Текст книги "Крым под оккупацией"

2.5 Прорыв Ишуньских позиций, отход советских частей и преследование их немецкими авангардами

Перед немецким наступлением на Ишунь происходит весьма любопытный инцидент. Немецкое боевое охранение убивает перебегающего на участке 46-й пд к немцам младшего лейтенанта из 4-го батальона 7-й бригады морской пехоты (2-го Перекопского отряда)[62]62
  РГВА Фонд 1387 опись 1 дело 103, фотокопия приведена в ОБД «Мемориал»


[Закрыть]. На его трупе были обнаружены документы дивизионного уровня, которые ни при каких обстоятельствах не должны были находиться у командира взвода морской пехоты. У него были обнаружены:

– документы штаба 156-й сд;

– схема обороны, схема организации артиллерийского огня;

– схема укреплений и т. д.

В конце октября 1941 г. оборона Крыма рухнула. Традиционная немецкая тактика 1941 года предусматривала создание мобильных моторизованных отрядов и введение их в прорыв, достигнутый пехотой, при поддержке артиллерии. Как правило, одна дивизия создавала один моторизованный отряд, состоящий из противотанкового дивизиона, 3-й моторизованной роты пионерного батальона, разведывательного батальона, одной-двух моторизованных артиллерийских и одной зенитной батарей, как правило, приданных из состава корпусной артиллерии и ПВО. Иногда дивизия создавала несколько отрядов, используя обычные батальоны пехоты на грузовиках, принадлежащих дивизии (как правило, из колонны снабжения).

Для достижения аналогичного успеха на уровне армии использовались либо танковые дивизии, либо сводные моторизованные подразделения. Для 11-й армии таким подразделением стала «бригада Циглера». Уже 31 октября «бригада Циглера» пересекла и рубеж Саки – Окречь, и Южнобережный рубеж, выйдя в тыл Приморской армии.

Одновременно с этим немецкие дивизии создавали свои отряды преследования: из состава 50-й пд «отряд ротмистра Бернарди», из соства 132-й пд «отряд майора Киршнера» и «усиленный разведбат 132-й пд», из состава 72-й пд «отряд Мартенса», «отряд майора Бааке» и «усиленный 3-й батальон 266 полка». Свои отряды создавали 22-я пд, 73-я пд и румынские части.

Румынские части двигались по направлению к Судаку, «отряд Бааке» прорывался по дороге Симферополь – Алушта. Советские части, пытаясь задержаться на промежуточных рубежах, оказались рассечены на несколько частей.

Анализ документов, размещенных на портале «Память народа», позволяет сделать ряд достаточно важных выводов, не в полной мере отвечающих традиционному описанию событий:

1. Прорыв был осуществлен не на участке 9-го СК, а в двух точках: на левом и правом фланге Приморской армии.

2. Отступление войск осуществлялось не в инициативном, а в организованном порядке.

3. Руководство отступлением осуществляло Командование войсками Крыма (командующий – вице-адмирал Левченко Г.И.).

4. Отступление осуществлялось не напрямую на Керчь и Севастополь, а с остановками на нескольких рубежах. Противника планировали задержать на рубеже Джанкой – Айбары – Фрайдорф, затем занять оборону на рубеже Саки – Окречь (штаб в г. Карасубазар). Позади этого рубежа находился еще один, Южнобережный рубеж (штаб в г. Алушта).

5. Все намеченные для обороны рубежи были заняты войсковыми частями: Джанкойский – 7-й обрмп и 276-я сд, Саки – Окречь – 421-я и 320-я сд (бывшая 1-я КДНО), Южнобережный – 184-я сд (бывшая 4-я КДНО) и 48-я кд.

К сожалению, выбранная тактика отступления привела к негативным результатам. Попытки закрепиться на промежуточных рубежах, имеющих значительную протяженность, привели лишь к тому, что моторизованные «части преследования» противника, обходя советские заслоны, сумели выйти в тыл отступающим подразделениям РККА.

Приморская армия отступала до Симферополя более или менее компактно, однако в связи с тем, что армию оставило сначала командование, а и затем штаб, армия разделилась на несколько частей. Некоторые подразделения сумели прорваться в Севастополь напрямую (части 1, 2, 5 батальонов 7-й ОБрМП, саперный батальон 421-й сд, часть 383-го сп, остатки разведвательного батальона 172-й сд, включая танковую роту). Артиллерия и некоторые моторизованные части армии сумели проскочить на Алушту по дороге Симферополь – Алушта до того момента, как ее перехватили части отряда преследования немецкой 72-й пд («отряд преследования майора Бааке»). 1–2 ноября 1942 года артиллерия была уже в Севастополе. 3 ноября в Севастополь прибыл командующий Приморской армией, 4 ноября прибыл штаб армии, 5 ноября прибыл армейский батальон связи.

