Текст книги "Время оборотней"

Автор книги: Александр Ковалевский
Жанр: Криминальные боевики, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Лукин посмотрел на календарь – сегодня было 17 сентября, значит, в его распоряжении есть двадцать шесть дней, чтобы найти наглого шантажиста. А усиленную охрану дочери он обеспечил, как только она вернулась с Мальдив. После, мягко говоря, неудачного свадебного путешествия Елена сказала, что какое-то время хочет пожить отдельно от Дениса, и сейчас отлеживалась в хорошо охраняемом доме Лукина, так что за ее безопасность он был пока спокоен. Но всю жизнь под замком ее не продержишь, потому с «Бухгалтером» надо было кончать, и как можно быстрее. Созвонившись с Сокольским, Константин Викторович немедленно поехал к нему в «Интерпоиск».
Просмотрев список Лукина, в котором фигурировали высокопоставленные чины СБУ, ГУР и неприкосновенные нардепы, Сергей Сокольский отлично понимал, чем чревато для его детективного агентства подобное расследование. Лицензию «Интерпоиск» имел только на сыск по гражданским делам, как-то: поиски пропавших родственников и друзей, сбор информации для деловых переговоров, выявление некредитоспособных или ненадежных партнеров. Шантаж же Лукина неизвестным «Бухгалтером» – это уже не гражданско-правовые отношения, а преступление, и раскрытием его должны заниматься правоохранительные органы. Сбор сведений по уголовным делам сыщики «Интерпоиска» могли осуществлять на договорной основе с участниками процесса с условием, что в течение суток с момента заключения контракта с клиентом на сбор таких сведений частный детектив обязан письменно уведомить об этом лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд, в чьем производстве находится уголовное дело.
– В вашем случае должно быть возбуждено уголовное дело по статье «вымогательство», – сказал он Лукину. – А состав преступления здесь налицо: требование передачи индивидуального имущества граждан либо права на имущество или совершения любых действий имущественного характера под угрозой насилия над потерпевшим или близкими ему лицами, разглашения позорящих его или близких ему лиц сведений – наказывается лишением свободы на срок до четырех лет, – зачитал Сергей статью о вымогательстве. – Вымогательство, совершенное повторно, или по предварительному сговору группой лиц, или под угрозой убийства либо нанесения тяжких телесных повреждений, – наказывается лишением свободы на срок до семи лет. Так что сами видите, статья серьезная.
– Найдите мне этого чертова «Бухгалтера», а я уж сам с ним разберусь, – раздраженно произнес Лукин. – И вообще, о каком уголовном деле мы говорим? В милицию я обращаться не собираюсь. А нет заявления – нет преступления. Что касается шантажа и моей дочери, то это сугубо конфиденциальная информация, не подлежащая огласке. Конфиденциальность же оказываемых клиенту услуг вы мне лично гарантировали, – напомнил Лукин, – потому, собственно, я и обратился в ваше агентство, а не в милицию.
Возразить на это Сокольскому было нечего. В его офисе на самом видном месте висел рекламный плакат «Интерпоиска», на котором большими буквами было написано: «Гарантия конфиденциальности информации клиента для любого частного детектива – закон». А вот насколько законно скрывать от милиции ставший известным ему факт шантажа – это, конечно, вопрос.
Если бы Сергей сейчас работал в уголовном розыске, то однозначно завел бы на неустановленного «Бухгалтера» оперативно-розыскное дело, поскольку оснований для проведения оперативно-розыскных мер было предостаточно, и Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» предоставлял ему право снимать информацию с каналов связи и применять другие технические средства получения информации. Получив санкцию Генпрокурора, его заместителей или прокурора области, он на законных основаниях мог бы взять на прослушку телефоны подозреваемых лиц и, как записано в упомянутом законе, «контролировать путем отбора по отдельным признакам телеграфно-почтовые отправления», что было необходимо, поскольку «Бухгалтер» пользовался услугами обычной почты. Частному детективу санкцию на подобные оперативно-розыскные мероприятия никто не даст.
