Текст книги "Война ларгов: Внук колдуна. Книга 5"

капюшон, подтверждая догадки ученого и его ученика. Их взорам предстал мужчина

с длинными вьющимися каштановыми волосами. Лицо его выглядело моложаво, но

нижнюю его часть покрывала густая черная щетина, а на лбу красовались густые

морщины.

– Боги миловали, все по-прежнему, – заверил его старик.

– Тогда предлагаю отправиться со мной в это прекрасное, но беспокойное заведение

и отметить такое радостное событие, как наша встреча, – ответил Творец и жестом

пригласил ученого и его ученика идти вперед него к трактиру, из которого он

собственно и вышел полчаса назад, чтобы избавить их от несомненно печальных

последствий, так как такой предприимчивый обманщик и грабитель, как помощник

капитана рыболовецкого судна, в портовом городке определенно был не последним.

Неизвестно, какая участь ждала бы путешественников из Ларгиндии, если бы за них

не вступился Творец, однако его появление не означало того, что теперь все беды

будут обходить их стороной, а наоборот должно было послужить поводом, чтобы

они впредь вели себя осмотрительнее и делали более верные расчеты, особенно

старый ученый. Несмотря на то, что на материке Этриуса долгие годы обстановка

сохранялась спокойной и дружелюбной, то на островах по большей части всеми

делами заправляли гоблины, и здесь еще не было власти и порядка как такового,

каждый отвечал сам за себя.

Глава 9. Нападение

Однажды прекрасным солнечным днем Емеля возвращался после занятий в

школе в королевский дворец Рединфорта, где он проживал вместе со своими

родителями. По пути он успел проводить Мириам и поболтать с ней возле крылечка

ее скромного домика совсем неподалеку от торговой площади города. Вот уже как

пару недель он следовал одним и тем же маршрутом без каких-либо опасений и

охраны, всегда пребывая в прекрасном настроении и развлекая приятной беседой

свою миленькую подружку после занятий в школе, так же все обстояло и в этот раз.

В Рединфорте последние годы дни проходили размеренно, без беготни и

суеты, но сегодня на Емелю обрушилось пренеприятное стечение обстоятельств,

равного которому еще с ним не случалось. Мальчик услышал позади себя топот ног,

заставивший его обернуться. Неожиданно он получил мощный удар в скулу, не

успев сразу разглядеть своего обидчика, но когда чуть позже над ним наклонился

тот, кто так жестоко поверг его на землю, Емеле вообще стало ничего не понятно.

Злоумышленник, совершивший такое внезапное нападение на юного принца явно

спланировал его заранее, так как на его лицо было повязано черным платком.

– За что? – неосознанно произнес Емеля, лежа на земле и потирая скулу, в то время

как напавший на него мужчина, внимательно вгляделся ему в глаза, возвышаясь над

ним. Мальчик ощутил во рту привкус крови, страх новой боли и головокружение, не

позволившие ему подняться.

– А то не знаешь, баловень? Она любит другого, отстань от них! – ответил обидчик,

пригрозив ему кулаком.

– Кто? – растерялся и испугался еще больше принц.

– Заткнись! Думаешь, можно брать все, что вздумается, если у тебя влиятельные

родители. Она боится твоей мести, поэтому ходит за тобой по пятам. Прекрати свои

игры, иначе получишь еще! – предупредил обидчик и в подтверждение своих слов

ударил мальчика еще раз в лоб. Возможно, он перестарался, но глаза Емели

сомкнулись. Мальчик потерял сознание.

Пришел в себя он уже дома на своей кровати, а рядом сидела заплаканная

Лидия. Хмурый Брагус стоял в задумчивости чуть в стороне, скрестив руки на

груди, и слушал наставления пожилого доктора в белом халате.

– Малыш, как ты, что произошло? – поинтересовалась у мальчика мать, когда

увидела, что он открыл глаза.

– Не знаю, – закашлялся Емеля и приподнялся на руке. Лидия поспешно подложила

подушку повыше, и он устало опустился на нее.

– Сын, кто это сделал? – спросил у мальчика Брагус, заглушив голос доктора.

