Текст книги "Загадки старинных кладов. Кладоискательские истории"

Так что же получается? А получается вот что. Единственное более или менее приемлемое место, в котором комиссар Осипов мог устроить качественный клад «до востребования», мог располагаться только вблизи селения Карабулак. Этому есть два веских доказательства, вернее даже три.

Первое. Вы не задумывались над тем, почему именно в кишлаке Карабулак сторонники Осипова сопротивлялись столь долго и с особой ожесточённостью? И, собственно говоря, почему они там застряли-то? Им бы надо было поскорее уносить ноги, а не жечь последние патроны в совершенно бесперспективной для длительной обороны местности. Значит, им нужно было время для того, чтобы что-то такое сделать, что как раз и требовало затраты значительного времени. Напомню, что они были в горах, буквально скованных льдом и морозом. Самую элементарную, самую обычную яму в земле нужно было выдалбливать несколько часов. Ладно, пусть они делали и не яму. Даже если им требовалось просто отыскать подходящее для тайника место и спешно пристроить туда имевшиеся на руках ценности, и то на данную операцию могло уйти несколько дней.

Второе. Добравшись до Ферганской долины и поскитавшись какое-то время по Среднему Востоку, мятежники вполне могли вернуться за спрятанными ценностями. При одном, естественно, непременном условии, если бы они были в пределах их досягаемости. Но можно сказать вполне определённо, что они, претерпевая нужду в наличности, даже не сделали такой попытки. Значит, можно уверенно говорить о том, что спрятанные ими ценности находились на территории контролируемой советскими войсками, то есть где-то в районе Карабулака.

Третье. Помните эпизод, когда в Карабулаке был найден сундук с бумажными деньгами? Так вот, таким нехитрым трюком пользовались едва ли не все поколения устроителей крупных кладов. Во все века для отвода глаз от основного захоронения делались так называемые ложные клады. Они нарочно закладывались так, чтобы их легко было обнаружить. Клались какие-то незначительные ценности, зачастую прямо над основным кладом, чтобы отыскав их, неискушённые кладоискатели посчитали свою задачу выполненной и не копали глубже. Так вот, сдаётся мне, что тот самый сундук с ненужной гербовой бумагой и играл роль ложного клада. Это ещё раз подтверждает мою версию о том, что многотонный клад, из «взятого» Осиповым ташкентского банка, с 90 процентной вероятностью, спрятан либо в самом Карабулаке, либо в его ближайших окрестностях. Проверить мою теорию достаточно просто, да и не так дорого. Вот только времени на это мероприятие может пойти довольно много, ибо производительность поисковиков при работе в горах весьма низка.

Слитки генерала Ямаситы

Генерал Томоюки Ямасита был вовсе не рядовым генералом японской армии во время Второй мировой войны. Это был своего рода второй Наполеон, только с восточным разрезом глаз. «Малайский тигр», «Покоритель Сингапура» такие прозвища обычные генералы не получали. И задачи он решал соответствующие своим немалым военным заслугам.

В 1944 году Ямасита был послан на Филиппины, с целью подготовить оборону против ожидавшегося нападения на эту страну американского генерала Дугласа Маккартура. Но по дошедшим до нас преданиям бравый генерал занимался там вовсе не муштрой солдат, строительством окопов или устройством пулемётных точек на побережье. На месте ему поручили куда как более важное для Японии дело – он занимался устройством тайных убежищ и подземных тайников, в которых складировались награбленные японскими завоевателями ценности. Исследователями деятельности Ямаситы было однозначно установлено, что, командуя специально созданными бригадами из военнопленных и заключённых из тюрем Тайваня и Кореи, он организовал и обустроил 172 тайника, в которых разместил награбленные японцами ценности, по стоимости эквивалентные 200.000.000.000 $! Да, да, уважаемые читатели, Ваши глаза Вас не обманывают, именно двумстам миллиардам долларов, не больше не меньше. Предполагается, что часть золотых слитков, кучи старинной серебряной посуды, массу ювелирных украшений и буквально мешки драгоценных камней он спрятал в горах Филиппинского острова Лусон. Какую-то часть Ямасита затопил на дне залива Калатаган (112 км. к югу от Манилы), а остальное скрыл в подземельях форта Сантьяго, испанской крепости ХVI века, стоящей в самом центре старой Манилы.

