Текст книги "Политика нацистской Германии в Иране"

С конца июля 1940 г. участились поездки немецких дипломатов из СССР в Иран. В августе в Иран выезжал помощник военного атташе германского посольства в Москве майор Шубут, в октябре – военный атташе Кристендорф и советник германского посольства Типпельскирх[300]300
  АСВРР. Мильштейн. Специальное сообщение. Декабрь 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 603.


[Закрыть]. Нет сомнений, что эти поездки совершались с разведывательными целями.

Благоприятные условия для ведения немцами подрывной работы создавались пассивностью иранских властей, закрывавших глаза на деятельность в приграничной зоне контрабандистов и бандформирований. Только на участке советского пограничного комиссара по Бахарденскому району в течение 1940 г. пограничники задержали 45 бандитов, у которых были изъяты 6 револьверов, 18 винтовок, 652 патрона и различные контрабандные товары. В Каахкинском районе за этот же период пограничниками было задержано 17 перешедших с иранской территории бандитов, у которых были отобраны 5 винтовок, 4 револьвера, 358 патронов и контрабандные товары. На совместном заседании пограничных комиссаров 18 января 1941 г. иранский пограничный комиссар не только признал факт систематических переходов бандитов из Ирана на территорию СССР и обязался привлечь их к ответственности, но и обещал поставить перед соответствующими органами вопрос о выселении указанных лиц с приграничной полосы[301]301
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Ноты НКИД в иранское посольство в Москве. 27 марта 1941 г. Оп. 26. П. 68. Д. 1. Л. 29.


[Закрыть]. Однако никаких действенных мер иранские власти так и не предприняли. Между тем, среди контрабандистов и других иранцев, нелегально пересекавших границу, было немало тех, кто выполнял задания абвера и СД.

В этой ситуации советские власти, опасаясь в случае начала войны удара в спину со стороны так называемой «пятой колонны» и с целью ликвидации поддержки контрабандистов со стороны проживающих на советской территории иранских подданных, приняли меры по принудительному их выселению из некоторых районов Советского Азербайджана[302]302
  Сталинская политика депортации коснулась иранцев еще до начала Второй мировой войны, когда решением Политбюро от 19 января 1938 г. НКВД СССР было предложено всех иранцев, проживающих в приграничных районах Азербайджана и оформивших советское гражданство, в месячный срок переселить в Казахстан. См. подробнее: Бугай Н. Ф. 30-е годы: о депортации иранцев из Азербайджана в Казахстан // Восток. 1994. № 6. С. 146–154.


[Закрыть].

Еще больше фашистская агентура активизировалась в начале марта 1941 г., когда все зарубежные резидентуры авбера получили приказ усилить шпионскую деятельность против СССР. 24 марта Ф. Канарис вместе с ближайшими помощниками Брюкнером, Г. Пикенброком, Э. фон Лахузеном и Э. Штольце провели совместное совещание с чиновниками из министерства Риббентропа, на котором обсудили вопросы подрывной работы на Востоке.

марта 1941 г. как итог многолетнего воздушного шпионажа при помощи спортивных, транспортных и специальных самолетов абвер представил ОКВ полный свод географических карт Ирана. При этом особое внимание было уделено центрам нефтедобычи, нефтеперегонным заводам и нефтепроводам[303]303
  Mader J. Hitlers spionage Generale sagen aus. Berlin: Verlag der Nation, 1983. S. 347.


[Закрыть].

В 1941 г. вновь активизировались контрабандисты. За первые три месяца этого года только на участке советско-иранской границы в Закаспии было задержано 34 нелегально перешедших на территорию СССР из Ирана контрабандиста, часть которых, по-видимому, выполняла задания германской разведки. При этом советскими компетентными органами были установлены факты направления контрабандистов на территорию СССР с ведома представителей иранских пограничных и таможенных органов[304]304
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Нота НКИД в иранское посольство в Москве. 9 июня 1941 г. Оп. 26. П. 68. Д. 1. Л. 48–49.


[Закрыть].

К этому времени в районе Миана для проведения диверсий на советских военных и промышленных объектах, транспортных узлах было заготовлено свыше 500 т взрывчатых веществ. В районе Тебриза и в других узловых пунктах размещались немецкие склады оружия и боеприпасов[305]305
  Ибрагимбейли Х. М. Указ соч. С. 32; Эдлинский С. Ф. Каспийский транспортный флот в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945. М.: Морской транспорт, 1963. С. 24.


[Закрыть]. Всего за первые 8 месяцев 1941 г. из Германии в Иран различными путями было транспортировано 12 тыс. т вооружений[306]306
  Madani S. D. Op. cit. S. 262.


