Текст книги "Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия"

Вот именно в такой ситуации находятся медики-биологи-ученые, которые за биохимическими деревьями не видят физического леса.

Такое бывает. Геолог Ларин рассказывал мне про подобный случай. Его пригласили какие-то великие физики, специалисты по элементарным частицам, чтобы публично высечь и опровергнуть ларинскую теорию. В аудитории собралось много народу – человек восемьдесят, что для ученого люда преизрядно. Лекцию им читал номинант на Нобелевскую премию, фамилию которого я вам не назову.

Суть идеи докладчика сводилась к следующему. Многочисленные факты говорят нам о том, что Земля расширяется. Дремучий геолог Ларин полагает, будто ее распирают металлогидриды, теряющие водород и потому распухающие в объеме. Но у лектора иная гипотеза! Медленные нейтрино в центре планеты взаимодействуют с веществом и превращаются в массу – вот в чем проблема. Поэтому Земля не просто расширяется, но и наращивает массу.

– Это был феерический блеск ума! Он писал на доске трехэтажные формулы, – рассказывал Ларин. – Я сначала напряженно следил за ходом мысли, но потом просто перестал что-либо понимать. Мое понимание свелось к тому, что это выше моего понимания. Докладчик залез в такие тайны материи и нейтрино, которые были от меня, дремучего геолога, далеки необыкновенно. Тогда я просто поднялся над ситуацией, вспомнил курс школьной физики, то есть самые основы физической науки, и совершенно успокоился. А после окончания лекции вышел к доске и нарочито неуверенным, блеющим голоском начал задавать рассказчику вопросы, прикидываясь перепуганным и полностью раздавленным его авторитетом.

«А скажите, пожалуйста, у вас новое вещество образуется точно в центре?» – спросил тогда Ларин.

«Да, точно в центре», – ответил довольный произведенным эффектом докладчик.

«То есть прирастающая масса – с нулевым радиусом?» – Гнул свою линию Ларин.

«Конечно».

«Но если точно в центре и потому с нулевым радиусом, значит, никак она на моменте инерции не сказывается?»

«Не сказывается, разумеется! Момент инерции сохраняется», – снисходительно ответил великий гроссмейстер, еще не понявший нависшей над ним опасности детского мата.

«И вы от этих слов не откажетесь?» – внезапно добавив голосу уверенности, спросил Ларин.

«Нет, а почему я должен отказываться?» – ответил лектор, хотя смена ларинской интонации его насторожила.

«Ну, хорошо, – сказал Ларин, взял мел и начал писать школьную формулу на доске. – Обозначим современную массу Земли как М, скорость на экваторе (полкилометра в секунду) большим V, радиус R. Это у нас момент количества движения. Теперь приравняем его к моменту количества движения той маленькой молодой планетки, о которой вы говорили».

В этот момент вся аудитория замерла в предчувствии Биг Бенца. Слышно было только, как стучит мел по доске.

«И у нас получается, – закончив ряд простейших вычислений, заключил Ларин, – что линейная скорость на экваторе у первопланетки при том ее радиусе и массе была 10 километров в секунду. А параболическая скорость убегания, то есть первая космическая скорость, для такой планетки 5 км/сек. Иными словами такая планета просто существовать не может – ее разнесет».

– На лектора было страшно смотреть, – рассказывал мне потом Ларин. – Он побледнел, посерел. Да и аудитория теперь смотрела на меня с уважением и страхом. Все вдруг поняли, что выслушали сегодня от лектора крайне интересную чушь, которая не проходит проверку по самой элементарной физике.

