Текст книги "Степной удел Мстислава"

Глава 26

Зима в Тмутаракани длится недолго.

Ночь дышала льдистой стужей. Она еще чувствовала себя хозяйкой. Но извечная борьба тьмы и огня уже повернулась в сторону света. С каждой зарей свет стремительно вторгался в царство темноты, отбирая у ночи мгновения. Но эти мгновения неумолимо складывались в копилку солнца.

Радостное солнце нежно баюкало стылую землю. Поля таяли в теплом мареве.

Чувствуя неизбежный конец, зима испуганно пряталась в густые леса.

Но и там, на полянах, под нестерпимо ярким солнцем, вспенившийся опавшей морской волной, снег искристо поблескивал ручьями.

Оттаявшая антрацитово-черная земля победно поднимала голову. Вокруг стояли в траурном молчании почерневшие деревья. Это был не траур, а сон. И тонкий птичий звон предвещал скорое пробуждение.

Как только дорога покрылась, словно свежеиспеченный хлеб, толстой коркой, из Тмутаракани двинулся огромный обоз.

Обоз собирался несколько дней. Везли все свое имущество, семьи. На повозках восседали, нарядно, словно на пир, одетые женщины. Из-под навесов высовывались лохматые детские головенки с огромными от удивления глазами.

Князь во главе с боярами ехал впереди. По обочинам дороги – цепь конных воев, стороживших обоз от начала до конца. В конце обоза еще один отряд, охранявший тыл.

Мстислав не зря выставил крепкую охрану: ведь в обозе везли все богатства Тмутаракани.

От Тмутаракани до Таматархи около трех с половиной сотен верст. Это путь конный при старании преодолевал за трое-четверо суток. Медлительному же обозу требовалось не меньше недели.

Это казалось кстати – когда приехали в Таматарху, то оказалось, что строительство жилья почти законченным, и переселенцы сразу начали вселяться в пахнущие свежим деревом дома.

Глава 27

Месяц цветень. Земля как-то неожиданно быстро оделась в нежно-зеленые кружева.

Воздух остро пахнет младенческой листвой. Рощи звенят от звуков – громких и тихих, мелодичных и резких.

Поля расцвели красными тюльпанами.

А над ними высоко в бирюзовом небе плывут белокрылые корабли. Из бездонной небесной глубины падает хрустальным ручьем песня жаворонка.

Но быстро проходит весна. Летний червень вступает в права, и, выгорающая под жарким южным солнцем, степь желтеет. Горячий воздух заполняется медовыми запахами и звоном цикад.

Всю весну Мстислав ожидал войны с адыгами. Он выставил дозорные посты по южным и восточным границам. И хотя не собирался допускать, чтобы дело дошло до осады адыгами городков тмутараканских, тем не менее приказал срочно укрепить их стены.

И особенно стены Таматархи, куда перевел свой двор.

Объехав окрестности Таматархи под предлогом охотничьей забавы, Мстислав прикинул, где и как будет встречать противника, если тот сумеет дойти до этих мест.

Места были удобные для защиты – на местности горы перемежались с болотами, поэтому пути противника были ограничены. А в узостях даже небольшой отряд мог задержать сильно превосходящие силы врага.

Наступило лето, адыги пошумели и утихли.

Мстислав понимал, что начинать войну среди лета – не очень умная затея. Степь выжжена – корма для лошадей нет. Скоро уборка урожая. С уборкой урожая нельзя шутить. В это время день год кормит. Упустишь день – зерно осыплется, и останешься на зиму без хлеба. Это верная гибель.

Когда стало ясно, что угроза с востока ослабла, Мстислав занялся другим делом. Утром, пока было не сильно жарко, он в сопровождении Евстафия, Тихона и Первинка отправился в порт осмотреть корабли и проверить их готовность к дальнему походу.

Хотя Мстислав и утверждал, что он не собирается вмешиваться в междоусобную войну Святополка и Ярослава, тем не менее он твердо намеревался забрать под себя обещанные ему Святополком земли. От этого его до сих пор сдерживала угроза с востока.

Середина лета, когда в северных землях реки полностью очистились ото льда, когда луга покрыты обильной зеленью, что избавляло от необходимости вести с собой корм для лошадей, была подходящим временем для похода в новые земли.

Об этом и вел разговор Мстислав со своими спутниками.

– Лучшее из всего, что предложил Святополк – это Чернигов. Там многочисленное население, плодородные земли. И стоит город на больших торговых путях. Там даже лучше, чем в Таматархе.