[Закрыть]. В пограничных с СССР районах Северного Ирана немецкие агенты без всяких помех производили топографическую съемку местности, фотографировали стратегически важные объекты. В Хамадане, Миане и других городах имелись тайные передвижные радиостанции. В прикаспийских портовых городах Ноушехре, Бендер-Шахе, Пехлеви тренировались диверсанты, которых готовили к переброске в советские Азербайджан и Туркменистан для совершения различного рода диверсионных акций. Офицеры СД П. Вейзацек и Ф. Иштван за время своего пребывания в стране забросили лазутчиков в Баку, Ашхабад и даже в Тбилиси[307]307
  Костромин Л. П. Указ. соч. С. 332.


[Закрыть].

В планы Германии на первом этапе Второй мировой войны входила не только организация диверсий на бакинских нефтепромыслах, но и предупреждение саботажа на нефтяных сооружениях Ирана, который в случае оккупации его немцами могли организовать английские спецслужбы[308]308
  Wegener H. Der britische Geheimdienst im Orient. Berlin: Juncker und Dunnhaupt, 1942. S. 178.


[Закрыть]. Вплоть до 1943 г. немецкая агентура не предпринимала диверсий на английских нефтепромыслах. Причиной этого являлось стремление сохранить их для Германии невредимыми на случай успеха операции «Барбаросса».

В апреле 1941 г. в Иран прибыл опытный сотрудник абвера, знаток восточной философии Б. Шульце-Хольтус, который с первых дней своего пребывания в стране развернул активную шпионскую работу[309]309
  Б. Шульце-Хольтус особенно интересен тем, что он стал единственным среди немецких разведчиков, опубликовавшим после войны воспоминания о своей работе в Иране. См. Schulze-Holthus В. Frührot in Iran. Abenteuer im deutschen Geheimdienst. Esslingen: Bechtee, 1952.


[Закрыть]. Заняв пост вице-консула в Тебризе, он без проблем получил транзитную визу и с документами археолога – «специалиста по религиозным памятникам старины» направился в СССР, где посетил населенные пункты, значившиеся на картах абвера как «белые пятна»[310]310
  Ibid. S. 29.


[Закрыть]. В ходе этой поездки он собрал сведения о нефтехранилищах, аэродромах, казармах, скоплениях техники, водонапорных башнях, о расположении железнодорожных и промышленных объектов с их краткими характеристиками. Эта информация вызвала большой интерес у германского руководства, и 15 июня Б. Шульце-Хольтус получил новое задание – собрать материал о районе Кировобада[311]311
  Ibid. S. 33, 51.


[Закрыть].

В своей работе Б. Шульце-Хольтус ориентировался на помощь не только платных агентов, но и добровольных помощников – армянских и азербайджанских националистов. Он завербовал армянских эмигрантов из партии «Дашнакцутюн» и азербайджанских – из партии «Мусават». Мусаватистам за услуги Б. Шульце-Хольтус обещал помощь в создании независимого азербайджанского государства, дашнакам – Великую Армению[312]312
  Агаев С. Л. Германский империализм в Иране… С. 105.


[Закрыть]. Говоря о дашнаках, отметим, что некоторые из них сотрудничали не только с абвером, но и с представителями СД, в частности с Р. Гамоттой[313]313
  АСВРР. Справка: «Германская агентура в Иране». 31 декабря 1943 г. Д. 28211. Т. 2. Л. 423.


[Закрыть].

В этот период немецкая разведка также установила связи с организацией «Шамиль», состоявшей из грузинских политэмигрантов[314]314
  Мадер Ю. Указ. соч. С. 227.


[Закрыть]. Среди самих иранцев Б. Шульце-Хольтусу и его подручному Штилике удалось завербовать сына начальника полиции Тебриза и офицера штаба одной из дивизий, дислоцировавшихся в этом городе[315]315
  Там же. С. 237.


[Закрыть].

Во второй декаде июня, выполняя указания Берлина, Б. ШульцеХольтус направил 6 агентов в район Кировобада для сбора развединформации о советских гражданских и военных аэродромах. Однако при переходе границы лазутчики столкнулись с пограничным нарядом. Завязалась перестрелка, в которой все агенты получили тяжелые ранения и были вынуждены вернуться на базу[316]316
  Там же. С. 242.


[Закрыть].

Стоит остановиться на общих принципах сотрудничества германской разведки с армянами, азербайджанцами и грузинами, так как работа с национальными меньшинствами была одним из приоритетов абвера. Правило, которому следовала германская военная разведка, заключалось в том, чтобы никогда не давать националистам далеко идущих политических обещаний. Это было серьезным просчетом, поскольку представители национальных меньшинств Востока, чувствуя бесперспективность сотрудничества с нацистами, ограничивали отношения с ними только коммерцией, не желая погибать за величие Третьего рейха. У них были свои цели и задачи, далекие от идеалов германского фашизма.

