Текст книги "Крым под оккупацией"

Такая картина получается по данным советских воспоминаний и документов. Правда, эта история выглядит несколько иначе, если поднять немецкие документы и сопоставить их с общим ходом боевых действий.

Ибраимов был повешен немцами. По версии И.З. Вергасова, это произошло по причине того, что он утаил расположение некоторых складов. В немецких документах указано чуть иное: он был казнен за то, что отказался раскрыть расположение партизанских складов. Ситуация с этим человеком достаточно неоднозначная.

Из документов 50-й немецкой пд: «21.11.41 г. в горах на участке 3-го батальона 123-го полка (50-я пд) пойманы три партизана, пробирающиеся в сторону Севастополя.

Были арестованы и расстреляны следующие партизаны из Юхары-Каралез (совр. Залесное) Нишметдинов Софиан 35 лет, член партии, в 1931-37 служил в НКВД. От него стало известно, что в районе Коккозы находится партизанский отряд, прячущийся от немецких войск в лесу. Командир отряда Ибраимов, которого затем сменил некто Бортников из Бахчисарая…

Нишметдинов Юнус 32 года, учитель, член партии, житель Юхары-Каралез, служил в 361 полку 156-й дивизии, после ранения вернувшийся в село. Нишметдинов Ильяс 42 года, беспартийный, колхозник»[99]99
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть].

Из допросов пленных партизан: «Нишметдинов Софиан показал, что в деревне Коккозы (совр. Соколиное) был создан партизанский отряд. Перед подходом немецких войск отряд ушел в лес. Находились в лесу 5-6 дней. Командир отряда был Ибраимов, а он исполнял обязанности его заместителя. После прихода немецких войск Командир был отстранен командиром соединения Бортниковым, после чего ушел в в Кучук-Узенбаш, где он проживает в настоящее время. Склад оружия был захвачен немецкими войсками. В нем находились несколько винтовок, патроны, 30 гранат и ручной пулемет. После этого отряд был распущен Бортниковым…

Нишметдинов Юнус показал, что он являлся политруком 361-го полка 156-й дивизии. В связи с разгромом полка, он вернулся в родную деревню, и был привлечен братом к подготовке партизанского отряда. ‹…› Нишметдинов Ильяс был замкнут и на допросе ничего не сказал…»[100]100
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть]. Братья Нишметдиновы были расстреляны полевым судом 50-й пд, расположение их могилы неизвестно.

В составе отрядов района находились 211 военнослужащих из различных частей. Сформирован 5-й красноармейский партизанский отряд под командой старшего лейтенанта А. Аединова

V партизанский район – леса плато Мекензиевых гор, Байдарской, Варнутской долин и образующих их горных хребтов в границах: Кикинеиз, Узунджа, Уркуста, Биюк-Каралез, Черкез-Кермен, Дуванкой, Бельбек, Любимовка, Балаклава (площадь более 130 км²). Состав – три партизанских отряда: Балаклавский, Севастопольский, Сакский[101]101
  Е.Б. Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1. Накануне. – Львов «Гриф-фонд» 2008 г.


[Закрыть].

По данным Е.Б. Мельничука, «Штаб ПР-V и отряды на своих базах собрались организованно и насчитывали: Севастопольский – 170, Балаклавский – 105 и Сакский – 150 человек, а всего по ПР-V – 425 бойцов. В ходе сбора отрядов в штаб не прибыл назначенный на должность комиссара района Н.К. Соболев, вместо которого только в декабре был назначен Г.В. Василенко, 13 декабря погибший в бою»[102]102
  Е.Б. Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1. Накануне. – Львов «Гриф-фонд» 2008 г.


[Закрыть].

Из-за несогласованности действий военных и «гражданских» базовый лагерь ПР-V создавался прямо на линии Передового рубежа обороны Севастополя, в районе д. Черекез-Кермен. 31 октября из Сак в Черкез-Кермен добрался его основной состав, потерявший убитыми в столкновении с моторизованной бригадой Циглера в районе с. Николаевка 13 человек. Однако уже 6.11.41 г. этот район стал полем боя. Сакский отряд (командир Пархоменко) ушел в Севастополь.

