Текст книги "Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия"

Глава 4. Форма и содержание

…Когда я сказал, что наука обещает вскорости побороть старение и сделать наше тело бессмертным, он поднял на меня глаза, выпустил дым изо рта и спросил:

– А вы человека в бессмертие потащите вместе с его геморроем в жопе, от которого он, бедный, мучился последние пятнадцать лет? С пивным пузом? С запахом изо рта? С ломкими ногтями и метеоризмом? С кариесом?..

Я задумался. И было о чем…

Действительно, перед тем, как подарить человеку жизнь вечную, его носитель неплохо было бы реновировать. Некоторые дяденьки умеют это делать уже сейчас.

Вся Москва завешана плакатами, с которых бывший цирковой силач Дикуль приглашает в свою клинику решать нерешаемые проблемы опорно-двигательного аппарата. Дикуль, конечно, большой молодец. Молодец во всех смыслах. Во-первых, он восстановил себя после перелома позвоночника, что само по себе небанально. Во-вторых, Дикулю удалось раскрутить свое имя, как бренд, и создать целую медицинскую школу, которая основана не на лекарствах, а на движении. Неплохо зарабатывает.

А я знаю человека, у которого было два перелома позвоночника и огромное количество переломов конечностей. Но следов от этих переломов теперь не найдешь даже на рентгене. Потому что он собирает людей «в ноль», как хороший рихтовщик машину, и себя собрал так же – в этом смысле сапожник оказался отнюдь не босым. Этот человек, как и Дикуль, создал центр, в котором ремонтирует людей без лекарств – с помощью тренажеров и движения. Только рекламы его центра нигде не найдешь. Поскольку принимает он разных олигархов и прочих сильных мира сего, а последним реклама не нужна – они узнают о чудо-докторе через своих, и потому его неприметную клинику на первом этаже обычного дома можно опознать лишь по дорогим машинам, которые частенько возникают тут, удивляя жильцов.

Один из таких машиновладельцев и рассказал мне о странном докторе:

– Он не лечит в обычном смысле этого слова. Он заряжает человека, как батарейку, попутно исправляя все недостатки его личной конструкции. Если мне надо работать по 12 часов в стрессовой среде – а именно такова бизнес-среда, – я иду к нему. И закачиваю в себя здоровье в самом буквальном смысле. Поскольку я делаю это часто, у меня складывается такое ощущение, что я просто перестал стареть – я вижу, как уходят вниз мои сверстники, дряхлеют, начинают мучиться возрастными болезнями. А я остаюсь там же, где и был. И даже больше – те недомогания, которые давили меня раньше, ушли вовсе…

Доктора зовут Евгений Блюм, и у него очень странные взгляды на медицину в частности и жизнь вообще. Впрочем, от человека, который в состоянии повернуть биологическое время вспять, вряд ли можно ожидать тривиальности. Он – оживший профессор Преображенский наших дней, только реальный, а не книжно-булгаковский: так же не любит быдло а-ля Шариков и обожает порассуждать про аристократию. Во время наших бесед я, как юный доктор Борменталь, слушал его с неослабевающим интересом, а он, попыхивая электронной сигаретой без никотина, излагал мне хитрые тонкости изнанки мира.

– Все зависит от денег. Когда мы восстанавливаем ногу спортсмену, это одна методика. Это дорого и нужно восстановить полностью, потому что спортсмен этой ногой себе деньги зарабатывает и, соответственно, их на лечение не жалеет. А когда восстанавливаем ногу рабочему, другая методика – подешевле и побыстрее. Пусть нога будет кривоватая – да хрен с ней! Будет она покороче? Да хрен с ней! Не будет она так же хорошо разгибаться? Да хрен с ней!.. Рабочему или бухгалтеру ноги вообще не нужны! Им надо болванки точить и цифры считать. Но если рабочему причуда такая взбредет – «в ноль» ногу восстановить, – не вопрос: любой каприз за ваши деньги! Только вот не приходят отчего-то. Я один в этом мире знаю тайну сколиоза; знаю, как убрать тяжелейшие его формы – при четвертой стадии могу выпрямить позвоночник в струнку всего за год. Но вы думаете, это кому-то надо? Все полагают, раз под пиджаком не видно, то и наплевать. А то, что этот сколиоз человеку потом боком выйдет и скажется на работе внутренних органов, сократит жизнь, ему не объяснишь…

Блюм – удивительный дяденька. Он доктор медицинских наук. Но поступил в медицинский случайно: проехал на автобусе лишнюю остановку в юности, поленился возвращаться и потому подал документы вместо политеха в медицинский. При этом считает себя врачом по призванию.

