Текст книги "Инопланетяне"

Глава двадцать первая

В больнице, в которую поехал Руслан вместе с Агиделью, назвавшись ее двоюродным братом, терпеливо дожидался возле операционной выхода врача. Наконец, хирург, опасно молодой и явно с малым опытом, вышел и сказал:

– Ваша сестра поразительно красива. Будет очень жаль, если она не сделает пластическую операцию и не уберет шрам. Мы постарались сделать его максимально незаметным, но… Она в шоке, без сознания… У нее редкая группа крови – четвертая, резус отрицательный, у нас ее нет, ищем… Нужна кровь…

– А у вас перфторан есть? – спросил Руслан, имея в виду так называемую «голубую кровь», то есть искусственную кровь, которая подходит любой группе.

– Перфторан, молодой человек, есть, да кто ж его даст… Он для платных больных. Простым смертным вливать его не оптимально, – в голосе хирурга слышалась горькая ирония. – Сто миллилитров около десяти тысяч рублей вместе со стоимостью переливания. Требуется четыреста-пятьсот миллилитров. Если деньги есть, то в кассу для платных услуг.

«Денег таких у меня на карточке таких и нет. Только вчера заплатил зарплату и за все платежи Галине Захаровне, а сам зарплату еще не получал», – думал Руслан в поисках выхода из непростой ситуации и, кажется, нашел его:

– А взаимообразно нельзя? Я завтра вместо поллитра целый литр привезу перфторана!

– Это надо решать с главврачом, а его уже нет – восьмой час вечера. Завтра…

– Значит, почти сутки ей находиться на грани жизни и смерти? Тогда, доктор, у меня четвертая группа, резус отрицательный, – признался Руслан. – Спасать надо девчонку.

– А еще брат… Точно четвертая отрицательная? – и упрекнул хирург, и недоверчиво смерил его взглядом.

– Точнее не бывает…

– Вы же брат и сестра – я забыл об этом. Как же, новые люди… – последние слова он пробормотал и велел идти с ним.

Пока проверяли его кровь, Руслан сидел в кресле и думал о том, как ему надлежит объяснить наличие у него нанороботов, которые, не исключено, обнаружат в ней. Кровь взяли из вены, диаметр иголки, может быть, слишком мал для них и они не попали в шприц? Через иглу будет идти переливание и нанороботы не попадут в организм Агидели?

«Не переживай, – услышал он голос Учителя. – Нанороботы не будут обнаружены, тут необходим электронный микроскоп. В целом мы одобряем твой выбор кандидатуры в команду переселенцев на другую планету. Одна из прабабушек Агидели, а это на пятнадцать поколений раньше, понесла от представителя внеземной цивилизации… Но после переливания крови она приобретет твои сверхспособности. Тебе, вероятнее всего, придется освободить от них девушку примерно так, как это произошло с Мишкой Звонаревым. Иначе окружающие ее расшифруют, пойдут слухи, что она ведьма или колдунья, и это серьезно осложнит ей жизнь. И даже сделает невозможным переселение. А девушка хороша, красивое у нее будет потомство на новой планете…»

Слова Учителя о красивом потомстве девушки на новой планете неожиданно кольнули Руслана ревностью. «Боже, неужели опасениям Лиды о неизвестных соперницах пришел срок, и я начинаю влюбляться в эту девушку?! Прости великодушно, дорогая Лида, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Прости…»

Он так громко вздохнул, что на него обратила внимание медсестра, занимающаяся с ним.

– Вы никогда не сдавали кровь? – спросила она, не отрываясь от микроскопа. – Не бойтесь. Это совсем не больно… Вообще-то научно доказано, что четвертая отрицательная неизвестно каким образом появилась на Земле… Она самая молодая, ей всего около тысячи лет и принадлежит так называемым новым людям… Вы не пришельцы случайно?

Непосредственности медсестричке было не занимать. Она повернула лицо в голубой марлевой маске к Руслану, и глаза ее, ироничные и симпатичные, переполнило любопытство. «Ну и ну!» – мысленно воскликнул он и ответил уклончиво:

– Да вроде бы у нас папы и мамы земные…

– Так вы и признаетесь, что прилетели с другой планеты! Конечно, не признаетесь… А у вас глаза зеленющие, острые, того гляди в них сверкнет изумрудный огонь…

– А что, вам уже признавались какие-нибудь пришельцы?

