Текст книги "Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД"

…«Разведсводка № 53. Штаб Западного фронта

К 20.00 23.7 1941

КАРТА 100 000

Первое. Противник в течение 22 и 23.7, напрягая основное усилие на Витебском и Смоленском направлениях, подтягивает силы с целью ликвидации нашей смоленской группировки.

На Невельском направлении противник стремится завершить наступательные действия в направлении Невель, Великие Луки, перебрасывая часть сил из района Невель, Городок на Ильино, Торопец.

На Могилёвском направлении противник перешёл к активной обороне на р. Сож, одновременно продолжает окружать могилёвскую группировку.

На Рогачевском и Пинском направлениях противник продолжает сосредоточивать силы для перехода в общее наступление.

Второе. Невельское направление.

Противник в течение 22 и 23.7, завершая наступательные действия силами пяти-шести дивизий против нашей Невельской группировки, производит перегруппировку сил из района Невель, Городок на Ильино, Торопец с целью обеспечения витебского направления от флангового удара с севера.

В районе Новосокольники и Великие Луки – бои местного характера.

Для организации противотанковых районов противник приспосабливает населённые пункты, леса, овраги, дефиле и гати.

Третье. Витебское направление.

На Витебском направлении противник, основными силами ведя наступление в направлении Ярцево, успеха не имел. Одновременно подтягивает до двух пехотных дивизий в район Велиж, Кресты, Соловьёво с целью обеспечения прикрытия от флангового удара наших частей с севера.

В районе Карповка, ст. Ломоносово противник подготавливает рубеж для обороны.

По данным авиации, в период 6.00–17.00 23.7 отмечено движение колонн по шоссе Невель, Усвяты, Лопатино, Соловьёво, Велиж, Кресты, Ильино и подход колонны до батальона танков в район Духовщина.

Четвёртое. Смоленское направление.

На Смоленском направлении противник подтянул до трёх свежих дивизий (5 пехотная дивизия, дивизия СС и пехотная дивизия неустановленной нумерации) в район Каспля, Рудня, Комиссарово и до одной механизированной дивизии и танковой дивизии в район Ленино, Красное.

С утра 23.7 противник перешёл в наступление в общем направлении на Смоленск и несколько потеснил наши части на юго-восток от Рудни.

В районе Ельня, Казанка, Починок частями 17 и 18 танковых дивизий противник перешёл к частичной обороне с целью обеспечить сосредоточение имперской дивизии СС для последующего перехода в наступление на Смоленск, Дорогобуж.

В районе Коробкино, Рябцево (юго-восточнее Смоленска) продолжаются бои местного характера.

Действия группы Гудериана поддерживаются первым авиационным корпусом.

Пятое. Могилёвское направление.

На Могилёвском направлении противник, перейдя к обороне на р. Сож, в течение 22 и 23.7 удерживал за собой восточный берег у Кричева. Передовые части 4 танковой дивизии двигаются вдоль шоссе на Рославль. В результате боя на рубеже Петровичи, Студенец 39 танковый полк, неся большие потери, отошёл в район Мстиславовичи.

В районе Могилёва противник силою до пяти дивизии продолжает вести бой с Могилёвской группировкой.

Шестое. Рогачевское направление.

На Рогачевском направлении противник в течение 23.7 продолжал сосредоточение частей районе Поречье с целью нанесения флангового удара по частям 21 армии. В районе Нов. Быхов противник силами 31 пехотной дивизии с танками, перейдя в наступление в направлении Довск, успеха не имел и понёс потери до двух батальонов пехоты.

На Пинском направлении противник продолжает теснить наши части на восток.

Вывод

Противник в течение 21–23.7 на всём фронте ввёл до трёх-четырёх свежих дивизий и, производя перегруппировку войск на центральное направление, главное усилие направляет на ликвидацию смоленской группировки, ударом тремя дивизиями с запада на Смоленск и одновременно пытается завершить окружение наших войск в районе Ярцево, обеспечивая главный удар в районе Кресты, Ильино, Соловьёво.

На Невельском направлении главные усилия направлены на предотвращение отхода наших частей на восток.

На Рогачевском направлении противник создаёт угрозу левому крылу нашей армии.