После того, как закладывался и должным образом маскировался очередной тайник, специальная команда, набранная из японских штрафников, расстреливала всех, кто принимал участие в землеройных или строительных работах. Надо думать, что время от времени к праотцам отправляли и расстрельную команду. Таким образом к завершению Второй мировой войны, то есть к сентябрю 1945-го года энергичный японский генерал остался единоличным владельцем сведений о том, где и как были укрыты фантастические по стоимости сокровища.

Но это ему не помогло, и самый богатый человек мира – Ямасита был повешен уже в 1946 году за совершённые им преступления против человечества. И, разумеется, легенды о спрятанных им безмерных сокровищах начали будоражить умы местных кладоискателей, едва он испустил последний вздох. Причём одни настаивали на том, что это не более чем досужие выдумки, другие же утверждали нечто совершенно противоположное.

Так или иначе, но постепенно настойчивость филиппинских поисковиков начала приносить плоды. В 1971 году простой слесарь Рохемо Рохас, пользуясь присланной из Японии картой, отыскал в пригороде Багио невероятный по ценности клад. Ему, в частности, удалось отыскать золотые слитки и золотую статую Будды весом в 2000 фунтов. Правда радость его была недолгой. Вскоре после возвращения домой статую отобрали некие вооружённые люди, под предводительством начальника местной полиции.

Так же примерно через 10 лет после находок Рохоса, в том же районе водитель бульдозера выворотил на поверхность россыпь драгоценностей стоимостью в 3 миллиона долларов. Появились и свидетельства бывших японских военнослужащих.

– На последнем этапе войны, – рассказывает некий Мацуноба, – примерно с весны 1944 года, ситуация изменилась настолько, что уже трудно стало закупать провиант и другие необходимые армии товары на циркулировавшие тогда на Филиппинах банкноты военного времени. Чтобы решить эту проблему, из Японии были направлены золотые монеты. Груз переправлялся только один раз на специальном бомбардировщике, под прикрытием пяти истребителей. Всего наша армия получила 10.000 монет по 35 граммов в каждой монете. Кроме того, в нашем распоряжении были серебряные монеты, которые мы захватили при штурме Манилы, – около десяти грузовиков. Когда началось отступление, мы уходили по горным тропам. Неизрасходованные монеты пришлось зарыть в пригороде Багио.

По словам бывшего майора он специально ездил в 1953 году на Филиппины и попытался отыскать этот монетарный клад, но того на месте уже не оказалось. Японский журнал «Сюкан синте», опубликовавший эти мемуары, делает вывод о том, что монеты вытащили американцы, отыскав их с помощью электронной техники.

Было ещё достаточно много заявлений на эту тему, но отыскать какие-либо сокровища в дополнение к уже найденным, не удалось. В конце концов, поиски сокровищ из провинции переместились в Манилу в форт Сантьяго. Началось всё с того, что пожилой филиппинец по имени «Педро» обратился напрямую к советнику по национальной безопасности Эммануэлю Сориано и рассказал тому, что, будучи заключённым концлагеря, он в 1944 году принимал участие в захоронении 140 ящиков с золотыми слитками. «Педро» подробно описал процесс погружения ящиков в шахту, глубина которой составляла примерно 40 метров, и даже нарисовал план этого захоронения.

