Текст книги "КВН – жив!"

Как это все продолжалось «Самый длинный сезон» (1987–1988)

Эксперимент первого сезона был признан «удовлетворительным». И хотя старт второго трактовался телевизионным начальством всего лишь как «продолжение эксперимента», уже сам факт того, что КВН продолжается, был воспринят с огромным энтузиазмом. Телевизионную группу переполняли творческие планы. В первую очередь решено было приблизить игру в зале к потребностям телевизионной передачи. Время отыгрыша конкурсов было безжалостно урезано – оно стало измеряться даже не в минутах, а в секундах: «визитная карточка» (так стало называться приветствие) – 200 секунд, «домашнее задание» – 300 секунд, импровизационные конкурсы —100 секунд. На сцене появились огромные часы с соответствующими делениями, оснащенные к тому же мигалкой, которая начинала работать, как только команда превышала дозволенное время. Одно только это нововведение сразу же сломало стереотипы кавээновских жанров, процветавших в первом сезоне и тянущихся со времен 60-х. (Достаточно сказать, что домашнее задание одесситов в четвертьфинальной игре шло на сцене 28 минут!)

В то же время в самих конкурсах было решено вернуться к старому проверенному набору. Классической программой игры стали приветствие («визитная карточка»); разминка; литературный или музыкальный конкурс с дополнительным заданием на импровизацию (то, что в свое время называлось БРИЗом); капитанский конкурс; выездной и домашнее задание. Расчет на полную постановочную импровизацию в первом сезоне себя не оправдал. Успех ее все равно определялся более или менее удачной заготовкой. Да и успеха-то, как такового, никто так и не дождался. Тем не менее споры об импровизации продолжались. И чтобы подчеркнуть ее важность, был создан «родительский комитет», состоящий из трех отцов-основателей КВН, которые вручали переходящий «пиджак» с плеча А. Аксельрода за лучшую импровизацию в каждой игре.

Хуже всего поддавался временным ограничениям капитанский конкурс. И сразу стало заметно, что в поразительно возросшем темпоритме игры капитаны стали «зависать». Уже во время этого сезона его стали постепенно сокращать и упрощать (для восприятия, но не для игры!), и окончательно к своему современному виду этот конкурс пришел только в 1991 году. Излишние жестокости в отношении временных ограничений тоже были сняты уже к концу сезона. Прежде всего жюри наотрез отказывалось принимать во внимание «перебор», если выступление было действительно хорошим. Кроме того, практически невозможно было учесть поправку на зрительскую реакцию. Однако дело было сделано: команды научились ценить каждую секунду своего времени на сцене и потихоньку начали понимать, что «лучше меньше, да лучше».

Второй идеей, в воплощении которой режиссер Сергей Николаев и редактор Александр Акопов нашли друг в друге верных союзников, было превращение КВН в яркое современное шоу с грандиозными декорациями, натурными съемками, телемостами и. т. д. Для осуществления задуманного необходимы были две составляющих – интеллектуальная и материальная. И то и другое было найдено. С первой составляющей проблем вообще не было. Под боком были две московские команды, раз и навсегда зараженные «вирусом КВН» и готовые днем и ночью работать, чтобы помочь любимой игре и телепередаче. Они с удовольствием собирались вместе, набрасывали кучу всяких идей, совместно или на конкурсной основе придумывали сценарии игр. Можно только удивляться терпению Маслякова, принимавшего эти сценарии и не забывавшего похвалить новоявленных «драматургов», которые вдруг обнаруживали, что из написанного ими текста ведущего со сцены звучала лишь пара фраз. Впрочем, терпение оказалось оправданным. Из этой «кучи боевой кипучей» со временем выросли действительно профессиональные сценаристы и режиссеры, в том числе и работавшие впоследствии в Творческом объединении «АМиК».

Поначалу в играх сезона было введено понятие «дежурной команды», которая должна была создавать дополнительный антураж передачи и курировать играющие команды. Она же выступала на сцене с небольшой программой, которая продолжала идею конкурса «Добро пожаловаться», изжившего себя в первом сезоне, но продолжающего привлекать публицистической конкретностью. (В этом конкурсе, напомню, команде было необходимо обыграть факт конкретного «безобразия», о которых в ту пору зрители во множестве писали на ЦТ.)