Классический детский мат! Я и сам был свидетелем подобного явления – когда избыток знаний затмевает элементарный здравый смысл. Сидючи за столом с биофизиками и прочими микробиологами, глубоко погруженными в биологию и биохимию, забросил им вопрос о том, почему температура млекопитающих вообще и человека в частности 36–37 градусов. Вы уже знаете на него ответ. А я чего только не услышал! И про то, что эволюционно это, видимо, как-то связано с вирусами и горизонтальным переносом информации, и про какие-то протонные механизмы внутри клеток… Я ничего не понимал! Это была великолепная игра ума! Блистательная! Столь увлекательная, что даже мое объяснение, что причина связана с теплоемкостью воды, играющих не убедило. Им больше нравились их только что придуманные теории – сложные, заковыристые. Вот вирусы – да, вот протоны – круто… Здесь стопудово кроется истина! Ну, а то, что температура человеческого тела почему-то в точности равна фундаментальной физической константе, это просто нелепое совпадение…

Вообще, сей психологический феномен в науке давно отмечен: избыток информации порой здорово мешает принятию правильного решения и вообще пониманию ситуации. А ограничение информации самым парадоксальным образом улучшает ситуацию, заставляя принимать более правильное решение и обостряя интуицию.

Есть в Чикаго старая больница под названием «Кук Каунти». Именно она вдохновила режиссеров и продюсеров на создание сериала «Скорая помощь». Больнице этой почти сто лет, и находится она в здании, занимающем целый квартал. Огромная! И довольно бестолковая, каковая бестолковость усугубляется ее бюджетностью – сюда всю жизнь приходили пациенты, не имеющие медицинской страховки, полицейские привозили раненых преступников, финансирования не хватало, кондиционеров нет и потому температура в палатах летом добирается до +50°С, проводка старая, туалет один на весь коридор… В общем, все прелести бюджетной медицины. И вот в этот кошмар пришел новый заведующий лечебным отделением Брендан Райли, которому кровь из носу надо было решить одну задачу – расшить самое узкое место в этой больнице – отделение неотложной помощи, куда ежедневно приходили сотни страждущих, выстраиваясь в дикие очереди. Многие из них жаловались на боли в сердце. Именно на сердечников и приходилась львиная доля всех ресурсов, которыми располагал Райли.

При этом у части пациентов загрудинные боли были, а сердечного приступа не было. Поэтому класть их в больницу было не нужно и даже вредно: она, в конце концов, не резиновая, необходимо оставить койки тем, кому они реально нужны. Вместе с тем сердечный приступ – штука серьезная, человек помереть может, если его с приступом домой отправить. Кстати, по статистике в 2–8 % случаев человека с сердечным приступом американские врачи все-таки отправляют домой, ошибившись в диагнозе. А в 10 % случаев диагностировали приступ, которого на самом деле не было…

Так вот, встал вопрос, как в условиях цейтнота, когда у тебя дикая очередь из пациентов, правильно поставить диагноз? Врачи, боясь ошибиться в таком серьезном деле, старались собрать о пациенте массу информации – ему мерили давление, пытались услышать стетоскопом хлюпающие звуки в легких, посылали на ЭКГ и задавали массу вопросов: принимали ли вы лекарства и какие? как давно болит? усиливается ли боль при нагрузке? есть ли у вас диабет? у папы-мамы были проблемы с сердцем? а у вас раньше?..

ЭКГ – штука хорошая, но стопроцентного ответа не дает. Бывают здоровяки с плохой кардиограммой, а бывает неплохая кардиограмма при серьезных проблемах. Чтобы совершенно точно ответить на вопрос о наличии приступа, надо провести анализ крови на определенные ферменты, а анализ этот длится несколько часов. Которых нет.

Поэтому в 1996 году Райли затеял смелый эксперимент. Он обратился к опыту математиков, которые делали расчеты физикам – специалистам по квантовой механике. И применил их методику для оценки диагностики по приступам. В компьютер были загружены тонны данных и выведена простая формула, в которой было всего три параметра, которые нужно было сопоставить с данными ЭКГ и, в зависимости от результатов, направить больного по нужному адресу – домой, в больницу или в морг.