– Политех и медицинский – разные вещи, Евгений Иваныч.

– Сейчас да. Но я считаю, что медицина должна стать точной наукой, а не той свалкой, какой является ныне. Главная беда нынешних врачей в том, что они физики не знают. А ведь основные прорывы возможны только на стыках дисциплин. Медицины и физики. Медицины и спорта. Если бы не мое понимание точных наук, хрен бы я чего добился.

После «меда» и физкультурного института Блюм еще закончил третий – экономический вуз, и теперь в его рабочем кабинете, помимо медицинской литературы, лежат книги «Как продать колесо», «Как работать по 4 часа в неделю и при этом не торчать в офисе от звонка до звонка, жить, где угодно и богатеть», «Думай, как миллионер». Блюм считает, что врач должен жить богато. А если врач живет бедно, значит, это плохой врач.

– Вот Антон Павлович Чехов уехал на Сахалин. Херовый, значит, доктор был. Хорошего доктора кто ж на Сахалин отпустит, хороший врач в столице самим нужен. За хорошего врача держатся…

Собственно, от чего лечит этот странный Блюм? Можно было бы сказать «от всего», но ответ сей будет неточен, ибо сам вопрос поставлен неверно. Правильнее было бы сказать так: Блюм не лечит, он восстанавливает. Он имеет дело не с болезнью, как современная медицина, а с человеком. Он берет человека и «делает» его. Разбирает и собирает заново. И у вновь собранного человека болезнь исчезает, потому что ей негде уже помещаться. Болезнь, по Блюму, это приобретенный дефект конструкции. Если дом осел, перекосился, и в щели меж бревен задули ветры, можно сказать, что дом заболел, а щели – старость, болезнь или ее симптом. Но если тот же дом пересобрать по бревнышку, установив прямо, как раньше, щелей не будет. Щели – не симптом болезни и не сама болезнь, а лишь следствие изменения общей геометрии[2]2
  Этот тезис очень напоминает попытки продвинутых физиков свести базовые параметры и зависимости нашего материального мира к его геометрии. То есть вывести основные характеристики и свойства вещества и поля из геометрии пространства-времени. (Этим занимался, например, Эйнштейн, который свел гравитацию к чистой геометрии.) Иными словами, физики вышли на самые тонкие, практически философские вопросы бытия – на проблему соотношения формы и содержания. И это поразительно.


[Закрыть]. Беда современной медицины в том, что дефекты от потери формы она воспринимает как самостоятельно существующее явление, имя которому – болезнь. Тень она принимает за реальность.

Медицина затыкает щели. Доктор Блюм перестраивает дом. А на щели ему наплевать, они сами закроются. Автоматически, при общей перестройке организма.

Полная перестройка организма – это больно. Иногда очень. Его тренажеры напоминают пыточные устройства. Дети во время экзекуций орут и плачут. Зато потом выходят из клиники без сколиозов, косолапостей, церебральных нарушений… Взрослые иногда терпят молча, а иногда орут не тише детей. Зато потом забывают о неизлечимых болезнях, которые преследовали их годами и даже десятилетиями.

– Ну, вот пример. 12 лет у человека была нулевая спермограмма. Я делал его год. И теперь у него двое детей, – пыхает дымом Блюм.

