Текст книги "Наказанные народы"

Коллективизация лишь подорвала, но не сломила вековых традиций жизни на Чечне.

В специфических условиях Чечни с ее тейповой системой отношений[105]105
  Тейп означает род.


[Закрыть], хуторско-родовым укладом землепользования и даже сохранения среди некоторой части сельского населения разделения по принципу происхождения от узденей (свободные) и от лай (рабов) политика форсированного проведения сплошной коллективизации вызывала противодействие населения. В свою очередь власти оказывали еще более сильный нажим, и в результате происходило столь резкое обострение противоречий, что для сглаживания их были необходимы, возможно, годы.

Согласно недавно опубликованным данным, в 1931–1933 гг. на Чечне было зарегистрировано 69 террористических актов[106]106
  Очерки… Указ. соч. C. 155.


[Закрыть], жертвами которых были ответственные партийные и советские работники, активисты, сотрудники НКВД и др. Однако чем были вызваны эти террористические акты, не говорится. Ведь мы знаем из нашей истории, как стряпались обвинения в терроре. И затем, должны ли мы рассматривать крестьянские выступления как «террористические акты» или как сопротивление людей, которых террористическая политика советского государства довела до отчаяния? Весной 1932 вспыхнуло вооруженное восстание в Ножай-Юртовском округе. О силе и масштабе этого выступления можно судить по следующей официальной оценке его:

Это было последнее крупное вооруженное выступление классового врага, которому удалось на некоторое время привлечь на свою сторону определенную часть крестьян[107]107
  Там же.


[Закрыть].

И снова возникает вопрос, не раздуто ли выступление крестьян до уровня «вооруженного восстания», чтобы оправдать массовое применение насилия против них?

Существует, так сказать, неофициальная точка зрения на положение в Чечено-Ингушетии во время коллективизации. Она исходит из того, что на Чечне существовал ярко выраженный родовой быт. Частного землевладения Чечения не знала. Только в горах семьи имели кое-какую личную собственность. В плоскостных же районах все было общим – земля, вода и леса. Поэтому понятие «кулак», применительно к конкретным условиям Чечено-Ингушетии, теряет свой смысл.

Что касается вооруженного восстания 1932 г., то сторонники другой точки зрения полагают, что на самом деле восстания как такового не было, что все это дело было нарочито раздуто для оправдания провала неразумной политики, проводимой в Чечении.

Периодически в горы предпринимались военные экспедиции. Предлогом служили единичные убийства или нападения, носившие часто личный, а не политический характер. Зачастую такие походы были просто блефом, имевшим целью продемонстрировать преданность ОГПУ советской власти, укрепить престиж и силу, удовлетворить личные амбиции руководителей. Вот какую историю, в точности которой сомневаться не приходится, мне рассказали.

Одна из таких экспедиций была предпринята на рубеже 1929/30 гг. в связи со слухом, будто в горах скопилось много кулаков. В состав военной экспедиции входили курсанты Владикавказской пехотной школы среднего комсостава, кавполк кавказских национальностей, части 28-й городской стрелковой дивизии (только русские части), до двух дивизионов ОГПУ и ряд других частей. Экспедиция была двинута в Осиновское ущелье, где, по данным ОГПУ, скопилось много враждебных элементов. По рассказу комиссара национального кавалерийского полка (в будущем генерал-полковника, Героя Советского Союза) Х.-У. Д. Мамсурова, там оказалось всего 14 «врагов». Вечером на привале Мамсуров услышал, как представитель ОГПУ (тогда существовало полномочное представительство ОГПУ на Кавказе, его возглавлял небезызвестный Евдокимов, «прославившийся» своей жестокостью) диктует донесение в Ростов такого содержания: «Преодолевая ожесточенное сопротивление многочисленных банд, экспедиция достигла…», далее называлась местность. По возвращении Мамсуров направился к лицу, возглавлявшему экспедицию. Им был начальник Владикавказской пехотной школы А. Д. Козицкий. Тот ответил Мамсурову, что нисколько не удивлен, так как всегда в подобных случаях работники ОГПУ прибегают ко лжи в своих целях.

Через некоторое время Мамсуров публично рассказал об этом случае в своем выступлении на очередной партийной конференции Северокавказского военного округа, делегатом которой он был. Во время его рассказа в зале стоял гомерический хохот.

