Текст книги "Покоя не обещаю. Записки отставного опера"

Знал бы прикуп…

Весна того года была холодной, и лед на городских водоемах держался долго. Мужчины вынуждены были по утрам очищать проруби, прорубая слой льда и, давая, таким образом, возможность женщинам выполоскать белье.

Вот и в то утро на пруду одной из городских улиц, с помощью топора рубили лед в проруби, давая возможность добраться до воды. Однако то, что произошло далее, повергло в шок пожилых людей и напомнило сюжет из какого-то иностранного триллера. Когда лед, наконец, был убран, в проруби появилось лицо человека, всплывшего из воды. На крики женщин сбежались проживающие неподалеку.

Оперативная группа милиции, которую, как всегда в таких случаях, возглавил Б. Кононов, и в которую опять посчастливилось попасть и мне, прибыла на место быстро и приступила к работе. Тело погибшего было поднято из воды. Сразу стало ясно, что о несчастном случае не может быть и речи, так как на трупе было несколько ранений, нанесенных холодным оружием, и таким образом мы получили убийство, которое, с учетом абсолютного отсутствия каких-либо следов, могло благополучно кануть в разряд нераскрытых. Тем более при опознании было установлено, что погибший ранее имел «нелады» с законом.

Вскоре в город прибыла и группа областных «сыщиков», которую возглавил глава областного уголовного розыска Б. Гуров.

Об этом человеке можно рассказывать часами. Человек прошедший всю войну, кавалер многих боевых наград. После войны Борис Алексеевич пришел на службу в милиции и прослужил в уголовном розыске более трех с половиной десятков лет. К моменту моего рассказа ему было уже за пятьдесят, и все оперативники называли его «дедом». Человек требовательный, жесткий, но очень справедливый. О розыскной работе он знал практически все.

Тактика этого опытного «волка сыскного дела», была просто уникальной.

«Запомните, сынки! На каждой улице, в каждом доме всегда есть человек, которому что-то известно, что может пролить свет на раскрытие преступления, и задача оперативника просто найти этого человека».

Именно этой догме он следовал всегда и учил этому же всех.

Объединенная группа выехала к месту совершения преступления, где каждому сотруднику была определена улица, которую он должен обойти, то есть побеседовать с каждым проживающим в том или ином доме человеком и к вечеру доложить результат работы в письменном виде. Именно так была поставлена задача, и начался так называемый очень часто используемый в то время, подворный обход.

Мне и моему товарищу и коллеге В. Чаеву досталась очень длинная улица частного сектора, (достаточно сказать, что нумерация домов на ней заканчивалась цифрой 90), но, тем не менее, мы терпеливо обходили дом за домом, но все попытки узнать что-либо были тщетны. Конечно, в некоторых домах жителей не было, и мы фиксировали на листе бумаги, что на двери такого-то дома замок, в доме таком-то хозяева находились к моменту проверки на работе и т. д. и т. п. Но, тем не менее, большинство из домов этой длинной улицы нами были проверены. К вечеру, явившись в отдел, мы изложили все это на бумаге и представили в кабинет Кононова Б., где и расположился Гуров Б. В душе, мы были горды проделанной работой, однако каково же было наше удивление, когда мы не только не услышали слова похвалы, но и получили нагоняй от руководителя группы. Поводом к этому послужили как раз наши указания на отсутствие жильцов по каким-либо причинам в том или ином доме. Б. Гуров был лаконичен:

«Задача поставлена: побеседовать с жильцами каждого дома, господа сыщики. Замок на двери, – сидите на крыльце и ждите, когда придет хозяин; на работе хозяева, – узнайте, где работают и идите на работу. Только так и не как иначе раскрываются преступления, так что идите и продолжайте».

Мы буквально были потрясены таким вот поручением, но делать было нечего.

