Текст книги "Белорусская фантастика. Сборник"

Тридцать девять

Мужчина в недорогом костюме зашёл в ресторан и немного растерялся от роскоши, в которую попал. Ещё никогда прежде ему не доводилось бывать в таких заведениях, и он продолжал стоять на одном месте, словно завороженный, пока к нему не подошёл официант в белоснежной рубашке с черной бабочкой. Улыбка, мимика и жесты молодого человека сразу продемонстрировали профессионала.

– Первый раз у нас? – сквозь натянутую улыбку отстранённо произнёс официант.

– Да. Вот решил себя побаловать, так сказать… Только не знаю, с чего начать. Вчера выиграл в лотерею…

– Прошу, прошу вас! – официант тотчас перебил посетителя и жестом показал на отдельный столик возле окна. Взяв аккуратно мужчину под руку, продолжил: «Какое вино предпочитаете? У нас есть прекрасное вино „Chateau Beychevelle“, урожай 1985 года. Можно сказать – раритет!»

– Нет, мне что-нибудь попроще. Зачем зря вино переводить, если я его не смогу по достоинству оценить…

Официант усадил гостя за стол и подал меню в кожаном переплёте.

– Ну что вы, какая ерунда! Вино само за себя скажет всё, что нужно. Это же не книга, которую вас будут заставлять читать. Пара глотков – это всё, что от вас требуется!

– Ну, тогда ладно, – мужчина отбросил меню в сторону, достал разбухший от банкнот бумажник с наличностью и потряс им перед официантом. – Принесите мне несколько самых дорогих блюд на ваше усмотрение. И вино… Как вы его там называли? Когда ещё мне выпадет такой шанс?

– Отлично! Уверяю вас, воспоминания о сегодняшнем гастрономическом вечере вы будете помнить всю оставшуюся жизнь! – официант тут же исчез, на ходу записывая блюда, которые, по его мнению, должны произвести неизгладимое впечатление на человека, который волею судьбы попал в один из самых дорогих ресторанов города.

Спустя час, довольный и уже слегка захмелевший от выпитого, мужчина щедро отсчитывал чаевые официанту, чутьё которого не подвело: невзирая на внешний вид посетителя, он смог точно рассмотреть в нём человека с шальными деньгами.

– Слушай, а позови мне мастера, который это всё приготовил. Я лично хочу и его поблагодарить! А?

– Конечно, конечно, – официант на ходу быстро положил банкноты в карман, и уже через пять минут перед мужчиной стояла женщина в высоком колпаке, который по традиции носит шеф-повар, и накидке, опоясывающей талию.

– Марина, ты? – от удивления только и смог из себя выдавить посетитель.

– Мы знакомы? – женщина слегка смутилась.

– Марина! Белова! Мы с тобой в одной школе учились! – мужчина вскочил с места и, придвинув к женщине стул, предложил присесть. – Вот так встреча! Значит, это ты так вкусно готовишь? Кто бы мог подумать?

Женщина вдруг поменялась в лице и улыбнулась.

– Колыванов? Петя?

– Так сильно изменился? – Пётр провёл рукой по небритому подбородку и тоже улыбнулся.

– Есть немного. Если бы не глаза, то и не узнала. Они у тебя точно такие же, как в детстве! Озорные!

– Да, озорство меня, можно сказать, и сгубило… – Петр Колыванов посмотрел на официанта, и тот быстро отошел подальше, чтобы дать спокойно поговорить старым знакомым.

– А что так? – Марина слегка нахмурила лоб.

– Да долго рассказывать. Ну, в общем, очень рад тебя видеть. Я на днях в лотерею выиграл, так сказать. Думаю, дай в ресторан схожу. В этот – никогда в нём не был. А тут, оказывается, ещё один сюрприз – тебя встретил. Вот… Слушай, может, тебе деньги нужны? Так у меня их теперь не меряно! Я вроде твой должник…

– Почему ты решил, что должник?

– А помнишь, в детстве я тебя в лужу толкнул? Ты упала и колени разбила. И платье белое испортила! Мне этот поступок дурацкий столько лет покоя не даёт, а тут такая возможность попросить у тебя прощения. Я в детстве струсил, убежал.

