Текст книги "Атлантиды ищите на шельфе"

Атлантиды Северного моря

В эпоху последнего оледенения, когда уровень Мирового океана был более чем на 100 метров ниже современного, Северного моря не существовало. Британские острова соединялись сушей с Шотландскими и Оркнейскими островами, а также с континентальной Европой. В состав единого массива суши входили и полуострова Ютландия и Скандинавия. Огромные ледники покрывали почти всю Скандинавию, Шотландию и всю северную часть нынешнего Северного моря.

Данные геологии и океанографии говорят о том, что нынешний пролив Ла-Манш был долиной мощной древней реки, притоками которой являлись Темза, Сена, Шельда, Маас, Рейн и ряд других, более мелких рек Северо-Западной Европы, впадающих ныне в Северное море. Детальные промеры показали, что долины этих рек образуют разветвленную сеть, которая проходит по склонам огромной отмели, называемой Доггер-Банка, прославленный рыболовный «рай», известный всем траулерам и рыболовным судам Европы и Америки. Огромная, продолговатой формы отмель Доггер-Банка более чем на 250 километров протянулась с юго-запада на северо-восток. Ширина ее достигает трех десятков километров, а глубины не падают ниже 37 метров. Несколько тысяч лет назад на месте Доггер-Банки в центральной части Северного моря находился большой остров. И остров этот был населен – с шельфа Доггер-Банки были подняты не только торфяник и кости мамонта, но и орудия труда первобытного человека и другие свидетельства деятельности людей.

И в других районах шельфа Северного моря обнаружены следы деятельности человека. В куске торфа, поднятого драгой у берегов английского графства Норфолк, найден костяной гарпун, относящийся к культуре мозолите (среднекаменного века, относящегося к X–VIII тысячелетиям до н. э.), и, как пишут советские ученые в первом томе «Всемирной истории», «значительная часть древних поселении этого времени находится теперь под водой Северного моря».

По затонувшей суше пришел древнейший человек с материковой Европы на территорию Великобритании. В графстве Кент, на юго-востоке Англии, возле Сванском-ба, обнаружены останки одного из самых древних неандертальцев, возрастом около 200 тысяч лет. Суша стала затопляться водами Мирового океана и становиться шельфом Северного моря, рождавшегося буквально на глазах человека, после окончания последнего оледения, то есть около 18 тысяч лет назад. Но этот процесс затянулся на многие тысячелетия.

«Во времена египетских фараонов и ассирийских царей еще не существовало Британских островов, не было проливов Па-де-Кале и Ла-Манша. Северная Европа не существовала в современном виде. Только в 111 тысячелетии до н. э. окончательно отделились от материка острова Британии. Северное море затопило низменные районы Северо-Западной Европы. Однако, суша не сдавалась. Наносы многочисленных рек и морские отложения создали Нидерланды, почти вся территория которых к I в. н. э. (то есть ко времени, например, расцвета Боспорского царства) представляла собой огромную болотистую низину с большой морской лагуной в северозападной части, – пишут Г. А. Разумов и М. Ф. Хасин в книге „Тонущие города“. – Нанесенные ветром песчаные холмы высотой 10–30 м и шириной до нескольких километров, образовывали защитную дамбу, отгораживающую Нидерланды от моря и предохраняющую страну от наводнения».

Но море стало брать реванш. В 865 году страшный шторм, обрушившийся на устье Рейна, затопил крупный город Дорестад, а также окружающие его земли. В 1170 году, в «День всех святых» море отрезало от материка большой участок суши, превратив его во Фризские острова. В конце XIII столетия вода достигла озера Флево, лежащего в глубине Нидерландов, соединилась с ним, и так возник обширный залив Северного моря – Зейдер-Зее «Южный залив». Наводнения 1218, 1287 и 1377 года образовали еще два новых залива – Долларт и Лауверс-зе.

