяты в том числе: «разная переписка, фотографическая карточка Маторина, 3 любительских фотоснимка, 3 экземпляра «Красной газеты» за 1924 и 1925 г. с речами и статьями Зиновьева, Евдокимова и Каменева, книги Клибанова»2727
  Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 2.


[Закрыть]. В качестве обвинения было предъявлено участие в «контр-революционной троцкистско-зиновьевской группе, контр-революционная пропаганда и распространение контр-революционной литературы». Среди важных аргументов, подтверждающих виновность А. И. Клибанова, была, по версии следствия, книга самого А. И. Клибанова «Меннониты»2828
  Клибанов А. Меннониты. М., Л., 1931.


[Закрыть] с предисловием Н. М. Маторина2929
  Н. М. Маторин был научным руководителем А. И. Клибанова. Защита А. И. Клибанова состоялась в Академии наук в 1935 году уже после ареста Н. М. Маторина. В сохранившихся экземплярах издания «Меннонитов» страницы предисловия зачастую вырваны.


[Закрыть]. Первые четыре месяца следствия Клибанов отрицал все обвинения. В августе (если верить протоколам допроса) Клибанов дал признательные показания3030
  Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 14–15. Под протоколом этого допроса стоят подписи сразу трех следователей, что может косвенно свидетельствовать об использовании метода так называемого конвейера. Вспоминая тюрьму, Клибанов пишет в комментариях: «Меня не били. Правда, пришлось выстоять „на конвейере“ 72 часа».


[Закрыть]. 19 сентября 1936 года А. И. Клибанову вместе с И. К. Серяковым3131
  Серяков Иван Кузьмич (1903–?) – директор курсов нацменьшинств Советского Востока.


[Закрыть], В. Н. Дуловым3232
  Дулов Василий Николаевич (1903–?) – председатель ленинградского областного совета Союза воинствующих безбожников, преподаватель Комакадемии. Наказание отбывал в Воркуто-Печерском лагере. См. о нем воспоминания сына: Величко В. Профессора, наденьте ордена! Очерки о ветеранах Великой Отечественной войны юридического факультета Белорусского государственного университета. Минск, 2011. С. 21.


[Закрыть], А. М. Покровским3333
  Покровский Александр Михайлович (1893–1944) – историк религии. В 1932–1935 годах – заместитель директора по научной работе Музея истории религии. В 1935–1936 годах – старший библиотекарь Библиотеки Академии наук СССР. Отбывал наказание в Котласе, Чибью, Усть-Усе и Адаке. См.: Буштедт В. В., Покровский А. М., Харнас А. И. Древний Восток: Учеб. и хрестоматия. Пг., 1924; Покровский А. М. Воскресение богов: (Пасха и ее обряды). Л., 1926; Покровский А. М. Пролетариат и религия. [Л.], 1926; Покровский А. М. Почему люди верят в бога. Л., 1927; Дулов В., Недельский В., Покровский А. Происхождение христианства. М., 1931. О нем см.: Изучение религии в России: Биобиблиограф. указатель. СПб., 2020. С. 372–374.


[Закрыть], А. А. Невским3434
  Невский Александр Арсентьевич (1898–1980) – с 1929 года занимался этнографией, участвовал в экспедициях (работал в ГАИМК). На момент ареста – научный сотрудник в Музее истории религии и Государственной публичной библиотеке. Наказание отбывал на Севере (Княжпогост, Воркута, Кочмес, Инта). В 1958 году вернулся в Ленинград, сотрудничал с Музеем истории религии. См.: Невский А. А. Икона в старом быту, в практике иконописания и в современном восприятии // Искусство и религия: Сб. тр. Л., 1979; Невский А. А. Будни и праздники старой России: (Старобытовой календарь). Л., 1990. О нем см.: Изучение религии в России. Биобиблиограф. указатель. СПб., 2020. С. 313–314.


[Закрыть], Н. А. Михиным3535
  Михин Николай Андреевич (1903–?) – аспирант-преподаватель Института им. Крупской. Отбывал наказаниел в Инталаге.