Этот подворный обход продолжался два дня, и все-таки тактика старого сыщика оказалась действенной, и надо же так было случиться, что нашел человека, необходимого нам, другой старый «волк» Б. Кононов. Одна из жительниц пояснила, что у соседа, который недавно освободился из мест не столь отдаленных, по ночам часто горит свет в бане. Казалось бы, ничего особенного, но как-то интуитивно все почувствовали, что это– то, что надо. Так оно и оказалось. Поначалу естественно мужчина категорически отрицал свою причастность к преступлению, но где ему было тягаться со старыми, опытными «сыскарями», и поэтому уже к вечеру этого же дня он дал признательные показания. Оказалось все на удивление банально просто.

Освободившись из мест лишения свободы, мужчина организовал в бане собственного дома нечто вроде «катрана» – карточного притона, где по ночам вместе с людьми того же круга проводил свои «баталии», естественно «под интерес». В одной из таких игр он и поссорился со своим оппонентом. Не мудрствуя лукаво, просто убил его, а тело в дальнейшем он вынес и сбросил в расположенный неподалеку пруд, надеясь, что тайна сия так и останется на дне водоема. Представить себе, что труп так быстро будет обнаружен он даже и не мог.

Вот уж поистине «Знал бы прикуп, жил бы в Сочи»…

Крохоборы

История, происшедшая очень давно запомнилась всем своей трагичностью, и лишний раз подчеркнула цену жизни человеческой…

В один из осенних холодных дней два друга Сергей и Герман, бесцельно бродили по улицам города. Впрочем, слово «бесцельно» возможно и неуместно, цель все-таки была обозначена: раздобыть спиртного. Друзья не работали, выпить любили, а поскольку были молоды, крепки да к тому же успели побывать и у «хозяина, как выражались в то время, то дорисовать их характеристику в целом труда не составит. Таким образом, цель есть, а вот средств на ее осуществление не было, и это омрачало их, в общем-то, нормальный вечер.

Тут еще не на радость заморосил мелкий осенний дождь, а мокнуть не хотелось. Тут и подвернулась друзьям какая-то кочегарка, расположенная у небольшого предприятия на одной из улиц города. Не мудрствуя лукаво, они постучали, и кочегар, небольшого роста пожилой человек, впустил их.

Друзья обогрелись, познакомились со старичком, который к тому же оказался «классным», в их понятии, мужиком, поскольку даже угостил их спиртным и закуской из собственных запасов. Казалось бы, вечер удался, все замечательно, и пора бы и честь знать.

Однако хотелось выпить еще, и потому друзья решили посмотреть, а нельзя ли чем-то поживиться у старичка. На их вопрос об этом, тот ответил отказом, да еще и был поражен такой наглостью: дескать, угостил, а вы что же? Но друзья, не обращая на это внимания, достаточно бесцеремонно осмотрели всю каморку, но, к их разочарованию, ничего не нашли. И тут взгляд одного из них упал на «спальное место» кочегара и увидел, что оно было застелено чистой простыней, на подушке была наволочка, а одеяло заправлено пусть не в новый, но тоже чистый пододеяльник.

Вроде и не мудрящие вещи, но друзья рассудили «мудро»: на бутылку самогонки этого хватит, и стали снимать постельные принадлежности.

Старик возмутился: ну как же так можно. Он стал отталкивать их от кровати. Разве это смогло остановить наших героев. Ну, а чтобы старичок не сильно «выступал», ему дали пару раз по физиономии и продолжали заниматься своим делом.

Если бы они знали, с кем свела их судьба…

Безобидный старичок почти всю сознательную жизнь провел в лагерях, причем отбывал не как наши герои, за «хулиганку», а осуждался за самые страшные и тяжкие преступления. Именно поэтому подобной обиды он терпеть не намеревался.