Однако не в привычках Сокольского было бросать начатое дело. Если уж удалось на другом конце света найти пропавших молодоженов и обезвредить пиратов, связи которых его детективы уже начали проверять, найдем и этого «Бухгалтера», был уверен Сергей. А то, что придется действовать, мягко говоря, не совсем законно, так в бытность начальника угро он, чего греха таить, при раскрытии преступлений не всегда действовал в рамках закона, потому как, действуя исключительно законными методами, угрозыск раскрывал бы в лучшем случае одно преступление из ста. И реальные будни уголовного розыска намного жестче, чем их показывают в популярных сериалах про ментов. Если нужно расколоть бандита, да так, чтобы он и сам признался, и подельников своих сдал, а кроме оперативной информации ничего нет, в угро никто с ним церемониться не будет. Надзирающим за милицией прокураторам, разумеется, известно, как порой розыскники добиваются «чистосердечных» признаний, но стараются закрывать на все глаза, ибо сами знают, что «битие определяет сознание», только жестокость применяемых к преступнику мер должна соответствовать тяжести совершенным им преступлений.
Сейчас Сокольский был не начальником городского уголовного розыска, а частным сыщиком. Специфика работы вроде бы та же, что и у сыскарей угрозыска, и сотрудники его детективного агентства почти все бывшие розыскники, но есть существенное различие. Частные детективы работают на себя и защищают интересы оплачивающего их работу клиента, а не общества в целом, как рядовые опера, с которых вышестоящее начальство ежедневно спускает шкуру за показатели раскрываемости. И еще частный сыщик вправе отказать клиенту, и никто его не принудит заняться расследованием, если детектив по каким-то причинам не захочет за него браться, райотделовский же опер таких вольностей себе позволить не может. Сергей Сокольский не отказал Лукину хотя бы по той причине, что уже занимался поисками его дочери.
– Раз «Бухгалтер» требует за компрометирующие вас материалы те же пятьдесят миллионов, что и за освобождение вашей дочери и зятя, значит, уверен, что этот компромат стоит таких денег. Так? – спросил Сокольский.
– Может, он и уверен, – пожал плечами Лукин, – только вот я не знаю, о каких материалах идет речь, а «Бухгалтер» не конкретизирует, каким именно компроматом он располагает. Так ведь можно шантажировать кого угодно. У каждого есть свой «скелет в шкафу» и, как говорили в моей бывшей «конторе», любого, ничего ему не объясняя, можно посадить в тюрьму лет на десять, и где-то в глубине души он будет знать за что.
– Это афоризм швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта. Думаю, этот признанный мастер детективного жанра очень удивился бы, узнав, что его цитировали в КГБ, тем более что Дюрренматт был непримирим к марксистской идеологии, – заметил Сокольский.
– О Дюрренматте я, конечно, слышал, но был уверен, что эта фраза принадлежит Железному Феликсу.
– Дзержинскому приписывают другой афоризм: «Если вас еще не посадили – это не ваша заслуга, а наша недоработка». Своеобразный был у него, однако, юмор. Но вернемся к нашим баранам. То, что «Бухгалтер» ограничился намеками на нелегальную торговлю оружием, вообще-то нехарактерно для шантажиста. Нет, так сказать, предмета для шантажа. Может, он просто решил взять вас на понт? Хотя сам «Бухгалтер», похоже, уверен в том, что он попал в точку. Тогда непонятно, зачем ему было затевать эпопею с захватом яхты, если он с таким же успехом может шантажировать вас каким-то компроматом?
– Если бы не история с пиратами, я подобный шантаж всерьез не воспринял бы, – сказал Лукин. – «Бухгалтер», очевидно, это понимал, потому и начал с похищения, чтобы действовать наверняка, ведь за свою дочь я заплатил бы любые деньги. И только по случайности его план провалился, когда он уже считал, что мои миллионы у него в кармане.