[Закрыть] и Р. В. Сандлер3636
  Сандлер Роза Борисовна (1903 – после 1954) – безработная. Ранее работала заведующей районо Свердловского района г. Ленинграда. См. упоминания о ней: Войтоловская А. Л. По следам судьбы моего поколения. Сыктывкар, 1991.


[Закрыть] было предъявлено обвинение по ст. 58‐10 и 58‐11 УК РСФСР в участии в «троцкистско-зиновьевской организации, созданной Зиновьевцем Маториным»3737
  Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 2. Л. 1.


[Закрыть]. Все фигуранты дела получили по пять лет исправительно-трудовых лагерей. Официально зарегистрированные супруги фигурантов этого и подобных дел также были подвергнуты репрессиям. Однако в 1930‐е годы многие семейные союзы не регистрировались. Так, отсутствие регистрации брака Натальи Владимировны Ельциной и Александра Ильича Клибанова позволило ей избежать гонений со стороны государства. Этот брак был зарегистрировал только после второго лагерного срока Александра Ильича.

В 1944 году Клибанов предпринял попытку подать заявление о снятии судимости. Получил отказ. В деле сохранилась следующая характеристика: «Клибанов А. И. был осужден за серьезный состав преступления, обвинялся в пропаганде троцкистских идей, от которых он не отказался и после освобождения из лагеря, в данное время продолжает проводить к[онтр]-р[еволюционную] пропаганду – являясь убежденным троцкистом»3838
  Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 14 (второго счета).


[Закрыть].

Публикация писем и комментариев осуществлена по машинописи с рукописной правкой, хранящейся в Архиве РАН (АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 1243939
  АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 124. «Просто жизнь»: материалы к личным воспоминаниям: копии писем из переписки Клибанова А. И. с родственниками за 1932–1954 гг. Машинопись. 510 л.


[Закрыть]; Ф. 1908. Оп. 1. Д. 1264040
  АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. То же: комментарии Клибанова А. И. к личной переписке. Машинопись. 286 л.


[Закрыть]). Мы сохраняем нумерацию писем, присвоенную автором. В ряде случаев отдельные фразы подчеркнуты, эту особенность авторского текста мы также сохраняем. Сквозная нумерация листов дела, а также незначительные исправления, внесенные А. И. Клибановым в машинопись (орфографическая правка, исправления пунктуации), для удобства чтения не будут отмечены в тексте. Ряд фрагментов, которые были вычеркнуты из текста или даны в сокращенном виде, однако представляют интерес, передаются в публикации в квадратных скобках. В тех случаях, когда фрагменты текста оказались нечеткими, эти места помечены так: <нрзб>. Некоторые повторы в тексте были опущены, эти места отмечены угловыми скобками. Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными нормами русского языка. Клибанов готовил письма к публикации и сопроводил часть из них сносками. Авторские сноски мы сохранили и добавили целый ряд новых. Для этих последних будет дано уточнение – Примеч. сост.

Набор текстов писем осуществлен И. Д. Сибиряковым, набор комментариев к письмам и примечаний, общая редактура – Е. В. Воронцовой.

Выражаем огромную благодарность Наталье Викторовне Литвиной (Архив РАН, МГУ), Михаилу Владимировичу Дмитриеву (НИУ ВШЭ, МГУ), Марианне Михайловне Шахнович (СПбГУ), Петру Георгиевичу Чистякову (РГГУ, ПСТГУ) и Константину Михайловичу Антонову (ПСТГУ) за помощь в работе над книгой.

Михаил Дмитриев
Александр Ильич Клибанов – путь в науке

Путь Александра Ильича Клибанова в науке был более чем тернистым. У ученых СССР чаще всего не было «башен из слоновой кости», откуда можно было бы в покое наблюдать за конвульсиями природы и мира людей. Первые брошюры и статьи (в том числе и собственно научные) были опубликованы «молодым ленинградским антирелигиозником» (слова известного этнографа Н. М. Маторина, одного из наставников только-только начинавшего профессиональный путь 18-летнего Александра Клибанова) уже в конце 1920‐х годов. Но Н. М. Маторин в 1922 году успел поработать секретарем Г. Е. Зиновьева4141
  Решетов А. М. Трагедия личности: Николай Михайлович Маторин // Репрессированные этнографы. Вып. 2. М., 2003. С. 148.