Двухлетние испытания показали: если раньше, собирая о пациенте кучу сведений, чтобы не ошибиться, врачи правильно ставили 75 % диагнозов, то после введения новой, упрощенной системы – 90 %. Вывод, который был сделан, нетривиален: «…избыточная информация – не преимущество; достаточно знать очень мало, чтобы разглядеть главный признак некоего явления».

Еще история… В 2000 году Пентагон попросил отставного военного и талантливого стратега по имени Ван Рипер поиграть за «плохих» в штабных учениях. К тому времени Ван Рипер был уже пенсионером, но согласился. Отчего не поиграть? Надо сказать, это были самые дорогостоящие учения в истории США. Их бюджет составляя четверть миллиарда долларов и отрабатывалось на них вторжение в Ирак. Или Иран. По сценарию в одной из стран Персидского залива случается военный переворот. Его предводитель пользуется влиянием религиозных кругов и многих этнических группировок, обладает значительными военными силами и настроен резко антиамерикански. Соответственно, Америка, не выдержав такого бесчинства, приезжает в район Персидского залива на своих авианосцах с целью покарать неугодного мятежника. Вот роль этого мятежника и должен был сыграть Ван Рипер.

Роль была неблагодарная. Проигрышная. Потому что у США были авианосцы, новейшие системы связи, самые современные системы подавления связи противника и ведения радиоэлектронной войны. А главное – у них были суперкомпьютеры и супераналитики, за ними сидевшие. Их математические модели учитывали все – военное, культурное, экономическое, общественно-политическое положение противника. В обсчете и подготовке операции участвовали сотни программистов. В компьютеры загружались мириады данных о противнике. Как писал один из американских авторов, «это была битва двух совершенно противоположных идеологий войны. Синие располагали базами данных, матрицами и методологиями распознавания намерений и возможностей противника. Красных возглавлял человек…», который исповедовал совершенно иные, неаналитические принципы ведения войны. Ван Рипер был убежден, что война – штука нелинейная и непредсказуемая, что компьютеры в ней бесполезны и действовать тут нужно интуитивно, то есть принимать ответственные решения в условиях крайнего недостатка времени.

И он выиграл. Когда синие подавили ему всю радиосвязь, он, вспомнив опыт мировых войн, начал передавать сообщения с мотоциклистами и маскировать их под молитвы. Синие знали все его слабые места, их суперкомпьютер выдавал любые возможные разумные решения красных. Но «красный» Ван Рипер действовал неразумно: вместо того, чтобы отступить, он напал, вывел в море малые ракетные катера-самоубийцы и потопил 16 американских боевых кораблей. Если бы так действовал настоящий Саддам Хусейн… Впрочем, о Хусейне у нас базар еще будет…

Короче говоря, еще не начав толком войну, а едва-едва поставив диктатору ультиматум, США уже потеряли кучу кораблей и примерно 20 тысяч солдат. Это была катастрофа!.. Позже, комментируя случившееся, Ван Рипер объяснял его так: «Я слышал, что у синих были постоянные долгие совещания. Они все пытались понять… У них еще были карты со стрелками в разные стороны. Еще у них были эти сокращения: аспекты государственного влияния делятся на дипломатические, информационные, военные и экономические, в результате получается аббревиатура DIME. Инструменты делятся на политические, военные, экономические, социальные, инфраструктурные и информационные – аббревиатура PMESI. И они постоянно сравнивали наши DIME со своими PMESI. Они запутались в прототипах, матрицах, стратегических компьютерных программах… Они так увлеклись механизмами и процессами, что ни разу не взглянули на проблему в целом. Они разодрали ее на части и перестали понимать».

