Текст книги "Поиски в пути"

Картину я забрала у мэтра Вилара в середине лета, когда вернулась в Париж после размолвки с Игорем и отдыха в Ли-мере. Не могла больше отсиживаться в этой дыре. Повесила ее в своей спальне, чтобы только я могла ею любоваться. Счет за нее, включая комиссионные арт-дилеру и премию аукциону, значительно превысил три тысячи евро, но я готова была платить и больше.

06.09.18. Париж.

Тихий сентябрьский день. После завтрака позвонил Пьер, отчитался, что сбор в этом году начали чуть раньше обычного. Урожай обещает быть отличным. Волнуется, так как нужно организовать сбор и на новом, только что купленном поле. Пожелала ему успехов.

Неожиданно для себя позвонила Анне. Она, как всегда теперь, после замужества, была у себя дома, в Меррибенте, маленькой деревушке в графстве Дарем, скучает. Что ж, сама виновата – сколько приличных мужчин упустила, искала что-то особенное. Посудачили, хотя вроде и говорить нечего. Договорились в конце октября, на малых каникулах, встретиться. А если не получится в октябре, обязательно провести вместе рождественские каникулы. Анна сказала, что уговорила мужа не обращать внимания на нарушение контракта. Вспомнили, как скучали втроем на Новый 2017 год в Генте. Решили уговорить Мари и провести Новый год втроем в Париже. Анна тут же добавила:

– Но обязательно закадрим троих мужиков! Желательно не слишком старых.

– Почему бы не помечтать…

Посмеялись вместе. До обеда далеко, в квартире все убрано. Не хотела садиться за дневник – это для вечера. Просто села в салоне в кресло, задумалась. Вероятно, из-за разговора с Анной вспомнилась наша с Франсуа поездка в Шотландию.

Лето 1998 года.

В начале года мне из Питера прислали адрес Анны. А потом я созвонилась с ней. Все-таки и ей, и мне было немного одиноко в чужой стране. Прошла моя первая влюбленность в Париж, и Анна стала скучать в Шотландии, куда занесло ее замужество. Я, правда, тогда не знала, что они с мужем только поддерживают видимость семейных отношений. Анна к этому времени уже получила диплом магистра и начала преподавать французскую литературу в колледже. И мы договорились встретиться во время каникул в Шотландии. Франсуа я быстро уговорила. Сам он предпочитал в каникулярное время сидеть дома, в своем кабинете, работать над очередной научной статьей или книгой, но очень дорожил семьей, понимал нашу большую разницу в возрасте и обычно соглашался с моими предложениями, даже если они ему не нравились.

И вот мы в Эдинбурге, расположились в заказанном Франсуа отеле, целый день посвятили осмотру города, замка. А на следующее утро я созвонилась с Анной. Она сразу же предупредила, что временно, она это четко подчеркнула, не одна, и предложила поехать в загородное владение ее друга в центр Шотландии. Пришлось объяснять ситуацию Франсуа, он нехотя согласился, и вот мы едем на арендованной машине вдоль залива Форт-оф-Ферт, переходящего в устье реки Тейт, и потом почти все время вдоль этой реки. Через час проехали Фолкерк, еще через полчаса Стерлинг с одноименным замком. Дорога медленно поднимается все выше и выше. После Данстона справа каменная изгородь высотой от метра до полутора, тянущаяся непрерывно на тысячи футов.

Менее чем через километр остановились у раскрытых металлических ворот, у которых нас ждал хозяин, представленный Анной, как майор Малкольм IV Макгрегор, сын и наследник 6-го баронета Ланрика сэра Грегора Макгрегора. Майор извинился, что хозяин, сэр Грегор, которому семьдесят три года, не может сам встретить гостей из Франции. После ворот, тщательно запертых за нами майором, мы поехали за машиной Малкольма по почти невидимой проселочной дороге внутри лесного массива или больших рощ. Дорога несколько раз вильнула, меняя направление почти на противоположное, и мы, минуя одинокое хозяйственное строение, подъехали к еще одним воротам. Пока Малкольм открывал их, мы с Анной вышли из машины. Майор с гордостью назвал нам имя своего жилища – замок Ланрик. С обеих сторон ворот к ним примыкали двухэтажные круглые башни с остроконечными крышами. Стены замка не менее трех метров. В настоящее время не кажутся высокими, но в былые времена, в XVII-XVIII веках, представляли серьезную преграду.