Тылы и штабы дивизий Приморской армии попали в Севастополь только 5–8 ноября 1941 года окружным путем через горы, Группа полковника Глаголева (40-я и часть 42-й кд) вышла к Ялте по дороге через заповедник.

Противнику удалось 2.11.41 года прорвать фронт 421-й сд и начать движение на Алушту. 4 ноября 1941 года противник захватил Алушту, рассекая Южнобережный рубеж на две части. По одну сторону оказались остатки 1327-го сп 421-й сд и 262-й сп 184-й сд (командир полка-подполковник Г.А. Рубцов), по другую – остальная часть 184-й сд, «конная группа генерал-майора Аверкина», 82-й саперный батальон, подразделения 116-го ОАД Черноморского флота. Приказ на отступление этих частей к Севастополю был подписан П.И. Батовым вечером 2.11.41 года, однако снова наблюдается запаздывание с доставкой приказов в части, ставшее роковым. На квитанции о получении стоит дата 04.11.41 года. К этому моменту 48-я кд и часть 184-й сд оказались отрезаны от Севастополя. По данным П.И. Батова, он отдал приказ 48-й кд об отходе через Алушту на Севастополь по радио в ночь со 2 на 3 ноября 1941 года. Двигавшиеся за 48-й кд полки 184-й сд имели приказ прорываться в Севастополь, а в случае невозможности – переходить к партизанским действиям. 48-я кд (а точнее, конная группа Д.И. Аверкина в составе 6 легких кавполков) такого приказа не имела и должна была однозначно отходить на Севастополь.

Отступающие части советского 9-го СК преследовал «отряд Линдемана». На какое-то время противника удалось остановить силами 320-й сд, но через 3 дня ее фронт тоже оказался прорван. Планировалось остановить врага на Ак-Монайских позициях, но по непонятной причине один из полков 320-й сд (бывшая 1-я Крымская дивизия, командир дивизии полковник М.М. Шаповалов[63]63
  Его биографию см. https://ru.wikipedia.org/wiki/Шаповалов Михаил Михайлович.


[Закрыть]) вовремя не занял оборону на Ак-Монайских позициях как раз в районе мостов через ров. Его командир не получил соответствующего приказа. Противник прорвался на Керченский полуостров.

К сожалению, этот период крымской истории сильно сфальсифицирован советской стороной. Далеко не всегда достоверными являются даже документы, составленные во время войны. Из рапорта военкома 48-й кавалерийской дивизии Попова Военному совету Кавказского фронта от 8 ноября 1942 г.: «Целый день 6-го ноября мы дрались и скакали от рубежа к рубежу. Последний рубеж в районе д. Куру-Узень мы удерживали до 16-го. К этому времени татары-предатели из д. Казанлы вывели нам в тыл автоматчиков, и создалось такое положение, при котором 68-й кавполк, прикрывающий дорогу Ускут-Карасубазар, оказался совершенно от нас отрезанным. Остальные части – 62-й, 71-й и 147-й кавполк оказались в тактическом окружении. Единственный выход вел в лес через ущелье по реке Суат на г. Демерджи»[64]64
  Цитируется по: Партизанское движение в Крыму. Сборник документов. Государственный архив в Автономной Республике Крым. Сонат. 2006. С. 195.


[Закрыть].

Изучение первичных документов (как советских, так и немецких) по действиям «конной группы генерал-майора Д.И. Аверкина», в которую входила 48-я кавалерийская дивизия, дает совершенно иную информацию.

Генерал-майор Аверкин по радио получил приказ П.И. Батова в ночь на 4.11.41 г. отходить к Алуште, оказывая содействие 421-й сд, обороняющей дорогу Симферополь – Алушта, затем эта дивизия должна была двигаться через Ялту на Балаклаву[65]65
  Приказа на ведение партизанских действий, в отличие от 184-й сд, дивизия не имела.


