Текст книги "Великая Отечественная война на территории Тульской области. Сборник документов. Часть 1"

Из воспоминаний Киры Георгиевны Аносовой

Кира Георгиевна Аносова в 1941 г. была старшим врачом 956 стрелкового полка, затем – Тульского рабочего полка. Кира Георгиевна родилась в 1920 году в Курске, где проживает и поныне. Она одна из немногих ветеранов войны, не покинувших нас, последний ныне живущий боец Тульского рабочего полка, и одна из трёх доживших до наших дней солдат, освобождавших Курск.

…До войны мы жили хорошо и весело. Готовились к труду и обороне. Сдавали на зачет ГТО. Я была и Ворошиловским стрелком, и Ворошиловским кавалеристом.

Я училась в Курском медицинском институте. Мы сдавали последние госэкзамены. Последний госэкзамен должен был быть в понедельник 23 июня. На нужно было сдать гигиену, легкий предмет и мы решили, что мы уже все сдали и мы свободные люди. Решили в воскресенье отдохнуть всей группой, поехали за город на речку на Солянку. Мы набрали продуктов и рано утром велосипедах поехали. Туда на выходной всегда собиралось много народу. Приезжали и производства на полуторках, по-всякому. Там все было хорошо организовано, всегда было весело. Когда мы туда приехали, даже не успели толком устроиться на месте. Вдруг говорят по радио – у кого-то в машине был радиоприемник небольшой – что началась война. Мы услышали выступление Молотова, но до конца не дослушали. Все с этой речки быстро по домам, никто не понимал что это такое.

Мы сдали последний экзамен в понедельник. Вместо выпускного вечера, к которому мы серьезно готовились, шили наряды. Наш институт славился девушками, мы были модными. Тут все сразу оборвалось. На торжественном собрание мы, весь курс, сказали, что мы идем на фронт, все медики военнообязанные. На следующие дни пошли на комиссию в военкоматы, и нас распределили кого куда. За всю войну я встретила только двух своих однокурсников. На фронт мы шли с желанием быстрее прогнать немцев, мы шли защищать

Родину. Мы шли на войну в полной уверенности в нашей победе. Нам выдали мужское обмундирование. Все было не по размеру. На одни портянки сколько сил и здоровья ушло. Намучились, пока научились с ними обращаться. Мы начали резать эти рубашки, кальсоны, гимнастерки, а начальники хозяйственной части ругали нас за это.

Меня направили 3 июля старшим врачом в 299-ю стрелковую дивизию, 956-й стрелковый полк, на Брянский фронт.

До места назначения не добрались, потому что наш эшелон разбомбили немцы недалеко от Дятьково, и мы пешком пошли через лес. Вскоре командир дивизии собрал офицерский состав и объявил, что мы попали в окружение и предложил выходить из него кто как сможет.

1942 г. Сидят слева-направо: Командир тульского рабочего полка Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко, К.Г. Аносова, политработник полка. Стоят слева-направо: начальник связи полка Василий Георгиевич Петрухин, начальник штаба полка Василий Афанасьевич Бенцель.

Нашим полком командовал Иван Яковлевич Кравченко, ставший Героем Советского Союза еще в финскую кампанию. Иван Яковлевич сказал: «Я свой полк не распускаю. Будем с боями выходить из окружения!».

Несколько раз происходили стычки с немцами. И вот наступил последний рывок. Нам надо было пройти через населенный пункт, а там – немцы. Я нашла хорошее ровное место на лужайке, поставила опознавательные знаки медицинского пункта. Раненых уже много было. А остальные пошли в наступление на деревню. Между полянкой и деревней было хлебное поле. Хлеб уже был созревший, высокий, колосья наливные. Начался бой, стали поступать раненые, они заняли всю свободную площадь. У меня было три повозки, я их отправила ближе к лесу, подальше от боя.