Но спустя непродолжительное время Мамсуров был вызван в Москву, где ему было сделано строгое внушение за дискредитацию органов ГПУ…

Преувеличивались и раздувались сведения о якобы ожесточенной классовой борьбе в горах. Было волнение в ауле Гойты, население которого прославилось в годы Гражданской войны тем, что оказало сопротивление белогвардейцам и не пустило их к себе. Методы насильственной коллективизации вызвали возмущение жителей, среди которых насчитывалось около 150 бывших красных партизан. С ними расправились круто, некоторые даже были расстреляны.

К началу 1938 г. на территории Чечено-Ингушетии было создано 490 колхозов, объединивших 69 400 дворов. Они владели тремя четвертями пахотных земель республики (308,8 тыс. га из 401,2 тыс. га). Большая доля пахотной земли приходилась на плоскостные районы – 246,9 тыс. га[108]108
  Там же. С. 208.


[Закрыть]. В плоскостных районах было создано 15 МТС, имевших 571 трактор и 15 комбайнов. Однако такое решительное вторжение в традиционные формы землепользования, по-видимому, не вызвало большого энтузиазма у колхозников: производительность труда оставалась крайне низкой. Согласно официальным данным, в 1938 г. число колхозников в плоскостных районах, не выработавших ни одного трудодня, составляло 17,4 %; выработавших до 50 трудодней – 46,3 %; до 100 – 15,9 %; до 200 – 11,1 %; до 300 – 5 %; до 400 – 2 %[109]109
  Там же. С. 209


[Закрыть]. На 1 января 1939 г. 53 % колхозов не имели животноводческих ферм; 68,2 % – не имели молочно-товарных ферм; 75,3 % не имели овцетоварных ферм[110]110
  Там же.


[Закрыть].

Хуторская, или подворно-родовая, система сохранилась, несмотря на коллективизацию, почти повсюду. Наряду с избранными правлениями колхозов существовали подпольные правления, которые и вели все дело, а «избранники» служили лишь камуфляжем[111]111
  Филькин В. И. Чечено-ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Грозный, 1960. С. 18.


[Закрыть]. Проведенная в 1938 г. паспортизация земельных угодий выявила, – сообщается в официальной истории, – что в ряде колхозов плоскости «большое количество пахотных земель и сенокосных угодий нигде не учтено. Это давало возможность некоторым элементам, проникшим в руководство отдельных колхозов, нарушать закон «о земле, продавать ее, сдавать в аренду, иметь скрытые посевы»[112]112
  Очерки… Указ. соч. С. 209.


[Закрыть].

В ряде районов (Анчхой-Мартановский, Ачалукский, Пригородный и др.) были случаи, когда лучшие земли оставались в руках единоличников. Размер таких угодий доходил до 19 га на одно хозяйство, в то время как на одно хозяйство колхозника приходилось 2,5 га[113]113
  Там же.


[Закрыть]. Существовали карликовые колхозы, по 20/30 хозяйств, которые на деле оставались тейпами, лишь сменившими вывеску.

В горных же районах, где все земли были отнесены в категории террасовых (т. е. расположенных уступами, по склонам и малопригодные), несмотря на наличие 158 колхозов, объединивших 33 205 хозяйств, или 99,8 % от всех хозяйств горных районов, индивидуальное землепользование фактически оставалось основной формой уклада жизни.

Из пригодных для пахоты земель было обобществлено сенокосных угодий лишь 32 %. Не было обобществлено 152 413 га пастбищ[114]114
  Там же. С. 210.


[Закрыть]. В январе 1940 г. в Чаланчожском, Итум-Каменском и Чеберлоевском районах в личном пользовании колхозников находилось 67 % земель, около 90 % лошадей и крупного рогатого скота, около 80 % овец и коз[115]115
  Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть]. Одна девятая часть дворов колхозников горных районов владела до 30 % общего поголовья коров (по 9,3 головы в среднем на одно хозяйство, что было в 2,7 раза больше, чем поголовье коров на всех товарных фермах колхозов горных районов)[116]116
  Там же.


[Закрыть].

В. И. Филькин, исследователь вдумчивый и глубокий, приводит в одной из своих работ несколько примеров торговли землей в колхозах. В 1937 г. в селении Плиево Назрановского района председатель правления колхоза им. Буденного Плиев продал колхозникам и единоличникам 200 га земли. В том же районе председатель правления колхоза «12 лет РККА» Евлоев продал колхозникам и единоличникам 200 га пахотной земли и 200 га сенокосных угодий[117]117
  Филькин В. И. Партийная организация Чечено-Ингушетии в годы борьбы за упрочение и развитие социалистического общества. Указ. соч. С. 72.