– Да я на тебя не в обиде. Что с детей взять, у меня самой внуки безбашенные. И твои выходки по сравнению с тем, что они иногда вытворяют, – просто проделки ангела.

– Так ты, действительно, на меня не злишься? Я… Я…

На лице у немолодого мужчины появились слезы, и он, быстро схватив со стола салфетку, вытер их.

– Нет, Петя, не злюсь. Можешь жить дальше спокойно. Пусть твоя душа больше не переживает за прошлое.

От этих слов Пётр Колыванов как-то странно дёрнулся и тяжело выдохнул.

– Спасибо, спасибо тебе за это. И за еду спасибо!

Мужчина еще долго благодарил женщину, порываясь ей поцеловать руки и дать все деньги, которые у него были с собой. Марина, как смогла, его успокоила и проводила до самой двери.

– Я тоже была рада тебя видеть. Заходи как-нибудь ещё, буду рада.

Но Петр на её просьбу прийти ничего не ответил. Он как-то весь ссутулился и, перейдя дорогу, быстро исчез за близлежащим поворотом. Женщина, ещё некоторое время постояв у двери, покачала головой и пошла работать дальше, вновь и вновь вспоминая счастливое лицо недавно прощённого ею мужчины.

***

– Тридцать девять, я почти успел! – произнёс полушепотом Пётр и посмотрел на здание, в тени которого стоял высокий мужчина.

Мужчина вышел из тени, и Пётр впервые увидел Архангела Гавриила, так как раньше он мог его только слышать.

– Остался ещё один человек, чувство вины перед которым не даст тебе попасть в царствие небесное. Помни об этом. И у тебя остался в запасе только один день!

– Я успею! Обязательно успею!

Архангел Гавриил взмахнул огромными крыльями и исчез из виду, а Пётр, завидев неподалеку такси, подняв руку и быстро бросился к нему.

– Мне на северо-запад! Там эта улица, как её? – и только Пётр попытался ударить себя по лбу, чтобы выудить из памяти название улицы, как таксист произнёс: «Нефтяников?»

– Во-во, она самая! Мне нужно как можно быстрее туда попасть. Последний день остался здесь, на земле. Потом всё, будет поздно.

– Почему последний? – таксист внимательно посмотрел на пассажира, когда того осветила светом фар встречная машина, и в ужасе заметил, что тот не отбрасывает тень.

Пётр Колыванов, заметив, как зрачки у водителя увеличились в размере и услышав его учащённое дыхание, спокойно уточнил:

– Сорок дней после смерти человеческая душа пребывает на земле не просто так. Кому-то удаётся вымолить прощения за свои грехи, кому-то – нет. Но у каждого будет шанс попробовать. У каждого… У меня позади тридцать девять дней мытарств, остался один день и один-единственный человек, который может меня простить. Потом я покину этот мир навсегда.

Водитель что-то про себя пробормотал и уже без дрожи в голосе сказал: «Адрес точный помните? Или хотя бы дом? Я в том районе все дома знаю…»

В ответ на это Пётр утвердительно кивнул. Машина быстро рванула с места и поехала, увозя с собой измученную человеческую душу в её последнее место посещения.

Исполнение желаний

Небольшой минивэн уверенно пробирался сквозь лесную чащу. Николай то и дело довольно поглядывал на навигатор, который, разговаривая с ним, словно со старым другом, заранее предупреждал о крутых поворотах и развилках. На бумажной карте они вообще никак не были обозначены: дорога выглядела одной сплошной линией, ровно проходящей через весь лес.

– И как раньше люди на ярмарку эту добирались, ума не приложу? Если бы не навигатор, то не знаю, смогли мы с тобой вообще туда попасть? – Николай нежным взглядом посмотрел на жену Наталью, которая уже полчаса что-то искала в своих бумагах и никак не могла найти.

– А вот и он! – женщина достала лист бумаги, который обратной стороной приклеился к файлу и всё это время находился незамеченным.

