Текст книги "Становление теории человеческого капитала в рыночной экономике"

Маргарита Петровна Владимирова, Александр Иванович Козлов
Становление теории человеческого капитала в рыночной экономике: монография

Рецензенты:

Б.С. Касаев, д-р экон. наук, проф.,

Н.А. Новицкий, д-р экон. наук, проф.

Введение

Понятие „человеческий капитал“ приобретает в настоящее время большое значение не только для экономистов – теоретиков, но и для отдельных фирм. Резко возрос интерес экономической науки к человеческим созидательным способностям, к путям их становления и развития. В большинстве компаний начинают придавать большое значение накоплению человеческого капитала, как самого ценного из всех видов капитала. Одним из способов накопления человеческого капитала является инвестирование в человека, в его здоровье и образование. Сегодня изучение проблем повышения эффективности использования производительных сил людей, реализующихся в современных условиях в форме человеческого капитала, является не просто актуальным, а выдвигается в разряд первоочередных задач в структуре социально – экономических исследований. Это предполагает проведение глубоких научных исследований данной проблемы.

В недалеком будущем организации самых развитых стран столкнуться с нехваткой талантливого персонала. Например, демографические процессы в США таковы, что скоро станет невозможно поддерживать сильный экономический рост из-за дефицитов талантов. После 1965 года уровень рождаемости понизился примерно на 30 процентов, и результатом этого явления стало сокращение рабочей силы. Вместе с тем национальная экономика, если брать показатели ВВП, почти удвоилась за тот же период. Очевидно, кривые роста экономики и трудоспособного населения расходятся. Данный процесс ожидает человечества и в будущем.

Чтобы поддержать конкурентоспособную позицию на рынке XXI века, менеджменту придется найти методы, повышающие его информированность о людях. Решение проблемы – в степени доступности обоснованных и надежных данных о человеческой деятельности.

Самое рентабельное решение проблемы дефицита талантов – помочь каждому человеку стать более производительным. Это обязывает менеджмент выяснить, как инвестировать в потенциал человеческой производительности.

Россия вступила в XXI век, не признавая человеческий интеллект важнейшим фактором экономического развития, а обладателя интеллекта – собственником важнейшего дара природы, без которого человечество прекратит свое существование. Одновременно установлена дискриминация членов общества по имущественному признаку, а собственников человеческого капитала, которые сами создают источник, из которого оплачивается их труд, рассматривают как «наемных работников».

Многие из «нерешенных вопросов» связаны с понятием «капитал», не отражающим в его современной трактовке того смысла, который объективно присущ этой категории, занимающей наряду с понятием «труд», возможно, самое важное место в числе факторов, обеспечивающих жизнедеятельность человека и человечества.

Данная монография посвящена вопросам становления теории человеческого капитала. Рассмотрение данного вопроса осуществлялось с позиции человека, живущего в XXI веке. При этом исходили, по возможности, использовать многое из того нового, чем обогатилась за последние два века естественные науки.

Глава 1
Предпосылки становления теории человеческого капитала

Основанием анализа возможностей применения теории человеческого капитала в условиях пореформенной России является рассмотрение, во-первых, объективных процессов, изменивших в ХХ веке хозяйственный базис экономически развитых стран, во-вторых – отражения этих процессов в эволюции экономической мысли. На этой основе и с учетом специфики российского развития возможна разработка теоретических и прикладных основ применения категории «человеческий капитал» для решения проблем экономического роста на макро-, микро – и региональном уровнях.

Коротко проанализируем объективные процессы, обусловившие становление экономики, основанной на развитии человеческого компонента производства, а также отражение этих процессов в истории экономической мысли.

1.1. Формирование нового хозяйственного базиса экономически развитых стран в ХХ веке

Современный анализ объективных изменений хозяйственного базиса берет начало в работе Й. Шумпетера «Теория экономического развития», опубликованной в 1911 г. [88]. В дальнейшем его статистический подход развивают П. Сорокин, Т. Парсонс, А Тоффлер, В. Л. Иноземцев и другие зарубежные и российские исследователи. Так, например, Й. Шумпетер, развивая теорию больших экономических циклов Н. Д. Кондратьева, предлагает модель экономического развития, ставя в центр анализа те внутренние факторы, которые вызывают экономическое развитие системы. Такие факторы, как способность предпринимателей к риску и их готовность к созданию новых способов обеспечения экономической эффективности, рассматриваются автором в качестве ведущих, в отличие, например, от Вальраса, анализировавшего факторы статичности экономических систем.

