Текст книги "Дело Ханссена. «Кроты» в США"

2 мая 1982 года в возрасте шестидесяти лет Копацкий-Орлов умер. Но и его смерть не принесла покоя семье. В 1985 году в США бежал заместитель начальника 1-го (американского) отдела ПГУ КГБ Виталий Юрченко, и история «Саши» обрела второе дыхание. Юрченко утверждал, что Орлов действительно был агентом КГБ. Но самое главное, в одном из своих заявлений он сказал, что Орлов привлек одного или обоих сыновей к шпионской деятельности на СССР.

В результате в январе 1988 года вдова Орлова Элеонора и два его сына – Джордж и Роберт – вновь подверглись многочисленным допросам. В качестве основания им были продемонстрированы пятистраничные показания Юрченко и их магнитофонная запись. В доме Элеоноры Орловой и в картинной галерее, которой она владела, были проведены обыски, не давшие никаких результатов. В марте Элеонору заставили пройти проверку на детекторе лжи, после чего дело было закрыто. На этот раз окончательно.

Эдвард Смит

Вербовка Копацкого была первым успехом советской разведки в сложном деле проникновения в ЦРУ. Но Копацкий не был штатным сотрудником управления и поэтому не имел доступа к интересующей Москву информации. Что же касается вербовки кадрового сотрудника ЦРУ, то первая удачная попытка относится к 1953 году и связана с командированным в Москву американским разведчиком Эдвардом Смитом.

Эдвард Эллис Смит родился в 1921 году в баптистской семье в Пар– керсбурге, штат Виргиния. В 1943 году он закончил университет Западной Виргинии и пошел служить в армию. Участвуя в боях Второй мировой войны на территории Европы, он был награжден тремя Бронзовыми Звездами за мужество и после окончания военных действий переведен в Вашингтон в армейскую разведку. Изучив русский язык в разведшколе ВМС, Смит в 1948 году был направлен в Москву в качестве помощника военного атташе. В сентябре 1950 года он вернулся в США и был откомандирован в ЦРУ.

В 1953 году отдел SR-9 ЦРУ (отдел Советской России) принял решение направить в Москву, где до этого не было резидентуры, своего сотрудника. Этим сотрудником стал Смит, который хорошо владел русским языком и имел двухгодичный опыт работы в Советском Союзе. В Москву Смит был послан под дипломатическим прикрытием в качестве атташе посольства.

Первым заданием Смита в Москве был подбор тайников для агента ЦРУ подполковника ГРУ Петра Попова, завербованного в январе 1953 года в Вене. Эти тайники предназначались на случай, если Попова внезапно отзовут из Вены и ЦРУ потребуется установить с ним контакт в Москве. Но выполнить это задание Смиту не удалось.

«Смит подыскивал места для устройства тайников и подготовлял их для Попова, – вспоминал бывший оператор Попова Кайзвальтер. – Его выбор был никуда не годен. Попову не понравились места, выбранные Смитом. «Они паршивые», – жаловался тот. Смит, слава богу, не знал, что готовит тайники именно для Попова».

Но на этом неудачи первого сотрудника ЦРУ в Москве не закончились. В том же 1953 году советская контрразведка установила его принадлежность к ЦРУ и начала операцию по его вербовке. К нему подвели под видом горничной агента – девушку по имени Валя. Через некоторое время она сумела соблазнить Смита, а их интимные встречи были засняты на пленку. В результате последовавшего за этим шантажа Смит был вынужден согласиться на сотрудничество. В КГБ ему присвоили псевдоним «Рыжий», так как у него были светло-рыжие волосы. Какие точно материалы передал Смит, неизвестно, но, по свидетельству Пеера де Сильва, в то время одного из руководителей советского отдела ЦРУ, «его работа в Москве не только не представляла никакой ценности, но и во многом была выдумана».