Севастопольский отряд, действия которого планировались в районе плато Мекензиевых гор, отошел в район Чайный домик – кордон Атлаус. Район имел в своем составе мало военнослужащих, т. к. большинство бойцов ушло в Севастополь.

Партизанами в Севастополь были проведены группы из состава разбитых частей:

– группа полковника В.Л. Абрамова – управление и комендантская рота 184-й сд, численностью около 300 человек;

– группа капитана Изугенева (командир минометного дивизиона 184 сд) и майора Бабушкина (командир 434-го АП 156-й сд), численностью около 250 человек;

– группа майора Мартыненок (командир 294-го СП 184-й сд);

– группа начальника штаба 184-й сд майора Б.П. Серебрякова и т. д.

Керченская автономная группа также вышла не в полном составе. Е.Б. Мельничук указывает: «В составе Керченской автономной группы партизанских отрядов (в некоторых публикациях группа именуется VI партизанским районом) должны были действовать четыре отряда. 7 ноября керченские отряды имени Ленина (61 человек) и имени Сталина (41 человек) организованно прибыли в места своего базирования – Аджимушкайские и Старокарантинские каменоломни. Отряд Маяксалынского района в этот же день собрался в Караларских выработках, куда, однако, вместо 96 прибыло только 47 человек. В полном составе не прибыл в свой лагерь отряд Ленинского района, в составе которого должно было быть 120 бойцов. Таким образом, группа насчитывала на день выхода 149 человек»[103]103
  Е.Б. Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1. Накануне. – Львов «Гриф-фонд» 2008 г.


[Закрыть].

Картина та же самая Маяксалынский отряд формировался из истребительного батальона и был задействован в ходе боев в районе Ак-Моная, в результате на сборный пункт прибыло лишь 7 бойцов истребительного отряда и 47 человек из партактива. В связи с трусостью командования отряд через 10 дней фактически самораспустился.

Командир отряда И.И. Шульга и комиссар Д.К. Ткаченко 17.11.1941 г. сдались немцам, выдали многих бойцов своего отряда и дали подписку оккупационным властям о прекращении борьбы. В результате 15 партизан было арестовано сд, пять партийных работников из их числа были расстреляны, семь человек под угрозой расстрела пошли на сотрудничество с немцами.

Отряд Ленинского района, который должен был состоять из бойцов истребительного батальона и добровольцев, постигла та же судьба. Бойцы истребительного батальона после боев отошли к Керчи вместе с частями РККА, а оставшаяся часть (18 человек) разошлись по домам.

Из немецких документов: «По сообщению 42-го корпуса, в Старо-карантинских штольнях укрываются около 100 красноармейцев, имея на вооружении минометы, пулеметы, винтовки и гранаты. Имеют продовольствия на один год. В каменоломнях Аджи-Мушкая находятся партизаны. Состав неизвестен. В Булганакских каменоломнях обнаружен и вывезен склад оружия и боеприпасов».

В «Отчете ШПД о действиях партизан в Крыму в ноябре 1941 – апреле 1944 годов» в разделе «Учет и численность личного состава…» отмечается, что после происшедшего отсева и проведения организационных мероприятий на 10–20 ноября 1941 г. в партизанском движении было 3511 человек: в ПР-I – 567, в ПР-II – 873, в ПР-III – 1059, в ПР-IV – 421, в ПР-V – 221, в Керченской группе – 159, в штабах районов и комендантских взводах при них – 232 человека, что, однако, при подсчете дает число в 3532 партизана.

Подводя итоги выхода партизанских отрядов в лес, можно прийти к выводу, что большинство потерь в составе партизанского отряда связано не с предательством определенной части населения и не с трусостью. В противном случае ситуация выглядит, как минимум, странно: сотрудники НКВД, члены партии, вызвавшиеся добровольно вести партизанскую борьбу, вдруг внезапно и немотивированно предают СССР и не выходят в лес, переходя на сторону противника. Потери в большей степени связаны с тем, что выход отрядов в лес производился слишком поздно.