[Закрыть].

В «Очерках…» откровенно признается, что «…личное хозяйство оставалось основным хозяйством горцев»[118]118
  Очерки… Указ. соч. С. 210.


[Закрыть].

Одно из объяснений состоит в том, что в руководство колхозов, мол, проникли кулацко-мулльские элементы. В свою очередь их проникновение объясняется серьезными ошибками местных советских органов. Что это за «серьезные ошибки»? Оказывается, они заключались в неправильной оценке структуры чечено-ингушского общества, в отрицании существования кулачества среди чечено-ингушского населения и как результат такого взгляда сохранение во многих случаях кулацких хозяйств. Не так давно, в 1973 г., на X пленуме Чечено-Ингушского обкома КПСС резко осуждался «внеклассовый подход в оценке исторических явлений, идеализации прошлого…»[119]119
  «Грозненский рабочий», 3 апреля 1973 г.


[Закрыть].

Наиболее часто приводимый пример влияния чечено-ингушского кулачества следующий: во время коллективизации из плоскостных районов в горы на хутора перекочевало большинство кулаков. В 1938 г. в горах было официально учтено 3000 хуторских хозяйств, которые, как пишут авторы «Очерков», «формально состояли в колхозах, а на самом деле владельцы их, пользуясь бесконтрольностью органов власти, самовольно захватили земли, сенокосы, пастбища в лесах местного и государственного значения, имели скрытые посевы и содержали большое количество скота»[120]120
  Очерки… Указ. соч. С. 210–211.


[Закрыть]. В. И. Филькин добавляет к этому, что на хуторах часто скрывались бандитские группы[121]121
  Филькин В. И. Партийная организация Чечено-Ингушетии в годы борьбы за упрочение и развитие социалистического общества. С. 70.


[Закрыть].

Другое объяснение заключается в том, что руководящие кадры многих колхозов и сельских советов «были засорены классово-враждебным элементом…»[122]122
  Там же. С. 71.


[Закрыть]. Из 23 колхозов Ачхой-Мартановского района в 14 председателями были кулаки, торговцы, их сыновья[123]123
  Там же. С. 76.


[Закрыть].

В конце 50-х и в начале 60-х годов к числу причин, создавших в Чечено-Ингушетии довольно сложную ситуацию, относили также слабость партийной организации в репрессии конца 30-х годов. Первое объяснение сохраняется в урезанном виде до сих пор, что же касается влияния репрессий, то об этом официальная историография упоминает лишь вскользь.

В парторганизации горных районов из 824 коммунистов 50 были элементарно неграмотны, т. е. не знали даже азбуки, 265 не имели начального образования, 275 имели начальное образование и 153 – неполное среднее[124]124
  Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. Указ. соч. С. 19.


[Закрыть]. В ряде районов парторганизации состояли главным образом из работников районного партийного и советского аппарата и по числу членов не превышали 25 человек. Так, на 1 февраля 1939 г. партийная организация Чеберлоевского района состояла из 25 человек (11 членов и 14 кандидатов), Галанчожская – из 18 человек, Шатоевская – из 23[125]125
  Филькин В. И. Партийная организация Чечено-Ингушетии в годы борьбы… С. 71.


[Закрыть].

По В. И. Филькину получается, что в партийном и государственном аппарате немало было корыстолюбцев и карьеристов, т. е. наименее надежных элементов в сложной и опасной ситуации. В ряде районных отделов НКВД, по утверждению В. И. Филькина, оказались «случайные люди». Другие же сотрудники НКВД, даже «многие», как о том свидетельствует решение Чечено-Ингушского обкома партии, «недооценивали силы антисоветских элементов и вред их подрывной работы против мероприятий советской власти». В решении также указывалось, что неправильная оценка классовой борьбы в деревне вела к применению главным образом «пассивных методов» в борьбе с «бандитизмом, с кулацкими и антисоветскими элементами»[126]126
  Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. Указ. соч. С. 19.


[Закрыть]. Иначе говоря, обком требовал ужесточения методов борьбы.