Понимая, что попал в большую беду, Смит в 1956 году нашел в себе мужество признаться своему начальству, что угодил в «медовую ловушку». Его немедленно отозвали из Москвы в США, допросили и, не желая раздувать скандал, уволили из ЦРУ. Однако в управлении были явно напуганы тем, что КГБ удалось выявить и «посадить на крючок» их агента. Позднее один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ Майлер заявил по этому поводу: «Проблема оказалась более серьезной, чем те, которые нам приходилось когда-либо решать. Он признался, что был скомпрометирован, но не сделал полного признания относительно того, что он мог передать Советам».

После увольнения из ЦРУ Смит переехал из Вашингтона в Сан-Франциско, где сделал блестящую карьеру в качестве директора банка и эксперта по СССР. Кроме того, он написал несколько книг, в одной из которых утверждал, что Сталин был агентом царской охранки. Погиб Смит 13 февраля 1982 года. Его сбил автомобиль, которым управлял некий Дональд Пек, находившийся в нетрезвом состоянии. Расследуя происшествие, полиция выяснила, что в портфеле Смита находились заметки для новой книги о КГБ и ЦРУ, но в том, что произошел несчастный случай, никто не сомневался.

Дэвид Барнетт

После отзыва Смита из Москвы советской разведке долгое время не удавалось приобрести нового агента в ЦРУ. Удача улыбнулась только в 1976 году, когда КГБ предложил свои услуги Дэвид Барнетт.

Дэвид Генри Барнетт родился в 1933 году. Окончив Мичиганский университет, он в 1958 году поступил на работу в ЦРУ в качестве аналитика. Одно время он был прикомандирован к подразделениям армейской разведки в Южной Корее и Вашингтоне, а затем с 1965 года работал сотрудником Оперативного управления ЦРУ в Лэнгли.

В 1967 году Барнетт получил назначение в Сурабайю в резидентуру ЦРУ в Индонезии. Его главной задачей была вербовка находившихся там советских граждан. Кроме того, Барнетт принимал участие в операции ЦРУ «Хабринк», целью которой было получение документации на советское оружие, поставляемое правительству Индонезии. Однако карьера Барнетта в ЦРУ продвигалась медленно, и в 1970 году он подал в отставку, хотя и продолжал еще некоторое время сотрудничать с ЦРУ по контракту.

Вернувшись через несколько лет в Индонезию, Барнетт попытался организовать собственный бизнес. Сначала он открыл небольшой креветочный завод, а потом занялся экспортом мебели. Однако все его начинания приносили только убытки, и к 1976 году он оказался на грани разорения, задолжав банку 100 тыс. долларов. В его представлении, у него был лишь один выход, и он им воспользовался.

В октябре 1976 года Барнетт пришел в советское посольство в Джакарте и предложил свои услуги КГБ в обмен на 80 тыс. долларов. Барнетта внимательно выслушали и, убедившись, что предлагаемые им сведения имеют большую ценность, согласились на его условия. В феврале 1977 года он вылетел в Вену, где встретился с сотрудниками внешней контрразведки ПГУ КГБ, руководил которыми начальник управления «К» Олег Калугин, представившийся Барнетту как Павел.

В ходе двухдневной беседы Барнетт передал сотрудникам КГБ сведения о приблизительно 100 работниках и агентах ЦРУ, с которыми он сталкивался на Дальнем Востоке, в Индонезии и Вашингтоне. Назвал Барнетт и фамилии семерых сотрудников КГБ, к которым ЦРУ намечало вербовочные подходы. Кроме того, он рассказал о проводимых ЦРУ операциях в Индонезии, направленных против СССР. Так, Барнетт поведал о том, что агенты ЦРУ украли со склада индонезийской армии наводящее устройство ракеты САМ-2 и переправили его в США. В результате американцам удалось оборудовать бомбардировщики Б-52 системами подавления, нейтрализующими эти наводящие устройства. Подобным образом, используя то обстоятельство, что СССР в свое время поставлял в Индонезию большое количество своего оружия, американцы ознакомились с устройством и тактико-техническими данными подводных лодок класса «В», эсминца класса «Рига», патрульных катеров «Комар» и др. После того, как Барнетт рассказал все, что знал, ему была передана оговоренная сумма денег. Кроме того, была достигнута договоренность, что он вновь попытается устроиться на работу в ЦРУ.