[Закрыть], того самого члена Политбюро и главы коммунистов Ленинграда, с которым боролся И. В. Сталин на рубеже 1920‐х и 1930‐х годов, когда Клибанов готовил диссертацию о меннонитах (защищена в 1935-м). Репрессии не могли пройти мимо, и вскоре после защиты диссертации и сразу после женитьбы на Наталии Владимировне Ельциной Клибанов был арестован. Ему «повезло»: в 1936‐м Клибанова отправили на пять лет в лагеря (Н. М. Маторин был расстрелян 11 октября 1936 года).

Александру Ильичу было 26 лет… Предстояло 12 лет ГУЛАГа (5 лет до войны и повторный арест на 10 лет в 1948‐м). Молодая жена (можно сказать и иначе – невеста) осталась в Ленинграде, и эта разлука продолжалась (с перерывами) 20 лет. Отец был выслан из Ленинграда вскоре после ареста сына, и следы его пропали; материалы к докторской диссертации были уничтожены при втором аресте в конце 1940‐х; в течение пятнадцати лет после реабилитации в 1954 году не было квартиры.

Уже в конце сороковых годов (после войны и между двумя арестами) начал создаваться и в «послелагерную» половину жизни (в годы работы в РАН) был создан ряд замечательных трудов по истории русских средневековых «ересей», протестантских сектантских движений XVII–XX веков, народной социальной утопии, русской религиозно-философской и общественно-политической мысли.

В конце 1980‐х по приглашению Ю. Н. Афанасьева, тогдашнего ректора Московского историко-архивного института (ныне – РГГУ), А. И. Клибанов, подводя итог исследований, выступил с несколькими лекциями, назвав этот цикл «Путь в науке». Отсюда и название моей короткой заметки о научной биографии ученого.

Русские «ереси» (или реформационные движения, как их квалифицировал ученый) и история «сектантства» в России (начиная с конца XVII века) – главная тема исследований А. И. Клибанова.

Что касается первых, то суммирующий вывод А. И. Клибанова можно передать так: в Средние века и раннее Новое время в России развернулись и укоренились религиозно-общественные движения, типологически близкие западноевропейской религиозной Реформации. Для историографии 1950–1960‐х годов это был революционизирующий тезис, поддержанный, в частности, А. А. Зиминым4242
  Зимин А. А. Основные проблемы реформационно-гуманистического движения в России XIV–XVI вв. // История, фольклор, искусство славянских народов: Доклады советской делегации. 5‐й междунар. съезд славистов. София. М., 1963. С. 91–119.


[Закрыть]. Насколько справедлив этот тезис, насколько нужны коррективы или ревизия?

Первая большая книга А. И. Клибанова «Реформационные движения в России в XIV – первой половине XVI вв.» (М., 1960), в которой указанный тезис был обоснован, была частью волны важных исследований по истории религиозных движений в средневековой России4343
  Шелестов Д. К. Свободомыслие в учении Феодосия Косого // Вопросы истории религии и атеизма. Вып. 2. М., 1954. С. 194–218; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI в. М.; Л., 1955; Корецкий В. И. К вопросу о социальной сущности «нового учения» Феодосия Косого // Вестник МГУ. Историко-филологическая серия. 1956. № 2. С. 105–124; Бегунов Ю. К. Кормчая Ивана-Волка Курицына // Труды отдела древнерусской литературы. 1956. № 12. С. 141–159; Бегунов Ю. К. Соборные приговоры как источник по истории новгородско-московской ереси // Труды отдела древнерусской литературы. 1957. № 13. С. 214–224; Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958. С. 182–214; Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV – начала XVI в. М.; Л., 1960; Mainka R. M. Zinovij von Oten’. Ein russischer Polemiker und Theologe der Mitte des 16. Jahrhunderts. Roma, 1961. S. 160.