– Нашла?

– А я и не теряла. Это просто голова постоянно другими мыслями занята. Но ничего: доедем до места, тогда я смогу вздохнуть свободно.

Наталья сложила все документы в папку и, довольная тем, что всё на месте, обернулась. На заднем сиденье лежали несколько больших мешков с товаром. Мерно покачиваясь в такт машине, они одновременно подпрыгивали на кочках, словно малые дети от нетерпения: ожидая своего звёздного часа предстать на ярмарке во всей красе.

Внезапно, когда машина выехала на большую поляну, двигатель заглох. Минивэн остановился и начал слегка откатываться назад, словно в капот упёрся кто-то невидимый и начал заталкивать автомобиль обратно в лес. Николай от неожиданности ойкнул и быстро затянул ручник.

– Только этого мне ещё не хватало для полного счастья!

Наталья испуганно посмотрела на мужа.

– Не переживай! – Николай с важным видом несколько раз повернул ключ, но машина вообще никак не отреагировала на его попытки завести мотор. – Не понял…

Мужчина вышел из минивэна и, подняв крышку капота, почесал затылок.

– Так… Первое, что нужно, это проверить предохранители. Где они тут у нас?

Вслед за мужем из машины вышла и Наталья. Николай, мельком глянув на её испуганное лицо, намеренно громко произнёс, пытаясь так подбодрить то ли супругу, то ли – себя.

– Сейчас всё починим! Первый раз, что ли! Ты пока походи, ноги разомни.

Небось, затекли за несколько часов поездки.

– Хорошо, – Наталья, стараясь не мешаться под рукой у мужчины, отошла на несколько шагов назад и вдруг заметила, что за ними кто-то внимательно наблюдает из-за кустов.

Женщина улыбнулась, когда наблюдатели через какое-то время вышли, и ими оказались маленькая девочка семи-восьми лет со своим младшим братом, который сидел у неё на спине, словно рюкзак – в ловко приспособленном для этой цели большом сером платке. Когда дети подошли к Наталье поближе, то первое, что женщине бросилось в глаза, их одежда. Девочка была одета в льняной сарафан с вышивкой на рукавах, а её брат – в такую же, до пят, рубаху. На голове у девочки красовался плетёный из кожаных полос обруч, а в ушах – большие серебряные серьги.

– И не холодно вам в такую-то погоду? – Наталья поправила на себе кофту и как-то съежилась, словно на неё подул холодный январский ветер.

– Мы привычные, – ответила девочка, а мальчик, насупив брови, громко засопел носом, словно Наталья надавила на самое больное.

– Как вас зовут? Меня – тётя Наташа, а там, у машины, мой муж, Николай, – Наталья махнула рукой в сторону машины, где, не обращая ни на кого внимания и полностью погрузившись под капот, искал неисправность её мужчина.

– Я – Серафима, а братика зовут Фрол.

– Фрол и Серафима? Давно я таких имён не слышала, – женщина улыбнулась. – Мы вот на ярмарку едем, детскую одежду везём на продажу. Да вот что-то железный конь заупрямился, передумал нас везти.

Наталья ещё раз окинула взглядом детишек, что-то про себя подумала и глубоко вздохнула.

– Никуда не уходите, я сейчас!

Женщина быстро открыла багажник и достала две теплые куртки. Одну покрутила в руках, посмотрела на Серафиму и положила на место, заменив её более нарядной.

– Это вам! Одевайтесь, не мерзните!

Серафима сделала несколько шагов назад и отрицательно помотала головой.

– Нет, я не могу взять. Меня мама заругает. Нам нельзя.

– Не заругает. Скажете, что тётя Наташа подарила. Это подарок! А, кстати, где ваша мама?

– В лесу травы собирает, – прошептала девочка. – А мы с братом её ожидаем.

– Все равно берите и одевайтесь. Теплая одежда ещё никому не помешала!

Девочка неуверенно протянула руки, словно ожидая от женщины подвох, аккуратно взяла куртки и сильно прижала к груди. Затем улыбнулась и сделала глубокий поклон.