Вернувшись в Джакарту, Барнетт приступил к поиску путей возвращения в ЦРУ. Летом 1977 года он дважды летал в Вашингтон, где имел встречи с Дэвидом Кенни из госдепартамента, Джозефом Деннином из Бюро контроля разведки при Белом доме и Уильямом Миллером, начальником отдела кадров сенатского комитета по делам разведки. В ноябре 1977 года Барнетт встретился в Индонезии с сотрудником вашингтонской резидентуры КГБ Владимиром Поповым и договорился с ним о способах связи на территории США.

21 апреля 1978 года, ликвидировав свои дела в Индонезии, Барнетт с женой и сыном вылетел в США и поселился в городе Бетесда, штат Мэриленд, после чего возобновил попытки устроиться на работу в ЦРУ. Встречаясь со многими высокопоставленными чиновниками от разведки, например, с Ричардом Андерсеном из постоянного комитета по делам разведки палаты представителей, Барнетт утверждал, что, оставив государственную службу и заведя собственное дело, не нуждается в деньгах и заинтересован прежде всего в том, чтобы спецслужбы использовали его огромный опыт. Учитывая, что его послужной список выглядел безукоризненно, Барнетт рассчитывал попасть либо в оперативное подразделение ЦРУ, либо в аппарат сенатского комитета по делам разведки. Но его ожиданиям не суждено было сбыться. В январе 1979 года ЦРУ подписало с ним контракт как с временным сотрудником, но направило его на «ферму»[2]2
  «Фермой» на жаргоне сотрудников ЦРУ называют учебное заведение, расположенное вблизи Вильямсбурга, штат Виргиния, где готовят будущих офицеров разведки. Школа находится в густом лесу и занимает 10 тысяч акров земли вдоль реки Йорк. Учащиеся, кадровые сотрудники ЦРУ, в течение 18 месяцев проходят здесь профессиональную подготовку. Официально школа ЦРУ имеет прикрытие военной организации под названием «Экспериментальный центр подготовки вооруженных сил. Министерство обороны. Кэмп-Питтри».


[Закрыть], где в его обязанности входило обучение агентов поведению на допросе.

Причина такого назначения заключалась в том, что ЦРУ было известно о контактах Барнетта с советской разведкой от завербованного в 1978 году сотрудника резидентуры КГБ в Джакарте Владимира Пигузова, позднее ставшего парторгом Института разведки им. Андропова и расстрелянного в 1986 году. Желая убедиться в том, что Барнетт продолжит встречи с представителями КГБ, ЦРУ предоставило ему работу, во время которой он не имел доступа к секретным материалам. Установленное за ним наблюдение подтвердило, что Барнетт регулярно проводил тайниковые операции на территории США и несколько раз выезжал в Индонезию для личных встреч со своим оператором.

Собрав таким образом доказательства работы Барнетта на КГБ, ЦРУ передало его дело ФБР, агенты которого 18 марта 1980 года арестовали неудачливого «крота» по обвинению в шпионаже в пользу СССР. Припертый к стенке неопровержимыми доказательствами, Барнетт признал свою вину и был осужден на 18 лет тюремного заключения. В ходе судебного заседания было установлено, что за все время сотрудничества Барнетт получил от КГБ 92 600 долларов.

Эдвин Мур

В том же 1976 году еще один бывший сотрудник ЦРУ попытался предложить свои услуги советской разведке. Им оказался Эдвин Гиббсон Мур II.

Первый раз Мур поступил на работу в ЦРУ в 1952 году и занимался главным образом картографией и вопросами материально-технического обеспечения. Но в 1963 году он был уволен из управления после того, как полиция арестовала его по обвинению в поджоге. Однако на суде он был оправдан, после чего подал рапорт о возвращении на работу в ЦРУ. Рапорту Мура был дан ход, и в 1967 году он вновь был принят на работу в управление.