Деятельность Б. Шульце-Хольтуса поначалу имела успех потому, что он вышел за тесные рамки негласных ведомственных инструкций, запрещавших ему давать конкретные обещания. Правда, все его обещания были всего лишь словами, так как никаких резолюций о независимости Армении, Азербайджана или Грузии от Гитлера и других лидеров Третьего рейха не исходило. Надеясь вызвать мощное сепаратистское движение в республиках Закавказья, гитлеровские спецслужбы всего лишь создали так называемые азербайджанский и армянский национальные комитеты.

К этому времени в Иране начали действовать эмигрантские антисоветские организации – филиалы так называемого Туркестанского национального центра (ТНК). Главной целью этой организации являлось создание благоприятных условий для вербовки агентов с целью последующей заброски их на территорию республик Средней Азии. Возглавлял ТНК бывший эсер и уполномоченный Временного правительства по Туркестанскому краю некий Мустафа Чокаев[317]317
  Cм: Шакибаев С. Падение «Большого Туркестана». Алма-Ата: Жазушы, 1972.


[Закрыть].

Подталкиваемые германскими спецслужбами, активизировали работу против Туркменской ССР такие эмигрантские организации, как «Шарк Юлдуз» («Звезда Востока») в Мешхеде, Туркменский национальный союз в ауле Хасарча, Туркестанское национальное объединение в Стамбуле и другие более мелкие союзы и группы[318]318
  На рубежах тайной войны / Под ред. А. С. Бойко. Ашхабад: Туркменистан, 1985. С. 21.


[Закрыть].

Нацистам также удалось установить связь с проживавшими в Иране бывшими участниками Белого движения, которыми руководил генерал царской армии Выгорницкий. Последний, по некоторым сведениям, подчинялся генералу Бискунскому, осуществлявшему руководство русскими эмигрантами из Берлина.

В начале июня 1941 г. германские спецслужбы в Иране получили мощное подкрепление в лице отступивших из Ирака после провала выступления Рашида Али аль-Гайлани отрядов фашистского спецназа «Бранденбург-800». Это воинское подразделение подчинялось непосредственно шефу второго отдела абвера Э. Лахузену и предназначалось для ведения боевых действий в тылу войск противника. Отныне главной задачей спецподразделения стал захват аэродромов, мостов, плотин и других стратегических объектов на территории Ирана, а также переход советско-иранской границы с последующей организацией диверсий в Советском Закавказье.

мая 1941 г. специальный штаб оперативного руководства ОКВ составил совершенно секретную инструкцию «Соображения специального штаба на случай немецко-русского конфликта». В третьем пункте этого документа указывалось: «В Турции, Иране, Афганистане, Китае, Манчжоу-Го и Японии следует принять меры к тому, чтобы эти страны прекратили всякие поставки в Россию», а пятый пункт рекомендовал «в Иране и Афганистане напоминать о событиях англо-иракского конфликта, в котором Россия была союзницей Великобритании»[319]319
  Ибрагимбейли Х. М. Указ. соч. С. 294.


[Закрыть]. В другом важном документе – директиве ОКВ № 32 от 10 июня «Подготовка на период после “Барбароссы”», намечалось использовать национально-освободительное движение на Востоке, привести к власти профашистские режимы в нужных странах, создать в них «пятые колонны», завербовать лидеров политических партий и движений на службу абверу, СД и МИДу[320]320
  Jacobsen H. A. 1939–1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt: Wehr und Wissen, 1961. S. 245.


[Закрыть].

Для осуществления этих планов германское командование приняло решение о создании корпуса «Ф» во главе с генералом авиации Г. Фельми, а также Особого штаба «Ф». В задачи штаба входило руководство диверсионной деятельностью германской агентуры и специальных формирований. Местом дислокации Особого штаба «Ф» был избран лагерь на мысе Сунион в Южной Греции[321]321
  Ибрагимбейли Х. М. Указ. соч. С. 294.


[Закрыть]. Командир корпуса генерал Г. Фельми считался в Германии большим знатоком Востока. Он продолжительное время служил военным инструктором в Турции и странах тропической Африки. Начальником штаба корпуса «Ф» был назначен майор Рикс Майер. Он также служил в Турции, а затем в Палестине, Ираке, Алжире. К Особому штабу «Ф» был прикомандирован представитель контрразведки, офицер по особо важным делам полковник О. Нидермайер[322]322
  [Schnabel R.] Tiger und Schakal. Deutsche Indienpolitik 1941–1943. Ein Dokumentar-bericht. Wien: Europa. Verlag, 1968. S. 272.


[Закрыть].

21 июня 1941 г. в дополнение к директиве № 32 нацистское руководство издало директиву № 32а «Обязанности зондерштаба “Ф”». В директиве особо подчеркивалось, что вторжение на Ближний и Средний Восток необходимо в нужное время подкрепить спровоцированными волнениями и восстаниями[323]323
  Hitlers Weisungen für die Kriegsführung. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1965. S. 157.


