Текст книги "КВН – жив!"

Рижский Краснознаменный институт инженеров гражданской авиации (РКИИГА)

Был в Риге вуз. Назывался Рижский Краснознаменный институт инженеров гражданской авиации им. Ленинского комсомола (РКИИГА). Вуз остался, стоит и сегодня (в том смысле, что здания стоят). А вот люди прежние ушли, и дух ушел. А какой был дух, какие люди! Не найти было в бывшем Союзе аэропорта, где не трудился бы выпускник РКИИГА. Не было в конце 80-х в Риге кооператива, где тот же выпускник, из аэропорта того отлетевший, не осваивал бы стихию рыночной экономики. Студент РКИИГА был вездесущ, жизнестоек, напорист, деловит, шедр, хитроват и обладал особо развитым чувством юмора.

Чувство это, бережно несомое в обеих средах, преподавательской и студенческой, передавалось от курса к курсу, витало в аудиториях, клубилось в курилках, таскалось из кельи в келью общаги, фехтовало на экзаменах, создавая неповторимый шарм крепкой и здоровой высшей школы. Что и было ее духом. И как же тот дух сформировался?

В начале 60-х годов москвичи Аксельрод и Розовский придумали КВН, как форточку приоткрыли, воздуху свежего пустив. Воздух тот ворвался прежде всего в вузовские аудитории, студента понесло неформально самовыражаться и шутки шутить на глазах миллионов восхищенных телезрителей. Рига, поотстав на старте, вдруг заявила о себе чрезвычайно интеллигентной, аккуратной и собранной командой РКИИГА с умным и обаятельным капитаном Юрием Радзиевским. Заявила и, элегантно перещелкав соперников, стала чемпионом Союза. Блеск, с которым выступила команда рижан, сравним разве только с блеском команды одесских «джентльменов», но это, как сказали бы в той же Одессе, уже другой КВН. Ригу, и без того уважаемую, зауважали как столицу нордического юмора. Радзиевский получил более 4000 писем от совершенно очарованных им и обсмеявшихся поклонниц. Дома команду боготворили. Ребятами гордились. Руководство вуза, закрыв глаза на полнейшую отстраненность кавээновцев от учебы, щедро раздало необходимые академические отпуска (а лидеру А. Шварцману – даже два подряд). Попасть в команду не рвались разве что самые ленивые да институтские профессора. Но те и другие многократно повторяли удачные шутки своих любимцев. И вообще красиво шутить стало вузовским стилем. Что же это была за команда, добившаяся такого ошеломляющего успеха? За счет чего этот успех был так уверенно достигнут?

Ныне живущие в Риге члены той команды Виктор Емельянов и Валентин Ящук в один голос определяют свою команду как «сборную СССР». Поскольку команда на 70 % состояла из студентов, приехавших на учебу в Ригу из разных городов той еще страны. Каждый приехал со своим, неповторимым, и, когда мозаику сложили, получилось ярко и интересно. Вторая причина заключалась в том, что весь этот остроумный народ обретался в тесноте институтской общаги, где, как в кастрюльке, варилась, кипела, булькала и вкусно пахла ядреная каша студенческой жизни. Все свои, все на глазах, точно оценены и проверены. Причина третья: в РКИИГА была своя, любимая народом газета «Инженер Аэрофлота», редактором которой был тогда молодой и остроумный, а ныне известный и уважаемый Леонид Коваль. Его многотиражка была далеко не стандартной, что привлекало творчески мыслящих. Вокруг Коваля и сгруппировалась затем та «закулисная» команда, которая сортировала и шлифовала камешки студенческого остроумия, производя на свет блестящие сценарии домашних заданий. Были и другие слагаемые успеха. Так, выйдя на всесоюзный телеэкран, команда РКИИГА для краткости стала именоваться «командой рижан». Потому делом чести рижан остальных стала помощь своей команде. Актерское мастерство и сценическую речь с ребятами отрабатывал К. Шейка, режиссер ТЮЗа; вокал и танец – В. Серченя из Театра оперетты. Команда летала на встречи самолетами Аэрофлота. Пусть иногда грузовыми, пусть летящими в ремонт при своих неисправностях… но ведь долетала! Со всеми декорациями, плакатами, оркестром, массовкой. И бесплатно. Помогали и горкомы с райкомами, где на одного начальственного дядю с неподвижными глазами всегда находилось по десятку подчиненных ему клерков с глазами нормальными и понятливыми. Скорее всего именно рижане положили начало традиции помогать команде всем городом. Бакинцам эту помощь оказывала уже вся нефтеносная республика, после чего тот КВН и умер.