В чем сила моих книг? В том, что я поднимаюсь над проблемой. Иногда довольно высоко. Меня не интересуют мелочи. В мелочах я могу ошибаться или быть неточным – и порой бываю! – но это не имеет никакого значения. На этом меня могут ловить только дураки. Ибо я никогда не ошибаюсь в главном. Потому что смотрю на проблему свысока. А в случае с диабетом второго типа медики настолько разодрали проблему, что в руках у них оказались только бессмысленные клочки в виде клеточных рецепторов к инсулину. А это – улыбка чеширского кота без самого кота. Рот без зверя. Посмотрите на этого кота! Его хитрая улыбка смеется над незадачливыми исследователями, которые пытаются разрешить загадку. Которой нет. Кот просто сыт. И потому закрыл рот…

До того дело доходит, что загадка внезапно потерявших чувствительность к инсулину клеточных рецепторов буквально сводит исследователей с ума. Известно, например, что диабет второго типа – болезнь полегче, чем диабет первого типа. Но один биолог-теоретик, читающий по шесть научных статей в день, сказал мне, что именно второй тип диабета – самая большая беда. Потому что с первым типом все ясно: вкалывай больному недостающий инсулин и все с ним будет в порядке. Причина этой болезни предельно понятна – иммунитет больного по дурости поубивал все клетки, производящие инсулин. Вот и все. А вот диабет второго типа для науки дивная загадка: ну, почему вдруг клеточные рецепторы к инсулину потеряли к нему чувствительность? А?

Когда я намекнул великому биологу, что диабет второго типа – болезнь образа жизни и происходит от обжорства, он поднял меня на смех. Какой пережор, при чем тут образ жизни, если давно известно: все дело в потере чувствительности молекулярных клеточных рецепторов к гормону инсулин! И куда сия чувствительность пропадает, науке до сих пор неизвестно. Не все еще изучено в нашем организме!

А почему вдруг переполненное ведро утратило чувствительность к воде и больше ее не принимает? Куда пропала упругая реакция стенки, которая раньше исправно удерживала воду в сосуде? Может быть, в микроскоп посмотреть, поискать ее? Нет, не видать… Много еще в мире непознанного!

Короче. Кардинальная ошибка состоит в том, что в головах многих врачей и неврачей смешалась две похожие выкладки. Вот они:

– если в клетки не поступает сахар из-за нехватки в организме инсулина, как при первом типе диабета, клетки голодают,

– если в клетки не поступает сахар из-за закрытых клеточных рецепторов, как при втором типе диабета, клетки голодают.

Первый тезис верен. Второй нет!

Во втором случае клетка не принимает сахар просто потому, что она этим сахаром переполнена. И наплевать, как это выглядит на биохимическом уровне! Какая разница, как это выглядит на уровне молекулярной биологии, если можно сказать проще: клетка закрыла рот, потому что не нужен ей больше ваш сахар, она не бездонная!

Я видел, как это происходит. Однажды в столовой был свидетелем совместного обеда. Кушали двое. Первый был здоровый малый. По всему видать спортсмен. Может быть, даже марафонец. В самом деле, почему бы ему не быть марафонцем? Пусть будет!.. А рядом сидела тетка. Колобок с толстыми ногами. Оба съели по полному обеду – салат, суп, второе, компот… После обеда марафонец отдохнет, все тщательно переварит и пробежит 40 километров. А тетка не побежит 40 километров. Она пойдет к врачу.

Вы знаете, сколько нужно энергии, чтобы пробежать 40 километров? До хрена! А может, и больше. И спортсмен эту энергию потратит. А тетка нет. Хотя загрузились они одинаково. И каждый день они так кушают. Куда же девается вся эта энергия у тетки?

Признайтесь сами себе: если бы будете есть в два-три раза меньше, вы умрете от голода? Да нет, конечно! На что же тратится пожираемый вами избыток? А на разрушение вашего организма, который вынужден с излишней жратвой упорно, каждый день бороться. Геронтологам давно известно: сокращение рациона увеличивает жизнь процентов на двадцать-тридцать. С крысами такие эксперименты ставились. Крысы с уполовиненным рационом живут до полутора раз дольше.