Тихон кивнул головой:

– Начнем с того, что мы поднимемся по Дону, войдем в Северский Донец, а там по переволокам дойдем до Чернигова.

– Мы эту дорогу проходили, когда Владимир прогнал нас из Киева в Тмутаракань, – вспомнил Мстислав. – До сих пор я помню, как меня поразил большой город. Чернигов, пожалуй, не меньше Киева будет. А то и поболее.

Евстафий солидно кашлянул:

– Батюшка, там Днепр рядом.

– И что? – спросил Мстислав.

– По Днепру идет путь из Новгорода в Киев, – намекнул Евстафий.

Первинок улыбнулся:

– Княжич хочет напомнить нам, что когда Ярослав начнет войну со Святополком, то пойдет по Днепру.

– Я хочу сказать, что если Ярослав отберет Киев у Святополка, то отберет Чернигов и у нас, – пояснил свою мысль Евстафий.

– Ты прав, – сказал Первинок. – Хотим мы или не хотим, но чтобы сохранить Чернигов, нам придется вмешаться в междоусобную войну.

– А у меня и нет сомнений об этом, – сказал Мстислав. – Из Чернигова нам будет легче помогать Святополку.

В основном корабли, из тех, что постоянно не использовались, были вытащены на берег.

В тихом месте среди кораблей чадил костер. В чугунном котле кипела смола. Несколько человек окунали в котел палки с намотанной на их концы паклей и мазали смолой днища кораблей.

Днища блестели черным стеклом.

Мстислав направился к ним.

Увидев это, навстречу Мстиславу поспешил кормчий.

– Здрав будь, княже!

– И ты будь здрав, – ответил Мстислав и поинтересовался: – А что, зимой не успели помазать смолой корабли?

– Не успели, – поклонился кормчий. – Мы еще с осени мазали корабли смолой. Но, когда вернулись с Корсуни, еще раз проверяем. Морская вода едкая. Червь может завестись. Поэтому за кораблями надо постоянно следить.

– Это хорошо, – сказал Мстислав. – Скоро корабли понадобятся.

– И куда в поход собираешься? – поинтересовался кормчий. – Чай, не на Киев ли?

Мстислав усмехнулся:

– Можно и на Киев. Но мы туда не пойдем – пойдем на Чернигов. Так что поторапливайтесь. Успеете ли?

– Когда выходишь?

– На второй неделе.

Кормчий взглянул на корабли. Почесал затылок и проговорил:

– Успеем.

– Где мой корабль? – спросил Мстислав. – Хочу посмотреть на него.

Кормчий махнул рукой:

– На воде он – у пристани.

– Проводи, – сказал Мстислав.

Кормчий сказал помощникам, чтобы они продолжили дело, и повел князя и его свиту к княжескому кораблю. Но до корабля дойти они не успели – подошел дежуривший в гридницкой боярин и сообщал, что прибыл гонец из Киева с сообщением.

– Что он говорит? – спросил Мстислав.

– Письмо привез от Святополка. А на словах говорит, что война начинается с Ярославом.

– Этого и следовало ожидать, – сказал Мстислав и развернулся. – Что же, раз пришли важные вести, то пойдем и узнаем о них.

Через полчаса они были в гридницкой. У стола сидели Часлав и незнакомый молодой человек. То был гонец. Часлав ждал, беседуя вполголоса с гонцом. Гонец был уже умыт и переоделся.

Увидев князя, встал.

– Давно приехал? – спросил Мстислав, садясь в кресло.

– Только что, – проговорил гонец.

– Ну, давай письмо, – сказал Мстислав.

Гонец сунул руку в кожаную сумку, висящую на ремне через плечо, и вынул свиток с большой красной сургучной печатью.

– Великий князь Святополк желает тебе здоровья, – проговорил гонец, подавая свиток Мстиславу.

Мстислав мелком взглянул на печать – она была цела. Быстро взломал ее и начал читать.

– Хорошо ли доехал? – спросил, не отрываясь от чтения.

– Хорошо, – ответил гонец.

– Ехал сухим путем или рекой?

– Сухим путем. Так скорее.

– И не побоялся печенегов?

– Не побоялся – они теперь в союзниках у великого князя Святополка.

Мстислав бросил удивленный взгляд на гонца:

– Разве Святополк не стал просить помощи у тестя короля польского Болеслава?

– Не захотел.

Мстислав закончил чтение. Ему было всё ясно – за цветистыми оборотами скрывалась просьба о помощи.

Мстислав положил свиток на стол.