– Алексей оказался в нужное время в нужном месте не случайно, – возразил Сокольский. – Кстати, пираты, которых он обезвредил, – бывшие спецназовцы, а Гундяев к тому же состоит на воинском учете как снайпер. Так что помощников себе «Бухгалтер» выбрал серьезных, и справиться с ними мог только такой волкодав, как командир «Сокола» Давыдов.
– Что же твой волкодав Давыдов не додавил тогда Гундяева? Допросил бы он этого пирата-спецназовца как следует, «Бухгалтер» был бы уже у нас в руках.
– Ничего допрос Гундяева не дал бы, потому что он знает о «Бухгалтере» не больше нас с вами.
– С чего ты так решил? Дедуктивный метод? – с сарказмом осведомился Лукин.
– Дедукция – это вывод по правилам логики, – ответил Сокольский. – Вот и будем рассуждать логически. «Бухгалтер» уже знает, что ваша дочь освобождена, иначе не стал бы угрожать, что в следующий раз ей повезет меньше. Очевидно, ему также известно, что Гундяев арестован, и раз он после такого провала все равно решил продолжать вас шантажировать, значит, абсолютно уверен, что ни Завалишин, ни Гундяев выдать его не могли ни при каких обстоятельствах. А такая уверенность у него может быть только в том случае, если подельники ничего конкретного о нем не знают.
– Логично, – согласился Лукин. – Допустим, «Бухгалтер» не засветился перед своими подручными, а общался с ними так же анонимно, как и со мной. Только непонятно, как могли двое бывших спецназовцев настолько довериться какому-то анониму, что пошли на киднеппинг? «Бухгалтер» же мог их банально кинуть и забрать весь выкуп себе.
– По сути, вся роль «Бухгалтера» в этом киднеппинге сводилась к тому, что он открыл секретные счета в австрийском банке и присылал вам и отцу Дениса письма с требованием выкупа. То есть он был просто посредником между пиратами и вами, а все козыри были у Завалишина с Гундяевым, и они не отпустили бы заложников, пока бы им не заплатили. Так что кинуть «Бухгалтер» мог только вас, а не пиратов. И еще интересный момент: мои детективы проверили их спутниковые и сотовые телефоны и пришли к выводу, что пираты связывались с посредником, скорее всего, через Интернет. В их адресной книге значится всего один адресат, вероятно, он и есть «Бухгалтер», но точно установить нельзя, поскольку ящик анонимный и название его состоит из набора цифр, а все входящие и исходящие письма удалены.
– М-да, конспирация у них прямо как у шпионов.
– Не совсем. В их телефонах сохранился список номеров, по которым они звонили, и мы уже установили всех абонентов. Три звонка было младшему брату Завалишина – Игорю, и один звонок – некоей Насте Выдриной.
– Так, может, этот Игорь или Настя и есть наш загадочный «Бухгалтер»? – оживился Лукин.
– Это было бы слишком просто. Я лично побеседовал с Игорем Завалишиным. Работает он таксистом, и сам рассказал мне, что две недели назад старший брат Петр попросил его подготовиться к командировке в Австрию. По его просьбе Игорь должен был проверить секретный счет какого-то бизнесмена. Чем вызвана столь необычная просьба, Петр толком не пояснил, зато пообещал заплатить Игорю за эту командировку десять тысяч евро, и потому тот сразу согласился, хотя и подозревал, что его брат затевает какую-то авантюру. В подтверждение своих слов Игорь показал мне банковскую парольную книжку, с которой должен был явиться в австрийский банк, но Петр ему больше не позвонил. «Бухгалтер» так откровенничать бы не стал, потому Игорь Завалишин у меня вне подозрений, – заключил Сокольский.
– Согласен. А что за Настя Выдрина?
– Подруга Гундяева. Симпатичная блондинка. Работает продавцом в бутике. По ее словам, она знакома с Гундяевым всего полгода. Насте он сказал, что якобы устроился на пару месяцев матросом на какой-то сухогруз в рейс по Средиземному морю. Сообщение о том, что ее дружок Гундяев арестован на Мальдивах за пиратство, Настя восприняла без истерики и сказала, что на ее век женихов хватит.