– Вы первая, кто нам что-то подарил, – произнесла Серафима, и её глаза наполнились слезами. – За это мы с братом исполним любые ваши желания.

– Вы? Желания? – Наталья засмеялась но, посмотрев на обречённое лицо своего супруга, с грустью добавила: «Да какие тут могут быть у меня желания? Машину бы починить, да на ярмарку ехать».

Девочка ещё раз поклонилась, а её братик, выставив вверх указательный палец, молча помахал им над головой, словно волшебной палочкой.

– Наталья, поехали! – вдруг радостно завопил Николай. – Поехали быстрее, пока она опять не заглохла! Ну, чего стоишь?

Наталья глянула на мужа, а когда вновь посмотрела на то место, где стояли Серафима и Фрол, то там уже никого не было.

– Куда это они подевались? Только на секунду отвернулась! Как сквозь землю провалились! Чудеса, да и только… – прошептала женщина.

Весь оставшийся путь Наталья молча слушала Николая, который, неимоверно много жестикулируя, рассказывал ей о том, как машина сама по себе «починилась», и что он до сих пор понять не может, что с ней вообще произошло, так как все предохранители на поверку оказались исправными.

«Интересно, а, если бы я их попросила найти клад, они и это смогли?» И только женщина это прошептала, как возле дороги внезапно упала огромная сосна, обнажив большие столетние корни. Из-под сосны, задетый одним из корней, в воздух взлетел глиняный кувшин и, ударившись о капот минивэна, в ту же секунду со странным металлическим звуком разлетелся на мелкие куски. Николай открыл рот, затормозил и молча вышел из автомобиля, с опаской оглядываясь по сторонам. Мужчина нагнулся и, подняв с дороги небольшой «осколок», потёр его дрожащими пальцами. Затем, побелев как снег, прохрипел: «Наташа, ты не поверишь… Это… Это золото!»

Петля времени Аненербе

Старые пещеры находились в получасе езды от дома Сергея. Еще в старину для военных нужд и для обороны расквартированного тогда там полка в них были построены катакомбы. А во время войны, поговаривали, у немцев был там штаб или какая-то секретная часть, где они проводили секретные опыты.

После войны дети еще долго находили около пещер ржавые гильзы, непонятные побитые приборы да бумажки на немецком языке.

Сейчас это место давно заброшено и неприметно, про него знают лишь местные поисковики да пара спецов исторического музея. Да и то – только понаслышке. Сергей же с детства излазил там все вдоль и поперёк. Они с ребятами постоянно играли в катакомбах в прятки, а когда подросли – то и в «войнушку».

Лучшего места для таких игр не придумаешь. Там тебе и секретные сообщения между комнатами, и выходы через люки наверх, и закрывающиеся старые ржавые металлические двери. Можно до вечера «осаду держать» – пока пить не захочешь, или поесть. В общем, рай для пацанов. И вот тогда, ещё в детстве, они и наткнулись на одну закрытую дверь, которая им не поддалась. Но, благо, других интересных мест было много, поэтому про нее все вскорости забыли и не вспоминали.

Повзрослев, друзья Сергея разъехались, кто – куда, и только изредка бывали в родном городе наездами: у родителей погостить да Сергея проведать.

При встрече всегда вспоминали детские приключения. Столько интересных моментов пережито вместе! Однажды во время очередной встречи с закадычными друзьями Димой (он же, Димон) и Никитой (он же, Никитос) Сергей обмолвился:

– Жаль, что мы тогда так и не открыли ту дверь.

– Какую дверь? – спросил Дима.

– Ну, помнишь, я тогда еще ногу возле ее подвернул? – продолжил Сергей. – Здоровенная такая дверь, без одной ручки снаружи, словно заперта изнутри.

– А, точно! – воскликнул Никита. – Помню, помню, мы тогда от ребят убегали прятаться, я еще упал возле этой двери. Больно тогда головой приложился.

Он почесал фантомный синяк на своем лбу.

– Ох, и сильно тогда я ударился, думал, все – сотрясение. Шишка целую неделю не проходила.