– Я не знаю. Он обернул лицо платком.

– Чем он так сильно ударил тебя? – удивленно переспросил отец.

– Кулаком.

– Ты смог бы узнать его в школе, среди остальных учеников?

– Он далеко не мой ровесник, – пытаясь восстановить последние события в памяти,

заявил мальчик, – Он говорил что-то про любовь, и чтобы я не вмешивался, а то это

повторится.

– Понятно. Надо разыскать Сатира! – сказал Брагус и обеспокоенно прошелся по

комнате. Доктор поклонился и вышел, пояснив, что данная проблема не в его

компетенции.

– Не сходи с ума, любимый, – успокоила мужа Лидия и нежно погладила сына по

руке, – Все образумится, а этот безумец скоро найдется и без Сатира. Нужно

подумать, кому и зачем нужно было нападать на мальчика.

– Где твой медальон, сын? – опомнился Брагус и замер на месте посреди комнаты.

– Был тут, – Емеля сунул руку под рубашку и резко уселся на кровати, подскочив

вверх, – Его нет.

– Понятно. Нужно закрыть ворота и переворошить весь город, – нашелся Брагус.

– Постой. Грабитель уже сбежал, ты только понапрасну переполошишь горожан, -

разубедила его в таком поспешном решении Лидия, – Нужно подумать.

– Нужно позвать Сатира и известить жителей Ларгиндии, что за находку медальона и

поимку вора я озолочу, глупо терять драгоценное время, – спорил Брагус.

– Не руби с плеча, любимый, – покачала головой Лидия и внимательно посмотрела на

сына, – Емеля, поработай головой, вспомни нападавшего, его глаза. Взгляни в них.

Подумай, что он хотел от тебя.

– Да я не разглядел его, у меня все плыло перед глазами. Это был мужчина, – твердо

заявил мальчик, – А медальон мог слететь у меня с шеи, когда я упал.

– Это не столь важно, он бы его и сцапал. Прохожие не посмели бы прибрать себе

его, тем более у тебя занятия закончились не так давно, и добрый ларг,

обнаруживший тебя на дороге, принес тебя сразу же домой. Прошло немного

времени, а мы его теряем, пока вор заметает следы, пытаясь выручить деньги за

медальон, – размышлял Брагус, прохаживаясь по комнате, – Вообще это глупость

какая-то! Никто не купит его! Хотя можно переплавить. Но все равно, глупо.

– Так что же делать? Я подвел тебя, отец? – расстроился Емеля.

– Ты что? – улыбнулась Лидия и погладила сына по руке, – Отдохни, все будет

хорошо. Не нужен нам этот медальон, пусть подавятся!

– Да, сын, все это мелочи жизни. Меня беспокоит вовсе не его пропажа, а то, что

какой-то крысеныш осмелился поднять на тебя руку и нарушить спокойствие в моем

королевстве, в котором все жили счастливо до настоящего момента. Сейчас мне

хочется переворошить весь Этриус и найти злодея, даже если для этого потребуется

просить Сатира. Я показательно казню его перед всеми жителями Рединфорта! –

добавил отец мальчика.

– Брагус! – закричала на него Лидия, – Дурной пример подаешь.

– Ладно. Никому ничего не скажем, посмотрим, что будет дальше, но тебе пора бы

уже считаться с тем, что ты не обычный мальчик. Ты мог бы избежать такого

неприятного для себя происшествия, – интригующе сообщил король.

– Да, ты особенный, единственный на всем Этриусе, – кивнула Лидия.

– О чем вы, скажите прямо? – откинулся на подушку Емеля, попеременно

поглядывая на отца и мать, которые тоже переглянулись.

– Ты потомственный друид, последний. Твоя прапрабабушка Друана, а твоя бабушка

легендарная Луна, – пояснила Лидия.

– Ну и что? У тебя же нет никаких способностей? – не согласился с ней Емеля.

– С чего ты взял? Я наполовину эльбийка. Я не могу читать мысли или слышать все

вокруг себя, но у меня превосходная интуиция, врожденная доброта и любовь к

природе, ко всему живому. Мои картины до сих пор одни из лучших на Этриусе, – не

отступалась от своего мать.