И тут я увидела наши повозки, на которых отвозили боеприпасы. Они мчались назад в такой дикой панике! Значит, наши с немцами не справились. Самое страшное для нас это было попасть в плен, да еще с ранеными. Страшнее этого для меня ничего не было. У меня вся лужайка в раненых. Мне стало страшно за них, что эти обезумевшие от ужаса люди на повозках сметут и растопчут всех. В этот момент загорелось ржаное поле. А хлеб был чуть не в человеческий рост, колосья тяжелые, золотистые… Сердце обливалось кровью от такого зрелища. Я была в отчаянии. К счастью, на помощь мне пришел немолодой офицер. У него был автомат. Мы остановили несколько повозок, погрузили на них раненых. Раненых удалось спасти. Мы вернулись опять в лес и стали искать выход.

Из окружения вышли и попали в город Белев. Население оттуда уже эвакуировали, населения почти не было. Мы вышли хорошей организованной боевой единицей и получили задачу выбить немца из Болхова, который от Белева в 30–40 км. Мы получили приказ идти освобождать Болхов, в 30 километрах от Белева. Немного передохнули и двинулись в путь. За ночь пешком добрались в Болхов и утром пошли в атаку и выбили оттуда немцев. Они не ожидали такого организованного удара. К обеду немцы подогнали из Орла танки при поддержке мотопехоты, и нам пришлось оттуда удирать. Тогда я в первый раз увидела немецких танкистов и солдат. Наш медпункт был в самом крайнем домике на окраине Болхова. Как только немцев выбили из города мы начали располагаться. Командир полка Кравченко нам сказал: «Медпункт будет здесь, а вы посмотрите соседние дома, где есть подвалы, чтобы их использовать как укрытия». Кравченко как опытный боевой командир предвидел, как будут развиваться события и пытался нас как можно больше обезопасить. Во дворе соседнего дома был большой, длинный сарай для сена, а в конце сарая был погреб и мы его про себя отметили.

Начался бой, стали поступать раненые. Мы обрабатываем раны, отправляем их в тыл. В общем обычная боевая работа. Уже начало смеркаться и мы зажгли лампу. Поступил раненый. Я вожусь с ним. Слышу работает какой-то мотор. Я подумала это самолет. Со мной был фельдшер и два санитара. Я фельдшеру Тасе говорю: «Прикрой окно. Самолет там какой-то летает». Она выглянула в окно и увидела, что рядом с домом стоит немецкий танк, а на нем сидят немцы с автоматами. Мы видим такое дело и быстрее начали собирать имущество и раненых. У нас во дворе стояла повозка, ее с улицы видно не было. Мы на нее быстрее все грузить. И они помчались по огородам. По дороге нельзя, немцами занята. А на улице еще один танк появился. Они начали по нашей повозке стрелять, но промахнулись и повозка уехала. Немцы стреляли зажигательными пулями и начались пожары. Загорелась крыша нашего дома. Немцы уже ходят по домам и собирают продукты, кур, свиней, ну в общем все съестное. Мы выглядываем из горящего дома и все соображали куда нам деваться. Тут смотрим – немцы набрали много и кур и свиней и стали грузить на свой танк. Мы выбрали момент и перебежали в другой двор и спрятались в том сарае, который днем нашли. Мы забрались в погреб. Два санитара, фельдшер Тася и я. Сидим. У меня граната-лимонка и пистолет. Другого оружия у нас не было. Сидим там. Вдруг слышим, немцы опять заходили по верху. Сарай длинный. Дверь с одного конца сарая, а подвал с другого. В сарае уже было много соломы и сена. В сарай зашел немец из автомата по сену пострелял. А вокруг все дома горят. Дым кругом. В горло лезет. Сидим зажались, только бы не закашлять. После выстрелов загорелась солома в сарае. Мы все выглядываем. Тут немцы уехали. Мы выбрались и бежать из города. По дороге нам идти нельзя – немцы постоянно там курсируют. Мы пошли по пахоте. Мы долго шли. На мне была телогрейка и шинель. Мне было тяжело и я бросила шинель. За всю войну я больше шинель не получила. В моем вещевом аттестате числилось, что шинель мне выдана и все. Всю войну так в телогрейке и провоевала.

Наши части отступали. Было очень тяжело, и не столько физически, сколько морально. В населенных пунктах нас встречали по-разному: кто жалел, а кто проклинал, кто благословлял, кто умолял: «Спасите, помогите». Были и такие, кто жалел даже кружку воды для раненых.

