Текст книги "Одеон-2017. Последняя версия"

Глава 11

Домой Женя и Жанна ехали в приподнятом настроении. Владимир Иванович привез с собой не только воспоминания о родных местах, еще не далекой, но уже прошлой жизни, о которой вспоминалось с приятной ностальгией и невозможностью возврата. Бывший шеф своими откровениями привнес в их отношения какой-то недостающий акцент, определенность. Обоим сейчас казалось, что ничего больше не может отделить их друг от друга. Сидя на заднем сидении такси, они как никогда почувствовали не только душевную, но и телесную близость. Их соприкасающиеся колени, руки, плечи жаждали слиться воедино. Женя привлек подругу ближе к себе, и его рука приняла в себя возбужденную грудь Жан, которая покорно отдавалась любой его инициативе. Долгий и глубокий поцелуй ее горячих и трепетных губ был страстным и сладким. Все то, что так долго удерживалось внутри каждого, наконец, прорвалось наружу, с безудержным желанием отдавать и получать.

Был прекрасный теплый летний вечер. Такси неспешно везло их по улицам Петербурга, то останавливаясь на светофоре, то плетясь в вечерних пробках. Город предстал во всей своей красе, наполненный огнями, подсветками старинных зданий, вечным и нестареющим Невским, мостами и куполами, той неповторимой питерской сердечностью и добротой, которую чувствует не только каждый рожденный в этом городе, но и любой приезжий.

В этот момент нашим героям казалось, что они давно живут здесь, что Петербург их город, что он принимает, понимает их, и дарит им сейчас самое лучшее, что у него есть – свою любовь.

Было не по вечернему тепло, и казалось, что город замер в ожидании.

В открытое окно автомобиля пахнуло чем-то южным и морским, раздался отдаленный звук грома, напоминавший то ли пушечные выстрелы Петропавловки, то ли праздничный салют. Запахло озоном. Небеса отмечали только им известный праздник, знаменовавший о том, что что-то закончилось, а чему-то будет положено начало. Первые беспорядочные тяжелые капли дождя зашлепали по асфальту. Такси остановилось у подъезда дома Жанны.

– Пойдем скорее ко мне, пока не промокли, – сказала уверенно Жан, взяв Женину руку в свою. Ее ладонь была мягкой, нежной и горячей, она крепко сжимала его пальцы, не оставляя повода для сомнений в ее намерениях. Они быстро вбежали в подъезд, получив все же свою порцию благословения Отца Небесного, окропившего их дождем.

Едва зайдя в уютную квартиру Жан, и захлопнув входную дверь, не включая света, они с неистовством стали срывать друг с друга намокшую одежду, бросая ее по ходу, обнажая свои разгоряченные, истосковавшиеся по ласкам тела. Начиная овладевать друг-другом в прихожей, постепенно они переместились в гостиную, где полностью отдались осознанному безумству. Первое, и казавшееся бесконечным, слияние их тел, закончилось на ковре в полном изнеможении и истоме. Не проронив при этом ни слова, они улетели на небеса, которые еще недавно низвергали на них потоки божественной влаги. Пара уснула, на мягком ковре, так и не добравшись до кровати.

Утром следующего дня Женя с Жанной проснулись в прекрасном расположении духа. Обоим казалось, что они, наконец, сделали то, что должно было произойти, и эта завершенность в их отношениях расставляла все на свои места. Они стали одним целым. Теперь ничто не стояло между ними.

Прошлых сомнений – как не бывало. События последнего дня уверили их в правильном выборе работы и друг-друга. Все было хо-ро-шо!

Интересно устроен человек. Порой ему не хватает совсем немного для того, чтобы поменять свое представление об окружающем его мире, изменить отношения с близкими – просмотра жизнеутверждающего фильма, прочитанного рассказа, или просто дружеской беседы с человеком, которому доверяешь. Нашим героям тоже нужен был толчок. Беседа с бывшим шефом в кафе явилась тем запалом, который взорвал их отношения, подняв на следующую ступень.