– Пока никто не признался. А кожа у вашей сестры как же хороша! Чистая, без единого пятнышка, наверное, и кремами не пользуется. А тут ползарплаты уходит на маски да всевозможные примазки с макияжами, а кожа как была рабоче-крестьянская, такой и остается. Вот что значит порода – поневоле обзавидуешься. Только не черной завистью, у меня такой не водится, так что вы не волнуйтесь зря… Сейчас привезем вашу сестру…

Пошла сообщить результаты исследования врачу. И хотя Учитель успокоил, что здесь нанороботы не могут быть обнаружены, беспокойство не покидало его. Быстрей бы больничные приключения заканчивались, впереди их также не мало – Мишка Звонарев расстался со своими странностями, но у него не было нанороботов, а как их отключить у Агидель?

Наконец-то в палату ввезли кровать с нею. Руслана поразила бледность Агидели. Привезли с капельницей. Девушка лежала без сознания.

– Ну, братец, выручай свою сестричку, – сказала другая, наверное, операционная медсестра, и подключила к его руке трубку. – Прямое переливание не приходилось делать? Будете знать, как оно делается…

Молодая медсестричка пристально вглядывалась в зрачки Руслану и приговаривала:

– Не закрывайте глаза… иначе нам не определить, когда вам станет плохо… Чувствуете себя хорошо?.. Если почувствуете сильную дурноту, скажите мне, да?

– Обязательно скажу, – разлепил губы Руслан, не признаваясь в том, что перед ним стали сновать какие-то мотыльки.

– Лицо у вашей сестры порозовело, – доложила операционная сестра. – Сейчас Агидель придет в себя, – но продолжала балаболить, чтобы поддерживать Руслана в сознании. – И откуда такие имена берутся? Руслан – куда еще не шло, но Агидель…

– Агиделью древние славяне называли богиню воды, – он сумел объяснить происхождение имени.

– Всё, наша богиня пришла в себя…

– Где я? Что со мной? – донеслись до Руслана неуверенные вопросы девушки.

– В реанимации, милочка. Неосторожно перешла улицу и, пожалуйста, в реанимацию. Скажи спасибо брату, и привез тебя, и кровь свою дал. У вас же четвертая отрицательная – ее днем с огнем не сыщешь.

– Какой брат? – обеспокоилась Агидель.

– Ты еще, милочка, в себя от наркоза не пришла. Отдыхай, завтра будет день вопросов и ответов…

Операционная сестра резко закрыла шторой кровать Агидели и стала перевязывать руку Руслану.

Трудно было ему покидать больницу. Можно было подождать немного и добиться посещения больной – но что он скажет ей? Извините, это по моей вине вы попали под машину, простите меня, пожалуйста? Я больше не буду?

Глава двадцать вторая

С самого утра он занялся Мишкой Звонаревым. Попросил Долбню принести всю документацию, все анализы, отзывы консультантов. Вчитывался придирчиво в бумаги, но те, многословно описывая странные способности Звонарева, не давали ответ на вопрос, а почему эти способности возникли, не намекали даже на механизм их возникновения. Ни одной зацепки к раскрытию тайны, ни одного шага к ней.

Мишка Звонарев по уровню своего развития не принадлежал к одаренным молодым людям – IQ примерно девятиклассника-троечника, в культурном плане не выше плинтуса, в шахматы и даже в карты играл плохо. Откуда могли взяться сверхспособности у такого субъекта? Ошибка природы, какая-то мутация или кем-то намеренно привитые возможности? У Руслана волосы на голове зашевелились, когда он представил, что Мишек Звонаревых целый миллион, способный жизнь страны превратить в ад. Да что страны – всей планеты. Они перевоплощались бы в кого угодно, мгновенно перемещались на другой конец Земли, прежде всего, после совершения преступлений.

Если Мишка – проект Дьявола, задумавшего погубить род людской, то почему Высшие Силы позволили работать огромной лаборатории, в которой полторы сотни человек, над проблемой, давно решенной на Небе? Ведь Высшие Силы наделили его, Руслана Орлова, возможностями богочеловека! Небо решило проверить, а способно ли человечество на этом этапе развития снять запреты с гомо сапиенса, наложенные самим Богом? Если он, Руслан Орлов, со своими сотрудниками научится снимать запреты, то что за этим последует? Очередной всемирный потоп или еще более жестокий сценарий гибели четвертого человечества? Не в связи ли с такими планами именно ему поручено отобрать самых лучших представителей вида гомо сапиенс для переселения на другую планету? Жалко стало расставаться с почти удачным, генетическим произведением и продолжить над ним эксперименты?