Но вернемся снова к тетке-колобку. Вот она пришла к врачу, потому что у нее – сто пудов! – диабет. И пока она сидит в очереди, посмотрим на нее и подумаем, куда же наш организм девает все то, что хозяин в него набивает? Куда бедному организму складировать эти избытки глюкозы, которые он напроизводил из поглощенных углеводов? В жир, конечно, отложить! Но этот резерв не бесконечен. У всех людей генетическая конструкция разная, но ни один человек не может раздуться до орбиты Сатурна. Свой предел есть у каждого… Куда еще сунуть? В печень больше 300 грамм не влезет, в клетках еще полкило. В крови 5 граммов. Ну, не лезет уже больше никуда!.. И рано или поздно совершенно неизбежно наступает момент, когда лишняя глюкоза начинает просто циркулировать в крови. Потому что ей некуда больше приткнуться, клетки переполнены и ротики свои закрыли – не хотят больше кушать, печень забита под завязку, а регуляторная система уже не справляется.

Диабет – спутник любого обжоры. Но поскольку все люди от генетики разные, кто-то получает диабет пораньше, кто-то попозже, а кто-то до него просто не доживает, умирая от инсульта, инфаркта или рака. Ну, а непременными спутниками «диабета толстых», который лидирует в мире, являются гипертония и повышенный уровень холестерина.

Диабет второго типа – это не болезнь. Это просто разница между приходом и расходом. Дисбаланс. Уравняйте приход с расходом, и дисбаланс исчезнет. То есть исчезнет диабет, поскольку диабет – второе имя углеводного дисбаланса.

Кто-нибудь из врачей это пациенту говорит?.. Нет. Врачи просто ставят диагноз, не сообщая, что болезнь на начальных стадиях можно легко остановить и повернуть вспять, и прописывают сахаропонижающие таблетки.

А дальше что? А дальше вот что. Диабет ловят не сразу. Какое-то время он развивается, потихонечку убивая сердечно-сосудистую систему и почки. Организм, видя, что сахара в крови полно, паникует и запускает «печатный станок» – начинает массово производить инсулин, чтобы с его помощью распихать сахар по клеткам. Но повышенное производство инсулина постепенно истощает поджелудочную, и бета-клетки от непосильной натуги начинают помирать. И вот уже у диабетика второго типа недостает своего инсулина и его переводят на искусственный… Печальный конец, которого можно было бы избежать, всего лишь сравняв на начальном этапе болезни приход с расходом!

Помню, на съемках одной телепрограммы присутствовал толстый поп. И когда его упрекнули в том, что попы вообще покушать любят, поп объяснил:

– Я толстый, потому что у меня диабет.

Но мы-то с вами теперь понимаем, что он ошибся. И все наоборот: у него диабет, потому что он толстый!

…А может быть, я неправ? Может быть, причины диабета не в жратве, а в чем-то другом? В генетике, например?

Генетика безусловно играет роль – как и во всем прочем. Мне один умный дядя как-то рассказал под большим секретом, что наука уже открыла 46 генов, ответственных за диабет. Представляете? 46!.. Но если у вас сорок шесть объяснений одному факту, значит, нет ни одного.

Проверить, прав я или нет, можно легко. Первый способ проверки – пронаблюдать зависимость еды и диабета статистически. За последний век человечество вошло в эру достатка и сладкой жизни, то есть стало потреблять много рафинированной, концентрированной, жирной и углеводной пищи, а потребление собственно сахара так вообще выросло в разы. Мне как-то попался на глаза статистический отчет под названием «Продовольственное потребление крестьянской семьи на Европейском Севере России во второй половине XX века». Весьма показательное в свете наших рассуждений чтиво:

«Потребление сахара и кондитерских изделий колхозниками Вологодской области в 1950 г. составляло в среднем лишь 4 кг в год на одного члена семьи… Со второй половины 1950-х гг. объемы продажи сахара в государственной торговле стали расти. В результате с 1950 по 1960 г. потребление сахара и кондитерских изделий увеличилось в 7,3 раза и составило 29 кг в среднем на одного члена крестьянской семьи. В последующие годы потребление этих продуктов колхозниками продолжало расти, и в 1975 г. достигло 56 кг в расчете на одного человека, т. е. увеличилось еще в 1,9 раза по сравнению с 1960 г.».