Поскольку стоимость слитков могла составить сумму от 1,7 до 7 миллиардов долларов, то в 1988 году президент Филиппин К. Акино в строгом секрете поручила американскому охотнику за сокровищами Роберту Кертису отыскать захоронение в форте. Но долго держать в секрете кладоискательскую операцию не удалось. В конце февраля того же года внезапный обвал похоронил двух филиппинцев, участвовавших в поисках сокровищ. Подняла шум пресса, возмутился сенат… Короче говоря, дело опять заглохло.

Так что до окончания дела Томоюки Ямасита ещё далеко и не раз поисковики многих стран будут штудировать биографию поистине бессмертного генерала.

Приднестровские копилки

Есть на нашей Земле удивительные места, самой природой будто бы нарочно созданные для массового захоронения всевозможных кладов. Одним из таких кладоносных районов является значительное пространство вдоль левого берега Днестра. Глубокие, заросшие дикой растительностью овраги, тянущиеся от Могилёва-Подольского до Тирасполя издавна пользовались сомнительной славой глухих, безлюдных и «воровских» мест. Сюда, в приднестровские яры (высокий берег реки, подмываемый водой) во все столетия стекались «сорвиголовы», которым уже не оставалось места в цивилизованном сообществе. Но прятались там эти люди, разумеется, вовсе не случайно. Большинство отсиживалось в пещерах и убогих хижинах после удачных налётов на купеческие караваны, либо иных подобные деяний. Соответственно, и добычу свою приднестровские душегубы прятали вблизи своих тайных укрытий.

Есть ли реальные подтверждения высказанной выше гипотезы? Есть, и немало. Вешние воды не раз выносили на поверхность россыпи золотых и серебряных монет. Так, однажды в полуверсте от села Чобручи вода ручья вымыла большой клад серебряных монет, а в окрестностях деревни Широкой другой ручей обнажил около сотни серебряных турецких лир.

В селе Спее крестьянин Сильвестр Винтя откопал горшок, в котором лежало 14 серебряных пуговиц, 3 золотые монеты и 90 серебряных. В основном они были отчеканены в период с 1576 по 1684 год. Самая минимальная стоимость такого клада составляет 20.000 долларов.

А по заверениям жителей Акмечетки (от турецкого слова Ак-Мечеть «Белая церковь») бывшего Ананьевского уезда, все окрестности села прямо-таки переполнены кладами, в основном «турецкими сокровищами» и кладами гайдамака (от тур. haydamak – нападать) Дубровы.

Тот легендарный Дуброва жил в конце ХVIII века и прославился своими постоянными набегами на турок, поляков и татар. Во время русско-турецкой войны его шайка попробовала совершить налёт на обоз русской армии, окончившийся полным разгромом нападавших. Сам Дуброва едва спасся бегством. Опасаясь, за своё добро, он якобы собрал все свои ценности в лодку и затопил её в Днестре. Так или иначе, но необходимо «прозванивать» не только территории оврагов и русла ручейков, но и бухточки самого Днестра.

Кроме кладоискательских легенд о зарытых разбойниками кладах местное население будоражат и рассказы о сокровищах, якобы укрытых в обширных подземных сооружениях. В большинстве своём это обычные карстовые пещеры, но некоторые из них явно использовались людьми и очень вероятно наличие в них малоразмерных бытовых кладов.

Но и это ещё не всё. В трёх верстах от села Сырова, вблизи реки Кодыма располагается группа из десяти курганов. Часть из них была раскопана ещё в 1889 году, и было найдено много ценных находок. Но поскольку техника тех лет была весьма примитивна (не было даже электрических фонарей), то, надо полагать, большая часть ценностей не была найдена.

Недалеко от Сорокской крепости, в урочище Бакиров яр, находится ещё одно загадочное сооружение – пещера гайдука Бакира. Высеченная в отвесной скале пещера по преданию тоже таит в своих недрах разбойничий клад. А в селе Буша высятся остатки старинного замка, построенного на рубеже ХVI – ХVII веков. В 1654 году этот замок, защищаемый казаками, после упорного сопротивления был взят польскими войсками. В кульминационный момент схватки последовал взрыв порохового склада, и часть замка обратилось в развалины, похоронив под обломками и нападающих, и защищавшихся. Что скрывалось в замковых подземельях – осталось загадкой, поскольку исследовать их желающих не нашлось.