[Закрыть]. Эта волна породила другую волну – большое число западных исследований (особенно немецких) по истории русской средневековой христианской мысли, по истории монашества и религиозно-политических представлений, по истории «ересей» и староверия, а особенно – по истории «иудейская мудрствующих» (жидовствующих) конца XV века4444
  Lilienfeld F. v. Nil Sorskij und seine Schriften. Die Krise der Tradition im Russland Ivans III. Berlin, 1963; Lilienfeld F. v. Über einige Züge des Frühumanismus und der Renaissance in Russland und Deutschland – Johannes Trithemius und Fiodor Kuritsyn // Jahrbuch für fränkische Landesforschung. Gessen-Neustadt, 1976. Bd. 36. S. 23–35; Lilienfeld F. v. Die «Häresie» des Fedor Kuricyn // Forschungen zur Osteuropäischen Geschichte. 1978. Vol. 24. S. 39–64; Lilienfeld F. v. Das Problem der Ikonographie, der Ikonentheologie und der Ikonenverehrung bei Erzbischof Gennadij von Novgorod und Josif von Volokolamsk vor 1490. Ein Beitrag zur Entwirrung des Rätsels um die sogennante «Häresie der Judaizierenden» // Forschungen zur Osteuropäischen Geschichte. 1986. № 38. S. 110–130; Hösch E. Orthodoxie und Häresie im alten Russland. Wiesbaden // Schriften zur Geistesgeschichte des östlichen Europa. 1975. № 7; Hösch E. Orthodoxie und «Rechtglaubigkeit» im Moskauer Russland // Geschichte Altrusslands in der Begriffswelt ihrer Quellen. Festschrift zum 70. Geburtstag von Günther Stökl / Hrsg. von U. Halbach, H. Hecker, A. Kappeler. Stuttgart, 1986 (Quellen und Studien zur Geschichte des Östlichen Europa. Bd. 26). S. 50–68; Hösch E. Sowietische Forschungen zur Häresiengeschichte Altrusslands. Methodologische Bemerkungen // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Neue Folge. 1970. № 18. S. 279–312; Seebohm T. M. Ratio und Charisma. Ansätze und Ausbildung eines philosophischen und wissenschaftlichen Weltverständnisses im Moskauer Russland. Bonn, 1977. Последовательно отрицает реформационный характер русских ересей, кажется, только Я. Хоулетт (Howlett J. R. The Heresy of the Judaizers and the Problem of Russian Reformation. PhD Thesis. Oxford University, 1976; Howlett J. R. Reformation or Reformatio: the case of Muscovite Russia // Полата кънигописьная. Nijmegen. 1987. № 16. P. 141–152).


[Закрыть].

Вывод А. И. Клибанова о том, что русский религиозный нонконформизм представлял собой явление типологически родственное западным городским ересям и протестантской Реформации, был в целом принят. Соответствующие исследования вписались в наметившуюся в 1960–1970‐е годы общую тенденцию пересмотра ряда устоявшихся представлений о характере русской культуры в XVI–XVII веках. Суть нового взгляда в том, что в конце XV – первой половине XVI века Россия во многих отношениях действительно стояла на «пороге Нового времени»4545
  Kämpfer F., Stökl G. Russland an der Schwelle zur Neuzeit. Das Moskauer Zartum unter Ivan IV Groznyi // Handbuch der Geschichte Russlands. Bd. 1. Bis 1613. Von der Kiever Reichsbildung bis zum Moskauer Zartum / Hrsg. von M. Hellmann. II. Halbband. Stuttgart, 1989. S. 863–864.