Дождавшись, когда друзья отвлеклись, извлекая одеяло из пододеяльника, старичок взял стоящий в углу помещения топор, и двумя ударами убил обоих…

В милицию он сообщил о случившемся сам и рассказал обо всем происшедшем…

Вот так комплект постельного белья оказался равен двум человеческим жизням…

Лесники

Это произошло осенним вечером. На улице было достаточно прохладно. Я находился в отделе, когда поступило сообщение об ограблении женщины в одной из деревень Вичугского района. На место нас направили вдвоем вместе с оперуполномоченным, (тогда инспектором), В. Сальниковым и выделили нам автомобиль ГАЗ-51 с металлическим фургоном, почему-то в отделе его называли «шарабан».

Несмотря на плохую погоду, Володя, известный в отделе шутник и балагур, всю дорогу рассказывал байки, и ехали мы весело. Володя был вообще человек не умеющий унывать, но при всем этом прекрасный «сыщик».

На этом самом, еле ползущем, транспортном средстве уже в сумерках, мы и приехали в деревню и приступили к работе.

Оказалось, что ограблена была старая женщина, получившая накануне пенсию. То, что грабители забрали у старого человека всю пенсию до копейки, поразило нас не столько, как поразил тот факт, что женщина была полностью слепой. Даже это не остановило преступников, которые под угрозами заставили старушку показать, где находятся деньги.

Однако, несмотря на возраст, шоковое практически состояние, старушка оказалась молодцом и пояснила нам, что по голосам, (как известно, у незрячих обостренный слух), она опознала грабителей и что ими являются жители их же деревни Гусев и Лукин.

Получилось, что дело особой сложности не представляло, и мы направились по местам проживания указанных лиц. Однако дома ни того, ни другого не оказалось, а родственники пояснили, что, где они находятся, им неизвестно.

К тому времени уже стало довольно темно, а мы вдвоем продолжали ходить по деревне, пытаясь найти хоть какие-то следы пребывания указанных лиц.

Наконец, нам немного повезло. Одна из жительниц тихонько сообщила нам, что Гусев и Лукин пьянствовали весь день и вечер еще с двумя жителями соседней деревни. Потом, пот ее словам, она видела как они, все четверо, пошли в сторону леса, направляясь, по ее мнению, в расположенную неподалеку деревню соседнего района, где, как им всем было известно, в одном доме продают самогон.

Делать нечего, и мы с Володей по указанному женщиной маршруту пошли через лес, поскольку проехать в этом направлении на машине не было никакой возможности.

К этому моменту уже полностью стемнело, и мы, не имея фонарей, шли в кромешной тьме, ежесекундно запинаясь о кочки и корни.

Когда мы прошли примерно с километр, увидели в стороне от тропы, которой мы шли, костер и услышали голоса нескольких не совсем трезвых людей. Мы пошли на этот костер и увидели четверых сидящих вокруг костра мужчин, около которых находились несколько бутылок со спиртным и немудрящая закуска.

Мы представились и попросили мужчин назвать себя и пояснить, что они здесь делают. Они представились лесниками, объяснив, что находятся в этом месте по роду работы, назвали какие-то фамилии, среди которых не было фамилий Гусев и Лукин. И хотя они не назвали этих фамилий, как-то интуитивно мы почувствовали, что среди этих людей есть те, кто нам нужен, и потому мы предложили им проследовать с нами в деревню. Надо сказать, что это наше требование вызвало у них естественную реакцию, и они категорически отказались подчиниться, но потом после небольшого разговора все-таки мы их убедили.

И вот представьте картину: в полной темноте, в лесной глуши идут два сотрудника розыска и четверо, находящихся в опьянении мужчин, среди которых, вероятнее всего, два преступника. Ситуация сложная.

Тем не менее, до деревни мы добрались без приключений. Уже на месте с помощью местных жителей нам удалось узнать, что действительно среди этих четверых были и Гусев, и Лукин, и мы предложили им уже проследовать с нами в отдел.

Видимо, вид «грозной» машины возымел свое действие, они уже не пытались как-то противостоять, а вместе с нами сели в кузов «шарабана».

