Текст книги "Участковый. От кодексов до ритуалов"

Глава 3

Проснувшись, Ирина себя почувствовала намного бодрее.

Голова еще побаливала, но даже три часа сна оказали отличное воздействие. Просто целительное.

Еще добавить часов пять – и можно жить.

– Сколько времени?

– Пять утра. Мы у вашей общаги, – порадовал Кирилл. – Идешь?

– А… остальные?

– Петю высадили, охрана тоже слиняла, остались ты с этим дурачком и остальные пленники. Сейчас высажу тебя – и поеду с ними в монастырь.

Ирина прикинула – да, так было удобнее. Они выезжали из города на север, а монастырь находился на юго-западе. Как раз проехать через Кораблик и доехать до места. Ночью можно и по городу, даже удобнее, чем по окружным и объездным.

– Я тебя буду ждать.

Кирилл кивнул.

– В двенадцать.

Ирина с неохотой вылезла из пледа. Рассталась с подушками и сползла в руки оборотня, который покинул кабину и помог даме вылезти.

– Благодарю вас, сэр.

– Не стоит благодарности, моя госпожа.

Иронии с обеих сторон было хоть ложкой ешь. Или – не вполне иронии?

– Мне как выглядеть?

Ирина задумалась на минуту. А потом приняла решение.

– Опасным.

Кирилл кивнул и полез извлекать Женечку.

* * *

Молодому перспективному ученому пришлось явно похуже. И вид у него был бледный, и лицо тоскливое и измученное. Ирине его жалко не было.

Раз предал, второй… вот, прилетело в обратку. Чего тут удивляться? В этом есть и какая-то справедливость, кстати. Или – несправедливость по отношению к обычным людям? Без особых способностей.

От ведьмы ответ может прилететь втрое быстрее и качественнее. У нее-то защита лучше. И аура сильнее. Потом плачься, сколько хочешь, но ничего ты не вернешь. И не исправишь. А иногда даже и не поймешь, за что.

Кричи, не кричи…

Оскорбленная ведьма – это страшно. И больно. А иногда – попросту страшно больно.

На вахте Ирина договорилась быстро. Пообещала проставиться и потащила Женю в душ.

– Футболку и треники я тебе выдам. Шлепки тоже. А вот что с остальным делать… а, ладно. И так доедешь, не барин.

Женины вещи действительно лучше всего было выкинуть перед стиркой. Сидение в подвале не делает одежду лучше. А тут еще кровь, грязь, пот…

Ирина и не собиралась все это отстирывать. Погрузит, как есть – и сдаст с рук на руки, пусть сами разбираются р-родственнички.

– Спасибо. Ирусик, я…

– Ирина Петровна.

– Ирусь?

– Я непонятно выразилась? Ирина Петровна, и желательно – на вы. Не советую допускать фамильярность, мой жених к ней относится очень неодобрительно.

– Жених?

– Есть возражения?

– Я… это…

– Поторопись. Скоро народ проснется.

Ирина махнула рукой и вышла. Что с придурка возьмешь, кроме анализов? И ведь так искренне уверен, что она по нему страдать будет! Кошмар!

Ну и дура ж она была!

Ребята, если к другому уходит невеста – так им и надо! Обоим! И с женихом та же калька! Факт!

* * *

Женя появился на кухне примерно через полчаса. Ирина уже успела поджарить яичницу с колбасой, нарезать ломтями черный хлеб и достать кетчуп.

В обычной жизни Женя был сторонником здорового питания, то есть ничего острого, жирного… сейчас наворачивал так, что за ушами трещало и пищало.

Ирина не отставала.

Потом вымыла сковороду и отправилась к себе в комнату.

– За нами заедут в двенадцать. До одиннадцати есть время поспать. Можешь лечь на кровать к Люсе.

Ага, если б все были с ней согласны. У Жени явно были другие планы.

– Ируся, нам надо поговорить.

– Нам? Мне – не надо.

– Разве нет? Я надеялся, что ты меня спасешь, и ты пришла, как…

– Как комета в ночи. Я поняла. Ближе к истине, – оборвала Ирина, которой дико хотелось спать.

Куда там!

Женя токовал, как глухарь в брачный период.

– Я в тебя верил, Вике я не нужен, твои родители…

– От меня ты чего хочешь?