[Закрыть]. Исследования показали, что эта формула – вовсе не дань риторике и не формально-хронологическая констатация. В самом деле, в русской культуре названного времени накапливались явления, с одной стороны, вводившие ее в круг европейских интеллектуальных, художественных, религиозных и даже научных, политических и технологических перемен; с другой стороны, глубоким и плодотворным трансформациям подвергались и самобытные традиции русского средневекового общества. Все это позволило Клибанову вернуться к теме «перелома культурных эпох» в последней, посмертно изданной книге4646
  Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994 (раздел «На переломе культурных эпох», С. 266–298).


[Закрыть].

Сегодня сближение русских «ересей» с ранним протестантизмом представляется оправданным и потому, что и историки Запада в течение нескольких последних десятилетий пришли к существенно новому пониманию того, чем была Реформация в Европе Нового времени. Суть новой концепции в том, что протестантская Реформация и так называемая католическая Реформа шли параллельно, дополняя друг друга, образуя две стороны единого процесса религиозно-культурной модернизации Запада в XV–XVII вв.4747
  Лемэтр Н. Католики и протестанты: религиозный раскол XVI в. в новой исторической перспективе // Вопросы истории. 1995. № 10. C. 44–53; Прокопьев А. Ю. Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648. СПб., 2008; Прокопьев А. Ю. Введение. Реформация, Контрреформация, Конфессионализация // Конфессионализация в Западной и Восточной Европе в раннее Новое время. Доклады русско-немецкой научной конференции 14–16 ноября 2000 г. / Под ред. А. Ю. Прокопьева. СПб., 2004.


[Закрыть] Если принять такое понимание «эпохи конфессий»4848
  Klueting H. Das Konfessionelle Zeitalter. 1525–1648. Stuttgart, 1989; Ивонин Ю. Е. Концепция конфессионализации и Старая Империя в новом историческом прочтении // Универсализм и территориализм. Старая Империя и территориальные государства Германии в раннее Новое время. 1495–1806. М., 2004. Т. 1. C. 20–43; Прокопьев А. Ю. Постановка проблемы. Что такое конфессиональная эпоха? // Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648. С. 6–37.


[Закрыть] как эпохи двух параллельных религиозных Реформаций (а не эпохи борьбы темной католической реакции и Контреформации со светлым и прогрессивным протестантизмом), то вопрос о соотношении русского «еретичества» и «сектантства» с западным опытом предстанет в совершенно новом свете.

Параллели, сходства в развитии русских и западных религиозно-общественных движений культуры – очень важная и научно релевантная сторона исследований по истории «большой Европы» в раннее Новое время. Однако не менее важным (а по сегодняшнему состоянию исследований, пожалуй, даже более) могло бы стать конкретно-историческое выявление не только параллелей, но и своеобразия религиозных конфликтов и христианского диссидентства в России по сравнению с Западом.

О потребности в таких сопоставлениях говорится давно. Еще в 1968 году Жак Ле Гофф, открывая большую международную конференцию, посвященную роли ересей в доиндустриальных европейских обществах, отмечал, что привлечение материалов из истории раннего христианства, ислама и православия привело бы к «плодотворным сравнениям»4949
  Hérésies et sociétés en Europe préindustrielle. XI^e–XVIII^e siècles / Sous la dir. de J. Le Goff. Paris, 1968. P. 4.


[Закрыть]. Таковым должен был послужить и представленный на коллоквиуме доклад А. И. Клибанова5050
  Klibanov A. I. Le problème de la souveraineté de l’homme dans les conceptions des hérétiques russes à la fin du XV^e et au début du XVI^e siècle // Hérésies et sociétés en Europe préindustrielle. P. 83–96.


[Закрыть], которому в Париж поехать не позволили…

Есть и еще одна важная сторона дела. Говоря о культуре Запада в XVI веке, мы очень часто употребляем оборот «эпоха Реформации, Возрождения и гуманизма». А в учении новгородско-московских иудаизантов и особенно в «ереси Феодосия Косого» есть специфическая черта, которая представлялась А. И. Клибанову основанием для того, чтобы характеризовать русское религиозное вольномыслие как реформационно-гуманистическое движение и говорить об «утверждении человека» и этике «приятия жизни» в учениях русских еретиков5151
  Клибанов А. И. Реформационные движения. М., 1960. С. 333–366.