Я, наверное, зря назвал эти штуки «тренажерами». Просто иного слова подобрать не могу. Разве дыба – это тренажер? На тренажерах люди занимаются сами. А здесь над ними, зажатыми в этот «тренажер», работает «палач». Потому что иначе нельзя:

– Человек не может сам себя реконструировать – по тем же самым причинам, по которым Мюнхаузен не мог поднять себя за волосы. Это элементарная физика. Чтобы изменять систему, исправляя ее недостатки, нужно выйти за пределы системы. То есть нужен инструктор, врач, тренер – как хотите назовите. Нужно внешнее силовое воздействие…

– Теорема Гёделя говорит о том же – о необходимости выхода за пределы системы для ее переопределения… А рак вы лечите?

– Если хочешь прослыть городским сумасшедшим, скажи, что лечишь рак. Поэтому я не говорю, что лечу рак. Иначе меня сожрут. Я человек скромный и говорю, что восстанавливаю здоровье. У меня клиника по реабилитации, не более. А если при этом уходит рак, так я не виноват. Я вообще хочу уйти от слова «медицина» к слову «физкультура», потому что это не требует лицензирования.

Блюм работал во многих странах – в Израиле, а Англии, в Болгарии. Теперь, возможно, переедет в Испанию. Семью уже, во всяком случае, перевез. Ему наплевать на Родину, он гражданин мира. Родина там, где жить комфортно и платят деньги.

– У меня есть знакомый – Алексей Дерябин. Талантливый физик, профессор. В 28 лет стал профессором и заведующим кафедрой, лауреат всяческих премий. Из семьи физиков – и тесть физик, и отец физик. Сейчас живет в Италии. Занимается мебельным бизнесом. До сих пор его везде приглашают на физические тусовки по старой памяти. Он всех посылает: у меня мебельные фабрики, идите к черту… «Но ты же гениальный физик! Пропадет дарование!» Но это его дарование, ему и решать. Можно, конечно, картинно заламывать руки и риторически вопрошать: как же вы допустили, что он мебелью стал торговать?!. Но нам немного не повезло со страной, нашей родине люди не нужны, у нее есть нефть. А люди, как потенциал, ценны там, где нет ничего другого… Как и кто допустил, что Семен Окунев, в 24 года написавший учебник для МГУ по высшей математике и защитивший диссертацию, отсидел потом за махинации, затем закончил Харьковский политех, снова отсидел, потом возглавлял синагогу, а сегодня плетет какие-то бизнес-схемы в Израиле? Как же можно было его сажать – это же счетный человек! Его если и сажать, то в шарашку, на золотую цепь… Я много таких людей видел, которые из России увезли только мозги. И которые конвертировали их в деньги на Западе. К ним сейчас подъезжают с моральными претензиями: тебя же Родина выучила! Да при чем тут Родина? Родина многих учила, а он на 20 институтских выпусков один такой. И это заслуга не Родины, а генов. То есть родителей, они во всем «виноваты». А родина просто не дала гению реализоваться, вот он и слинял. Талант не принадлежит Родине, он принадлежит человеку.

Блюм откидывается в кресле и снова пыхает электронной сигаретой без никотина:

– Я сам периодически сижу на измене. Мне часто говорят: «Почему ты не публикуешься, не передаешь опыт?» Задаром? Не хочу. Я свое отпубликовал. Пусть другие жопу рвут. Я одно время подрабатывал тем, что диссертации по медицине на заказ писал. Много написал, штук тридцать, так что я многажды доктор наук. Теперь все, неохота… Кто учит, тот не лечит. А кто лечит – тот не учит. Кто умеет – тот не публикуется. Это же мое ноу-хау, зачем мне его раскрывать? Продать могу. Купите?..

Мне говорят: «Но ведь ученый до смерти должен быть ученым!» Я отвечаю: нет, ни ученый, ни музыкант не должны до гроба в одну дуду дудеть… У меня друг есть, у него абсолютный музыкальный слух! Закончил Новосибирскую консерваторию, выступал с концертами, был заведующим фортепианным отделением. А потом переехал в «Китайскую стену» – это такой длиннющий жилой дом в Новосибирске. Панельный. И когда кто-то где-то из соседей играл и фальшивил, он испытывал нечеловеческие страдания. Да еще жена постоянно пилила за отсутствие денег. Он тогда перешел жить в гараж – утеплил его и спал там. А поскольку жил в гараже, помогал приходящим с машинами. В результате парень теперь имеет свой автосервис. Музыку бросил. Пианино и то выкатил из дому. Ни слышать, ни видеть эту музыку не хочет. И радио в машине слушает только пока там говорят. А как музыка – переключает. А ведь сорок лет отбарабанил… Талант хорош, если он приносит деньги.