Мы шли по занятой немцами территории, по грязным проселочным дорогам, всю осень непрестанно шли дожди, а по трассе мчались немцы на машинах – здоровые, откормленные, с губными гармошками, с песнями. Их танки, бронемашины – все ехали в Тулу. Мы шли пешком, на повозках везли только раненых. Их кормили только тем что давало население. Снабжения никого.

Мы вступали с ними в перестрелку, но силы были неравными. Мы теряли товарищей убитыми и ранеными. В конце концов от нашего полка ничего не осталось.

На приходилось идти по немецким тылам, да и потом в наступлении и мы видели много сожженных деревень и обездоленных наших людей. В центре сел почти всегда стояли виселицы, а на них повешенные с табличкой «Партизан». Разве люди это? Звери!

Это нас всех еще больше сплачивало. Никто не делился на национальности. У нас у всех была одна цель – громить врага. Никто не делился на верующих и атеистов. Каждый себя в этом вопросе вел так как считал нужным. Я никогда в бога не верила.

Я получила назначение в медсанбат 154-й стрелковой дивизии, которая потом стала 47-й гвардейской.

Когда я была в полку то на каждого раненого заводилась эвакуационная карта. Осматриваешь раненого и у тебя возникает подозрение, что человек сам в себя стрелял. Пишешь на карточке вверху две буквы «СС» и он идет с этой карточкой дальше в медсанбат. Потом в Туле я уже работала в медсанбате. В медсанбате из докторов была комиссия из трех человек, которая рассматривала все ранения, когда на карточке стояли эти буквы (самострел). Меня тоже назначили в эту комиссию. Мы опрашивали раненых бойцов: как случилось ранение. Он нам должен был подробно все рассказать. Мы осматривали рану и делали свое заключение. Это действительно самострел или нет. Тяжело это все было. Один у меня был молодой боец, я даже в книжке об этом написала, мальчишка совсем, только что из училища и у него ранение в ногу было и похоже на самострел. Он все отрицал и говорил, что не стрелял в себя. Я ему поверила, не знаю почему, и потом я сказала начальству, чтобы послали запрос в часть о том как этот парень получил ранение. Пришел ответ и там подтвердили слова парня. Что в рукопашной схватке он боролся с немцем и тот ему смог прострелить ногу. Получилось ранение с близкого расстояния, по внешнему виду это был как самострел. После этого я попросила начальство отпустить меня из этой комиссии. Принимать такие решения. Ошибешься, а человеку это может стоить жизни. Меня отпустили, но дали мне другую нагрузку. Я стала начальником санитарного поезда и из Тулы два раза возила раненых в Моск^ву.

Я попала в Москву в предпраздничные дни 7 ноября. Вид Москвы был страшный и ужасный. Второй раз я раненых еле-еле сдала и то потому что попала на своего однокурсники по институту. Он меня выручил. А так куда не позвоню в какой госпиталь – везде переполнено.

Почта работала хорошо. Я часто писала домой. У меня папа был в армии, а мама с бабушкой и младшей сестрой были в эвакуации во Фрунзе. После освобождения мама вернулась домой.

Мы ходили в телогрейках, ватных штанах, валенках, потом уже нам стали выдавать тулупы. Монголы нам дали. А без них эти 100 грамм и помогали.

Нам под Тулу прислали английские здоровенные танки «Валентино». Они по нашим снегам не могли ходить и стояли без пользы.

В боях за Калугу погиб командир Тульского рабочего полка, и нашего командира Ивана Кравченко направили на его место. Он начал собирать своих, и я стала старшим врачом Тульского рабочего полка, который вскоре стал 766-м полком 217-й стрелковой дивизии. Потом начались бои в Подмосковье и за Москву. Когда разгромили немцев, до чего же хорошо, радостно было на душе!

Летом 1942 г. вышел приказ № 227. Его все встретили хорошо. Мы и так понимали, что отступать уже нельзя.

Медики в бой не ходили. Но у нас были неприятные переправы. Например через реку Припять. Это широкая и стремительная река. Если кто падал в воду, то его тут же сносило. Мы шли в полном обмундировании с санитарными сумками, с противогазами с оружием, в сапогах, в шинелях.