Что касается самой команды, то она обладала загадочным, только ей присущим обаянием, излучаемым с экрана не одним только капитаном. Обаяние – понятие эфемерное, но, будучи проанализированным, все же раскладывалось на конкретные составляющие: талант, интеллект и чувство собственного достоинства. Что касается Радзиевского, то в состав его обаяния входило и то, что сегодня называется коммуникабельностью, позволявшей ему располагать к себе и редакторов ТВ, и журналистов, и соперников, и жюри. Таких капитанов за всю историю КВН запомнилось немного: Харечко, Гусман, Пелишенко… Уехав в США, Радзиевский за каких-то пару лет расположил к себе и американских рекламодателей, создав на их же деньги мощную рекламную корпорацию. С того и живет. А что же остальные? Герцман – там же, в США. Кавалерчик, Кадышев, Малинский – в Израиле. Еленский – в Москве. Шварцман, так и не окончивший РКИИГА, доучился в Киеве, где и защитился. Сейчас – в родном Абакане… В Риге остались Федоров, Емельянов, Ящук, Пиастра, Артур Алексеев – главный художник команды, Эдуард Сарви – солист оркестра «Крылья», всюду сопровождавшего команду. Никто не пропал. Кто в бизнесе, кто в писателях ходит, кто в полиции служит. Но никого – в авиации.

«За нами Рига, за нами небо, за нами весь Аэрофлот…»

Насчет всего Аэрофлота я говорить не стану: притянут он был в знаменитую кавээновскую песенку тех лет скорее для ритма, но вот за ректора РКИИГА – Рижского Краснознаменного института инженеров гражданской авиации имени Ленинского комсомола Александра Ивановича Пугачева, светлая ему память, пару слов сказать просто необходимо. Легче себе представить самолет, летящий на одном крыле и без мотора, чем Александра Ивановича Пугачева, нарушившего устав, инструкцию, приказ, распоряжение или просто не подчинившегося вышестоящему телефонному звонку. КВН напрочь разрушил безукоризненно сложенный стереотип. Александр Иванович пошел на открытое финансовое преступление после визита к нему капитана команды КВН Юрия Радзиевского. Суть преступления заключалась в следующем: КВНу нужны были деньги на форму, на реквизит, на подарки… Институтская смета таких расходов не предусматривала, и Юлик Герцман, самый талантливый среди талантливых, вкупе с Володей Кавалерчиком, не менее, но более талантливым, в один голос заявили:

– Дадим левый концерт и прикарманим денежки!

– И попадем в близлежащую тюрьму на… – Юра Радзиевский назвал статью Уголовного кодекса.

– Надо идти к тигру в клетку, – эта фраза, подобно парашюту, засверкала под потолком тесной редакционной комнаты. – А идти надо тебе, Юра!

И Юра пошел. И Александр Иванович закрыл глаза на левый концерт, чем обессмертил свое непорочное имя.

РКИИГА с тех пор, как родился КВН, жил в двух измерениях. Все остальное: учеба, сессии, практика, ССО, спецподготовка… и отдельно стояла глыба Величия и Мудрости – команда КВН. Все было можно, все было допустимо – провалить экзамены, получить последнее предупреждение, отказать любимой девушке, питаться водой, но, не дай бог быть отчисленным или забракованным среди претендентов на роль последнего статиста в команде, впрочем, статистов в ней не было. Небеса подарили команде некий общечеловеческий талант, каждый был хорош в отдельности, но вместе это был гениальный коллектив. Им было только двадцать лет – Ялику Герцману, Боре Цилькеру и Лене Константинову, когда, объединившись под псевдонимом Братья Тривзоровы, они стали победителями юмористического конкурса, проведенного московской «Литературной газетой», и все издания СССР нарасхват ловили каждую шутку святой троицы, от острот которой дрожали стены редакции и лекторы умоляли меня утихомирить аудиторию, срывающую серьезную лекцию в конце другого коридора и другого этажа.