…У Блюма в этом смысле хороший талант. Его врачебный принцип – браться за тех, от кого отказалась медицина. Именно в годы работы в Израиле этот принцип окончательно оформился. Блюм тогда просто договорился с местными врачами: я никакой конкуренции вам составлять не буду и никакой рекламы давать не буду, а вы просто отправляйте ко мне тех, с кем сами не справились, я сделаю. «Сделаю» – это его термин. Он практически не употребляет слово «вылечу».

– Ну, а были ли такие болезни, которые вам вылечить не удавалось?

– Я не лечу болезни, – терпеливо повторяет Блюм. – Я занимаюсь человеком в целом. И если мне человек не нравится – вот не понравился чисто по-человечески! – я его просто не беру. Ну, неприятен он мне!.. Но если я человека взял, он уйдет от меня здоровым, я его сделаю. А то некоторые приходят, пальцы веером, дверь ногой открывают…

– А как вы можете отказывать больным? Вы же врач!

– Я никому ничего не должен! Пусть идет в поликлинику. Там сидят врачи, они лечат болезни. А я не лечу болезни, я лавочник, я продаю здоровье. – Блюм яростно хмыкает. – Есть врачи, которые лечат, как собака лает – сидят по поликлиникам и работают практически забесплатно, потому что не лечить не могут. Я не такой. Да, я могу вытащить любого и никогда не ошибаюсь в диагнозе. Но если мне надоест лечить, а захочется, например, картины рисовать, без колебаний оставлю медицину. Она – просто мой хлеб, который приносит хорошие деньги. В отличие от прочих врачей, я могу не лечить. Я получал образование и потом сорок лет учился тому, что умею, не для людей. А для себя. И для своих близких. Я сам своих собственных детей и себя лечу. И только поэтому ко всем остальным детям-пациентам отношусь, как к собственным. Понятно?

– Не знаю.

Человек для Блюма – пластилин. Он может сделать с ним все, что угодно…

– Вопрос цены. Я всегда задаю клиенту вопрос: чего хотите и какими ресурсами располагаете. У вас бесплодие и импотенция? Допустим… А чего хотите-то? В туалет ходить без боли? Это одни затраты времени и денег. Детей иметь? Другие затраты. Желаете потенцию такую, какой она не была у вас и в 17 лет? Тоже можно сделать. Вопрос времени и денег… Я могу полностью обновить организм – так, что от него прежнего останутся только документы, но изнутри это будет уже совсем другой человек. Новенький. Мыслящий по-другому. Но не всем это нужно. Потому что такой закаченный ресурс поддерживать надо. Заниматься. Не у всех есть на это время. Да и желание. Многим вполне достаточно просто того, что у них ничего не болит. А физического счастья, эндорфинов, которые приносит здоровье, им не надо. Тем паче, что это может полностью сломать жизнь. Человек обновленный и омоложенный на пару десятков лет просто вываливается из привычного социального окружения и жизненного темпоритма.

Вот есть у меня один клиент, генерал, ему далеко за шестьдесят лет. Я его сделал по максимуму. И что в результате? Седой дядька купил себе красный кабриолет и возит на нем разных 30-летних тетенек. С женой развелся: видите ли, старая она теперь для него. Все, кто его знал, пальцем у виска крутят, а он счастлив… Кстати, разводы после таких реноваций очень часты. Было у меня два фээсбешника в разное время. Привели своих жен с проблемами по женской части. Я их сделал. Хорошо сделал. И что? Обеим крышу снесло на почве промежности. Обе увлеклись танцами, а там страхались с партнерами, пока их мужья круглые сутки на работе шпионов ловили и бизнес делали. В результате два развода… Зачастую ведь только болезни удерживает нас в нашей старой семье, где все привычно и накатано. Для того болезни и нужны.

