Текст книги "Одеон-2017. Последняя версия"

***

Эммануэль Лассард был обеспокоен. Евгений должен был прибыть в офис уже как минимум час назад. Зачем он согласился с Жанной, что она сама поедет в аэропорт встречать коллегу? Конечно, он понимал, что ей хотелось лично, без лишних свидетелей увидеть любимого человека, и отдаться чувствам в полной мере. Но то, что ее телефон не отвечал и они опаздывали, показалось странным.

Любивший тишину на работе, Лассард никогда не включал телевизора, который располагался в зоне отдыха, но, в ожидании, рука его потянулась к пульту, и он нажал кнопку.

Все новостные каналы говорили только об одном – предполагаемом теракте в Хитроу. Ему стало все понятно. Через пару минут Эммануэль уже сидел в своем секретном кабинете, отдав предварительно водителю распоряжение подготовить мобильный офис к выезду.

Во-первых, он понимал, что нельзя терять ни минуты, а во-вторых, в поисках Жанны нужно соблюсти особую деликатность, так как огласка была ни к чему.

Подключив все необходимые интернет-ресурсы, он просматривал данные камер наблюдения и закрытых сводок полиции. Пока что там не было указано имен и фамилий потерпевших, но говорилось о группе пострадавших, где были несколько женщин, которых отвезли в госпиталь Веллингтон. Обладавший незаурядным чутьем, Лассард чувствовал, что нужно ехать именно туда.

***

Пассажирам самолета, наконец, разрешили покинуть лайнер, но в здание аэровокзала их не пустили, а сразу посадили в подъехавший к самолету автобус, который повез их в неизвестном направлении. Службы работали четко, чувствовался отработанный сценарий эвакуации в экстренных случаях.

Евгений набрал номер офиса, который ему дали перед отлетом, представился. Ответил спокойный женский голос. Жанна отсутствовала, шеф был на месте. Женя попросил соединить его с Лассардом. Секретарша ответила, что инструкцией это не предусмотрено. Но, когда он объяснил ей, что ситуация неординарная, та переключила его на шефа.

Долго объяснять ситуацию друг-другу им не пришлось, оба понимали важность и срочность действий с их стороны.

– Господин Лассард, я нахожусь в центре событий и готов немедленно приступить к поискам Жанны. Есть какая-то информация?

– Не волнуйтесь, Евгений, кое-что мне удалось узнать. Возьмите такси и следуйте по адресу: Wellington Place, London NW8 9LE. Wellington Hospital, предполагаю, что Жанна там. Направляю по этому же адресу черный Mersedes Benz Viano, он прибудет туда минут через тридцать. Это мобильный офис и он оборудован всем необходимым. К вам также приедет доктор из нашего офиса, господин Гарднер, можете им располагать. Держите меня в курсе и действуйте по обстановке, – Эммануэль сразу понял, что может доверить Евгению поиски сотрудницы. Он знал, как тот привязан к Жан, а результаты его тестов на принятие решений в неординарных ситуациях, имели самую высокую оценку. Лассард не брал в главный офис «вторых номеров», это были лучшие из лучших.

Женя вышел на парковку, где в ожидании такси скопилась масса людей. Чувствовалась паника. Пытались уехать из опасной зоны только что прилетевшие, а также, напрасно прибывшие в аэропорт для вылета. Кто-то наоборот подъезжал, чтобы найти своих, оказавшихся в Хитроу на момент взрыва. Полиция разбиралась с каждым, кто пытался пересечь зону оцепления в том или другом направлении.

Евгений пробирался сквозь толпу, как вдруг заметил фигуру в черном. Мужчина в черном смокинге и шляпе приближался к нему. Его вид контрастировал со всем окружением, он как будто был здесь случайным прохожим, попавшим сюда из другого времени и бесцельно идущим не зная куда. Отрешенный взгляд мужчины неопределенного возраста остановился на Евгении.

– Молодой человек, вы не видели здесь случайно желтого портфеля из крокодиловой кожи? Я оставил его на минуту на лавочке, и вот уже полдня не могу найти, а ведь у меня там ценная подборка журналов про съедобные грибы…

Жене хотелось послать этого сумасшедшего куда подальше, то, что творилось здесь и сейчас имело куда более важное значение, чем какой-то портфель с журналами! Но он сдержался и неожиданно для самого себя произнес:

– Извините, нет, сэр. Я только что прилетел, но если вы здесь давно, не заметили ли, куда отвезли раненных? Возможно, видели, что было написано на каретах скорой помощи?