Талант – это магнит, притягивающий другие таланты. Дерево магнит не притягивает. Мой любимец редакционный и кавээновский художник Артур Алексеев был напичкан образами, как картины Марка Шагала. Умело помещенный в черепной коробке кулак знакомого держиморды имитировал состояние мозгов, вернее, безмозглости, а ветряная мельница крутила крылья с надписями мест распределения после окончания института… Карикатурист Алексеев ушел со своей стези вопреки моей воле, и я об этом до сих пор жалею… Я любил своих ребят, как родных детей, я называл их «дети мои…». Слава Еленский, Виктор Емельянов, чьи литературные вечера собирали огромный зал, Саша Нисенбойм, Женя Дрозд, Алик Шварцман, чьим искусством восхищался Аркадий Райкин, приглашая студента в свой театр, Володя Гладышев, Анатолий Колесников, Илюша Кадешевич, братья Церлюки… Я боюсь кого-то упустить… В те годы застоя и военной муштры мы пили в редакции сухое вино, чай из самовара и мечтали о свободе творчества, не понимая, что с её приходом уйдет из наших сердец решимость побороть несвободу, а с ней и сама радость творчества – великое рождается в сопротивлении, в преодолении, в полуголодном общежитии, где идеи рождались с глотком пустого чая и сладким вкусом Надежды. Спасибо, ребята, что вы были все вместе, что вы озарили те годы Светом Мечты, что вы стали чемпионами СССР, возбудив страсти тысяч и тысяч советских девчонок, от которых потоком шли письма с объяснениями в любви в первую очередь Юре Радзиевскому, чья улыбка стала в те годы эталоном и грезой девичьего сердца… Тысячи писем, тысячи фотографий… Мы поместили их на стенах редакционной комнаты и любовались ими как высшей наградой, принесенной ангелами, чистыми и беспорочными…

Я влюбилась… Неужели?

Слезы радости блестят.

Воробей с обычной трелью

Превратился в соловья…

Юра, где ты сейчас, мой хороший?

Я хочу быть рядом с тобой!

Солнце вновь за моим окошком

Опускается по кривой…

И приписка прозой: «Что ж, если ты не хочешь ответить, не нужно, я не собираюсь бегать за тобой и умолять тебя… Прощай». Девушки шестидесятых знали себе цену! К каждой встрече мы выпускали специальный номер газеты «Инженер Аэрофлота». За каждый выпуск газеты, а додумались до этого только мы, рижская команда получала дополнительное, порою решающее очко. Во всяком случае, после победы в финале «Комсомольская правда» присудила редактору газеты двухнедельное турне по СССР.

Время надежд… Я был старше своих ребят, но я не знал расстояния между нами. Я учился у них жить, работать, писать, думать, любить… Любить жизнь. Спасибо, ребята!

«Если домашнее задание напоминает «Записки сумасшедшего», что остается делать капитану? Ходить Гоголем!»

«Форма команды во многом зависит от организации, на содержании которой она находится».

Леонид Коваль.

Бывший редактор многотиражки «Инженер Аэрофлота».

Член Союза писателей Латвии.

Член Международного литературного фонда.

г. Юрмала. Август 1996 г.

Команда КВН Минска (БПИ). 70-е годы

Впервые команда из Минска появилась на всесоюзной арене в 1966 году и сразу достаточно громко о себе заявила. Победив в полуфинале талантливую команду Московского института нефти и газа имени Губкина, возглавляемую прекрасным капитаном Ярославом Харечко, минчане вышли в финал, но уступили горьковчанам. И вот в сезоне 1970–1971 года состоялась вторая попытка. Это была уже совершенно другая команда, и костяк её составляли студенты Белорусского политехнического института. Однако связь со «стариками» сохранилась, и во многом благодаря их усилиям готовилась программа для первой встречи в рамках «Стадиона КВН» весной 1970 года. На эту игру с командой ХАИ минчан вывел Александр Бальзацкий, имевший уже опыт участия в турнирах такого уровня, поскольку был в «команде 60-х», и именно ему была доверена роль капитана команды, с которой он прекрасно справился. (Вообще следует сказать, что за сезон в команде сменилось четыре (!) капитана и все они выглядели более чем достойно.)