Подземные сооружения есть и в других местах Приднестровья. У села Бронницы, укрытого в глубокой долине между двухсотметровыми кручами, тоже сохранились остатки станинных укреплений и подземные сооружения. А около села Лядовы, среди густых зарослей сохраняются остатки пещерного Лядовского монастыря. По легенде в 1648 году местные монахи, незадолго до налёта казаков Максима Кривоноса, закопали монастырскую казну…

Короче говоря, приграничные области Украины и Молдовы скрывают в своих недрах очень много старинных и крайне привлекательных кладоискательских загадок.

Амурское чудо

Дальний Восток нашей страны не так богат кладами, как европейская часть России, но и там есть над чем поработать азартному кладоискателю. Встречаются там и совершенно запредельные по своей исторической ценности захоронения. Одно из них так и называется «Клад на Амуре». Связан он с китайской династией – Сун (Sung), династия в Китае в 960 – 1279 гг.).

Правители династии Сун очень гордились своей непобедимой армией. Но, почивая на лаврах, китайские военоначальники проморгали внезапный рейд небольшой, но весьма мобильной армии северян. Этот набег на Великий Китай произвели воинственные джурчжени, являющиеся прямыми потомками современных нанайцев. Воины страны, раскинувшейся в верховьях Амура, в нескольких сражениях разбили китайские войска и захватили северную часть империи.

Да что там часть империи, самого императора захватили вездесущие кочевники! Само собой, они опустошили все императорские дворцы и сокровищницы. Не пощадили они и торговцев, и ювелиров, и всех придворных. Одних монет джурчжени захватили такое количество, что для их отправки на родину пришлось снаряжать целый караван повозок.

Где же осело всё это богатство? Так просто эту задачу решить вряд ли возможно. Ни одного свидетеля событий ХI века отыскать не удастся. Но известно, что нанайцы не раз находили на скалистых амурских берегах и базальтовых кручах бронзовые и серебряные изображения неведомых зверей и фантастических крылатых змеев. Попадались им и позеленевшие от времени старинные бронзовые монеты, явно вывезенные из древнего Китая.

Так что, тому, кто захочет раскрыть тайну удивительнейшего захоронения раритетов почти тысячелетней давности, придётся непосредственно выехать в нанайское селение Сакачи – Алян и с помощью опроса немногочисленного местного населения попытаться составить карту распространения старинных находок. Несомненно, ему постепенно удастся выявить и территорию своеобразного «сгущения» китайского антиквариата. Вот именно там, и придётся производить поиски с помощью электронного оборудования. Вероятно, на всю эту работу может уйти много времени и сил, но и отдача может быть просто фантастичной.

Озеро Никитское, или Денежное?

Внимание опытного поисковика зачастую может привлечь совсем неожиданная деталь, мелкое происшествие либо на первый взгляд незначительная подробность. Так было и с проектом, который был связан с одним очень интересным озером в Тверской области. Если ехать на автомобиле от г. Ржева на северо-восток до г. Старица, а затем резко повернуть на северо-запад, то можно добраться до небольшой деревушки, носящем весьма интересное название – Денежное. Согласитесь, само название должно было обратить на себя наше внимание. Но не название нас заинтересовало, а то, что до начала 17-го века деревня носила совершенно иное название – Никольское. Это уже наводило на определённые размышления. Что это? Почему? Было, было себе село Никольское и вдруг превратилось в Денежное! С чего бы это? Непорядок, надо ехать разбираться!