Но откуда же в партийную организацию проникли корыстолюбцы и карьеристы? Ответ на этот вопрос не сложен. Основной их поток возник после репрессий 1937–1938 годов, когда старые кадры были большей частью изгнаны и уничтожены. В наше время об этом принято говорить скороговоркой, но нет сомнения в том, что грубое администрирование и репрессии являются одной из главных причин той сложной ситуации, которая возникла в Чечено-Ингушетии к началу войны с гитлеровской Германией.

В 1938 г. в Чечено-Ингушетии были сняты все заведующие районными земельными отделами, 14 из 18 директоров МТС, 19 председателей райисполкомов, 22 секретаря райкомов. В 1939 г. снят 21 председатель райисполкомов, 33 заведующих районными земельными отделами. Большинство из них было репрессировано. Репрессиям подверглись и работники областного масштаба[127]127
  Филькин В. И. Партийная организация Чечено-Ингушетии в годы борьбы за упрочение и развитие социалистического общества. С. 79–80.


[Закрыть].

К моменту образования Чечено-Ингушской автономной области (январь 1934 г.) партийная организация насчитывала 11 966 членов и кандидатов партии. После обмена партдокументов было исключено 3500 человек, 1500 убыло в другие области. Осталось в областной партийной организации на 1.IV.1937 г. 6914 членов и кандидатов ВКП (б). В 1937 и в начале 1938 гг. было исключено 822 человека, из них с ярлыком «врагов народами» и «троцкистов» – 280 чел.[128]128
  Там же. С. 114.


[Закрыть]

Репрессии продолжались и в 1939 г., и в 1940 г., вплоть до самого начала войны. На этот раз производилась чистка в низшем, а также в среднем звене. С марта 1939 г. по март 1940 г. было заменено 129 председателей и 130 секретарей сельсоветов, 19 председателей и 23 секретаря райисполкомов[129]129
  Филькин В. И. Указ. соч. С. 117.


[Закрыть].

26 апреля по отчету о деятельности Чечено-Ингушского обкома ВКП (б) было принято решение ЦК ВКП (б). Деятельность обкома подверглась резкой критике[130]130
  Там же. С. 118.


[Закрыть].

Если принять во внимание тесные тейповые связи, то легко себе представить отношение коренного населения к репрессиям и к власти, которая эти репрессии проводила.

Здесь, где господствовали свои исконные понятия о чести, взаимопомощи, где еще сохранился обычай кровной мести, протест против репрессий принимал обычные патриархальные формы – кровь порождала кровь. Обиженные или их родственники мстили и уходили в горы. Круговая порука, царившая в чечено-ингушском обществе, довольно надежно прикрывала их. В горах создавались вооруженные группы из самых разношерстных элементов и бороться с ними было не такого просто.

С другой стороны, проводились мероприятия для урегулирования аграрных отношений, которые тесно переплетались с отношениями межнациональными. В связи с постановлением майского (1939 г.) пленума ЦК ВКП (б) «О мерах охраны общественных земель от разбазаривания» было выявлено 31 745 хозяйств колхозников, имевших наделы свыше установленной нормы. У них было изъято 8410 га земли. Было проведено также обобществление скота, сельскохозяйственного инвентаря и сбруи, от чего прежде воздерживались. В то же время были приняты решения и о ликвидации уравниловки при оплате труда. Вводилась система дополнительной оплаты за урожайность растений и за повышение продуктивности скота. Но это постановление было издано Совнаркомом и ЦК ВКП (б) буквально накануне войны и не могло уже оказать значительного влияния на положение в ЧИ АССР.

В 1939–41 гг. обескровленная репрессиями партийная организация ЧИ АССР достигла по численности своего состава уровня 1934 года, т. е. значительно выросла. К началу Отечественной войны членов и кандидатов ВКП (б) насчитывалось 11 тысяч[131]131
  Филькин В. И. Партийная организация Чечено-Ингушетии в годы борьбы за упрочение и развитие социалистического общества. Указ. соч. С. 114.


[Закрыть].

Рассматривая факторы, определявшие положение Чечено-Ингушетии к началу войны, и моральное состояние ее населения, официальная историография решительно подчеркивает как негативный фактор сильное влияние мусульманской религии. Во время коллективизации в Чечении было 2675 мечетей и молитвенных домов, 140 духовных школ, 850 мулл и 38 шейхов находились на содержании духовной паствы[132]132
  Очерки… Указ. соч. С. 145.