Впрочем, в 1973 году Мур был вынужден сам уволиться из ЦРУ по состоянию здоровья – у него обнаружилась сердечная недостаточность. Кроме того, у него не было перспектив для служебного роста. Так, позднее в одном из служебных отчетов по этому поводу говорилось:

«Его (Мура – Авт.) карьера была отмечена низкой работоспособностью и постоянным недовольством. Он заслужил себе репутацию «чужака» в разведке».

Явно обиженный «несправедливым» к нему отношением со стороны ЦРУ, испытывая материальные затруднения, Мур решил продать известную ему секретную информацию советской разведке.

Осенью 1976 года резидент ПГУ КГБ в Вашингтоне Дмитрий Якушкин обнаружил в своем почтовом ящике письмо, в котором некто, назвавшийся сотрудником ЦРУ, предлагал свои услуги за материальное вознаграждение и оговаривал условия возможного контакта. Якушкин предложением заинтересовался, но будучи крайне осторожным человеком, решил подстраховаться и запросил санкцию на контакт у Центра. Однако председатель КГБ Ю. В. Андропов, опасавшийся после недавнего задержания в США сотрудников ПГУ Энгра и Черняева, отказался санкционировать контакт с неизвестным заявителем.

Не дождавшись ответа на письмо, Мур попытался второй раз предложить свои услуги. Вечером 21 декабря 1976 года он перебросил через забор советского посольства в Вашингтоне пакет с документами, которые в свое время тайком вынес из ЦРУ. Однако сотрудник службы безопасности посольства Виталий Юрченко, решив, что в пакете находится бомба, вызвал полицию. (Здесь надо отметить, что после ареста Мура Юрченко, помимо прочего, утверждал, что действовал согласно указаниям Якушкина.) Прибывшие на место происшествия полицейские и саперы обнаружили в пакете не бомбу, а несколько документов ЦРУ и анонимную записку с предложением «внедриться в центральный аппарат ЦРУ». В обмен на свои услуги неизвестный просил 200 тыс. долларов, которые должны были быть оставлены в тайнике около города Бетесда, штат Мэриленд.

Пакет был незамедлительно передан в ФБР, агенты которого для установления личности заявителя решили выполнить все его условия. В тайник был положен пакет с деньгами, а рядом с ним была устроена засада. Через некоторое время к месту, где находился тайник, подошел человек, до этого убиравший листву в саду своего дома, расположенного через дорогу. В тот момент, когда он попытался изъять закладку, агенты ФБР задержали его. Неизвестным оказался бывший сотрудник ЦРУ Эдвин Мур.

Будучи пойманным с поличным, Мур признался в том, что собирался вступить в контакт с советскими представителями и продать им секретные документы ЦРУ. В результате ему было предъявлено обвинение в шпионаже и незаконном хранении секретной документации. Состоявшийся в мае 1977 года суд приговорил Мура к 15 годам тюремного заключения. Однако отсидел он только два года – в 1979 году его досрочно освободили. Это обстоятельство вызвало скандал в американской прессе. Увидевшие спокойно разгуливающего по Вашингтону Мура журналисты начали осаждать администрацию вопросами о том, почему он вдруг оказался на свободе. Официальные представители правительства США, оправдываясь, заявили, что Мура выпустили из тюрьмы по состоянию здоровья, так как у него был обнаружен рак. Но несмотря на это, до сих пор имеет хождение версия о том, что Мур был «подсадной уткой» американских спецслужб, на которую советская разведка так и не клюнула.

Уильям Кампайлс

Следующим бывшим сотрудником ЦРУ, предложившим свои услуги КГБ, стал Уильям П. Кампайлс.

Кампайлс родился в 1955 году. Его отец умер рано, и мать Кампайлса, работавшая в кафетерии, приложила все усилия, чтобы единственный сын получил достойное образование. При ее помощи и материальной поддержке Кампайлс поступил в университет штата Индиана и после его окончания подал документы для приема на работу в ЦРУ, мечтая об оперативной работе за рубежом. В марте 1977 года, после соответствующей проверки, Кампайлс был зачислен в штат управления. Но его направили не в Оперативный директорат, куда он так жаждал попасть, а в Контрольный центр ЦРУ в Лэнгли, где он занимался регистрацией поступающих туда сообщений и докладов из зарубежных резидентур ЦРУ.