Было трудно здесь под Курском. Я участвовала в освобождении Курска. Дальше мы пошли на Медвенку. Наша часть заняла оборону под Рыльском. Вот там деревни Степановка, Мазеповка. Там как раз река течет и тут болото. Когда наши войска подошли все было замерзшее. Оборона затянулась. Начало все таять. Болота ожили – и куда бедному солдату деваться. Начали насыпать насыпи, чтобы не в воде плавать. Началась малярия. Сейчас медикаментов не хватает. Дорого все. А тогда всем и всего хватало. И спирту и перевязочного материала. Все хватало. Почему ж теперь не хватает? Малярийные гнезда в болотах обрабатывались керосином. Всем от командиров до последнего солдатика давались противомалярийные средства. Каждому солдату медработники давали таблетки акрихина, хинина, что было.

В Праге началось восстание. Немцы хотели и восставших, и весь город уничтожить. По ради постоянно передавали: «Помогите Праге. Спасите злату Прагу». Были созданы мобильные штурмовые бригады. Нас посадили на американские большие машины «Студебеккер» и мы поехали в сторону Праги. Тылов с нами не было. Ехали быстро. Нас предупредили, что если какую машину подбивают или она встала, то остальные не останавливаются и должны ехать дальше. И вот мы по всем этим Карпатам, по лесам мчались. Какие чешские населенные пункты мы ни проезжали – везде стояли люди и перекрывали все дороги кроме дороги на Прагу. Они кричали нам: «На здар, на здар», махали нам приветственно руками и мы мчались без остановки. Немцы на высотах сидели, обстреливали нас, но вроде не попадали. Пронесло. Мы на рассвете въехали в Карловы Вары, всю ночь ехали. А там фонтанчики минеральной воды, ну и мы хотели попить. Но люди не дали нам подъехать к этим источникам и выйти из машин. «Спасайте Прагу!». Утром 9 мая мы подъехали к окраинам Праги и начались бои. Было много раненых. Там танкисты подъехали. Другие войска подошли. Немцы отступили. Вот так мы встретили победу 9 мая, а в других местах уже давно победа была. В Праге есть русское кладбище и за ним хорошо ухаживают. Я дважды была в Праге и все это сама видела.

В конце войны мы чувствовали себя победителями. Нас очень тепло встречали в Праге.

У меня награды: орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», орден «Отечественной войны» 2 степени, медаль «За освобождение Праги» и «За победу над Германией». Из наград самая дорога первая «За боевые заслуги» в 1941 г.

И было понимание, что нас к этой победе привел Сталин. И до сего времени я так и думаю, мое мнение не изменилось.

Современной молодежи я желаю, чтобы они всякие басни и враки не слушали. Жили нормальной жизнью. Я не могу спокойно смотреть на девушек с цигарками. О нас раньше говорили: «О медики. Они пьют и курят». А мы не пили и не курили. 100 грамм нам давали, а когда мы их пили? Когда было очень холодно и мокро.

Воинские части, сформированные в Туле

732-й зенитный артиллерийский полк

Капитан Пахомовский Валентин Иванович командир третьего арт дивизиона 139-го запасного зенитного артиллерийского полка прибыл в Тулу 3 апреля 1941 года с предписанием о формировании 732 зенитного арт. полка. В тот день он был принятервым секретарем Тульского обкома ВКП(б) Василием Гавриловичем Жаворонковым, тут же горисполком своим решением выделил для размещения полка ДК Железнодорожников и был написан приказ по полку № 1. 9 апреля 1941 года из города Бронниц Московской области в Тулу прибыл дивизион в составе трех батарей, численностью 151 человек. Разместившись в кабинетах и комнатах железнодорожного клуба, наладив быт, в первую очередь столовую, подразделения Пахомовский приступил к комплектованию полка за счёт прибывших из частей и училищ командиров, рядовой состав комплектовался в основном за счет туляков.