– О, да, я думаю вам нужно ехать в Wellington Hospital, сэр, ищите свою знакомую там. Вы снова ее потеряли? – и на губах странного прохожего засияла идиотская в данной ситуации улыбка. И пока Женя переваривал сказанное, ошарашенный услышанным, незнакомец исчез в снующей туда-сюда толпе. В эту же минуту подъехало такси, и, приспустив стекло, водитель спросил:

– Вы едете, сэр?

Пока такси мчало его в госпиталь, перед глазами Евгения все еще стоял образ странного незнакомца. Что это было? Откуда он узнал, кого я ищу? Я точно не говорил ему об этом. И что это за: «Вы снова ее потеряли»? Почему «снова»? Журналы про грибы… поиски портфеля…

Наконец, его осенило, он понял, кого напомнил ему этот господин в черном. Поездка организацией в лес. Дорога, и появившийся на ней из ниоткуда грибник с корзинкой. Его странный вид и отрешенный взгляд. Мы искали заблудившуюся Жан, а он, кажется, ножичек в огромном лесу… Все как будто повторялось. Человек в поисках чего-то, и я в поисках Жан. Мы «снова» пересеклись. Другая ситуация, другая страна, но матрица та же. Что бы это значило, и кто этот человек, или…?

Сейчас Жене было не так важно разобраться во всем этом, главное было найти Жанну. И теперь он почувствовал, что если в первом случае ему удалось найти ее в лесу, то и сейчас это должно повториться. Матрица должна сработать.

По прибытию в госпиталь, Евгений сразу нашел отправленное ему Лассардом авто. Мобильный офис был напичкан аппаратурой и всем необходимым для жизнеобеспечения. С водителем находился медицинский работник из офиса. Оставив коллег ожидать его в машине, Евгений направился в госпиталь.

Он нашел Жанну почти сразу. Ее увезли с первой партией потерпевших. Передали, что заметных повреждений нет, но она все еще без сознания, и допуск пока не разрешен.

Глава 26

Через несколько часов после взрыва в Хитроу, все новостные каналы мира говорили только об этом событии. В он-лайн режиме велась прямая трансляция с места происшествия. Демонстрировались кадры с камер видеонаблюдения.

Светлана Швебер была в курсе, что время теракта, а уже именно так говорили о взрыве, совпало с прибытием самолета, на котором летел Евгений. Она неотрывно смотрела на экран теленовостей, вглядываясь в повторяемые то и дело видео сюжеты. Странное чувство охватило ее.

Впервые в жизни она волновалась за кого-то. Что могло связывать ее с Женей? В близкие отношения они так и не вступили. У них даже не было секса без обязательств. Как агент, с ним работу она провалила, хоть и не по своей вине, но отчитываться пришлось. Те немногие часы общения между ними не могли вызвать настоящей привязанности. Но что же все-таки привлекало ее в нем?

Едва познакомившись, при первой же встрече Женя обаял ее своим спокойствием и искренностью. Объясняя свои взгляды на проблему, собственные идеи, он никогда не пытался давить, переубеждать или спорить, в желании доказать свою правоту или компетентность, хотя был безусловным лидером. Казалось, он абсолютно не зависел от чужого мнения о нем, не стремился выделиться среди коллег, но его авторитет сам собой повышался в коллективе и был непререкаем. Он не имел врагов, и искренне сам считал всех своими друзьями. Не мог отказать в помощи, и сам предлагал поддержку.

Все это нравилось Светлане еще и потому, что всего этого недоставало ей самой в ее характере, в ее жизни. Ей почти всегда приходилось делать обратное, чтобы выжить в том мире, который взял ее в жесткие клещи с юного возраста. Ей всегда нужно было доказывать, что она незаменима, что она лучше других. Она постоянно должна была демонстрировать знания и убеждать в правильности своих решений.