– Все ясно с этой блондинкой. А что еще известно о пиратах?
– Петр Завалишин после службы в спецназе внутренних войск промышлял рэкетом в группировке местного авторитета по кличке Батон. Когда в 2003-м Батона пришили, Завалишин подался в частные охранники. Последнее его место работы – супермаркет бытовой техники. Виктор Гундяев служил в армейском спецназе. Чем он занимался после армии – выясняем. По нашим милицейским учетам он нигде не проходит, и в дактилоскопической картотеке его пальчиков нет.
– С Гундяевым как раз тот случай, о чем говорил Дзержинский, – отсутствие у него судимостей это не его заслуга, а наша недоработка, – заметил Лукин.
– Однозначно, – согласился Сокольский. – Хотя соседи отзываются о нем в основном положительно. Жил один в двухкомнатной квартире, которую купил где-то с год назад, и сразу установил себе бронированную дверь с видеодомофоном, был малообщительным, зато пьяным его никогда не видели и шумных компаний он к себе не водил, в общем, соседям не докучал. Надо бы обыск в квартире этого бывшего снайпера спецназа произвести, но моим детективам санкцию на это никто не даст. Но что-нибудь придумаем.
– Вот это другой разговор, – удовлетворенно отметил Лукин. – Для розыска «Бухгалтера» десять тысяч долларов в качестве аванса хватит? – спросил он, доставая из дипломата пачку долларов в банковской упаковке.
– Хватит. А конечная стоимость услуг нашего агентства будет зависеть от фактических затрат на выполнение вашего задания.
– Я оплачу любые расходы. Главное для меня – результат.
– Для нас тоже, – сказал Сокольский.
Заключив новый договор с «Интерпоиском», Лукин вышел от Сокольского с уверенностью, что поступил правильно, обратившись в частное детективное агентство, а не в милицию.
Сокольский же, не откладывая в долгий ящик, поручил своим детективам проверить по списку Лукина, выезжал ли кто-то из указанных в нем лиц недавно в Евросоюз и конкретно в Австрию. Сама по себе поездка в Австрию это еще не доказательство того, что человек ездил открывать секретные счета, к тому же «Бухгалтер» мог поручить это дело своему подручному, установить которого нереально, во всяком случае, до тех пор, пока неизвестен сам «Бухгалтер». А вот если обнаружится, что кто-то из фигурантов этого списка был знаком с Гундяевым, находившимся сейчас в мальдивской тюрьме, или с утонувшим Завалишиным, это уже вызывало бы определенные подозрения.
На эти проверки ушло почти две недели, и, как Сокольский и предполагал, ничего эта проверка не дала, зато детективы «Интерпоиска» установили, что в страны Евросоюза выезжали в течение последних двух месяцев пять человек из списка Лукина. Кто из этой пятерки побывал в Австрии, предстояло еще выяснить. Задача была простая (как бы невзначай поинтересоваться у человека, был ли тот когда-нибудь в Австрии) и одновременно сложная. Сложная потому, что это были генералы СБУ и ГУР Министерства обороны, клерк из президентского секретариата и два народных депутата. Детективам «Интерпоиска» чиновники такого уровня были явно не по зубам, хотя Инна собрала досье на каждого из этой пятерки, не выходя из кабинета. Для этого ей достаточно было войти в Интернет и набрать в поисковой системе фамилии и должности интересующих ее лиц, правда, особой ценности такая общедоступная информация не представляла.
Ничем не смогли порадовать Сокольского и мальдивские детективы департамента морской полиции, которым Инна на фирменном бланке «Интерпоиска» отправила официальный запрос и на который сегодня утром пришел ответ, что Гундяев признательных показаний не дал, сообщников не назвал и отрицает даже свою причастность к захвату круизной яхты. То, что Гундяев пойдет в полный отказ и все будет валить на Завалишина, с которого уже не спросишь, следовало ожидать. Главные свидетели – Елена и Денис Заваровы – не видели, что случилось со шкипером и тремя членами экипажа яхты, и лишь предполагали, что пираты их убили, поэтому предъявить Гундяеву обвинение в убийстве полиция не могла и ему инкриминировали только насильственное удержание молодоженов на яхте.