В кузове этого автомобиля во всю длину были по бокам две длинные лавки, кузов не освещался и мы еще около часа следовали в город в темноте и полной тишине.

При прибытии в отдел мы стали работать, однако подозреваемые свою вину сначала категорически отрицали. При личном осмотре денег при них не обнаружено, не было, и мы уже подумывали о том, что бабушка могла и ошибиться.

Однако оказалось все намного проще. Утром водитель «шарабана», сдавая смену и прибираясь в машине, обнаружил в одном из углов под лавкой целлофановый пакет с деньгами.

Выяснилось, что пока мы ехали, воспользовавшись темнотой, один из преступников сунул пакет под лавку, видимо, наивно полагая, что он обнаружен, не будет, либо, рассчитывая еще на какой-то ему одному понятный результат.

После обнаружения денег вину свою и Гусев, и Лукин признали, подробно рассказав о происшедшем.

Состоявшийся впоследствии над ними суд проходил, как тогда было не раз, в клубе деревни, в выездном заседании, а нам пришлось принимать участие в нем в качестве свидетелей, рассказывая об этом приключении…

Любитель «сладкого»

Началось все это, казалось бы, из ничего в середине лета много времени назад. На женщину, возвращающуюся в летнее время с работы, она шла вдоль железнодорожного полотна, вдруг напал какой-то молодой человек, который совершил в отношении ее, говоря языком закона, развратные действия, абсолютно не предпринимая попыток сексуального контакта.

Безусловно, это преступление резонансное, и потому стали предприниматься меры к установлению личности преступника, хотя на первоначальных порах может быть не такие и активные.

Все, взвесив и проанализировав поведение нападавшего, пришли к выводу, что, скорее всего этот молодой человек имеет отклонения в психике, и стали отрабатывать эту версию.

И вдруг, как гром среди ясного неба (почему-то все всегда случается вдруг). В течение нескольких дней произошло еще сразу несколько подобных случаев в тех же самых местах, то есть на тропе, ведущей вдоль железнодорожного полотна. Причем, в одном из случаев, однажды преступника чуть не задержали проезжавшие мимо на мотодрезине путевые рабочие, услышавшие крик женщины, но все же ему удалось скрыться в лесном массиве.

Причем, со слов женщин, подвергшихся нападению, преступник был совершенно молодым парнем, возможно, даже и несовершеннолетним.

О каком-то спокойствии уже не могло быть и речи, и потому вопрос о выявлении и задержании этого любителя «сладкого» был поставлен жестко.

Потому я и мой друг, тогда еще тоже молодой работник уголовного розыска Володя Чаев, были приглашены в кабинет Б. Кононова.

Вообще за все время работы в розыске я почти всегда работал в «паре» именно с Чаевым. Хороший надежный парень, ставший впоследствии замечательным оперативником. Именно с ним я и побывал в большинстве различных, в том числе, порою и комичных, переделок.

Начальник розыска был краток и лаконичен:

«Найти и задержать. Как вы будете это делать, не знаю, но срок минимальный, все».

Что ж задание получено, наше дело выполнять, и мы решили просто и бесхитростно. На следующий день с самого утра мы направились в район совершения преступления, то есть вдоль железнодорожного полотна, при этом прихватив с собой немного продуктов. И там, выбрав укромную полянку, мы просто сели, (благо, стояло лето, и дни были очень теплые) и стали, (теперь об этом можно сказать), не мудрствуя лукаво…, играть в карты. Рассудили мы элементарно, что если преступник намерен продолжать свои «вояжи», а, судя по поведению, он их прекращать не намеревался, он все равно появится в поле нашего зрения.

Это наша «работа» продолжалась в течение трех дней. С утра мы уходили туда же, лишь меняя немного места своего «отдыха» и продолжали выполнять задание, сочетая приятное с полезным. Однако, как будто специально, за эти дни ничего подобного не произошло. Неужели он прекратил свое занятие или догадался о возможности задержания?