– Ну…

Выдать нечто вроде: «любви и ласки, внимания и понимания» Женя не решился. И правильно. Ирина бы его со всей любовью лампой навернула. Да и не в любви тут было дело.

Рядом с ней Женя ощутил себя в безопасности, вот и все… Называется – синдром принцессы.

Спас от дракона?

Женись, гад! И не смей драпать! Стоять!!!

Ирина жениться не собиралась. И замуж выходить – тоже. Обойдетесь, господа хорошие, мне и так жить весело.

Облегчать Жене задачу девушка не стала бы. Но спать хотелось – зверски.

– Значит так. На тебя мне плевать три раза, приехали мы за другим человеком, ты случайно попался под руку. Не попался бы – так и сидел, пока мхом не порастешь. План действий у нас такой. Сейчас спать ложимся, в двенадцать за мной заезжает Кирюша, и мы доставляем тебя в объятия любимой и любящей жены. Вы еще не развелись?

– Н-нет.

– Вот и замечательно. Пусть теперь она с тобой, уродом, мучается.

Женя надулся, но Ирине было глубоко плевать на его тонкие чувства. Она молча направилась в комнату, как была, не переодеваясь, рухнула на свою кровать поверх покрывала, и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Почти на лету.

Если Женя и страдал, она этого уже не видела.

* * *

Ровно в двенадцать Ирина стояла на крыльце общаги. В пунктуальность оборотня она верила.

Легкое светлое платье подчеркивало фигуру, босоножки на шпильке и сумочка гармонировали друг с другом. Благо погода стояла теплая и солнечная.

Женя, в тех же трениках и майке, смотрелся рядом натуральным бомжом. Но тратить на него деньги Ирина не собиралась, вот еще не хватало. Пусть жена мучается.

Ровно в полдень рядом с общежитием затормозила машина.

Ирина пригляделась – и открыла рот.

Да, не «майбах». Но здоровущий «кадиллак эскалейд», которых на всю область ровно одна штука, или две…

Кирилл небрежно вылез из машины, щелкнул брелоком, и Ирина постаралась закрыть рот. Правда, глаза открывались все шире.

Оборотень явно постарался произвести впечатление. И ему это удалось. Выглядел он модно, дорого и стильно.

Снизу вверх – ботинки из какого-то неведомого науке, но явно дорогого животного, это даже Ирина поняла. Джинсы – потертые не от старости, а модным дизайнером, и как бы не лично. Ремень в этих джинсах тоже был не из дешевых.

Рубашка… со скромным таким значком на кармашке, светленькая, вроде бы неброская – если продашь, хватит год зарплату всему участку платить. В кармане такие же скромные неброские очки.

Волосы стянуты в хвост какой-то немыслимой заколкой, как бы не из золота.

На шее – цепочка, не вульгарно толстая, но дорогая, сложного плетения, старинная, это видно. Крестик – тоже антикварный. Браслет, перстень-печатка…

Все несло на себе неуловимый отпечаток больших денег. Не тех, которые хапаются одним махом, в кризисные и суровые годы.

Тех, которые прирастали поколениями.

Но откуда? И как?!

Ирина положила себе расспросить умника и солнечно улыбнулась.

– Поедем?

– Разумеется, солнце мое. – Кирилл поцеловал девушке руку, не обращая внимания на предупреждающие огонечки в глазах, и подвел ее к двери машины. Потом обернулся и кивнул Евгению – Лезь, быстро.

Скисший, словно молоко на солнышке Женечка послушно полез, куда сказали.

Ирина расплылась в едкой усмешке.

Так тебя, паразита! Сравнил? Оценил? И ни капельки тебя не жалко.

* * *

Дорога стелилась под колеса роскошной машины. Оборотень безбожно превышал скорость, ведя машину малым не двести – двести пятьдесят километров в час, но с его-то реакцией? Там и больше можно себе позволить! Ирина наслаждалась скоростью и музыкой, Кирилл тоже помалкивал. Не разговаривать же о том, что им интересно, при Евгении, который потом если и не растреплет, то уяснит для себя что-то ненужное.

Ни к чему им давать поганцу лишнюю информацию.

Ирина попробовала еще раз расспросить Евгения на тему чего-то непонятного, но получила в ответ недоумевающий – и вполне искренний взгляд. Повезло ее бывшему женишку.

При нем не бегали вурдалаки и не ходили ведьмы. При нем не показывали ничего сверхъестественного.