Как отмечает И.И. Агапова, вклад Шумпетера в экономическую теорию заключается как раз в том, что он исследует те факторы, которые "взрывают" равновесие рыночной системы изнутри. Этими внутренними факторами становятся новые производственные комбинации, которые и определяют динамические изменения в экономике. Й. Шумпетер выделяет несколько видов принципиально новых комбинаций факторов производства:

• создание нового продукта;

• использование новой технологии производства;

• использование новой организации производства [2, с.98].

П. Сорокин, Т. Парсонс и Э. Тоффлер на основе анализа тенденций развития общества XIX–XX вв. предсказывают, хотя и в разных формах научного обоснования, приоритет нематериальных факторов экономического развития над материальными [69]. Эта гипотеза получила подтверждение в исследованиях Римского клуба и экспертов ООН [62]. В российской экономической науке эта тенденция анализируется многими исследователями, как правило, в рамках теории постиндустриального общества [23].

Обобщая выводы выше названных авторов из анализа статистических данных и эмпирически выявленных тенденций социальноэкономического развития, можно сделать следующие заключения:

1. Качественные изменения в научно-технологическом базисе общества к XX–XXI вв. привели к становлению новых способов деятельности экономических систем. Они были обусловлены хозяйственными преобразованиями 50-60-х гг.

• новой ролью научного труда, обеспечившим основные технологические прорывы общества, ставшего коллективным и капиталоемким, отдавшего теоретическим фундаментальные исследования первенство в сравнении с техническими изобретениями гениев-одиночек;

• появлением т. н. «высоких» технологий, за счет интеллектуальных разработок, обеспечивших максимум отдачи от минимальных капиталовложений. Это характерно, прежде всего, для электронных, биотехнологических, лазерных и нана– технологий;

• выходом в первый эшелон развития технологий, «оторванных» от своей материальной основы. Так, например, разработка нового программного обеспечения не только не зависит от его технических носителей, но и определяет развитие своей материальной основы. А процессы производства все более перестают монопольно определять его экономическую эффективность, уступая свою роль логистическим сетям по созданию стоимости.

2. Ситуация в сфере рыночной конкуренции позволяет говорить о характерной для ХХ века смене трех типов конкурентоспособности производителей и продавцов: конкурентоспособность, основанная на ценовом преимуществе, характерная для 40-х – конца 50-х гг. прошлого века сменяется конкуренцией 60-х – первой половины 80 гг., основанной на преимуществе цены и качества товара, а со второй половины 80-х годов ХХ века – преимуществом цены, качества и инновационности товаров – продуктов, технологий, услуг.

3. Способность максимизировать в труде физические усилия как фактор экономического роста на макро– и микроуровнях сменяется возрастанием роли нефизических факторов трудовой деятельности – знаниями, мотивированности к труду, креативности, способности к риску, готовности инвестировать средства в долгосрочное развитие на уровне страны, региона, предприятия, индивида.

4. Трехсекторную модель производства, объединяющую добывающую, обрабатывающую промышленность, а также сферу услуг, сменяет четырехсекторная модель: сферы добычи, обработки и услуг дополняются информационной сферой. И именно последняя сфера начинает определять направления и темпы развития трех первых секторов экономики.

В результате изменяется понятие стоимости товара – она начинает определяться не столько издержками производства, сколько его полезностными характеристиками для покупателя. Качественно меняется роль нематериальных факторов производства в сравнении с материальными факторами. Темпы экономического роста национальных и региональных экономических систем все более начинают определяться не столько материализованными компонентами их ресурсов, сколько способностью хозяйственного субъекта их наращивать и эффективно использовать.

На микроуровне особую роль начинают играть нематериальные активы предприятия – торговая марка, брэнды, патенты и лицензии, наконец, рыночная репутация фирмы – ее goodwill. В основе этих компонентов потенциала предприятия лежит способность персонала создавать новые виды конкурентных преимуществ. Такая способность определяется компетентностью работников, их готовностью изменять себя и способы своей деятельности в соответствии с новыми задачами, поставленными рынком; а также рядом других характеристик людей, составляющих трудовой потенциал экономической системы.