Женя смотрел на Жан, лежащую перед ним, и не мог оторвать глаз. Ему нравились ее роскошные волосы, в которые он окунулся, вдыхая их запах. Ее руки – нежные и изящные. Он целовал каждый пальчик, и, перенося поцелуи все выше, поднимался к плечу, ее грациозной шее и вздрагивающим губам. Он целовал ее глаза, переполненные любовью, и ему нравилось, как ее ресницы щекотали ему язык. Он опускался к волнам ее груди, и, припав к ним губами, наслаждался их сладким вкусом, как младенец. Он покрывал поцелуями все ее тело, до кончиков пальцев ее стройных ног, и это было восхитительно и незабываемо. Она принадлежала ему, и это было так ценно и важно для него.

Жан лежала в полной расслабленности от проведенной ночи, полностью отдавая всю себя его ласкам. Она доверилась любимому всей душой и каждым уголком тела. Она давно не испытывала такого, и, как ей сейчас казалось, не чувствовала себя так никогда прежде. Это было полное погружение в любимого человека. Каждая ее клетка, едва прикоснувшись к Жене, моментально растворялась в нем. Она чувствовала, что ее как будто и нет вовсе, а есть только ОНИ – одно существо, взлетевшее куда-то к небесам, и не собиравшееся оттуда возвращаться.

– Милый, я вся твоя. Можешь делать со мной все, что угодно. Это так приятно, и так страшно…

– Почему же страшно?

– Потому что я теперь доверяю тебе не только свое тело, но и свои мысли, желания, чувства… и …если что-нибудь произойдет… что-то нарушит наши отношения… я больше не смогу испытывать такого счастья, как сейчас… никогда, понимаешь?

– Не думай так… Не вспоминай свое прошлое… Все будет хорошо… я с тобой… и понимаю тебя… я никому не говорил этого слова, но кажется… я уверен… что люблю… Мне и раньше было всегда легко с тобой, мы были на одной волне… а теперь… ты – мой океан, в который я окунулся, наслаждаюсь им, и не хочу выходить на берег.

– Нет, Женечка, океан – вокруг нас… пусть он волнуется и штормит, сходит с ума… все что угодно… в нем – мы с тобой остров… маленький островок… И пусть ничто не помешает нам быть вместе. Ладно?

И они снова слились воедино, доверяя и отдавая.

Глава 12

Женины мечты осуществлялись. Он жил и работал в Питере, как и хотел. Он рос профессионально, и ему нравилось то, чем он сейчас занимался. Этот город, наконец, соединил его с любимой девушкой крепко и, как он верил, навсегда.

Они прогуливались по улицам ставшего им родным города. Ходили на выставки, в кино и многочисленные театры. Узнавая город, они все больше познавали друг друга.

Евгения всегда что-нибудь интересовало. Его мозг не мог оставаться без дела. Если они с Жан, прогуливаясь по набережной, проходили под мостом, его привлекала конструкция, опоры, крепление модулей и арок, он замечал, что мост используется еще и как несущий элемент, протянутых по нему коммуникаций. Если они выбирали в магазине диван, ему было важно знать, из чего сделан каркас, какие используются механизмы, пружины, мягкие элементы. И это был не просто потребительский интерес. В нем жили инженер, конструктор и аналитик. Он рассматривал предметы и события морфологически.

Если они шли в кинотеатр, то следя за сюжетом, Женя видел, как работал оператор, звукорежиссер, как выставлена экспозиция, свет.

Он делился с Жанной своими мыслями, и она открывала для себя нового Женю, которого еще не знала.

Как-то после просмотра фильма «Жестокий романс», который демонстрировался на фестивале в рамках ретроспективы фильмов Никиты Михалкова, выйдя на улицу, Женя спросил:

– Ты помнишь момент в фильме, когда Паратов разбивает кулаком яблоко?

– Ну да, кажется, было такое, и что?