Повезло.

А то бы точно в живых не остался.

И Люсю он тоже не видел. К ним никого нового не привозили, он был последним из похищенных, Тамара – предпоследней.

Может, ее держали где-то в другом месте. Или… вообще не стали держать.

Ирина окончательно расстроилась и замолчала.

Женечка попробовал прощупать почву насчет дальнейших встреч, но получил такой «добрый» взгляд от оборотня, что сжался в комочек и больше не отсвечивал.

Не прошло и двух часов, когда машина затормозила у дома родителей Ирины, в ее родном городе.

Кирилл снова вышел первым, помог выйти Ирине, и та медленно пошла к подъезду.

Бабки на лавочке привычно зашептались. Но девушке было сейчас не до них, она прислушивалась к себе.

Тот же дом.

Те же люди.

А что у нее внутри?

Да ничего!

Холод и пустота, спокойствие и равнодушие. Она поставила этот спектакль, а нужен ли он? Да если б она приехала на электричке и в драных шортах, ей и то было бы все равно. Как посмотрят, что скажут…

Какая разница?

Эти люди хоть и дали ей жизнь, а все равно чужие. Пустые, посторонние… плевать на них, вот и все. Безразличие. У нее внутри все выгорело и угли затянулись пеплом. Ей просто не нужно никому ничего доказывать, она и так знает себе цену.

Она хороший специалист, она станет профессионалом, она, наконец, ведьма. А это – кто? Двое дурачков, которые сначала бросили одного ребенка, а потом, видимо для равновесия, избаловали второго (вторую) до потери всякой порядочности. И что с ними делить? Чем восхищаться?

Да вообще – стоит ли о них даже думать лишнюю минуту?

Не стоит. Сбыть с рук этот груз и забыть обо всем, как о страшном сне. И не приезжать больше никогда. И на звонки не отвечать, пусть живут сами, как умеют и как пожелают. Их проблемы.

Их семья.

Их жизнь.

Не ее. Даже краешком – не ее. Как коровья лепешка на дороге – не ковырять же? Обойти и забыть. Раз и навсегда. И даже внимания больше не обращать.

Ирина решительно нажала кнопку домофона.

Ждать пришлось недолго.

– Кто там? – отозвался голос отца.

– Ирина. Зятя своего забери.

Судя по кваканью, на том конце провода у кого-то изо рта выпрыгнула жаба. Дверь не открылась, но Ирина не стала звонить еще раз. Она примерно представляла дальнейшее развитие событий – и долго ждать не пришлось.

Через минуту из подъезда вылетел ее отец. За ним мать. И наконец – Вика.

Ирина оглядела сестричку. М-да, беременность ей не пошла на пользу. Есть те, кто во время беременности хорошеет, но есть и наоборот. Вот Вика относилась ко второй категории…

Потускнели волосы, появились пигментные пятна, расплылись и фигура и лицо. Некрасиво. Хотя красота любимой – в глазах любящего.

Вот и пусть разбираются. Кто там, кого и за сколько любит.

Ирина толкнула Женю вперед.

– Ваше? Забирайте…

Во дворе повисла тишина. Бабки вытянули шеи так, что жирафы позавидовали бы. И ожидания их оправдались сполна. Долго молчание не продлилось. В следующую секунду все заговорили сразу.

– Викуся! – это Женя.

– Ты!!! – это отец.

– Как ты мог!? – Вика.

– Что происходит?! – это уже мать.

Ирина скромно промолчала. Промолчал и Кирилл, который подошел и встал вплотную рядом с девушкой – мало ли что? Дураков хватает, еще кинутся, сгоряча-то…

Ответов никто не дождался. В следующую минуту Женя получил от Ирининого отца в челюсть и улетел на асфальт, Вика бросилась за ним, мать за Викой…

Ирина наблюдала за творящимся бардаком с легким удовлетворением. Про нее благополучно забыли, и она не хотела напоминать о себе. Смотреть со стороны на восстановление родственных уз было намного приятнее, чем участвовать.

А поделом!

Мало вам еще, гадам! Втрое надо бы! И неожиданно смешными и нелепыми стали все попытки отомстить, кем-то показать себя… да кому?

Этим людям?

Жизнь их уже так наказала, что смотреть противно. А значит, незачем и смотреть.

Ирина развернулась и взяла Кирилла за руку.