[Закрыть]. Эту черту можно определить как антропологический и сотериологический оптимизм. И тут неожиданно оказалось, что идеи, которые на Западе были достоянием противостоявшего протестантизму гуманизма, органично вписывались в мировоззрение русских вольнодумцев. Сошлемся на высказывания приверженцев Феодосия Косого: «Что убо глаголеши, – спрашивали феодосиане у спорившего с ними Зиновия Отенского, – часто поновити Богу обветшавший образ свой и создание его падшее воздвигнути ему и исправити, не глаголеши же, что обветшание образу, что же зданию падение, како же ли обновление и въздвижение и исправление ему?»5252
  Истины показание к вопросившим о новом учении. Сочинение инока Зиновия. Казань, 1863. С. 276–277.


[Закрыть] Вопрос был риторический, и ответ самих феодосиан был готов. По их мнению, природа человека остается такой, какой она была до грехопадения:

Да како образ Богови в человечестве истле, человеком живущим единако и пребывающим якоже от начала, такоже и по Христове пришествии тоже человеком пребывающим? Елицы естеством здраву бываху человецы, здрави и до смерти пребывают; елицы же человецы впадают в недуги, тии истлевают различно. Которое убо тому тому поновление или воздвижение есть, такоже пребывающим человеком, якоже до пришествия Христова, такоже и по пришествии его?

Более того, феодосиане, видимо, считали, что человек способен спастись своими силами, и не признавали спасительной миссии Христа.

Что убо ты глаголеши, яко созидая человека, Бог в начале поможение поползнутию его изготова? Что убо человек, или что есть сие, еже умрет человек? Не умирают ли рыбы великия в мори и гады, и киты, такоже и птица небесныя, и звери, и львы, и слоны великия на земли? Вся та создание Божие, якоже и человек. Буди убо, яко и восхоте бог человеку помощь изготовати: да чесо же убо ради Сыну его воплотитися, а не послати Богу иного кого на помощь худости человечестей, яко же и царь человек свой образ хитрицем или исправит или поновит5353
  Там же. С. 262–263. Ср.: С. 275 («Глаголеши, яко Бог рукою своею созда Адама, обновити же Адама прииде сын Божий воплотитися, и исправити создание свое. Почто убо сам приходит во плоти? Можаше бо рукою своею и паки поновити образ свой и не воплотився») и С. 285 («Аще вся Христом быша, и словом вся сотвори, чесо ради и образ и подобие словом не понови и кроме вчеловечения вся могий яко Бог?»).


[Закрыть].

Проблема «гуманизм и Московская Русь» в 1960–1970‐е годы оказалась в центре интенсивной научной дискуссии, которая разворачивалась как бы между двумя полюсами – последовательным отрицанием какой бы то ни было причастности русской культуры к европейскому гуманизму и некритичным зачислением самых разных фактов идейной жизни в разряд гуманистических5454
  Петров М. Т. Проблема Возрождения в советской науке. Спорные вопросы региональных ренессансов. Л., 1989. С. 183–205.


[Закрыть]. Как бы ни трактовался этот вопрос, отрицать саму его обоснованность невозможно. Плодотворный путь в его решении уже намечен А. И. Клибановым. Он ведет к искомому результату через изучение патристического наследия в книжности Древней Руси. О необходимости и перспективности такого направления поисков А. И. Клибанов писал еще в 1950‐е годы, оказавшись первым советским ученым, обратившимся к вопросу о том, в какой степени и в чем именно специфика византийско-православного религиозно-философского наследия по сравнению с «римско-латинским» предопределила своеобразие развития представлений о человеке в духовной культуре России. Клибанов уже тогда выявил роль традиций христианизированного неоплатонизма в становлении гуманистических тенденций в русской культуре задолго до наступления эпохи гуманизма на Западе. Он обратил внимание, что, например, в манифесте западного гуманизма «Речь о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандолы развивает идеи, которые были, в сущности, привычными (если не рутинными) в византийской письменности5555
  Клибанов А. И. К проблеме античного наследия в памятниках древнерусской письменности // Труды отдела древнерусской литературы. 1957. № 13. С. 158–171. См. также: Клибанов А. И. Реформационные движения. С. 305–332 (глава «Источники русской гуманистической мысли в XV – первой половине XVI в.»).