[Закрыть]. Организовать эти выступления на территории Ирана поручалось дипломатической миссии Германии в Тегеране.

Таким образом, в начальный период Второй мировой войны Иран занимал видное место в планах нацистской Германии. Немцы активно вели пропаганду в этой стране, создавали здесь шпионские центры, устанавливали контакты с представителями племен, эмигрантами из республик Советской Средней Азии и Закавказья. Если в первые месяцы войны нацисты были удовлетворены нейтральной позицией Ирана, так как она позволяла продолжать поставки иранского стратегического сырья, то со второй половины 1940 г., когда Гитлер стал разрабатывать планы нападения на Советский Союз, Иран стал рассматриваться в Берлине как будущий активный участник боевых действий против СССР. Реза-шах Пехлеви, однако, стремился оградить свою страну от участия в войне, фактически саботировал германские предложения об оказании помощи восставшим против британского господства иракским националистам, чем вызвал неудовольствие Гитлера. Поэтому в Берлине стали искать более решительного политика, способного стать верным союзником Третьего рейха. К тому же под впечатлением первоначальных побед вермахта в Иране усилились позиции сторонников нацистской Германии, видевших в ней реальную силу, способную противостоять как Великобритании, так и СССР.

Глава III
Иран в политике Германии и государств антигитлеровской коалиции (июнь – декабрь 1941 г.)

1. Интриги нацистов в Иране в первые месяцы германской агрессии против СССР

22 июня 1941 г. нападением гитлеровской Германии на Советский Союз началось осуществление плана «Барбаросса», составной частью которого был выход вермахта на советско-иранскую границу, после чего нацисты планировали развернуть наступление на Средний Восток, а затем на жемчужину Британской империи – Индию[324]324
  Совершенно секретно! Только для командования. Документы и материалы / Пер. с нем. М.: Наука, 1967. С. 196.


[Закрыть].

Мобилизовав на борьбу с Советским Союзом своих европейских союзников и сателлитов, гитлеровцы рассчитывали на активное участие Ирана в войне против СССР. Отныне этому государству отводилась роль ударной силы фашистского блока на южном направлении. После 22 июня Иран уже не интересовал Германию как поставщик сырья, и иранский нейтралитет больше не удовлетворял нацистов. Высокомерно отказывая Реза-шаху в способности проводить самостоятельную политику и не сомневаясь в том, что иранские лидеры перенесут сотрудничество с Третьим рейхом из экономико-политической в военную сферу, 25 июня 1941 г. Берлин нотой потребовал от иранского правительства вступления в войну на стороне Германии[325]325
  Кузнец Ю. Л. Указ. соч. С. 57.


[Закрыть]. Активное участие Германии в индустриализации Ирана, прогерманские настроения иранского офицерства, впечатляющие успехи вермахта на первом этапе Второй мировой войны, казалось, служили серьезными предпосылками для подключения Ирана к блоку фашистских государств. Но Реза-шах посчитал благоразумным не участвовать в гитлеровской авантюре, и уже 26 июня 1941 г. иранский посол в СССР Мухаммед Саед в вербальной ноте заявил: «Посольство Ирана по поручению своего правительства имеет честь довести до сведения Народного комиссариата иностранных дел, что при наличии положения, созданного войной между Германией и СССР, правительство Ирана будет соблюдать полный нейтралитет»[326]326
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Нота иранского посольства в Москве в НКИД. 26 июня 1941 г. Оп. 26. П. 68а. Д. 3. Л. 59.


[Закрыть]. А еще через несколько дней состоялось заседание Высшего военного совета, на котором только 16 присутствующих высказались за вступление в войну на стороне немцев, а 24 – выступили против[327]327
  Костромин Л. П. Указ. соч. С. 327.


[Закрыть].

На требования Гитлера вступить в войну в Иране ответили тем, что местные газеты стали активно публиковать материалы, поступающие из фашистских государств. Характер этих многочисленных публикаций был таков, что у читателей создавалось впечатление исключительных успехов немецкой армии, что, надо признать, было недалеко от истины. В первую неделю войны ни одна иранская газета не напечатала ни одной статьи из СССР. Отвечая на протесты советской стороны, директор «Парс» объяснял этот факт тем, что телеграфные сообщения из СССР поступают в очень малом количестве и тонут в потоке информации из других стран[328]328
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор тегеранской прессы с 15 мая по 29 июня 1941 г. Оп. 26. П. 333. Д. 1. Л. 49.


[Закрыть]. Только начиная с 29 июня тегеранские газеты стали помещать материалы ТАСС. Однако телеграфные сообщения из стран Оси по-прежнему преобладали в иранской прессе. Отдел иностранной хроники иранской прессы в среднем на 60 % заполнялся антисоветскими материалами, а журнал «Эттелаате Хафтаги», который систематически публиковал мировую хронику за неделю, главным образом сводки военных действий с советско-германского фронта, составлял ее преимущественно по немецким источникам[329]329
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Д. Комиссаров. Справка: «Иранская пресса об СССР». 16 июля 1941 г. Оп. 26. П. 333. Д. 1. Л. 69, 89.