Поехали, разобрались, и интерес наш к этому месту только возрос. Выяснилось, что некогда на берегу большого почти круглого озера, раскинувшегося позади деревни, стоял Никольский же мужской монастырь. Ныне, что характерно для большинства российских церковных учреждений, от монастыря не осталось и следа, а из его каменных блоков впоследствии была построена средняя школа. Попутно выяснилось и ещё одна интересная подробность. Вначале изменилось название вовсе не деревни, а озера! Получалось так, что именно водная акватория каким-то образом изменила своё название, и это изменение было каким-то образом связано с монетами (денежками, как говорили в давние времена). Накал нашего интереса всё возрастал.

Постепенно, путём опроса населения было выяснено, что под столь нерядовым названием озера имеется весьма весомое основание. Отыскался свидетель, который заявил, что примерно десять лет назад некие ныряльщики подняли со дна озера горсть золотых монет, (сядьте, если стоите) выпущенных в обращение аж в Византии!!!

Градус интриги всё возрастал. Откуда здесь, в мало кому известном местечке, практически в самом центре Тверской области могли оказаться византийские «солиды»? Круг опрашиваемых был расширен насколько возможно и вскоре туман тайны начал понемногу рассеиваться. Случай свёл нам с одним бывшим председателем колхоза, весьма неравнодушно относящимся к своей малой Родине. Он-то и рассказал нам о тех событиях, что случились здесь в далёкое «Смутное время». Крупная шайка польских оккупантов устроила рейд по тверскому региону, видимо привлечённая рассказами о блеске и богатстве местных церквей и монастырей.

Тут надо сделать некоторое историческое отступление и рассказать о том, что в те далёкие времена Тверская область была не такой безлюдной, полуразрушенной пустыней, какой является в нынешние времена. Четыреста лет назад там вовсю кипела жизнь, и количество населения превышало нынешнее раза в два, если не в три! И люди там ещё помнили времена Тверского княжества!

А надо сказать, это было одно из крупнейших и богатейших княжеств северо-востока Руси, выделившееся из состава суздальского княжества в сороковых годах 13-го века. Тверские князья в 14 – 15 веках вели упорную борьбу против объединительной политики гораздо более бедной Москвы. Но в 1485 году Иван третий всё же присоединил Тверское княжество к московским владениям. Вот с тех-то благословенных времён и сохранились роскошные церкви и монастыри, которые и теперь, находясь в разоре и презрении, буквально потрясают своим великолепием и грандиозностью.

Тверское княжество было полноправным европейским государством и в своей внешней политике большие усилия прилагало не в области военных завоеваний, а в области торговли. Об этом говорит даже такой общеизвестный факт, являющийся по сути одним из крупнейших литературных и исторических сокровищниц как «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Кстати скажем немного об имени знаменитого теперь путешественника, который добрался до безмерно далёкой Индии за двадцать лет до путешествия Нине легендарного Колумба и за тридцать с лишним лет до открытий Васко де Гамы.

О самом же нашем герое не известно почти ничего. «Афонасий Микитин сын Тверитина купца был в Ындии четыре года…» вот и всё, что сообщается о величайшем путешественнике всех времён и народов! По-современному говоря, Афанасий Никитич из Твери. Род занятий купец. Странно только, то, что не очень-то нам понятно, чем занимался этот довольно странный «купец»? Торговал? Чем? Ведь прежде чем добраться до благословенной Индии, и он сам и его спутники были многократно ограблены. Ограблены просто под нуль. Уже в Астрахани он был, что называется без копья в кармане. И тем не менее в отличии от всех своих спутников он отправился дальше!

Вот теперь встаньте, возьмите карту Мира, или глобус и прикиньте, сколько сотен километров от Астрахани до центра Индии. Никаких ботинок не хватит! Да, это был странный купец, даже по современным меркам. Знал несколько языков, и даже с практически не встречающимися на Руси индусами свободно общался! И в то же время записи свои вёл очень своеобразным образом. Прочитаем всего одну фразу из его вроде бы всем понятных записок.