– Поехали отсюда? Гадость какая!

– Поехали.

Но уехать не удалось.

* * *

– Иришка?

– Теть Насть! – опознала Ирина старую знакомую. – Здрасьте!

Тетя Настя, она же Анастасия Павловна, давно была знакома с ее родителями. И с дедом-бабушкой тоже. Она и не изменилась со времен Ирининого детства. Такая же невысокая, кругленькая, с уютными ямочками на щеках и в неизменном кокетливо повязанном платочке на шее.

Знала она и Иришкину историю, и была не на стороне ее отца и матери. Ругалась с ними даже, когда те свадьбу устроили. Ирина знала.

Соседи – это такая сила, куда там СМИ! Щенки они писючие рядом с бабушками на лавочках!

– И тебе не хворать. Каким путями?

– Да вот. Женька в моем городе объявился, пришлось вернуть в лоно семьи, – скривила губы Ирина. Бросила быстрый взгляд на асфальт, на драку зятя с тестем, и презрительно фыркнула.

– Это правильно, что вернула. Дрянной человечишко, надо сказать. Паршивый.

Ирина и не сомневалась.

– Пусть сами с ним возятся. Вы-то как?

– В моем возрасте проснулась – уже радует, – хмыкнула женщина. – Сюда возвращаться не думаешь?

– Нет, спасибо. Мне и там неплохо.

– Работаешь, учишься?

– Работаю. Уже лейтенант.

– Молодчина. А замуж не вышла пока?

Ирина бросила взгляд на Кирилла и даже покраснела немного. Хотя почему бы?

– Н-нет.

На плечи ей легла теплая рука.

– Мы подумаем над этим вопросом.

Тетю Настю такими мелочами, как мужчина под два метра ростом, в дорогой одежде и на шикарной машине, было не смутить. Подумаешь, кадр! Видали мы и покрупнее! Главное, чтобы Ирину не обижал, а остальное – бывает!

– Подумайте. Иришка у нас девочка умненькая и порядочная, упустите – локти с досады обгрызете.

– Теть Насть! – смутилась Ирина.

– Уж столько лет теть Насть, что ты и половины не прожила, – отбрила соседка. – Ладно, главное, у тебя все хорошо. Чем твой-то занимается?

– У меня свой бизнес, – не растерялся Кирилл. – Не бедствую.

– Да уж вижу. Ладно… езжайте. Ириш, ты позванивай, не пропадай. А сейчас не задерживайтесь. Подерутся – про вас вспомнят, весь день испохабят.

Ирина кивнула.

И верно, драка уже прекращалась, сейчас, уже через пару минут начнется атака на нее. Стоит ли устраивать гадкую сцену?

А ради чего?

Нет, не стоит.

Она дружески попрощалась с соседкой и полезла в машину. Кирилл стартовал с места с привизгом, оставив о себе на память лишь облако пыли.

Ирина почувствовала бы себя отомщенной вдвойне, знай она, что отец таки видел ее отъезд на бешено дорогой машине. А соседские бабушки и тетя Настя потом еще во всех подробностях рассказали, какой у Иришки красивый мужик! И вежливый какой! Невесте выйти помогает, и вообще…

Половину приврали, вторую преувеличили, но все равно получилось неплохо. Голливуд на выезде. Принц Али приехал в Аграбу, только слонов потерял по дороге.

Но Ирина не знала. И садилась в машину со странным чувством.

Так оно, с целью и средствами. Готовишься, стремишься, добиваешься, получаешь… и зачем?

Оказывается, что и незачем. Можно было не напрягаться. Или это только с ложными целями срабатывает?

Ирина невольно задумалась.

Вот, получив диплом или обмывая звездочки, она себя чувствовала совсем иначе. Она торжествовала, она радовалась своим достижениям, она собой гордилась. Значит, это были правильные цели.

А достигнутая сейчас – ложная? Похоже на то.

– О чем ты думаешь?

Кирилл не выдержал молчания. И так всю дорогу сюда сдерживался.

– О целях. Если цель направлена на то, чтобы чего-то достичь – она истинная. И когда ты достигаешь результата, то гордишься собой. А есть цели ложные, которые вредят людям. И когда ты добиваешься своего, чувствуешь себя только хуже.

– Никогда об этом не задумывался. Но вполне вероятно, – согласился Кирилл. – сейчас была ложная цель?