Хороша жизнь колхозная!..

Не хило, правда? С 4 кг на человека до 56! Удивительно ли, что поджелудочной современного человека приходится работать с перегрузками, чтобы нашлепать на весь этот сахар инсулину? И это не только российские «успехи». Потребление сахара росло весь XX век и не перестает расти по сию пору. В США, например, потребление сахара перевалило за 60 кг на человека в год. И, как сообщают экономические сводки, «объем потребления сахара в мире вырастет на 53 % в следующие 20 лет».

Иными словами, сто лет назад человек за год потреблял столько сахара, сколько сейчас он съедает за две недели. А ведь что такое сахар? Это концентрированный реактив, который мы употребляем ложками в химически чистом, кристаллическом виде, причем нарастающими темпами…

В штатном режиме обезьяна употребляет сладкое в виде фрукта – там фруктоза (которая полегче сахара) окружена растительными волокнами, микроэлементами… А если кушать более тяжелые сахарные молекулы в чистом химическом виде, то организму на расщепление, усвоение и обработку сахарозы придется тратить свои собственные микроэлементы. А их запас не безграничен. Давно известно, что на переработку сахара организм тратит «личный запас» витамина В и С, а также столь дефицитный и могущий пригодится для более серьезных дел микроэлемент, как цинк. (Кроме того, показана зависимость роста онкологии от количества употребленных калорий. Что совершенно немудрено: лет тридцать назад были опубликованы данные, согласно которым потребление сахара резко подавляет активность нейтрофлов – клеток иммунной системы. Наконец, в сладкой среде очень любят размножаться микробы.)

Ученые до сих спорят, отчего в Японии так много долгожителей и почему так мало толстых. Может, оттого, что пищу морскую едят и медицина развита? Но морепродукты едят не только в Японии, а медицина развита много где. Я бы посоветовал обратить внимание на то, что Япония – одна из самых «отсталых» среди всех развитых и даже среднеразвитых стран по потреблению сахара. Для сравнения: потребление сахара в Японии составляет всего 16 кг на человека в год. А, например, в Швейцарии – 48 кг. Даже в нищей Шри-Ланке и то 29 кг. (Отстают от Японии в поедании сахара только страны Африки. В Эритрее потребление сахара – 5,1 кг/чел, в Чаде – 7 кг/чел, в Центрально-Африканской республике – 4,9 кг/чел. Но в Африке с продолжительностью жизни успешно борется не сахар, а автомат Калашникова.)

А теперь посмотрим, как в том же XX веке росло количество диабетиков. А такими же темпами, как и потребление сахара! И такими же темпами, как ожирение!.. Как только в стране вырастало потребление сахара, так следом за ним подскакивало и количество диабетиков. Самый характерный пример тут – Китай. Страна эта была долгое время просто нищей. Не то, что о сахаре, об элементарной жратве миллионы китайцев только мечтали. Потом, когда Китай решил отказаться от социализма и перейти к капитализму, ему удалось накормить страну. Уровень жизни начал расти, а с ним – потребление жирной и сладкой пищи. И вот страна, для которой диабет никогда не был особой проблемой, разом получила миллионы диабетиков и просто ожиревших.

Процесс этот продолжает идти. Сейчас на планете 250 миллионов диабетиков. И по прогнозам Всемирной организации здравоохранения к 2030 году их число вырастет до 380 миллионов. Как вы понимаете, никакая генетика тут не при чем, она так быстро не меняется. Диабет – социальная болезнь. То есть болезнь образа жизни.