Ребята засмеялись:

– Точно, крепко повредил мозги ты после того падения – у тебя теперь одни цифры да формулы в голове.

– А вот интересно, что там сейчас? Открыл ту дверь кто-нибудь или нет? – продолжил Димон.

– Давайте съездим туда, проверим. Заодно и детство вспомним, поглядим, что там, да как?

На том и порешили. Решено было взять с собой инструмент – на случай, если дверь до сих пор не открыта. От выхода из пещеры она находилась совсем не близко, и немногие из ребят отваживались тогда так далеко заходить. Это могли сделать только самые смелые из них. Такими смельчаками тогда и сейчас и были Сергей, Дима и Никита.

1943

Капитан Отто фон Кнехт только что при помощи нового оборудования, которое ему поставили сюда из засекреченного института при «Аненербе» – организации, членом которой он являлся уже 8 лет, закончил допрос пленного русского.

«Аненербе», или «Наследие предков», создана была для обеспечения бесперебойной работы государственного аппарата Третьего рейха. Разведывательное управление, в котором он служил, находилось в старом комплексе русских – в катакомбах пещеры под названием «База N197209ХХ24».

Институтские разработки помогали Третьему рейху новыми методами ведения допросов, дающими стопроцентно положительный результат. Даже, если пленник не боялся смерти, они могли предложить ему кое-что пострашнее: переживать свою смерть вновь и вновь…

Приборы работали, как часы.

Весь офицерский состав был четко проинструктирован по поводу настройки оборудования – ни к чему не прикасаться без команды. Оборудование новое, экспериментальное, и они должны были только записывать все показания приборов во время допросов и снимать происходящее на кинокамеру – для дальнейшего изучения специалистами в Берлине.

В этот раз даже не пришлось перезагружать оборудование – после второго протокола допрашиваемый сам все рассказал. Хотя и заикался сильно, но то, что хотели узнать, они узнали.

За стеклом, в небольшой комнате со стенами из бетона толщиной в полтора метра, привязанный к железному стулу, опоясанный проводами и датчиками, сидел мужчина лет тридцати пяти с гематомами на лице. Это был русский разведчик, и просто так его было не раскусить: он знал, на что шёл.

Даже после того, как задание было провалено, а сам он схвачен, пленный держался мужественно и не ждал пощады от своих мучителей.

Особо церемониться с ним и не стали.

После пары вопросов, на которые не было получено ответов, к нему подошел офицер и в лоб выстрелил из парабеллума.

Тело обмякло, приборы зафиксировали смерть.

Офицер вышел, закрыл за собой стеклянную дверь и подал сигнал операторам:

– Аlles bereit!

Оператор включил аппаратуру, и все увидели, словно кто-то за стеклом начал перематывать кинопленку этого странного фильма назад. Кровь с пола стала подниматься тоненькими ручейками и затекать обратно в отверстие на затылке. Чуть позже восстановился и простреленный череп – сам по себе, из тех кусочков, что разлетелись по комнате.

А ещё через секунду допрашиваемый дернулся, вдохнул воздух и поднял запрокинутую голову. Он был жив. И, что самое главное, помнил все, что только что с ним произошло. Посмотрев на всех полными ужаса глазами, закричал:

– Черт! Как больно! Не стреляйте!

ДРУЗЬЯ

Рано утром, пока весь город спал и видел предрассветные сны, ребята уже складывали в багажник джипа инструмент.

Там было всё, даже то, что Сергей с Никитой никогда и не видели: штык-нож, лампа, веревка, бензиновая зажигалка, мультитул (это такие хитрые плоскогубцы, в которые вмонтированы отвертки, ключи, ножницы и другая разная мелочевка), пневматический пистолет для «пострелять на природе» и карабин «Сайга» в чехле – на «всякий пожарный» случай. Дима был инструктором по рукопашному бою, учил молодых солдат смертельным приемам, поэтому и с оружием – на «ты».

Да и борьбой, приемами самообороны владел уже на уровне интуиции. Ничего общего с киношными драками они не имели: никаких прыжков с разворотами и криками: «Кия!». Все быстро и по делу. Удар ребром ладони или кулака за считанные секунды выводит противника из боя и не дает ему ни одного шанса на сопротивление.