[Закрыть]. За ней пешим маршем следовали части 184-й сд. Однако, дивизия опоздала с выполнением приказа, и к 15 часам 4.11.41 г. противник, сломив сопротивление остатков 421-й сд подполковника Коченова, захватил Алушту, отсекая части, обороняющиеся в восточной части Южнобережного рубежа: конную группу генерала Аверкина (48-ю кд в полном составе, 147-й полк 40-й и два полка 42-й кд), а также часть 184-й стрелковой дивизии. Вечером 4.11.1941 г. и в ночь на 5.11.1941 г. советскими частями была предпринята попытка прорыва.

Противник указывает, что первыми прорывались части 294-го полка, затем попытку прорыва предприняли бойцы 297-го полка и 116-го берегового артиллерийского дивизиона ЧФ[66]66
  NARA T-315 R-1050 fr. 1222


[Закрыть].

48-я кд (конная группа генерал-майора Д.И. Аверкина[67]67
  В составе конной группы числятся:147-й КП (бывший полк 40-й КД), два полка 42-й КД (149-1 и 151-1 КП), три полка 48-1 КД.


[Закрыть]) в прорыве участвовала достаточно ограниченно. Пленные из состава этого соединения противником не отмечены. Большая часть личного состава конной группы была пленена двумя большими группами.

Рапорт военкома 48-й кавалерийской дивизии Попова утверждает, что 68-й кп 48-й кд оказался в окружении, якобы из-за предательства татар, которые провели румын некими тайными тропами.

Журнал боевых действий румынского Горного корпуса полностью опровергает эти данные. Румынские моторизованные части преследования («отряд преследования Горного корпуса» и «усиленный 58-й разведывательный батальон») двигались исключительно по дорогам с твердым покрытием, и предательство здесь совершенно не при чем. Румыны двигались по дорогам, обозначенным на картах.

«Отряд преследования румынского Горного корпуса» двигался по дороге Карасубазар – Ускут. 58-й румынский разведывательный батальон с приданными частями (пулеметный и два конных эскадрона), заперший части 68-го кавполка на горной дороге, двигался по шоссе со стороны Судака. Причем, по румынским данным, произошло это событие не 4 и не 5 ноября.

Лишь утром 6.11.41 румынский отряд получил приказ зачистить дорогу[68]68
  Совр. Солнечногорское


[Закрыть]. Таким образом, в плен попали 1120 человек[69]69
  См., например, https://www.feldgrau.com/WW2-Romanians-In-Crimea


[Закрыть]. Учитывая тот факт, что легкие кавалерийские полки 48-й кавдивизии, даже изначально не сильно многочисленные, на рассматриваемый момент имели не более 200–300 сабель, то скорее всего речь идет о группе, состоящей из 68-го, 147-го, 151-го кавполков, действовавших отдельно от основного состава 48-й кд. Противник указывает, что из общего количества пленных захвачено всего 11 офицеров, относящихся к медицинскому и техническому персоналу.

К этому времени вторая группа, основные силы конной группы генерала Аверкина, уже полностью лишилась командования. В ОБД Мемориал содержатся трофейные документы отдела 1С (разведка) 22-й пехотной дивизии, в которых указывается, что практически весь личный состав «группы генерала Аверкина» был пленен восточнее Алушты. При этом вместе с личным составом остались лишь офицеры медицинской, ветеринарной и технической служб. Суммарно противник сообщает о пленении 7 тыс. человек, из них всего 29 офицеров (в основном из состава медицинской и ветеринарной служб).

А.В. Мокроусов отмечает появление Д.И. Аверкина у себя в штабе партизанского движения утром 6 ноября 1941 года.

Штаб 48-й кавдивизии и 211 человек из состава дивизии (в основном офицерский состав) оставили свой личный состав и ушли вверх по ущелью. Почти не имея продовольствия, восемь суток бродили по Караби-яйле и Тыркинским лесам. Зуйский и Колайский партизанские отряды принять их к себе отказались. Эта группа была выведена в расположение Ичкинского партизанского отряда секретарем Судакского РК ВКП(б) А.О. Османовым, который хорошо знал местность.

Из дневника И.Г. Генова: «13.11. Сегодня в 8.40 со стороны Верхнего Кокасана пришли две группы – 172 командира и бойца. Это остатки 48 кавдивизии. Вид у всех ужасный: обросшие, оборванные, обмерзшие, легко одетые, плохо обутые, некоторые даже без оружия. Все – голодные. Мы их отогрели, накормили, вооружили – приняли, как братьев… Ко мне пришло командование: начштаба полковник Лобов М.Т., полковой комиссар Попов Е.А., начальник политотдела майор Клеветов П.Е., врио нач. особого отдела ст. л-т Касьянов и командиры полков подполковник Городовиков Б.Б. и капитан Исаев Д.Ф. После переговоров Лобов, Попов и другие согласились остаться в моем районе. Распорядился всех обустроить – еда, мука, одежда, шанцевый инструмент – и перейти на Среднюю, где строить землянки»[70]70
  Дневник И.И. Генова фотокопия. Архив автора.