[Закрыть]. Огромное количество религиозных сект держало под своим влиянием десятки тысяч людей.

Мусульманское духовенство, если верить официальной точке зрения, отчаянно боролось против коллективизации и против создания светских школ, ветеринарных и здравоохранительных пунктов, нагнетало вокруг учителей, врачей, ветеринаров атмосферу вражды, подвергало их остракизму. Многие из их жертв не выдерживали морального террора и предпочитали уехать.

В 1937 г. мулла Берсанов в селении Атаги заставил присягнуть на Коране значительную группу колхозников, что они не будут работать в колхозах. В селении Валерик Анчхой-Мартановского района секта «Кунта-Хаджи» через председателя колхоза Хасбека Оздемирова принудила колхозников к присяге на Коране, «чтобы они всеми мерами вредили колхозному производству»[133]133
  Филькин В. И. Указ. соч. С. 77.


[Закрыть]. Возможно, что-то похожее действительно было. Однако причины, побудившие колхозников пойти за муллой, остаются не раскрытыми. Не следует забывать, что большинство сельских мулл были теми же крестьянами. Лишь по пятницам они отправлялись в мечеть, чтобы читать Коран своим односельчанам. Принадлежность к религии в нашей стране считается предосудительной. Но по иронии судьбы, что ли, во многих зарубежных коммунистических партиях членство в них совмещается с верой в Бога. Заяви завтра лидеры коммунистических партий, скажем, Италии и Франции, что после прихода к власти приверженность к религии будет рассматриваться в чисто отрицательном плане, их партии быстро поубавились бы в численности и в силе.

Давно замечено, что репрессивные меры лишь усиливают влияние религии и тягу к ней.

Даже в свете известных нам скупых фактов положение в Чечено-Ингушетии к началу войны представляется необычайно сложным.

Несомненно, что часть коренного населения, особенно в горных районах, была настроена по отношению к советской власти враждебно. Это, однако, не равнозначно тому, что эти люди были настроены дружественно по отношению к гитлеровской армии. Скорее всего они просто хотели бы сохранить свой уклад жизни. Некоторые, возможно, даже мечтали о возврате к легендарным временам до русского завоевания Кавказа. Впрочем, их представление о тех временах было не только романтическим, но далеко недостоверным и одномерным.

Филькин указывает, что с началом войны «остатки разбитых, но недобитых классово враждебных элементов» «усилили сопротивление, перешли к совершению террористических актов над лучшими представителями советского и колхозного актива, к подрыву колхозного строя»[134]134
  Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть]. В вооруженные группы, подчеркивает Филькин, были вовлечены «несознательные элементы»[135]135
  Там же.


[Закрыть], т. е. речь идет об участии в вооруженных группах представителей различных слоев местного населения.

С 1940 г. начала свои нападения вооруженная группа Шерипова. Затем появился отряд Израилова, в прошлом коммуниста. Позднее обе группы объединились. Были и другие вооруженные группы или отряды, «возглавляемые, – как писала газета «Грозненский рабочий», – матерыми антисоветчиками, предателями и дезертирами – Бадаевым, Магомедовым, Байсагуровым, Гачировым, Шериповым, Мусостовым, Алхасговым, Магомедовым, Дакиевым и другими»[136]136
  «Грозненский рабочий», 27 июня 1973 г.


[Закрыть]. Одно лишь перечисление фамилий главарей как будто указывает на то, что вооруженная борьба в горах не носила единичного или эпизодического характера[137]137
  О сложности вооруженной борьбы на Чечне свидетельствует история Шерипова, младшего брата известного героя Гражданской войны Аслан-бека Шерипова. По мнению некоторых людей, Шерипов был заслан в горы органами госбезопасности для разложения банды, а затем «случайно» погиб в перестрелке. В течение многих лет его сестра, Айша Шерипова-Ошаева, безуспешно добивалась проведения расследования по этому делу и реабилитации брата.


[Закрыть]. Вооруженные группы не ограничивались лишь налетами на колхозы, государственные учреждения, не довольствовались ограблением тех и других, но терроризировали население, срывали мобилизационные мероприятия властей и пр.