– Да. Определенно – да.

– И ты себя чувствуешь хуже?

– Нет. Просто – не так. Неправильно. Эти люди меня сильно обидели в свое время. Я хотела теперь обидеть их, но вот приехала, поглядела и поняла, что мне даже этого не хочется. Абыть бы и развидеть – да не дадут.

– Ты становишься мудрее, вот и все.

Ирина пожала плечами.

– Или старше?

– Мудрость не зависит от возраста. Просто – мудрее.

Ирина улыбнулась. И перевела разговор на другую тему.

– Пока спасенные ничего не говорили?

– Рано. Мы их только ночью привезли, – отозвался Кирилл.

Им было, о чем поговорить по дороге домой. Общие враги – объединяют.

– Люся. Я хочу знать, была она там – или нет. Женька может просто не знать всего. Кто-то что-то видел, слышал, запомнил, но не придал значения – понимаешь? Я беспокоюсь.

Кирилл это отлично понимал.

– Обещаю. Как только начнут говорить…

* * *

Личная жизнь отдельно, а работу никто еще не отменял.

На следующий день Ирина привычно шла в участок. Вызов себя ждать не заставил.

– Ириш, топай на Архиерейскую. Там что-то случилось, вот адрес.

Ирина кивнула. Посмотрела на карту города и отправилась на Архиерейскую. Улица была названа так, потому что раньше, еще до революции, на ней располагалось архиерейское подворье. Да и сейчас улица была не из последних закоулков, и дома на ней стояли вполне элитные.

Трех-четырехэтажки, с большими квартирами, с высокими потолками и евроремонтом. Зеленые дворы, места для парковок, гаражи…

Кто сказал, что в советские времена было неуютно?

Это смотря кому. А для себя руководство всегда что-то хорошее да приберегало. Интересно, что там случилось?

Ирина подошла к нужному подъезду и позвонила. Открыли ей почти сразу.

Третий этаж из трех, дорогая металлическая дверь, которая тут же распахнулась навстречу. И перед Ириной предстало несчастное лицо парня лет семнадцати.

– Участковый уполномоченный полиции, лейтенант Алексеева, – отрекомендовалась Ирина, махнув удостоверением. – Что случилось?

Ох, случилось.

Следующие пять минут Ирина тщетно пыталась справиться с собой. Получалось откровенно плохо, а хохотать гиеной при исполнении как-то неправильно. Но очень хочется.

Гостиная.

Красивая, большая, обставленная дорогой мебелью… и с запахом прорванной канализации. Отчетливым таким.

Были, были причины.

Например, ротвейлер, размером со среднего теленка, лежащий на пороге комнаты.

И двое ну очень несчастных субъекта, сидящих на шкафу. В гостиной стояла стенка, из разряда дорогих, деревянных и вместительных. Но потолки высотой под три метра, а стенка всего два. Даже если чуть повыше, погоды это не делало. Между верхушкой стенки и потолком было вполне приличное пространство, сантиметров семьдесят, а то и чуть побольше. Вот, сейчас оно было занято двумя мужчинами весьма непрезентабельного вида и состояния.

– Что это такое? – Ирина задавала вопрос, не сильно рассчитывая на внятный ответ, но заговорили все трое. Потом ротвейлер посмотрел на стенку, сказал свое веское «Гав» и остался только один голос.

Парня звали Леша.

Хозяева квартиры уехали в отпуск и поручили ему выгуливать ротвейлершу Лею. Так-то она не Лея, но имя там длиннее, чем список имущества у миллиардера. И родословная не короче.

А внешность!

Выглядела ротвейлерша шикарно и имени своего была полностью достойна. Принцесса Лея Органа проигрывала ей по всем статьям. И по шелковистости шерсти, и по очаровательной улыбке – вы видели улыбку ротвейлера?

Куда там голливудским актрисам!

Да и характер у Леи был куда как приятнее, чем у самой кассовой и симпатичной актрисы. Ротвейлерша отличалась умом и добрым характером. Дворовые кошки и дети могли безнаказанно подходить к ней, и даже верхом ездить, как и более мелкие и слабые собаки. Что и неоднократно проделывали, когда Лея освещала своим присутствием общий двор. А вот алкашей она не терпела, могла и серьезно испугать.

Леша согласился прогуливать собаку, деньги-то никому не лишние, но познакомился с шикарной девушкой. У которой такие (характерный жест руками в районе груди) эти самые… глаза такие, что утонуть можно!