В основном здании мы почти сразу попали в зал, увешанный портретами важных господ в старинных одеждах. Малкольм, посмеиваясь, называл некоторых из них:

– Вот этот – сэр Джон Мюррей, первый баронет Ланрика. Он, естественно, Макгрегор, но получил Ланрик в приданое, женившись на одной из дам клана Кемпбелов. Этот клан принес когда-то много горя нашему клану, но за столетия вражда утихла. И сейчас все земли вокруг считаются землями клана Кемпбелов. Но обо всех перипетиях нашего рода вам, наверняка, придется услышать от моего отца перед обедом или во время обеда. Я вам только покажу еще пару портретов.

Мы подошли к изображению мужика несколько зловещей наружности.

– Это Александр Макгрегор, его еще звали Драммонд из Балхалди. Один из друзей Роб Роя, возможно, вы слышали об этом нашем национальном герое. После того, как люди Джеймса Грема, герцога Монтроз, отобрали у Роберта Роя из Гленгайла землю и скот, изнасиловали его жену, Роб Рой начал с ним, а потом и с королевскими стражниками, непримиримую борьбу. Естественно, что многие из нашего клана присоединились к нему, в том числе и Александр, вождь большей части клана с 1714 года. В то время наш клан еще не был реабилитирован, многим приходилось скрываться или числиться за другими кланами. Но мы всегда ощущали себя Макгрегорами.

Подвел еще к одному портрету:

– Не уверен, что это копия старого портрета. Но считается, что здесь изображен мой самый первый тезка Малкольм Хромой, внук Гриогара Золотые шпоры, жившего в начале XIV века, первого из Макгрегоров, чье существование твердо установлено. Есть люди из нашего клана, которые родоначальником считают другого Гриогара, жившего в IX веке, но подтвердить это невозможно.

Вероятно, он продолжал бы рассказывать и о других своих предках. Но в этот момент нас пригласили к столу. В малом зале нас приветствовал сам хозяин, сэр Грегор. Одетый в парадный мундир с многочисленными медалями и каким-то орденом, с погонами, на которых красовалась корона и три четырехугольные звезды, он был, на мой взгляд, весьма импозантен. Майор был прав, за обедом нам пришлось услышать много рассказов об истории клана с XIV века. Кровавые истории о победах и поражениях, многолетней борьбе с кланом Кемпбелов, в которой, несмотря на победы клана Макгрегоров, его сначала разорил король Роберт Брюс, отняв земли, а потом Яков VI юридически его запретил. И только в XVIII веке клан начал возрождаться на урезанных землях.

Ланрик – загородная резиденция сэра Грегора, поэтому почти сразу после обеда, немного погуляв по просторному двору замка, мы отправились на двух машинах назад в Эдинбург. Анну увез Малкольм. Я так подробно запомнила этот визит, потому что впервые оказалась в настоящем старинном замке. Странно было услышать от современников истории, о которых (смутно их помню) писал Вальтер Скотт в своих романах. А для них это не сказки, не литературные повествования, а семейные предания, переживаемые заново в каждом поколении.

О знакомстве с Родриго, состоявшемся тоже в Эдинбурге, не хочется даже вспоминать.

Тот же день, 06.09.18. Париж.

Вечером устроилась удобнее в кресле и снова в руках моя тетрадь. Жалко, что записи скоро кончатся. Я же помню, что бросила писать в ней, когда поняла, что с Игорем больше не встретимся. Смотрела на нее, не раскрывая, потом решила, что все нужно испить до конца, нужно читать не только про победы, но и про поражения.

