Текст книги "Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла"

– На Кубе живут бедные люди. А бедным надо помогать! Вы что, не согласны с тем, что бедным нужно помогать?.. Давайте же поможем бедным! Давайте приютим их, примем с широкой душой на нашей великой родине. Ничего-ничего, родина подожмется… Главное – бедным помочь! Протянуть им, так сказать, руку помощи. Да не важно, сколько их там. Всех возьмем! Они же бедные противники режима. А бедным надо помогать…

– Но вы ведь понимаете, чем грозит жителям Флориды приток диковатых кубинских эмигрантов?

– Не смейте так говорить! Это расизм! Если вы намекаете на их возможную криминогенность, то она – дитя бедности и малограмотности. А мы воспитаем их, дадим хорошее образование, поможем пособиями…

Вот примерно такой обмен мнениями состоялся между сторонами. И этот спор напоминает мне диалог в юмористической программе «Наша Russia» между двумя героями. Один из них – Славик – вечно придумывает какие-то фантазийно-бредовые идеи и заставляет другого – Димона – их выполнять. Тот нерешительно протестует, но делает. Результат понятен…

– Димон! Давай всех кубинцев у нас тут поселим. Мы же добрые! А они бедные!

– Чёт я очкую, Славик. Думаешь, прокатит?

– Да ты успоко-о-ойся! Я сто раз так делал!..

Короче говоря, американское правительство, пинаемое с двух сторон социалистами – кубинским Кастро и американскими либеральными душелюбами, – открыло границу. И 125 тысяч кубинских эмигрантов разом пополнили население Флориды. Оказалось, хитрый Фидель только потому и согласился выпустить эмигрантов, что задумал освободить кубинские тюрьмы и психбольницы. Тем самым он убивал двух зайцев – облегчал жизнь своей стране и забрасывал бомбу в Америку. Позже Кастро хвастался, что американцы помогли ему почистить остров, забрав к себе весь кубинский мусор. В общем, в результате этой операции на побережье США высадились тысячи кубинских уголовников.

И настала во Флориде малина! В плохом смысле этого слова…

Горячие кубинские абреки словно безропотных овец стали грабить, резать, убивать местное население. Об этой ужасной эпохе Голливуд потом даже снял фильм «Лицо со шрамом». Он рассказывает о нелегкой судьбе кубинского гангстера по имени Тони Монтана, прибывшего во Флориду вместе с «преступным десантом» и прошедшего длинный кровавый путь. Роль одного из самых безжалостных гангстеров играет Аль Пачино. И играет, надо заметить, по обыкновению неплохо.

Как же властям удалось сбить вал преступности, захлестнувший штат? Причем сбить довольно быстро.

Неужели догадались? Какой умный читатель нынче пошел! И десяти примеров я ему еще не привел, а он уже просек фишку и предсказывает вперед автора!..

Ну, молодцы. Угадали! Действительно, несмотря на протесты левых, власти штата легализовали ношение оружия – пистолетов и револьверов. Результат не замедлил сказаться. Число убийств во Флориде снизилось на 36 %, а изнасилований – на 80 %! И несмотря на то что количество стволов на руках у населения резко возросло, число преступлений, совершенных с их помощью, сократилось за девять лет действия закона на 41 %. При этом в среднем по стране за те же годы уровень пистолетных убийств вырос на 24 %.

Поначалу полиция затеяла было вести отдельный учет преступлений, совершенных легальными владельцами оружия. Но через четыре года этот учет прекратили в связи с отсутствием самого предмета учета – легальное оружие преступлений не совершало, а если и убивало, то только бандитов. То есть играло на стороне полицейского оружия. Причем порой в самом буквальном смысле: было около десятка случаев, когда гражданские лица с помощью своего оружия спасали жизни полицейских офицеров.

А ведь перед легализацией американские леваки, которые добились (с помощью социалиста Кастро) превращения Флориды в самый беспредельно-преступный штат Америки, предупреждали, что оружие легализовывать нельзя, потому как бороться с преступностью насилием нельзя: «lethal violence, even in self defense, only engenders more violence» («смертельное насилие, даже в целях самообороны, приведет только к росту насилия в обществе»). То же самое, если помните, говорят и российские социал-умники: если нашим людям раздать пистолеты, страну захлестнет вал насилия.

Однако жизнь не подтвердила опасений левых – насилие (преступность) быстро пошло на убыль.

