Текст книги "Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека)"

С началом изъятий церковных ценностей была открыта соответствующая агитационная кампания в печати. Для убеждения верующих показывались случаи соучастия в изъятии ценностей некоторых архиереев (например, Пензенского, Красноярского, Иркутского, Нижегородского и Костромского), которые обосновывали каноничность изъятия для помощи голодающим. Также приводились обращения и примеры ставропольских священников, имеющих аналогичное мнение[251]251
  Ставропольское духовенство и верующие об изъятии церковных ценностей // Власть Советов. 1922. 5 апреля, № 599. С. 2; Церковные ценности голодающим. Мнение тов. Красикова // Власть Советов. 1922. 2 апреля, № 597. С. 2


[Закрыть]. В Северной Осетии и Горской республике в целом приводились обращения одного из лидеров обновленческого движения епископа Антонина (Грановского), пользовавшегося авторитетом среди верующих в предреволюционные годы за умеренный модернизм (в 1914–1917 гг.) и серьезную миссионерскую деятельность.

В газете «Терек» появились статьи в поддержку изъятий. Неоднократно указывалось, что изъятие церковных ценностей – это единственный шанс спасти голодающих. Указывалось также, что в дореволюционную эпоху священнослужители часто сдавали церковные ценности не только для помощи голодающим, но и на военные нужды[252]252
  Артухин В. Голодные годины на Тереке и деятельность в то время местного духовенства // Терек. 1922. 27 апреля, № 77. С. 1; Терское духовенство и изъятие ценностей // Терек. 1922. 23 апреля, № 74. С. 1


[Закрыть].

Агитационная работа в пользу изъятий в Северной Осетии усилиями местных властей зашла гораздо дальше. При обращении к верующим использовались не только заявления церковных иерархов и местного духовенства, а также исторические примеры жертвы Церкви на нужды государства и народа. В газете «Горская правда» в апреле 1922 г. стали появляться статьи, направленные на религиозные чувства местного населения. Например, отказ некоторых священнослужителей сдать церковные ценности комиссиям по изъятию сравнивался с действиями фарисеев и первосвященников в событиях Нового Завета: церковная иерархия, по мнению публициста М. Пантюхова, «распинает голодный народ» подобно древним «князьям церкви», распявшим в І в. Иисуса Христа, звавшего людей к Царству свободы и справедливости[253]253
  Пантюхов М. Распни его!!! //Горская правда. 1922. № 86, 16 апреля. С. 1


[Закрыть]. В подобного рода публицистике явно прослеживается эксплуатация идей христианского социализма для сиюминутных нужд советской власти. Позднее, когда нужда в лояльности верующих к изъятию отпала, любые попытки религиозных деятелей найти компромисс с органами государственной власти вновь стали рассматриваться как «конформизм», попытка путем приспособления к новым историческим условиям сохранить влияние на верующих.

В агитационной работе в период изъятий использовались не только авторитет лояльно настроенного духовенства и религиозные чувства верующих, но и тема социальной справедливости, обостренная в народных массах в революционные годы. В северо-осетинской прессе сообщалось о желании разных слоев населения (рабочих, студентов, интеллигенции, прогрессивного духовенства) изъять ценности из храмов для помощи голодающим[254]254
  Голос трудящихся // Горская правда. 1922. № 98, 3 мая. С. 3; Пантюхов М. Ваша позиция осуждена // Горская правда. 1922. № 98, 3 мая. С. 1; Церковные ценности голодающим //Горская правда. 1922. № 104, 10 мая. С. 2


[Закрыть]. Обращает на себя внимание широкое использование метода противопоставления простых верующих и «прогрессивного» духовенства с архиереями и антисоветски настроенным духовенством, особенно патриархом Тихоном. Патриарх в прессе выставлялся как противник не только нуждающегося народа, но и верующих вообще, пришедший в Церковь для разложения ее изнутри. Газета «Горская правда», играя на религиозных чувствах верующих, писала, что Иисус Христос «не признал бы в патриархе Тихоне своего ученика»[255]255
  Церковные ценности голодающим //Горская правда. 1922. № 99, 4 мая. С. 2; Воззвание свободомыслящей группы духовенства ко всем верующим христианам // Горская правда. 1922. № 105, 11 мая. С. 3


[Закрыть]. Используя чувства верующих и традиционное желание народа помогать нуждающимся, сторонник изъятий штатный священник Казанского кафедрального собора г. Ставрополя В. Иванов заявил, что «не может быть русского человека, который был бы против изъятия ценностей в помощь голодающим и все духовенство, безусловно, пойдет навстречу Советской власти в этом святом деле»[256]256
  Ставропольское духовенство и верующие об изъятии церковных ценностей // Власть советов. 1922. №
  599,5 апреля. С. 2


[Закрыть].