Начальник штаба ЗФ генерал-лейтенант В. Соколовский

Начальник РО штаба ЗФ полковник Корнеев

Воен. Комиссар штаба ЗФ полковой комиссар Аншаков

Воен. Комиссар РО штаба ЗФ ст. батальон. Комиссар Стебловцев»

Смоленск, июль 1941

Когда перед запылёнными стёклами санитарного поезда медленно проплыли дымящиеся руины совсем ещё недавно, всего какую-то неделю назад, белоснежного здания железнодорожного вокзала города Смоленска, Леночка не поверила своим глазам. Картина родного города изменилась до неузнаваемости. Всё пространство станции теперь было забито войсками. Впрочем, сейчас удивляться и смотреть по сторонам ей было решительно некогда. Поезд скрипнул буксами и остановился. Тотчас, уже с перрона, раздался громкий прокуренный голос начальника санитарного поезда, майора медицинской службы Песковской, уже вовсю распекавший начмеда Толоконникова.

– Тяжёлых – в третий и четвёртый вагоны! Где, чёрт его задери, начальник станции? – Песковская ловко поймала за рукав гимнастёрки подвернувшегося под руку пехотного лейтенанта. – Найдёшь начальника станции, пусть срочно организует погрузку продуктов и медикаментов в пятый вагон. Одна нога здесь, другая – тоже уже здесь. Всё понял? Тогда выполнять!

Лена торопливо накинула белый, ещё влажный после стирки халат и помчалась со всех ног на перрон. Она как медсестра хирургического отделения должна была помочь при первичном распределении раненных. Выскочив из вагона, Леночка по привычке бросила быстрый и опасливый взгляд на небо. И тут же получила несильный шлепок пониже спины, придавший ей значительное ускорение. И уже на привокзальной площади, где был организован приёмно-распределительный пункт для прибывавших раненных, она услышала вдогонку голос Песковской:

– Не дрейфь, Ленусик, пока нас бомбить никто не собирается. Тьфу, чтоб не сглазить, немцы только полчаса как отбомбились, – начальник медпоезда кивком головы показала на ещё дымящиеся руины и, казалось, бесконечную вереницу носилок с ранеными, стоящих под единственной уцелевшей стеной вокзала, потом машинально поправила портупею на тонкой талии и, перебросив папиросу их левого угла рта в правый, опять громко на весь перрон закричала:

– Нет, этот начальник станции у меня доиграется! – Песковская, поправив на гимнастёрке орден «Красной Звезды», полученный ещё в финскую, и оглянувшись по сторонам, только теперь обратила внимание на толстого интенданта, явно страдающего одышкой, который подбежал к ней и, с трудом пытаясь восстановить дыхание, хриплым голосом доложил:

– Начальник станции интендант 3 ранга Королёв. К погрузке всё готово. Но нужно дождаться эвакуированный из южной части города госпиталь. Сейчас подойдёт последняя колонна автомашин. Медикаменты и продукты уже грузятся. Только у меня будет к вам настоятельная просьба. Сегодня ночью было получено распоряжение подцепить к воинскому эшелону почтовый вагон с архивной документацией горкома партии.

– Ну а мы здесь при чём? – раздражённо спросила Песковская, нетерпеливо оглядываясь на третий вагон, около которого творилась полная неразбериха.

– Понимаете, во время ночного налёта немцы повредили пути железнодорожного тупика, и мы не успели подогнать вагон с документами к составу. Эшелон литерный, сами понимаете, я должен был отправить его точно по графику. А этот злосчастный почтовый вагон, кровь из носа, необходимо эвакуировать в тыл. Придётся цеплять его к вашему составу, другого выхода у меня просто нет. Ваш поезд уходит из Смоленска последним, – начальник станции замолчал, тревожно прислушиваясь к звукам всё приближающего боя.

Песковская от возмущения только развела руками и, чертыхнувшись про себя, вслух добавила:

– Какой ещё почтовый вагон? На чёрта он мне нужен? Отвечай потом за него. Мне раненых грузить некуда, а они бумажки целыми вагонами отправляют. Сжечь его и всего делов.

– Аполитично рассуждаете, товарищ майор! – возмутился начальник станции. – Не боитесь, что я доложу куда следует?

– Да идите вы… Делайте что хотите, – Песковская досадливо махнула рукой и растворилась в круговерти вокзала.

Поезд отошёл от станции «Смоленск» точно в срок, и, хотя погрузка прошла как по нотам, Леночка буквально валилась с ног. К часу ночи все перевязки были закончены, и она могла, наконец, отдохнуть. Лена доплелась до хвоста поезда и в маленьком закутке тамбура предпоследнего вагона прикорнула на огромных узлах с грязными простынями. Сильно болела голова, как всегда, когда у неё начинались критические дни. Постепенно боль утихла, и под мерный стук колёс Леночка забылась тяжёлым и тревожным сном.