11.04.12, среда. Фоджа.

Вместо Тироля мы поехали в Италию. Время, проведенное в Италии, будет дарить мне сладостные воспоминания. Не знаю, почему я раньше избегала поездок в Италию. Наверное, опасалась, что не смогу говорить с людьми, боялась «одиночества в толпе». И теперь временами были трудности общения, ну и что? Плевать, что иногда приходилось разговаривать «на пальцах», особенно в какой-нибудь чрезвычайно красивой деревушке, с церковью, сохранившейся с XIII века. Мой французский и английский временами совсем здесь бесполезен. Только в больших городах и курортных зонах нас понимают, но Игорь стремится именно в глухие места, которые наметил заранее: в горные районы Реджонель-Эмилия, Римини, Кампобассо. И везде Игорь лихорадочно пишет горы, крестьян, овец, старинные замки и церкви. А я? Я стараюсь обеспечить нам хоть минимально приличный ночлег, питание, переводчика, если такового удается найти. И мне нравится быть ангелом-хранителем для Игоря, как он однажды меня назвал. Но дальше южной части провинции Фоджа я сразу наотрез отказалась идти или ехать, слишком близко Калабрия, которую я интуитивно всегда боялась.

25.04.12, среда. Рим.

После трех дней пребывания в Фоджа я решительно потребовала поехать в Венецию. Утверждала, что хватит ему рисовать горы, в Венеции он сможет вернуться к любимой воде, которой там в избытке. И мы отправились на побережье, в Термоли, сели на небольшой кораблик и на следующий день оказались в Венеции. В Венеции мы прожили только неделю. Игорь все время нервничал, все ему не нравилось: вода грязная, неживая, людей слишком много, и они снуют вокруг, закрывая обзор, лодки слишком быстро проплывают мимо. Ничего не удается зафиксировать ни в памяти, ни на бумаге. Не знаю, что было первичным, а что вторичным, но и секс у нас стал какой-то неживой, как будто по принуждению, причем не только с его стороны, но и с моей. И однажды Игорь сказал, что ему пора возвращаться в Россию, готовиться к осенним выставкам. Не стала возражать, что у него имеется право провести в Европе еще много времени, пожелала счастливого пути и отвезла в Рим. Там мы расстались. Но билет до Москвы купила ему я, хотела в Фьюмичино передать какое-то количество евро, но тут уж он возмутился:

– Я что, альфонс? У меня, слава Богу, остались еще деньги с выставки в Вене.

И гордо пошел к контролерам, с рюкзаком, набитым этюдами. А я осталась стоять, провожая его взглядом.

06.09.18. Париж.

Не очень понимаю себя, свое поведение во время этой поездки. Возможно, и я виновата, со своей излишней заботливостью, желанием оградить Игоря от мелких проблем, всегда возникающих в долгом путешествии. Это могло нервировать его, как будто он первоклассник, которого училка водит на поводке. Может быть, я зря написала это слово «училка», но смысл очень близок. И это должно было сердить, раздражать его, быть намеком на его несостоятельность как мужчины. Нет, не в сексуальном плане, с этим у него физиологических проблем не было. Но психологически ему должно было быть тяжело.

Позднее он позвонил мне. Просил выслать бельгийские этюды, указал адрес. Выслала все, что хранилось у меня в Париже.

01.05.12, среда. Лимере.

Вернулась в Лимере. Здесь все цветет. Прошлась по виноградникам, наверное, нужно чаще посещать эти красивые поля равномерных шпалер виноградных лоз. Действует умиротворяюще. А мне это очень нужно.

07.09.18. Париж.