К чести начальника розыска надо сказать, за эти дни он ни разу не упрекнул нас и не попытался вмешаться в наш план, полностью доверившись интуиции молодых «оперов». Хотя, как думаю сейчас, ему приходилось выслушать много «приятного» от руководства.

И вот тот самый четвертый день. Время около 13 часов, скоро женщины, проживающие в близлежащих деревнях, пойдут с работы вдоль железной дороги. Неужели опять мимо?

И вдруг, (опять это самое вдруг), мы увидели как из кустов, прилегающих к железной дороге, метрах в пятидесяти от нас, выглянул молодой парень, который быстро окинул взором тропу, ведущую вдоль полотна, со стороны города, затем обернулся и, увидев нас, спокойно сидящих с картами в руках, снова спрятался за кусты. Как-то подсознательно мы оба почувствовали, что это он и, скорее всего, он попытается скрыться, поскольку не рискнет совершить что-либо при посторонних.

Мы, убрав карты, сразу же быстро пошли к тому месту, где спрятался парень. Однако, когда мы подошли, за кустами никого не было, а его мы увидели уже метрах в ста, убегавшего через поле в сторону лесного массива, и, не раздумывая кинулись вслед. Несмотря на то, что убегавший был молодым крепким парнем, уйти от двух двадцатилетних, (какими бы были тогда) ребят, недавно прошедших армейскую школу, ему не удалось. Догнали мы его довольно быстро и, несмотря на попытки оказать небольшое сопротивление, скрутили.

После этого мы пешком препроводили его вдоль линии в здание железнодорожного вокзала, где в то время находилась комната милиции и, позвонили начальнику уголовного розыска. Когда Б. Кононов снял трубку, и я сказал, что это мы, он нетерпеливо выдохнул «Ну?» и я ответил «задержали», услышав в ответ сначала выдох, а потом слово «молодцы».

Буквально через час преступник уже давал признательные показания, да и что бы он мог сделать, если все женщины, подвергшиеся нападению, опознали его сразу же. Да собственно и преступником его можно было назвать с натяжкой, поскольку первоначальная версия полностью подтвердилась. Действительно он оказался молодым, семнадцатилетним парень, к тому же состоящим на учете у психиатра. Тем не менее, он был осужден к значительному сроку лишения свободы.

Нас с Володей поощрили, а вот подробности операции, особенно нашего великого «сидения» и «оперативной» игры в карты, мы не рассказали никому…

Месть

Это происшествие, хоть и не из ряда вон, но долго служило потом темой разговора в отделе…

В одном из частных домов был убит пожилой человек, некто Гусаков, причем, убит зверски, буквально забит предметом мебели. Казалось бы, для оперативников ничего необычного в этом нет, но если учесть, что этот человек, которому было в ту пору далеко за пятьдесят, большую часть жизни провел в тюрьмах и имел достаточно высокий вес в своем окружении, то это наводило на размышления…

Жил Гусаков один, по причине возраста от «активных дел» уже отошел, но связей не терял. Дом, в котором он проживал, был на несколько семей. В одной части дома проживала женщина, в другой тоже ранее судимый Богатов, с которым Гусаков и поддерживал в основном отношения, которые сводились к распитию порой бутылки.

Изначально все зашло в тупик, но на помощь нам пришла женщина-соседка, которая сообщила, что в день убийства она слышала из квартиры Гусакова громкие голоса. Судя по ним можно было предположить, что в комнате ссорились, затем услышала голос Гусакова, который назвал имя и крикнул «Не надо!». Имя соседка назвала, и так как оно как раз совпало с именем Богатова, была выдвинута одна единственная версия, что Гусаков в ходе ссоры убит соседом. Богатов был задержан, а затем и арестован, однако свою вину в совершении преступления категорически отрицал. Тем не менее, все считали преступление фактически раскрытым, а упорство Богатова объясняли лишь его характером, и считали это делом времени. Даже то, что отпечатки пальцев, обнаруженные на предмете, которым был убит Гусаков, не принадлежали ни ему, ни Богатову, никого не смущало. Мало ли ходит людей к старому «урке»…