Эта работа совершенно не отвечала мечтам Кампайлса, рассчитывавшего прославиться как оперативник. Перекладывание бумаг с места на место не вдохновляло его, и он относился к своим обязанностям более чем прохладно. Поскольку Кампайлс ничем не проявил себя, начальство оценивало его служебные качества очень сдержанно, и поэтому все его попытки перевестись в Отдел специальных операций окончились безрезультатно. Полностью разочаровавшись в своей работе, Кампайлс, не проработав и года, в начале 1978 года уволился из ЦРУ.

Оказавшись без работы, Кампайлс решил провести операцию: продать советской разведке секретные материалы, к которым он имел доступ во время работы и перед уходом из ЦРУ смог унести к себе домой. В феврале 1978 года он вылетел в Афины, пришел в советское посольство и предложил продать секретные документы. Его предложение было принято, и за смешную сумму в 3000 долларов Кампайлс передал сотруднику резидентуры ПГУ КГБ материалы, касающиеся нового разведывательного спутника ЦРУ КГ-11. Кроме того, как и в случае с Барнеттом, ему посоветовали вновь устроиться на работу в ЦРУ. Вернувшись в США, Кампайлс положил полученные деньги на счет своей матери, после чего вступил в контакт с сотрудником ЦРУ Джорджем Джоаннидесом.

Но факт предательства Кампайлса стал известен ЦРУ еще до того, как он вернулся в США. Дело в том, что в тот день, когда Кампайлс продал секретные материалы сотрудникам КГБ в Афинах, дежурным по резидентуре ГРУ был Сергей Бохан, в 1976 году завербованный ЦРУ. Он встретил Кампайлса при входе в посольство и, разумеется, не замедлил сообщить своим хозяевам о визите некоего американца, желавшего встретиться с работниками разведки.

Однако донесение Бохана пролежало в ЦРУ без движения около двух месяцев, пока о нем не узнал министр юстиции США Гриффин Белл. Именно он настоял на расследовании дела Кампайлса и его аресте. Позднее Белл, рассказывая об этом случае, писал:

«Разведывательное сообщество считало, что всякий раз, когда мы привлекаем к суду шпиона, раскрываются те или иные государственные тайны. И что в таких случаях следует выбирать из двух зол меньшее, то есть отпустить преступника, но сохранить тайну. А у меня на этот счет имелось другое мнение. Я считаю, что можно наказать шпиона, не разглашая при этом никаких секретов».

В результате настойчивости Белла дело было передано в ФБР, агенты которого 17 августа 1978 года арестовали Кампайлса в Чикаго. В ходе следствия Кампайлс признался, что во время поездки в Афины он имел контакт с представителями КГБ, которым передал информацию о разведывательном спутнике КГ-11. После этого дело Кампайлса было передано в суд, который приговорил его к 40 годам лишения свободы. Таким образом, оно стало поворотной точкой в американской практике судебного преследования лиц, обвиняемых в шпионаже, – ведь до этого никому из них не давали таких больших сроков.

В заключение необходимо отметить, что во время судебного процесса над Кампайлсом представители ЦРУ приложили максимум усилий для того, чтобы не расшифровать своего агента Бохана. Так, например, было заявлено, что Кампайлса разоблачили после того, как в СССР стали менять маскировку шахт стратегических ракет и других военных объектов, над которыми проходил спутник-шпион КГ-11. При этом особенно усердствовал привлеченный ФБР в качестве эксперта небезызвестный публицист Джон Баррон, автор книг «КГБ: тайная работа советских агентов» и «КГБ сегодня: невидимые щупальца». Именно он во время судебного заседания с гордостью заявил, что на космических снимках, сделанных американскими спутниками, «можно было разглядеть даже цвет бороды у человека».