Осенью 1941 года полк состоял из трёх дивизионов (76 орудий) и прожекторного батальона. На вооружении полка находились 85-мм зенитные пушки образца 1939 года с ПУАЗО-3 (прибор управления зенитным арт. огнем). По своим тактико-техническим данным эти орудия не уступали лучшим иностранным образцам. Наземные цели они поражали на расстоянии 15 км, воздушного врага – на высоте более 10 тыс. метров. Орудие производило 20 выстрелов в минуту, могло переводиться из походного положения в боевое и наоборот в течение полутора минут. Высокая начальная скорость снаряда позволяла пробивать самую толстую броню на тот период. Боевая техника войск ПВО является коллективным оружием. Что бы сбить самолёт или не допустить, что бы он прицельно сбросил бомбы, требуются усилия всего коллектива батареи, дивизиона, полка. Нужна чёткая работа на своём боевом месте каждого бойца: дальномерщикам нужно поймать цель; прибористам – быстро определить её координаты; наводчику ПУАЗО – взять цель в перекрестие оптического прицела; орудийщикам – установить перед выстрелом высоту (установить трубку) на которой произойдёт разрыв снаряда.

На фото: в середине в папахе – Командующим Тульским бригадным округом ПВО генерал-майор Михаил Николаевич Овчинников, слева – командир 732-го зенитного артиллерийского полка Михаил Трофимович Бондаренко, за спиной генерала – комиссар полка Григорий Иванович Морозкин.

С момента поступления в действующую армию полк находился в Туле и входил в Московскую зону ПВО.

Командир полка – майор М. А. Вялов

Комиссар полка батальонный комиссар Г.И. Морозкин

Начальник штаба – капитан А. А. Киселев

Командир 1-го дивизиона – капитан В.И. Пахомовский

Командир 2-го дивизиона – капитан Луценко

Командир 3-го дивизиона – капитан Болотов

Командир 4-го дивизиона – капитан К. А. Егоров

Командир прожекторного батальона – ст. лейтенант Л.И. Смирнов

Начальник половой школы – капитан В. В. Маслаков

Осенью 1941 г. полк состоял из 3-х дивизионов, всего 76 орудий, и прожекторного батальона. Позже был сформирован ещё зенитно-пулемётный батальон.

Заведующий военным отделом обкома ВКП(б) Тульской области Терентьев И.К. у зенитчиков на южной окраине Тулы

Первый боевой счёт открыла 6-я батарея под командованием ст. лейтенанта Михаила Зайцева. В сентябре 1941 г. 6-я батарея выехала в район шахтёрского посёлка Болохово и заняла в ночь огневую позицию. Во второй половине дня, 27 сентября, курсом на Москву летело 9 бомбардировщиков Люфтваффе в сопровождении истребителей. По немецким самолётам был открыт огонь и сбит один из них. От основной группы отделились два истребителя и стали обстреливать батарею с воздуха. К вечеру зенитчики сменили позицию. Утром 28 сентября немцы двумя бомбардировщиками «Хейнкель-111» бомбили старую огневую позицию. Когда бомбы были сброшены, батарея открыла огонь, и был сбит ещё один самолёт.

После провала Орловско-Брянской оборонительной операции 5 октября части вермахта заняли Орёл, затем Мценск, создав реальную угрозу прорыва танков и мотопехоты к Туле. Кроме борьбы с воздушными целями, в сложившейся обстановке полку была поставлена задача быть готовым к борьбе с танками. Личный состав готовился к ведению стрельбы прямой наводкой по танкам и пехоте.

Одновременно усилились налёты немецкой авиации на город. 5 октября пять зенитных батарей 1-го дивизиона и одна батарея малой зенитной артиллерии отражали массированный налёт на Тулу. Трём «Ю-87» удалось сбросить бомбы на Московский вокзал, причём одна из них попала в железнодорожный клуб, где размещался штаб полка. Осколками было убито и ранено несколько человек личного состава, помещения были сильно разрушены.

18 октября 1941 года 3-й дивизион полка выезжал на противовоздушную оборону Сталинграда.

В борьбе с воздушным противником зенитчики показали высокую боеспособность. В сложившейся обстановке полку была поставлена задача, быть готовым к борьбе с танками. В полку проводилась подготовка личного состава для ведения боя с наземным противником, по стрельбе прямой наводкой по танкам и пехоте.

В октябре прибыл новый командир полка, майор Бондаренко Михаил Трофимович.