«В Инде же как пачек-тур, а учюзе-дер; сикишь иларсень ики шитель; акечаны идя атырсень – атле жетель Бер; булера достор; акулъкараваш учюз; чар чуна хуб…»

И так далее и всё в том же духе. Думаете чудил купчишка, от невзгод совсем крыша у него съехала? Нет, господа, ошибаетесь. Это если хотите шифр, «тайный язык хорезмских купцов», которые в условиях средневекового беспредела должны были как-то хранить и свою финансовую бухгалтерию и не менее важные для путешественников путевые записи. Этот язык содержал в себе целый набор персидских, арабских, татарских, староузбекских слов и целых выражений. Вот ими-то и зашифровывает большую часть своих записок бесфамильный купец из далёкого Тверского княжества. Кроме того, этот товарищ отправляется в своё путешествие с целой библиотекой! Конечно, впоследствии он её лишается, о чём неоднократно сожалеете в своих записках.

«Со мной нет ничего, никакой книги, а те, что мы взяли с собой из Руси отняли грабители».

А как он знал звёздное небо, как скрупулёзно отмечал пройденное расстояние и погоду. Вот очень характерные его записи на этот счёт: «Во Индее же бесерменьской, в великом Бедери смотрилъ есми на Великую ночь на Великий же день – Волосаны да Кола в зорю вышли, а Лось головою стоит на Восток».

Вот здесь как раз всё очень даже понятно, если учесть, что Волосаны и Кола это Плеяды и Орион, а Лось – Большая Медведица. Причём заметьте, что путеводные созвездия ему знакомы давно, ещё до странствия в Индию. Он упоминает их северные, бытуемые в Тверском крае названия. Он постоянно следит за небом, словно опытный кормчий.

«Луна в Бидаре, – пишет он, – стоит полная три дня…»

Или вот ещё. «Каждый день встречалось по три города, а в другой и по четыре. От Чаула до Джунира 20 ковов (Афанасий в «кове» считает по 10 вёрст), а от Джунира до Бидара 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов… «и так далее.

Странный какой-то у нас купец получается. Как-то уж очень похоже действовал на Ближнем Востоке другой подставной деятель – Лоуренс Аравийский. Тот тоже писал заметки разными шифрами и, постоянно отмечал, где какой военный гарнизон стоит… Впрочем, давайте обратимся к историческим документам. Вот что пишет в своих заметках сам знаменитый путешественник.

«Пошёл я от святого Спаса златоверхого, с его милостию, от великого князя Михаила Борисовича и от владыки Геннадия Тверского и от Бориса Захарьича на низ Волгою, – отметил он на своих листках. Взял напутствие я нерушимое и отплыл вниз по Волге с товарами.

От кого же были эти «милости» и что содержали «нерушимые напутствия»?

Вот что говорят исторические документы. Ещё в 1447 году московский князь Василий Васильевич был свергнут и ослеплён своим соперником Дмитрием Шемякой. Тверской князь, Борис Александрович вмешался в московскую политическую заваруху и отправил на помощь ослеплённому Василию «сильных своих и крепчайших воевод», одним из которых и был Борис Захарьевич. Тверской князь быстро добился победы над Шемякой. Союз Твери и Москвы был скреплён обручением сына Василия, малолетнего Ивана (будущего Ивана Третьего), с дочерью князя Бориса. Тверской князь торжествовал: на московском престоле его ставленник – слепой Василий, а его семилетний сын «опутан» красною девицею пяти лет отроду». Придворные летописцы уже называли князя Бориса «царём», и, по их словам, он был уже «царским венцом увезяса».