Эдвард Говард

После разоблачения Кампайлса советская разведка снова на продолжительное время осталась без агентуры в ЦРУ. Положение изменилось в 1985 году, когда на контакт с ПГУ КГБ пошел Эдвард Говард.

Эдвард Ли Говард родился 27 октября 1951 года в городе Аламогордо, штат Нью-Мексико. Его отец служил инженером-электронщиком в ВВС, а мать была домохозяйкой. После окончания средней школы Говард поступил на факультет экономики и международной торговли Техасского университета, который досрочно и с отличием закончил в мае 1972 года. Потом он некоторое время работал в Ирландии в компании «Эксон корп», а затем получил предложение Американского корпуса мира и отправился в Латинскую Америку консультантом небольшой фирмы. В 1973 году, находясь в Колумбии, он познакомился со своей будущей женой Мэри, с которой вступил в брак в 1976 году.

В 1975 году Говард оставил работу в Корпусе мира, вернулся в США и защитился, получив степень магистра по управлению бизнесом, после чего уехал в Перу, где стал работать на американское Агентство международного развития. Но в марте 1979 года Говард лишился работы и в целях трудоустройства разослал свои анкеты по адресам разных фирм. Одна из анкет попала в отдел кадров ЦРУ, сотрудники которого в начале 1980 года пригласили его на собеседование. После прохождения многочисленных проверок и комиссий – на благонадежность, медицинской, психологической, на детекторе лжи – Говард был признан годным для работы в разведке.

Около года Говард в качестве курсанта проходил установленный курс обучения. Помимо прочего он 18 месяцев находился в учебном центре ЦРУ Кемп-Пири (штат Виргиния). И наконец 28 января 1981 года он был зачислен в штат оперативного управления ЦРУ. В оперативном управлении его направили в отдел СССР и Восточной Европы, где он начал подготовку для работы в резидентуре ЦРУ в Москве. Интересно отметить, что одним из инструкторов Говарда была Марта Петерсон, выдворенная из СССР в 1977 году после того, как ее поймали с поличным во время закладки тайника для уже арестованного КГБ небезызвестного агента «Трианон» – Александра Огородника.

Здесь необходимо отметить, что отдел СССР и Восточной Европы всегда являлся (и до сих пор является) одним из самых секретных подразделений американских спецслужб. Он отвечал за сбор разведывательной информации и проведение тайных операций на территории СССР и стран социалистического лагеря (сейчас – на территории России и стран СНГ) и был разделен на несколько отделений, из которых наиболее важными считались отделения СССР, Польши, Чехословакии и Венгрии, Румынии и Болгарии. В начале 80-х годов штат отдела насчитывал около 300 человек, которые образовывали своего рода замкнутую касту внутри оперативного управления.

К командировке в СССР готовили не только самого Говарда, но и его жену Мэри, которая в это время работала секретаршей в ЦРУ. В Москву они должны были прибыть в качестве сотрудников американского посольства под чужими именами. Поэтому для Говарда были подготовлены документы на имя Роджера К. Шаннона. За время подготовки Говарда не только посвятили в суть практически всех методов, используемых московской резидентурой для проведения оперативных мероприятий, но и ознакомили со списком псевдонимов основных советских агентов, завербованных ЦРУ.

Весной 1983 года после завершения подготовки Говарду предложили пройти второй тест на детекторе лжи, что являлось рутинной процедурой перед выездом в зарубежную командировку. В ходе тестирования обнаружилось, что Говард скрыл свое пристрастие к наркотикам и склонность к мошенничеству, в результате чего он был уволен из ЦРУ. Позднее в отчете подкомитета по надзору и оценке постоянного специального комитета по разведке палаты представителей «Задачи контрразведки и безопасности США» по этому поводу было сказано, что Говарда не должны были вообще принимать на работу в ЦРУ.

Но его приняли, несмотря на употребление наркотиков и алкоголя. Более того, увольнение было проведено отвратительно, об отставке и странном поведении Говарда не сообщили ФБР даже после обнаружения обмана. ЦРУ покрывало его более двух лет и продолжало это делать даже после того, как к делу подключилось ФБР.