Традиционно, большинство авторов упускают еще один аспект. Выход партизан был произведен не в отдельные, специально оборудованные секретные лагеря. В качестве лагерей использовались лесные кордоны и казармы, но они достаточно быстро были уничтожены противником. И дело здесь совсем не в предательстве: они все были обозначены на картах. Глупо было ожидать, что противник оставит их без внимания.

Анализ немецких карт показывает, что для того, чтобы вычислить места базирования партизан, им не нужны были проводники. К лесничествам, лесным кордонам, турбазам шли достаточно приличные дороги (иногда даже мощеные).

Большинство партизан Крыма, вне зависимости от их национальности, исполнили свой долг перед Родиной, однако ход боевых действий внес в планы определенные корректировки. Внес он существенные корректировки и в снабжение отрядов.

3.3 Ситуация с продуктовыми базами

Традиционно принято считать, что партизанские продовольственные базы были разграблены предателями. Анализ документов противника показывает, что такая обобщенная точка зрения является предвзятой.

Следует признать, что объективным анализом этого вопроса никто не занимался. Базы, брошенные без охраны, плохо укрытые, в военное время всегда, безусловно, подвергаются разграблению мародерами. Глупо было ожидать иного. Безусловно, подобные факты имели место, однако картина намного сложнее.

Базы Керченской отдельной группы партизанских отрядов в Аджимушкайских и Старокарантинских каменоломнях сохранились и использовались партизанами, которые, по немецким данным, вели себя крайне пассивно. Партактив, укрывшийся в Аджимушкайских каменоломнях, активных действий не предпринимал в принципе. Склады Ленинского отряда в Багеровских каменоломнях были обнаружены подразделениями 42-го АК немцев и после непродолжительного боя были захвачены частями 46-й пд.

Остальное продовольствие было потеряно из-за плохой организации его закладки. В связи с невозможностью хранения продовольствия в районе г. Опук и в Караларских каменоломнях, продовольствие было забазировано в Старокрымских лесах, однако в последние дни октября Мокроусов и Смирнов потребовали вернуть продовольствие в Караларские каменоломни, что раскрыло населению место базирования отряда.

ПР-I сумел сохранить большую часть своих баз. Целенаправленные нападения на базы партизан со стороны румынских горнострелковых частей, выполняющих зачистку местности, начались только с 9 ноября 1941 года. В этот день румынские горные части напали на продовольственную базу 1-го района, которая располагалась в бывших казармах лесной стражи (лесничество) недалеко от с. Камышлык (совр. Опытное).

В пути обоз догнали партизаны и отбили продовольствие. Документы противника полностью подтверждают этот факт, но указывается одна деталь: продовольствие было складировано открыто, почти без охраны. Хранилища продовольствия Маяк-Салыньского отряда, расположенные открыто, в помещениях бывшего монастыря Сурб Хач, естественно, были обнаружены противником и 12 ноября 1941 года вывезены.

Начальник штаба Феодосийского отряда Е.П. Колодяжный отметил в своих воспоминаниях, что при вынужденном переходе в новый район в начале ноября 1941 г. отряд оставил (в Кизилташском монастыре) восьмимесячные запасы продуктов. Немецкие документы говорят о том, что никакого вынужденного перехода не было. И оставлены были не только запасы продовольствия.

«12.11.41 г. в районе Кизилташ (12 км южнее Старого Крыма) убиты 1 комиссар и 107 партизан. 56 партизан захвачены в плен. Село было подготовлено как центр партизанского движения. Оно состояло из нескольких домов, хижин, гостиницы и бедной церкви. Гостиница сожжена румынами. Захвачены 75 минометов (NB!), 200 винтовок, один румынский стальной шлем, множество амуниции. Большое количество оружия и боеприпасов уничтожено огнем. Найден расстрелянный румынский обер-ефрейтор»[104]104
  NARA T-312 R-364


[Закрыть].

Рассматривая эту ситуацию, нужно признать, что организаторы партизанского движения допустили серьезный просчет. А.В. Мокроусов рассчитывал, что, как и во время Гражданской войны, партизаны будут удерживать под своим контролем целые районы, из которых партизаны будут совершать вылазки. Именно поэтому некоторые населенные пункты усиливались дзотами (как, например, с. Коуш, которое готовилось, как база отряда НКВД КрАССР).