Вот он и не выныривал аж два дня.

Замотало-закрутило…

Хорошо, не через неделю изволил вспомнить про собаку. И помчался на квартиру, рассчитывая, что много та собака не нагадила, уберет как-нибудь…

Собака не нагадила. Но вот воры…

* * *

Двое невезучих гавриков решили обнести богатую квартиру. У одного из них свояк сантехником работал в местном ЖЭКе, он и рассказывал приятелю сплетни. Кто уехал, женился, развелся… правда, со своей точки зрения.

Люди ведь меняют сантехнику. И не все при этом готовы поддаваться на шантаж мастеров гаечного ключа и вантуза. А те могут, могут…

И кучу баек рассказать, и за работу втридорога слупить, и сделать абы как. Встречаются и другие сантехники, украшение своей профессии, но это был не тот случай.

Один говорил, второй слушал, и решил пойти на дело. А что? Квартира богатая, навар ожидался хороший…

Собака?

Не сказал он про собаку, потому как и сам не знал! Его ж сантехником звали, а не другом семьи. Он трубы отремонтировал и ушел, а собака на тот момент была у родных. Чтобы не нервничала.

И чтобы сантехник не нервничал.

Воришки влезли в квартиру. Зашли, порадовались своей удаче – и наткнулись на весьма недовольную чем-то Лею. Которая и загнала их аж на шкаф.

Как?

А вы видели, какие у нее зубы? Тут и на люстру залезть можно было, не то что на шкаф. И летать научиться.

Там и просидели умники почти два дня.

У Леи-то были и вода и корм, а у них – нет. И хотя воришек было двое, уринотерапия их никак не вдохновляла. Повезло – был аквариум с рыбками. Только вот дотянуться до него можно было, только исполняя акробатические номера. К примеру, один висит вниз головой, второй его держит за ноги, а внизу по-доброму так, ласково и нежно улыбается Лея. Ожидая добычу. Рыбки выжили, но воды у них поубавилось.

А в туалет куда?

А со шкафа что делать? Выставил нужную деталь – и вперед. Опять же – осторожненько, аккуратненько, а то вдруг ротвейлерша в прыжке достанет так необходимую часть тела. Выбора-то нет, собака совершенно не настроена кого-то пропускать к унитазу…

Все тело затекло, есть хотелось, а когда еще кто-то появится? И сотовые с собой не взяли, кто ж с сотовым на дело идет?

Леше горе-воры готовы были на шею бросаться, но Лея была против такого панибратства. Парень подумал и вызвал участкового.

Ирина только головой покачала.

Лея пригляделась, показала на всякий случай зубы, мол, ты хоть и ведьма, но я тоже не просто так. И отошла в сторонку, улеглась. Успокоилась.

– Слезайте, – распорядилась Ирина. И не удержалась: – Пойдем в участок. А молодой человек нас проводит, заодно и собачку выгуляет. – Ей очень хотелось отпустить воришек. Вот нутром чуяла – больше они воровать не будут, хватит с них приключений. Натерпелись. Но…

Пусть их проучат.

– Товарищ лейтенант, – напомнил о себе Леша. – А можно пару фоток этих воришек и вас с Леей? Мне еще перед хозяевами отчитываться, за запах, и… вообще. И в паблик свой выложу в Инстаграме, прикольно же!

Ирина на миг задумалась и – разрешила. Пусть у воришек будет минута славы. Своя, собственная, честно заслуженная. А что им потом жизни не будет какое-то время – да и пусть! Поделом наука будет. Взлом, проникновение в жилище… оно, конечно, так. Но Ирина сильно подозревала, что они получат пинок под копчик еще в зале суда. Тут любой решит, что они уже наказаны.

Уже отсидели, так сказать. В строгом режиме.

На шкафу, ага.

* * *

Сопровождение воришек до участка обернулось триумфальным шествием Леи по городу. Для начала – по двору, в котором Леша и поведал первую, самую неприукрашенную версию событий всем желающим. В этой версии основной героиней была Лея. Ирина подозревала, что к концу дня под шкафом будет лежать сам Леша с пулеметом, а собака будет помогать ему отражать нашествие орд грабителей, но не вмешивалась. Воришки тоже жили и работали в этом районе, вот пусть огребают по полной.