На записи от 1 мая 2012 года закончилась первая тетрадь моего дневника. Хотела найти вторую тетрадь и вспомнила, что она осталась в Лимере. Досадно, мне понравилось завершать день чтением прежних записей, даже если они неприятные, погружаться в воспоминания, оценивать себя молодую. Да, молодую, последнюю запись в первой тетради сделала более шести лет назад. Для женщины переходного возраста это очень большой срок. Не хочется возвращаться в Лимере, ведь через месяц я должна быть в Париже, так договорились с Анной, но мое, теперь уже не очень отдаленное прошлое, притягивает. Решила – еду к себе домой. Сама подивилась – мой дом не Израиль, не Питер, даже не Париж, а Лимере? Конечно, ведь там живет и работает мой Пьер. А что у меня еще осталось важного в жизни кроме Пьера?

10.09.18. Лимере.

Второй день в Лимере. Пьера видела вчера только урывками, когда он приходил обедать и ужинать. Он до поздней ночи пропадает в винограднике. Сегодня начался сбор винограда, а это два десятка сборщиков, носителей корзин, и всех нужно кормить. Я с энтузиазмом включилась сегодня в приготовление пищи. Пусть мне не доверяют стоять на кухне у плиты, здесь священнодействует Берта – старшая сноха Мариуса, но чистить овощи, мыть их, подносить на кухню, я могу. Сначала Берта смотрела на меня с недоумением, как это госпожа, хозяйка, будет пачкать свои белые ручки, но потом привыкла, не стеснялась высказывать свое неодобрение, если я что-то делала не так. Мясом занимался внук Мариуса. К вечеру устала, думала сразу свалюсь после ужина на кровать, но вот села, записываю. Завтра пойду на виноградник. Попробую там свои силы.

12.09.18. Лимере.

Вчера была в поле. Это не на кухне работать, где я начала в десять утра и имела возможность отдыхать хоть временами, а после обеда даже вздремнула с полчаса. Вчера я взяла в руки секатор, двигалась в ряду сборщиков. Кругом молодежь, сборщики. В основном девушки, корзины таскают молодые парни. В шортах, с голыми торсами. Подумала: «Вот бы Анку сюда… Загляделась бы, затруднилась – кого выбрать». Старалась не отставать от опытных соседей по ряду. Но куда там: уже через пятнадцать минут безнадежно отстала. И выбираю кисть медленнее, и срезаю слишком аккуратно, и рука задерживается чуть, когда бросаю кисть в корзину. А вначале не бросала, а укладывала, теряя многие секунды. Пьер подошел, просил прекратить «самоистязание», намекал на мой возраст, ведь вокруг молодежь, одна молодежь.

Но я не хотела сдаваться. К обеду, я все-таки выдержала экзекуцию до обеда, спина разламывалась, правая рука онемела. Все время мысль: «Дойти бы скорее до конца ряда, передохнуть, пока на новый ряд перехожу». Не верила, что после обеда выйду снова в виноградник. Вышла. Мучилась вместе со всеми, не смотрела больше по сторонам. Мучилась, а ведь соседние сборщики с утра шутили, перебрасывались словами, поддразнивали друг друга. Но после обеда притихли, двигаясь по своим рядам. Вечером было не до записей, приняла душ и даже не стала ужинать – бросилась, как была, на кровать.

Только совсем поздно, после полуночи, разделась и снова легла. А молодежь еще шумела поле ужина, слышала сквозь полусон. Да, не удалось полностью уснуть, отключиться. Еще не меньше часа продолжала в полудреме идти между рядами и резать, резать кисти, бросать их в корзину, ждать, когда она наполнится, чтобы разогнуться, идти за пустой.

Сегодня Пьер категорически запретил мне выходить в виноградник, но помогать на кухне разрешил. Да, теперь сын будет командовать мной. По крайней мере, здесь, в Лимере.

20.09.18. Лимере.

В понедельник кончили собирать урожай. И сразу началась его переработка. Это уже проблемы Мариуса. А мне нечего делать. Вечером добралась наконец до второй тетради моего дневника. Пролистала ее – совсем мало исписанных страниц. Значит, прочитаю быстро. Жалко. Да еще и большой разрыв. Первая страница начинается записью от 17 июля 2012 года.

17.07.12, вторник.