Но социал-маниловы не сдаются:

– Наверняка это не оружие повлияло на снижение преступности, а какой-нибудь еще не известный науке фактор – например, на эмигрантах благотворно сказался американский образ жизни, они осознали свои заблуждения и прекратили преступничать. Иначе и быть не может! Ведь мы знаем, что чем больше оружия, тем выше должна быть преступность! Гасить преступность раздачей оружия – все равно что тушить огонь бензином. Ведь оружие стреляет, вы же понима-а-аете!..

Вообще, сравнение нью-йоркского опыта (где с преступностью боролись, вбухивая огромные деньги в течение десятилетия) и флоридского (где преступность была ингибирована очень быстро) напоминает мне вот что. Леваки с восторгом рассказывают, как мудрый Рузвельт с помощью социалистических методов боролся с Великой депрессией и поборол ее с огромным трудом всего за какие-нибудь десять лет. А либералы (в исконно экономическом смысле этого слова) возражают: Рузвельт, отрубая хвост собаке по частям, как раз продлил кризис. А если бы он не играл в доброго папочку и не полагался на всесильность Государства, кризис прошел бы в острой фазе и гораздо быстрее, а не принял хронической формы…

Из флоридского опыта и нью-йоркского «антиопыта» можно сделать один очень важный вывод: полиция работает менее эффективно, чем обычные вооруженные граждане. Оно и понятно: преступность – болезнь. Можно доставить лекарство непосредственно в проблемную точку, а можно глушить ядом весь организм, вместе с болезнью постепенно ослабляя и всего человека. Легальное оружие – лекарство, которое оказывается в нужный момент в нужном месте – в точке совершения преступления в момент его совершения. А полиция работает «по площадям». При этом личное оружие приносит деньги в бюджет, а полиция народные деньги прожирает.

Однако социалисты, которые верят в Мудрое Правительство больше, чем в собственных соседей и сограждан, предпочитают тратить деньги на неэффективное, а не зарабатывать на эффективном. Вера – страшная сила!..

Гражданам страны давать оружие нельзя! Ведь граждане – это кто такие? Быдло! А вот Правительство… Оно состоит не из граждан! Там заседают марсиане. Или полубоги. Если их хорошенько попросить, они, конечно, нас защитят.

Плоскостное мышление запретителей вмещает в себя только «или», но никогда «и». Так, например, одним из наиболее распространенных аргументов пугливых прогибиционистов оружия является такой:

– Не нужно разрешать гражданам оружия! Мы же платим налоги на содержание полиции (милиции). Необходимо просто заставить полицию лучше работать!

Какова логика! Почему они противопоставляют полицию гражданам? Почему или колбаса или сыр? Почему нужно запретить личную кухню только на том основании, что существует общественное питание?

Они надеются заставить полицию работать лучше. А в чем заключается работа полиции? Приехать по вызову, упаковать труп в черный полиэтиленовый пакет с вжикающей молнией, провести расследование и, если удастся, найти преступника. Допустим, полиция станет работать лучше – повысит раскрываемость на пять-семь процентов. Как это поможет аккуратно упакованному трупу?

А вот пистолет мог бы помочь. Но социалисты специально подставляют под бандитов безоружных граждан. Потому что честных граждан они боятся больше, чем преступников. Преступники ведь социально близкие: они тоже отнимают и делят. Не от хорошей жизни они стали такими, а от социальных условий, надо их пожалеть!.. А граждане – куркули паршивые – норовят заработать себе на карман, вместо того чтобы делиться с бедными.

Был однажды в Америке такой случай. Некий прекраснодушный дядька либеральных взглядов, против которого было совершено преступление, подал в суд на. полицию. За то, что она не смогла его защитить от бандитизма! Полиция этот суд выиграла, убедив судью, что в ее аппарате провидцы не работают и чтецы мыслей тоже, потому предвидеть каждое преступление они не могут. Их задача – преступление раскрыть. Суд с этими доводами согласился.

Добавлю от себя: на каждом углу милиционера действительно не поставишь, для этого нужно всю страну превратить в милицию. Что, кстати, вполне реально – для этого нужно только вооружить людей. Кстати говоря, слово «милиция» и означает буквально «вооруженное народное формирование».

Между тем не только в США, но и в России есть люди с девственно чистым мозгом, наподобие того американца, который подал в суд на полицию. Однажды мне такой встретился. Он на полном серьезе аргументировал необходимость запрета гражданского оружия следующим образом:

– В статье 10 российского закона «О милиции» прямо написано: «милиция в соответствии с поставленными перед ней задачами обязана: 1) предотвращать и пресекать преступления…» Понимаете?! Обязана! Вот пусть они и сделают так, чтобы я мог спокойно гулять в самую темную ночь по самым злачным местам и никакой бандит пальцем не мог до меня дотронуться! Мне наплевать, как они это сделают. Раз обязаны – пусть сотворят чудо!