– А я-то точно не эльб и не друид! У меня кровь трех рас – ларга, эльба и крагла.

– Нет, Друана – друид. У Джунны, мамы Луны, как ты знаешь, тоже нет

способностей к магии. У моей мамы они были! Все последующие поколения

друидов черпают их силу и через поколение рождаются особенные дети. Жаль, что

на Этриусе не осталось ни кого, кто мог бы обучить тебя волшебству, ведь тебе это

по плечу, – обнадежила сына Лидия.

– О, я устал, мам, – закрыл глаза Емеля и опустил руку сгибом локтя на лоб, -

Оставьте меня, пожалуйста, эти разговоры угнетают меня. Слишком много событий

для одного дня. Не сердитесь.

– Хорошо, отдыхай и ни о чем не беспокойся, мы рядом, – ответила Лидия и

поднялась с кровати. Они с Брагусом тихо вышли из комнаты и прикрыли за собой

дверь. Емеле необходимо как следует выспаться перед ужином, а покушав, он

окончательно восстановит силы. Главное, чтобы он восстановился не только

физически, но и морально после такого тяжелого потрясения.

Действительно, для мальчика был не самое подходящее время узнать о своих

скрытых способностях, которыми ему никогда не придется воспользоваться, ведь на

Этриусе никто не научит его волшебству, так что надеяться мальчику остается

только на более реальные резервы своего организма. Хотелось верить, что напавший

на юного принца мужчина обознался или вернет медальон, когда протрезвеет и

поймет, что натворил. Вспоминая это ужасное событие, Емеля совершенно не

понимал, о чем говорил ему его обидчик, ведь Мириам сама предложила ему свою

дружбу, и он не делал никаким девочкам из школы ничего плохого. Мальчик вообще

еще не успел совершить ничего плохого, за что его следовало так жестоко

наказывать, да еще и обещать проделать с ним то же самое повторно, если он не

одумается. Все это было очень странно и необъяснимо исходя из того, что было

известно мальчику. Емеля решил не ломать голову угрызениями совести.

Глава 10. Ночь на острове

Атмосфера в портовом трактире царила вполне спокойная, чем того ожидали

ученый и его ученик. В углу играл на гитаре и довольно сносно пел какой-то пьяный

бард, кто-то слушал его, кто-то играл в карты или кости, кто-то просто напивался до

беспамятства, никому не мешая. В центре зала на одном из столов танцевала

чарующая распутница, хозяин заведения разливал выпивку, а милая толстая тетушка

разносила ее, всячески подбадривая посетителей, чтобы они не грустнели. При

необходимости она вмешивалась в назревающие конфликты и, используя все свое

обаяние, успокаивала разгоряченных зачинщиков, не позволяя им нарушить

спокойствие и испортить отдых остальным, ведь, как известно, в таких заведениях

всегда присутствует немало посетителей, которые не ищут ссоры, но с радостью

примут участие в драке. В целом здесь можно было неплохо отдохнуть после

тяжелого дня, но так же и нажить себе неприятностей на всю оставшуюся жизнь.

Ученый и его ученик без опасений двинулись за Творцом к свободному

столику, который к их радости нашелся, но он находился в самом центре зала, где

обычно происходит самое веселье. Выбирать не приходилось. Посетители уселись

за стол, и Творец, подозвав к себе тетушку, попросил принести ему и его друзьям

три больших кружки холодного пива за его счет. Судя по всему, он тут был

завсегдатай, поэтому ученый перестал опасаться неприятностей, удобно усевшись

на стуле и пытаясь разобрать, о чем пел бард. Он тоже обратился к тетушке,

попросив ее принести что-нибудь горячее к выпивке, желательно мяса, так как он

изрядно проголодался, а у него как раз имелось несколько золотых монет. Это

послужило хорошим ответным жестом на доброту, проявленную Творцом. Сейчас

спасенные им путешественники не могли ничем отплатить ему за опеку, а он

наверняка тоже был бы не прочь немного перекусить. Юноша же даже не посмотрел

куда садился, не сводя глаз с чарующей своим танцем распутной девушки на

соседнем столе. Его можно было понять, ведь она была одета, мягко говоря,

нескромно, и каждый мог без труда любоваться ее обнаженными прелестями.