Уже три дня в Париже. Привела квартиру в порядок, съездила к мэтру Вилару. Забрала свой портрет, повесила в спальне. Что еще делать? Позвонила Анне, спросила, когда она, наконец, выберется из своего Эдинбурга. Анна туманно ответила, что сейчас не время, надеется провести лето интересно в Шотландии. Понятно, завела новую интрижку. А может быть, у нее получится наконец что-то серьезное? Хорошо бы, если это так. Пожелала ей счастья, Анна засмеялась:

– Ты меня с полуслова поняла.

– Как будто это трудно понять. Мы же с тобой сколько лет понимаем друг друга.

– А что у тебя с твоим подопечным художником? Я случайно прочитала в журнале о его успехе на выставке в Вене. Не зазнался он? Да, вы еще вместе?

Я звонила ей и из Вены, и из Италии, когда мы еще не расстались с Игорем. Рассказывала об аукционе, но не проболталась о своем приобретении. Позднее не было желания делиться проблемами.

– Не получилось в этот раз. Быстро надоели друг другу. Расстались.

– Надеюсь, что не окончательно? Отдохнете друг от друга, снова встретитесь. Знаешь, мне даже немного завидно вашим длительным отношениям. У меня так не получается. Расстались – из сердца вон. И видеть не хочу.

– Не знаю, Аня, думаю, расстались окончательно. Разные мы люди, да и молод он для меня, вернее, я старая для него.

– По твоему голосу не чувствуется, что ты очень расстроена. Давно разбежались?

– С апреля.

– Это чрезмерно… Так ты одна уже больше двух месяцев? Ужас. Надо бы за тебя взяться, но я, действительно, сейчас не могу выехать в Париж, заняться тобой, хотя хотелось бы. Пока, созвонимся.

20.09.18. Лимере.

Вероятно, в тот день больше ничего интересного не было.

По крайней мере, в дневник, в новенькую тетрадь, ничего другого не занесла.

18.07.12, среда. Париж.

Весь день дома, никуда не выходила. И все время мысли крутятся вокруг одного и того же. Почему у нас ничего не получается с Игорем? Ведь и я, и он все эти годы стремились друг к другу. Что, слишком близкое общение приводит к надоеданию? Нет, мне никогда не надоедало быть рядом с Игорем. Значит, я чрезмерно давлю на него своей заботой? Жалко, что у меня не будет возможности исправиться, предоставить ему большую свободу. Он художник, у него немного другой взгляд не только на природу, на окружающих, но и на жизнь. Сама я во всем виновата, не разница в нашем возрасте, а я.

20.07.12, пятница. Париж.

Дозвонилась до Пьера. У него начинаются экзамены, так называемый бак, то есть экзамены на получение степени бакалавра. Это не степень бакалавра после колледжа. Во Франции это просто аналог выпускных экзаменов. Но без степени бакалавра, означающей, что успешно завершил учебу в лицее, невозможно поступить в университет. Это как багрут в Израиле. Пьеру семнадцать с половиной лет, осенью поступит в колледж. Он еще два года назад определился со своей специальностью. Выбрал экономико-социальную специализацию. Говорит, что надеется получить не менее шестнадцати баллов. Я в этом ничего не понимаю, но, наверное, это хорошая оценка. Многие экзамены сданы. Но предстоят еще самые трудные. Пообещал после сдачи экзаменов приехать ко мне в Париж, побыть со мной несколько дней. Потом планирует поездку с друзьями на Средиземное море. Пожелала ему отличных результатов.

Поступление в университет его не волнует – давно получил извещение, что будет принят. Ведь текущие оценки за три года учебы в лицее выше среднего. Я тоже за это не волнуюсь. Но звонок Пьера заставил меня в очередной раз признать, что я плохая мать. За личными переживаниями совсем забываю о своем единственном сыне. Но, может быть, это и хорошо – не вмешиваюсь в его жизнь, даю возможность самостоятельно принимать решения. Ведь помню, как мама настаивала на моих занятиях литературой. Сама мечтала когда-то быть писательницей, но выход замуж, рождение ребенка, быт, смерть мужа и повторный брак поставили жирную точку на мечтах. А я из-за этого страдала, рисовать приходилось тайком от мамы.