Сначала ей показалось, что началось землетрясение. Неведомая сила вдруг подбросила вверх узлы с бельём, на которых спала медсестра. И они в один момент вспыхнули, обдав ещё непроснувшуюся девушку сильным жаром. Когда она пришла в себя, оказалось, что поезд стоит посреди тёмного поля, над головой с диким воем проносятся немецкие самолёты, вокруг рвутся бомбы, а всё небо до самого горизонта исчерчено трассирующими пулемётными очередями. Кое-как выбравшись наружу, Леночка увидела, что половина вагонов уже охвачена огнём и возле них мечутся люди. Со всех ног бросившись к вагону с тяжелоранеными, Лена приняла из разбитого окна перевязанного с ног до головы окровавленными бинтами бойца и услышала, как всегда, громкий голос Песковской:

– Всех, кого можно вытащить, оттаскивайте в поле и как можно дальше от горящего поезда. Веретенникова, пошевеливайся, – прикрикнула Песковская на Леночку.

…Сколько раз она сползала с ранеными за спиной от пылающих вагонов по жёсткому нескошенному полю до ближайшего перелеска, где врачи развернули полевой госпиталь, и обратно, Леночка вспомнить потом не могла. Вскоре рассвело. За всю ночь девушка не присела ни разу. Она то перевязывала раненных, то поила их водой, потом помогала при срочных операциях. Когда был уже в разгаре день, она просто свалилась от усталости в какие-то кусты и заснула мертвецким сном. Казалось, никакая в мире сила не сможет разбудить её.

Проснулась она только под вечер, оттого, что вокруг сухо трещали выстрелы и повсюду слышалась немецкая речь. Леночка зажмурилась во сне, пытаясь отогнать наваждение, но сильный удар сапога в живот и грубый окрик «Halt!» заставили её в ужасе открыть глаза. Перед ней, небрежно похлопывая себя длинным кавалерийским хлыстом по голенищу сапога, стоял немецкий офицер. Сон слетел с Леночки в мгновение ока.

– Bitte, – дрожащим от страха голосом неожиданно для себя произнесла девушка и протянула офицеру руку.

Выражение презрения на лице немца исчезло, и он с интересом несколько секунд смотрел на Леночку. Потом неожиданно протянул руку и помог девушке подняться.

– Das Mådchen spricht Deutsch? – быстро спросил он.

– Ja, Herr Offizier, – уже более уверенно ответила девушка и попыталась улыбнуться.

– Gut, – произнёс немец и показал рукой в сторону опушки.

Она кивнула головой и медленно пошла в сторону леса, туда, куда указал офицер. Дальше всё происходило как во сне. Всех уцелевших медработников немцы согнали в небольшую балочку на краю леса и заставили стаскивать туда трупы расстрелянных раненых. Тех из них, кто ещё проявлял признаки жизни, безжалостно добивали выстрелом в голову.

От всех этих ужасов у Леночки голова шла кругом, и она уже почти ничего не соображала. Всё, приказы немцев, выполнялись машинально, и девушке всё время казалось, что это какой-то ночной кошмар, который скоро обязательно закончится.

Когда трупы раненых были свалены в овраг, немцы построили всех медработников и расстреляли одной длинной очередью из пулемёта. В живых оставили почему-то только Лену. Ей не разрешили присесть и оставили несколько часов стоять на дрожащих от страха и усталости ногах.

Когда стемнело, к ней подошёл тот самый офицер, который нашёл Лену в кустах, и внимательно посмотрел на девушку. Потом повернулся назад и махнул рукой. Сразу вспыхнули фары автомобиля. Они сильно слепили глаза, и Леночка невольно прикрыла их рукой, за что тут же получила ощутимый удар хлыстом по плечу.

Офицер приблизился к Леночке вплотную и, подняв хлыстом её подбородок, вдруг на вполне сносном русском языке произнёс:

– Чтобы остаться в живых, от вас требуется совсем немного. Вы должны мне понравиться, причём не потом, а сейчас. Поэтому вам придётся пройти небольшой, как это у вас называется, медицинский осмотр. Я говорю понятно?

Неожиданно для себя Леночка энергично закивала.

– Но чтобы пройти медицинский осмотр, вам нужно раздеться. Я жду.