– Ярослав – какими силами вышел?

– В его войске новгородцы и норманны. Большое войско собралось – сорок тысяч у него и тысяча варягов.

– Это большое войско, – проговорил Мстислав. – А что есть у Святополка?

– Кроме его дружины – туровцы. Тоже набирается много.

– А киевляне что же?

– Предслава, сестра Ярослава, отравившая Владимира, настроила киевлян против Святополка. Теперь они не хотят воевать за Святополка. Святополк боится уходить из Киева, потому что киевляне могут запереться и не пустить его назад.

– Н-да… Не хотел бы я оказаться на месте Святополка, – почесал подбородок Мстислав.

– Отчаянное у него положение, – заметил Часлав.

– Ну да ладно – он на своем месте, я на своем месте, – проговорил Мстислав и поинтересовался: – Так отчего же Святополк не просит помощи у Болеслава? Болеслав ведь ближе, чем я. Или он не хочет помогать?

– Болеслав-то с охотой поможет. Он сам предлагал помощь, – проговорил гонец. – Но что будет потом, когда Ярослав будет разбит? Польские отряды встанут в наших городах, и их потом будет тяжело прогнать.

– А печенеги? Печенеги известные грабители. Нельзя их пускать в Киев – это еще больше восстановит против Святополка горожан.

Гонец кивнул головой:

– Святополк понимает это. Но печенеги народ степной и город защищать они не смогут. Печенегов Святополк в города не пустит. Поэтому он решил сам выходить навстречу Ярославу и принять сражение где-либо в стороне.

– Печенеги бесплатно ничего не станут делать, – заметил Мстислав.

– Святополк обещал им за помощь золото и часть добычи.

– Это хороший соблазн для печенегов, – кивнул головой Мстислав. – Письмо я прочитал. Святополк еще что-то велел добавить на словах?

– Да, – сказал гонец. – Он подтверждает свои обещания. Обещанные земли можешь взять.

– Хорошо, – сказал Мстислав.

Гонец поклонился:

– Князь, ты что-то прикажешь передать великому князю Святополку?

– Я помогу ему, – сказал Мстислав. – Скажешь, что через две недели я выйду с войском. Встретимся под Любечем на Днепре.

– Мне твое письмо ожидать? – спросил гонец.

– Нет. Передашь ему на словах, – сказал Мстислав.

Гонец поклонился:

– Позволь мне сегодня же уехать.

– Езжай, – сказал Мстислав и обратился к Первинку: – Первинок, дай гонцу всё, что ему понадобится в пути.

Глава 28

Гонец тем же днем уехал в Киев, а на следующее утро Мстислав собрал дружину и объявил о своем намерении вмешаться в междоусобицу на стороне Святополка.

– Так когда выходим? – еще раз уточнил Братша, которому было дано задание заняться набором войска.

– Тянуть долго нельзя, – сказал Мстислав. – Нам нельзя опоздать к сражению между Святополком и Ярославом. Если в сражении Ярослав победит, то мы лишимся того, что нам обещает Святополк. Но и если Святополк победит, до того как мы соединимся с ним, то это даст ему возможность отказаться от своих обещаний. Поэтому к концу второй недели мы должны выйти и соединиться со Святополком до начала сражения.

– За две недели мы не успеем собрать большое войско, – сказал Братша.

– А нам и не нужно большое войско, – проговорил Мстислав. – С печенегами у Святополка и без нас набирается достаточно многочисленное войско, чтобы победить Ярослава. Наше войско нужно Святополку из политических соображений – показать киевлянам, что я поддерживаю его.

Братша поморщил лоб и начал загибать пальцы, подсчитывая, какое войско он сможет собрать за оставшееся время. Наконец объявил:

– Три тысячи!

– Чего – три тысячи? – спросил Евстафий.

– Да, поясни, – сказал Мстислав.

– Ага, – сказал Братша и начал пояснять: – Старшей дружины будет – сотня. Средней – две сотни. Младшей – около тысячи. Это воев. Остальное – слуги. Но слуги смогут сражаться и грести веслами.

– А охотники? – спросил Евстафий.

– Охотников тоже берем, – сказал Братша.

– Хорошо, – проговорил Мстислав. – И пусть все желающие берут жен и детей.

– Это еще зачем? Обоз будет только тормозить нас в пути, – возразил Евстафий.