С деньгами было сложнее. Передача финансировалась государственным телевидением и строго по нормам «достойной бедности». Тогда С.Николаев, вооружившись иностранным и мало кому тогда понятным словом «спонсор», начал обзванивать руководителей предприятий, с которыми когда-либо имел дело, снимая прежние передачи. В результате Угличский часовой завод «Чайка» согласился сделать шикарные декорации и дополнительно перечислить на производство передачи определенную сумму. Но телевидение эти деньги принять отказалось, поскольку никакими инструкциями такая ситуация не предусматривалась. Тогда А.Акопов привел в КВН Молодежный центр «Игратехника» – одну из первых нарождающихся тогда коммерческих структур, находившихся под крылом комсомола. «Игратехника» имела неотремонтированное помещение в МЖК «Атом» Института атомной энергии им. И.В.Курчатова, в котором могли собираться кавээнщики, и девственный расчетный счет, на котором могли собираться спонсорские деньги. Но со спонсорами нужно было чем-то расплачиваться. Не потому что им это было нужно, а потому что «спонсорство как таковое» никакими финансовыми документами не предусматривалось. Деньги можно было только за что-то заплатить. Так, 20 ноября 1987 года в первой передаче КВН нового сезона на телевизионном экране появился первый отечественный рекламный ролик. Рекламировал этот сюжет, разумеется, часы «Чайка», а снимались в нем и снимали его ребята из команды КВН МИСИ. Абсолютно бесплатно.

Свои спонсоры появились и у команд, которые, не будучи связаны никакими инструкциями, рекламировали их кто во что горазд. Впрочем, наилучшую возможность для этого предоставлял «Видеоадрес» – специальный сюжет, предваряющий «визитную карточку», для съемок которого съемочная группа специально выезжала к команде. Вообще первая передача сезона всем своим обликом знаменовала «новую жизнь». Начиналась она с пролога, представлявшего собой весьма длинный видеоклип (о которых тогда еще, правда, мало кто слышал). Суть его заключалась в высказываниях разнообразных групп населения о нужности или ненужности КВН. Высказывались группы словами Б.Салибова, положенными на музыку М.Марфина, представлявшую собой неимоверные вариации на тему всем уже знакомой новой песенки КВН «Снова в нашем зале». А в конце этого клипа из телевизионной камеры, как из фотоаппарата, вылетала мультипликационная птичка, требуя, чтобы все, кого она снимала, улыбались. Так появился на свет всем известный ныне талисман Клуба Веселых и Находчивых. Придумал его, разумеется, тоже кавээнщик, художник из команды МИСИ Дмитрий Скворцов.

Имени у талисмана пока не было. И, продемонстрировав залу симпатичную поролоновую игрушку, А.Масляков предложил зрителям присылать в редакцию варианты. И только в марте уже зрители, пришедшие на очередную встречу, честным голосованием из восьми предварительно отобранных вариантов определили имя веселой птички – КиВиН. В течение всего второго сезона талисман был переходящим – его вручали на хранение каждой вновь выигравшей команде и, в конце концов, вручили чемпионам. Забегая вперед, скажем, что у этой симпатичной птички есть уже своя богатая история. Было какое-то время, когда она существовала в передаче только в качестве мультипликационного героя. А потом КиВиН все чаще стал появляться на сцене в качестве элемента декорации. На первом из сочинских фестивалей ему даже открыли памятник. В полуфинале 1994 года команды ХАИ и МАГМА воспели его в музыкальном конкурсе, который так и назывался: «Песнь о КиВиНе». Наконец, в тележурнале «КВН-ассорти», который начал выходить в 1996 году, КиВиН впервые заговорил в качестве ведущего рубрики «КВН-информ».