Вы думаете, кроме меня и Жерлыгина, этого никто не понимает? Да все это понимают! Кроме особо одаренных биологов-теоретиков, не связанных с практической жизнью, а углубленных в молекулярные копания. И у нас понимают, и в Штатах. Вот, например, что сказала доктор медицинских наук, президент Российской диабетической ассоциации Валентина Петерикова: «В России зарегистрировано порядка 2,4 миллиона больных сахарным диабетом второго типа. При этом истинная распространенность этого заболевания в три раза превышает зарегистрированную. Основные его причины – это неправильный образ жизни, малоподвижность, нездоровое питание и ожирение. Развитие диабета второго типа можно предотвратить: если человек снизит массу тела, то диабет может уйти».

А вот слова президента Американской ассоциации клинических эндокринологов: «Число американцев, больных диабетом, увеличилось с 1980 года вдвое и составляет 21 млн. человек. По мнению экспертов, рост числа диабетиков, связанный прежде всего с малоподвижным образом жизни и неправильным питанием, в ближайшие годы продолжится. Ученые также считают, что немаловажную роль в увеличении расходов на лечение диабета играют врачи: им гораздо проще назначить больному лекарство, чем научить его правильно питаться и вести здоровый образ жизни, однако это не является хорошей стратегией лечения».

Большая энциклопедия диабетика меланхолично констатирует: «…рост числа диабетиков в двадцатом веке (особенно – в богатых и высокоразвитых странах) вызван излишним перееданием и недостатком физической активности, двумя главными причинами ожирения».

Наконец, еще четверть века назад, на излете советской власти Н. Агаджанян, член-корреспондент Академии медицинских наук писал, подытоживая зарубежный опыт: «…врачам из шведского города Мальме за полгода спортивных тренировок без применения каких-либо других средств удалось вывести из «зоны риска» 100 человек, которые проявляли предрасположенность к заболеванию сахарным диабетом».

И все это известно не только медикам, но и зоологам. Именно они давным-давно отметили, что дикие гуси диабетом не болеют. А вот домашние – сплошь и рядом.

В своей прошлой книге «Кризисы в истории цивилизации» я рассказывал о том глобальном экономическом кризисе, перед которым стоит наша цивилизация и который проистекает из главной экономики мира – американской. Она необратимо поражена гигантскими долгами – внешними и внутренними, основная часть которых – долги медицинские. А среди медицинских трат США львиную долю как раз и составляют затраты на диабетиков. Сладкая жизнь даром не проходит! Обратите внимание, самые высокие траты на диабет – в наиболее развитых регионах планеты – Европе и США. По данным американской диабетической ассоциации, общие расходы на диабетические программы в США выросли с 98 миллиардов долларов в 1997 году до 132 миллиардов в 2002-м. Много это или мало? Отвечаю: на каждого американского диабетика тратится средств в 5 (!) раз больше, чем на человека без диабета. А учитывая лавинообразный рост числа диабетиков, к 2025 году в развитых странах доля трат только на диабет (не считая иные болезни) в национальном бюджете превысит затраты на оборону. Это полная экономическая катастрофа.

Ситуация вообще напоминает социальную шизофрению. ВОЗ и грамотные эндокринологи говорят и пишут, что диабет второго типа обратим, то есть излечим. Причем без лекарств – только диетой и движением. При этом на практике никто его не излечивает, и потому во всем мире он считается болезнью неизлечимой. Людям прописывают лекарства, которые болезнь не вылечивают, а только не без вреда для здоровья снимают симптомы. Мир ждет от медицины новых чудесных средств для борьбы с диабетом. Разгадки тайны диабета. Новую чудесную таблетку, которая поможет избавиться от диабета, как антибиотик помогает избавиться от заразы.

Но такого лекарства не будет! Никогда.