Наш дебют состоялся весной 1970 года во Дворце культуры на площади Журавлева, 1 (именно там проходили в то время КВНы)… Честно говоря, подробностей той встречи помнится немного, но ничейный счет, с которым она закончилась, позволил попасть в основной турнир, где мы выиграли уже все, что можно было выиграть. Дело в том, что юбилейный – 10-й сезон 1970–1971 года предполагал быть не только самым представительным (участвовало восемь команд), но и назывался он «Кубок Надежды», в котором борьба должна была вестись за обладание специальным призом. Учредить его следовало самим командам, и их предложения рассматривались и оценивались в самостоятельном конкурсе, проведенном вне рамок турнира. Ну а поскольку это КВН, то мало было просто изготовить интересный приз, нужно было его еще и соответствующим образом подать. Идея нашего кубка принадлежала члену команды, будущему архитектору, талантливому карикатуристу Сергею Журавлеву. Приз должен был изображать двухпудовую гирю с надписью «КВН», наполовину перепиленную ножовкой, с одной стороны, олицетворяя собой известный сюжет из бессмертного произведения Ильфа и Петрова, а с другой стороны, вызывая массу ассоциаций. (Поискать их предлагаю самим читателям.) Как обычно это бывает у студентов, все задумывалось, заказывалось и изготовлялось в последний момент, и, уже приехав в Москву и увидев воочию задуманное «произведение», все впали в уныние, т. к. поняли, что с этим «на люди» выходить нельзя. Новый вариант родился все у того же С. Журавлева – перевернутая концами вверх подкова, из середины которой восходили вертикальные стерженьки, заканчивающиеся буквами КВН. Таким образом, получалось подобие музыкального инструмента – лиры, символизирующего особенность нашей команды – музыкальность (но об этом несколько позже). Однако главным символом являлась сама подкова, поскольку удача была нам всем так нужна!

Оставалось совсем немногое – найти в столице нашей Родины подходящую подкову и изготовить приз с приемлемым качеством. И тут нельзя не сказать добрых слов об администраторе команды – Феликсе Соловейчике. Не знаю, как за столь короткий срок он умудрился «достать» и ВДНХ (павильон «Коневодство»), и сверхсекретный институт с опытным производством, но через два дня приз был готов. Ну а убедить жюри, что наша идея лучше других, уже дело техники, с которой в команде всегда было все в порядке.

Ведь аргументы мы решили изложить в музыкальной форме, а донести их должен был Григорий Харик – тогдашний студент энергетического факультета, а в последующем – ведущий солист Минского театра оперетты, заслуженный артист республики, обладатель прекрасного по тембру тенора. Музыку же для этого выступления написал постоянный автор, руководитель нашего ансамбля, студент консерватории, а в последующем – известнейший белорусский композитор, заслуженный деятель искусств Эдуард Зарицкий. Ну разве команда, имеющая в своих рядах таких людей, могла быть недостаточно музыкальной! Глядя сегодняшний КВН, можно сказать, что команда БПИ 70-х была одной из наиболее приближенных к сегодняшнему представлению об этой игре – очень динамичному, артистичному и музыкальному действию. И это неудивительно, поскольку костяк актерского состава команды формировался театром миниатюр института. Все хорошо двигались, пели, чувствовали партнера – словом, были не новичками на сцене. Кроме того, с нами работали профессиональные театральные и эстрадные режиссеры, среди которых особенно хотелось бы отметить москвича Артура Вишневецкого, чья помощь в полуфинале и финале турнира была незаменимой.

Как наверно все уже догадались, команда Белорусского политехнического института успешно выступила в первенстве и завоевала свой же Кубок Надежды. Правда, для этого ей пришлось последовательно выиграть у команд Симферопольского электромашиностроительного завода, Воронежского инженерно-строительного института и Института электронной техники из г. Зеленограда. Финал турнира впервые проходил в Ленинграде в киноконцертном зале «Юбилейный».

Вообще в этом первенстве многое было впервые. Но далеко не всем новшествам можно было выставить положительную оценку. Конечно, здорово, что КВН можно было теперь увидеть в цветном изображении, но первая осенняя встреча всех команд в «Парад-алле» вызвала сильное недовольство у бушевавшей тогда цензуры, и все последующие передачи стали идти в записи. Что тут же породило возможность дополнительного влияния на результаты встреч и не могло отрицательно не сказаться на общем впечатлении. Таким образом, сезон 1970–1971 года стал началом заката КВН, который, просуществовав еще год, тихо скончался… Он и должен был исчезнуть, задавленный цензурой, лишенный возможности самовыражения. Но он не умер для тех, кто успел пройти этот прекрасный путь, пусть даже не увенчавшийся победой! Он жил все эти годы в памяти многих, что позволило ему возродиться молодым и прекрасным…

Ну а что же сегодня с командой БПИ-71? Многие разбрелись по свету, но все мы не забываем друг друга и помним, что, может быть, самым значительным событием в нашей жизни было это маленькое чудо под названием КВН!..