Известный крымский историк Е.Б. Мельничук указывает: «Начальник ПР-IV И.М. Бортников от осведомителей из с. Коуш узнал, что в последние дни октября в селе была создана резервная база СНК Кр. АССР (непонятно, для чего и для кого предназначавшаяся. – Е.М.). Бортников приказал командиру Ак-Шейхского отряда забрать все и использовать на нужды партизан, что и было исполнено. 2 ноября партизаны вывезли из Коуша девять грузовиков: муку, консервы, папиросы, вино, крой-кожу, мануфактуру, конфеты и т. д., но не успели забазировать. 3 ноября на лагерь напали немцы и уже успевшие организоваться в крупный отряд дезертиры-самооборонцы из Коуша, отобрали все запасы и вывезли обратно в Коуш, забрав по пути и стадо скота, принадлежавшее отряду»[105]105
  Е.Б. Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1. Накануне.


[Закрыть].

Анализируя немецкие и румынские документы, можно прийти к выводу, что эта ситуация в начале ноября 1941 г. была в принципе невозможна. 3-го ноября в Коуше не было не только «самооборонцев», но даже немецких частей, которые могли бы организовать эту пресловутую «самооборону». Безусловно, в условиях ослабления государственной власти неизбежно появляются группы мародеров и бандитов, которых, однако, при всем желании нельзя назвать «коллаборационистами». В случае с д. Коуш имела место другая ситуация.

В указанные даты мимо с. Коуш (ныне не сущ. с. Шелковичное), в 6 км. от него, еще отступали части Приморской армии, разгромившие немецкий «передовой отряд Мартенса» (противотанковый дивизион 72-й пд).

Село Коуш было выбрано органами НКВД для создания базы отряда НКВД, для чего и завозились запасы. По донесению, сотрудники НКВД, охранявшие базу, 3.11.41 г. вступили в бой с «мародерами».

Приведу выдержку из одного документа: «Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов и проверка, проведенных на месте, свидетельствует о том, что утверждение о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и что большинство татар перешло на службу к врагу, являются необоснованным и политически вредным. Бывшее руководство центра партизанского движения (т.т. Мокроусов, Мартынов), вместо того, чтобы дать правильную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить подлую политику немецких оккупантов в отношении татарского населения, ошибочно утверждало, что большинство татар враждебно относится к партизанам, неправильно и даже вредно ориентировало руководителей отрядов в этом вопросе… В деревне Коуш, группа партизан, бывшего четвертого района, в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто свои, а кто враги. Грабеж продовольственных баз фашистами расценивали как мародерство со стороны местного населения, любого попавшего в лес гражданина расстреливали»[106]106
  Выписка из протокола № 36 Заседания Крымского Обкома ВКП(б) от 18.11. 1942 г. г. Сочи «Об ошибках, допущенных в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по ликвидации этих ошибок и усилению политической работы среди татарского населения».


[Закрыть]. Комментарии, как говорится, излишни.

Продовольствие завозилось в те населенные пункты, которые планировалось удерживать партизанскими соединениями. Но как показала практика, эта война была иной. Противник после захвата повел зачистку территории, и часть баз была захвачена противником.

Захват противником 75 ротных 50-мм минометов в бывшем монастыре Кизил-Таш и обнаружение большого количества минометных боеприпасов (без минометов) говорит о том, что вооружение и боезапас не успели перераспределить по отрядам.

В процессе прочеса в этом же районе, 18 ноября 1941 г. румынами был обнаружен партизанский склад продовольствия партизанского отряда[107]107
  NARA T-312 R-364


[Закрыть], сформированного из 14-го истребительного отряда (командир В.М. Андреев, бывший директор санатория).

ПР-II частично сохранил свои базы, с единственным исключением: были утрачены отары скота, якобы угнанные бойцами трех вновь созданных отрядов, однако противник (22-я пд) отмечает захват большого количества скота (12 тыс. голов) в районе между Алуштой и Судаком.