– Ну как? Он с силой бьет кулаком по яблоку, и брызги летят в лицо Карандышеву.

– Да, дорогой, помню, ну и что?

– Да как что? Этим художественным приемом Михалков показывает, что Паратов с одной стороны вдребезги разбивает все надежды Карандышева, а с другой – уничтожает Ларису, используя ее по своей прихоти. Он не только надругался над ней, но и запятнал честь ее жениха. Яблоко, как аллегория, проходит у Михалкова нитью через многие его фильмы. Помнишь эпизод в «Сибирском цирюльнике», когда Джейн приехала в поселение, где жил Андрей с семьей и детьми? Не найдя его, она оставляет на его столе яблоко, как символ плода, который имеет от него. Этим она пытается сказать Андрею, что у него есть сын. Это сильная сцена, я отчетливо помню ее.

– Нет, Женя, я как-то об этом не задумывалась… Не придала значения. Я не умею, как ты, видеть в таких деталях глубокий смысл.

Не будучи профессионалом во многих областях, Женя умел разглядеть то, на что другие не обращали внимания. Это вошло у него в привычку, и надо сказать, что такой подход к любому делу, всегда помогал ему.

Жанна поражалась этой его способности и любила за глубину, но видя, что часто это мешает ему просто наслаждаться жизнью, пыталась переключить его внимание на окружающий мир, старалась помочь жить здесь и сейчас.

Жанна говорила ему в таких случаях:

– Женечка, успокойся, отключи голову! Посмотри на природу, почувствуй запах цветов, ощути тепло солнечного света, пусть мозги отдохнут. Взгляни на меня, в конце концов, а то обижусь…

Женя был благодарен любимой за то, как она могла просто и аккуратно отвлечь его и заставить получать удовольствие от обычных вещей.

Ежедневно Жанна раскрывалась перед ним с новых сторон и в новых красках.

Они жили на Васильевском острове и часто прогуливались по его набережным, у них было свое излюбленное место у фонтана в Румянцевском садике. Иногда Женя назначал встречу у памятника Крузенштерну, и они неспешно шли по набережного лейтенанта Шмидта до золотых куполов Храма Успения Пресвятой Богородицы. Им нравились службы, проходившие здесь с участием мужского хора, возродившего древнее монастырское пение.

Однажды во время звучащего там акафиста, Женя заметил стоящую у иконы молодую женщину. Было видно, как та молилась, не скрывая слез, текших по ее щекам. Она еле сдерживала рыдания. Звучащие гимны, восхваляющие Пресвятую Деву, не могли являться тому причиной. Здесь было явное излияние накопившихся чувств, тяжелая душевная травма.

Евгений обратил на нее внимание Жанны.

Чтобы попытаться успокоить прихожанку, та приблизилась к ней.

Взглянув на заплаканное лицо, Жанна испытала шок – перед ней стояла ее бывшая лучшая подруга Татьяна.

В одно мгновение перед ней пролетели события прошлого, оставившие в ее сердце глубокую рану. Измена мужа, предательство подруги. Горечь и разочарование. Она должна была ненавидеть Татьяну, за то, как та обошлась с ней тогда.

Но здесь, находясь в церкви, у нее ни на миг не возникло даже мысли о мщении. В первую же минуту она почувствовала сострадание. Раз подруга здесь в таком состоянии, значит ей плохо.

Слезы застыли у Татьяны в глазах, она стояла, не зная, как себя вести.

Нужно было что-то делать, и Жанна заключила подругу в объятия, та тут же разрыдалась у нее на плече.

Выйдя из храма, они сели на лавочку и заговорили.

Евгений отошел в сторону, не мешая им.

Оказалось, что, переехав в Петербург, Сергей стал отдаляться от Татьяны. Он уже не был так нежен и страстен в постели, возвращался с работы поздно. Чувствуя, что она может потерять его, Татьяна решила забеременеть, и привязать тем самым Сергея. И когда тест показал беременность, она сказала ему об этом.