Странное дело, но часто люди, пытаясь найти себе спутника жизни, ищут подобного себе по образованию, социальному происхождению, взглядам, характеру, увлечениям, вкусам. Иногда это происходит, и такой человек находится. Искренне веря в то, что найден наилучший вариант, люди связывают свои жизни, рожают детей. Проходят годы, и вдруг оказывается, что выбор был ошибочен. Несмотря на сходство характеров и кажущуюся совместимость, семейная жизнь становится невыносимой. Не спасают даже общие дети, и семья разваливается на глазах. А если этого не происходит, то оба обречены на муки совместного проживания.

Бывает и наоборот. Случайная встреча. Никто из двоих не занимался подбором, и, видя, что они абсолютно разные, по возрасту, характеру, темпераменту – не придавали этому особого значения, потому что им было просто хорошо вместе. Этого было достаточно. Они были готовы поддерживать друг друга и мириться с особенностями каждого; создавали семью и годами оттачивали в себе дух смирения, умаляя гордыню и своеволие. И к ним со временем приходила настоящая любовь, какую может дать только Создатель в награду за титаническую работу над своей душой.

Светлана никогда раньше не задумывалась о таких вещах, разве что читала в романах. Но теперь, когда в глубине ее сердца стало что-то прорастать, беспокоя и причиняя непонятные, но приятные страдания, она пыталась осмыслить, что с ней происходит. Все то, что раньше было ей несвойственно и даже вызывало усмешку, теперь проникло в нее, постепенно овладевая всем ее сознанием, разжигая новые непривычные желания. И это не было обычным сексуальным влечением к понравившемуся ей мужчине. Ей хотелось обладать им, получить его насовсем, всего, стать единоличной собственницей. Такого она еще не испытывала.

Одно Светлана знала точно – Евгения она просто так не отпустит, и постарается получить его любой ценой.

Снова на экране телевизора показали кадры момента взрыва в Лондоне. И в какую-то секунду, Светлане показалось, что она увидела Жанну, выходящую из вагона экспресса. Кадры были нечеткие, но Света на уровне интуиции поняла, что это была именно она, ее соперница, которой не так давно в порыве злобы она пожелала смерти.

«Неужели мои „пожелания“ сбылись? – думала она, – Я знала, что не проиграю».

Глава 27

В это время у входа в клинику, в которую привезли пострадавших, столпилась толпа журналистов, желающих как можно скорее узнать о событии из первых уст, и это очень беспокоило Эммануэля, который внимательно следил за поступавшими новостями. Неизвестно в каком Жанна состоянии, и о чем ее будут расспрашивать пресса и телевидение, а любая некорректная оговорка о работе в «STEPS U» была нежелательна, как любая огласка. Более того в некоторых СМИ последнее время стали появляться фэйки о том, что их кампания связана с одной из негосударственных кибергрупп, занимающихся частным расследованием исламского терроризма. Жанну никак нельзя было оставлять на съедение этим акулам, и Лассард попросил Евгения сделать все возможное, чтобы избежать этого. В ожидании допуска к пострадавшим, у Жени возник план, как можно выполнить пожелания шефа, и одновременно помочь любимой. Сидя в мобильном офисе, он начал подготовку к его осуществлению, благо все было под руками.

К вечеру Евгения пропустили в палату. Он приблизился к больничной кровати, и притронулся к руке Жан. Веки ее задрожали, и она медленно открыла глаза. Ничего не говоря, увидев его, она тихо улыбнулась.

– Жан, это я… ничего не говори… приходи в себя… Все уже закончилось… Я с тобой, и никуда не уйду без тебя… – и он тихо сжал в своей руке ее ладонь.

– Послушай… Я знал, что ты будешь встречать меня. Я готовился к нашей встрече, и приготовил тебе небольшой подарок… Я не думал, что вот так, здесь буду вручать тебе его… Но думаю, что это он спас тебя… Я держал его у самого сердца… и молился…

Женя достал маленькую коробочку, открыл ее, и Жанна увидела серебряный медальон на цепочке с изображением лика Божьей матери с младенцем Христом на руках. Было видно, что эта вещь была старинной. Святой лик украшало несколько цветных камней.

– Это носила моя мать, и это единственное, что у меня от нее осталось. Она просила, чтобы я сохранил и подарил его своей будущей супруге. Ты примешь такой подарок от меня?

Жан опустила веки в знак согласия, и в уголках ее глаз показались слезинки.