Вернемся, однако, к началу второго сезона. В первой его игре команда Днепропетровского университета относительно легко победила соперников из МГУ. И никто тогда не знал, конечно, что кавээнщики ДГУ станут родоначальниками нового «драматургического» жанра музыкального конкурса, в котором покажут немало «маленьких шедевров», а в 1993 году превратятся в единственный в своем роде Государственный молодежный театр КВН ДГУ. И никто не знал, разумеется, что капитан москвичей Володя Перепелкин станет автором множества известнейших рекламных клипов и автором популярной передачи «Сам себе режиссер», что Алексей Кортнев скоро станет кумиром московской «тусовки», возглавив группу «Несчастный случай», а Валдис Пельш через девять лет вернется в КВН уже в качестве члена жюри, будучи популярнейшим телевизионным ведущим…

Следующая игра была новогодней. Передача просто искрилась от разнообразного антуража и режиссерских придумок. Начиналась она увертюрой «В лесу родилась елочка» в исполнении струнного оркестра дежурной команды МХТИ, которым дирижировал ведущий. И заканчивалась фейерверком на улице под специально написанную по этому поводу новогоднюю песню. Хотя сама игра между командами Башкирского сельскохозяйственного института из Уфы и Ивановского государственного медицинского института получилась довольно слабой. Проиграв, ивановцы отказались участвовать в утешительной игре, составив единственный подобный прецедент в истории Клуба. Зато третья игра, состоявшаяся уже весной, получилась великолепной. Встречались в ней первая в Клубе «питерская» команда 1-го Ленинградского медицинского института и кавээнщики Новосибирского государственного университета – в будущем самая титулованная команда, трижды становившаяся чемпионом. Однако первая победа далась сибирякам нелегко. После половины конкурсов счет на табло был равным. Чаша весов стала клониться в сторону НГУ лишь после выездного конкурса, проходившего на льду Дворца спорта «Сокольники». И окончательно победитель определился лишь в их последней блестящей «полуимпровизации» на тему «Студенческая мода». Это именно здесь прозвучала знаменитая песенка «Ах, верь мне, Саш!..», породившая бесконечную череду кавээновских шуток в направлении А. Маслякова. За этот номер его исполнительница Лариса Рябоконь позже стала первой «Мисс КВН».

Поражение «сломало» ленинградцев, и в утешительной игре они проиграли команде Московского университета. Правда, результат игры был неочевиден. Многие телезрители сочли, что жюри судило необъективно, и забросали редакцию письмами. Результат встречи пересмотреть было, конечно, невозможно. Однако А. Масляков счел своим долгом сказать об этом в следующем эфире и заменить наиболее «подозрительных» членов жюри. Вообще говоря, объективность судейства не раз становилась предметом бурных обсуждений. И раз уж речь об этом зашла, то прежде всего заметим, что понятие это отнюдь не простое и не однозначное. Начнем с самой системы выставления оценки. В КВН 60-х, как вы помните, оценки за конкурс выставлялись коллективно и складывались в процессе игры. При этом разные конкурсы имели различный максимальный балл. В новом КВН с самого начала оценки выставлялись индивидуально, и традиция эта с редкими исключениями сохраняется до сих пор. Однако в первых трех играх 1986 г. балльная система была заменена «двоичной» – каждый из членов жюри мог лишь отдать победу в том или ином конкурсе той или иной команде. Команда, набравшая большинство голосов, получала за конкурс очко. А в самой первой встрече эксперимент зашел настолько далеко, что члены жюри смотрели игру из отдельной комнаты по телевизору. На первый взгляд решение казалось вполне разумным: жюри было защищено от влияния болельщиков команд, которые в небольшом зале ДК МИСИ могли составить довольно искаженную картину зрительской реакции. Однако при этом жюри вынуждено было смотреть на сцену глазами телевизионного режиссера, который, вполне возможно, мог упустить что-то немаловажное, особенно в импровизационных конкурсах, которые показывать приходилось «с листа». Поэтому от подобной практики отказались сразу. Недолго продержалась и «двоичная система». Непривычен для кавээнщиков был уже сам футбольный счет на табло – «2:1», «3:2» и т. д. К тому же, как только одна из команд набирала три очка из пяти возможных, дальнейшая игра со спортивной точки зрения становилась бессмысленной. Эта система, кроме того, начисто исключала возможность сравнения выступлений команд в разных играх. Ведь победу можно было одержать, показав, с одной стороны, что-то еще более потрясающее, чем у соперника, а с другой стороны – чуть менее ужасающее. Поэтому балльная система скоро была восстановлена. В первом сезоне за каждый из конкурсов можно было поставить лишь от 3 до 5, а затем появились даже «единицы», в то время как максимальные оценки за разные конкурсы стали варьироваться. Так появился средний балл, а с 1989 года – и знаменитый компьютер, который его подсчитывал.