Сергей ничего не хотел слышать. Он говорил о том, что ему сейчас сложно на работе, что новая должность требует большой концентрации сил и времени. Одним словом, сейчас ребенок ни к чему, и просил ее сделать аборт. Но врачи сказали Татьяне, что это, возможно, ее последний шанс родить, и она не послушалась любимого.

Узнав о продолжающейся беременности, Сергей объявил ей, что у него есть другая женщина.

Татьяна не была с Сергеем в законном браке, он все время откладывал регистрацию. На работу она не устраивалась, считая, что ее задача создать все условия для Сергея. Она организовывала домашний уют, принимала многочисленных гостей и следила за собой, так как приходилось сопровождать мужа на деловых встречах в высоких кругах.

В один миг все рухнуло.

Какое-то время Сергей помогал ей материально, снял ей квартиру. Но получив такой стресс, организм не выдержал, у Тани произошел выкидыш. Жизнь превратилась в кошмарный сон.

Без собственных средств, жилья, ребенка и будущего, Татьяна стала думать, как ей уйти из жизни. Сил не было. И вот, в последний момент, она вспомнила о Боге, и пришла в храм.

Подруги сидели на лавочке, обе в слезах. Жанна, пытаясь помочь своей старой знакомой, так прониклась ее горем, что напрочь забыла о прошлых обидах. Сейчас это были две подружки, переживающие несправедливость и предательство одного и того же мужчины.

Успокоившись, Жанна пригласила ее к себе, посидеть, поговорить. Она подозвала стоящего неподалеку Женю, познакомила его с Татьяной и попросила вызвать им такси.

Женя догадался, в чем было дело, и не стал мешать.

Дамы сидели в квартире Жан и до позднего вечера рассказывали друг другу о своей жизни. После того, как они расстались, многое произошло с каждой из них. И чем дальше они беседовали, тем лед, сковавший их отношения, все больше таял. Они снова были подругами.

Жанна помогла тогда Татьяне, спасла ее. К тому же, понимая ее материальное положение, они с Женей поддержали ее деньгами.

Глава 13

После проведения успешной презентации, многие проекты были закончены, и в отделе Жени и Жанны наступило затишье. Все ждали новых заданий, а после приезда такого количества коллег и гостей – и кадровых перестановок.

Вскоре ожидания оправдались…

Ясным февральским утром в отдел вошла элегантная дама в легкой меховой шубке. Ее сопровождал личный водитель крепкого телосложения с гладко выбритой головой, которая сияла уверенностью, энергией и исполнительностью.

Дама улыбнулась, подчеркнуто официально, и представилась куратором нового проекта. Светлана говорила с едва уловимым акцентом, но ее тон, выказывал человека с давними руководящими традициями, который точно знал, чего он хочет, и давал слушающему понять, что произнесенное – программа к действию.

Ей определили отдельный кабинет, что было не в стиле компании, и все поняли – наступают новые времена.

Светлана Швебер, была немкой, родившейся в России, но уехавшей в Германию еще в детском возрасте с родителями эмигрантами. Она получила прекрасное образование, но как оказалось не в ИТ-технологиях, а в юриспруденции, в частности в международном праве. Она сама доложила об этом, чтобы снять заранее все возможные вопросы. В компании «STEPS U», она работала уже около года в германском офисе, и сюда была командирована для реализации спецпроекта.

На том информация о ней заканчивалась, а дальнейших инструкций следовало ожидать ближайшим курьером.

Вскоре состоялось закрытое собрание отдела. В назначенный день прибыл директор Питерского отделения компании Александр Михайлович Костеревский. Этот мастодонт программного обеспечения, в прошлом – прекрасный программист, а теперь один из ведущих специалистов компании, занимающийся вопросами кадровой политики и безопасности, на многих производил двоякое впечатление. Понимая его прошлые заслуги, некоторым казалось, что старик не на своем месте. Авторитет его был непререкаем, но напрягало его постоянное желание оказать на сотрудника давление. Оперируя высокими фразами о корпоративной миссии и особом статусе компании, он к концу беседы обязательно ставил жирную точку, выражавшую именно его мнение по вопросу, невзирая на новизну и оригинальность идей, подаваемых другими сотрудниками. Казалось, что он только тормозит развитие предприятия в целом.