Страшное наводнение обрушилось на берега Нидерландов в 1362 году. С 15 по 17 января бушевал свирепый зимний шторм, новолуние вызвало к тому же бурный морской прилив. В результате бедствия большой город Рунгольт был навсегда погребен под водой, море поглотило большой участок суши, от которой осталось лишь несколько клочков земли в виде островков. Затопленными оказались дома, церкви, пастбища, и в водах разбушевавшегося моря погибло около 100 тысяч человек. Обширный участок суши отделился от материка и превратился в остров Странд.

Еще раньше под водой оказались города Энс и Налете. Вдававшийся во время античности в воды Северного моря полуостров превратился в остров Зюдштранд, который ныне полностью исчез под водой. В XVI столетии наводнение затопило большую часть Нидерландов, в том числе города Роттердам и Амстердам. Эта катастрофа обошлась стране в миллионы гульденов убытка и стоила жизни 400 тысячам человек. Широкая полоса суши превратилась в морское дно.

11 октября 1634 года морские волны обрушились на оставшийся от катастрофы 1362 года остров Странд, площадь которого равнялась 30 тысячам гектаров, а население составляло около девяти тысяч человек. После шторма Странд распался на три небольших островка общей площадью всего лишь в девять га, от потопа спаслось немногим более двух с половиной тысяч жителей Странда. В феврале 1825 года штормовые волны бушевали в Галлигене, унеся с собой множество домов и пятую часть защитных укреплений. В ночь с 31 января на 1 февраля 1953 года Северное море вновь обрушилось на берега Голландии, разрушив 400 плотин, затопив 160 тысяч гектаров плодородной земли и погубив почти две тысячи человек и 60 тысяч голов домашнего скота. В феврале 1962 года штормовые волны ворвались в устье Эльбы, достигнув Гамбурга и затопив его центр.

На дне Северного моря, таким образом, находятся следы поселений первобытного человека, средневековые города и целые острова. События последних веков зафиксированы в хрониках, о затонувших островах говорят предания и легенды, правоту которых могут подтвердить раскопки под водой. Подводные раскопки смогут решить и загадку земель Арктики – земель, о которых сообщали многие ее исследователи и которые тщетно потом разыскивали другие открыватели арктических широт.

5. РАСТАЯВШИЕ АТЛАНТИДЫ

Острова в Арктике

Судьбы географических открытий, даже самых значительных, бывают порой удивительны. Колумб ищет путь в Индию – и открывает Новый Свет. В поисках Южного материка суда бороздят южное полушарие, открывают острова, которые принимают за выступы Неведомой Южной Земли; после долгих плаваний в антарктических водах Джеймс Кук «закрывает» эту землю, а полвека спустя русские моряки открывают Антарктиду. Но самая неожиданная судьба ожидала Пифея из Массилии (нынешний Марсель), достигшего «стран олова и янтаря» и «крайней северной точки обитаемой земли» – острова Туле. Античные географы именовали его отъявленным лжецом, а наши современники считают Пифея первым полярным исследователем и «ученым в самом высоком значении этого слова».

Пифей, достигший Туле, сообщает, что в этих северных краях летом ночь длится лишь два-три часа, а зимой, наоборот, день очень короток; на расстоянии же одного дня морского пути от Туле «якобы находится застывшее море, называемое некоторыми Кронийским». Этим сообщениям Пифея не верил никто из древних географов – ведь народы Средиземноморья не проникали на север дальше 50 градуса северной широты. А казавшиеся в те времена невероятными сведения о севере убедительно доказывают, что Пифей отодвинул северную границу обитаемой земли сразу до 60-х градусов северной широты, почти к самому полярному кругу. Прошло, однако, не одно столетие, прежде чем, проникнув вслед за Пифеем далеко на север, люди убедились, что «отъявленный лгун» говорил правду. И первыми, кто начал исследования Арктики, были жители «стран полнощных» – викинги и новгородцы.