Как отражение объективных экономических процессов во второй половине ХХ века появляется теория человеческого капитала, отражающая значение нематериальных составляющих человеческой деятельности. Ее дополняют и развивают многочисленные концепции, модифицирующие сущность термина «человеческий капитал». В результате на теоретическом уровне формируется множество подходов к пониманию сущности человеческого капитала. Это затрудняет выбор способов практического использования теоретических разработок в области нематериальных факторов человеческого труда. Поэтому необходима систематизация сложившихся теоретических подходов и прикладных разработок, а также их адаптация к специфике российской экономике на макро-, микро– и региональном уровнях.

Для обоснованной систематизации подходов к анализу человеческого капитала рассмотрим:

а) эволюцию экономико-теоретической мысли, обусловившую появление теории человеческого капитала и ее многочисленных вариаций;

б) становление классической теории человеческого капитала в середине ХХ века и ее последующее развитие;

в) характер интерпретаций теории человеческого капитала российскими исследователями.

1.2. Мыслители Античности и Средневековья о роли человеческого труда в общественной системе

Эволюция экономической мысли отражает противоречивое, но вполне определенное развитие науки о производстве, обмене, распределении и потреблении благ, отразившее объективные общественные процессы. Сопутствующие этому процессу изменения экономического мышления анализировали многие зарубежные и российские исследователи: М. Вебер [13, с. 59–81], Т. Негиши [52], К. Поланьи [59], Й. Шумпетер [87], А. Эспинас [89], В.С. Автономов [1], В.В Радаев [61], Е.Н. Калмычкова и И.Г. Чаплыгина [24] и другие. Анализируя результаты исследований зарубежных и российских авторов, можно проследить изменения модели человека в системе экономического мышления, обусловившие появление теории человеческого капитала.

Основой представлений о роли человека в общественной жизни и системе производства Нового времени стали теории человека Платона и Аристотеля в интерпретации мыслителей европейского Средневековья. В трактатах «О душе» и «Государство», а также в диалоге «Федр» Платон выделяет основу общественной гармонии, в том числе и в сфере экономических отношений. Ей является не свободный выбор человека, а изначальная целостность общественной системы. Разделение труда, кооперация и социально-экономическая иерархия основаны на первоначальном единстве общества, отражающем целостность единого мирового Космоса. Но условием поддержания мировой и общественной гармонии Платон считает объективно заданные свойства души человека. Реализуя или искажая их, человек поддерживает или нарушает гармонию общества и мира.

Платон не признает автоматических рычагов регулирования человеческого поведения, так как отрицает понятие рациональности человеческого поведения в его современном смысле. Человек в системе социальных и экономических отношений действует не в целях удовлетворения собственных потребностей, не максимизирует личную полезность, а стремится к счастью, как к реализации свойств, изначально заложенных в его душе. Следовательно, как утверждает Платон, если экономические интересы индивидов и их групп нарушают целостность общественной системы, их следует подавлять [58, с. 206, 286–287]. В понимании Платона задача человека – не развитие, заложенных в нем задатков, а строгое следование нормам надличностного порядка, воспроизводство тех черт, которые обеспечивают целостность и гармоничность неразвивающегося, изначально стабильного государства.

Принципиально иную трактовку роли человека в социально-общественной системе дает Аристотель. Человек стремится к личному счастью, понимаемому как добродетель. Он получает возможность быть добродетельным от природы, но реализует эту возможность сам, самостоятельно определяя свои склонности. Основой добродетели являются, по Аристотелю, интеллектуальные задатки – разумная душа, позволяющая делать выбор и принимать решения. Но реализация интеллектуальных задатков обеспечивается образованием. Регулятором процесса реализации человеческих задатков является государство. Оно формируется «снизу» – от семьи, основой которой выступает частная собственность. Собственность семьи дает независимость ее главе, позволяя максимально полно обеспечить реализацию своих задатков и задатков других членов семьи. Обмен и денежное обращение способствуют росту такой независимости.

Основной вывод Аристотеля, ставший, на наш взгляд, прообразом современной теории человеческого капитала состоит в следующем: личность определяется интересами общества, но само общество зависит от развития личности, определяемого его разумом и способностью создавать и увеличивать собственность. «Все, что мы имеем от природы, мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в действительность». [4, с. 231]. Следовательно, именно Аристотель первым ставит вопрос о самостоятельном развитии человеком своих задатков в соответствии с его склонностями и на основе образования. Состояние разума и собственность человека определяют не только его место в обществе, но и состояние самого общества.