Оборона Тулы была возложена на 50-ю армию Брянского фронта, в состав которой входил 732-й зенитно-артиллерийский полк. Командующий Московской зоной ПВО генерал Громадин М.С., 22 октября дал распоряжение о приведении в боевую готовность всех средств ПВО для отражения наземного противника. С 26 октября в Туле было объявлено осадное положение.

Командир 732-го зенитного артиллерийского полка подполковник Бондаренко М.Т. (слева) и комиссар полка Морозкин Г.И.

Полк и 447 корпусной полк были главной ударной силой в борьбе с танками. Около семи километров простирался участок противотанковой обороны 732 зап – от Воронежского шоссе до Мясновского совхоза на Орловском шоссе. Противотанковая оборона располагалась в три эшелона – 3-я, 6-я и 10-я батареи.

Утром 29 октября немцы вышли к Ясной Поляне, а к 14:00 часам они достигли района Косой Горы и захватили её, это в 9 км от Тулы. Орудия 10-й батареи били по немецким танкам и самолётам в районе Ивановских дач, вели огонь по врагу, который находился в Ясной Поляне.

Лейтенант Волнянский Г. М.

В ходе ожесточённых боёв на 29 октября полк потерял три орудия. Для личного состава полка эти бои были серьёзным испытанием на прочность. Командование, перегруппировав силы, сумело организовать надёжную противотанковую оборону на всех важнейших подступах к Туле. Для немцев это было неожиданно. 30 октября, в 6 часов 50 минут начался штурм города: немецкие танки от Н.Басово и Подземгала устремились к городу, пытаясь пройти огонь зенитной артиллерии и ворваться на улицы Тулы. Наиболее вероятным направлением удара считалось Орловское шоссе. Самый опасный участок обороны был доверен комиссару 6-й батареи политруку Сизову М.И… Эта батарея первой приняла бой. Поддерживали огнём 6-ю батарею 2-я, 3-я и 10-я батареи. В этом бою расчёты 6-й батареи особенно отличились. Расчёты батарей несли тяжёлые потери. Командир огневого взвода лейтенант Григорий Матвеевич Волнянский, действовал за орудием уже в роли наводчика и заряжающего. Но осколком снаряда его смертельно ранило, и вскоре он скончался. Атаки танков и пехоты врага вдоль Воронежского шоссе отбивала 5-я батарея лейтенанта Петра Журавлёва. Батарея била по танкам прямой наводкой бронебойными снарядами. Всего в бою было уничтожено 6 немецких танков и одна бронемашина. Немалую роль в обороне Тулы сыграли прожектористы под командованием Михаила Кузнецова. Вечером прожектористы выезжали со своим оборудованием к батареям, помогая им вести бои.

Гитлеровцам не удалось взять Тулу с ходу, как они намеревались вначале. Миновал октябрь. Но враг продолжал осаду, нанося бомбовые удары с воздуха, а так же предпринимались неоднократные попытки овладеть городом обходным манёвром.

10 ноября решением Ставки Верховного Главнокомандования Брянский фронт был расформирован. 50-я армия была включена в состав Западного фронта. Командующий фронтом был генерал Жуков Георгий Константинович.

В ноябре 1941 г. наиболее уязвимым в 50-й армии было Сталиногорское направление. Был создан Венёвский боевой участок. Для усиления обороны Венёва из Тулы была направлена 16-я батарея лейтенанта Зелянина. 22 ноября 16-я батарея спешно перемещалась в район Венёва, четырежды подвергалась нападению с воздуха, при этом сбив два самолёта противника. Заняв огневые позиции на южной окраине города, зенитчики вели огонь, как по наземному противнику, так и по его авиации. За время боёв 23 и 24 ноября зенитчики сбили три немецких самолёта и подбили 6 танков. В этих боях почти все расчёты батареи погибли. Из 66 человек остались в живых только 6 человек.

Напряжённые бои под Тулой длились в течение 45 дней. Так как Тула была почти полностью окружена (свободным оставался участок Московского шоссе расстоянием в 6 км) доставку боеприпасов, провизии и медикаментов зачастую приходилось перебрасывать по воздуху.

В период героической битвы за Тулу бойцы 732-го зенитноартиллерийского полка сражались героически и нанесли немецким войскам значительные потери в живой силе и технике. Тула выстояла. За проявленную доблесть и мужество 53 человека личного состава полка были награждены орденами и медалями. Полку было присвоено наименование – Тульского.