Викинги уже во второй половине IX столетия открывают и колонизуют остров Исландия, в начале X столетия – Гренландию и в первых десятилетиях нашего тысячелетия – Северную Америку. В исландской хронике под 1194 годом есть краткое сообщение: «Найден Свальбард», то есть «Холодный берег». Но сведения о нем слишком скудны, чтобы отождествлять его с какой-либо конкретной землей в Арктике – северо-восточным побережьем Гренландии, островом-вулканом Ян-Майеном, Землей Франца-Иосифа, Шпицбергеном, Новой Землей или северным побережьем Сибири. А еще раньше, в конце IX столетия, викинги обогнули мыс Нордкап, самую северную точку Европы, и нашли морской путь из Северного моря в Белое. Честь же открытий всего остального приполярного Севера, как Европы, так и Азии, принадлежит русским мореплавателям. Открытия эти начали новгородские ушкуйники, а завершили советские полярники.

Что представляет собой Северный Ледовитый океан? Покрыт ли он льдами или же теплые течения делают его судоходным? Есть ли в океане земли и острова? По инициативе Ломоносова организуется специальная экспедиция к полюсу, дабы «учинить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку». Экспедицией руководит В. И. Чичагов. Она достигает рекордной для того времени широты – 80 градусов 26 минут, но вынуждена повернуть назад из-за непроходимых для парусных судов льдин, – морским путем пройти по маршруту, намеченному Ломоносовым, удалось лишь совсем недавно, и то с помощью атомных ледоколов.

Если сердце Арктики покрыто сплошными льдами, то, быть может, полюса можно достичь на санях? Первым такую попытку предпринял англичанин Уильям Парри еще в 20-х годах прошлого века, но штурм полюса был успешно завершен лишь почти столетием поздней. Кроме открытых еще поморами Новой Земли и Шпицбергена, в Северном Ледовитом океане были обнаружены и положены на карту Медвежьи острова и Земля Франца-Иосифа, Новосибирские острова и Северная Земля, остров Врангеля и многочисленные острова Канадского Арктического архипелага. Но многое в истории открытия Арктики остается загадочным.

В 1644 году казак Михаил Стадухин добирается до устья большой реки «Ковыми», то есть Колымы. Ссылаясь на рассказы других казаков и колымской «женки» Калибы, он доложил в Якутске, что если плыть морем от устья Лены к устью Колымы, то «от Святого Носа на левой руке объявляется остров, и горы снежные, и пади, и ручьи знатны все». Остров этот огромен – он тянется от устья Енисея до устья Колымы, и зимой «чухчам» требуется всего один день перехода на оленях, чтобы достичь его. Вероятнее всего Стадухин видел «горы снежные, и пади, и ручьи знатны все» на острове Большой Ляховский с его горой Эмий-Тасс, на которой и летом бывает снег, и долинами ручьев, в ясную погоду различимыми со Святого Носа. Но возможно, что это Крестовский остров, самый близкий к берегу из группы Медвежьих островов. Свои личные наблюдения Стадухин связал с рассказами казаков об островах, лежащих против устья Лены. «Так сложилась географическая легенда о великом острове на Ледовитом океане у берегов Восточной Сибири, – пишет советский историк географических открытий И. П. Магидович. – Этой легенде верили более ста лет после плавания Стадухина. Действительно существующие, расположенные против устьев восточносибирских рек, сравнительно недалеко от материкового берега, острова и миражи невольно сливались в представлении новосибирских мореходов в один гигантский остров. Они своими глазами видели в разных местах „Студеного моря“ восточнее Лены „горы“, то есть высокие холмы, казавшиеся горами по сравнению с низменным материковым берегом. Эта легенда „подтверждалась“ неправильно истолкованными рассказами береговых жителей, посещавших некоторые острова. Служилые люди и промышленники надеялись найти на этом „великом острове“ и ценную „мягкую рухлядь“ (песцы), и ценную „заморскую кость“ (бивни мамонтов), и „корги“ (косы) с богатейшими лежбищами „зверяморжа“, дающего не менее ценный „заморский зуб“, или „рыбий зуб“ (моржовые клыки).»