А про метание саперной лопатки так и вообще отдельная тема. В его руках эта маленькая вещь становилась смертельным оружием. И только такой же обученный воин мог ей противостоять. У обычного человека не было ни одного шанса выйти победителем из такой схватки.

Но сам Дима мухи не обидит. Никто и не догадывался об этих его навыках. Наблюдали иногда, как он снисходительно улыбается при встрече с какими-нибудь хулиганами. Те же нутром чуяли, что с этим человеком лучше не связываться, лишь только глянув ему в глаза. И всегда расходились в стороны при его появлении.

Никита был полной противоположностью ему. Худой «ботаник» в очках, но разбирающийся в компьютерах и электронике лучше любого хакера или программиста.

Как-то он проболтался, что видит в голове «исходный код» любой программы и сходу может указать на его уязвимое место.

– Что нужно пить и что нужно есть, чтобы в голове летали двоично-десятичные коды и всякая другая муть? – постоянно спрашивали Никиту его друзья.

– Да там все просто, – отшучивался Никитос. – Хотите я вам объясню?

– Спасибо не надо. Нам одного тебя за глаза хватает. Ты что, хочешь, чтобы и мы стали учеными? Нет уж, спасибо!

Его всепоглощающая увлеченность компьютерами не мешала им на протяжении стольких лет дружить с этим «гением». В школе он решал им все трудные задачки, а, когда выросли, у него всегда можно было спросить совета и получить толковый ответ на любой вопрос. Просто местный Эйнштейн, ни дать ни взять. Друзья ценили это в нем.

А вот сам Сергей был прирожденным следопытом: в лесу, например, как у себя дома. Выход умел находить из, казалось бы, самых запутанных ситуаций. Однажды, еще тогда, в детстве, благодаря ему они так и вышли на поверхность после восьмичасового блуждания в подземных катакомбах. Уже почти отчаялись, а Сергей, как он сам говорил, прокрутил в своей голове все события назад и понял, где они в последний раз не туда свернули.

Ох, и попало им тогда от родителей! Всыпали этой троице по первое число!

Неделю не могли сидеть: все, что было ниже спины, «горело огнем».

Но, как оказалось, этой экзекуции хватило ненадолго. И после месяца хорошего поведения они вновь, никому не говоря, играли в пещерах и катакомбах.

FÜNF MINUTEN

Все участвовавшие в секретных экспериментах были военными: отобранными и просеянными из такого количества народу, что, казалось, выражение «один из тысячи» – это про них.

Многие с высшим образованием: инженеры, археологи, медики. До войны они вообще не имели никакого отношения к военным, но были отобраны лично Генрихом Гиммлером для более важного дела, чем строить военные корабли, или танки, или лечить раненных на фронте солдат. Они участвовали в создании оружия нового поколения.

Это было новое оружие – «Wunderwaffe», или оружие возмездия. Если у них получится, то весь мир встанет на колени уже в считанные месяцы. Все проигранные битвы можно будет «перезагрузить», проанализировав, что сделано не так, и на этот раз исправить ситуацию. Не только на Восточном фронте.

То, чему они были свидетелями, не всегда и сами понимали до конца. Да это, собственно, им было и не положено знать. Но то, как только что убитые люди оживали, шокировало. Каждый раз у многих менялось выражение лица, когда они наблюдали за стеклом «обратные кадры» происходящего. Но это никак не влияло на их самообладание. Раз наука помогает в борьбе с врагами Третьего рейха, значит, они выполняют самое ответственное и самое секретное задание в их жизни!

Точно так же думал и капитан Отто фон Кнехт.

Только он уже подходил к этому вопросу с другой стороны.

Его интересовало свойство времени, как материи. Еще в университете он выдвинул теорию о перемещениях в будущее и прошлое при помощи созданного искусственного электромагнитного поля. Университетские профессора сочли его идиотом, но военные сочли иначе, и его взяли в группу.