По мнению кубанского историка Н.Ю. Беликовой, политика изъятия церковных ценностей, задействованных в послереволюционной модернизации России, не расколола духовенство, а выявила процесс формирования новой внутрицерковной системы на Северном Кавказе. Из контекста работы Н.Ю. Беликовой совершенно очевидно, что речь идет об обновленчестве[257]257
  Беликова Н.Ю. Указ. соч. С. 81


[Закрыть].

Проанализировав методы агитации среди верующих и сочувствующих Русской Православной Церкви на Ставрополье и Тереке, можно придти к однозначному выводу об использовании всех доступных местной советской власти на тот момент возможностей для достижения лояльного отношения населения и мирного хода изъятия. Начав подобного рода агитационную кампанию, государственная власть была вынуждена встать на путь раскола духовенства на «советское» («прогрессивное», «лояльное», «обновленческое») и «реакционное» («контрреволюционное»), попытавшись добиться нейтрализации церковной оппозиции руками самих верующих.

Постепенное смягчение политики изъятий было направлено на продолжение формирования лояльной «прослойки» духовенства. Именно с этой целью антирелигиозная пропаганда стремилась рассорить белое духовенство с архиереями[258]258
  Изъятые ценности в Ставропольском уезде // Власть Советов. 1922. 13 апреля, № 605. С. 3


[Закрыть], практически однозначно рассматривавшимися как контрреволюционная прослойка духовенства (особенно это проявилось в отношении власти к епископу Антонину (Грановскому) после 1923 г.).

Исследователь Н.Ю. Беликова полагает, что массовые случаи лояльного отношения православного духовенства к действиям советской власти по изъятию ценностей из храмов и нарушение постановлений патриарха Тихона, запрещающих выдавать предметы, имеющие литургическую ценность (т. е. и нарушение канонов), а также неподчинение правящим архиереям связаны с продуманной агитационно-пропагандистской работой на местах[259]259
  Беликова Н.Ю. Указ. соч. С. 80


[Закрыть].

30 апреля 1922 г. в Доме советских профсоюзов г. Владикавказа прошло заседание представителей религиозных организаций города, на котором решался вопрос об отношении верующих Северной Осетии к кампании по изъятию церковных ценностей. Публицист того времени М. Пантюхов указывал, что большинство верующих и духовенства высказалось за замену изъятий добровольными пожертвованиями, называя такую позицию контрреволюционной[260]260
  Пантюхов М. Ваша позиция осуждена // Горская правда. 1922. № 98, 3 мая. С. 1


[Закрыть]. В ответ на призывы духовенства мирно провести сдачу ценностей, начались крики, шум, нарушение общественного порядка, в результате чего заседание было закрыто. То есть наблюдалось резкое неприятие верующими позиции большинства священнослужителей, что стало естественным итогом десакрализации духовенства в глазах мирян, претерпевшей серьезную эволюцию в течении первой четверти XX в. Самим священникам в такой ситуации было очень сложно одновременно сохранить свои авторитет в глазах верующих и положение в церковной жизни, всецело зависящее от благоволения местных властей, поэтому они были вынуждены идти на компромисс с обеими сторонами. Именно здесь рождается специфический тип обновленческого духовенства, характерного именно для Северной Осетии, занимавшего конформистскую позицию не только по отношению к советской власти, но и к сильным, наиболее авторитетным группам верующих.

Заседание 30 апреля открыло целую серию подобных конференций верующих в Северной Осетии, на которых делались попытки обойти постановление о принудительном изъятии ценностей. Предлагалось заменить изъятия специальным единовременным налогом для верующих, требовать возврата церковного имущества, а также любыми путями скрывать ценности.

Кампания по изъятию церковных ценностей, прошедшая на Ставрополье и Тереке в апреле-июне 1922 г. окончательно разделила духовенство на два противоборствующих лагеря: т. н. «советское» (лояльное, прогрессивное) духовенство и «регрессивное». Местные органы советской власти мобилизовали все средства для форсирования этого процесса.

Первые попытки выделить «советский» пласт из православного духовенства Северного Кавказа датируются началом 1922 г. В январе в г. Ставрополе прошла лекция П.А. Петрова о сменовеховской идеологии, затрагивающая «поворот Церкви в сторону сотрудничества с советской властью»[261]261
  О «смене вех» // Власть советов. 1922. № 51, 25 января. С. 4


[Закрыть].