[Закрыть].

Хотя Иран и не вступил в войну, но мало кто в этой стране верил в победу антигитлеровской коалиции, а стремительное продвижение германских войск по советской территории еще больше убеждало иранцев в непобедимости Германии. Иранцы не могли не считаться с нарастающим военным перевесом стран Оси, к тому же они ненавидели англичан – своих традиционных противников, и хотели с помощью Германии избавиться от британского господства. К сталинскому же режиму правящие круги Ирана испытывали недоверие, и известие о германской агрессии восприняли с радостью. В одном из донесений советского резидента Федота отмечалось: «Имущий класс персов обрадован, что избавлен от неприятности большевистского нашествия и хищнического грабежа, и надеется, что “с божьей помощью” германцы положат конец большевистскому существованию… персы, работающие на германцев, и вообще персы – люди с улицы и мещанские массы – ликуют, предвидя новые молниеносные победы германцев над большевиками. Больше всех ликуют тюрки, в особенности эмигранты с Кавказа»[330]330
  Цит. по: Кузнец Ю. Л. Указ. соч. С. 50–52.


[Закрыть]. Таким образом, иранские руководители, хотя и придерживались позиции нейтралитета, тем не менее, их симпатии были на стороне немцев. Они явно переоценивали военную мощь фашистской Германии.

Не сомневаясь в успехе блицкрига, в Берлине строили планы прорыва в Иран. Дестабилизация обстановки вдоль южной границы СССР, а также рост прогерманских настроений среди иранских лидеров, рассматривались как важные условия, необходимые для вторжения вермахта на Средний Восток.

В секретной шифровке, отправленной 17 июля 1941 г. из Берлина в адрес германской дипломатической миссии в Тегеране, руководитель 2-го отдела абвера полковник Э. Лахузен ввиду запланированного на осень наступления вермахта к Персидскому заливу и Суэцкому каналу потребовал усиления активности в районе Советского Азербайджана[331]331
  Румянцев Ф. Я. Указ. соч. С. 85.


[Закрыть].

Что касается угрозы промыслам АИНК, то в июне 1941 г. абвер разработал план операции «Амина», согласно которому специально обученная группа диверсантов должна была вывести из строя нефтеперегонный завод под Абаданом, снабжавший дизельным топливом Ближневосточную флотилию Великобритании и колониальные войска. Первая группа во главе с лейтенантами Майнхардом и Хаммерштайном десантировалась в районе города Хой. Затем агенты вышли на связь с одним из антибритански настроенных курдских племенных вождей и оборудовали в горах тренировочный лагерь, в котором стали обучать курдов владению современным стрелковым оружием и тактикой ведения диверсионной войны. Высадка второго отряда оказалась менее удачной. После возгорания одного из моторов самолета группа во главе с лейтенантом Хельфрихом была вынуждена выброситься на парашютах в районе Тегерана. Но и после этого незапланированного приземления командиру группы удалось связаться с местным резидентом абвера и получить дальнейшие указания[332]332
  Мадер Ю. Указ. соч. С. 239, 247.


[Закрыть].

Успехи вермахта активно муссировались гитлеровской пропагандой. «После завоевания Северного Кавказа вермахт без особого труда захватит Баку, вообще все Закавказье и примется за освобождение Ирана. Афганистан же будет освобожден в первый день после вступления германских войск в Иран», – утверждали немецкие пропагандисты[333]333
  АВП РФ. Ф. 071. 1942. Доклад советского посольства в Кабуле «Внешняя политика афганского правительства в 1941 г. и начале 1942 г.». Оп. 24. П. 199. Д. 2. Л. 52.


[Закрыть]. Летом 1941 г. министр пропаганды Германии Геббельс вещал: «Через несколько недель мы выйдем к иранской границе»[334]334
  Цит. по: Madani S. D. Op. cit. S. 262.


[Закрыть].

Действительно, в конце июля 1941 г. личный штаб Гитлера разработал план наступления через Кавказ на Иран. Вторжение намечалось провести после полной победы над СССР в несколько этапов: 1) захват района развертывания на Северном Кавказе; 2) развертывание сил для наступления через Кавказ; 3) наступление через Кавказ; 4) наступление через Закавказье до Аракса; 5) захват Тебриза и Керманшаха[335]335
  Совершенно секретно! Только для командования!.. С. 213.


[Закрыть]. Потребность в крупных соединениях для проведения этой операции была оценена германским командованием в пять пехотных, четырех танковых, двух моторизованных, трех горнострелковых дивизиях[336]336
  [Дашичев В. И.] Банкротство стратегии германского фашизма. Документы и материалы: В 2 т. / Пер. с нем. М.: Наука, 1973. Т. 2. С. 53.