Но только ли реальным землям обязана своим происхождением «легенда о великом острове», лежащем возле берегов Восточной Сибири? Вопрос этот связан с историей поисков двух загадочных земель, в существование которых твердо верили многие исследователи вплоть до середины нашего века и которые все-таки, несмотря на тщательнейшие поиски, найти не удалось. Это Земля Андреева и Земля Санникова.

Загадочные земли в океане

Изучение архипелага Северная Земля, начатое русскими и завершенное советскими полярниками в начале 30-х годов, было последним крупным географическим открытием в Арктике и крупнейшим открытием, сделанным в нашем веке. Но одновременно в XX столетии были сделаны и «закрытия» земель, нанесенных на карту исследователями прошлого. С высокого мыса Флигеля, самой северной точки Земли Франца-Иосифа, австрийский полярник Юлиус Пайер увидел 11 апреля 1875 года голубые горы острова, который он назвал «Землей Петермана, в честь великого географа, моего друга и учителя». На северо-запад от острова Рудольфа Пайер нанес на карту контуры еще одного острова – Земли Короля Оскара. Однако никому после Пайера не удалось обнаружить ни Земли Петермана, ни Земли Короля Оскара. Такая же участь постигла и Землю эскимоса Такупука, которую он видел к северо-западу от побережья Аляски, Землю Бредли и Землю Крокера, обозначавшихся на картах к северу от островов Канадского Арктического архипелага, остров Крестьянка в районе острова Врангеля, Землю Джиллиса – «большой остров к северу от Шпицбергена, белеющий вдали как волшебные замки северной саги». Вероятнее всего, это были миражи, а не реальные острова в океане. Однако сообщения о Земле Андреева и Земле Санникова никак нельзя считать обманом зрения и плодом миража.

В 1763 году для проверки сведений об островах, лежащих к северу от устья Колымы, покрытых множеством медвежьих следов, с крепостью, «заведенной незнаемы-ми людьми», был направлен сержант Степан Андреев. Он достиг островов, впоследствии названных Медвежьими. Хотя они были необитаемы, повсюду Андреев встречал следы, оставленные людьми: вкопанные в землю юрты, развалившиеся землянки и даже крепость, сделанную «превеликим трудом… токмо строена не русскими людьми, а другими, но какими, о том знать не можно». На самом восточном из Медвежьих островов Андреев и его спутники «всходили и на верх горы и смотрели во все стороны. В полуденную сторону виден голоменит камень, который по рассуждению нашему тот Колымский камень, а влево, в восточной стороне, едва чуть видеть, синь синеет, или назвать какая чернь: что такое, земля или море, о том в подлиннике обстоятельно донести не умею».

На следующий год Андреев с пятью казаками вновь направился на Медвежьи острова и, взойдя на вершину горы Четырехстолбового острова, увидел в ясный солнечный день ту же «синь», или «чернь», и он и его люди «дались на усмотренное место». На шестые сутки санного пробега по замерзшему морю был замечен «остров весьма немал. Гор и стоячего лесу на нем не видно, низменной, одним концом на восток, а другим – на запад, а в длину так, например, быть имеет верст семьдесят». Андреев со спутниками направились к «западной изголовье» острова, однако, «не доезжая того верст за 20, наехали на свежие следы превосходного числа на оленях и на санях неизвестных народов и, будучи малолюдны, возвратились в Колыму».