Вера в чудеса – характерный признак убогого.

Итак, резюмируем: задача полиции – расследование преступления. То есть проведение криминалистических экспертиз, разговоры со свидетелями, сопоставление фактов, работа головой. А задача гражданина, который как раз и сталкивается с преступником один на один (или даже один против нескольких), – самооборона. И теперь скажите мне, для чего нужнее пистолет – для проведения опроса свидетелей или для самообороны?.. Ясно, что обычному гражданину пистолет нужнее, чем детективу! Однако у полицейского оружие почему-то есть, а у гражданина почему-то нет. Что за дикий парадокс?

А все дело в том, что инфантильное (социалистическое) сознание больше доверяет Отцу, нежели Соседу. Полицейский – живой представитель Барина (государства). А простой человек – холоп. Разве можно холопу оружие доверять?

Наибольших успехов в продвижении своих мечтательно-розовых идей либерал-леваки добились в Англии. Таких успехов, в которые люди из других стран, не знакомые с английскими реалиями, просто не верят.

Английские социалисты долго боролись против оружия, точнее говоря, за то, чтобы отнять его у законопослушных граждан и оставить их безоружными перед лицом преступности. И в 1997 году соцмаразм победил – Англия превратилась в страну без оружия. Ее жителям вообще запретили обороняться от преступников. Даже дома. Об этом мы чуть ниже еще поговорим, а пока ознакомимся с результатами Великого Разоружения Народа.

Социалисты с розовыми бантиками, сложив губки сердечком, убеждали людей, что ограничение их прав повысит их безопасность. Но получилось ровно наоборот, как всегда получается у левых.

С 1997 по 2003 годы общее число преступлений в Англии выросло на 88 %. Количество вооруженных ограблений подскочило в два с лишним раза. Убийств – на четверть. Изнасилований – вдвое. А главное, при сокращении общего числа оружия в стране число преступлений с использованием огнестрельного оружия выросло в два раза!

Результат, противоположный задуманному… Социальный дисбактериоз.

И к 2002 году, согласно данным ООН, Англия уже уверенно занимала одно из первых мест по криминальности среди развитых стран. Преступники в Британии настолько обнаглели, почувствовав свою безнаказанность, что более половины всех ограблений домов и квартир происходит, когда хозяева находятся дома! Преступники уже не ждут, когда люди покинут дом, поскольку знают:

а) противопоставить их оружию фраерам все равно нечего, мочить обывателей теперь так же легко, как мотыльков,

б) английское правительство запретило англичанам оборонять себя и свое жилище.

Как вы думаете, все эти цифры вразумили английских социалистов (которых можно назвать как угодно – лейбористами, баранами – без разницы)? Ничуть!

Даже после серии жестоких убийств людей в их собственных домах английские власти не сдавались и на вопрос обескураженных граждан, что же им делать, когда среди бела дня в дом лезут ухмыляющиеся грабители, отвечали: а вы навесьте побольше замков. А когда влезут, просто отступайте из комнаты в комнату вплоть до наиболее укрепленного помещения, например ванной. Английская юриспруденция теперь уверяет, что преступник в чужом доме обладает «свободой нахождения». Он же человек!

В общем, англичанин волен делать все что угодно – бежать из собственного дома, запираться в ванной, умирать от резаной или огнестрельной раны, плакать, когда режут его парализованную мать. Он не имеет право только на одно – на сопротивление. А вдруг убийца или грабитель будут ранены? Тогда, как уверяют английские законники, защищавшегося будут преследовать «по всей строгости закона», поскольку, по мнению прогрессивно мыслящих английских юристов, преступник – пусть даже идущий на убийство – «все равно остается членом общества», у него есть права, и потому относиться к нему нужно гуманно. А тех, кто преступникам мешает, – сажать. Так, например, был посажен фермер Тони Мартин за то, что убил одного вторгшегося бандита и ранил другого.

Старики в Англии боятся одни оставаться дома, потому что обороняться при помощи оружия власть им запрещает (ведь может пострадать преступник!), а сама защитить полицейскими мерами не в состоянии, поскольку это невозможно просто в принципе.

…Нет, все-таки не зря именно в Англии был написал знаменитый роман «1984». Думаю, его автор, в духе своих знаменитых лозунгов, сказал бы об этом социалистическом эксперименте так: «Безопасность – это смерть».