2-й батальон 297-го СП (184-й сд) в ходе боя с частями немецкой 22-й пд и румынской 8 КавБр, двигаясь по дороге Карасубазар – Ускут, случайно вышел к базе Ичкинского отряда и вывел в этот район противника.

ПР-III частично утратил свои базы, которые оказались на пути отступающих советских войск, испытывающих дефицит продовольствия. Симферопольские отряды № 1 и 2 имели запасы на кордонах Аспорт и Тарьер, которые располагались на дороге Саблы – Алушта – Ялта. Через эти кордоны отступали части Приморской армии, уже трое суток не получавшие продовольствия.

Часть запасов была захвачена 7 ОБр МП (о чем упоминает в своих воспоминаниях Е.И. Жидилов). Остатки достались немецкому 3-му батальону 266-го полка 72-й пд, который осуществлял преследование отходящих частей 7 бригады. Но как это ни странно звучит, часть продовольствия в этом районе сохранилась до весны 1942 года, его просто «потеряли» из-за того, что в лес вышли «не те люди». Весной эта часть продовольствия была обнаружена немцами и уничтожена. Это произошло в тот момент, когда партизаны отчаянно голодали и буквально умирали от голода после тяжелейшей зимы.

ПР-IV так же частично утратил свои базы по той же причине. 15–20 человек базировщиков Красноперекопского отряда находились на «перевале» отряда в с. Пычки[108]108
  Совр. Баштановка


[Закрыть] Бахчисарайского района. После боя Приморской армии с «группой преследования Мартенса» в районе деревень Шуры[109]109
  Совр. Кудрино


[Закрыть] и Бия Сала[110]110
  Совр. Верхоречье


[Закрыть] «базировщики» вызвались быть проводниками у отряда 31-го сп 25-й сд бросив подготовленные базы – продовольствие и имущество, завезенные в октябре на «перевал». Продовольствие было реквизировано отступающими частями 95-й и 172-й сд во время отдыха бойцов дивизии в д. Бия Сала.

С базами Лариндорфского отряда произошла та же история: 23 «базировщика» во главе с командиром отряда В.П. Яровым находились на «перевале» в д. Карло Куйбышевского района. Продовольствие было использовано частями Приморской армии. Через перевал прорывалось основное ядро Приморской армии (остатки 25-й и 95-й сд). Базировщики ушли вместе с отступающими войсками.

Базы Фрайдорфского отряда в районе д. Мангуш еще раньше оказались на пути отступления Приморской армии, снабжение которой прекратилось уже 28.10.41 г. К примеру, в журнале боевых действий 95 сд указано, «…бойцы обгоняли отступающие колонны, разбирали ульи, брали мед, тем и питались». В воспоминаниях бойцов 95-й и 25-й сд встречаются упоминания о том, что питание некоторых частей удалось организовать только благодаря продовольствию, обнаруженному в лесу.

ПР-V

Большая часть баз этого района оказалась в зоне боевых действий. 6.11.41 г. в связи с отходом роты 3-го полка морской пехоты, д. Черкез-Кермен вместе с базовым партизанским лагерем и запасами продовольствия оказались захвачены немецкими войсками (50-я пд). Эти данные подтверждаются ЖБД 50-й пд, который указывает, что в деревне захвачены большие запасы продовольствия.

Донесение отдела 1 С штаба 50-й пд: «18.11.41 г. Разведывательный батальон 150 (50-я пд) захватил группу партизан в районе г. Эли-Бурун, захвачены 4 винтовки 1 пулемет. Расстреляна связная партизан Анна Городовая из Любимовки 1909 года рождения и 4 партизана, охранявших склад с продовольствием»[111]111
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть].

Протокол допроса партизан показывает, что никто из них не выдал расположения остальных складов. Их расстреляли тут же, у выхода древней дороги из долины Кара-Коба на плато. Приговор, подписанный ротмистром Бернарди, командиром немецкого разведбата, был составлен задним числом. Несколько лет назад вешние воды вымыли пять костяков в том месте, где некогда находился партизанский склад. Только один из костяков был в форме, остальные в гражданском. Не зная этой истории, поисковики СОПО «Долг» похоронили их как «безвестных защитников Севастополя».