Ему было не интересно, что эти приборы могут воскрешать убитых врагов. Его больше заботило управление временным пространством.

Но пока под его руководством они добились результата лишь в позиции пяти минут. А что произойдет, если стрелку отвести на полчаса? На час назад? Никто этого не знал.

ЖЕЛЕЗНАЯ ДВЕРЬ

Прибыв на место, ребята не поверили своим глазам. Все сохранилось точь-в-точь, как во времена их детства.

Даже надпись на стене, которую от обиды тогда выцарапал Никита «Сергей – дурак», ещё была видна.

Никита потрогал свое творение и сказал:

– Даже время не властно над истиной. Столько лет прошло, а она, как новенькая. Просто чудо какое-то.

– Действительно, – ответил Сергей. – Ты только посмотри, словно это было вчера.

Довольные увиденным, ребята, взяв с собой инструменты, пошли искать ту самую дверь.

– Мне кажется, она была левее от главного входа, – сказал Дима. И посмотрел на Сергея.

Тот улыбнулся и сказал:

– Левее, правее… Эх, ты… Тоже мне, военный. Пошли за мной, «разведчик»! Я все помню, как вчера.

И они пошли за своим другом, медленно ступая по бетонному полу, на котором валялся разный хлам, полуистлевшие ящики от боеприпасов, куски арматуры и кое-где обвалившаяся кладка.

Через полчаса поиска они все-таки нашли то, что искали.

Дверь выглядела точно так же, как и во времена их детства – ржавая и неприступная.

На ней было написано по-немецки: «Durchgang verboten!» («Проход запрещен!»).

А снаружи двери не было ничего, чем можно ее открыть. Да похоже, никто так и не попытался это сделать. На ней не было ни единой царапины.

Однако теперь перед дверью стояли не мальчишки в коротких штанишках, а мужчины, которые были настроены очень серьёзно. Они собирались ее взломать и своими глазами увидеть, что она прятала от них столько лет.

ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ

Сегодня с 9:00 утра специалисты-инженеры занимались обслуживанием своих приборов. Они отсоединяли за стеклянной стеной все датчики, чтобы проверить их работу на стенде и, в случае каких-либо отклонений, поменять на новые. Решено было всем навалиться на эту работу, чтобы до обеда закончить и приступить к решающей фазе испытаний. Весь персонал работал за стеклом в комнате.

Даже капитан Кнехт решил им в этом помочь. Он раскручивал снаружи у стены какой-то прибор, который нужно было проверить: больше рук, быстрее делается работа. Им предстоял новый комплекс мероприятий, намного более ответственный, чем был до этого. Уже почти закончили, как вдруг у одного из работавших за стеклом датчик заискрил в руках, словно что-то в нем закоротило.

Не успев даже вскрикнуть, они все вместе растворились в воздухе, словно их тут и не было никогда.

Капитан бросил свою работу, кинулся к рабочему столу, на котором во время опытов инженеры «отматывали» ход времени назад, и, что было сил, крутанул потенциометр.

Все, кто был за стеклом, появились так же резко, как исчезли. Только у многих из носа и ушей пошла кровь.

– Alles in Ordnung? – крикнул капитан.

– Ja, danke!

Они потихоньку вышли из-за стеклянной перегородки и, сгрудившись, в ужасе смотрели на стрелку прибора: она показывала не привычные 5 минут, а 24 часа.

Что ожидать от такого большого скачка обратимости времени, никто не знал, хотя приборы, судя по всему, работали исправно, лампочки мигали, трансформаторы гудели в своем привычном ритме, а за стеной крутился и давал ток новый генератор. Было решено дождаться истечения этих 24 часов и посмотреть, что будет дальше. Тем более, что комната была оборудована для автономной жизни на несколько лет вперед – с той целью, чтобы ничто не мешало проводить опыты.

Все подошли к доске и мелом начали делать расчёты, чтобы как-то скоротать время.

А оно, как никогда, тянулось медленно – минута за минутой, пытаясь так отомстить этим людям за то, что они нарушают его естественный ход.