В конце 1941 г. Чечено-Ингушский обком ВКП (б) «поставил перед всеми партийными организациями задачу обуздания кулацко-мулльских элементов»[138]138
  Филькин В. И. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]. В 80 крупных колхозах были введены штатные должности парторгов обкома ВКП (б), председатели крупных колхозов были включены в номенклатуру обкома, что означало усиление центральной власти и одновременно наделение председателей колхозов более широкими правами и привилегиями. 150 человек были направлены из городов в колхозы для проведения агитационно-массовой работы сроком на три месяца. В ноябре 1941 года по исполнению постановления ЦК ВКП (б) о создании политотделов при МТС и совхозах в сельскую местность было направлено более 100 коммунистов[139]139
  Там же. С. 23.


[Закрыть]. Однако, несмотря на эти чрезвычайные меры, спустя год вооруженная борьба в горах, если верить официальным сведениям, была еще в полном разгаре.

Так, 22 ноября 1942 г. в селении Гуни Веденского района отряд из 34 человек напал на колхозную ферму «Красный животновод». Бой, в котором принимали участие колхозники, продолжался два часа, были убитые. 23 колхозника – участника боя – были награждены почетными грамотами Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР[140]140
  Там же.


[Закрыть].

Против банд и дезертиров были приняты решительные меры – созданы специальные оперативные отряды госбезопасности, повсеместно мобилизован актив для выявления и ликвидации «бандитских групп и различных других контрреволюционных элементов»[141]141
  Там же.


[Закрыть].

Согласно более позднему сообщению газеты «Грозненский рабочий», советское командование было вынуждено снимать с фронта соединения Красной армии и бросать их против вооруженных групп. Известно, что соединение – это войсковая единица крупного масштаба, от бригады начиная. Отсюда легко сделать заключение и о масштабах борьбы, завязавшейся в горах.

В августе 1973 г. секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС (позднее председатель Верховного Совета ЧИ АССР) Х. Х. Боков говорил на обсуждении «Очерков истории Чечено-Ингушской АССР»: «Для патриотического воспитания трудящихся нашей республики важно показать не только образцы, достойные подражания, но и гневно осудить предателей, дезертиров, врагов народа, стремившихся помешать борьбе советских людей с иноземными захватчиками»[142]142
  «Грозненский рабочий», 4 августа 1973 г.


[Закрыть].

Откликаясь на этот призыв, В. И. Филькин выступил со статьей[143]143
  Там же. 19 мая 1974 г.


[Закрыть], в которой попытался определить позицию чечено-ингушского общества во время войны 1941–45 гг. Он категорически утверждает, что социальной базой «политического бандитизма» были кулаки, а также муллы, шейхи и… буржуазные националисты (как будто «буржуазные националисты» образуют какую-то особую социальную прослойку!).

По мнению В. И. Филькина, среднее крестьянство, составлявшее значительный процент населения, поддерживало все мероприятия советской власти и оказывало ей помощь в борьбе с «антисоветскими элементами». Другая часть среднего крестьянства, более зажиточная, будто бы соблюдала нейтралитет, но порой оказывала антисоветским элементам «прямую поддержку». Однако эта схема носит довольно абстрактный характер и очень походит на известную схему «Краткого курса» истории ВКП (б) о роли «кулака» и «середняка». Остается открытым лишь один вопрос, куда же подевались «бедняки», если на Чечне было столь явно выраженное классовое расслоение? Им места в схеме В. И. Филькина не нашлось.

* * *

Уже осенью 1941 г. неудачи Советской армии на юге начали болезненно отзываться на положении на Кавказе. Опасения, что Турция может внезапно ударить с юга, ускорили проведение мобилизационных мероприятий. События под Москвой и в самой Москве 15–16 октября, когда десятки и сотни тысяч людей покинули столицу из опасения, что она может вот-вот быть занята гитлеровцами, еще более усилили напряжение. 22 октября в Грозном был создан Городской комитет обороны во главе с первым секретарем Чечено-Ингушского обкома ВКП (б) В. И. Ивановым. Тысячи людей вышли на строительство оборонительных рубежей вокруг Грозного. Из военнообязанных была сформирована отдельная саперная бригада. Эти усилия не пропали даром: осенью 1942 г. Грозный не пустил немцев, их наступление затормозилось и выдохлось на подступах к городу. В середине ноября 1941 г. началось формирование 255-го отдельного ингушского кавалерийского полка и резервного дивизиона. Следует иметь в виду, что часть военнообязанных была призвана в Красную армию еще до начала войны и уже сражалась на различных участках гигантского советско-германского фронта. Формирование новых частей происходило в нервозной обстановке, вызванной вооруженной борьбой в горах. В. И. Филькин, в ту пору один из секретарей обкома партии, пишет, что «отдельными» райвоенкоматами были допущены «серьезные извращения». Призывалось в армию все мужское население, включая абсолютно не пригодных к военной службе стариков и инвалидов. Призванные зачастую сидели на голодном пайке и иногда самовольно покидали казармы, чтобы дома вдоволь насытиться. В результате дезертирство приняло такие широкие масштабы, что вызвало тревогу, и в марте 1942 г. призыв в Красную армию военнообязанных чеченцев и ингушей был прекращен. Позднее это распоряжение было признано ошибочным и, конечно, приписано козням Берии[144]144
  Филькин В. И. Чечено-Ингушская партийная организация в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть].