Е.Б. Мельничук утверждает, что база в районе села Ай-Тодор была разграблена местными жителями сел Ай-Тодор и Уппа, которые участвовали в ее закладке[112]112
  Е.Б. Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1. Накануне.


[Закрыть]. Это не совсем так. Из документов 50-й пд: «В районе Ай-Тодор 28.11.41 г. выявлена партизанская группа местных жителей. Выяснилось следующее: утром 5.11.41 г. в село прибыл комиссар Шумилин, который собрал 17-летних юношей: татар и русских и увел в лес. Численность отряда 30 человек. У комиссара пистолет и полуавтоматическая винтовка, у остальных винтовки и по 60 патронов, 15 гранат и 1 ручной пулемет. К отряду присоединились два солдата и местный житель Сеит Асан Мемет… Месторасположение отряда выясняется, уничтожена случайно найденная база партизан, на которой находились минометные мины и артиллерийские снаряды…»[113]113
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть]. Немцам удалось ликвидировать отряд только в декабре 1941 г., когда был пойман С.А. Мемет, пришедший в Шули за продуктами[114]114
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть].

Выводы: Обобщая имеющуюся информацию, можно прийти к выводу, что причины утраты баз и невыхода части личного состава в партизанские отряды совершенно иные, нежели принято указывать. Основных причин две:

– плохая организация закладки баз

– влияние боевых действий

Вопрос продовольственных баз для крымских партизан являлся исключительно важным. К сожалению, следует признать, что его решение было выполнено не лучшим образом. Как пишет в своей докладной записке один из руководителей партизанского движения Сметанин: «Количество заготовленных продуктов вообще было на 3–4 месяца, а при условии потери баз продовольственное положение стало крайне напряженным, даже в феврале 1942 г., причем оставшиеся продукты расходовались в отрядах бессистемно и без учета (отряды 3-го района и Евпаторийский отряд).

Много продуктов ушло на питание войсковых частей, которые то соглашались остаться в партизанских отрядах, то меняли свое решение и, получив продукты, уходили в Севастополь (часть майора Изогенова и генерал-майора Аверкина). Техническая закладка продовольственных баз проводилась непродуманно и небрежно, имелись случаи закладки баз одного ассортимента, это вело к тому, что в случае разгрома базы отряд оставался, например, только с сахаром, или только с мукой или солью, т. е. тактическая мысль при базировании не учитывалась. Ямы баз предварительно не просушивались, в результате чего пропало – сгнило много продуктов. Оставлены были продукты также и на основных базах (Аспорт, Холодная вода, Чучель), из которых не успели вывезти продукты в глубинные пункты леса. Имелись также случаи, когда лица, которые закапывали продукты, впоследствии не могли найти этих ям. Оказалось, что они в тот период работали бесконтрольно, пьянствовали (Главштаб – Якушев, Диденко и др.). Считаю, что заготовка баз проведена непродуманно, бесконтрольно, неряшливо, без тактической мысли, лица, базирующие базы, были недостаточно проверены, в большинстве из местных татар, впоследствии оказавшиеся предателями»[115]115
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть].

В докладной записке НКВД указывается: «В период оккупации противником Южной (горно-лесной) части Крыма ряд партизанских отрядов не успел перебросить продовольствие из перевалочных баз в тыловые, которое попало в руки врага и окружающего населения деревень – это Зуйский, Биюк-Онларский, Сейтлерский, Феодосийский, Ичкинский и др. отряды. Такое положение явилось фактором уменьшения продовольствия – запасов отрядов. В частности, Ичкинский и Сейтлерский отряды с первых дней партизанщины (ноябрь) потеряли все свои продовольственно-вещевые базы, перейдя на иждивение других отрядов. Такое положение можно объяснить только тем, что первые дни и даже месяцы отдельные отряды стали на путь сугубой конспирации (бездействовали), не показываясь из кустов не только для проведения боевых операций против противника на дорогах, а даже для переброски продовольствия из перевалочных в тыловые базы. После первых дней этой сугубой конспирации начались массовые отсевы личного состава и даже дезертирство»[116]116
  Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941–1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. – Симферополь: СОНАТ, 2006.


[Закрыть].