…Он настоящий философ, этот Блюм! И потому к Блюму нужно прислушаться. Тогда в голове многое проясняется…

– Здоровье – это биологический ресурс, который можно растратить, но можно и восполнить. Здоровье можно конвертировать в деньги, знания, дружбу, веру… Знаете, что такое энтузиазм? Это прекрасный способ спалить свой ресурс. Пятилетку – в три года! И давай жопу рвать!.. Работа сделана, узкоколейка построена – но за счет убитого здоровья, ресурс которого вышел весь. Энтузиазм – фактор, генерируемый сознанием на самоуничтожение. Это свечка, к которой подвели трубочку и дуют на нее кислородом – чтоб горела ярче и быстрее исчерпала свой ресурс. Как Павка Корчагин. На рожу его только посмотреть – все сразу ясно. И такое не только в физической работе происходит, но и в творческой. Вот Высоцкий. Спалил себя. Бессонница акцентирует творческий процесс. Наркотики тоже акцентируют. А здоровье губят.

Почему умный наниматель работника хвалит, на доску почета вешает, разжигает в нем энтузиазм и патриотизм? Потому что ему это выгодно: капиталист питается чужим ресурсом здоровья. Если человека на работе уважают, а дома нет, его домой меньше тянет, чем на работу! Детей плодить? Ему это на фиг не надо, ему одного-двух за глаза хватит! Порнуху посмотрел и спать – завтра на работу. Повязали кредитами, моралью, честью – чтоб не сбежал. И он выкладывается. Отдает свой единственный ресурс, горит, как свечка.

Вы посмотрите, как мы здоровье тратим и во что конвертируем? Некоторые люди конвертируют здоровье в деньги. Это не очень умные люди. Рабочий, например, только тем и занимается всю жизнь, что конвертирует здоровье в деньги. С ничтожным КПД. Если денег ему мало, он устроится на вторую, на третью работу. И будет вкалывать. Денег у него станет чуть больше, а здоровья меньше… Те, кто чуть поумнее из этой категории, меняют страну. И верно: зачем мне работать каменщиком в Барнауле за 15 тысяч, если в Германии мне за то же самое дадут полторы штуки евро? Использую-ка я свои немецкие корни и сменю родину! Работать и зарабатывать буду там, а в отпуск ездить сюда, поскольку в России расходы меньше… Рабочий конвертирует здоровье в деньги, спортсмен конвертирует здоровье в деньги, музыкант – здоровье в деньги… Да почти все так и живут!

А если здоровье кончится? Не страшно – тогда сработает соцзащита. Я приезжаю на выставку в Дюссельдорф, а там полно колясочников. С одним разговорился, он на работе ногу потерял. Доволен! Мне, говорит, одна хреновина упала на ногу и полноги оторвало, я теперь инвалид. Не работаю, а те же деньги получаю, да еще налогов не высчитывают из-за инвалидности! Да еще по страховке получил круглую сумму. Да еще подшаманиваю чуть-чуть помалу – во как живу!.. И людей подобного типа 90 %.

Есть и другие люди. Они сначала здоровье конвертируют в знания, а уж знания потом – в деньги. Правда, тут важно уметь конвертировать здоровье и время жизни в полезные знания. А то встречаю тут недавно своего приятеля: «Как живешь? Ремонт-то сделал? Ты все собирался, я знаю…» – «Да нет, какой ремонт, денег не хватает, я вот тут на курсы пошел, там очень интересно рассказывают…» Есть такая категория вечно нищей интеллигенции – они кончают по два-три вуза, просматривают периодику, чтобы быть в курсе событий, много книг читают. А толку – ноль: денег нету. Ну, и на хрена? В голове – куча информационного мусора, а сам ремонт не может закончить дома.