Дрожащей рукой Леночка взялась за верхнюю пуговицу халата.

Когда девушка разделась, офицер внимательно оглядел её сверху донизу.

– Oчень хорошо, – удовлетворённо проговорил он. – Gut.

Потом он ещё раз смерил её с головы до ног восхищённым взглядом, казалось, ощупал всю прекрасную девичью фигурку, и внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

В тот же миг Леночке показалось, что у неё остановилось сердце. Она сразу поняла, чего этот немецкий офицер хочет от неё. Такого стыда она не испытывала ещё ни разу в жизни.

Стояла тишина. Время шло, и немец потянулся к кобуре. Тогда Леночка, пытаясь унять дрожь во всём теле, медленно опустилась перед ним на колени и взялась за пряжку офицерского ремня.

Когда всё закончилось, он оттолкнул девушку от себя, и она, едва сдерживая слёзы, упала ничком на жёсткую, уже влажную от росы траву.

Вдруг к офицеру подбежал совсем молоденький солдатик в очках и что-то еле слышно, запинаясь, пробормотал. Строй солдат дружно загоготал. Послышались иронические замечания. Леночка разобрала только одно слово – «Марта».

Офицер подумал несколько секунд и произнёс:

– Ну что же, хорошо, Ганс, не посрами Германию, – и, обернувшись к солдатам, тоже засмеялся.

Даже в свете кроваво-красного заката было видно, как краска залила лицо солдатика. Он, видимо, для храбрости, вскинул автомат и, показав стволом на раскиданные по земле вещи, грозно произнёс: «Ging!»

Леночка, поняв, что хуже уже не будет, как во сне, подобрала с земли только замызганный медицинский халатик и, накинув его на плечи, побрела в поле, к догорающим вагонам санитарного поезда, туда, куда указал автоматом Ганс.

Они подошли к железнодорожной насыпи и довольно долго брели вдоль исковерканных бомбами путей. Леночка то и дело бросала взгляды на чёрный остов догорающего состава. Около последнего, чудом уцелевшего при налёте вагона с надписью «Почта», прямо на насыпи лежали в ряд четверо убитых офицеров НКВД, как догадалась девушка по синим петлицам на залитых кровью гимнастёрках. Вокруг вагона суетились немецкие солдаты. Лена равнодушным взглядом посмотрела на происходящее и пошла дальше, к темнеющему впереди лесу. Вскоре немец осторожно ткнул её автоматом между лопаток и Леночка остановилась. Готовая уже ко всему, она медленно повернулась к Гансу.

Немец опять поднял автомат и вдруг дал короткую очередь над головой девушки. От неожиданности она присела и, несмотря на ситуацию, опять отчаянно покраснела, так как халатик распахнулся и немец смог видеть её нагую, всю, до мельчайших подробностей. Немец подошёл вплотную и, протянув руку, вдруг погладил Лену по щеке, внимательно посмотрел девушке прямо в глаза, потом ободряюще улыбнулся и качнул автоматом в сторону леса. Видя, что Леночка его не понимает, махнул рукой в том же направлении. Когда до неё, наконец, дошло, чего на самом деле хочет этот странный немец, она неожиданно для себя рванулась к нему, неумело чмокнула его в холодную гладкую щёку и, развернувшись, не разбирая дороги, бросилась бежать туда, где тёмной зелёной стеной стоял такой далёкий и спасительный лес.

Калужская область, июнь 1999

– Наташка, привет.

– Привет, Томка! Сколько лет, сколько зим. Ты сейчас в Москве?

– В Москве. Срочно нужно пересечься. У меня к тебе дело есть на миллион.

– Долларов или рублей? Шучу. Приезжай ко мне. Я на даче, в Острожном. Дорогу помнишь?

– Послушай, а где твой шкаф?

– Шкаф? – удивилась я.

– Я имею в виду вашу семейную реликвию.

– Да здесь, на даче. Вот он стоит. Куда ему деться.