А теперь вашему вниманию предлагаются архивные документы о боевых действиях полка.

10.9.41 в 8.30 юго-восток Тула был атакован нашими истребителями один вражеский самолет.

В 16.31 1 Ю-88 западнее Тула был атакован двумя нашими истребителями. Не добившись успеха один из наших истребителей протаранил его. Самолет противника загорелся и совершил посадку в д. Драгунка (13 км севернее Плавск) экипаж 4 чел. взят в плен. Наш истребитель сгорел, летчик спрыгнул на парашюте.

14.9.41 в 14.40 севернее Тула 1 Ю-88 был атакован нашими истребителями. Самолет противника скрылся в облаках.

15.941 в 13.05 1 Хе-111 правее развилки Серпухов – Хомяково, Тула был атакован двумя нашими истребителями в 15 км северо-западнее Тула. Не имея успеха, один наш летчик протаранил его, сам на самолете благополучно приземлился. После этого у Хе-111 задымился мотор. Преследуя его второй летчик так же протаранил его, в результате чего Хе-111 загорелся и упал в р-не Ханино (20 км северо-восточнее Черепети) взорвался на земле. Экипаж погиб. Наш один самолет поврежден, при посадке летчик получил легкие ушибы.

17.9.41 в 04.35 732 зап открыл заградительный огонь по самолетам противника в юго-западном и северо-западном направлении к Тула. Противник к объекту не допущен. Один самолет противника решил отвлечь внимание наших частей сбрасывая красные ракеты и мигал бортовыми огнями «Я свой».

24.9.41 в 16.43 зенитная артиллерия 732 зап вела прицельный огонь по одному Не-111, летевшему по курсу 90 на высоте 3000 м над Тула. Самолет ушел на запад.

25.9. в 21.04 732 зап вел заградительный огонь по 4 бомбардировщикам противника шедим к объекту Тула с северо-запада 2 из них изменили курс на Алексин, где сбросили несколько фугасных и зажигательных бомб на берег р. Ока.

В 21.09 732 зап вел заградительный огонь по двум неопозным вражеским самолетам шедшим по курсу 90 на город Тула на большой высоте. Противник сделал над Тула разворот, сбросив на южную окраину 10 фаб, 1 крупного колибра и 9 среднего, ушел курсом 270. Материального ущерба нет. Тяжело ранен 1 курсант ОТУ и легко ранено 2 из гражданского населения.

26.09. в 18.30 1 Ю-88 летевший на высоте 300 м сбросил 18 ФАБ весом от 50 кг и меньше в р-не Болохово. Разрушил почтово-телеграфная контора связи. Есть убитые и раненые.

27.9.41 В 16.40 зенитная артиллерия вела огонь по 1 самолету Не-111 над Болохово, самолет ушел на запад.

в 16.46. 1 Не-111 на бреющем полете сбросил на Болохово и обстрелял из пулеметов батарею 732 зап. Батарея подбила левый матор самолета. Самолет с дымящимися моторами ушел на запад. Разрушено здание управления Шахты № 19, ранен один красноармеец из состава батареи.

28.9.41 в 12.24 батарея 732 зап вела прицельный огнь по Не-111 появившегося над Косая Гора. Самолет сбросил на завод 3 ФАБ, повреждено газогенератор, трубопроводы и двор литейного цеха. Из строя выбыло 3 домны на 2 суток, самолет ушел на запад, ранено 3 чел. Гражданского населения.

в 13.40 1 Не-11 сбросил 2 фаб в р-не Чернь, нарушены провода связи. Человеческих жертв нет. Один наш И-16 в воздушном бою таранил Не-111, после он рассыпался в воздухе в р-не С… рак. Об экипаже сведений нет. Наш самолет сгорел на земле. Летчик спасся на парашюте.

В 14.50 2 Не-111 курс 60 подошли к Болозовке и сбросили 18 фаб, самолет ушел на запад.

29.9 в 12.35 732 зап вел огонь по ПЕ-2, который шел по заявке, но с опозданием, его же обстреляли у Алексина.