[Закрыть]. Дело, конечно, не в цитировании и заимствованиях, а в том, что восходящий к неоплатонизму тезис о человеке как существе, занявшем место между разными мирами и потому свободном и могущественном, был общим местом тесно связанной с христианским неоплатонизмом православной патристики. Он принят, например, Иоанном Дамаскином в «Точном изложении православной веры» – сочинении, которое было известно и авторитетно на Руси уже с XI века. Можно ли не признать, что это предполагало отличные от ситуации на Западе, исходные позиции для развития религиозной антропологии и зарождения гуманистических тенденции в ней5656
  Подробнее см.: Dmitriev M. Humanism and the Traditional Orthodox Culture of Eastern Europe: How Compatible were They in the 16th and 17th Centuries? // Orthodox Christianity and Human Rights / Eds. A. Bruening, E. van der Zweerde. Leuven; Paris; Walpole, 2012. № 13. P. 85–109.


[Закрыть]?

Но проблема не сводится к вопросу о русских эквивалентах западного гуманизма. Суть ее в том, что отличия в церковных учениях западного и православного христианства сказывались не только в рафинированной мысли теологов-экзегетов и гуманистов, но в той проповеди, с которой церковь обращалась к народу и которая в течение многих веков формировала его ментальность. Насколько специфически незападные черты ментальности русского общества (если признать, что их вообще можно выделить) определялись особенностями церковно-учительной традиции? В чем именно они состояли? Один из самых надежных путей в поисках ответа – изучение приходской проповеди, агиографии и текстов, запечатлевших уже пропущенное через сознание паствы, отраженное влияние проповеди5757
  К этой теме А. И. Клибанов обратился на рубеже 1980–1990‐х годов. См.: Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996. С. 7–45 (раздел «Сельский приход и прихожане»).


[Закрыть]. Насколько «оптимистическая» (по сравнению с опытом Запада) антропология православной патристики и нормативно-проповеднических текстов вошла в пастырскую деятельность приходских священников?

В частности, различия религиозно-теологических традиций позволяет точнее и глубже понять роль и место антитринитарных воззрений в истории русских еретических и реформационных движений. На Западе антитринитаризм – или нечто очень маргинальное в опыте средневековых ересей, или признак перехода от, так сказать, «нормальной» или умеренной протестантской Реформации к радикальной. О том, насколько принципиальным был поворот от протестантской «ортодоксии» к антитринитаризму, говорит и сожжение М. Сервета по настоянию Ж. Кальвина, и факт вынужденной эмиграции итальянских антитринитариев в Польшу и Трансильванию, и ожесточенность и острота интеллектуальных баталий вокруг догмата Троицы в опыте западной Реформации. И суть всех этих споров, их центральный нерв и сердцевина – не догмат Троицы как таковой, а соотношение человеческой и божественной природы в Иисусе Христе. Когда же мы сравниваем опыт русских реформационных движений и западных, мы не можем не заметить, что переход от антиклерикализма, критики церкви как института, отрицания основных обрядов к антитринитарным концепциям и к утверждению, что Христос был обыкновенным человеком, совершался с поразительной – с западной точки зрения – легкостью. И особенно удивительно в этом отношении «христоверие» («христовщина»)5858
  См, напр.: Клибанов А. И. История религиозного сектантства в России (60‐е годы XIX в. – 1917 г.). М., 1965. C. 39–84.


[Закрыть], которое, как кажется, никак не вмещается в логику западной Реформации и даже радикальной Реформации. А ведь именно из «христоверия» выросли «сектантские» движения в России более позднего времени.