Разместившись за столом раньше ученого и его ученика, Творец внимательно

проследил за тем, чтобы его друзья не промахнулись мимо своих стульев, и как бы

невзначай направил юношу в верном направлении, придержав его за локоть, чтобы

он не уселся на пол. Через пару минут толстая тетушка принесла выпивку и мясо,

так что теперь можно было наслаждаться приятной ночью в милом заведении.

– А почему это вы угощаете его, а не меня? – по-приятельски толкнув в плечо,

обратился к ученому один из посетителей, сидевший за соседним столиком пьяный

орк. Он находился в компании трех гоблинов, которых очень беспокоили ноги

танцовщицы, что они шутливо вынуждали ее двигать ими более энергично, норовя

укусить ее или схватить рукой, а когда кому-нибудь из них удавалось получить по

лицу босой стопой, они приходили в неописуемый восторг. Их игра выглядела

довольно-таки омерзительно, но не только гоблинам нравились шлепки ее босых ног

по их щекам. Сама танцовщица тоже получала удовольствие от попадания по

наглым зазевавшимся мордам этих обезумевших обожателей ее тела.

– Позвольте, но мы старые друзья и случайно встретились здесь, – пояснил орку

ученый, не желая больше изъясняться перед ним, и отвернулся.

– Позвольте, но в следующий раз вы можете встретиться со мной раньше, чем с

вашим другом. Угостите же и меня тоже одной другой кружечкой пива, – похлопал

его по спине орк, снова привлекая к себе внимание.

– Милейший, я потратил все свои сбережения на закуску к пиву, а выпивку купил

мой друг. Мы тоже не шикуем, – объяснился старик и отхлебнул из кружки.

– Я смотрю, вы хорошо устроились! – нахмурился орк, – Ваш молодой спутник с

любопытством рассматривает мою девушку, и я уверен, что он получает

удовольствие, а вы даже не хотите угостить меня пивом.

– Как я понимаю, она ни с кем не оговаривала, что за любование ее танцем будет

браться плата, не так ли? Давайте спросим ее, не противится ли она тому, чтобы мой

ученик глядел на нее? – старика тоже начал раздражать приставучий пьяный

посетитель трактира.

– Может, ты пока что соберешь плату с тех, кто тут уже давно и затер до дыр глазами

твою так называемую девушку, хотя я ее знаю лично и не думаю, что ты знаком с

ней больше нескольких последних часов проведенных здесь? – решил вмешаться в

их разговор успевший заскучать Творец. Такое грубое обращение к орку еще больше

исказило его и без того недовольную гримасу.

– Ну что ж, тогда начнем с тебя. Я хорошо помню, что ты тут сидел все это время и

глазел на нее. Думаю, кружку пива ты уже мне должен, приятель! – бездумно

воскликнул орк.

– Если пустая голова, пьяны твои глаза и глухи уши, отчет себе отдавай, а глупость,

сказав, не забывай слушать! – покачал головой Творец и незаметно для него опустил

левую руку пол стол и сжал в кулак ножны.

– Что? Ты не хочешь платить за зрелище? – пробасил орк, схватив вполоборота со

своего стола недопитую кружку пива, и разом опустошил ее, – Пойдем-ка, выйдем на

свежий воздух, приятель, и посмотрим, у кого пьяны глаза.

– Ища ссоры с незнакомцем, разузнай о нем и оцени свои шансы. Если ничтожна

цель в умишке твоем, ни к чему финансы. Дело с концом, если мы мирно попьем и

насладимся ее танцем, – свободной рукой творец махнул в направлении выхода, тем

самым предложив орку покинуть заведение первым. Тот охотно поднялся, прихватив

свой топор, стоявший опираясь рукоятью на спинку его стула, и собирался выйти из

трактира, но его окрикнул один из гоблинов.

– Ты куда? Это же Стихоплет. Не связывайся с ним! – предупредил он его.