Вот и сегодня переговорила с Пьером, отругала себя и вернулась к мыслям о себе, мыслям о своей неустроенности.

20.09.18. Лимере.

Да, истязала себя, считала виноватой во всем. Наверное, правильно считала. Почему с мужчинами у меня ничего не получалось? Ни тогда, ни позднее. Не так уж плох был Николай. Думаю, на взгляд других женщин – идеальный муж: состоятельный, спокойный. За таким женщина должна бы чувствовать себя как за каменной стеной. Чем он мне не угодил? Интересно, как у него сложилась теперь судьба? А Тадеуш? Нет, с Тадеушем ни в коем случае нельзя было связывать себя. Правильно сделала, что решительно прервала всякие контакты с ним. Интересно почитать, что я думала о нем тогда, в две тысячи двенадцатом? Но не буду прыгать по дневнику. Буду читать все подряд. Пролистала несколько страниц – муть голубая. То стенания, то самокопание. Да и подобное с большими разрывами во времени. Вот и следующая запись только через несколько месяцев.

25.10.12, четверг. Париж.

Осенние каникулы Пьер решил провести в Лимере. Сказал по телефону, что хочет ознакомиться с процессом изготовления вина. Ему предстоит написать что-то по экономике, он решил отделаться именно этим. А я заранее договорилась, что ко мне в Париж приедет Анна и, возможно, Мари из Питера. С Мари мы знакомы еще со времен университета, учились в одной группе. Она окончила университет, преподает там же. Почти никогда не выезжала с мужем в Европу, так как он всегда «весь в делах». Нет, собственного бизнеса у него не было, просто инженер на номерном предприятии. Именно Мари в свое время дала мне координаты Анны, когда я переехала в Израиль. Муж недавно умер. От чего, она так и не сказала. Но теперь она свободна, так как детей у них не было. Вероятно, из-за проблем у мужа. Я подозревала, что он хватил когда-то дозу. Но не спрашивала Мари, не хотела ее расстраивать лишний раз. Так что я жду подруг. Анну я вижу почти каждый год, но Мари после университета не видела ни разу.

29.10.12, понедельник. Ницца.

Что сидеть в Париже? Пасмурно, на улицах мало туристов. Мари, может быть, интересно смотреть Париж и при такой погоде, но мы уговорили ее поехать в Ниццу. С деньгами у нее и сейчас не очень, но мое предложение оплатить всю поездку категорически отвергла. Не так, как Анна, которая никогда не отказывается от моих предложений помощи.

В Ницце я заказала в отеле «Меридиан» два номера: один для Анки, не хочет нас стеснять, мало ли какая оказия будет, второй для нас с Мари. Так мне легче обмануть ее, представив счет поменьше. А цены в «Меридиане» кусаются. Но зато расположение прекрасное: на Английской набережной, недалеко Старый город, Замковый холм, сад Альберта I, прекрасный вид на море.

Заселились, прогулялись по набережной, поужинали в кафе. Вышли на улицу – стемнело. Что делать дальше? Я категорически отказалась идти в ближайший бар, напиваться там, как предложила Анна. Тогда она заявила, что если мы трезвые, то пойдем в казино «Руль», оказывается, оно прямо в здании отеля. Подумали и пошли. Хорошо, что документы у нас оказались с собой, иначе не пустили бы. Разменяла триста евро на жетоны для автоматов и фишки для рулетки, раздала всем троим поровну.