– Вот вы сказали про периодику, а я вот что вспомнил, – я щелкнул пальцами. – Так раньше жил Бари Алибасов, он мне сам рассказывал. Помните политические активные девяностые годы? Алибасов приезжал со своей «На-Ной» за границу и все время требовал, чтобы ему доставали российские газеты, поскольку его чрезвычайно волновало – а как там Явлинский, а как там бастующие шахтеры, а как там… Но однажды некий иностранец сказал ему: на хрена тебе это надо? почему ты живешь чужой жизнью? живи своей! или ты сам себе не интересен?.. И у Алибасова как отрезало. Он перестал интересоваться всей этой хренью и начал жить своими интересами, а не шахтерскими интересами и не интересами страны. Это очень правильно, я считаю. Если бы все жили своими интересами и не заботились назойливо о других, а лишь о себе и своей семье, всем бы стало автоматически хорошо. И никто не мешал бы другим своими ненужными взглядами о том, как «на самом деле» правильно жить…

Доктор Блюм кивнул, отложил сигарету, хлебанул чаю и продолжил развивать мысль:

– Людей, которые конвертируют здоровье в знание, процентов девять, наверное. И есть один процент людей, которых я называю инвесторами. У них деньги и здоровье разделены. Вообще. Это самые умные люди. У них деньги делают деньги. В эту категорию могут перетечь спортсмены, накопившие денег, забросившие спорт и начавшие делать из накопленных денег деньги. У некоторых даже хватает ума начать восстанавливать убитое спортом здоровье… Я часто известным спортсменам, которых восстанавливаю, объясняю: не добивай себя в этом спорте, остаточный ресурс расходуй экономно, не пались в энтузиазме достижений. Пока мордашка симпатичная, зарабатывай ею, известностью, которую выменял на здоровье. Выступай перед школьниками, рассказывай детям про великие победы и пользу спорта. Но себя пожалей. Собирай все, что можешь взять, не вкладывая здоровье, а используя только имя. Школу своего имени открой.

– А разве с помощью того же спорта, качалки или фитнеса здоровье нельзя поправить?

– Нет! Все это либо во вред (в больших дозах), либо без пользы (в малых). Об этом я еще скажу пару слов… Так вот, совершенно не обязательно ворочать миллионами, чтобы находиться в третьей категории. Человек сдает квартиру в центре Москвы за 5 штук, за штуку снимает себе жилье за городом, а на 4 штуки живет. Зачем ему работать? Меня, говорит он, работать не заставишь, я за эти 4 штуки, работая, должен горб сломать. А так я в Турцию пару раз в году езжу, тачку раз в три года могу себе позволить поменять. Что еще надо?.. А кто-то купил пять машин, в аренду таксистам сдал, ренту имеет. Здесь главное не количество денег, а менталитет. Для такого человека родина там, где он может делать из денег деньги.

…Вот такие категории людей живут на свете, по Блюму. И есть еще не свете, помимо этих трех категорий, сам доктор Блюм. Который умеет делать обратное – деньги конвертировать в здоровье. Поэтому и останавливаются перед его крылечком периодически дорогие машины. Так что сакраментальная фраза «здоровье не купишь» устарела. Очень даже купишь. Если денег много и человек вовремя спохватился…

– Потому что некоторые опаздывают. Мне нужно проделать с организмом определенную работу, на которую требуется время. И если случай запущенный, болезнь просто загонит больного в гроб быстрее, чем я успею провести процесс восстановления. А иногда лечение невозможно, потому что степень разрушения дурной ткани, например, опухоли, и, соответственно, интоксикации при лечении будет такой, что организм не выдержит.

– Значит, поговорка «здоровье не купишь» ошибочна, и здоровье все-таки покупается и продается, как прочие ресурсы?

– Да. А если нет у человека здоровья, нет и радости жизни, тогда получается наука ради науки, деньги ради денег. И сакраментальный вопрос «быть или не быть» на самом деле можно переформулировать так: «я себе нужен или я себе не нужен?» Здоровый человек всегда себе нужен. А вот многие больные люди сами себе не нужны! Я иногда разговариваю с клиентом и пытаюсь найти в нем зацепку – а зачем он живет? Потому что если нет сильного стимула, он не будет работать над собственным оздоровлением. А работа предстоит большая и порой болезненная. И вот, беседуя с больным, я ищу, кому же он в семье нужен? Чтобы мне было на кого опереться. Потому что выздоравливают только те, кто кому-то нужен. И выясняется, что жене он не нужен, детям тоже. А нужен он только своей собаке. Но я не могу опереться в лечении на бессловесное животное!