[Закрыть]. Тот факт, что в Берлине планировали использовать на Среднем Востоке столь крупную военную группировку, показывал какую важную роль играл этот регион в планах Третьего рейха.

В самом Иране в это время стали создаваться так называемые «группы любителей спорта», члены которых проходили регулярное военное обучение. В июле и августе 1941 г. в страну начали прибывать сотни переодетых в гражданскую форму германских офицеров[337]337
  Минаев В. Подрывная деятельность германского фашизма на Ближнем Востоке. М.: Госполитиздат, 1942. С. 32–39.


[Закрыть]. «Счастливым районом охоты для агентов стран Оси, действовавших под прикрытием промышленных и коммерческих предприятий, стала Персия после того, как Гитлер бросил вермахт против ее страшного северного соседа», – таким образом охарактеризовал сложившуюся обстановку английский генеральный консул в Мешхеде К. Скрайн[338]338
  Skrine C. World War in Iran. London: Constable and Company Limited Orange Street, 1962. P. 76.


[Закрыть].

Германские агенты должны были обеспечить продвижение немецкой армии в случае ее вступления в Иран, в чем никто из них не сомневался. Агент абвера в Тегеране Жак Гревер, выдававший себя за сотрудника экспортно-импортной компании в Гамбурге, получил приказ из Берлина создать пост радиоперехвата на побережье Персидского залива в районе Бендер-Шахпура[339]339
  Мадер Ю. Указ. соч. С. 248.


[Закрыть]. Еще до вторжения германских армий на территорию СССР, 22 мая 1941 г. состоялось открытие железнодорожной линии Тегеран – Шахруд[340]340
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор тегеранской прессы с 15 мая по 29 июня 1941 г. Оп. 26. П. 333. Д. 1. Л. 56.


[Закрыть]. Эта железная дорога имела важное стратегическое значение – по ней германские войска могли быть переброшены от советско-иранской границы в глубь страны.

Как и в довоенный период, гитлеровцы в своих агрессивных планах особое место отводили национальным меньшинствам. В конце июля – начале августа 1941 г. в Хое было созвано совещание верхушки курдских племен милан и джелали, кочевавших на северном участке ирано-турецкой границы недалеко от СССР. Присутствовавший на совещании германский офицер усиленно уговаривал собравшихся шейхов и глав племен немедленно организовать вооруженные банды для засылки на территорию СССР. Но несмотря на все увещевания немецкой агентуры, шейхов не удалось заставить действовать против Советского Союза. Курды отказались участвовать в этих сомнительных мероприятиях[341]341
  Жигалина О. И. Национальное движение курдов в Иране (1918–1947). М.: Наука, 1988. С. 100.


[Закрыть].

Нападение Германии на Советский Союз создало предпосылки для советско-английского сотрудничества в борьбе с германским влиянием в Иране. Стратегическая обстановка резко изменилась. Лондону теперь надо было считаться с опасностью, что германские войска к зиме продвинутся к Кавказу и, развернув наступление в Северной Африке, ликвидируют очаг сопротивления англичан на Среднем Востоке. Захватив Иран, а затем и Афганистан, Германия приобрела бы выгоднейший плацдарм для наступления на Британскую Индию.

Исходя из тезиса о неизбежном военном поражении Советского Союза, английское правительство спешило укрепить свои позиции в Иране. Планы оккупации этого государства в Лондоне разрабатывали задолго до нападения Германии на СССР. Но тогда оккупация Ирана, как и соседнего Афганистана, рассматривалась британскими стратегами в контексте оборонительных мероприятий против советской угрозы[342]342
  Еще 13 марта 1941 г. английский генерал П. Сайкс прочел на совместном заседании Лондонской остиндийской ассоциации и Королевского среднеазиатского общества доклад, в котором предложил собственный план защиты Среднего Востока от СССР, согласно которому наступающие советские войска должны быть встречены на линии Кабул – Кандагар значительными англо-афганскими силами. При этом П. Сайкс рассчитывал, что коммуникации в Афганистане настолько трудны и длинны, что тыл и фланги советских войск могут быть легко атакованы иррегулярными горными отрядами. Для того, чтобы найти более удобные позиции для контрнаступления против Красной Армии П. Сайкс предлагал расширить фронт на Запад, приблизив его как можно ближе к Каспийскому морю, а это означало оккупацию Ирана. См.: АВП РФ. Ф. 94. 1941. Пресс-бюро полпредства СССР в Великобритании. Доклад: «Антисоветские приготовления англичан в Афганистане и Персии». 4 мая 1941 г. Оп. 26. П. 333. Д. 1. Л. 20–22.


[Закрыть].