Но техника оценки, хоть и породила в свое время немало споров, все же оказалась не столь сложной, как подбор членов жюри. Априори они должны быть авторитетны и для зрителей, и для команд. Никакому самому объективному «человеку с улицы» никто не поверит – право судить должно быть изначально заслужено. Однако в самой задаче подбора жюри изначально заложен некий «принцип неопределенности». С одной стороны, наиболее профессионально оценить игру могут только сами кавээнщики. А с другой – у каждого из них неизбежно существуют свои симпатии и антипатии в Клубе, приверженность тому или иному стилю и, в конце концов, личные взаимоотношения с командами. (В первом сезоне капитаны команд, не участвующих в этой игре, сидя в жюри, испытывали явное чувство неловкости.) Участие в жюри уже бывших, правда, кавээнщиков послужило и причиной необъективного судейства в нашем случае. Несколько судей оказались под влиянием кавээновских ветеранов, тренировавших команду МГУ.

Есть тут, кстати, и другие опасности. Кавээнщики слишком хорошо знают потенциал игроков, а потому – для них велик соблазн оценивать не столько конкретное выступление, сколько общий уровень команды. Наконец, сами кавээнщики слишком хорошо знают внутренние установки Клуба и каноны, которые не принято нарушать. (В 1989 году команде Донецкого политехнического института не хватило до чемпионского звания 0,1 балла, поскольку Ю.Гусман поставил им тройку за музыкальный конкурс, сделанный в испокон веку «запрещенном» в КВН жанре музыкальной пародии. Сегодня об этом запрете даже смешно говорить.) Логично было бы ожидать справедливых оценок от профессионалов юмористического жанра. Но, как ни странно, все они за редким исключением, оказавшись в жюри, сразу же забывали о том, что КВН – это самодеятельность, и забрасывали команды мелкими придирками. А некоторые из них вообще не могли поверить в самодеятельное происхождение текстов. Подобной болезнью нередко страдали и актеры. Они, впрочем, чаще всего вообще забывали о том, что оцениваться в КВН должно не только исполнение, но и литературная основа. Не будем, кстати, забывать и о том, что критерии оценки жюри чрезвычайно сильно влияют на команды – это касается и стиля, и жанра, и тематики. К примеру, в 1990 году зрители начали ощущать некий «политический перегрев» тематики шуток. Однако команды продолжали эксплуатировать эту тему, поскольку она гарантировала хорошие оценки жюри.

Словом, критерии подбора жюри определялись долго и мучительно. Дважды устраивались эксперименты с альтернативным жюри, которые оба раза заканчивались скандалом. Наконец, в 1994 году А.Маслякову пришла счастливая мысль пригласить в жюри телевизионных ведущих. И – удивительное дело – с того самого момента ни единый результат встречи не оспаривался не только зрителями, но и командами. Почему-то люди именно этой профессии принесли в работу жюри какую-то детскую радостную способность удивляться тому, что происходит на сцене, способность не только судить, но и благодарить и, наконец, – главное – способность самым непосредственным образом смеяться и аплодировать удачным шуткам вместе со зрителями.

А во втором сезоне близились полуфиналы, которые впервые должны были пройти в новом доме Клуба Веселых и Находчивых – Московском Дворце молодежи. Переезд многих пугал. Пугал двухтысячный зал и огромная сцена. Казалось, что в этой обстановке исчезнет атмосфера студенческого клуба, тщательно оберегаемая еще со времен уютного Телетеатра.

Однако опасения оказались напрасными. В первую очередь, видимо, потому, что они были чужды командам, которым было некогда опасаться новой сцены. Они самым серьезным образом готовились ко встрече с соперниками. Ведь это были два безусловных лидера сезона – ДГУ и НГУ. И это была потрясающая встреча. Пожалуй, первая из игр, которые и сегодня можно смотреть без поправки на «ретро», хотя темы шуток давно потеряли свою актуальность. Это именно в этой игре днепропетровцы продемонстрировали свой «червонец в рубчик», в виде которого предприимчивые кооператоры вскоре начали выпускать полотенца. И именно в этой игре новосибирцы сказали фразу, которая перекочевала на круглые значки и которая до сих пор считается лучшей кавээновской шуткой первого десятилетия возрождённого КВН: «Партия, дай порулить!» И это была первая игра в истории нового КВН, которая ко всеобщему восторгу болельщиков закончилась вничью.