[Закрыть].

Из котлов в районе Алушты сумели уйти несколько групп:

– командир конной группы генерал-майор Д.И. Аверкин, ушел со взводом конной разведки в район урочища Су-Ат, в район расположения Главного штаба партизанского движения;

– штаб конной группы и офицерский состав 71-го кп, бросившие своих бойцов[71]71
  По некоторым данным, кавалеристам 147-го КП 11.11.41 г. удалось выйти к Байдарской, а затем к Варнутской долине под Севастополем.


[Закрыть];

– офицерский состав 68-го кп, бросивший своих бойцов;

– несколько групп 184-й сд, состоявших в основном из пограничников, после долгого марша по горам вышли к Севастополю. Личный состав дивизии, набранный из молодежи допризывного возраста, был распущен по домам командиром дивизии полковником В.А. Абрамовым.

Таким образом, несмотря на то, что «рапорт» был составлен еще в ходе войны (однако лишь через год после событий, которые он описывает), достоверность ранее приведенного документа близка к нулю, и главная его задача заключается в том, чтобы оправдать трусость офицеров, не выполнивших приказ и бросивших свой личный состав.

Проверить достоверность этого документа удалось только в настоящее время, после того как стали доступны для изучения документы противника. До этого момента подлинность информации изложенной в «рапорте» сомнений не вызывала.

В ОБД Мемориал содержатся трофейные документы отдела 1С (разведка) 22-й пехотной дивизии, в которых указывается, что личный состав «группы генерала Аверкина», часть бойцов 294-го и 297-го полков, численностью 3071 человек были пленены восточнее Алушты. При этом вместе с личным составом остались лишь офицеры медицинской, ветеринарной и технической служб. Общее число плененных офицеров из всех соединений составило 27 человек, в том числе из состава 48-й кд всего 3 офицера (1 лейтенант 62-го полка, дивизионный врач и воентехник). Следует особо отметить, что начальник медслужбы 48-й кд раненых не бросил и был пленен вместе с ними. Суммарно противник сообщает о захвате в районе восточнее Алушты 7 тыс. пленных (с учетом пленных, захваченных румынскими частями).

В результате боев на Ишуни (18.10–01.11.1941 г.) противником было захвачено 40 866 пленных[72]72
  NARA T-312 R-363 fr.0126.


[Закрыть]. И это количество непрерывно росло. На завершающей фазе боев за Крым в 1941 году в силу потери управления часть советских подразделений и соединений, действительно, частично самораспустились, однако это совсем не те части, которые принято указывать в «официальной» версии.

Потеряли управление и самораспустились:

– 156-я сд, в силу пленения командира подполковника А.И. Данилина и части штаба дивизии;

– конная группа генерал-майора Д.И. Аверкина, в силу бегства ее командира, штаба дивизии и офицерского состава полков. В ее составе числятся (из состава 48-й кд) 62-й кавполк капитана Исаева, 71-й Б.Городовикова и 68-й кавполк майора Цветкова, 147-й кп (командир подполковник М.Ф. Собакин) 40-й кавдивизии, а, так же два полка 42-й кд: 141-й и 156-й;

– часть 184-й сд, из-за потери управления полковником Абрамовым. Однако, несмотря на то, что в дивизии было очень мало офицеров и старшины командовали ротами, а иногда даже батальонами, несмотря на то, что штаб дивизии утратил управление и начал самостоятельный «отход» на Севастополь, значительная часть ее подразделений не потеряла боеспособности. Самораспустились лишь подразделения, набранные из молодых призывников 16–18 лет. Костяк дивизии либо остался у партизан (и эту возможность предусматривал приказ П.И. Батова), либо сумел прорваться на Севастополь.

Границы рейхскомиссариата «Украина»

Личный состав частей Приморской армии был не крымским, в связи с чем большая часть потерь была связана с пленением личного состава разгромленных частей. Именно Приморская армия «дала» противнику наибольшее количество пленных. Исключение составила 172-я сд, в которой наблюдается самороспуск большей части 747-го сп, а, так же некоторых подразделений 383-го сп.