Теперь же ситуация изменилась. Советскую угрозу сменила германская, и бывший вероятный противник стал союзником. Однако в одиночку ввести войска в Иран англичане не могли даже с военной точки зрения. Гарантировать успех операции могло только наступление с двух фронтов, т. е. при участии Красной Армии. К тому же в условиях начавшейся Великой Отечественной войны активность немцев на Среднем Востоке все больше беспокоила Москву. Это хорошо понимали в Лондоне. Интересно, что даже о германской агрессии в посольстве СССР в Тегеране узнали от английского посланника Р. Булларда, который уже в 6 часов утра 22 июня, сообщив в советскую резиденцию в Зергенде о том, что немецкие самолеты бомбят Киев, Харьков и другие города, «пожелал славы русскому оружию»[343]343
  Комиссаров Д. Иран: взгляд в тревожное прошлое // Оружием слова: Статьи и воспоминания советских востоковедов. 1941–1945. М.: Наука, 1985. С. 103.


[Закрыть].

Что касается советского руководства, то активизировать свою политику в этой стране его заставило то обстоятельство, что Иран мог стать единственным путем подвоза западного снабжения для СССР. В то время еще не существовало железной дороги, связывающей Мурманск – незамерзающий порт на Баренцевом море с центральной частью Советского Союза. В Иране же имелась Трансиранская железная дорога, по которой предполагалось доставлять вооружения из стран Запада. Именно эти соображения толкнули И. В. Сталина поставить ультиматум иранскому правительству. «Через Иран можно было организовать безопасный черный ход, через который жизненно важные поставки могли помчаться в Россию», – писал впоследствии пресс-атташе иранского посольства в Лондоне А. Хамзави[344]344
  Hamzavi A. H. Persia and the Powers. An account of diplomatic relations. 1941–1946. London: Hutchinson, 1946. P. 15.


[Закрыть].

Уже 26 июня 1941 г. Иран получил первую ноту протеста от правительства Советского Союза, где иранскому шаху сообщалось об активной деятельности немецкой разведки в Иране[345]345
  Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: Документы и материалы. М.: Госполитиздат, 1946. Т. 1. С. 156.


[Закрыть].

Позиции СССР и Великобритании относительно требований, предъявляемых Ирану, были различны. Если Великобритания настаивала только на выводе из страны германских специалистов, то Советский Союз требовал от Ирана еще и права транспортировки войск и военных материалов через иранскую территорию. Англичане же хотели только укрепить свои коммуникации на Среднем Востоке. «Положение России в конце июля было крайне ненадежным. Совершенно не было ясно, как долго мы могли продолжать поставки ей военных материалов… создание сухопутного пути через Иран вынудило бы нас заняться долговременным строительством, для чего было необходимо большое количество такого оборудования, которого нам не хватало для Средне-восточного театра», – писали английские исследователи Дж. Батлер и Дж. Гуайер[346]346
  Батлер Дж., Гуайер Дж. Большая стратегия. Июнь 1941 – август 1942. / Пер. с англ. М.: Воениздат, 1967. С. 155.


[Закрыть]. Таким образом, имея различные мотивы, союзники по антигитлеровской коалиции все же выступили единым фронтом. В этой ситуации Иран не мог быть не втянут в войну, и присутствие в нем немцев послужило подходящим предлогом.

8 июля 1941 г. вопрос об Иране был затронут в беседе И. Сталина с британским послом в СССР С. Криппсом. Советский лидер обратил внимание посла на большое скопление немцев в Иране и Афганистане, заметив, что они «будут вредить и Англии, и СССР»[347]347
  Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941–1945: В 2 т. М.: Политиздат, 1983. Т. 1. С. 50; Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. London: Her Majessty's stationery office, 1962. Vol. 2. P. 24.


[Закрыть].

Некоторые историки склонны считать, что, принимая решение о вводе войск в Иран, И. Сталин исходил из расчета не отдать эту страну полностью в руки англичан. Более того, появилась версия, что в августе 1941 г. вождь вынашивал планы отторжения от Ирана его северных провинций[348]348
  Новая и новейшая история. 2001. № 6. С. 208–209.


[Закрыть]. Однако подобная точка зрения представляется неверной: в августе 1941 г., когда германские войска рвались к столице СССР, советским лидерам было не до территориальных приобретений и мыслей о послевоенном устройстве мира вообще и средневосточного региона в частности. Речь могла идти только о выживании советского государства.

10 июля 1941 г. английский главнокомандующий в Индии генерал А. Уэйвелл предупредил свое правительство о немецкой опасности в Иране и о необходимости «протянуть вместе с русскими руки через Иран»[349]349
  Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии в годы второй мировой войны. М.: Наука, 1965. С. 261.


[Закрыть]. Правительство Великобритании оперативно отреагировало на информацию А. Уэйвелла и на следующий день приняло решение провести военную акцию против Ирана[350]350
  Schröder B. P. Deutschland und der Mittlere Osten im Zweiten Weltkrieg. Göttingen: Musterschmidt Verlag, 1975. S. 240.