Восприняв установки Аристотеля, средневековое мышление использует и платоновский постулат о целостности мира – единого Универсума. Духовные и материальные процессы в нем не разделяются: идеальное материализуется, а материальное зависит от идеального. В связи с этим возникает серьезное противоречие между рациональной деятельностью человека на земле и задачей его божественного спасения. Это противоречие, которое многие исследователи определяют как духовный кризис Средневековья, привело к исключению экономики из предметов исследования и отрицанию рациональности в аристотелевском смысле – как ориентации человека на выявление и реализацию собственных задатков. Такая позиция ярче всего проявилась в Учении Августина Блаженного, но впоследствии была модифицирована зрелым средневековьем на основе учения Фомы Аквинского.

Именно Фома Аквинский воскрешает для Запада учение Аристотеля и разрабатывает подход к проблемам хозяйства, ставший основой западной экономической теории. В центр анализа проблем собственности Фома Аквинский ставит проблему «справедливой цены». Это – такая цена товара, которая обеспечивает для всех участников сделки справедливое «количество стоимости». По мнению Аквинского, это количество определяется общественной оценкой (полезностью) товара. Позднее Дунс Скотт, сводит стоимость товара к затратам труда и издержкам продавцов. Тем не менее, именно Фома Аквинский наметил переход от нормативно-религиозного подхода к подходу позитивному, основанному на рациональных суждениях.

Субъективные оценки ценообразования, процента и денег в целом, предложенные Фомой Аквинским, ставят вознаграждение продавца в зависимость от общественной пользы его деятельности. Таким образом, зрелое Средневековье пытается создать своеобразный симбиоз нормативного и рационального поведения человека. В позднее Средневековье это приводит к «распадению» единого мира на отдельные сферы, в каждой из которых действуют свои законы рациональности. Ренессанс и особенно Новое время вновь восстанавливают единство мира, поставив в его центр индивида как творца и субъекта собственного развития.

1.3. Эпоха Ренессанса и Новое время: знания как фактор экономического благополучия человека

Максимализм Ренессанса приводит к отождествлению личности и творческого индивидуума. Человек, способный ставить и осуществлять творческие идеи есть личность, отступление от своих целей означает ущербность индивида. Поэтому эпоха Возрождения дает нам целый набор идеальных, а значит, упрощенных и во многом утопических, моделей хозяйствования. У Н. Макиавелли, Б. Альберти, Б. Кастильоне и других мыслителей Ренессанса целями управления экономической системой (семейного хозяйства) становятся ученость и имущество. Имущество исчерпаемо и отчуждаемо, ученость неотчуждаема и обладает важной особенностью – в процессе использования она способна увеличивать сама себя и, тем самым, становится объектом собственности, увеличивающим свою стоимость, независимо от внешних условий хозяйствования [54, с. 400408, 478–481].

Противоречивое стремление соединить нормативное и позитивное в хозяйствующем субъекте, присущее эпохе Возрождения, завершается становлением рациональности обыкновенного, среднего человека Нового времени, стремящегося к удовлетворению собственных потребностей и максимизации личной пользы вне зависимости от априорно заданных целей мира и общества [18, с. 189–234].

Новое время в воззрениях Б. Спинозы Ф. Бэкона, В. Декарта создает модель человека, действующего в реальном мире по законам универсальной логики и на основе собственного интереса. В сфере экономики таким человеком управляет господствующий принцип эгоизма. Стремясь к удовлетворению своих потребностей, хозяйствующий индивид рационально принимает решения. А так как эта рациональность основана на универсальной логике, то, независимо от разницы в потребностях людей, можно выделить всеобщие законы человеческого поведения. Таким образом, доктрина человеческого разума дополняется доктриной нравственности, которая не задана извне, а выступает лишь способом достижения эгоистических целей. У Д. Локка, Б. Мандевиля, Б. Франклина и Д. Юма счастье отдельного человека достигается за счет его собственных усилий. Критерием счастья становится личное благосостояние, что закрепляется в идеологии Протестантизма.