Расположение оккупационных частей группы армий «Юг»

Самороспуск частей левого фланга дивизии (747-й сп) был связан с утратой управления этим полком со стороны И.А. Ласкина. Полк оказался отсечен от основных сил, и его остатки отходили на Саки – Евпаторию, где этот полк формировался. Следует отметить тот факт, что самороспуск полка был связан исключительно с потерей управления, т. к. большая часть бойцов полка, разошедшегося по домам, сохранила лояльность СССР. В дальнейшем при высадке Евпаторийского десанта (5 января 1942 года) очень многие примкнули к восстанию в Евпатории и были расстреляны после уничтожения десанта.

Небольшая часть 747-го, 514-го и большая часть 383-го сп, сформированные из симферопольцев, а так же дивизионные части в значительной степени сохранили боеспособность и отступали вместе с армией.

Глава 3. Начало партизанского движения в Крыму в 1941 г.

В западной литературе принято писать о том, что советские партизаны – это нарушение правил и обычаев войны, и в связи с этим немцы пошли на крайние меры. Это мнение является ошибочным. Гаагская конвенция (1907 г.) гласит:

Статья 1.

Военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам, если они удовлетворяют всем нижеследующим условиям:

1) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

2) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

3) открыто носят оружие;

4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

Ополчение или добровольческие отряды в тех странах, где они составляют армию или входят в ее состав, понимаются под наименованием армии.

Статья 2.

Население незанятой территории, которое при приближении неприятеля добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками и которое не имело времени устроиться, согласно статье 1, будет признаваться в качестве воюющего, если будет открыто носить оружие, и будет соблюдать законы и обычаи войны[73]73
  Текст Гаагской конвенции 1907 г. дается в переводе.


[Закрыть].

Таким образом, партизанское движение, по факту, не выходит за рамки конвенции. Обычно, произнося слово «партизан», мы мало задумываемся о его смысле и о тех условиях, в которых приходилось сражаться бойцам невидимого фронта. Людям пришлось оставить свои семьи на территории, захваченной противником (что часто играло негативную роль в развитии ситуации). Им пришлось сражаться за границами правил и обычаев войны. Партизан с оружием, но в штатском оккупанты и коллаборационисты убивали на месте.

В случае пленения шанс выжить у партизан был близок к нулю. Сражаться приходилось в очень сложных условиях крымских лесов, в которых отсутствовали большие лесные массивы, где можно было бы укрыться от врага. Помимо того, что в Крыму действительно отсутствовали условия для ведения партизанской борьбы, само движение в большинстве партизанских районов было организовано из рук вон плохо.

Одновременно с отступлением советских частей от Ишуньских позиций шел выход партизан в лес.

Сложно не согласиться с составителями сборника документов «Партизанское движение в Крыму 1941–42 гг.», которые пишут: «Несмотря на то, что о партизанском движении в Крыму в 1941–44 гг. существует довольно обширная литература (включающая и издание документов), мы еще далеко не все знаем об этой героической и в неменьшей степени трагической странице нашей истории»[74]74
  Партизанское движение в Крыму – Сборник документов СОНАТ, Симферополь 2006 г.


[Закрыть].

Данная работа не ставит своей задачей подробно описать крымское партизанское движение, это лишь попытка показать общую ситуацию в Крыму чуть-чуть с другой стороны, со стороны противника. Она получается не столь однозначной, как ее принято видеть в советской и постсоветской литературе. Тема является спорной и скандальной, в связи с тем, что количество достоверной информации минимально, особенно с советской стороны. Официальные боевые документы практически полностью отсуствуют, воспоминания, донесения и другие документы крайне противоречивы, что дает возможность для различных спекуляций на эту тему. Более того, советские источники информации четко делятся на «гражданские» и «армейские», которые тоже дают противоречивую информацию. Это связано с тем, что уже к 1942 году возник конфликт между военными, т. е. представителями разбитых войсковых частей, перешедшими к партизанским действиям, и «гражданскими» партизанами, которые были оставлены НКВД в Крыму. Первые доказывали, что именно они являются «настоящим» партизанским движением, а «гражданские» провалили всю работу. Другие, специально оставленные в тылу немцев, доказывали, что именно они вели основную работу в тылу врага. Разменной монетой в этой «подковерной борьбе» служили и межнациональные отношения.

Немецкие документы дают скупую, но более объективную картину. В отличие от советских источников они дают очень точную пространственно-временную привязку событий.