В 13.55 732 зап вел огонь по СБ, когда сам был опознан огонь прекратили.

30.9 обстрелян над Тулой ПЕ-2, подбит и сел на а/д Брыково, фамилия летчика Шестаков.

3.10 11.30 5 батарея над Тулой обстреляла СБ, на командира батареи наложено взыскание.

5.10.41 в 12.35 732 зап вел прицельный огонь по 7 Хе-111, появившимися над г. Тула, сброшено 23 фаб от 25 до 250 кг. Две 50 кг попали в клуб им Ленина, где размещаются бойцы 732 зап, разрушена часть помещений и столовая. Ранено 2 лейтенанта и 6 красноармейцев, из них 2 тяжело. Остальные бомбы упали на ул. Демонстрации, Революции, Первомайскую, Халтурина. Разрушено 16 жилых жомов, полуразрушено 26, из них 2 двухэтажных. Разрушено здание пожарной части, военный склад № 201, поврежден водопровод одной колонки, повреждена телефонная связь на ул. Демонстрации Убито 22 чел., тяжело ранено 36, легко 25. Самолеты ушли на запад, израсходовано снарядов 85-мм – 666, 76-мм – 311 и 37-мм – 174, самолетов сбитых нет.

10.10. 732 зап получил 3000 мин.

11.10 в 14. 23 7 Не-111 произвели налет на г. Тула, огнем зенитных средств были рассеяны и в беспорядке сбросили 24 фаб. 10 ФАБ упало в рне ст. Тула-3, 2 из них не взорвались. Поврежден ж.д. путь, разбито 3 цистерны с ГСМ, 2 пустых цистерны и одна платформа. 11 фаб упало в р-не депо ст. Тула-1 в поле не причинив никакого вреда. 2 бомбы упали в огороды пос. Криволучье. Жертв и поврежд нет.

В г. Тула объявлена ВТ (воздушная тревога) 11.15, отбой 11.47, второй раз в 14.21 отбой в 15.20, Сталиногорск в 11.26, отбой 11.57.

12.10.41 с 8.00 до 8.26 9 самолетов противника Не-111 и Ю-88 пытались бомбардировать г. Тула и аэродром Мясново. Огнем ЗА (зенитной артиллерии) 732 зап были рассеяны и в беспорядке сбросили несколько фугасных бомб, 2 фаб упали в парке а/д Мясново, разбит 1 ТБ-3, убито 1 чел., ранен 1 чел., 5 бомб упало в р-не… усского совх. Разруш нет, ранено 3 чел.

13.44 732 зап вел огонь по 1 Ю-88 и Не-111 летевших на г. Тула.

В 17.02 732 зап вел огонь по 2 НЕ-111 и 4 Ю-88, летевших с запада на г. Тула. 1 Не-111 прорвался к г. Тула и сбросил 14 фаб в р-не Новотульского з-да. Одна из них не взорвалась. Разрушены трамвайные пути на протяжении 3 м, деревянная пристройка столовой, павильон ожидания (трамвайн остановка?), оборваны осветительные и телефонные сети. Обгорела 1 грузовая машина. Убито 8 чел., тяжело ранено 24 чел., легко 6 чел. Для ликвидации последствий был отправлены учебные команды МПВО. 1 Не-111 и 4 Ю-88 к городу не допущены. В Тула объявлено ВТ с 8.10 до 8.40 и с 17.6 до 17.53.

В 12.20 732 зап обстрелял своих 8 ДБ-3 на высотк 500 м.

Израсходовано за сутки 85мм – 801, 76-мм – 287, 37-мм – 271, 7,62 – 320, 12,7-мм – 31. всего в р-не отмечено 28 самолетов.

13.10 в 3.40 и 14.52 были обстреляны свои самолеты летевшими без заявок.

17.10. 732 зап три раза открывал огонь по одиночным самолетам.

23.10 в 11.37 за 732 зап вела огонь по 1 ДО-215 летевшему юго-западнее Тула на высоте 100 м. курсом 90.

в 12.37 зенитная артиллерия 732 зап вела огонь по 1 Ю-88 летевшему с запада к г. Тула. Самолет обошел с северной и восточной стороны объект и на южной окраине Косая Гора сбросил бомбы.