Второй полуфинал между командами МГУ и БСХИ по качеству резко контрастировал с первым. «Родительский комитет» даже решил не вручать свой пиджак ни одному из соперников. Он достался выступившей с заявкой на участие в следующем сезоне первой военной команде в истории Клуба из Харьковского высшего военного инженерного авиационного училища (ХВВИАУ). Финал в этом сезоне получился тройной. Вообще говоря, игра с тремя участниками является наименее удачной по составу. Как ни странно, именно такую встречу психологически труднее всего судить – уходит эффект прямого соперничества и выступления команд начинают оказывать чрезвычайно сильное, причем непредсказуемое воздействие друг на друга. (Вариант с четырьмя, шестью или даже десятью командами оказывается предпочтительнее, поскольку в этом случае каждый конкурс воспринимается уже как некий концертный дивертисмент, в котором взаимовлияние впечатлений от выступлений каждой команды значительно снижается.)

Последняя игра второго сезона КВН вышла в эфир 1 января 1989 года. Передача оказалась достойным новогодним подарком телезрителям, и с тех пор финалы традиционно появляются на экране именно в дни новогодних праздников. Встреча эта ознаменовалась двумя творческими удачами, безусловно достойными упоминания. Это были заключительные эпизоды домашних заданий ДГУ и НГУ. Днепропетровцы закончили свое выступление знаменитым «Хозрасчетом», в котором открыли свою уникальную схему драматургического музыкального номера. Каждый куплет песни выходил петь новый герой, которые накапливались на сцене к моменту апофеоза. Открытие новосибирцев было не менее поразительным, хотя дальнейшего развития не получило. Они вообще отказались от финальной песни, заменив ее пантомимой, иллюстрирующей чудесный смешной и трогательный текст о «сумасшедшей планете», которая сорвалась с орбиты и устремилась к новым блистающим мирам просто из-за того, что все люди вдруг стали добрыми и честными…

Чемпионом этого самого длинного сезона КВН стала команда Новосибирского государственного университета, открыв тем самым свой победный счет, который вряд ли кому-нибудь удастся перекрыть в ближайшем будущем.

«Сезон сюрпризов» (1989)

На пороге третьего сезона телевизионная передача КВН впервые столкнулась с тем, что всплеск кавээновского движения в стране, породивший огромное количество команд, желающих сыграть в «большом сезоне», сам по себе еще совершенно не гарантировал качества. Многочисленные победы в региональных чемпионатах порождали у команд лишь иллюзию умения играть в КВН. До уровня, пригодного для ЦТ, большинство команд безнадежно не дотягивали. Уже в 1988 году были предприняты первые попытки организовать отборочные игры под эгидой «центрального правления», чтобы, по возможности, «подтянуть» перспективные команды, прежде чем выпустить их на сцену Московского Дворца молодежи. Но даже энергия нового директора передачи Михаила Лесина не позволила тогда создать систему предварительного отбора и обучения команд. Не оправдал себя и объявленный конкурс видеосюжетов-заявок для новых команд.

Творческая группа оказалась в ситуации, когда перед началом сезона из всего набора желающих играть команд лишь три можно было с большей или меньшей гарантией качества выставлять в обычной игре двух соперников. Это были «проверенная в боях» первого сезона команда УПИ, новая ленинградская команда, представлявшая на этот раз педагогический институт, однако вобравшая в себя изрядное количество только что отыгравших медиков, и команда харьковских военных летчиков, успевших получить за свою заявку «пиджак родительского комитета». Напомню, для игры по турнирной схеме, принятой в первых двух сезонах, необходимо было шесть команд. Единственным выходом было изменить схему. Была, впрочем, для этого и более утилитарная причина. Чтобы уместить чемпионат в один календарный год, нужно было семь эфиров. А телевизионное начальство готово было предоставить только пять. Что ж, пять – так пять!