– Вообще-то только что он задолжал мне выпивки, которой хватило бы угостить

здесь всех присутствующих, но тут же отказался от своих слов и сказал, что у меня

ничтожное умишко! – закричал орк на все заведение, схватив топор.

– Стихоплет, это так? – уточнил гоблин и тоже взял длинный охотничий нож со

стола, который лежал прямо перед ним.

– Повторяться не хочется, но если пуста голова и глухи уши, лучше ни к кому не

приставать, ведь может закончиться то, что не успело пожить, – кивнул Творец и

выхватил свой меч из ножен, – Многие тут меня знают и подтвердят, что я никогда не

грублю первым, но когда я сталкиваюсь с несправедливостью, то лучше ей

извиниться.

– Ах ты, словоблуд, умри! – закричал на него орк, не желая вникать в смысл

сказанного, и взмахнул топором перед ним, разрезав воздух. Творец ловко увернулся

и отступил на несколько шагов назад, оттолкнув от себя случайно налетевшего на

него посетителя заведения, который извинился и пошел дальше по своим делам.

Гоблин выругался, определенно оставшись недовольным тем, что его приятель

затеял драку, но решил помочь ему и ринулся с ножом в руке на находившегося в

данный момент в центре внимания отважного защитника путешественников, во

второй раз заступившегося за ученого и его ученика. Когда между орком, гоблином и

Творцом завязалась драка, раздался скрежет стали, спокойствию в трактире пришел

конец. Еще другие два гоблина, сидевшие за столом вместе с участниками драки,

ринулись на помощь к своим друзьям, а последний из них, вероятно, посчитал, что

ученому и его ученику скучновато. Он атаковал старика, который вовремя

сообразил, что некоторое время ему придется защищаться самостоятельно, пока

Творец не расправится с четырьмя противниками, и подскочил со стула, закрывшись

им. Юноша последовал его примеру и встал с ним плечом к плечу, тоже закрывшись

своим стулом, как щитом. По всему трактиру теперь разносились бранные, но

радостные крики. В разные стороны полетели пустые или недопитые бутылки и

кружки. Распутная девушка с истошным криком соскочила со стола, прикрывая

руками и пригибая голову. Она спряталась под столом. Толстая тетушка бросила

поднос с дымившейся на нем жареной курицей и грозно потребовала прекратить

безобразие и драку. Никто не обратил на нее внимания, кроме засмеявшегося над ее

тщетной попыткой пьяного рыжебородого ларга, сидевшего поблизости. Тетушка,

недолго думая, влепила ему с размаху кулаком в нос. Мужик повалился под стол,

сломав у него несколько ножек и издав какие-то булькающие звуки, затих под ним.

Неожиданно разразившаяся бойня в портовом трактире с каждой новой

минутой начинала принимать все более ужасный оборот, особенно когда на стол, под

которым спряталась танцовщица, повалился один из участников всеобщей драки.

Она успела отскочить, но была обильно обрызгана чьей-то кровью, поэтому,

размахивая руками над головой, помчалась прочь на набережную, чтобы смыть ее с

себя. Ей повезло. Девушка беспрепятственно покинула шумный трактир, где уже

никто не оставался в стороне от глупой кровавой неразберихи. Даже хозяин

заведения уже не находил слов и по мере своих скромных сил пытался вразумить

пьяных посетителей, что им всем пора отправиться на свежий воздух. Ночное

спокойствие было так глупо нарушено по вине заскучавшего орка, вот только стоило

ли менять полуночный отдых в компании друзей с кружкой холодного пива и

танцующей девушкой на столе на то, что он получит в итоге после ссоры с Творцом,

который превосходно владеет не только словом, но и мечом.

Глава 11. Милосердие

Разъяренный орк, неистово махая своим топором, совершенно не задумывался

над тем, что благодаря его глупым претензиям и необъяснимому для него самого

желанию изрубить Творца, мирно отдыхающих посетителей трактира обуял гнев, и

зале разразилась кровавая бойня. Он так нетерпимо хотел поскорее расправиться со

своим противником, что атаковал его, словно пытался освободить прикрепленную к

нему марионетку, которая болталась перед ним на определенном расстоянии из

стороны в сторону, а ему никак не удавалось перерубить удерживающую ее веревки.