По отчету Андреева подполковник Ф. X. Плениснир, решивший выяснить вопрос о большом острове, тянущемся от устья Енисея до устья Колымы, составил карту. Там были показаны Медвежьи острова, Земля Андреева к востоку от них, фантастические очертания «Американской матерой со стоячим лесом земли» и земля Китиген (или Тикиген), на которой живут «оленные люди хрохай», как информировал Плениснира чукча Дауркин. Для наведения контактов с «оленными людьми» и описания Земли Андреева весной 1769 года на собачьих упряжках отправились три прапорщика-геодезиста И. Леонтьев, И. Лысов и А. Пушкарев. Для начала они произвели съемку Медвежьих островов, ибо сержант Андреев «по незнанию наук, какое положение они имеют на карте, изъяснить не мог». От самого восточного из этих островов они двинулись на поиски Земли Андреева… и, проделав около 300 километров по льду на собаках, никакой земли не обнаружили.

Однако геодезисты в своих поисках руководствовались неточной картой Плениснира и искали Землю Андреева в северо-восточном направлении, в то время как искать ее следовало на северо-западе. В 1785 году Гавриил Сарычев, исследуя северо-восточные берега Сибири, записал в судовом журнале, что, когда корабль стоял у Баранова Камня, ледовая обстановка говорила о том, что неподалеку должна быть какая-то суша: «Мнение о существовании матерой земли на севере подтверждает бывший 22 июня юго-западный ветер, который дул с жестокостью двои сутки. Силою его, конечно бы, должно унести лед далеко к северу, если б что тому не препятствовало. Вместо того на другой же день увидели мы все море, покрытое льдом. Капитан Шмелев сказал мне, что он слышал от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шелагского Носа, что обитаема и что шелагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях».

Но обнаружить эту обитаемую и «матерую», то есть не сложенную льдами, землю не удалось, так же как и не нашел земли в районе Баранова Камня М. М. Геден-штром, исследовавший острова между устьями Лены и Колымы. «Проехав 150 верст, – сообщал Геденштром, – начали попадаться нам земляные глыбы на льдинах. Земля сия совсем другого была рода, как находившаяся в ярах матерого берега Сибири. Она совершенно походила на землю Новой Сибири, хотя отдаленность сего места не позволяет думать, что льдины проходили близ берега Новой Сибири и срыли с оных сии глыбы. 1 мая видели мы стадо гусей, летевших на северо-северо-восток, и белого филина. На севере поднимались облака. Глубина морская, измеряемая мною в щелях, постоянно уменьшалась. Все сие доказывало близость земли. Но вскоре нашли мы непреодолимые препятствия к продолжению пути нашего.» Путь Геденштрому преградили торосы и полыньи, и он был вынужден повернуть обратно, хотя уверенность его в реальности земли была так велика, что Геденштром нанес на карту Землю Андреева.

В 1820 году «для описи берегов от устья Колымы к востоку от Шелагского мыса и от оного на севере к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии», была направлена экспедиция под командованием двух лейтенантов флота – Ф. П. Врангеля и П. Ф. Анжу. Обнаружить Землю Андреева им не удалось – и тем не менее в том же 1823 году, когда закончилась экспедиция, в журнале «Сибирский вестник» вышла публикация, из которой следовало, что эту землю, помимо Андреева, видели и другие люди. «Другие известия доказывают, что сия земля имеет жителей, которые называют ее Тикиген, а сами известны под именем хрохаев и состоят их двух племен. Некоторые из них бородатые и похожи на россиян, другие же чукотской породы. Бывшие при экспедиции Биллингса сотник Кобелев и толмач Дауркин подтвердили описание Андреева, представили даже абрис виденной ими земли.»

Но тщетны были поиски Земли Андреева и в прошлом, и в нынешнем веке. Ни ледоколы, ни самолеты, с борта которых велся поиск, ее не обнаружили. Не менее загадочно исчезновение другой земли – Земли Санникова.

Земля Санникова

О Земле Санникова знают многие миллионы людей, читавших научно-фантастический роман академика В. А. Обручева «Земля Санникова» или видевших снятый по этому роману фильм. Имя Санникова, помимо легендарной земли, носят пролив между Ляховскими островами и островами Анжу, река на одном из островов Новосибирского архипелага, полярная станция на острове Котельный и мелководная банка в Восточно-Сибирском море. Яков Санников, промышленник и исследователь, сделал самый большой вклад в изучение Новосибирских островов.