После увольнения Говард вместе с женой уехал в штат Нью-Мексико и поселился в городе Санта-Фе. Вскоре ему удалось устроиться на работу экономистом в законодательные органы штата, но несмотря на это его материальное положение было достаточно тяжелым, особенно после рождения в марте 1983 года сына Ли. Кроме того, он начал много пить и 6 февраля был арестован после того, как в пьяной ссоре стал стрелять в общественном месте из своего револьвера «Магнум». И хотя он был приговорен только к пяти годам условно, случившееся еще больше обозлило его.

Все это время Говарда продолжало мучить чувство обиды за несправедливое, по его мнению, увольнение из ЦРУ, которое прервало прекрасно начатую и, возможно, блестящую карьеру в разведке. Поэтому он принял решение связаться с советской разведкой и предложить ей свои услуги. С этой целью он в начале 1985 года выехал в Австрию, где обратился в советское посольство.

В посольстве Говарда приняли с распростертыми объятиями и согласились оплачивать его услуги. Работу с Говардом курировал лично начальник ПГУ КГБ Владимир Крючков. В течение длительного времени «Роберт» (псевдоним Говарда в ПГУ КГБ) рассказывал сотрудникам советской разведки об операциях ЦРУ против СССР. Он раскрыл методы оперативной работы ЦРУ в СССР, информировал о способах, используемых для проведения технической разведки, рассказал о проводимых так называемых активных мероприятиях ЦРУ. Но самое главное, он назвал псевдонимы нескольких важных агентов ЦРУ в СССР, указал, каким образом поддерживается с ними связь и сколько они получают за свою работу. Сведения, переданные Говардом, были щедро оплачены. На свой счет в одном из банков Швейцарии он положил 150 тысяч долларов, и значительная сумма была передана ему по возвращению в Америку.

Благодаря сведениям, полученным от Говарда, в СССР было пресечено несколько операций американской разведки. Но самым большим успехом советских спецслужб был арест Адольфа Георгиевича Толкачева, ведущего конструктора Московского НИИ радиостроения. Толкачев сам в 1976 году предложил свои услуги ЦРУ, подбрасывая записки в машины американских дипломатов в Москве. В Лэнгли долго считали его «подсадной уткой» КГБ и не решались вступить с ним в контакт. И только в сентябре 1978 года с ним вышли на связь. Это решение обернулось для ЦРУ величайшим успехом.

Вплоть до самого ареста Толкачев передавал американцам совершенно секретные сведения о советских ВВС, разработках в области технологий «Стейлс» и многие другие материалы. Он был одним из самых засекреченных агентов ЦРУ. Об ущербе, который Толкачев своим предательством нанес нашей стране, говорит тот факт, что за переданные секреты он получил от ЦРУ 789 500 рублей наличными, а также имел в США на банковском счете 1 990 729 долларов.

Арестовали Толкачева 9 июня 1985 года, а 13 июня был задержан Пол Стромбаух, оперативный сотрудник московской резидентуры ЦРУ, действовавший под «крышей» второго секретаря посольства США в Москве. Его задержание было произведено в тот момент, когда он шел на встречу с Толкачевым, роль которого исполнял загримированный сотрудник КГБ. Через некоторое время Стромбаух был объявлен персоной нон грата, а Толкачев отдан под суд, который приговорил его к высшей мере наказания.