Новый сезон решено было начать с необычной игры, в которой принимали участие сразу десять команд. Соревновались они попарно в двух конкурсах, первый из которых у всех был «визитной карточкой» а второй – разный. Шесть команд, набравших в итоге наибольшее количество баллов, выходили в полуфинал. Три парные полуфинальные встречи определяли финалистов, и финал, таким образом, оказывался тройным уже по определению.

Кроме названных уже команд, в заветную шестерку вошли Ташкентский политехнический и Тюменский медицинский институты, а последнюю победную строчку с большим трудом занял Донецкий политехнический институт. Да-да! Та самая, одна из знаменитейших в будущем команд, капитан которой Михаил Агранат станет через четыре года капитаном первой сборной СНГ, а «центровой из линейки» Сергей Сивохо – самым популярным кавээнщиком, один выход которого на сцену будет вызывать рев восторга в любом зале. Всего одна десятая балла благополучно решила их судьбу в этой игре, и та же одна десятая не даст им в этом сезоне стать чемпионами…

Ну а блеснуть в этой игре удалось лишь свердловчанам, которые заявили свой новый имидж «Уральских дворников». К знакомой уже по первому сезону их «остроумной злости» добавилось сценическое умение, которого до сих пор не показывал никто. Вообще 1990 г. оказался, безусловно, лучшим сезоном этой команды, когда каждую игру она показывала очередной «шедевр», сразу же становившийся кавээновской «классикой». На этот раз им был музыкальный конкурс с куплетом, буквально «положившим» зал:

Нету в аптеках у нас одноразовых…

Шприцев. Тоскует народ.

Надо спросить академика Чазова,

Где он себе достает.

А последние две строчки до сих пор относятся, пожалуй, к самым мудрым кавээновским афоризмам:

Только по-прежнему слуги народные

Лучше хозяев живут…

Четыре проигравших команды, за исключением Полтавского инженерно-строительного института, наступавшего на пятки дончанам, выступили очень слабо и навсегда исчезли с горизонта Клуба. Кстати говоря, жюри в этой игре было исключительно кавээновским. Правда, каждое право голоса было у одной из команд, отыгравших в предыдущих сезонах и не принимающих участие в этом. А чтобы игра получилась совсем уже необычной, провели ее не в зрительном зале Московского Дворца молодежи, а в фойе, специально соорудив для этого сцену.

Необычная площадка была выбрана и для первого полуфинала между командами Тюмени и Харькова. Снималась она в конце мая в летнем кинотеатре в лесопарке «Серебряный бор». Как водится в таких случаях, сухая и ясная погода, стоявшая в Москве всю неделю, ровно за час до начала телевизионной записи сменилась проливным дождем. Игру пришлось задержать. Яркие краски весеннего леса, так волновавшие сердце режиссера, подернулись туманом. Катера, с которых шла трансляция выездного конкурса, плыли по темной воде мимо безлюдных берегов, совершенно не иллюстрируя текст, заготовленный командами накануне. Но было все равно красиво, хотя и не очень смешно. Даже победители-харьковчане порадовали жюри и зрителей лишь в музыкальном конкурсе на экологическую тему «В лесу родилась елочка».

Зато два других полуфинала получились отменными. Сначала играли УПИ и ТашПИ. Ташкентцы были неплохи, симпатично обыграв свою среднеазиатскую специфику героями «Белого солнца пустыни». Но свердловчане в этой игре просто блистали. Вслед за лавиной острых реприз в приветствии последовала лучшая в том сезоне разминка, а затем – музыкальный конкурс, впервые сделанный уральцами в жанре «синхробуффонады» (пантомима под фонограмму, разумеется, переворачивающая смысл песни с ног на голову). Алкоголик, «одеколонщик» и токсикоман, уверявшие нежным голосом Лаймы Вайкуле, что «еще не вечер…», «пробили» жюри, которое поначалу с подозрением отнеслось к некавээновскому жанру. Команда УПИ получила все пятерки. Но окончательным ее триумфом стало домашнее задание, в котором впервые недвусмысленно пародировался съезд народных депутатов. Победа была свердловчанам тем более дорога, что среди болельщиков команды в этот день в зале Московского Дворца молодежи сидели выпускники Уральского политехнического института Борис Ельцин и его супруга. После игры Борис Николаевич пришел к землякам за кулисы, чтобы пожелать им будущих побед, а они пожелали победы ему. Тогда казалось, что кавээнщики были к ней гораздо ближе, чем опальный политик…