В 1805 году, во время летовки на острове Котельном, Санников видел к северу от него высокие горы неведомой земли. В следующем году он заметил с «Высокого мыса» еще одну землю, точнее, «синеву», говорящую о том, что где-то на северо-северо-востоке должна быть суша. Когда в 1810 году Геденштром приехал описывать острова Новосибирского архипелага, Санников сообщил ему, что с северо-западного берега острова Котельный «в примерном расстоянии 70 верст видны высокие каменные горы». Синеву, «совершенно похожую на отдаленную землю», видел и сам Геденштром, стоя на Каменном мысу острова Новая Сибирь. Геденштром отправился к этой земле по льду, но огромная полынья помешала ему, и в зрительную трубу он смог только различить «белый яр, изрытый множеством ручьев». Но на следующий день оказалось, что это не земля, а «гряда высочайших ледяных громад».

В 1811 году Санников открыл низменную Землю Бунге, которую прежде считали проливом между островами Котельный и Фаддеевский. А с мыса последнего он увидел сушу с высокими горами. Добраться до этой земли ему, как и Геденштрому, помешала великая полынья Восточно-Сибирского моря. Санников полагал, что до этой земли ему оставалось пройти каких-то два десятка верст.

Составляя карту островов Новосибирского архипелага, М. М. Геденштром нанес на нее землю к северу от островов Фаддеевского, а также еще одну землю к северо-западу от острова Котельный. В «Ученых записках» за 1818 год академик П. С. Паллас писал об «обширной земле, на которую редко ездят и не знают, в которую сторону и далеко ли она простирается», и предположил даже, что «может быть, она и есть продолжение матерой земли Америки». Сибирский губернатор Михаил Михайлович Сперанский решил, что в этой части Ледовитого моря «могут состоять новые открытия», и в силу этого «надлежит не оставлять сего предприятия без крайних и непреодолимых препятствий».

Вот почему на проверку сведений Санникова и Геденштрома была направлена экспедиция под началом лейтенанта (впоследствии адмирала) Петра Федоровича Анжу. За два года, с 1821 по 1823, экспедиция Анжу описала северное побережье Сибири между реками Оленек и Индигирка и Новосибирский архипелаг. Сам Анжу прошел зимой на собаках около 10 тысяч километров, а летом на лошадях или с помощью лодок преодолел около четырех тысяч километров. Им был открыт небольшой остров Фигурина и северный берег острова Котельный. Никаких земель в океане к северу от последнего лейтенант Анжу не увидел. Тогда он двинулся по льду на северо-запад, прошел свыше 40 верст, но и ему преградила путь все та же огромная полынья, что мешала Санникову и Геденштрому.

Земли, однако, видно не было. И Анжу решил, что Яков Санников видел лишь «туман, похожий на землю».

Зато с северо-западного мыса острова Фаддеевский Анжу, как и Санников, различил синеву, «совершенно подобную видимой отдаленной земле». Четко виднелись и следы оленей, которые ушли по направлению к этой синеве. Но и на сей раз полынья преградила путь исследователям.

В 1881 году, спустя шестьдесят лет после Анжу, экипаж американского судна «Жаннетты», дрейфующего во льдах, обнаружил три острова к северо-востоку от Новосибирского архипелага, получивших названия Генриетты, Жаннетты и остров Беннетта. А вслед за тем ученый секретарь Русского географического общества А. В. Григорьев высказал мысль, что эти острова и есть те «земли», что видели Санников и Геденштром с острова Новая Сибирь. И если Санников не ошибался, говоря о землях, лежащих к северо-востоку от островов Фаддеевского и Новая Сибирь, то, быть может, он был прав, когда сообщил о земле, лежащей к северо-западу от северной оконечности острова Котельный? И на карты надо вновь нанести пунктир и написать на нем «Земля Санникова»?