Александр Михайлович представил Светлану, как куратора нового проекта, которая будет определять направление работы и ставить задачи.

Все тяжело вздохнули, чувствуя, что под давлением этих двух людей придется работать не один месяц, а возможно, не один год.

Первым в кабинет Светланы был приглашен Евгений.

Запах утонченного парфюма, и идеальный порядок на рабочем столе выбивались из общей картины делового стиля, существовавшего в компании в целом, где приоритетом были идеи и результат. Женщины не позволяли себе выделяться запахами и шокирующими нарядами, придерживаясь корпоративной этики. Простота и ничего такого, что бы отвлекало от работы.

Светлана закурила и предложила Евгению последовать примеру:

– Курите?

– Нет, спасибо, не курю… да у нас в общем никто не курит…

– Очень хорошо, Евгений, может кофе?

– Не беспокойтесь, на пятиминутке я уже пил…

– Замечательно, но вы не стесняйтесь, если что-то нужно скажите… Присаживайтесь. Поясню, что нам с вами предстоит сделать. Я ознакомилась с вашими работами, беседовала с сотрудниками, все отзываются о вас только с лучшей стороны, и как о специалисте, и как человеке в полном понимании этого слова. Вы увлечены эзотерикой, занимаетесь духовными практиками, искренни и ответственны. Все верно?

– Да, наверное, как-то так.

– Хорошо. В ходе нашей с вами работы понадобятся некоторые дополнительные знания общественно—политического характера, которые, очевидно, только я могу вам дать. Собственно, для этого я здесь. Как вам кажется, Евгений Викторович, современная система власти, органов государственного управления, выборов сегодня соответствуют идеалу? В общемировом масштабе?

– Я не очень увлекаюсь такими вопросами, Светлана Герман-н-новна, сбился на отчестве Евгений.

– Ничего страшного, не нужно по отчеству, Евгений, давайте по имени, так будет проще и ближе… к поставленным задачам…

– Я имею, конечно, свое личное мнение, но это – мнение дилетанта в политике… Женя явно лукавил, именно теперь, он с головой окунулся в новости политики, историю, вникал в многообразие политического устройства других государств. Последние мировые события не оставляли его равнодушным наблюдателем. Ему было все интересно, и хотелось улучшить этот мир, только как?

Светлана встала из-за стола и, пройдясь по кабинету, подошла ближе к Евгению, она оперлась о письменный стол, демонстрируя свои идеальные ноги с шелковой кожей и южным загаром. Ее взгляд, положение ее фигуры, все говорило не только о своеволии в рабочей обстановке, но и об уверенности в своей власти над мужчинами, подтвержденной практикой.

Евгений машинально поджал свои ноги ближе к креслу, в котором сидел, такое ведение диалога его напрягало. В какой-то момент ему показалось, что Светлана проверяет его, тестирует, как сотрудника и мужчину одновременно.

Увидев замешательство, она подошла к окну, открывавшему прекрасный вид города в вечерних сумерках, освещенного огнями, и, повернувшись спиной к собеседнику, продолжила:

– В мире много несправедливости. Я даже не говорю о материальном, о богатых и бедных, о жирующих и нищенствующих странах, о том, как одни пользуются тем, что по кусочкам отрывают от других, считая это своей заслугой и правом.