Тем временем на розыск «Бухгалтера» у Сокольского оставалось менее двух недель, и никакой уверенности в том, что шантажистом может оказаться кто-то из списка Лукина, у него не было. В принципе, любой из попавших «под колпак» генералов и нардепов мог «наехать» на Лукина, но заниматься банальным шантажом и присылать анонимные письма как-то мелко для таких высокопоставленных особ, считал Сергей. И совсем несолидно для того же генерала СБУ было связываться с такой рядовой шантрапой, как Гундяев и Завалишин, и угрожать Лукину публикацией какого-то компромата.
– Вообще-то разоблачающими публикациями занимаются журналисты, а не госчиновники, – резонно заметила на это Инна, имевшая богатейший опыт журналистских расследований.
После успешных поисков пропавших на Мальдивах молодоженов она уже не чувствовала себя новичком и в сыскном деле. Приглашая ее в «Интерпоиск», Сергей Сокольский не сомневался в том, что отчаянная журналистка справится с работой частного детектива. Сейчас он заглянул к ней в кабинет поделиться своими соображениями по розыску «Бухгалтера».
– Вот и я о том же, – сказал он. – Лукин включил в список потенциальных шантажистов тех, кому что-то известно о его участии в контрабанде оружия. Но, как говорил папаша Мюллер в фильме «Семнадцать мгновений весны», что знают двое, то знает и свинья. То есть фигурантов в нашем деле может быть гораздо больше, чем в списке Лукина.
– Ну и как тогда мы вычислим «Бухгалтера»? – озадаченно спросила она.
– По методу сужающегося круга. Это стандартный прием, применяемый следователями при расследовании запутанных уголовных дел. Недостаток – расследование по такому методу может сильно затянуться, а у нас на поиски «Бухгалтера» осталось всего две недели.
– Значит, надо применить какой-нибудь нестандартный прием. Помнишь, как я нашла убийц инкассаторов?
– Вернее, они тебя нашли.
– Ну какая разница. Главное, что моя идея тогда сработала. А без меня милиция по сей день ловила бы тех бандитов.
– Что да, то да, – согласился Сергей. – И какую идею ты хочешь предложить на этот раз?
– Нужно спровоцировать «Бухгалтера», чтобы он как-то выдал себя.
– Дельная мысль. Только на чем его зацепить? Знать бы, каким компроматом он располагает на Лукина, можно было бы что-то придумать.
– Странно все это, – задумчиво протянула Инна. – Обычно шантажисты предлагают купить имеющиеся у них документы, компрометирующие жертву шантажа. Наш же «Бухгалтер» ничего не предлагает, а просто тупо вымогает, не давая при этом никаких гарантий, что после получения денег снова не начнет шантажировать, и Лукин так же тупо ведется на этот шантаж. Если в истории с похищением все было понятно – вымогатели требовали выкуп за освобождение заложников, то сейчас «Бухгалтер» просит ту же сумму за какой-то известный только ему компромат. Ерунда какая-то получается…
– Да, странностей в этом деле хватает.
– Интересно, сам-то Лукин знает, чем его могут шантажировать на такую колоссальную сумму?
– Безусловно. Меня он просто побоялся в это посвящать, хотя я гарантировал ему полную конфиденциальность. А то, что он реально опасается разоблачения, – это факт, иначе он не прибежал бы к нам за помощью.
– Похоже, мы ему ничем помочь не сможем, во всяком случае, в течение ближайшего времени, и Лукин сам в этом будет виноват. Как там гласит китайская пословица: трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет. У нас, по-видимому, аналогичный случай – Лукин дал нам список подозреваемых, в котором «Бухгалтера» скорее всего нет.