Мстислав кивнул головой:

– Будет тормозить. Наш великий дед Святослав обозов с собой не таскал. Он был как волк – спал на земле, питался тем, что было под рукой. Но потому его войско передвигалось быстрее молнии. Враг не успевал опамятоваться, как он уже его разбивал. Нам надо брать с него пример. Но сейчас мы идем не сражаться, хотя к этому должны быть всегда готовы. Сейчас мы идем взять под себя обещанные нам Святополком земли, а для этого требуется много людей.

Часлав бросил взгляд на Мстислава.

– Князь, уж не собираешься ли ты перенести столицу в Чернигов?

– Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше… – уклончиво проговорил Мстислав.

– А кто же останется на Тмутаракани посадником? – спросил Часлав.

– Мать оставлю посадницей, – сказал Мстислав.

– Не принято женщин ставить посадником, – проговорил Часлав.

– Почему?

– Традиция…

– Традиция?! А моя бабка, княгиня Ольга? Моя матушка не раз оставалась на городе и вполне хорошо справлялась с делом. Владимир отправил Рогнеду с малолетним сыном в Туров опекуншей…

Часлав пожал плечами:

– Плох ли обычай, хорош, но это обычай.

– Хорошо, – проговорил Мстислав. – Тогда посадником останешься ты.

– Не с руки это как-то… – пробормотал Часлав.

Посадником остаться было заманчиво, но он понимал, что, оставив Мстислава, он рискует оказаться в дальнейшем ненужным ему. Ведь вожди нуждаются в тех, кто рядом с ними.

– Может, Братшу оставить? Или Первинка? – предположил Часлав.

Братша побледнел. И ему не хотелось остаться в стороне от княжеских дел. Перспектива оставаться посадником в Тмутаракани в то время, когда будут делиться богатства в новых землях, ему была не по душе.

Он бросил умоляющий взгляд на Тихона, с которым давно сдружился.

– Братша – воевода… Он понадобится нам в сражении, – поспешил на выручку другу Тихон.

– Или Евстафия оставить? – не унимался Часлав.

Евстафий замотал головой.

– Не-е. Мне надо учиться воинскому делу. Я должен быть с отцом рядом.

– Вот видишь, дядька! – сказал Мстислав. – Лучше матери для этого дела никого нет.

– Да, – согласился Часлав. – Только опасно оставлять княжество, а вдруг кто нападет?

– Вот видишь – как мы правильно сделали, что перенесли столицу в Таматарху. Таматарха хорошо укреплена, и если кто нападет, то горожане смогут продержаться долго. А там и я приду на помощь.

Таким образом, дело было решено.

Глава 29

Сбор войска проводился на привычном месте – на поле недалеко от пристани. В первый же день там появились палатки и шатры, а вскоре на поле не осталось свободного пространства.

У славян было развитое военное искусство и войско имело стройную систему, наряду с боевыми частями – пехотой, конницей – имелись и инженерные части. Причем инженерные части и многочисленные, и хорошо оснащенные оборудованием и оружием, в том числе тяжелым, в виде разного рода метательных орудий. Не зря славяне славились искусством взятия крепостей. Уже упоминалось в начале повести, что войско Владимира взяло хорошо укрепленную крепость Корсунь с железными воротами, которая у византийцев считалась неприступной, всего за десять дней.

Система комплектования войска была также тщательно отработанной – князь поручал боярину собрать полк для решения той или иной задачи, а тот уже назначал командиров отрядов, а те уже комплектовали отряды рядовыми воями. Бояре, как правило, имели свои постоянные вооруженные отряды.

К середине следующей недели Братша сообщил, что войско для похода готово, и Мстислав назначил на утро смотр.

К середине лета раскаленное добела солнце испепелило степь. Днем восток дышал безжизненной пустыней, и только ночью море веяло робкой, пропахшей влажными водорослями прохладой.

Но это спасало мало – почти нигде не было видно ни одного радующего глаза зеленого пятнышка – одни побелевшие от соли вулканические сопки, соленые озера. Ветер просторно гуляет по степи, играя волнами, словно на море, на серебристом ковре ковыля и полыни.

И даже стройные ряды виноградников покрылись серостью.

Воздух терпко пахнет цветущими травами и морем.

Всю короткую ночь рвали далекие сухие сполохи, но это не мешало заливаться соловьям. А едва солнце встало, их сменил восторженный визг стрижей, черными молниями рассекающих безоблачное небо.

Мстислав проснулся, едва закричали петухи.

Несмотря на открытые окна, в комнате было душно. Подушка намокла от пота.

С вечера Мстислав лег спать с Анастасией, но ночью она, не выдержав жары, ушла в свою комнату.