О. Быковский, капитан команды КВН Белорусского политехнического института на полуфинальных и финальных играх сезона 1970–1971 года

Команда КВН Харьковского авиационного института (1969–1971)

Да, друзья, впервые команда КВН ХАИ появилась на экране тогда еще Центрального телевидения в 1970 году! Хотя этому событию предшествовала своя предыстория. И началась она, по словам очевидцев, лет за пять до столь знаменательного события. Именно в те годы КВН стал самой популярной передачей, во время эфира которой улицы пустели, а тех, кто не смог посмотреть очередную игру, просто-напросто жалели. И уже тогда КВН для многих стал диагнозом, жизнью и легендой… Итак, в 1969 году, когда в Харькове не осталось ни одной команды, которая не проиграла команде ХАИ, в городе стало скучно. И тогда преподаватель математики, он же родоначальник команды, Евгений Бут, человек, несомненно талантливый и авантюристичный, добрый и одновременно нахальный, неизвестно как попал в Москву и оказался у дверей заветного телетеатра. Билетерша, ничего не знавшая о достоинствах молодого кавээнщика, наотрез отказалась впустить его без билета в святая святых, буквально грудью загородив дорогу. Спасли ситуацию находчивость и Его Величество Случай. «Смотри, смотри, – закричал Бут, – Марат Гюльбекян меня зовет!» И действительно, в это время мимо проходил главный редактор КВН, которому уже через несколько секунд харьковчанин говорил:

– Марат, у меня есть команда, которая может победить любую твою команду!

– Ты кто? – удивленно спросил Гюльбекян и получил гордый ответ:

– Я – Бут!

То ли такая наглость кавээнщика, то ли авантюризм самого редактора определили телевизионную судьбу команды, которая тут же начала готовиться к игре. Был утвержден окончательный состав: капитан – Влад Мосьпан, два Евгения – Бут и Гецович, Олег Бондарь, Толик Артеменко, Леша Олейник, Артур Вишневецкий, Ян Рубинштейн, Витя Забейворота, Боря Дикун, Купа, Слава Балаценко, Миша Иоселевич, художник Володя Ермолаев, реквизитор Алик Маркой, музыканты, руководимые Сергеем Гарбузом по кличке Дыня. В отличие от своих последователей 90-х годов были в команде и девушки – Инна Штительман и Наташа Морозова. Сценарий игры писали в порядке бреда, пока не приехал молодой писатель-сатирик Алик Инин. Надо сказать, что тогда с командами КВН работал почти весь «Клуб «Двенадцать стульев» «Литературной газеты». С Ининым спорили, гнули свою линию, проталкивали свои идеи. В результате совместного труда кое-что начало получаться. Приехал Гюльбекян. Одобрил практически все, чем окончательно убедил ректорат, а главное, партком института в перспективности молодой команды. В результате были найдены средства и сшиты шикарные костюмы в стиле «Битлз». Смотрелись они эффектно, но выступать в них было очень жарко. Эмблемы, пришитые к пиджакам, придали команде вид респектабельных разгильдяев. Первую игру играли с командой Белорусского политехнического института. Тема игры – «Берегите время!». Команда блестяще сыграла разминку. Даже сейчас вопросы и ответы той игры могут претендовать на актуальность. К примеру, на вопрос «Какое преступление совершается сейчас в одном из московских переулков?» команда ответила: «Именно сейчас в Третьяковской галерее Иван Грозный убивает своего сына». Кстати, над подачей ответов на разминке тогда работали очень серьезно. У команды КВН ХАИ на все вопросы разминки неизменно отвечал популярный в то время персонаж журнала «Техника – молодежи» инспектор Варнике. Когда был задан вопрос: «Инспектор, вы пришли домой, а на часах большая стрелка показывает на шесть, а маленькая – на три?», Варнике (Алексей Олейник) ответил: «Это мне жена сообщает: зарплату положи под часы, трояк возьми себе!»

Вообще уже тогда у каждой команды была своя теория относительно разминки. К примеру, у ХАИ во главу угла ставился эффект Майзенберга – первого восприятия. Был в команде эксперт по подводным камням и даже эксперт по пятнадцатой ассоциации. На последнем висела огромная ответственность, так как ни в одной фразе нельзя было допустить двусмысленности в политическую сторону.