Конечно, абстрактно каждый хочет быть здоровым, но когда доходит до конкретных трат – денежных и временных, приоритеты могут резко поменяться. Даже когда дело касается здоровья детей! Например, родители вдруг говорят: ой, у нас сейчас нет денег, мы дом строим… Или: мы только что новый «Лексус» купили, в кредит влезли… Или: а мы можем водить ребенка к вам только три раза в неделю, потому что ему надо учиться, а летом мы уезжаем отдыхать… Извините, это не мои проблемы! Чей ребенок – ваш или мой? Я не могу быть заинтересован в выздоровлении вашего ребенка больше, чем его родители. Мои дети здоровы, у меня с приоритетами все в порядке…

Или вот был случай, говорят мне: вы пока полечите нашего ребенка, а мы вам потом принесем деньги – когда страховая выплатит нам крупную сумму за один там несчастный случай… Нет, отвечаю, я человек простой, а вы меня каким-то бухгалтером делаете. Я таких сложных витиеватых схем понять не могу. Вы мне просто деньги принесите без долгих объяснений и все. А грузить проблемами не надо. Я же вас не гружу своими. У нас честная торговля – вы мне деньги, я вам товар в виде здоровья. Сколько вложите, столько и получите.

А я со своей стороны придерживаюсь этики. Я никогда не буду высасывать деньги, нарочно делая вид, будто что-то делаю. Я отработал до конца – и до свидания. Причем, можешь мне не звонить – не надо меня поздравлять с Новым годом, не надо мне говорить, как вам раньше было плохо, а теперь стало хорошо благодаря мне. Даже здороваться при встрече не обязательно… Сделали тебя – гуляй, иди и не оглядывайся. Будет опять какая-то проблема – приходи. А сейчас живи своей жизнью и отбрось хвост воспоминаний. Не надо благодарностей.

– Неужели можно решить любую проблему?

– Вопрос цены и трудозатрат. Вот случай. Ребенок-миопат. Миопатия – это неизлечимая болезнь, при которой разрушаются мышцы. Считается, что она генетическая. В 10–12 лет ребенок вдруг начинает хуже ходить, спотыкаться, потом вообще перестает вставать, лежит, а через полгода умирает – атрофировавшиеся мышцы не могут уже шевелить легкие для дыхания. Есть методы лечения гормонами, которые оттягивают кончину на полгода. То есть врачи пытаются затормозить процесс разрушения тканей. А я действую по-другому – ускоряю его! Разрушаю дурную ткань, и изнутри вдруг начинает расти ткань новая, здоровая. Процесс занимает три-четыре года… Был у меня ребенок, принесли на руках, у него уже останавливалось дыхание, выпадало глотание. Почти четыре года его сюда привозили каждый день. Бабушка сдалась, отец сдался, бабушка с дедушкой с другой стороны сдались. Одна мать осталась, сказала: буду бороться до конца! И вот теперь все в прошлом, сейчас он первый спортсмен в школе. Парень в порядке, приходит сюда раз в год.

– Зачем?

Блюм вздыхает:

– Как-никак кусок жизни здесь прожит. Просто в гости. Такие пациенты для меня – как картины для мастера… Так что, повторюсь, решение проблемы – вопрос стимула. Если стоит задача вытащить любой ценой, тогда да – все можно победить. Если ко мне приходит мой сын, приводит ребенка полуторагодовалого, внучка моего всего вот такого вот перекошенного, уродливого: вот нагулял, прости папа. Тогда я возьмусь, несмотря на любые трудозатраты, потому что это мой внук!.. Много лет назад у меня дочь заболела сальмонеллезом. Попала в больницу в Кишиневе. Я приехал туда, а там боксы. Говорю: отдайте ребенка. Они отвечают: нельзя, это инфекция, туда входа нет. Ребенка, говорю, отдайте! Это же не ваш ребенок, а мой. Я за него отвечаю. Не дают… В общем, дверь вышиб, ребенка забрал, на следующий день разбирался в милиции. Но зато сам ее вылечил.