Пока Евгений находился возле Жанны, он направил к дежурному врачу медицинского сотрудника офиса, которого прислал Лассард. Женя проинструктировал его, как действовать и что нужно говорить по разработанному им плану. Войдя в кабинет, тот представился:

– Добрый вечер, коллега! Я личный врач пострадавшей, моя фамилия Гарднер, Смит Гарднер. Можете полностью довериться мне и рассказать все как есть, что с ней?

– Очень приятно, доктор Марк Вайдерман, – тот протянул руку в знак знакомства, – Ничего страшного не произошло, скорее всего – ушиб и легкое сотрясение мозга. На снимках все чисто, кости целы, внутренние органы тоже. Такое бывает, и чаще с женщинами, как вы понимаете, коллега, у них особый эмоциональный фон.

– Да, мистер Вайдерман, госпожа Жан к тому же проходит на данный момент курс лечения от затяжного стресса. Женщины, как вы и говорите, реагируют на стресс не так, как мужчины. Хотя половые гормоны и нейрохимические процессы в какой-то степени защищают их от стресса, они все же более подвержены его физическим и эмоциональным воздействиям, чем мужчины. Женщины не убегают от стресса и не борются с ним, а переживают его достаточно долго. Это, кстати, отмечает доктор Пол Роша, надеюсь, вы знакомы с его трудами?

– О да, конечно! Мы изучали его работы, когда я еще учился.

– Знаете, мистер Вайдерман, я тоже познакомился с трактатом вице-президента Международной Ассоциации Стресса в Кембридже во время учебы. Школа профессора Мак Ларена о многом говорит!

– Как вы сказали? Доктора Мак Ларена? Так я сам проходил у него практику, опытнейший врач и милейший человек! У него плохих выпускников не бывает.

– Вот так новость! Мы почти однокурсники!

Коллеги пожали друг другу руки, обрадованные такой встречей.

– Послушайте, Марк, я назначил госпоже Жан курс терапии – достаточно сильное лекарство, и это могло повлиять на ее состояние в такой ситуации. Надеюсь, вы меня понимаете? Тем более его нельзя прерывать, и я ответственен за свою работу. Не могли бы вы дать возможность забрать больную в мою личную клинику? Как вы уже поняли, ничего серьезного ей не угрожает, это реакция на стресс, возможное действие принимаемых лекарств и только. Тем более, я на машине полностью оборудованной для безопасной транспортировки пострадавшей.

– Но… мистер Гарднер, я тоже отвечаю за пострадавшую, тем более, что она поступила только сегодня… я вынужден буду взять с вас подписку… и потом…

– Не волнуйтесь, господин Вайдерман, я все улажу, и благодарю Вас за понимание, – Гарднер положил в карман халата доктора конверт.

План Евгения сработал как часы. Доктор Гарднер, на самом деле был опытным врачом, и давно служил у Лассарда. Конечно, он не был выпускником Кембриджа и не учился у Мак Ларена. Эту информацию о дежурном враче Вайдермане Евгений узнал, подключившись к базам данных в мобильном офисе Лассарда, находясь у госпиталя.

Все получилось, Жанну удалось забрать, но Евгения все же беспокоило ее состояние и то, что они так быстро увезли ее из клиники. Хотя, конечно, он был рад тому, что сможет быть теперь с ней рядом без ограничений.

Уже по дороге Жанна попыталась рассказать, что произошло там, на платформе, ее память стала восстанавливаться. Они благополучно добрались до офиса.

На втором этаже находился медицинский кабинет, напичканный самой современной аппаратурой и всем необходимым. Доктор Гарднер знал свое дело. Прошло несколько дней, и Жанна оправилась полностью. Все это время Женя был рядом.

***

Теракт исламских радикалов в аэропорту еще больше укрепил Евгения в мысли о том, что окружающий его мир безнадежно болен, что современные методы управления государством, политические устройства стран являются бесполезной надстройкой, паразитирующей на территориях и народах, извлекающей из них лишь собственные интересы. Имея такую мощную, оплачиваемую народом структуру, включающую в себя законодателей и дипломатов, современную армию, полицию, разведывательные управления, службы внутренней безопасности и многое другое, государства не могут обеспечить людям спокойной и уверенной жизни. Более того, часто именно государственные деятели способствуют разрушению мира на земле, разрастанию хаоса, разжиганию вражды. Фактически народ платит за то, чтобы его же и уничтожили. Многие, конечно, все это понимают, но сделать ничего не могут.