И вот, наконец, таймер показал заветные 00:01

Все собрались в ожидании неизвестности и, застыв, смотрели на стрелку, которая в очередной раз пошла на свой последний круг.

– 10,9,8,7,6,5,4,3,2,1! – хором отсчитывали ученые.

Раздался треск, и они все пропали вместе с капитаном. Но тут же появились вновь.

Капитан Кнехт вновь стоял возле стены и откручивал прибор, а инженеры находились за стеклом и отсоединяли датчики, сидя на коленях на полу.

И тут один из датчиков заискрил. Они с ужасом посмотрели друг на друга и снова пропали.

А капитан уже бросился к прибору и, что было сил, крутанул регулятор ручки.

Табло показывало ровно 24:00. Секундная стрелка, вздрогнув, начала свой новый обратный отсчёт.

ТАЙНАЯ КОМНАТА

– Димон, мы быстро справились, еще нет 9 утра, а мы на месте. И уже стоим перед дверью, – сказал Сергей.

– Да, неплохо было бы поскорее начать, у меня уже руки чешутся ее открыть, – произнес Никита. – А вдруг там спрятано золото или секретные документы?

– Да там, скорей всего, вообще ничего не будет. Немцы, когда отступали, все успели вывезти, – подытожил Дима. – С чего начнем?

Ребята начали распаковывать мешки с инструментом. У Сергея на руке запищали часы: ровно 9:00.

Вдруг дверь перед ними раскрылась, и они увидели впереди тусклый свет.

– Ничего себе! Что тут за чертовщина? – воскликнул Никита.

Ребята оторопели и смотрели в этот только что появившийся проход.

Недолго думая, Дима рванулся внутрь, за ним – Сергей.

– Никитос, ты что, испугался? – крикнули ему парни.

– Давай скорей!

– Что-то тут не так, – промямлил Никита, но боясь того, что его посчитают слабаком, шагнул внутрь. – Но только нужно подпереть эту дверь, мало ли чего! А то останемся ещё запертыми изнутри.

Вставив в дверь упор из куска трубы, Никита остался доволен своей предусмотрительностью.

– Ну, а теперь то, за чем пришли, – ответил Сергей. – Пошли на тот свет!

И указал рукой вперёд.

– Заодно посмотрим, что тут скрывалось от нашего взора столько лет, – сказал Дима.

Ребята, включив фонари, пошли по направлению к мерцающему вдали свету.

Вдалеке виднелась одна-единственная дверь, над которой и мигал огонек.

– Смотри, этот кабинет почти совсем не тронут временем, – сказал Дима, когда они подошли поближе. – Давай зайдем туда, и посмотрим, что там.

Заглянув внутрь помещения и убедившись, что им ничего не угрожает, зашли в комнату. Она была обставлена какими-то старинными ламповыми приборами. Некоторые из них до сих пор мигали разноцветными лампочками. Хотя все и было покрыто толстым слоем пыли, но свет пробивался из-под неё наружу.

Они открыли стеклянную дверь и зашли во вторую половину помещения, отгороженную от основной.

За стеклянной стеной на полу, на куче проводов, лежали останки людей в белых халатах. Посередине стоял стул с ремнями, похожий на тот, на котором в Америке исполняют смертный приговор. С той лишь разницей, что этот был намного меньше.

За большим столом сидел мертвец в черной военной полуистлевшей форме, с протянутой рукой к какому-то часовому механизму, который до сих пор работал и показывал непонятный обратный отсчёт на циферблате: 23 часа 30 минут, уменьшая его с каждой минутой. Секундная стрелка на нем, отсчитывая секунды и плавно скользя, описывала по циферблату круг за кругом.

ПЕТЛЯ

Столпившись возле доски с мелом, инженеры пришли к единому мнению.

Они создали временную петлю, и время в этом помещении повторяло вновь и вновь последние 24 часа их жизни. Ни выйти из помещения, ни войти сюда никто не мог.

Со временем они заметили, что их тела становятся полупрозрачными. И хоть они могли держать руками вещи и нажимать на кнопки на приборах, это не распространялось на входную дверь: руки словно проходили сквозь ручку, не задевая ее.