В августе 1942 г. было разрешено провести добровольную мобилизацию чеченцев и ингушей в Красную армию, вторая мобилизация была проведена 25 января – 5 февраля 1943 г., третья – в марте того же года.

В постановлении обкома партии и Совета народных комиссаров Чечено-Ингушетии с удовлетворением отмечались «стойкость, мужество и бесстрашие», которые проявили чеченцы и ингуши, мобилизованные в сентябре 1942 г.[145]145
  Филькин В. И. Указ. соч. С. 42–43.


[Закрыть] В мае 1943 г., подводя итоги второй и третьей мобилизаций, специальная комиссия Закавказского фронта дала вполне благоприятный отзыв о поведении чеченцев и ингушей на фронте, и обком констатировал с удовлетворением, что «призыв добровольцев чеченцев и ингушей в Красную армию сопровождался проявлением подлинного советского патриотизма»[146]146
  Там же.


[Закрыть].

Кроме того, в рядах народного ополчения было обучено военному делу 13 363 чеченца и ингуша, что составляло около 40 % всех обученных из числа населения автономной республики[147]147
  Там же. С. 46.


[Закрыть].

В. Филькин приводит данные, которые он считает неполными, о количестве чеченцев и ингушей, призванных в действующую армию. Он называет цифру более 18 500, не считая призванных до начала войны[148]148
  Там же. С. 43.


[Закрыть].

Несколько сот чеченцев и ингушей было в гарнизоне легендарной Брестской крепости. Но до сих пор об этом стараются умалчивать…

Немедленно после изгнания немцев с Кавказа начались восстановительные работы и в Чечено-Ингушетии, а вместе с тем и чистка рядов партии, государственного аппарата. Выступая на пленуме Грозненского горкома ВКП (б) 19 февраля 1943 г., секретарь горкома Бердичевский требовал «решительно усилить массово-политическую работу среди женщин, молодежи, комсомольцев и в особенности среди чеченцев и ингушей, активно отбирать в ряды партии лучших, до конца преданных делу партии людей»[149]149
  «Грозненский рабочий», 21 февраля 1943 г.


[Закрыть]. Важность этого заявления очевидна, ибо в нем фактически содержится положительная оценка роли чеченцев и ингушей в обороне Кавказа. Эта тенденция легко прослеживается и по страницам «Грозненского рабочего» за 1943 год.

В конце года газета опубликовала как итоговую статью Г. Борисова и М. Грин «Дружба народов – источник силы нашей партии», в которой вновь подтверждается самоотверженная борьба всех без исключения народов Кавказа против гитлеровской армии[150]150
  Там же. 24 декабря 1943 г.


[Закрыть]. Газета напомнила о героях войны и о том, что собрано 14 миллионов рублей на строительство бронепоезда имени героя Гражданской войны Асланбека Шерипова[151]151
  Там же. 4 февраля 1944 г.


[Закрыть].

23 февраля 1944 г. День Красной армии. Мужчины повсюду приглашены на митинги к зданию сельсоветов. Никто не подозревает, что беда рядом. Подъезжают «Студебеккеры», полученные по ленд-лизу от американских союзников для помощи Красной армии. Появляются солдаты с автоматами. Чеченцев держат под их дулами. Повсюду, в каждом ауле, зачитывается Указ Президиума Верховного Совета о поголовном выселении чеченцев и ингушей за измену, за сотрудничество с врагом. Разрешается взять по 20 кг багажа на семью.

Прощаются с родной землей старики, губы шепчут слова молитвы. Велик Аллах! Плачут женщины, одни дети радуются, что их покатают на машине, а другие недоумевают и жмутся к взрослым…

При выселении происходили страшные трагедии. Об одной из них поведал чеченский писатель.