Большой зал, десятки или сотни игральных автоматов. Анна, она единственная из нас бывала в казино, показала, как играть. Я свои жетоны проиграла очень быстро, Мари медленно думает перед каждым действием, проиграла меньше половины. Только Аня в небольшом выигрыше. Мне уже надоело глядеть на них, пошла дальше. Нашла зал со столами для рулетки, гляжу, ничего не понимаю. Подошла к одному из столов, наблюдаю, как люди ставят фишки. Слежу за их реакцией, когда шарик перестает вертеться, и крупье (знаю такое слово) сгребает большинство фишек, выдавая некоторым дополнительные.

Наверное, вид у меня был ошарашенный, так как через пару минут ко мне подошел относительно молодой, явно моложе меня, мужчина и участливо спросил на очень приличном французском:

– Вы впервые в казино? Позвольте представиться – Тадеуш Каминский.

Немного изумленно взглянула на него, автоматически назвала свое имя и замолчала. А он, нисколько не смущаясь, отвел меня чуть в сторонку и начал объяснять правила. Я сразу запуталась в них, тогда он взял у меня пятиевровую фишку и поставил на черное. Вернее, он мне тихо объяснил, что это черное. Крупье сказал: «Ставки сделаны». Колесо завертелось, остановилось, и крупье пододвинул к нам две такие фишки.

– Вот видите, ничего страшного. Вы выиграли пять евро.

Для меня все равно это все темный лес. Я достаточно решительно заявила:

– Извините, я сама посмотрю.

Тадеуш, ничуть не обидевшись, отошел в сторону, дав мне возможность наблюдать игру и результаты.

Через десяток минут я уже начала немного понимать правила игры, кроме счета, то есть сколько крупье пододвигает фишек к выигравшему. Сделала простую ставку на четное число и проиграла пять евро. Заметила, что на некоторые ставки ставят мелкие фишки, даже в один евро. Решила, что так я смогу дольше проигрывать, поставила на верхнюю треть и выиграла два евро. Продолжала бессистемно ставить и через пятнадцать минут у меня исчезла половина моих фишек. И в этот момент подошла Анна:

– Ты еще не проигралась? Смотри на мастера!

Глядела два круга, потом поставила пять евро на перекрестие четырех номеров. Один из них выиграл. Крупье пододвинул ей целую кучу фишек. Я пересчитала – сорок евро.

– Вот видишь, как нужно играть!

Я все равно не поняла, почему ей дали так много. Но дальше у Анны ничего не стало получаться. Она ставила на верхнюю половину, на зеро, на ряд и столбец – везде проигрывала. Сорок евро испарились за десяток минут. Тогда я наобум поставила две последние пятиевровые фишки на черту между двумя числами, надеясь скорее избавиться от них и уйти в номер. Но крупье не только сдвинул ко мне все фишки, которые были на столе, но и начал добавлять. Анна воскликнула:

– Ну даешь, подруга! Это нужно отметить. Ты выиграла 170 евро. Все, уходим, а то проиграемся.

Вернулись в первый зал, где Мари еще воевала со своим автоматом. Анна решительно прекратила ее игру, повела к кассе, где мы обменяли фишки и оставшиеся жетоны. Оказывается, мы проиграли всего лишь чуть больше полусотни евро. Как ни странно, к нам подошел Тадеуш (запомнила его имя) и поздравил меня с победой:

– Новичкам всегда везет. Но снимаю перед вами, Елизавета, шляпу.

Никакой шляпы, конечно, на нем не было. Анна сделала стойку:

– Лиза, ты знакома с этим джентльменом?

Ничего не успела ответить, а Тадеуш галантно ответил:

– Да, мы немного знакомы. Дамы, позвольте предложить вам по коктейлю. Здесь есть приличный бар.

В баре постояли немного у стойки, выпили по коктейлю, но Тадеушу расплатиться я не позволила, заплатила за всех сама. И мирно разошлись по номерам, хотя Анна, по-моему, осталась несколько недовольна.

20.09.18. Лимере.

Я вот думаю, почему так подробно записала все это? Только потому, что впервые видела казино не в кино? Или мне импонировало, что молодой мужчина явно заинтересовался мной? Думаю, второе более реально. Но нужно читать дальше.