Но пока все внимание уделялось собаке.

Леей восхищались, Леей восторгались, Леей умилялись, с Леей просили сделать селфи, и обязательно – чтобы на заднем фоне просматривались скрюченные фигуры воришек и человек в форме.

Последнее предложение Ирина резко пресекала – воришек и собаку фотографируйте на здоровье, а на нее покушаться не надо. Не нравилась ей публичность, а вот Лея полностью оправдывала свое имя. Как есть – ее высочество. Ротвейлерша с истинно королевским достоинством принимала знаки внимания от этих прикольных двуногих.

В участке воришек поместили в обезьянник, Леша, позвонив хозяину квартиры, пошел писать заявление о проникновении, А Ирина осталась во дворе, присмотреть за Леей.

– Какая ты молодец, принцесса! – ворковала Ирина, поглаживая ротвейлершу между ушами. – Умная, добрая, обаятельная! А какие у тебя зубки, а какие у тебя глазки…

Ирина почувствовала толчок под колени.

А это кто тут у нас?

На ведьму с немалой обидой (одной на двоих) смотрели Федя и Найда, которых зачем-то занесло в участок.

– И у меня зубы, и у меня глазоньки! – Явственно читалось на обиженной морде овчарки.

– Ой, Найдочка! – мгновенно сориентировалась ведьма: – Ты мое чудо пушистое! Ты у нас красавица, умная и скромная! Девочки, не ссорьтесь!

Еще не подружки, но уже и не враги обнюхали друг друга и высокие договаривающие стороны пришли к соглашению:

– Я принцесса и звезда Инстаграма! И скоро в столицу поеду, или в Англию, – махнула обрубком хвоста ротвейлерша.

– А у меня зато служба интересная, и таких, как твои сегодняшние экземпляры, я пачками задерживаю! – согласилась овчарка.

– Вы обе – просто чудо! – мысленно подвела итог ведьма. – И такие скромницы!

Собаки дружно фыркнули.

Уже у дверей участка Леше позвонил хозяин квартиры и собаки и сообщил, что Лее предложили «лапу и сердце» аж пятеро хозяев элитных кобелей-ротвейлеров с разных концов света! Из Москвы, Питера, Лондона, самого Парижу и какого-то китайского захолустья с непроизносимым названием.

* * *

Доставить-сдать оказалось несложно. Участковые валялись от смеха по столам, а Ирине пора было на территорию.

Обход у девушки теперь происходил в режиме «онлайн-ведьмы», как она это обозвала.

Ирина давала волю своим ведьмовским инстинктам – и шла куда ноги ведут. И выводили.

Вот и в этот раз…

Она шла мимо девятиэтажки, когда ее окликнули из окна:

– Девушка!!!

– Да?

Ирина подняла голову. Ей махала рукой тетка лет сорока. Плотная, коренастенькая такая, объемная, с короткой кудрявой стрижкой.

– Вы из мили… полиции?

– Да.

– Скорее, поднимайтесь! Он ее убьет!

Ирина кивнула и повернула к подъезду.

– Код семь – пять – три.

А вот это можно было и не говорить. Все равно кнопки были так вытерты, что дурак бы понял.

Ирина нажала их и направилась к лифту.

Эх, века прошли, а ничего не меняется. Кто там, Гоголь писал, что не успеешь поставить забор или памятник, а к нему невесть откуда натащат всякой дряни?[3]3
  Н. В. Гоголь. Ревизор. Очень вольная цитата.


[Закрыть]

Не успеют у нас поставить лифт, а его уже кто-то с общественным туалетом спутает. Или с мольбертом. Или и то и другое сразу.

Подняться на пятый этаж было несложно.

Тетка уже ждала в коридоре. Но и так Ирина поняла бы, зачем ее вызвали.

Из квартиры напротив доносились крики. И судя по всему, ничего хорошего там не происходило. Доводилось и видеть, и слышать…

Ирина знала такое.

Когда пьяная скотина колотит своих близких. Знаем, проходили, плавали. Дед иным и доходчиво объяснял. Это когда берется что потяжелее, полено, к примеру, или еще какой сельхозинвентарь, и объясняется.

Конкретно так, с расстановочкой… и протокол пишется. Упал, дескать, человек. Вот кидался раз за разом на полено, а то и падал, падал и сам собой в штабеля укладывался.

Бывает.

– Кто там?