В глазах окружающих и своего противника орк выглядел крайне нелепо, ведь не

трудно было догадаться, что он обычный лесоруб или кораблестроитель, изрядно

перебравший крепкого вина после тяжелого рабочего дня и решивший выплеснуть

свои негативные эмоции на опытном фехтовальщике из Ларгиндии. Творец же не

имел намерений убивать его, позволяя ему выпустить пар на себе, рискуя

превратиться в мясной фарш. Однако ему следовало предпринять что-то

посущественнее, чтобы обезопасить себя от разъяренного орка, не дожидаясь пока

он выпустит пар или обессилено повалится на пол, так как его смерти жаждали еще

три гоблина, которым помешали наслаждаться чарующим танцем полуобнаженной

девушки, но их оскорбленные чувства и ответственность за жизнь своего пьяного

приятеля взяли над ними главенство. Уверенному в своей правоте, но вынужденному

отстаивать ее Творцу не оставляли выбора.

Все произошло внезапно. Взмах топора. Резкий выпад меча с колена. Грозный

рев от боли орка. Творец просто уже успел изучить его однообразную тактику и

уличил нужный момент. Когда его противник по инерции завершал тщетную

попытку срубить его голову, он присел под просвистевший над ним топор и нанес

жалящий удар в область подмышки поднятой руки орка. Самым жестоким здесь

оказалось то, что он провернул острие, когда оно пронзило мышечные волокна и

погрузилось в тело. Не мудрено, если оказались разрублены сухожилия и

повреждена кость. Топор непослушно выпал из рук нападавшего, хотя задрожавшие

пальцы упорно пытались удержать его.

– Что ты сделал со мной? Я потею?– мгновенно протрезвев, закричал орк, стараясь

понять, что произошло, почему ему болезненно сводит всю руку, а из подмышечной

впадины сочится кровь. Ответ уже не требовался, особенно после того, как меч

незаметно переметнулся к горлу пострадавшего.

– Целый день потея, махая своим топором, будет плохой затеей не проснуться утром.

Уж лучше, имея минимальный урон, спасти свое тело и познать добро, – проговорил

Творец, твердо удерживая меч в вытянутой руке у его кадыка.

– Я все понял, приятель, – прошептал орк, осторожно отодвигая от себя уцелевшей

рукой окровавленное острие.

– Когда тебя предупреждали, ты строил гримасы, а когда людские массы сражались,

кстати, по твоей вине, ты взялся за иную роль, плевав, что еще пару дней здесь

сохранится чья-то боль, – добавил Творец, будто выражая несогласие.

– Да понял я, прости, – заверил его орк и громко закричал на весь зал, чтобы его

услышал каждый, хотя в царившем в нем кровавом вертепе было сложно привлечь к

себе чье-либо внимание, – Прекратите, друзья мои! Милейше прошу простить меня!

Прекратите лить кровь друг друга понапрасну. Я нарушил ваш мирный отдых – мне

и отвечать.

Было удивительно, но его услышали. Шум драки, лязг металла, хруст

древесины, звон стекла и крики посетителей трактира стихли.

– Ну хочешь, прикончи меня. Не знаю, колдун ты или волшебник, но мне стало

стыдно, – пожал плечами орк.

– Осознать ошибки и уметь исправить их – это большого стоит. Многие падали

шибко, губили других, не пресекая бои. Иди, будь гибким. Мой стих стал и твоим, -

Творец плавно опустил свой меч и направился к своим друзьям, а орк поспешил

покинуть трактир под пристальными взглядами окружающих. За ним следом

ретировались гоблины, с которыми он выпивал до начала драки. Впервые здесь

прекратилась такая массовая драка посредством убедительных речей оскорбленного

гостя заведения, способного наказать оступившегося, но проявившего к нему

милосердие. Все находились под впечатлением, и их желание продолжить

беспорядок исчезло, словно и не возникало вовсе.

Творец нашел своих друзей практически на том же самом месте, где оставил

их меньше чем полчаса назад, хотя за это время вокруг все переменилось до

неузнаваемости и стало затруднительным определить, где тот или иной предмет

находился прежде. Переломанные столы и стулья валялись на полу вперемешку с

телами поверженных отдыхающих в кровавой драке.