01.11.12, четверг. Ницца.

Ничего не писала два дня, хотя впечатлений было много, и не все они приятные. Утро вторника мы посвятили походу на Замковый холм. Сразу после завтрака, ну как пропустить бесплатный, то есть учтенный в цене номера, завтрак в отеле, прошлись по Английской набережной, где к нам неожиданно присоединился тот самый Тадеуш. Он уверенно повел нас через сад Альберта I по Променад дю Пайон, на площади Массена заставил поглазеть на фонтан «Солнце» с фигурами греческих богов, рассказал, что когда-то здесь стояла великолепная статуя Аполлона. Но ее убрали стыдливые горожане. Разумеется, Анна встрепенулась:

– А что им не понравилось?

– Он был изваян в естественной позе. Дамы стеснялись на него глядеть.

– Что, совсем голый?

– Мало того, в великолепии мужского естества.

– И такую красоту убрали?

Тадеуш приподнял руки вверх:

– Да, к сожалению.

Потом двигались по узким улочкам старого города. Мне показалось, что Тадеуш специально повел нас зигзагами, показать старинные домики. У кафе «Фромагер» мы остановились, решили зайти на пару минут, выпить по чашечке кофе. А потом по длинному подъему Монте дю Шату начали подниматься на холм. Со специальной площадки полюбовались панорамой города и зашли на старинное кладбище. Бесконечные памятники над могилами с текстами на всех языках, в том числе и на иврите, и вышли к нашей цели – Замковому холму. Вообще-то весь холм считается замковым, но на этом месте действительно когда-то стоял замок, с которого начался город. И вид отсюда на гавань – великолепный.

Обедали в ресторане Вилла Рина, это рядом с нашим отелем, но прямо на улице. Весьма прохладно, поэтому за столами рядом с нами никого нет, но нам понравилось. Заказали обычную средиземноморскую еду и не прогадали. Договорились встретиться перед ужином у входа в казино. Вернее, договаривалась с Тадеушем Анна. Я уже поняла, что он в отеле не живет, и в переговорах не участвовала.

После отдыха и прогулки по набережной вернулись к нашему отелю. Убедились, что вся набережная занята отелями, кафе, ресторанами и ночными клубами. Анну особенно заинтересовали ночные клубы, она безапелляционно заявила, что это то, что мы интуитивно искали, и мы обязательно завершим сегодняшний день в одном из них. Мари пыталась возражать, я промолчала, а Анна заявила:

– Что, я, по-вашему, должна все дни и ночи провести здесь без мужиков?

– Аня, да хватай этого Тадеуша, делай с ним, что хочешь.

– Лиза, дурака не валяй, я же вижу, на кого он смотрит. Его интересует из нас та, кто за всех рассчитывается. Мне ничего не светит.

Пришлось мне замолчать. Тадеуш появился ровно в назначенное время, сразу же поддержал предложение Анны посетить ночной клуб, но сказал, что туда нужно прийти «разогретыми», так как спиртное там очень дорогое. Предложил программу:

– Ужинаем, потом прогуляемся по набережной, посмотрим наряды дам, потом заглянем в бар и оттуда уже двинем в ночной клуб.

Никто не смог возразить. Так и сделали. То есть выпили по паре коктейлей в баре, да еще и в ночном клубе поддали. И после этого Тадеуш повел меня танцевать. Голова у меня кружилась, но было так приятно. Ведь не танцевала со студенческих пор. Не с кем было. Не с Франсуа же. В общем, Тадеуш посчитал нужным сопровождать меня из клуба в отель, а там Анна услужливо увела к себе Мари, и я осталась с Тадеушем.

Утром, обнаружив себя совсем голой, а рядом с собой Тадеуша, первым делом подумала: «Что ж я наделала, ведь не принимаю таблетки с тех пор, как рассталась с Игорем». Сама удивилась – никаких угрызений, что переспала с почти незнакомым мужчиной, только опасения забеременеть. Какая же я стерва!