Антиоружейная паранойя достигает в Англии порой совершенно запредельных высот. Профессор Д. Малкольм из Массачусетса отмечает поразительные факты: «Среди вещей, за владение или ношение которых люди были осуждены, – камень и пакет с перцем». То есть в отчаянном желании защитить себя хоть как-то люди прибегают к любым средствам. Но власть их за это наказывает.

Однако наказание за пакет с перцем еще не вершина безумия. Речь теперь идет уже и о том, чтобы запретить игрушечное оружие! В 1994 году британский домовладелец был арестован полицией за то, что задержал у себя дома двух грабителей при помощи игрушечного пистолета, который грабители приняли за настоящий. Точнее, не за то, что задержал, а за «угрозы и запугивание» оружием. Ведь бандиты же не знали, что это игрушка, и могли испугаться, получить психическую травму!..

В 1995 году группа подростков хотела изувечить пожилую женщину. Она вытащила из сумочки пугач, после чего струхнувшие английские гопники разбежались. Приехавшей полицией женщина была арестована «за действия запугивания».

Вы думаете, это предел? Край маразма? Ошибаетесь.

Страх британских политических придурков перед ужасным оружием настолько велик, что к оружию приравниваются уже не только вещи, похожие на оружие, но и изображение оружия!

В 2007 году британская цензура запретила рекламу голливудского фильма «Разыскивается» с участием Анджелины Джоли, потому что на рекламных постерах и в рекламных роликах актриса была изображена с пистолетом. А пистолет – это оружие! А оружие – убивает! А смерть – это плохо, это ужасно и совершенно недопустимо, ибо жизнь каждого человека – священна, неужели вы не понимаете?!

В цензурный комитет стукнул один из пролеваченных зрителей, который, увидев по телевизору рекламу фильма, немедленно сигнализировал куда надо. Общий пафос доноса можно выразить одной мыслью: это же могут увидеть дети!..

В июне 2008 года служба безопасности лондонского аэропорта Хитроу не пустила на борт самолета пассажира – 30-летнего Брэда Джейкоди, который был одет в футболку с изображением робота-трансформера из детского мультфильма. Причина задержания: робот на майке держит в руке пистолет. Свое решение сотрудники службы безопасности объяснили так: футболка «слишком агрессивна».

…Футболка слишком агрессивна. Она беспричинно набрасывается на людей, бьет их и калечит.

Паранойя на марше!

Как же дошла страна до жизни такой? Ведь до эпохи социализма, гноем разлившегося по всей планете, в этой стране все обстояло нормально. Подданный британской империи, над которой никогда не заходило солнце, как настоящий свободный человек, запросто покупал в лавке пистолет, и никакое правительство не могло запретить ему защищать свою жизнь, детей и имущество от преступников. В те благословенные годы, когда оружие продавалось свободно, как хозяйственное мыло, на всю Британию, население которой составляло 30 миллионов человек, случалось всего лишь 1 (одно!) убийство, совершенное при помощи огнестрельного оружия. В 1904 году в Лондоне произошло 4 (четыре) вооруженных ограбления. Литературные герои Конан Дойля – Шерлок Холмс и доктор Ватсон – запросто ходили по Лондону с револьверами в карманах. Из десяти постояльцев, входивших в гостиницу, восемь были вооружены. На руках граждан находились миллионы стволов! И это была самая спокойная эпоха в Новой истории Англии. (Для сравнения: сейчас более двух с половиной миллионов жителей Британии ежегодно становятся жертвами насильственных преступлений.)

А потом настала иная эпоха: начало ХХ века – ветрянка соцреволюций. Гитлер и Сталин, пришедшие к власти на красной волне, разоружали народ, потому что боялись его. Британское правительство начало закручивать гайки по той же причине – боялось собственного народа, точнее говоря, революции по типу тех, что бурлили в Европе.

Гайки заворачивались постепенно. Эмбриончиком будущего кошмара стало положение, вводившее необходимость специальной лицензии для ношения оружия по улице. Было оно введено еще в конце XIX века и имело чисто уведомительный характер, совершенно не затрагивая общего оборота оружия. А вот в ХХ веке паровоз маразма начал набирать ход.

В 1903 году вышел «Стрелковый закон» (Pistols Act), который вводил первые ограничения на оружие. Помимо того что он запрещал шляться с оружием будучи подшофе, закон вводил лицензии на оружие со стволом короче 23 сантиметров. Что же касается остального оружия, оно осталось в свободной продаже. Впрочем, и на короткоствольное оружие получить лицензию было несложно. Но первые ласточки уже прокуковали, ознаменовав наступление эпохи маразма злобным социалистическим карканьем.