С конца апреля 1922 г. началось спешное формирование обновленческих органов власти в Церкви. Оживились группы «прогрессивного духовенства»[262]262
  Воззвание группы представителей петроградского, саратовского и московского «прогрессивного духовенства» к верующим Российской Православной Церкви (первоначальная редакция). 10 мая 1922 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 307–309; Иванова Е. В. Патриарх Тихон в 1920–1923 годах. Аналитическая записка из Гуверовского архива // Журнал Московской Патриархии. 2007. № 11; Поспеловский Д. В. Церковное обновление, обновленчество и патриарх Тихон // Библиотека Гумер. URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/History_Church/Article/posp_cerkobn.php (дата обращения: 22.08.2009); Проект докладной записки во ВЦИК инициативной группы духовенства и мирян Православной Российской Церкви // Живая церковь. 1922. № 1. С. 10; Ходатайство группы представителей петроградского, саратовского и московского «прогрессивного духовенства» во ВЦИК о помиловании приговоренных к расстрелу по делу московского духовенства и верующих (первоначальная редакция). 10 мая 1922 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 309–310


[Закрыть]. Резкое оживление обновленцев при помощи государственный органов говорит о росте заинтересованности советской власти в церковной поддержке. С 12 по 18 мая 1922 г. обновленцами было захвачено церковное руководство: после многочисленных попыток обновленцев договориться с арестованным первосвятителем, патриарх Тихон поручил лидерам «Живой Церкви» передать Синодальную Канцелярию митрополиту Агафангелу (Преображенскому), а епископу Леониду (Скобееву) – передать управление Московской епархией епископу Иннокентию[263]263
  Докладная записка «Инициативной группы прогрессивного духовенства ’’Живая церковь” Патриарху Тихону об открытии канцелярии Святейшего Патриарха». 18 мая 1922 г. // Следственное дело патриарха Тихона. М., 2000. С. 165–166


[Закрыть]. Руководство «живоцерковников» по сговору с епископом Леонидом захватило Канцелярию.

Обновленцы, захватив власть в Церкви, провозгласили идею об искуплении неканоничности своих деяний заслугами в реформировании Церкви. Е.В. Иванова полагает, что таким образом советское правительство намеревалось восстановить дореволюционную синодальную систему для использования Церкви как «идеологического ведомства для влияния на верующих»[264]264
  Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. С. 7; Иванова Е. В. Указ. соч. С. 27


[Закрыть]. С ней однозначно нельзя согласиться, потому что советская власть никогда не ставила цели создания собственной религиозной системы, тем более выходящей за рамки коммунистической идеологии. Советские религиоведы полагали, что обновленческий переворот – это естественное стремление вывести Церковь из кризиса и занять лояльную позицию по отношению к «народной» власти[265]265
  Красников Н. П. Социально-этические воззрения русского православия в XX веке. С. 84–85; Гордиенко H. С. «Крещение Руси» и современное русское православие. Кризис, длящийся столетие. С. 118; Курочкин П. К. Указ. соч. С. 66–67, 71; Кузнецова В. В., Самсонов С. И. Тенденции обновления в современном русском православии // О современном русском православии. Саратов, 1989. С. 8–9; Чертков А. Б. Крах. М., 1968. С. 93


[Закрыть]. Разумеется, советская наука отвергала идею организации обновленческого раскола государственной властью с помощью органов ГПУ.

В мае-июне 1922 г. была развернута деятельность по вовлечению духовенства в ряды «Живой Церкви», в т. ч. с помощью обмана или ГПУ[266]266
  Троицкий С. В. Что такое «Живая Церковь»? // «Обновленческий» раскол (материалы для церковноисторической и канонической характеристики). С. 71; «Дело» митрополита Вениамина. М., 1991. С. 10


[Закрыть]. Уже в середине июня началась агитационная кампания, направленная на упрочение раскола. В пятигорской газете «Терек» были помещены публикации, констатировавшие разделение духовенства на два лагеря: «советский» и «реакционный», а также призывающие лояльное советской власти духовенство поддержать т. н. «церковную революцию» и создавать на местах ячейки «Живой церкви»[267]267
  Данский Б. Г. Церковный «февраль» // Терек. 1922. № 116, 15 июня. С. 1; Кукушкин И. Религиозный дурман на Тереке // Терек. 1922. № 116, 15 июня. С. 1


[Закрыть], захватившей к тому времени центральное управление Русской Православной Церковью вопреки канонам. Предлагалось провести реформирование Церкви: устранить благолепие богослужений как имеющее якобы языческое происхождение, заменить церковнославянский литургический язык русским и другими языками крупных групп верующих, отказаться от «наслоений капиталистической эпохи» в церковной жизни.

«Горская правда» в июне 1922 г. также начала агитационную кампанию в пользу раскола Церкви. Кампания началась с выдвижения проблемы церковных реформ, аргументированной отходом Церкви от общин первых христиан и необходимостью обновления Церкви. Указывалось, что новое («советское») духовенство происходит из социальных низов, т. е. не оторвано от народных масс, и выступает за идею божественного происхождения советской власти, тогда как священнослужители, стоящие на старых позициях (поддерживающие линию патриарха Тихона), происходят из богатых слоев населения и поддерживают контрреволюционное движение[268]268
  Дела церковные // Горская правда. 1922. № 128, 9 июня. С. 3; Скромный. К церковному расколу // Горская правда. 1922. № 138, 21 июня. С. 1


[Закрыть]. То есть вновь, с помощью печати, органы советской власти, заинтересованные в церковном расколе, начали игру на социальных и религиозных чувствах верующих.