В 1885 году на Новосибирские острова отправилась научная экспедиция, в которую входил талантливый русский ученый Э. В. Толль. Стоя на северном берегу острова Котельный, он увидел «ясные контуры четырех столовых гор с прилегающим к ним на востоке низким остроконечием». Земля видна была так четко, что Толль определил расстояние до нее в 150 километров и пришел к выводу, что она подобна гористым островам Земли Франца-Иосифа, базальтам острова Беннета и столбам мыса Святой Нос на материке, если смотреть на них с острова Большой Ляховский. В 1893 году, вновь побывав на Новосибирских островах, Толль записал рассказы охотников на песцов и собирателей мамонтовой кости, которые говорили о неизвестной земле, видимой с острова Котельный.

Толль представляет в Академию наук план экспедиции, главной целью которой являются поиски Земли Санникова, «еще никогда и никем не посещенной суши». В два часа пополудни 21 июня 1900 года от 17-й линии Васильевского острова отчаливает судно «Заря», на борту которого находятся 19 человек с запасом продовольствия на три года. «Экспедиция, которую я так долго подготовлял, началась! – записал в тот день Толль в свой дневник. – Началась. Разве это подходящее слово? Когда же было начало? Было ли оно в 1886 году когда я видел Землю Санникова, или в 1893 году, когда я на Новосибирском острове Котельном, мечтая о Земле Санникова, собирался отдаться своему желанию и достичь этой земли на собачьих упряжках? Было ли начало после первого опубликования моего плана в 1896 году, или когда я с судна „Ермак“ подал рапорт великому князю Константину? Когда же было начало?»

Осенью 1900 года «Заре» пришлось зазимовать у берегов Таймыра. В дневнике Толль не раз досадовал на Анжу, который всего лишь десяток миль прошел по оленным следам, видимо, ведущим от острова Фаддеевского на север (правда, местные жители утверждали, что олени ищут на льду соль, а вовсе не идут к неведомой земле). Лишь в августе 1901 года «Заря» смогла взять курс к Новосибирским островам, но, дойдя почти до 80 градуса северной широты, из-за непроходимых льдов вынуждена была повернуть к югу. «Малые глубины говорили о близости земли, – записывал Толль в дневнике, – но до настоящего времени ее не видно.» Туманы же были настолько плотными, что «можно было десять раз пройти мимо Земли Санникова, не заметив ее», ибо «как будто злой полярный волшебник дразнил нас». Экспедиции пришлось вновь зимовать, на этот раз – на острове Котельном. Ранней весной, когда «Заря» еще находилась в ледовом плену, три члена экспедиции направились на остров Новая Сибирь, а оттуда, в декабре 1902 года, вернулись на материк. Сам же Толль с астрономом Зеебергом и двумя промышленниками пошел по льду от острова Котельный к острову Фаддеевский, оттуда добрался до мыса Высокий на острове Новая Сибирь и наконец остановился на острове Беннета. Осенью, когда море освободится ото льдов, Толля и его спутников должна была снять с этого острова «Заря».

Принявший командование «Зарей» лейтенант Ф. А. Матисен имел четкую инструкцию от Толля: «Что касается указаний относительно Вашей задачи снять меня с партией с острова Беннета, то напомню только известное Вам правило, что всегда следует хранить за собой свободу действия судна в окружающих его льдах, так как потеря свободы движения судна лишает Вас возможности выполнить эту задачу. Предел времени, когда Вы можете отказаться от дальнейших стараний снять меня с острова Беннетта, определяется тем моментом, когда на „Заре“ израсходован весь запас топлива до 15 тонн угля». Группа, исследовавшая остров Новая Сибирь, вернулась на материк в декабре 1902 года. А весной следующего, 1903, года начались поиски Толля и его спутников.