Однако время шло. Преступление оставалось не раскрытым. Богатов оказался крепким орешком и ни в какую не желал признавать себя виновным в убийстве соседа…

Нот не было бы счастья, да несчастье помогло…

В свое время, лет 15—18 назад, Гусаков находился в розыске за совершение тяжкого преступления и, поскольку это была моя «линия» работы, я был знаком с перипетиями того дела. Из материалов дела следовало, что преступление Гусаков совершил с ранее также многократно судимым Масловым. В конце концов, они были оба задержаны, в ходе следствия и суда Гусаков вину признал и рассказал все, в том числе и о роли Маслова. Последний же, несмотря на все очевидные факты, вину так и не признал и прямо пригрозил Гусакову расправой за «предательство». Оба были осуждены на длительные сроки лишения свободы, и в дальнейшем след Маслова как-то затерялся. Самое же интересное было в том, что звали Маслова так же как, арестованного нами Богатова, или предполагаемого убийцу…

Необходимо было отыскать следы Маслова. Направив необходимые запросы, я получил данные о том, что Маслов также освободился из мест лишения свободы, намеревался выбыть в город Вичуга, и дальше о нем ничего известно не было. По данным паспортной службы, по прописке Маслов не значился…

Казалось бы, снова тупик, и тут вмешался «господин случай». Один из моих друзей случайно в разговоре поделился со мной, что у его соседки приехал из тюрьмы брат, который ей угрожает и которого она боится, так как он много «отсидел», в том числе и за убийство. Фамилия брата оказалась… Маслов.

Я доложил о своих выводах и предположениях руководящему раскрытием убийства одному из заместителей начальника УВД, однако был им буквально поднят на смех. Мне было открыто, сказано, что это версия ошибочна, что убийство совершил арестованный ранее Богатов и все равно его вина будет доказана.

Однако я, как говорится, «закусил удила» и решил довести свою версию до конца.

Памятуя о том, что на предмете, которым был убит Гусаков, были обнаружены следы пальцев ни ему, ни арестованному не принадлежащие, я решил идти с этого конца…

Надо сказать, что в нашем отделе была всегда сильна криминалистическая служба, которой к моменту моего рассказа руководил мой хороший друг и прекрасный специалист своего дела Сережа Панкратов, (прошу прощения, давно уже, конечно, Сергей Валентинович). Что главное, в его архивах можно было найти много всего, ибо он, как крот, накапливал и хранил в своих шкафах документы и материалы, казалось бы, порой уже давно забытые. Вот к нему-то я пошел за помощью и не ошибся. Покопавшись в своих многочисленных ящичках, Сергей умудрился найти, хранящиеся с давних пор отпечатки пальцев Маслова. Он, пока не официально, сравнил их с отпечатками, изъятыми с места происшествия, и они… совпали.

Когда мы вместе с ним поднялись к уже упомянутому выше руководителю и доложили о случившемся, сначала наступила тишина, а потом, когда я сказал, что знаю, где и искать Маслова, все закрутилось…

Вскоре Маслов был задержан в доме сестры, доставлен в отдел и, к большому удивлению всех, достаточно быстро начал давать признательные показания. Оказалось, что столько лет он жил лишь чувством мести Гусакову за те давние показания в суде и потому, освободившись, сразу же первым делом нашел его. Вот уж поистине «звериная» натура…

Богатов, проведший ни за что под стражей несколько месяцев, был освобожден, и жаловаться не стал, все, взвесив, и, полагая, что себе дороже станет, а вот мы с Панкратовым С. за свою работу даже благодарности не получили.

Уж очень, наверное, обиделся областной руководитель, что так красиво разложенная им версия «треснула по швам» и какие-то два районных работника оказались прозорливее и дальновиднее его…