В Евгении с каждым днем усиливался внутренний протест. Он знал это свое состояние. Впервые оно проявилось еще в школе.

Это было учебное заведение с высокими требованиями к знаниям и строгой дисциплиной. Главным критерием являлась успеваемость, высокий средний балл. Все это, наряду с казарменной дисциплиной, было бы не так уж и плохо, если бы не ставилось выше воспитания дружбы и взаимовыручки среди учеников. Добиваясь высоких оценок любой ценой, многие одноклассники скатывались до наушничества, клеветы на своих же товарищей и заискивания перед учителями. Жене это было противно, но учителя не только не пресекали такое поведение его сверстников, но и поощряли его.

Тогда, в школе, он впервые восстал против несправедливости.

Однажды был организован показательный разбор ситуации, произошедшей в классе, в которой он был истцом и ответчиком одновременно, а его оппоненткой – завуч школы. Женины доводы перед лицом молчащего в страхе класса, были безупречными, и доказывали его правоту. Но «авторитет» преподавателя, перед которым все ученики трепетали, заставил всех молчать и не оказывать товарищу поддержки.

Такое несоответствующее образу ученика поведение выходило за рамки принятого, и если бы не отличная учеба, участие в олимпиадах по математике и физике, ему наверняка бы предложили перейти в другую школу.

В первый раз, столкнувшись с состоянием толпы, управляемой давлением сверху, во взрослой жизни он часто встречал такое. Тот случай в школе явился хорошим уроком, но и позднее он не изменял себе. Видя несправедливость, Евгений не мог оставаться в стороне, а понимая, что во многих случаях ситуацию не изменить в одиночку, выработал для себя простую формулу: «Делай, что должен, и будь, что будет!».

– Да, мир болен, – думал сейчас Евгений, – и нужно его менять. Сейчас, после событий в лондонском аэропорту, он был готов участвовать в этом.

Но что он должен и может сделать?

Женя решил самостоятельно разработать алгоритм, который давно уже зрел в его голове. Он даже дал название новой программе, а вернее комплексу программ – «Виртуальное правительство». Женя понимал, что задача стоит неимоверно трудная и, скорее всего, одному с ней не справиться. Понадобятся консультанты – юристы, законодатели, дипломаты, муниципальные служащие и т. д. Нужно будет обработать большой объем разрозненных данных и слить в единый алгоритм. Но сама идея была ясна.

Глава 28

Работа в главном офисе «STEPS U» шла своим чередом. Наши герои познакомились со всеми обитателями викторианского коттеджа. Оказалось, что штат не велик. Все устройство офиса и населяющий его персонал были рассчитаны весьма рационально.

Зайдя в здание с улицы, можно было лицезреть приятную гостиную, без каких-либо признаков рабочей обстановки, что и увидела при первом посещении Жанна. Но, уже поднимаясь по небольшой лестнице на второй уровень, где располагались рабочие кабинеты, все, начиная с визуального и технического осмотра входящего в специально оборудованном сканером стеклянном боксе, было подчинено духу секретности и защиты информации.

Ни одного лишнего человека, ни одного неиспользуемого помещения. Три этажа и подвал работали как часы. Все знали о существовании закрытого кабинета, вход в который имел только босс, но и оно использовалось им почти ежедневно.

В рабочее время с 9—00 до 19—00 успевали выполнить всю необходимую работу, никто не оставался внеурочно. Позже всех офис покидал Лассард, куда он уезжал – не знал никто. Возможно, он оставался там до утра, по крайней мере, приходя на работу, сотрудники всегда видели его на месте.

Евгений приступил к своим обязанностям сходу и без раскачки. Все было ему знакомо и понятно. А новые темы запускались в разработку с невиданным энтузиазмом и энергией. Жанна находилась постоянно рядом, их квартиры были в одном подъезде на одной площадке, и они фактически не расставались ни на минуту. Все было хорошо, за исключением того, что Жене приходилось выполнять еженедельно ту работу, на которую он дал согласие Александру Михайловичу в Питере. Его раздражало то, что он должен был делать это скрытно, в том числе от Жан.