– Я тоже так думаю, – сказал Сергей. – И еще один момент: в своем письме аноним под псевдонимом «Бухгалтер» угрожает, что предаст гласности некие материалы о причастности Лукина к нелегальной торговле оружием, если тот откажется платить.
– Если за Лукиным числятся какие-то темные делишки, пусть бы «Бухгалтер» его разоблачил. Слушай, а может, нам сыграть на опережение? – предложила Инна.
– Каким образом?
– К примеру, запустим в Интернете информационную утку, что некая журналистка собирается опубликовать материалы независимого журналистского расследования о контрабанде оружия, и упомянем при этом Лукина, мол, на него имеется убойный компромат. Если «Бухгалтеру» станет известно, что кто-то его опередил, он наверняка что-то предпримет, чтобы опять не остаться с носом. Например, захочет выкупить у меня материалы, и тогда задержать его уже будет делом техники.
– Выбить из рук «Бухгалтера» его козырную карту – это сильный ход! – поддержал ее Сергей. – Только сомневаюсь, что твоя идея придется Лукину по душе.
– А ему необязательно знать, что это моя идея. Подпишусь каким-нибудь псевдонимом – сейчас почти никто не публикуется под своим настоящим именем.
– Псевдоним – это хорошо. Только есть нюанс: я лично пообещал Лукину полную конфиденциальность, а ты фактически предлагаешь публично обвинить его в контрабанде оружия. Ничего себе конфиденциальность – разоблачить клиента за его же деньги!
– Да, некрасиво как-то получается, – признала Инна. – А давай поступим так: я напишу заявление о предоставлении мне десятидневного отпуска за свой счет и с этого момента занимаюсь независимым журналистским расследованием, а значит, Лукину ничего не должна.
– В отпуске ты, не в отпуске – сути это не меняет. Информацию о причастности Лукина к торговле оружием мы узнали от него самого, и сообщил он нам эту информацию в конфиденциальном порядке. Даже если за ним числятся какие-то преступления, то пусть этим занимаются соответствующие органы. Для нас он клиент, в интересах которого мы в данный момент работаем, и поднимать шумиху в прессе вокруг его имени, пусть и ради того, чтобы найти шантажиста, – это, мягко говоря, будет некорректно с нашей стороны. Мы пойдем другим путем. У тебя есть удостоверение журналиста? – спросил Сергей.
– Есть, – утвердительно кивнула она.
– Отлично. С частным детективом тот же неприкосновенный депутат и разговаривать не станет, а вот ответить на вопросы такой очаровательной журналистке, как ты, никто не откажется. Проверено на себе, когда в мою бытность начальником уголовного розыска ты раскрутила меня на интервью для своей газеты. Тогда я рассказал тебе даже то, что по своему служебному положению не должен был говорить представителю прессы. Сможешь сейчас под видом интервью разговорить наших фигурантов?
– Легко.
– Итак, что мы имеем? Первая пятерка подозреваемых проживает в Киеве. Алексей не будет возражать против твоей командировки в столицу? – осведомился Сергей.
– Чего ему возражать, я же не на Мальдивы еду, а в Киев – на машине за день можно туда и обратно съездить.
– Для оперативности выделю тебе служебный джип с водителем, так что можешь выезжать, когда сочтешь нужным. В первую очередь меня интересует, кто из этой пятерки недавно был в Австрии. И вообще, чем больше мы о них будем знать, тем лучше. Семья, круг знакомых, хобби, привычки, их планы на будущее, ну не мне тебя учить, как брать интервью. А начать, думаю, нужно с нардепа Григория Емельянова. Это такой себе доморощенный «комиссар Каттани». Он бывший майор милиции, работал следователем, после распада Союза пару лет послужил в СБУ начальником отдела военной контрразведки, а в девяносто четвертом попал в Верховную Раду и, будучи народным депутатом, умудрился заочно дослужиться до генерал-лейтенанта СБУ, причем не запаса, а действующего. Не знаю, какого мнения о сием свадебном генерале экс-полковник КГБ Лукин, а мне по милицейской службе как-то приходилось с Гришкой сталкиваться. Очень скользкий и неприятный тип, страдающий нездоровой страстью к незаслуженным чинам и наградам. Позиционирует себя неподкупным «борцом с мафией», возглавляет в Раде Комитет по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, правда, по его материалам ни один человек так и не был привлечен к суду, зато Гриша успешно решает свои шкурные вопросы. Нет ничего гнуснее «борца с мафией», который в действительности является профессиональным провокатором, за деньги способный на любую подлость. И я не очень удивлюсь, если этот «правдолюб» окажется нашим «Бухгалтером». Работая в контрразведке СБУ, Емельянов имел доступ к совсекретной информации, поэтому Лукин не случайно его опасается.