Китобойный вельбот, снятый с «Зари», с огромным трудом был доставлен волоком из бухты Тикси до Усть-Янска. Оттуда, уже не по суше, а по замерзшему Восточно-Сибирскому морю на нартах, которые тянули 160 собак, вельбот прибыл на остров Котельный. Спасательную экспедицию возглавляли боцман «Зари» Н. А. Бегичев (впоследствии открывший у берегов Таймыра острова, названные его именем – Большой и Малый Бегичев) и молодой гидрограф А. В. Колчак, «прекрасный специалист, преданный интересам экспедиции», как характеризовал его в дневнике Толль (позднее Колчак, заслуживший чин адмирала, взял на себя миссию «спасателя России» и был расстрелян Иркутским ревкомом в 1920 году).

За двое суток по чистой воде вельбот добрался до острова Беннетта. Здесь спасатели нашли место зимовки Толля и его спутников. В записке, адресованной президенту Академии наук, Толль говорил о геологии острова Беннета, о его фауне и флоре, о птицах, пролетавших над островом с севера на юг: «Вследствие туманов земли, откуда прилетели эти птицы, так же не было видно, как и во время прошлой навигации Земли Санникова».

Последняя запись гласила:

"Отправляемся сегодня на юг. Провианта имеем на 14–20 дней. Все здоровы.

Губа Павла Кеппена. 26. Х/8.XI 1902 Э. Толль"

С тех пор никому не удалось обнаружить следов пропавшей экспедиции… Так же, как и Земли Санникова, поиски которой стоили жизни отважному русскому исследователю и трем членам его отряда.

«Мой проводник Джегерли, семь раз проводивший лето на островах и видевший несколько раз подряд загадочную землю, на вопрос мой: „Хочешь ли достигнуть этой дальней цели?“ – дал мне следующий ответ: „Раз наступить – и умереть!“» – писал Толль в 1893 году, записывая рассказы охотников на Новосибирских островах. Умереть, к сожалению, пришлось самому Толлю, так и не ступив на почву столь страстно и самоотверженно разыскиваемой им Земли Санникова. Район предполагаемой Земли Санникова, так же как и Земли Андреева, был многократно «прочесан» со времени Толля ледоколами и самолетами, и после этого Земля Санникова, казалось бы, была «закрыта», как за много лет до нее были «за-крыты» другие земли в Арктике, нанесенные на географические карты, но оказавшиеся либо результатом миража, либо скоплением ледяных полей, либо своеобразными «ледяными островами», резко отличающимися от обычных ледяных полей, дрейфующих в Арктике, не только размерами (до 700 квадратных километров!), но и холмистым рельефом: на их поверхности могут образовываться нагромождения твердых пород, создающих впечатление скал, сложенных «матерыми» горными породами.

В марте 1941 года знаменитый летчик-полярник И. И. Черевичный обнаружил на 74 градусе северной широты в Восточно-Сибирском море остров с волнистой поверхностью, отчетливо видными руслами рек, сложенный льдом, а не скалами. В 1945 году летчик А. Титлов и штурман В. Аккуратов, идя на малой высоте над районом океана, который никто до них не посещал, заметили трехвершинную гору – остров… который на самом деле оказался огромным айсбергом, длиной 30 и шириной 25 километров, удивительно похожим на «настоящую» землю.

Вот что рассказывает В. Аккуратов об открытии этого «острова» на страницах журнала «Вокруг света» (№ 6, 1954): «Солнечной мартовской ночью мы возвращались с севера. Примерно за 700 километров до острова Врангеля наше внимание неожиданно привлек контур неизвестной земли. Там, далеко на юге, была уже глубокая ночь. На фоне темной, почти черной южной части горизонта особенно резко выделялся огромный холмистый остров, освещенный лучами полуночного солнца». Сесть на поверхность этого острова самолет из-за глубокого снега не смог. С воздуха были определены координаты острова – 76 градусов северной широты, 165 градусов западной долготы. Был составлен и акт об открытии новой земли, который подписали все члены экипажа и ученые, находившиеся на борту самолета.