Спастись от диабета лекарствами так же невозможно, как вылечиться от ожирения с помощью пилюльки. Если антибиотик устраняет причину болезни – убивает микробы, и потому болезнь исчезает, то в случае с ожирением и диабетом второго типа причиной болезни служит образ жизни. Как его можно устранить таблеткой? Жрать надо меньше…

И так не только с ожирением и диабетом! Если у вас от сидячей работы геморрой в заднице или простатит в ней же, то с помощью свечек или таблеток можно на время пригасить симптомы, однако болезнь непременно вернется. И чтобы избавиться от нее, нужно меньше сидеть и больше двигаться.

Помню, однажды на вокзале в ожидании поезда разговорился в местном ресторанчике с одним дядькой. Он оказался урологом. И поделился наблюдением:

– Кто мои первые клиенты? Водители и программисты. У людей, днями просиживающих на заднице, непременно будет простатит. А что вы хотели – застойные явления! И всегда найдется микроб, который в этом болоте начнет активно размножаться и вызовет воспаление, гиперплазию. Можно антибиотиками этих микробов подавить, и простатит как бы уйдет. До очередного микроба, который появится непременно, потому что вокруг нас и внутри нас их полно. Простая кишечная палочка может вызвать воспаление простаты. Если у вас застой крови в органах таза – геморрою и простатиту быть. Я учу своих пациентов элементарной гимнастике – втягивать и расслаблять мышцы сфинктера и промежности. Люди, у которых эта гимнастика входит в привычку, как чистка зубов, повторно с простатитом уже никогда не обращаются. А лентяи приходят с пугающей регулярностью. Почему так помогает гимнастика? Да потому что она гоняет кровь. С кровью поступают все нужные вещества, которые борются с микробами. А обратно кровь уносит продукты распада. Не будет гимнастики, клетки начнут травиться продуктами распада и испытывать недостаток питательных веществ. А дальше нарушится регуляция и пошло-поехало в сторону канцера.

Кстати, о кровеносной системе… Можно ведь и с этой стороны объяснить пользу движения при диабете. Мы уже выяснили, что диабет бьет в первую очередь по сосудистой системе. А бег на длинные дистанции способствует проращиванию капилляров. То есть работает строго против диабета – на развитие сосудистой системы. Кроме того, давно показано, что в активно работающих клетках мышц увеличивается количество митохондрий. Вы эти митохондрии в школе на уроках биологии проходили, но не помните, конечно, зачем они нужны. А митохондрии – это заводики про производству АТФ – аденозинтрифосфорной кислоты, которая является овеществленной энергией, запасаемой клетками. Из чего заводики-митохондрии клепают АТФ? Из производных глюкозы. Соответственно, чем больше у вас в организме заводиков по переработке глюкозы, тем меньше будет этой глюкозы в крови. Это простая физика.

Сахар в крови есть топливо для клеток. У вас слишком много топлива? Так сожгите его!

Однако вместо этого простого совета больному прописывают таблетки «от печени». Периодически в мире прокатываются скандалы с запретом очередного лекарства, потому что оно оказывается чересчур ядовитым, как это было в 2010 году с препаратом от диабета «Avandia», общий годовой оборот которого, кстати, достигал 3 миллиардов долларов. Увы, лекарство не только медленно сажало печень (с чем уже все смирились), но и приводило к сердечным приступам!.. В 2011 году во Франции разразился скандал с лекарством от диабета под названием Mediator, которое унесло жизни 2000 человек. Тут надо понимать, что не иметь побочных действий лекарство не может. Посудите сами – допустим, вам нужно с помощью какой-то химической реакции убрать сахар из крови. Вы забрасываете реактив в организм, реакция благополучно проходит – сахар убит! Но всякая химическая реакция – это уравнение. Слева реагенты и после знака «равно» реагенты. Слева, грубо говоря, были глюкоза и сульфанилмочевина (одно из распространенных лекарств, прописываемых при диабете второго типа), а справа – продукты реакции, которые организму – как кобыле пятая нога. Организм начинает с этими химикалиями бороться – выводить их. Через печень и почки…