Разве можно исключить, что Звонарев является проектом инопланетян, решивших с помощью ему подобных расстроить жизнь на Земле, потом вмешаться во всемирную бойню и освободить планету от взбесившегося человечества?

Руслан от этих мыслей испытывал неприятное и не очень знакомое ему чувство бессилия. Не физического, а интеллектуального. Только однажды он испытал его в университете, когда попал в тупик при решении математической задачи. Но тогда он не был богочеловеком, да и в условиях задачи преподаватель намеренно или случайно допустил ошибку. Сейчас же он, богочеловек, столкнулся с неразрешимой для него проблемой или комплексом проблем. Бессилие унижало, выводило его из себя и порождало новые сомнения: а если он никакой не богочеловек, ему это лишь внушили на планете Рай под обыкновенным гипнозом?

Неожиданно перед собой он увидел женщину с короткой стрижкой, улыбающимися такими родными глазами, что не сразу понял, кто перед ним.

– Мама! – бросился к ней, чтобы обнять и прижать к себе дорогого человека.

Но обнял воздух. Перед ним была голограмма.

– Сынок, любимый мой сынок, извини, – услышал он телепатическое послание. – Я нахожусь в форме души, это своего рода эфир… У меня очень мало времени. Cлежу внимательно за твоими успехами, карта планеты Земля XXIII столетия – мое послание, внушенное тебе во сне. Хочу предостеречь: не торопись получить положительные результаты в лаборатории, поскольку они станут сигналом для уничтожения слишком развившегося человечества. Сосредоточься на выявлении людей типа Звонарева – они посланцы темных сил, намеревающихся покончить с человеческой цивилизацией и оккупировать планету. Это я подсказала поместить его в камеру вогнутых зеркал – концентрация космических излучений помогла уничтожить темную энергию, позволявшую ему телепортироваться, менять облик…

– Получается, что я тоже пользуюсь темной энергией? – встревожено спросил Руслан.

– Нет, природа твоих способностей иная… Не перебивай меня, пожалуйста, в моем распоряжении считанные секунды. В ближайшее время на планету обрушатся многие беды, связанные как бы с потеплением климата… С Лидой ты расстанешься, полюбишь Агидель… Но улетишь ли с нею на экзопланету в созвездии Орион?… Твой звездный Учитель не должен знать о наших контактах, иначе у меня будут неприятности… Учти, Бог не един, а целый синклит Богов, бессмертных, всемогущих, вершащих дела в нашей Галактике…

В дверь постучали, и тут же она открылась. Показалась голова Долбни.

– Можно, Руслан Русланович?

Что он мог ответить своему заместителю, явившемуся в самый неподходящий момент? Голограмма, естественно, исчезла, только на прощанье прозвучало телепатическое «Русик, я люблю тебя!» Русиком, когда он был маленьким, называла его мать, и ласкательное имя свидетельствовало именно о том, что перед ним была она, а не Учитель, не посланец темных сил…

– Присаживайтесь, если вошли, – бесстрастно сказал Руслан и показал рукой на стул напротив.

Он с трудом сдерживал раздражение, сомневался в том, видел ли зам голограмму или нет. На сколько вопросов можно было получить ответ! Теперь придется ждать, пока мать сама не выйдет на связь с ним. Столько лет на связь не выходила. И сколько лет не будет выходить? При жизни она была кандидатом физико-математических наук, работала в институте космических исследований, наверное, и на том свете работает по специальности.

– Чем хорошим порадуете, Иван Несторович? Ничем? – напрямик спросил Руслан, зная о том, что и последние результаты не были успешны. Разве что под гипнозом Звонарев на команду «Лети!» оторвался от пола и завис на высоте полтора метра. Сверхспособности не восстанавливались.

– Звонарев сегодня стал предъявлять претензии нам. Говорит, что мы его искалечили, – начал докладывать Долбня.

– Но он же сам просил нас избавить от своих странностей! Сам пришел к нам! – воскликнул Руслан, и тут же подумал: а действительно ли сам или его подослали? Кто-то интересуется, на что они способны?

– Мы заявление у него не брали, – с виноватым видом признался Иван Несторович.

– А надо было взять! Предупредите всех заведующих отделами, чтобы при поступлении исследуемых от них отбирали заявления. При невозможности – создавать комиссии и оформлять протоколом. Готовьтесь к неприятностям от Звонарева.

Долбня с обидой взглянул на начальство, собрал свои бумаги и покинул кабинет.