– Ну жди, я уже лечу, часа через три буду…

– Так, три часа в запасе у меня есть, – сразу решила я. – Пожалуй, напеку беляшей. Побалую подругу, а то Томка в своих заграницах, наверное, совсем отощала. Дело в том, что Тамарка – основатель и полноправная хозяйка сети антикварных магазинов и по работе много времени проводит в зарубежных командировках. Так что не виделись мы целую вечность. Сказать, что вопрос Томы по поводу нашей семейной реликвии поставил меня в тупик, я не могу. Шкаф этот привёз из Германии мой дед, который во время войны командовал танковой дивизией на 2-м Белорусском фронте, а после Победы был военным комендантом города Гюстрова. По рассказам предков, этот трофей был вывезен дедом из загородной резиденции самого рейхсмаршала Германа Геринга. Так что интерес к этому гардеробу со стороны такой прожжённой акулы антикварного бизнеса, как Тамарка, был, на мой взгляд, вполне закономерен.

…Выпив по рюмочке за встречу и закусив ароматными беляшами, мы вышли на берег озера покурить.

– Наташка, ты не поверишь, но я раскопала в Штатах старикашку «весом» в одиннадцать миллиардов долларов. Так вот, он просто тронутый на тему Третьего Рейха. Особенно шизеет от предметов, принадлежащих именно Герингу. А если бы ты видела его коллекцию мейсенского фарфора! Мечта! Наташ, ну продай ты мне этот шкаф. Отреставрировать, цены ему не будет. Американец такой экземпляр с руками оторвёт. А я у него под это дело кое-что из фарфора зацеплю. Ну, скажи, на кой чёрт тебе этот деревянный гроб сдался? – продолжала канючить подруга.

– Ты же знаешь, он не продаётся. А впрочем, – задумалась я на минуту, – услуга за услугу.

– Проси что хочешь. Ты меня знаешь, если в моих силах…

– Мне по работе кое-какая информация в ближайшее время понадобится. Меня будут интересовать любые документы, связанные… – я на мгновение задумалась. – B общем, потом определюсь. Вот тогда и потрясёшь хорошенько своего заокеанского миллиардера.

– Так, ты в своей «конторе» в сто раз больше нароешь, – удивилась Томка.

– В сто раз больше, это точно. Только тут дело, как ты понимаешь, не в количестве, а в качестве. И частенько, как водится, положительный результат может зависеть от одного единственного клочка бумаги, а его как раз в наших архивах может и не оказаться. Ты же знаешь, сколько поистине бесценных документов после войны америкосы хапнуть успели, страшно подумать. А сколько, вообще, всего осталось в так называемых союзнических оккупационных зонах, представляешь?

– Вообще-то, старикашка он, конечно, прижимистый, но, думаю, узнав про твой шкаф, немного расслабится. Обещать не буду, но попробую.

Москва, июль 1941

– Коновалова ко мне! – мощной, по-борцовски широкой рукой начальник 4 Управления НКВД СССР осторожно положил телефонную трубку.

– Разрешите? – открыл дверь в кабинет высокий и худой, как жердь, капитан с бледным лицом и светло-серыми умными глазами.

– Что нового по операции «Смоленский капкан»? – старший майор Береговой внимательно посмотрел на вошедшего. – «Грачи» не проявлялись?

– Есть весточка, товарищ старший майор, – капитан развернул узенькую бумажную полоску донесения и положил на стол начальнику.

Тот быстро прочитал и поднял на подчинённого холодные голубые глаза, в которых, впрочем, метались озорные искорки:

– Значит, приступили к выполнению задания? Молодцы. А что там немцы? Встали на крыло?

– Хотя операция и находится в самой начальной стадии проведения, тем не менее, по данным фронтовой разведки, немцы уже предприняли попытку высадки десанта на маршруте движения колонны.

– Какова численность десанта по данным фронта?

– Небольшая. До пятнадцати человек.

– Ваши соображения?

– Обстановка на Западном фронте складывается не лучшим образом, – капитан положил на стол перед генералом тонкую папку, – вот последние сводки.

Тот немедленно раскрыл алый коленкоровый переплёт и внимательно прочитал напечатанное:

«Москва

Копия: Товарищу Сталину

тов. Шапошникову

31 июля 1941 г.

1. 20 армия, а вместе с ней 16 армия отошли без санкции командования от Смоленска на восток и оставили Смоленск 29.7 при следующих обстоятельствах:

20 армия с начала полуокружения непрерывно атаковалась крупными силами противника 6 пд [пехотной дивизией], 1 тд [танковой дивизией], с большим количеством авиации. С 25.7 противник усилился двумя свежими дивизиями. За это время 20 и 16 армии понесли огромные потери.

В связи с этим, 20 армия, ведя напряжённые бои, отходила под сильным давлением противника на восток севернее Смоленска.