– Сам Борька, жена и ребенок.

– Гуляет?

– Лидка-то? Нет!

– Борис. Загулял?

– Да у него это регулярно, у скотины. А как нажрется – давай Лидку с сыном колошматить. Это у него дня на три. И не выпускает их никуда. Я участковому жаловалась, а тот, мол, в семейные разборки не встреваем…

Ирина положила себе побеседовать с Сеней, который и патрулировал раньше эту территорию, а потом кивнула.

– Разберемся.

Подняла руку и позвонила в дверь. Непритязательную такую, еще советскую, обтянутую старым выцветшим дерматином.

Называется – от порядочных людей, приличный вор такую дверь и не заметит. Ему и в голову не придет такое замечать. Вот еще не хватало!

– Дззззззз! – послушно отозвался звонок – и в тон ему послышался бычий рев из квартиры:

– КТО ТАМ?!

Ирина еще раз придавила звонок.

Кто-кто… смерть твоя пришла, алканарий. Ладно… не смерть. Но стойкий энурез я тебе обеспечу, милок, благо знаю – как. Тут и сил особо не надо, правильно сглазить, чтобы саму откатом не зацепило, и все дела.

Дверь распахнулась.

Стоящая перед Ириной пьяная скотина некогда была человеком.

Давно. Лет так десять назад, а то и больше. С тех пор прошло немало пустых бутылок.

Сейчас это было квадратное, почти двухметровое чудовище, пьяное до такой степени, что страшно становилось. Стадия, когда ноги-руки еще работают, а мозг уже отказал. На входе можно подавать любую информацию, на выходе все равно ничего хорошего не будет.

Работа есть работа, поэтому Ирина вежливо произнесла, махнув в воздухе красным удостоверением:

– Ваш участковый, Алексеева…

– Тебе чаво надо?!

– Сигнал поступил. Жена ваша где?

– Твое какое дело, …?!

Речь пьяницы была обильно пересыпана матом, но Ирина все равно разобралась. Ей сообщали, что пропажа жены – не ее дело и если она не уберется отсюда сию же секунду, то ей тоже достанется. Кому-то другому хватило бы, но для Ирины все звучало неубедительно.

А если вспомнить, что там, в квартире, еще и ребенок…

Ее дед ни за что не бросил бы людей на милость пьяного ушлепка. А вот у знакомого был случай, деду рассказывали, а он потом рассказал Ирине.

Суть была та же самая. Пьяница ловил зеленых чертей. Немного не рассчитал, и шесть раз ударил ножом жену, четыре удара достались дочери. Понятное дело, целил он в чертей, но трупу жены это оказалось безразлично.

Да и дочь выжила только чудом. Самое обидное, несчастья можно было бы избежать. Соседи несколько раз жаловались на пьяного идиота. И если бы местный участковый принял их слова близко к сердцу…

Если бы пришел, провел работу…

Если бы не отделывался заявлениями типа: «в семью лезть не стоит, сегодня они дерутся, а завтра на тебя вместе жалобу напишут…».

Если, если, если…

Цена человеческого пофигизма – человеческая же жизнь. Только пофигист один, а платит за это совсем другой.

Ирина не хотела повторять той же ошибки.

Жалобу на нее напишут?

Да хоть три штуки! Она себе ксерокс сделает и когда у нее будет свой туалет, дверь туалета обклеит! Приятно ж!

Посидеть, почитать…

Лучше пусть жалобы, чем личное кладбище по вине таких вот уе… ушлепков!

Речь пьяного к этому времени закончилась. Ирина кивнула и снова задала вопрос.

– Могу я побеседовать с вашей супругой?

– Я … тебе … сказал…

У таких существ взрыв агрессивности вызывает любое противодействие. Не согласен?

Н-на тебе в рыло!

Все равно не согласен? Ах, согласен? А чего тогда так протестующе моргаешь? И н-на тебе второй раз!

Ирине это было знакомо. Что ж, сам напросился.

Стандартная девятиэтажка. И лестница, которая проходит практически рядом с дверью квартиры.

Мужик сделал шаг вперед, замахнулся для удара – и не рассчитал.

Ирина отступила чуть в сторону, а туша покатилась по лестнице, матерясь и источая винно-водочные ароматы. Ей ничего и делать не пришлось, чуть-чуть уклониться – да подтолкнуть негодяя в спину.