Были мобилизованы огромные ресурсы полуострова, иногда в ущерб фронту, однако ни в одном из документов подготовительного периода конкретные задачи партизанским отрядам поставлены не были. Из 2 млн. рублей, выделенных на партизанское движение, были израсходованы почти 1,5 млн., но эффект от их использования из-за ненадлежащего исполнения был минимальным.

Партизанское движение (как и всякое движение сопротивления) само по себе, без должной материальной поддержки, может возникнуть только в редчайших и исключительных случаях. Так же как и создание гражданских беспорядков на чужой территории, ведение партизанской войны на земле, захваченной противником, мероприятие довольно затратное и сложное, требующее умелого управления (как стратегического извне, так и тактического внутри самого движения).

Это мероприятие, требующее тщательной подготовки: отбора и подготовки людей, продуманного размещения баз, наполнения складов и т. д. Попытка развернуть «всенародную борьбу» на оккупированной территории без должной поддержки неизбежно обречена на провал. Партизанское движение может поддерживаться местным населением (при наличии свобод и материальных ресурсов на оккупированной территории) либо может поддерживаться с «Большой земли», но это весьма затратно и крайне сложно.

К ошибкам, допущенных при формировании партизанских отрядов, следует отнести плохой подбор бойцов. К примеру, в документах отдела 1С немецкой 50-й пд указывается: «Захваченный партизан Иван Маминов сообщил, что в конце октября он двигался на телеге по дороге, был остановлен сотрудниками милиции (НКВД) и против своей воли направлен в партизанский отряд. Он добровольно показал, что…»[117]117
  NARA T-315 R-2342


[Закрыть]. Далее следуют его показания о расположении и движении отрядов Красникова. В отряды, действительно, попало много случайных людей.

В апреле 1944 г. бывший начальник III партизанского района Г.Л. Северский об этих днях писал: «31.10.1941 г. я вывел людей в лес. В Джалмане… остановил обоз… принял решение не уходить в лес, пока не увижу противника. Я понимал, что в предгорьях будут бои, и рассчитывал поживиться оружием. В первую ночь познакомился с личным составом (будущего Симферопольского № 3 партизанского отряда. – Авт.) и произнес краткую речь: начинаем воевать с противником, в его тылу. К тому, кто не хочет воевать, претензий не имею. Дал им подводы, назначил старшего и отправил в Алушту к коменданту. До 80 % из всего состава ушло. Это были люди из различных торговых организаций. Я ничуть не жалел об этом».

Практика формирования партизанских отрядов из состава истребительных батальонов тоже себя не оправдала. Истребительные батальоны формировались по мобилизационному принципу, в связи с чем в отряды попали случайные люди.

Как правило, по воспоминаниям партизан, «отсев» из истребительных отрядов производился следующим образом: истребительный отряд строился, и тем, кто не готов был вести партизанскую борьбу, предлагалось выйти из строя.

Таким образом, в лес попало много людей, совершенно не подготовленных для боевых действий в сложнейших условиях. Многие из партизан по состоянию здоровья не могли вести боевые действия в лесах. Бытовые условия партизан заранее обустроены не были. В лучшем случае для проживания были выделены армейские палатки и одеяла. С 5 ноября в Крыму наблюдались сильные морозы, а укрыться от мороза было негде.

Именно эти факторы обусловили резкий самовольный отток партизан из леса. В ноябре партизанское движение потеряло до 40 % личного состава. К этому времени противник уже сумел организовать контроль за территорией, и бывшие партизаны, вышедшие из леса, немедленно брались «в разработку». Поэтому расположение «гражданских» отрядов секретом для противника не являлось.

С современной точки зрения, большую часть работы партизанского отряда выгоднее выполнять небольшими диверсионно-разведывательными группами, но в то время господствовала иная точка зрения, которой придерживался и руководитель партизанского движения в Крыму А.В. Мокроусов. Расчет был сделан на инициативу народа. К сожалению, тогда мало кто понимал, что условия изменились, и, чтобы выжить, партизанскому движению нужна очень четкая организация. А ее как раз и не хватало. Воевать в партизанские отряды шли, в основном, люди гражданские, плохо организованные.