[Закрыть]. Быстрота, с какой было принято это важное решение еще раз подтверждает то, что план ввода войск в Иран имелся у Лондона раньше. Премьер-министр У. Черчилль писал по этому поводу: «11 июля 1941 г. Кабинет поручил начальникам штабов рассмотреть вопрос о желательности действий в Персии совместно с русскими в случае, если персидское правительство откажется выслать германскую колонию, подвизавшуюся в этой стране. 18 июля они рекомендовали занять твердую позицию по отношению к иранскому правительству. Этой же точки зрения придерживался генерал A. Уэйвелл. Начальники штабов считали, что операцию следует ограничить югом, и что для захвата нефтепромыслов нам понадобиться, по меньшей мере, одна дивизия, поддерживаемая авиационной частью»[351]351
  Черчилль У. Вторая мировая война. В 3 кн. / Сокр. пер. с англ. М.: Воениздат, 1991. Кн. 2. С. 221.


[Закрыть].

12 июля 1941 г. было подписано советско-английское соглашение «О совместных действиях в войне против Германии», а 19 июля У. Черчилль передал правительству Советского Союза предложение осуществить ввод войск в Иран[352]352
  История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945. В 6 т. / Ред. ком. П. Н. Поспелов (предс.) и др. М.: Воениздат, 1961. Т. 2. С. 195.


[Закрыть]. Москва ответила согласием. В этот же день послы СССР и Великобритании вручили иранскому правительству ноты, в которых был поставлен вопрос о прекращении враждебной деятельности немцев и высылке их из страны.

22 июля генерал Кунэн, командовавший английскими войсками в Ираке, получил приказ быть готовым к занятию Абаданского нефтеочистительного завода и нефтепромыслов, а также промыслов, расположенных в 250 милях к северу, близ Ханакина[353]353
  Черчилль У. Указ. соч. Кн. 2. С. 223.


[Закрыть].

30 июля 1941 г. английский министр иностранных дел А. Иден, отвечая на вопросы, заданные ему в парламенте, заявил, что в интересах иранского правительства обратить внимание на серьезную опасность пребывания большого количества немцев в Иране. При этом он выразил уверенность, что иранское правительство обратит внимание на эту опасность и примет необходимые меры[354]354
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор иранской прессы за 2 августа 1941 г. Оп. 26. П. 69. Д. 30. Л. 143.


[Закрыть]. 6 августа А. Иден, выступая в палате общин, касаясь международного положения, отметил, что прибытие в Иран большого числа германских специалистов представляет большую угрозу для независимости страны, а английское правительство из искренних и дружественных побуждений обратило внимание иранского правительства на эту опасность[355]355
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Обзор иранской прессы. 10 августа 1941 г. Оп. 26. П. 69. Д. 30. Л. 167.


[Закрыть].

Пытаясь оказать давление на иранское правительство, англичане организовали из Дели на персидском языке серию радиопередач, в которых сообщили о том, что из Стамбула в Иран направляется большое количество немцев. Подтекст подобных сообщений был таков: немецкое влияние в Иране не только не уменьшается, но, наоборот, увеличивается, а так как иранские власти не принимают решительных мер, то англичанам ничего не остается как самим поправить ситуацию. Сделано это было с целью убедить общественное мнение в том, что другого пути, кроме применения силы, у британцев нет.

13 августа министр иностранных дел Великобритании А. Иден и советский посол в Лондоне И. Майский согласовали тексты новых нот иранскому правительству. У. Черчилль писал по этому поводу: «Этот дипломатический шаг должен был явиться нашим последним словом. Майский заявил министру иностранных дел, что после представления меморандумов советское правительство будет готово предпринять военные действия, но оно сделает это лишь вместе с нами»[356]356
  Черчилль У. Указ. соч. Кн. 2. С. 223.


[Закрыть].

Получив от своей агентуры информацию о том, что союзники готовятся применить силу, Реза-шах 9 июля отдал приказ привести войска в боевую готовность[357]357
  ADAP. Ser. D. Bd. 13.1. S. 89.


[Закрыть]. Охрана границы усилилась полевыми войсками, в приграничных районах личный состав жандармерии увеличился в два раза, а гарнизоны Горгана, Кучана, Буджнурда, Мешхеда получили новое оружие немецкого производства. Укомплектовались до штата военного времени личным составом и материальной частью дивизии, дислоцировавшиеся вблизи границы СССР на участках, охраняемых Азербайджанским и Туркменским пограничными округами[358]358
  Пограничные войска СССР в годы Второй мировой войны. 1939–1945. М.: Граница, 1995. С. 267; Сечкин Г. П. Граница и война: Пограничные войска в Великой Отечественной войне советского народа 1941–1945. М.: Граница, 1993. С. 382.


[Закрыть].