– А может, наш «борец с мафией» просто кому-то проболтался насчет Лукина, и этот кто-то, заполучив какой-то компромат о контрабанде оружия, решил заняться шантажом, – предположила Инна. – Слишком уж Григорий Емельянов несерьезный типаж для «Бухгалтера». Он ведь тот еще хвастун и пустомеля. Как там в пословице: «мели, Емеля, твоя неделя». Помнится, на одной из пресс-конференций он заявил, что ему поступила достоверная информация о якобы готовящемся против него теракте. Вроде бы в России подготовлены целых две группы киллеров, и заказала его международная мафия за миллион долларов. Меня аж на слезу прошибло, когда на каком-то митинге увидела, как наш «Каттани» надевал перед выходом на сцену бронежилет и самоотверженно выступал в нем, сообщив всем митингующим, что на него, мол, готовится очередное покушение. Вот же бесстрашный человек! Один местный поэт даже стих ему посвятил: «Григорий Каттани, наш сокол крылатый, на мафию миром пойдем за тобою…» Смех да и только этот Емеля.
– А ты неплохо осведомлена, – заметил Сергей.
– Ну так профессия обязывает. Кто у нас там следующий по списку?
– Тоже нардеп. Бывший подполковник КГБ Владимир Бутов. Однопартийцы считают его крутым «кэгэбистом» и разведчиком. В начале девяностых Бутов служил в Центральном управлении контрразведки Группы советских войск в Германии – обеспечивал контрразведывательное прикрытие распродажи советского военного имущества. Разворовывание этого имущества можно назвать аферой века, а доблестные военные контрразведчики ГСВГ[21]21
ГСВГ – Группа советских войск в Германии.
[Закрыть] или прохлопали, или поучаствовали в продаже разведке вероятного противника совершенно секретных изделий, как-то авиационные системы опознания «свой-чужой». В прежние времена за такое предательство Бутова сотоварищами-контрразведчиками ожидал бы трибунал, но в лихие девяностые никто разбираться с ними не стал и их просто выгнали со службы. На том «чекистская» карьера «почти разведчика» Бутова и закончилась.
– Знаю такого – задавала ему вопросы на одном политшоу. Думаю, он меня запомнил. Вообще, любому политику льстит внимание прессы к его персоне, и экскэгэбэшник Бутов не исключение. Так что разговорить его не проблема.
– Следующий фигурант – Виктор Рогульский. Он тебе, наверное, тоже хорошо известен.
– Еще бы. Он чуть ли не ежедневно мелькает на телеэкране. С ним тоже, думаю, проблем не будет, – уверенно произнесла Инна.
– С Рогульским, может, и не будет, – согласился Сергей. – А вот генералы ГУР и СБУ в интервью тебе скорее всего откажут.
– Мне сам Рашид Мамедов не отказывал в интервью, а тут какие-то генералы, – хмыкнула она.