Но всё свершилось не так, как хотелось Тверскому князю Борису Александровичу. Последние годы правления Василия Тёмного и первые годы княжения Ивана Третьего ознаменовались сокрушительным наступлением Москвы на соседей-соперников. В 1461 году «властную московскую руку» ощутила на себе и Тверь. В этом году умирает князь Борис и на престоле оказывается его сын Михаил Борисович, который отнюдь не собирается отдавать своё царство под московскую опеку. И хотя грамоты московский и тверской князья заключили, что будут «жить в мире и согласии» и «всяк управлять своими землями», да помогать друг другу в борьбе с врагами извечными – Ордой, Польшей и Литвой, но не верят великие князья грамотам договорным. А в Твери слухи поползли – опоили смертельным зельем в Москве великую княгиню Марию, родную сестру князя Михаила Борисовича. Что же предпримет в сложившейся ситуации тверской князь? Пристально следит за событиями в соседнем княжестве московская «служба государева» во главе с приказным дьяком (министром) Василием Мамырёвым. Знал дьяк, – «Или оставит трон свой князь Михаил, или защитит себя»

Так вот значит от кого «получает милость» (читай «охранную грамоту») Афонасий Микитин сын Тверитина! Не много ни мало, а от самого великого князя тверского, который ведёт тайную войну за престол с великим князем московским и государем «Всея Руси» – Иваном Васильевичем. И не только от него одного была поддержка. От владыки Геннадия, епископа Тверскогою. От сильнейшего и крепчайшего воеводы Бориса Захарьича. Вон оно, куда простое путешествие, «заурядного купца Афанасия» выворачивает! Вон, какого ранга интриги ведут с его помощью первые лица нарождающейся российской государственности! Жаль, я стеснён габаритами статьи, а то бы я Вам ещё и не то рассказал!

И этот небольшой эпизод тех стародавних событий я привёл только потому, чтобы наглядно доказать Вам, что торговые, политические и иные интересы Твери, как мощного средневекового княжества, простирались очень и очень далеко. Поэтому не удивительно, что в рядовом монастыре оказались монеты и иные ценности из самой Византии.

Поскольку факт находки монет не подлежал сомнению, мы принялись гадать, каким образом в озере оказались столь редкие ценности? По всем прикидкам получалось, что туда их бросили сами монахи, заслышав о приближении вооружённых и безжалостных супостатов. Когда же мы услышали о том, что в озере лежит и довольно крупный колокол, то полностью уверились в этой гипотезе. И на самом деле, что прикажете делать, если к вашей обители приближается враг? Ясное дело – срочно прятать самое ценное! А куда? Закопать в огороде? Нет, не годится. Враг хитёр и коварен. Не побрезгует и пытками, чтобы доподлинно узнать, куда спрятаны монастырские ценности. Следовательно, надо спрятать туда, откуда спрятанное будет просто невозможно достать, во всяком случае, быстро. И лучшего решения, чем скинуть всё хозяйство в воды озера, мы с Вами не придумаем и теперь.

Но нам, как людям практическим, было очень важно выяснить, каким именно образом топились ценности? Вы ведь понимаете, что раскачать и далеко забросить тяжёлый сундук, а тем более массивный колокол невозможно просто физически. Берег возле монастыря довольно-таки пологий, и дальше чем на три метра с него ничего не забросишь. С лодки? С лодки, что ж, куда ни шло, но и тут есть трудности. В лодку можно погрузить пару сундуков, верно, но как же быть с колоколом? Мало того, что на лодочку его не погрузишь, так потом ведь его и не выгрузишь! Нет, здесь действовали как-то иначе. Но как, чёрт побери?

Вскоре разрешилась и эта загадка. Выяснилось, что раньше в Никольском не было колодцев. Совсем не было. Ни одного! И воду для питья и прочих хозяйственных надобностей брали исключительно из озера. И что из этого следует? – спросите Вы. А то, что обычно при таком способе водоснабжения селяне как правило, строят длинные мостки, уходящие как можно ближе к центру озера. Закон тут простой – чем дальше от берега, тем чище вода! Несомненно, что и от стен монастыря к центру озера тоже были выстроены достаточно крепкие мостки, по которым без опаски могли передвигаться два монаха нагруженные большой лоханью со столь необходимой в быту жидкостью. Теперь нам стало понятно, как именно могли быть затоплены монастырские богатства. Их просто отволокли к самому краю мостков и уже оттуда попросту сбросили в воду. Следовательно, ценности могли лежать и в двадцати и в тридцати метрах от современного берега.