В 1920 году приняли «Огнестрельный закон» (Firearms Act). Человек уже не мог просто так купить пистолет, его свобода была резко ограничена – каждый гражданин теперь автоматически становился подозреваемым и должен был спрашивать разрешения на покупку ствола у государства. Требовалось прийти в полицию и получить там справку о благонадежности. При этом явно нарушалась презумпция невиновности. Это во-первых. А во-вторых, судьба решения теперь зависела от полицейского чиновника, который за человека решал, нужно тому оружие или нет. Бюрократ отныне по своему усмотрению даровал людям право или ущемлял людей в праве. С годами полицейские бюрократы находили все меньше и меньше оснований для того, чтобы доверить человеку оружие. И в конце концов, как мы знаем, даже необходимость обороны собственного дома, своей жизни и жизни своих детей перестала быть «достаточным» основанием для того, чтобы разрешить человеку иметь дома оружие. Такова диалектика запретительства. Стоит только начать.

В 1936 году под угрозой тюремного заключения было запрещено носить даже легальные пистолеты на митинги и публичные мероприятия.

В 1967 году настал черед ружей – и для них были введены лицензии.

В 1988 году запретили самозарядное (полуавтоматическое) оружие и дробовики с магазинами.

Процесс «гайкозакручивания» подстегнул инцидент в Данблейме. В этом небольшом шотландском городе некий Томас Хамильтон зашел в школу и расстрелял 16 школьников вместе с учителем. Это случилось в 1997 году.

Тогда и был принят очередной закон, и десятки тысяч человек были вынуждены сдать свое оружие в обмен на компенсацию в 200 фунтов. Как отмечают некоторые авторы, оружейный закон 1997 года «является столь суровым, что даже члены Олимпийской сборной Великобритании по стрельбе вынуждены выезжать для тренировок в другие страны».

Любопытно, что одновременно с ущемлением законопослушных граждан, шел встречный процесс – права и вольница для преступников расширялись. Мало того что сроки содержания под стражей были сильно сокращены, так еще и их заключенные недосиживали – уголовников отпускали на свободу за примерное поведение после отсидки половины или даже трети срока.

Британские власти словно нарочно создавали условия, в которых преступником быть выгодно: поймают или нет – еще вопрос. А денег можно за десять минут заработать кучу, поскольку сопротивляться жертве теперь запрещено, чтобы не нанести преступнику урон. Ну, а если поймают, то очень скоро все равно выпустят. Не выпускают на свободу только социально опасных. Например, фермеру Тони Мартину, убившему грабителя, в условно-досрочном освобождении было отказано. «Он слишком опасен для других грабителей!» – с горькой иронией восклицает вышеупомянутый исследователь проблемы доктор Малкольм.

Ядовитая плесень патологической заботы о преступниках поражает не только умы англосаксов. Феминизация (читай – оглупление) власти, выраженная в повышенной сострадательности к сирым и убогим, вынужденным ради пропитания или из-за болезни (например, наркомании) совершать преступления, охватила почти весь развитый мир. Порой потребителю вместо оружия самообороны подсовывают, словно младенцу вместо соски, «пустышку» – так называемые газовые пистолеты и револьверы, практически бесполезные. На, играйся, а когда дойдет до дела, тебя все равно зарежут, главное, чтобы ты преступнику не навредил.

В России, например, где травматическое оружие пока еще разрешено, в конце 2008 года Министерство здравоохранения и социального развития выпустило приказ, согласно которому оружие гражданской самообороны. не должно причинять вред преступнику! Инженеры теперь должны конструировать оружие самообороны так, чтобы на коже бандита не возникло покраснений, его зрение и слух также не должны пострадать в результате применения оружия. Но самое главное, «психоэмоциональное состояние преступника не должно измениться в худшую сторону более чем на 10 минут». То есть нельзя пугать и обижать убийцу и насильника!

Кто же подписал этот чудесный, заботливый приказ? Министр Татьяна Голикова.

Когда-нибудь от лица скинувшейся преступности всем этим феминизированным евро-гуманным либерал-министрам будет поставлен памятник. Я буквально воочию вижу эту бронзовую тетку, дебелую родину-мать, которая вскармливает своими сострадательными материнскими грудями преступность. И сидит при этом огромной бронзовой задницей на задыхающемся от ее сострадания народе.

Много достойных имен начертают на пьедестале этой символической бронзовой тетки. Будет среди них и имя Голиковой. Добрая женщина, заслужила…