Накинув рубаху и портки, Мстислав вышел на крыльцо.

Было еще сумрачно, но с высоты было заметно, что народ просыпался.

Из темных глубин коровника слышалось шумное дыхание животных и тихий ритмичный звон – доили коров. В конюшне в небольших окошках мелькал тусклый желтый свет, из открытых дверей доносился стук ведер. С дальнего угла, где находились загоны для скота, долетали визг свиней и блеяние овец и коз.

Едва заметный утренний бриз приятно остужал тело.

– Ты чего так рано встал? – послышался голос, заставивший Мстислава вздрогнуть.

Он оглянулся и увидел Часлава. Тот тоже был в простой полотняной рубахе и штанах.

Часлав обычно ночевал дома, который находился неподалеку, но вне пределов княжеского двора.

– Ты откуда тут взялся в такую рань? – удивленно спросил Мстислав.

Часлав зевнул:

– Вчера готовили смотр. Захлопотались до темноты. Хотел было тебе доложить, но ты уже спал. Не стал я тебя беспокоить. Но домой не пошел, заночевал у Евстафия. Он был со мной.

– Он уже проснулся?

– Нет, спит как младенец.

– Я тоже в молодости любил поспать, – сказал Мстислав.

– Он сын твой, – проговорил Часлав.

– И что там? – спросил Мстислав.

– Где?

– В лагере.

– Там всё нормально. – Часлав бросил взгляд на поднимающееся из бурой мглы багровое солнце и проговорил: – После завтрака можем ехать смотреть.

– Надо провести смотр, пока прохладно, – сказал Мстислав.

Внизу послышались людские голоса, хотя люди и старались говорить шепотом, но звуки в утренней тишине казались особенно громкими.

Мстислав вздохнул:

– Всё, народ проснулся, пора и нам благообразный вид принимать.

Он вернулся в комнату.

Через два часа Мстислав со свитой был уже в лагере.

Мстислав еще на подъезде к лагерю почувствовал запах дыма и жареного мяса. Повара жарили туши быков для пира.

Для поездки он выбрал белого коня. Хотя солнце уже начинало припекать, надел парадные доспехи. Он показывал войску образец преодоления воинских тягот. Вождь должен быть первым среди воинов.

За Мстиславом следовала свита, также парадно одетая и со знаменами. В свите Мстислава были Часлав, Тихон и Первинок, которых также сопровождали приближенные и оруженосцы.

Таким образом, свита образовывалась довольно внушительная.

К приезду Мстислава войско уже было построено перед палатками в длинную линию. Начальники отрядов стояли перед своими отрядами.

На краю строя кучкой стояли священники в черных рясах. Их лица были благостно постны.

Они должны будут прочитать молитву во славу воинства, просить Бога о победе и спасении душ погибших.

Вокруг поля скопилось множество зрителей из числа горожан. У них было праздничное настроение.

Войско представлял Братша, которому и был поручен его набор.

Увидев Мстислава, он рысью поскакал ему навстречу.

Он был в парадных доспехах и на белом коне. На скаку за плечами развевался яркий синий плащ. За ним следовали знаменосцы с развевающимися знаменами.

Они встретились ровно перед серединой строя войска. Мстислав остановился. Подъехав к Мстиславу, Братша сообщил, что войско готово к смотру.

Тут же торжественно зазвучали трубы. Когда они отзвенели, Мстислав поинтересовался, сколько собралось войска.

– Воев пять тысяч, а всего почти десять тысяч, – сообщил Братша.

– Кораблей на всех хватит? – поинтересовался Мстислав.

– На всех, – сказал Братша.

– Хорошо, – сказал Мстислав. – Но бери корабли с запасом.

После этого они приступили к объезду войска. Они объезжали отряды под музыку. У каждого отряда Мстислав останавливался, приветствовал воев и говорил несколько ободряющих слов.

По окончании смотра состоялось торжественное шествие войска под музыку.

После шествия был устроен пир.

Человеку, не связанному с военным делом, вся эта помпезность кажется искусственной и ненужной. Зачем нужен парад тому, кто скоро будет биться насмерть с таким же, как он, простым человеком, который лично его ничем не обидел?

На самом деле в воинские ритуалы вложен глубокий смысл. Торжественные церемонии эмоционально выражают мировоззрение общества, его нравственные идеалы и влияют на сознание воина – вселяют в него веру в свою роль, воспитывают гордость за принадлежность к могуществу и славе княжеской дружины, дают надежду на почет и славу. Лучшим воинам была открыта дорога в воинское братство.