Руслан не снимал вины с себя за то, что при работе с многочисленными экстрасенсами, ясновидящими, полиглотами, пророками, посетителями параллельных миров, контакторами с инопланетянами, потомками инопланетян и другими оригинально одаренными личностями в лаборатории брались лишь подписки о неразглашении сведений, ставшими известными им, а также согласие на исследование их феноменов. Необходимо было брать также подписки о том, что все риски, связанные с исследованиями, в том числе исчезновение каких-либо способностей испытуемый берет на себя. Ведь бывает же так, что приходит человек и заявляет о своих способностях, а в ходе исследований они не подтверждаются. Возникали конфликты, но они гасились, так как чаще всего недовольные состояли на учете в психоневрологических диспансерах.

Теперь же, если Мишка Звонарев обратится в суд и выиграет его, то им грозит волна судебных исков. И попробуй докажи, что сутяжник не обладал никакими экстрасенсорными способностями!

Руслан интуитивно почувствовал, что в деле Мишки Звонарева что-то не так. Поэтому он подключился к Галактической информационной системе и проанализировал все его контакты. Обратил внимание на то, как один из неизвестных собеседников советовал ему обратиться в средства массовой информации с претензиями к лаборатории.

– Когда ты получишь поддержку общественного мнения, то можешь смело обращаться с иском в суд. Ты же не простишь Орлову безобразного телекинеза по отношению к тебе! – настаивал неизвестный собеседник, личность которого информационная система не могла определить.

Руслан догадался, что разговор происходил с представителем каких-то темных сил, который использовал канал связи, защищенный от Галактической информационной системы. Его, Руслана, провоцирует на столкновение преисподняя, о которой говорил Учитель? Немедленно надо расстаться с Мишкой Звонаревым, пускай его делишками занимается военная прокуратура.

Глава двадцать третья

Агидель перевели из реанимации в общую палату, и Руслан, купив букет роз и обязательных для таких случаев целый пакет апельсинов и мандаринов, отправился к ней. В коридоре больницы он неожиданно столкнулся с хирургом, который оперировал ее.

– А-а, братец… В пятнадцатой палате ваша сестра, – ответил он на извинения Руслана, который понял, что хирург знает, что никакие они не родственники.

Агидель, в красивом махровом халате с огромными красными пионами, смутилась, когда он вошел в палату. Смущение ей было очень к лицу. Ей всё к лицу, отметил про себя Руслан.

Вместе с девушкой в палате были еще три женщины. Две из них, те, что помоложе, под предлогом предстоящих уколов в процедурном кабинете покинули палату, а старуха, с седыми всклокоченными космами, отвернулась к стене.

Девушка поблагодарила Руслана за цветы и подарки, и он перестал опасаться, что Агидель выставит его за дверь.

– Может, выйдем в коридор?

Она согласно кивнула, в коридоре нашлась свободная жесткая скамья. Руслан заметил, что девушка совсем не хромала.

– Как вы себя чувствуете? – задал он традиционный вопрос.

– Более чем превосходно! – с непонятным удивлением шепотом воскликнула она. – Рана полностью затянулась за два дня. Даже шрама не осталось. Врачи удивляются, пытаются узнать, как это произошло, иначе меня сегодня утром выписали бы прямо из реанимации. А у меня состояние такое, что хочется летать!

Услышав о таком желании, Руслан вздрогнул. Не хватало еще, чтобы она взмыла в больнице под потолок или вырвалась через открытое окно в воздушный океан. Без предупреждения, без знания о своих возможностях она может оказаться в беде, посерьезней мелкого дорожно-транспортного происшествия!

– Я что-то не так сказала? – спросила она, и он догадался: она читает его мысли!

– Нет, все нормально. Только я вас очень прошу: не позволяйте себе никаких желаний, например, полетать, поскольку они могут сбыться!

Агидель засмеялась, обнажая великолепные зубы.

– Я ведь стюардесса, мое обычное желание – полететь куда-нибудь…

– На самолете – пожалуйста, сколько угодно. Только не так как во сне: захотелось и полетели…

– Именно такого полета, как во сне, мне и хочется…

«Может, мне удастся на время заблокировать ее возможности? Силой своей воли, силой внушения, силой гипноза, наконец! – перебирал Руслан способы предотвращения очередной беды, грозящей девушке опять по его вине. – Или следует ей аккуратно, не пугая ее, рассказать всё?»