По этому поводу существует легенда. У певца Вадима Мулермана была песня с такими строками: «По ночам в тиши я пишу стихи». Почему-то именно эти слова стали для команды ХАИ паролем и отзывом на политическую двусмысленность. Может, потому, что писать стихи по ночам – дело само по себе подозрительное, а может сработала запредельная кавээновская ассоциация. В результате родился новый отзыв, который с паролем звучал так: «По ночам в тиши – жарят беляши!» Нейтрально, аппетитно и никакой политики! И, если во время обсуждения кто-то уходил в нежелательную сторону, Бут тут же произносил пароль и все шепотом повторяли отзыв. Этот обмен за время подготовки достиг уровня рефлекса. Разбуди человека ночью и скажи: «По ночам в тиши…» и человек сквозь сон прошепчет: «Жарят беляши». И ничего особенного в этой истории не было бы, если бы она не имела своего продолжения. Уже после игры вся команда случайно попала на концерт Мулермана. Среди прочих в его репертуаре оказалась та самая песня. И вот, когда Мулерман дошел до строчки «По ночам в тиши…» и возникла маленькая пауза, 22 голоса шепотом (но 22 голоса!) одновременно, и не сговариваясь, допели: «Жарят беляши!» Зал разразился хохотом, а певец ничего не понял. Кстати, сам Мулерман пострадал именно за 15-ю ассоциацию, когда в год 100-летия Ленина спел песню «Нам столетья не преграда, – скажем мы назло дождям». Кто-то из цензоров услышал так: «Нам столетья не преграда – скажем мы назло вождям». Вот такой КВН.

Но вернемся к игре с белорусами. В своем домашнем задании команда ХАИ поставила целью высмеять все мировые пороки, которые по режиссерской задумке «сметались временем». Этот эффект «сметания временем» достигался имитацией наклона сцены, по которой слетали очередные персонажи. Таким образом, во время домашнего задания «разобрались» с расистами, шпионами, реваншистами. На последних хотелось бы остановиться подробнее.

По задумке реквизитора команды Алика Маркона реваншистов надо было одеть в нацистские каски. Пять касок – проблема. Кому-то пришла в голову идея использовать вместо касок детские ночные горшки. Сказано – сделано. А теперь представьте следующую картину. «Детский мир». К прилавку подходит молодой человек и говорит: «Дайте мне, пожалуйста, пять ночных горшков – пятьдесят шестого, пятьдесят восьмого и, если есть, шестидесятого размера». Продавщица на всякий случай приносит целую кучу товара. Молодой человек без тени смущения начинает поочередно примерять горшки на голову под недоуменными взглядами покупателей. И только заветное слово «КВН» внесло в ситуацию окончательную ясность…

И все-таки, чем была примечательна игра «ХАИ – БПИ»? Дело в том, что в этот день, 4 апреля 1970 года, впервые в истории КВН была зафиксирована ничья – именно так закончилась эта встреча. Кроме того, во время исполнения «Гимна профессии» впервые в КВН был использован технический трюк, во время которого человек взлетал над сценой в подвесной системе (все-таки авиаторы!). И вообще, эта игра и, в частности, выступление ХАИ, получили весьма положительные и обширные отзывы в журнале «Огонек». А ректор института наградил всю команду двухнедельным отпуском.

А потом команда приняла участие в передаче «КВН в гостях у «Алло, мы ищем таланты!», где представила уже упомянутый «Гимн профессии». С этим мероприятием связан интересный случай. В перерыве между записями в коридор, где курила команда ХАИ, вышел измученный Масляков, сел на пол, опустил голову и сложил ладони «лодочкой». К нему подошел Женя Гецович и опустил в ладони 20 копеек. Масляков, не поднимая головы, тут же сказал: «Аппарат юбилейные и деформированные монеты не принимает!» Кстати, Гецовичу еще предстояло встретиться с Масляковым через 17 лет уже в роли капитана команды КВН Харьковского высшего военного инженерного училища – чемпиона сезона 1989 года. Но это – потом. А осенью того же года был «Кубок Надежды» – мероприятие внесезонное, но показанное по телевидению, где команда ХАИ была представлена среди восьми команд страны. Ну а крайняя игра была сыграна в Ленинграде с командой Воронежского инженерно-строительного института в 1971 году. К сожалению, эту игру команда проиграла, хотя, по рассказам очевидцев, после объявления результатов возмущенный зал не могли унять в течение сорока минут.

Несмотря ни на что, яркий след команда все-таки оставила, предсказав выход КВН на международный уровень еще на своей первой игре с белорусами. Под мелодию популярной тогда песни «Как хорошо быть генералом» были спеты такие слова:

Пусть предоставят КВНу

Международную арену,

Чтобы стихами, а не штыками,

Дрались за честь!

Пусть предоставят КВНу

Международную арену —

Юмор понятен без перевода,

Если он есть!

Олег Бондарь (КВН ХАИ-69-71)