По злой иронии судьбы самого Говарда в том же году также выдали ФБР, и сделал это сотрудник советской внешней разведки. Эта история началась 1 августа 1985 года в Италии, когда во время командировки в Рим исчез заместитель начальника 1-го (американского) отдела ПГУ КГБ полковник Виталий Сергеевич Юрченко. Позднее он утверждал, что его похитили на территории Ватиканского музея сотрудники ЦРУ. В свою очередь американцы настаивали на том, что он сам пришел в посольство США в Риме и попросил политического убежища. Так или иначе, но Юрченко доставили в США, где он рассказал все, что ему было известно о работе КГБ против американцев. Так, с его помощью был раскрыт Рональд Пелтон, бывший работник АНБ США, который сам предложил свои услуги советской разведке. Другим советским агентом, разоблаченным с помощью Юрченко, стал Говард. В ходе допросов Юрченко рассказал о бывшем сотруднике ЦРУ, проходившем в ПГУ под псевдонимом «Роберт», и сообщил о нем два важных факта. Во-первых, о встрече «Роберта» с представителями КГБ в Австрии, во-вторых, что «Роберт» проходил подготовку для работы в московской резидентуре ЦРУ, но еще до начала командировки был уволен из разведки.

Дело о советском «кроте» было передано в ФБР, сотрудники которого быстро установили, что «Робертом» мог быть только Говард. За ним было установлено скрытое наблюдение, его телефон был поставлен на прослушивание, а 19 сентября 1985 года Джерри Браун из контрразведывательного отдела ФБР и бывший начальник Говарда в ЦРУ Томас Милз допросили его в Санта-Фе. В ходе допроса Говарду было предъявлено обвинение в контактах с КГБ, о которых, дескать, ЦРУ и ФБР стало известно от сбежавшего в Лондон в июле 1985 года бывшего исполняющего обязанности резидента КГБ в Англии Олега Гордиевского. Говард полностью отверг предъявленные ему обвинения. И поскольку прямых доказательств его вины у ФБР не было, то он был оставлен на свободе.

Почувствовав, что кольцо вокруг него сжимается, Говард принял решение бежать в СССР. 21 сентября 1985 года он с женой выехал на прогулку. Машину вела Мери, а Говард сел на заднее сидение. Рядом с собой он положил манекен в бейсбольной кепке, точно такой же, какая была и на нем самом. На одном из поворотов он посадил манекен вместо себя, а сам выпрыгнул из машины в кусты. Следующие за машиной агенты ФБР не заметили подмены и вечером доложили начальству, что Говард с женой возвратились в дом. После этого они продолжили наблюдение. Сам же Говард в это время вылетел в Хельсинки, откуда был переправлен в Москву. В Москве Говарда поселили на конспиративной квартире, после чего приступили к опросу, который проводили начальник ПГУ КГБ Владимир Крючков и опытный разведчик, в 1978–1982 годах бывший резидентом в Канаде, Владимир Иванович Мечулаев.

Бегство Говарда вызвало в ФБР и ЦРУ состояние шока. Его жена Мери немедленно была подвергнута интенсивным допросам, в ходе которых сообщила следователям номер счета в швейцарском банке, на котором лежало 150 тысяч долларов, и рассказала о тайнике в пустыне штата Нью-Мексико, в котором было обнаружено еще 10 тысяч долларов. Специальный комитет по разведке палаты представителей конгресса США в уже упомянутом выше докладе обрушил шквал критики на действия ЦРУ в деле Говарда, назвав происшедшее «одной из наиболее серьезных потерь в истории разведки США». В докладе приводились слова начальника контрразведывательного отдела ЦРУ Гарднера Хатауэя, который признал: «то, что сделал Говард, имело для нас разрушительные последствия», а также отметил, что Говард раскрыл КГБ «некоторые из наиболее важных операций, которые мы когда– либо проводили в Советском Союзе».

Тем временем находящийся в СССР Говард был окружен заботой и вниманием. Его поселили в закрытом поселке Жуковка в 40 километрах под Москвой, где в его распоряжении был дом из пяти комнат, повар, горничная и круглосуточная охрана. А 7 августа 1986 года в «Известиях» было опубликовано следующее сообщение:

«В Президиум Верховного Совета СССР обратился гражданин США бывший сотрудник ЦРУ Говард Эдвард Ли с просьбой о предоставлении ему политического убежища в СССР. Свою просьбу он мотивировал тем, что вынужден скрываться от спецслужб США, которые необоснованно его преследуют. Руководствуясь гуманными соображениями, Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу Говарда Эдварда Ли, и ему предоставлено право проживания в СССР по политическим мотивам».