– И как же вы ее вылечили?

Доктор Блюм протянул ко мне свои огромные лапищи – по пять пальцев на каждой.

– В две руки. У меня кроме вот этих вот рук, ничего нет. В моей домашней аптечке только бинт и прополис. Ведь я же врач, а не говно. Настоящему врачу, кроме знаний и двух рук ничего не надо.

– Так вы что, голыми руками ее от острого отравления вылечили?

– Да.

– Как?

– Дренировал кишечник, выгнал оттуда всю слизь. Дал попить, снова выгнал. Снова дал воды, снова выгнал. Дальше организм все сделал сам.

– И что, любую инфекцию можно так лечить – руками? И даже вирусный гепатит?

– Можно так отработать человека, что у него резко подскочит иммунитет. И организм убьет вирус. Почему одни люди заболевают при контакте с вирусом или микробом, а другие нет? Иммунитет разный! У одного сильный, а у другого просел. Значит, надо поднять… Я вот у сына своего пятимесячного когда-то в две руки пневмонию вылечил тяжеленную. У него хлюпали легкие, температура под сороковник. За две недели выкачал из него всю заразу. Я просто умею рулить процессами внутри человека.

– А как это выглядит со стороны – то, что вы с больными делаете?

– Мну, гну, тру, нажимаю, качаю… С определенной частотой, силой, последовательностью. Если нужны рычаги, использую тренажеры. Но то, что я делаю снаружи – только привод для воздействия на внутренние органы. А внешний наблюдатель видит лишь то, что происходит снаружи. Поэтому ничего не понимает. В том числе и врачи не понимают. Врач никогда не выйдет из-за стола и не станет работать руками. Меня многие спрашивают: ты же профессор, как ты можешь опуститься до рукоделия, ведь массажистом может работать человек со средним образованием. Они путают массаж с тем, что делаю я. Это как с шахматами. Спроси начинающего: ты, мальчик, в шахматы играть умеешь? – Умею, дядя!.. Спроси гроссмейстера, и он скажет: умею!.. Но это разные уровни. В одного скрипача помидоры кидают, а второй – Паганини.

Это как если бы глухой взялся описывать работу пианиста. Он видит, как тот голову запрокидывает и руками водит туда-сюда. В общем-то, интересно, конечно, посмотреть, но сути этой работы глухой не понимает. Ему нечем. Так вот и современным врачам нечем понять то, что я делаю. Аппарата нет. И потому они даже не понимают, за что мне клиенты столько платят. Неужели за то, что ты их помял? Нет! За то, что я из них болезнь выдавил!

Порой это занимает много времени. Например, для того, чтобы исправить порок сердца, мне нужно сначала основательно раскачать грудную клетку, иначе я к сердцу не подлезу. Чтобы в определенную зону залезть, ведь надо расчистить проходы, расшевелить – доступ нужен. Чтобы добраться к тому же сердцу, надо «разобрать» грудную клетку, чтобы, когда я туда полезу, я ему ребра не поломал. То есть межреберные промежутки необходимо расширить, реберно-грудинные сочленения расшатать. А иначе эластичности не хватит.

– Погодите-погодите! – Я вскочил с кресла и нервно пробежался по кабинету. – Как можно без операции исправить порок сердца? Это ведь неизлечимое заболевание, при котором клапана не полностью перекрывают аорту. А клапана сделаны из соединительной ткани, которая, как известно…

– Спокойно! Был у меня период в жизни, когда я ездил калымить. То есть брал дорогую единичную работу. Сделал заказ – получил деньги. И был у меня ребенок 15 лет – врожденный вывих ноги, укорочение ноги на 7 см, деформация голеностопного сустава, порок сердца… Вот с таким букетом. По договору контракт считался выполненным, а ребенок «сделанным», когда я на нем смогу сидеть верхом (а весит Блюм килограммов под сто. – А.Н.), и он может бегать от 5 до 10 км.

Я чешу затылок:

– Ну, ноги ладно, выгнули, вытянули. Молодые кости… А как вы порок сердца устранили? Это же невозможно!