Теперь, когда обстановка более или менее прояснилась, нам следовало тщательно прочесать достаточно большой кусок акватории, в поисках значимых масс цветного металла. Но к тому времени уже наступила поздняя осень и проводить какие-либо работы по пояс в ледяной воде, было просто невозможно. Только в марте месяце, когда лёд на озере был крепок, а световой день уже достаточно длинным, данные работы были проведены в полном объёме. Картина получилась неоднозначная. Явных, однозначных скоплений цветного металла выявить не удалось. Так, мелкие кучки, причём размещённые на весьма значительных пространствах. Этот факт нас совсем не воодушевил и не обрадовал. Получалось, что там, на дне, подо льдом, на глубине где трёх, а где и в три с половиной метров не было ни колокола, ни тем более компактного сундучка с ценностями.

Это несколько нас удручило и, не скрою, разочаровало. Быстрой и эффективной операции явно не ожидалось. Но что же нам предстояло совершить? Не много ни мало, а расчистить достаточно приличные подводные пространства и выскоблить из-под них то, что по нашим предположениям туда некогда сбросили монахи. При этом было вполне очевидно, что под водой придётся работать долго, может быть даже не один день. И это ничего что глубина вроде не так велика, как на морях, зато пространство уж очень обширное. Никакой акваланг не мог обеспечить водолаза воздухом столь длительный срок, и поэтому пришлось думать над тем, как выйти из столь неудобного положения.

В конце концов, прочитав массу специальной литературы, удалось выяснить, что в США выпускается специальная водолазная помпа, позволяющая трём водолазам одновременно находиться под водой довольно длительное время. Собственно говоря время это ограничивалось только ёмкостью топливного бачка помпы, которая в отличии от наших монументальных образчиков имела возможность плавать прямо по поверхности воды в том районе, где работают водолазы. 16-и метровые шланги позволяли водолазам работать на глубинах до 12-и метров, что вполне перекрывало наши потребности. Пришлось выписывать из-за океана дорогостоящую помпу. Но чего не сделаешь, ради осуществления своей мечты? Помпу привезли как раз к началу сезона подводной охоты за сокровищами, а именно к июню.

И вновь наши палатки запестрели на берегах живописного озера Денежное. Полдня на разбор вещей и подготовку аппаратуры и я, облачившись в гидрокостюм, приготовился к первому погружению. На вооружении у меня был металлоискатель «Фишер CZ-20», позволяющий работать под водой и обнаруживать любые металлические предметы на глубине до полуметра. Я искренне полагал, что уж с помощью такой замечательной аппаратуры нам удастся отыскать и иголку в стоге сена. Но суровая действительность и здесь внесла свои коррективы.

Погрузившись на дно, и оказавшись в полном мраке из-за очень интенсивной окраски озёрной воды, я мог ориентироваться только по звуку, от тарахтящей над головой помпы. Разобравшись с проводами, и шлангами, я принялся работать металлоискателем. Вот что-то запищало в наушниках, и а протянул руку к тарельчатому детектору. Где-то совсем рядом со мной было что-то металлическое, но как «это самое» найти в полном, не проницаемом даже для мощного фонаря мраке. Пришлось работать на ощупь. Протянув руку к предполагаемой находке, я неожиданно для себя уткнулся ладонью в плотную, слежавшуюся за долгие годы толщу ила. Перекопав его, я всё же уцепил что-то явно металлическое и всплыл на поверхность, к обеспечивающей мою жизнедеятельность лодке. Перевесился через резиновый борт, я разжал пальцы и на дне лодки весело запрыгал… нет, вовсе не золотой дублон, а обычный осколок от снаряда.