Если в игре УПИ-ТашПИ результат был в достаточной степени ожидаем, то последний полуфинал сезона принес незабываемый сюрприз. Большинство предсказывало в этой игре достаточно легкую победу более опытной команде ЛГПИ. Не будем забывать, что дончане в первой игре сезона буквально «вскочили на подножку уходящего поезда». Что касается самих ленинградцев, то они были настолько уверены в собственной легкой победе, что даже приберегли лучшие идеи и шутки на финал. Это было фатальной ошибкой.

Команда ДПИ за полгода из аутсайдера превратилась в лидера сезона. Она не уступала соперникам ни в приветствии, ни в разминке, ни в музыкальном конкурсе. А потом впервые выстрелило «тайное оружие» дончан – Михаил Агранат. В жесточайшем по условиям игры капитанском конкурсе, где нужно было практически без обдумывания ответить подряд на пять вопросов соперников, Миша ни разу не ответил невпопад, а две репризы вполне достойны были бы звучать в любом из домашних конкурсов. Зал взревел от восторга, поняв, что видит, может быть, лучшего капитана Клуба. Но это было еще не все. Было еще домашнее задание в стиле «театра абсурда». Сам по себе стиль не был открытием дончан – первым его в первом же своем домашнем задании принесла на кавээновскую сцену еще команда МГУ. Однако тогда на это нововведение обратили внимание только кавээнщики, – зрителям оно не понравилось, поскольку заявленный стиль не был подкреплен достойными репризами. Донецкий же «абсурд» был умопомрачительно смешным. Смешной была ситуация человека, проснувшегося в сумасшедшем доме, смешными были шутки, и необыкновенно смешными были актеры, с которыми могли соперничать, пожалуй, только некоторые ребята из УПИ. Это вообще была очень красивая игра. Обилие интересных сценарных ходов определялось уже темой «среднего пятидесятилетия» бессмертных романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» (первый из романов вышел в 1927 году, а второй – в 1931-м). К тому же декорацию впервые делал молодой и тогда еще, в основном, театральный художник Борис Краснов. Он проработал в КВН до конца 1990 года, но эта первая работа, пожалуй, осталась лучшей.

Оставалось ждать финала, в котором, собственно, и должно было, по общему мнению, разрешиться противостояние двух явных лидеров УПИ и ДПИ. Шансы на успех харьковчан казались крайне невелики. Однако третий сезон готовил еще один – последний, но самый большой сюрприз. Чемпионом стала команда КВН ХВВИАУ. Она тихо и ровненько прошла между двумя «богатырями», сражавшимися друг с другом и сразившими друг друга. Единственным конкурсом, в котором харьковчане одержали безусловную победу, был капитанский. Играл его один-единственный раз преподаватель училища Евгений Гицович, член еще «команды-шестидесятницы» Харьковского авиационного института. И, надо отдать должное, он преподал молодежи хороший урок уважения к ветеранам Клуба. Правда, капитанский конкурс из этой игры помнят только кавээновские «архивариусы». А вот первые музыкальные пародии на кавээновской сцене, на которые отважились дончане, помнят все болельщики и до сих пор называют их музыкальный конкурс в этой игре одним из лучших за все первое десятилетие нового КВН. Помнят зрители и великолепное домашнее задание УПИ о русских революциях, хотя на игре оно прошло при почти полном молчании зала. Так бывает…

Харьковчане чувствовали, конечно, что кавээновская «тусовка» не очень-то склонна считать их чемпионами, и предпочли не приехать в Днепропетровск на Первый Фестиваль команд КВН, которым впервые открывался следующий сезон. На всякий случай они заявили в местной прессе, что их «не пригласили», добавив еще пару сколь некрасивых, столь и неправдоподобных фактов о «притеснениях в Клубе». Это была странная команда, единственная в своем роде, которая, став чемпионом, навсегда исчезла из Клуба…