Работа заключалась в формировании простого отчета с фиксацией всего необычного, что могло попасть в поле зрения. Формирование его и отправку он должен был производить вне работы, в зашифрованном виде на удаленный сервер.

Это не могло продолжаться долго. Сам Женя постоянно чувствовал себя при этом отвратительно, что не могло быть не замечено Жанной, и однажды она спросила его:

– Ты чем-то обеспокоен, дорогой? С момента моего выздоровления прошло достаточно времени, а ты как будто все еще переживаешь. Иногда замыкаешься в себе, молчишь. Что происходит? Давай поговорим, и тебе станет легче.

Женя понял, что молчать дальше – не получится. Иначе это может навредить их отношениям, собственно ради которых он и пошел на такую сделку.

– Да, милая, я должен поделиться с тобой. Не имею права этого делать, но думаю, ты поймешь меня, – и Женя рассказал о своем тайном задании.

– Как же ты решился на такое, и как же тебе сейчас тяжело! Я понимаю, что все это ради меня. Но, Женечка, ты даже не поговорил на эту тему с Лассардом?

– Михалыч сказал мне, что «не должен знать НИКТО», а запрос на мою релокацию в Лондон инициирован самим шефом, по его просьбе, и это его идея… то есть он не просто в курсе, но и конкретно знает обо всем.

– Но ведь службы безопасности филиалов связаны между собой, зачем им еще и твои услуги?

– В том-то и дело, что есть подозрения в их чистоте.

– Женечка, ты у меня такой умный, но такой доверчивый, как ребенок, – Жан обняла его и поцеловала.

– Я думаю, что тебе обязательно нужно поговорить об этом с шефом, нельзя так доверяться Михалычу и его службе, мы в главном офисе, и только Лассард решает все. А если ты сам попался на крючок?

– Знаешь, Жан, я думал об этом, но не знал, как поступить. Все здесь для меня новое, люди, отношение персонала, да и с шефом я общался мало, плохо знаю его. Главное – я не хотел навредить тебе и нам обоим.

– Мне кажется, Женечка, что твое молчание может навредить нам еще больше. Я понимаю, ты поглощен работой, и в ней – ты настоящий «про-фи». Что же касается внутрикорпоративных отношений – ты настоящий «про-фан». Здесь ты слишком доверчив и не ждешь от людей подвоха; честен сам, и думаешь, что другие тоже таковы… Но поверь мне, это не так, я занималась в офисе кадрами, и знаю, о чем говорю.

– Да, дорогая, согласен, я часто готов уйти в высокие материи, философствовать, забывая, что мир живет так, как он привык, что не все люди могут отказаться от лукавства, лицемерия, лжи. Многим свойственна мстительность, жажда славы, власти и денег. Некоторые готовы пойти ради этого на все. Но мне не хочется об этом думать. Если жить этим каждый день, теряешь веру в людей, душа теряет покой. В таком состоянии ничего хорошего создать невозможно. Однажды, я для себя решил – думать об окружающих только хорошее, верить им, а главное, самому не делать никому зла. Навредить кому-то – значит нанести рану самому себе, своей совести, душе. И если кто-то идет на такой риск, то пусть готовится к тому, что это не пройдет для него даром. По делам и воздастся.

– Вот за это я тебя и люблю, милый. С тобой мне всегда уютно и спокойно. Я помню, как ты сказал мне тогда в Питере: «Лукавство и хитрость – не признак ума, а его отсутствие». Я вначале не согласилась с твоей мыслью. Но позднее, видя, как ты поступал в разных ситуациях, прямо и честно, и что это всегда помогало, поняла смысл твоих слов. Вот и сейчас, Женечка, поступи так, как подсказывает тебе сердце. Прямо и честно поговори с Лассардом, и… будь что будет, как ты всегда говоришь.

Она нежно обняла его. В ее глазах светились любовь и поддержка.

Женя понял, что его подруга по-женски мудрее его, и очень важно, что этот разговор состоялся. Как хорошо, когда есть рядом человек, чувствующий тебя, и готовый помочь! Когда двое сливаются в единое целое, совсем не обязательно каждому взваливать на себя непосильную ношу думать и решать все в одиночку, брать ответственность за все. Мужское и женское начало – такие разные и, порой, входящие в противоречие, могут дополнять друг друга, если сердца открыты.