– Это да. В сравнении с экс-рэкетиром Мамедовым, который сегодня у нас национальный герой для определенной части населения, генералы Грицко и Гвоздарев – никто и звать их никак. Насчет них я вчера консультировался с Лукиным. По его словам, генерал-майор СБУ Грицко редкостный пройдоха, сделавший за десять лет головокружительную карьеру от прапорщика до генерала благодаря не своему профессионализму, а природной хитрости и умению прогибаться перед начальством. Ради денег и карьеры готов пойти на любую авантюру. В свое время отличился тем, что якобы спас премьер-министра от заказного убийства, однако потом выяснилось, что тот премьер просто очень любил инсценировать покушения на собственную персону и Грицко устроил ему эту инсценировку. В общем, Лукин считает, что при таких способностях и оперативных возможностях Грицко вполне мог организовать похищение на Мальдивах. Но самое главное: Лукин сказал, что из компетентных источников ему стало известно, что по указанию бывшего зампреда СБУ, фамилию которого он мне не назвал, Грицко уничтожил уголовные дела по контрабанде оружия, к которым были причастны сам зампред и близкие к нему люди.
– То есть Лукин полагает, что Грицко, перед тем как уничтожить эти дела, снял с них копию, а значит, у него имеются материалы для шантажа?
– Именно так, – подтвердил Сергей. – Но больше всего он подозревает не Грицко, а Гвоздарева. Лукин охарактеризовал его как редкостного мерзавца. Свою карьеру Гвоздарев начал в ГУР в штабе миротворческих войск в Югославии, и тогда же при его активном участии в украинском миротворческом батальоне пропали БТРы, которые якобы были похищены, а на самом деле, как утверждает Лукин, были проданы доблестными украинскими миротворцами одной из воюющих сторон. После Югославии Гвоздарева перевели в Нью-Йорк укреплять миротворческие позиции Украины. В Нью-Йорке он лоббировал интересы торговцев оружием, не забывая при этом о своей скромной доле. Беря деньги, Гвоздарев загадочно закатывал глаза вверх, давая понять, что это не для него, а «наверх». Лукин говорит, что начальники Гвоздарева были бы очень удивлены, узнав размеры сумм, которые их предприимчивый подчиненный якобы им передал. В общем, все фигуранты Лукина – одна шайка-лейка, включая и его самого, – резюмировал Сергей.
– Очень интересно! Вот бы вывести всех этих контрабандистов на чистую воду, – произнесла Инна, потирая руки. – Мы уже собрали материалы о контрабанде оружия на полноценное журналистское расследование, и в рамках этого расследования мне сам Бог велел поинтересоваться у Грицко и Гвоздарева насчет достоверности нашей информации о нелегальной торговле оружием, да и о Лукине в тему будет их спросить. Журналистское расследование с интервью с самими контрабандистами – это будет настоящая бомба!
– Только должного эффекта от этой бомбы скорее всего не будет, – охладил ее пыл Сергей. – Журналисты вопиют – власть безмолвствует. Потому что у наших деятелей выработался настолько стойкий иммунитет ко всякого рода компроматам, что журналистских расследований они просто не замечают, и прокуратура публичных разоблачений тоже в упор не видит, потому как наступило их время – время оборотней и все по уши замазаны в коррупции – и менты, и прокуроры, и судьи, и сотрудники госбезопасности. Ну напишешь ты о том, кто и как незаконно продавал оружие и у кого осели в карманах миллиарды долларов, ну и что с того? Народ уже приспособился к тому, что вокруг все взяточники и коррупционеры, и, похоже, людей такое положение вполне устраивает – ведь за взятку сегодня можно решить практически любой вопрос.
– Насчет того, что журналисты вопиют, а власть безмолвствует, – ты прав, конечно. И то, что на разоблачающие публикации теперь мало кто обращает внимание, – это обратная сторона свободы слова. У нас стало больше формальной свободы, но меньше реального слова. Когда мы не могли свободно публиковать то, что думаем, мы мучились от потребности высказаться, но то, что жгло, все равно находило свой выход – о наболевшем писали в стол, или свои рукописи распространяли через Самиздат. Запретный плод всегда сладок, и запрет на свободу слова поднимал цену этого слова. Сейчас же журналист, пишущий по велению сердца, а не кошелька либо начальства, большая редкость. А какое доверие может быть к «заказухе»? Для меня же настоящая журналистика – это добывать неизвестные факты и опубликовывать их, руководствуясь одним интересом – интересом читателей.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.