– Надеюсь, вы не пострадали? – с беспокойством поинтересовался Творец у своих

друзей, которые не сводили с него восторженных глаз. Свои стулья сохранить у них

не получилось, поэтому они просто стояли, как и все остальные в зале. Благо на

островах в избытке имелись массивы джунглей и леса, поэтому в скором времени в

трактире запахнет свежей древесиной от отремонтированной и новой мебели.

– Я в порядке, а вот Роланду досталось не слабо, – огорчил мастера слова и

фехтования ученый, – Мы защищались стульями от гоблина, вооруженного ножом,

но он оказался не так проворен, как хотелось бы. Все-таки мой ученик спас меня,

ведь я бы точно не устоял под натиском пьяного дебошира. Посмотри сам, что

натворил этот одуревший от вина гоблин.

– Обильная потеря крови. Голова кружится, Роланд? – спросил юношу Творец,

наблюдая потеки крови и множественные порезы на рубашке юноши.

– Это не самое страшное. Он ранен, – ученый был вынужден ответить за своего

ученика, ведь того пошатнуло, и он еле удержался на ногах, поймав за руку

подоспевшего к нему Творца, – У него две колотые раны. Одна не опасна – нож

вошел чуть ниже ключицы, а другая может отобрать у него жизнь, если мы не

поспешим оказать Роланду срочную медицинскую помощь. Гоблин ткнул его в

живот и как глубоко неизвестно.

– Хватай парня, – сказал Творец. Они с ученым взяли израненного юношу под руки, и

повели его к хозяину разгромленного заведения. Никто не посмел остановить их и

побеспокоить. Никому из присутствующих больше не хотелось здесь задерживаться.

Приятное ночное веселье было испорчено.

Особых объяснений не потребовалось для привыкшего к разного рода исходам

чьей-то дурной спеси хозяина трактира. Он препроводил своих гостей в одну из

комнат, не потребовал платы, ведь он прекрасно понимал, что предотвратившие

дальнейший погром в зале подданные Ларгиндии обязательно возместят ему все

труды хлопоты, так как они отличались от большинства знакомых ему честолюбием

и добротой, а значит, они не останутся в долгу. Других свободных комнат у хозяина

заведения не было, да они и не требовались, ведь до рассвета оставалось совсем

немного времени, а с первыми лучами солнца Творец, ученый и его ученик должны

было бы напомнить о себе Пиранье, обещавшей переправить их на материк.

По пути в комнату, учтиво предоставленную путешественникам и их другу до

утра, Роланд потерял сознание. Его уложили на единственную кровать, обработали

раны и перебинтовали без помощи врача, без которого, кстати, нельзя было

установить, насколько велика опасность полученных повреждений юноши, и не

началось ли у него заражение крови. Переживая за его жизнь, ученый и поэт не

находили себе места. Будучи не способными заснуть, они решили скоротать остаток

ночи за бутылкой вина, а о большем они и мечтать не могли. Единственное, чего

сейчас хотелось старику и поэту, – так это то, чтобы жизненно важные органы

юноши остались неповрежденными после ранения в драке. Ни тот, ни другой не

простили бы себе смерти Роланда, чувствуя свою ответственность за его жизнь

целиком и полностью. Оставалось только ждать и надеяться, что рана начнет быстро

заживать, иначе юноша не скоро доберется до Рединфорта, а возможно вообще не

вернется домой.

Глава 12. Наблюдательность

Два дня Емеля отсутствовал в школе, так как Лидия решила, что мальчику

лучше отдохнуть ото всех и избежать излишних расспросов учителей и учеников о

том, где он умудрился так сильно разбить себе губу. Свободное от школы время

принц посвятил чтению книг у себя в комнате, играм с отцом в королевском саду и

прогулкам по городу с мамой. Во время одной из таких прогулок по рыночной

площади Рединфорта Емеля был замечен учениками часовщика и столяра,

сидевшими на старом верстаке у мастерской и наблюдавшими за прохожими, в

частности за молоденькими девушками. Довольно-таки еще молодая и красивая

королева Ларгиндии не могла не остаться не замеченной для их взглядов, а ее сын на

этот раз тоже оказался замеченным.