В конце коридора, возле окна, возле которого росла цветущая китайская роза в огромной деревянной кадке, две женщины освободили диванчик, обтянутый голубым дерматином. И тут же Агидель вскочила и предложила Руслану пересесть к окну. «Она интуитивно чувствует мои желания или ей доступны мои мысли в виде слов?» – задал себе Руслан новый вопрос.

– Спасибо вам за кровь, теперь мы кровные родственники?

– Брат и сестра, – улыбнувшись, подтвердил Руслан.

– Хирург называет нас братом и сестрой с иронией…

– Не мог же я, уличный приставала, назваться как-то иначе? – усмехнулся он и, подождав, пока сядет Агидель, сел рядом.

– А как вы узнали мое имя?

– Много будете знать – быстро состаритесь. Мне же хочется, чтобы вы были вечно молодой и такой же красивой.

– Спасибо з а комплимент.

– Это не столько комплимент, сколько возможность.

– Я знаю, что вы всемирно известный ученый, и что-то подобное в ваших силах? Когда в последний раз мы вылетали из Лондона и получили прессу для пассажиров, то ваш портрет был на всех обложках и первых страницах. Я еще тогда подумала: какой молодой, а уже всемирно известный! И главное – наш, русский!

– По поводу всемирной известности скажу, что я в этом смысле иду по стопам Альберта Эйнштейна. Он вначале стал всемирно известным, а потом стали скрести его научные сусеки.

– Скромность украшает, но не гениев…

– Прекратите, прошу вас!

– Не прекращу! – заупрямилась она и ее щеки покрылись румянцем. – В метро я хотела подойти и попросить у вас, Руслан Русланович, автограф. Но постеснялась, не стала обращать на меня внимание.

«Так вот когда между нами возник телепатический контакт, и я побежал за нею!» – подумал он.

– Вы сейчас подумали: «Так вот когда между нами возник телепатический контакт, и я побежал за нею!»? – лукаво прищурив светло-коричневые глаза, спросила Агидель.

Они встретились взглядами и от души рассмеялись.

Глава двадцать четвертая

Дружный смех сблизил их. Руслана окончательно покинуло сомнение в том, что он не понравится Агидели, и она не пойдет на контакт с ним, а у нее пропала настороженность по отношению к нему.

– В последние дни я заметила, что читаю мысли других людей, – призналась она. – Настроюсь как бы на волну человека и читаю мысли. И противно становится, словно подглядываешь за ним. Одна из однопалатниц, извини, за неологизм, все время лежала и вспоминала свой отпуск на Мальдивах. Вместе с нею я видела один из островов, где она отдыхала, видела изумрудно-чистую воду, необыкновенной красоты рыбешек между кораллами, даже араба Таджа…

– Тадж пожилой, сухопарый, весь седой, такой белый, словно пена у него на голове. Он поэт, учился в Москве, в Литературном институте, а поскольку его приговорили на родине к смертной казни, то он диктовал поэму своему земляку, чтобы тот выучил ее наизусть и таким образом привез ее в страну. Друзья помогли арендовать ему крохотный остров, и Тадж принимает одновременно две-три пары отдыхающих, не больше, ловит рыбу, держит лавку всякой мелочи… Любит русских туристов, они напоминают ему о молодости. Всех русских мужского пола называет Сашами, а женского – Наташами… У него в институте был друг Саша… – рассказывал Руслан, озвучивая досье Таджа, поступившее к нему из Галактического информационного пространства.

– Откуда вы всё знаете о нем?! – поразилась Агидель.

– Оттуда, – ответил, не конкретизируя, он. – Кстати, сегодня он поймал несколько больших тунцов, один оставил себе, а остальных сдал перекупщику. Готовится поджарить стейки из тунца. Вкусные-е-е…

– Кто вы? Экстрасенс, ангел или дьявол? – она даже отодвинулась от него, когда задавала вопрос.

– Извините, это уже не смешно. Может, мы, отправимся на Мальдивы и успеем к стейкам?

– Вы шутите или прикалываетесь? Мы в больнице, какие Мальдивы!

– А мы в больнице время сожмем, здесь пройдет не более минуты, а на острове Таджа мы пробудем два часа. Мне же надо объясниться с вами. Да и грешно не искупаться, погреться на солнышке… Решайтесь, я дело предлагаю. С вами ничего плохого не случится, это я вам гарантирую, а ровно через минуту мы вернемся на этот диван.

– Вы меня загипнотизировали?

– Ну что вы! Это было бы нечестно с моей стороны. Решились?

Несколько секунд Агидель сомневалась, а потом вложила свою руку в протянутую Русланом ладонь, и подумала: «Ах, была, не была!..»