28.7 левофланговая 73 стрелковая дивизия 20 армии, отходя, открыла правый фланг и тыл 152 стрелковой дивизии 16 армии, ведущей бои в северной части Смоленска. 152 стрелковая дивизия, наблюдая отход 73 стрелковой дивизии и находясь, по донесению Лукина, под сильным огневым воздействием противника и ударом его по флангу и тылу, по распоряжению командира начала отход на восток от Смоленска. За 152 дивизией отошла и 129 стрелковая дивизия из северо-восточной части Смоленска.

2. Командованию и штабу Западного направления и фронта из донесения Курочкина стало известно об оставлении Смоленска в ночь с 28 на 29.7. Немедленно было дано распоряжение Курочкину приостановить отход 152 и 129 стрелковых дивизий и восстановить положение. По выяснению обстановки 29.7 отдан приказ Курочкину объединить руководство 20 и 16 армиями и, используя резервы 20 армии, восстановить положение в Смоленске.

3. Предпринятое контрнаступление 29.7 силами 152, 73 и 46 стрелковыx дивизий успеха не имело, и части с большими потерями к вечеру 30.7 отошли к востоку от Смоленска на рубеж Суходол, Токари.

4. Курочкин отдал приказ с 3.00 31.7 с остатками 152, 129 и 46 стрелковых дивизий с рубежа Суходол, Токари перейти вновь в наступление в направлении Смоленск.

5. Обстановка на фронте 16 и 20 армий в данное время такова:

Противник – 129 пехотная дивизия, 15 баварская, остатки 5 пехотной дивизии, 35 пехотной дивизии, 137 пехотной дивизии с танками – с рассветом 31.7 ведёт атаки в направлениях: Вейча, Перфилова, Кореллы, Сеньково.

Дивизии 20 и 16 армий, растаявшие в длительных, непрерывных, напряжённых боях (в ряде дивизий осталось по 1–2 тысячи бойцов), отбивают атаки противника на фронте свх. Шокино, Бережняны, Перфилова, Псарды, Мох, Богдановка, Облогино. В армиях боеприпасы и горючее на исходе. Доставка идёт только с воздуха в ограниченных размерах (каждую ночь 10 самолётами ТБ-3).

6. Принято командованием Западного направления и фронта решение:

Удерживать на западе и северо-западе занимаемое положение. Нанести частью сил (57 танковой, 229 стрелковoй дивизий и частью 5 механизированного корпуса) удар в общем направлении Ярцево, чтобы совместно с группой Рокоссовского разбить ярцевскую группу противника и освободить пути подвоза для 16 и 20 армий.

Тимошенко

Начштаб. Зап. Соколовский»

– Учитывая тот факт, что Смоленск полностью в руках у немцев, считаю: целью немецкого десанта мог быть только наш груз. Особого смысла в десантировании группы из пятнадцати человек на сравнительно небольшой участок территории, всё ещё занятой нашими войсками, я не вижу.

– Товарищ старший майор, я тоже почти в этом уверен. Однако целью десанта может быть и нарушение линий связи между нашими войсками, которые и так находятся в тяжелейшем положении. Но в любом случае операция «Смоленский капкан» пока идёт по плану.

– Кстати, спецвагон из Смоленска прибыл?

– Пока не в курсе, – капитан бросил взгляд на часы, – по графику эшелон прибывает через час двадцать, наши сотрудники уже выехали на Белорусский вокзал.

– Ты тоже давай туда. Дело крайне серьёзное. По прибытии эшелона сразу доложишь. Kстати, старшим охраны там кто?

– Лейтенант Сидоркин из Смоленского управления, товарищ старший майор.

– Как передадите вагон сотрудникам Гохрана, сразу ко мне. И Сидоркина этого с собой захвати.

– Есть!

– Давай в темпе. О ходе операции «Смоленский капкан» докладывать каждые три часа.

– Тут есть ещё один нюанс. Связь с группой «Грачи» во время последнего выхода в эфир прервалась и больше не возобновлялась. Предположительно во время столкновения с немецким десантом была повреждена рация. Поэтому местоположение автоколонны на данный момент нам неизвестно. Но, по всей вероятности, колонна в данный момент находится уже в тылу у немцев.

– Как думаете исправлять ситуацию?

– Считаю, что капитан Пустовалов сам найдёт способ возобновить канал связи. Либо выйдет на оставленное в тылу подполье, у него есть надёжные контакты на крайний случай. Либо он воспользуется трофейной радиостанцией.

– Добро.