Я говорю о том, что отдельно взятый человек, или группа людей, народ, ничего не значат в нашем мире. Они никому не нужны. Их мнение никого не интересует. Они сидят в своих квартирках, ропщут на судьбу, проклинают своих правителей, и НИЧЕГО НЕ МОГУТ СДЕЛАТЬ. Их голос нужен только для того, чтобы на выборах формально закрепить за власть имущими то, что и так им принадлежит. Государства развиваются в том направлении, какое выбирает горстка псевдо-элит, или разрушаются по их воле. Товары и продукты навязываются людям, не спрашивая их желаний и потребностей, и они безропотно, даже с привитой им агрессией, стараются их получить во что бы то ни стало. Конечно, встречаются люди, понимающие, что мир катится в пропасть, но что из того? Они никак не могут повлиять на результат. Вы не замечали этого, Евгений?

Женя не знал, как ответить. Безусловно, многое из того, что говорила Светлана, было созвучно с его мыслями, но для чего она это ему говорит? Он не верил ей. Возможно и это тоже тест? Его проверяют? Он не готов был вот так взять и открыться новому человеку.

– Я размышлял, конечно, на такие темы, и читал о глобализме, других вещах, но настоящим экспертом не являюсь…

– Не скромничайте, Евгений. Я вижу вы мне не доверяете… Это нормально… Надеюсь со временем мы узнаем друг друга ближе. А сейчас уже поздно. Давайте завтра в 10—00 ч. У меня в кабинете, мы начнем с постановки задачи. Хорошо? – завершила Светлана с улыбкой, положенной по деловому этикету, но на этот раз в ее глазах можно было прочитать что-то еще, едва уловимое, чисто женское.

– Вы в каком районе живете? Я сегодня уже отпустила водителя. Не подвезете меня? Тут недалеко, минут десять…

– Конечно, Светлана Ге…, Светлана… я на машине…

Дорога была короткой, но в пробках постоять пришлось. Впервые сидя так близко со Светланой, Женя чувствовал себя неловко, и не знал, как себя вести с начальницей. От нее исходил не только запах духов и женского тела, она излучала такой поток энергии, который просто парализовывал. Евгений несколько раз терял контроль над машиной в обычных дорожных ситуациях, и с нетерпением ждал, когда же они, наконец, приедут.

Вернувшись домой, он размышлял, как рассказать Жанне о беседе с руководительницей проекта, и описывать ли ей все подробности и свои ощущения. Подумав, что не стоит загружать любимого человека своими переживаниями, тем более непонятными ему самому, Евгений поведал основную суть его беседы в офисе.

– Ну что ты переживаешь, Женечка, поживем – увидим. Какая бы она ни была, мы растем, и нам, так или иначе, придется сталкиваться с разными людьми и проблемами еще не раз. Я рядом, и ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Утро вечера мудренее, ложись сегодня пораньше спать, не смотри ты этих жутких новостей. Выспишься, а завтра все будет в другом свете.

Жанна подошла к нему, обняла и прижалась к плечу, излучаемые ею нежность и любовь моментально успокоили его, отвлекли от тягостных мыслей о странном разговоре с новой начальницей. Ощущение тела Жан, податливого и восприимчивого, моментально возбудили в нем желание. Ему захотелось забыться в любовных ласках, уйти от реальности в мир ощущений и наслаждения плотью. Он все больше любил Жан и ценил отношения с ней. Их спасительный островок любви казался непотопляемым.

Нахлынувшее желание было молниеносным и ярким, как и последовавшая за ним близость. Жан только показалось, что сегодня ее партнер был излишне жестким, неистовым, хотя и в таком его поведении она находила приятное для себя, поддерживая его в желаниях. Ей казалось, что невозможно, да и не нужно всегда быть одинаковым в сексе, а ее женский опыт, позволял подстроиться под любое настроение партнера, тем более, когда этого мужчину искренне любишь и доверяешься ему.

Евгений же не мог понять, что вызвало в нем такую агрессию. Неужели на это могла повлиять каким-то образом начальница? Да нет, ничего страшного по работе не произошло. Тогда что? Она стояла перед его глазами даже во время занятия любовью с Жан! Наваждение какое-то!