Так, Т. Гоббс в работе «Левиафан» стремление к богатству называет одновременно и постыдным, и благим устремлением человека в зависимости от средств его достижения. Оно становится постыдным, если достигается хитростью и обманом. Богатство, добытое тренированным умом, обеспечивает не только материальный достаток, но и «общественную стоимость» человека – его достоинство и социальный статус. Тренированный разум дает возможность не только однократного удовлетворения потребностей, но обеспечивает удовлетворение и будущих желаний. Следовательно, только направляя основные усилия в развитие своего разума, человек создает основу будущего экономического и социального благополучия [15, с. 66–67, 97-114]

Эти идеи развивает Дж. Локк. В экономике главное не столько создать собственность, сколько ее сохранить и увеличить, пишет он в работе «Два трактата об управлении государством». Интересно, что саму природу материальной собственности, мыслитель выводит из нематериальной способности человека рационально ее создавать: «каждый человек обладает некоторой собственностью, заключающейся в его собственной личности, на которую никто, кроме него самого, не имеет никаких прав. Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежат ему. Что бы тогда человек ни извлекал из того состояния, он сочетает его со своим трудом и присоединяет к нему нечто, принадлежащее лично ему, и тем самым делает его своей собственностью» [37, с. 277]

Отметим, что, по сути дела, в этом фрагменте речь идет о добавленной стоимости, создаваемой человеком на основе собственных нематериальных активов – личностных качеств, обусловленных задатками, реализованными с помощью образования и приобретенного опыта. При этом, это такая добавленная стоимость, которая не может ни создаваться, ни присваиваться другими людьми, если они не обладают такими же качествами, так как человек, благодаря своему труду «присоединяет к нему нечто такое, что исключает общее право других людей»

Дж. Локк подчеркивает, что получение новой стоимости за счет своего труда и возможность пользоваться ею ограничена возможностями отдельного человека. Для расширения этих возможностей люди объединяют свои усилия. Причем, в такой форме, какая представляется им наиболее выгодной, Добавим, что моральные ограничения хозяйственной деятельности, Локк связывает, только с необходимостью положительной оценки этой деятельности со стороны общества. Следовательно, в предельно рационализированной теории хозяйственной деятельности Дж. Локка, нравственность выступает лишь средством повышения эффективности человеческого труда, так как через категорию «достоинство» повышает «общественную стоимость» самой личности.

Последователь Дж. Локка Б. Франклин наряду с трудом как фактором производства выделяет бережливость – гарантию будущего производства и потребления. Экономический человек Франклина не склонен к обмену, а накопление капитала таким человеком – есть, прежде всего, процесс накопления материализованных результатов труда. Его общественный статус определяется кредитоспособностью, базирующейся на основе «точности и справедливости во всех действиях» [78, с. 83, 566]. Таким образом, идея создания интеллектуального капитала хозяйствующего индивида как причины роста материализованных результатов его труда в учении Франклина отступает на второй план.

Дальнейшее развитие идеи значения нематериальных компонентов человеческого труда происходит в рамках теории естественного закона и физиократической теории общественного производства. Следует подчеркнуть, что представители этих теорий, в отличие от мыслителей, чьи взгляды изложены выше, не ставили задачу выявления факторов экономического роста. Их целью было определение условий макроэкономического равновесия. Так, Ш. Монтескье даже человеческий разум понимал как надличностное образование, определяющее поведение индивида с поправкой на условия формирования нации, к которой он принадлежит. Э. Кондильяк в основу модели человека кладет его способность испытывать желания и удовлетворять их. Труд и его результаты для представителей французской школы становятся способами реализации человеческих желаний, эффективность труда определяется увеличением полезности потребления и экономией затрат на этот процесс.

Эти идеи находят развитие во взглядах Ж.Ж. Руссо и Ф. Кенэ. Но Руссо, как большинство физиократов, эффективность воспроизводства связывает с землей, обеспечивающей «чистый продукт» за счет отдачи от земледелия. Ф. Кенэ пытается совместить теорию естественного права Руссо с взглядами на труд Дж. Локка. Этим и обусловлена противоречивость его теории. Его человек, с одной стороны, обязан подчиняться законам «естественного порядка». Такое подчинение возможно на основе Разума. Но в повседневной деятельности человека присутствует расчет – способность извлекать максимальную пользу из имеющихся ресурсов. Такой расчет Кенэ называет рассудком – рациональной основой поведения хозяйствующего индивида. Таким образом, французская школа социально-экономической мысли предложила схему двойственной природы человеческого труда: в обществе действует естественный всеобщий закон, поддерживаемый общественным установлением, индивид обязан подчиняться ему, но не лишен права потреблять результаты своего труда для удовлетворения собственных желаний [20]. Становление классической политической экономии выдвинуло на первый план рациональность экономического человека, осознанно действующего ради собственной выгоды и ради этого развивающего собственную рациональность.