– Добыр, мне кажется, я совершил совсем недавно наиглупейший поступок,

доверившись нашему малолетнему дружку, который так решительно мечтает

прославиться, – обеспокоенно пробормотал Храбыр, бегая глазами по Лидии и

Емеле, которого мать держала за руку, рассматривая товары на одном из прилавков

неподалеку от них.

– Скорее, мечтательно решается. А что за поступок, вы что-то предприняли без

моего ведома? – преспокойно ответил ему Добыр, наблюдая за женщиной средних

лет, выбирающей у соседнего продавца одну из тыкв, лежащих в больших плетеных

корзинах на земле у палатки. Аппетитно наклонившись, она, задумчиво постукивая

по ним, тем самым проверяя зрелость овощей.

– Насколько я понимаю, наш малолетний преступник не только решил прославиться,

но и меня за собой на виселицу затащил.

– Да что произошло-то? – насторожился Добыр и пристально вгляделся в глаза друга,

повернув его голову на себя рукой.

– Пока что не знаю, но узнаю, а тебе лучше не знать вообще. Знай только одно, что я

совершил наиглупейший непростительный поступок, на который меня толкнул наш

малолетний махинатор. Обещай, что не будешь спасать меня, если меня приговорят

к казни или упекут в темницу, – обреченно бормотал Храбыр.

– Ты клея нанюхался что ли? Говорил я тебе, закрывай банку – он выветривается.

– Ничего я не нюхал! Но если Варлок тебя будет просить о чем-нибудь, лучше

подумай семь раз, прежде чем идти у него на поводу. Он меня будто заколдовал, сам

не знаю, что на меня тогда нашло.

– Ты же не хочешь, чтобы я у него спрашивал об этом?

– Я вообще не хочу, чтобы ты спрашивал о том, о чем тебя просят не спрашивать. Я

лишь прошу тебя не ввязываться ни во что, пока я сам не выясню что к чему, а если

у меня ничего не получится, и у меня будут большие неприятности, то не

вмешивайся. Понял? – Храбыр строго смерил друга взглядом.

– Я думал, мы друзья, – пожал плечами Добыр, – Я за тебя в лепешку расшибусь, а ты

скрываешь что-то и бред какой-то несешь мне. Ну раз ты говоришь, что так будет

лучше, а тебя послушаюсь. Смотри тогда в оба, не натвори ничего плохого.

– Поздно уже, дружище, – тяжело вздохнул Храбыр и показал рукой на сына

королевы, которая уже спешила пройти дальше. Емеля поспевал за ней, ведомый ею

за руку, – Это же наш принц, да?

– Откуда мне знать. Сколько раз мы с тобой были на пирах, но малыша не видели. По

возрасту, должно быть, он, да и стала бы Лидия таскать за собой чужого ребенка.

Вот только почему он не в школе? Они же с Брагусом уже перестали с ним

заниматься индивидуально, хвастаясь, что мальчик вполне готов учиться в школе с

остальными детьми?

Храбыр недовольно сглотнул, но поспешил ответить другу.

– Видимо, у мальчика неприятности в школе, – нашелся он.

– С чего ты взял? – толкнул его в плечо Добыр, – Что-то мне не нравится твой

сегодняшний настрой, пессимистичный какой-то. Чего ты навыдумывал себе, если у

нас в Ларгиндии уже давным-давно мир и спокойствие? У нашего принца точно не

может быть никаких неприятностей в школе, его все любят! Тебя послушать, так

своей тени бояться начнешь! Пойдем лучше поработаем немного, тебе нужно

отвлечься от своих беспокойных мыслей. Может у тебя с девушкой твоей разлады?

– Сам тоже не бредь! Ладно, твоя взяла, пойдем, проверим, как там клеятся наши

стулья, да часами займемся, – предложил Храбыр и спрыгнул на землю с верстака.

– Нет уж, посиди лучше на свежем воздухе, я сам все проверю и принесу тебе сюда