Председатель одного из сельсоветов восьмидесятилетний Туша помогал при отправке своих односельчан, была вывезена и его семья. Осталась с ним только его сноха с грудным ребенком. Туша сказал офицеру-грузину на ломаном русском языке: «Моя здесь родился, моя здесь помирал. Никуда моя не пойдет!»

Туша широко развел руки и стал у ворот своего дома. Сноха поняла. Она закричала и, прижимая дитя к груди, вцепилась в свекра. Она тащила его к нашей партии и кричала:

– Дада, дада! Пойдем! Они убьют тебя.

Все случилось вмиг. Офицер приказал стоявшему с автоматом в руках русскому солдату:

– Огонь! Всех троих!

Солдат побледнел, затрясся, но твердо сказал:

– Я застрелю мужчину, но в женщину с ребенком я стрелять не буду…

В руках офицера блеснул «тете». Солдат не успел досказать слов, как уже лежал на земле с пробитой головой. В ту же секунду офицер убил Тушу, его сноху и ребенка. Нас заторопили и погнали по тропе к шоссейке. Там нас ожидали машины. Отстающих по дороге расстреливали. Так было…[152]152
  Нарушители его воли. Рукопись.
  «В горах осталось 2000 ослушников. Они кочевали с места на место. За ними охотились, их убивали, но они не сдавались. Горы скрыли многих из них».


[Закрыть]

Знал ли этот безымянный русский солдат, что в тот момент, когда он отказался убить женщину и ребенка, он спасал честь русского народа?! Нет, должно быть, он не знал и не думал о том. Просто он был человеком. И все его существо восстало вдруг в тот момент, когда его хотели превратить в зверя. Он остался лежать там, в горах, рядом со стариком, женщиной и ребенком, как символ человеческого братства, нерасторжимости его уз.

Когда-нибудь на этом месте будет сооружен памятник Человеку.

Спускались с гор ленд-лизовские «Студебеккеры»… … А потом – Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о переименовании районов:

Анчхой-Мартановского – в Новосельский,

Курчалоевского – в Шурагатский,

Назрановского – в Коста-Хетагуровский,

Ножай-Юртовского – в Андалалский,

Саясановского – в Ритлябский,

Урус-Мартановского – в Красноармейский,

Шилинского – в Междуреченский.

Соответственно были переименованы и районные центры.

Чечено-Ингушская АССР была упразднена. Вместо нее была создана Грозненская область. Коренное население – чеченцы и ингуши, насчитывавшие перед войной 425 тыс. чел. и составлявшие более 58 % всего населения автономии, были насильственно вывезены оттуда. Их участь разделили чеченцы и ингуши из Северной Осетии и Дагестана. Чеченцы и ингуши были депортированы также и из других городов и областей Советского Союза. Только в Москве уцелело при депортации двое чеченцев.

Часть территории республики – Пригородный район, населенный прежде главным образом ингушами, был передан Северо-Осетинской АССР. Одновременно по указанию властей в Грозненскую область были переселены десятки тысяч русских, а также аварцев, даргинцев, осетин, украинцев. Цель была одна – сделать в будущем восстановление Чечено-Ингушской АССР невозможным. Была и более близкая, так сказать, утилитарная задача – не допустить развала экономики Грозненской области, прежде всего сельского хозяйства в связи с обезлюдением ее территории[153]153
  Джугурьянц С. Н. Деятельность Чечено-Ингушской партийной организации по осуществлению ленинской национальной политики на основе решений XX и XXII съездов КПСС (1956–1965). Диссертация. Махачкала, 1966. Рукопись. С. 84.


[Закрыть].

Кабардино-Балкарская АССР

Кабардино-Балкарская автономная область была создана 1 сентября 1921 г. Спустя 15 лет, 5 декабря 1936 г., КБАО была преобразована в Кабардино-Балкарскую автономную Советскую Социалистическую республику (КБ АССР).

В 1939 г. на территории республики проживало 349,7 тыс. чел. Из них кабардинцев – 150,3 тыс. чел., или 43 % населения, русских – 127,1 тыс. чел. (36,3 %), балкарцев – 39 тыс. чел. (11,2 %)[154]154
  50 лет Кабардино-Балкарской АССР. Статистический сборник. Нальчик, 1971. С 12.


[Закрыть].