В июле 1922 г. в зале Главполитпросвета г. Владикавказа состоялась лекция ведущего публициста, занимавшегося религиозной тематикой, М. Пантюхова на тему «Новая церковь»[269]269
  В лекционном зале // Горская правда. 1922. № 198, 30 августа. С. 2


[Закрыть], посвященная обновленческому движению, а 17 августа появилось обращение лидеров «Живой Церкви» к духовенству Горской республики с призывом к расколу. Советские агитаторы в прессе заявляли о необходимости для духовенства сделать выбор между «темным прошлым» и «светлым будущим»[270]270
  Живая церковь // Терская правда. 1922. 17 августа. С. 2; Священник А. Б. «Живая церковь» (к духовенству Горреспублики) // Горская правда. 1922. № 187, 17 августа. С. 1


[Закрыть]. Во Владикавказской епархии начались действия по непосредственной организации обновленческого раскола.

В августе епископ Макарий (Павлов) самовольно оставил Владикавказскую кафедру и переселился в г. Пятигорск, основав местную группу «Живой Церкви». Именно с этого момента можно считать его уклонение в обновленческий раскол. В состав местной «Живой Церкви» вместе с епархиальным архиереем вошли наиболее авторитетные священнослужители «русской» части Владикавказской епархии: А. Шубин (будущий обновленческий епископ Пятигорский и Свято-Крестовский), В. Жуков, С. Быстров, П. Свавицкий, П. Городецкий, И. Попов, Н. Лясковский, Р. Сибирцев, В. Рождественский, Е. Никитин, К. Попов, С. Васильев, С. Доценко, Ф. Свириденко, П. Стулин, Н. Михайлов, а также некоторые псаломщики и представители низшего клира[271]271
  К обновленческому движению церкви // Горская правда. 1922. № 186, 16 августа. С. 2


[Закрыть].

Владикавказская кафедра с августа 1922 г., после переезда епископа Макария в Пятигорск, осталась вдовствующей. На территории Горской части Владикавказской и Моздокской епархии развернулось противостояние нескольких церковных групп. Епископ Макарий (Павлов), номинально управлявший епархией и во второй половине 1922 г., практически не вмешивался в дела осетинских приходов. Исключения касались покровительства некоторым священнослужителям и вопросов финансов. Например, он оказывал помощь священнику г. Грозного Н. Шумовскому[272]272
  Иеромонах Б. И. Доходов не поделили // Горская правда. 1922. № 220, 27 сентября. С. 3


[Закрыть].

В Северной Осетии, лишенной церковного руководства, 20 августа состоялось заседание духовенства благочиния, на котором священники А.Ф. Базилевич и Никольский выдвинули предложение признать власть обновленческого ВЦУ и создать местную ячейку «Живой церкви», заявив о лояльности советской власти[273]273
  Протокол заседания духовенства I округа. 20 августа 1922 г. // ОРФ СОИГСИ. Ф. 9. On. 1. Д 20. Л. 41


[Закрыть]. Важно отметить, что в среде горского духовенства наблюдались две тенденции: с одной стороны растерянность, сложность выбора между обновленческим ВЦУ и предложением митрополита Агафангела (Преображенского) не признавать никакой церковной власти за исключением патриарха Тихона до созыва Поместного собора; с другой стороны, автономистские тенденции, стремление образовать собственную Горскую или даже Осетинскую епархию. В итоге, заседание духовенства благочиния от 28 августа 1922 г. постановило не принимать ни одну из сторон до получения более точной информации о внутрицерковных процессах[274]274
  Протокол заседания духовенства I округа. 28 августа 1922 г. // ОРФ СОИГСИ. Ф. 9. On. 1. Д 20. Л. 42


[Закрыть]. Также в августе 1922 г. было организовано Временное церковное управление Владикавказской епархии во главе с протоиереем И.С. Ореховым.

Для решения проблем церковной жизни Горской области и Дагестана, 25 октября 1922 г. в г. Владикавказе состоялся общеепархиальный съезд духовенства и мирян. Основным вопросами стали проблемы выделения Горской епархии и избрания епископа, обновленчества и реформы Церкви. Съезд постановил образовать Владикавказскую епархию, отделив от Пятигорской территории Горской, Кабардинской и Дагестанской республик. Епархиальным архиереем был избран вдовый протоиерей А.П. Малиновский.

Епископскую хиротонию было решено принять от архиереев Патриаршей Церкви. Были избраны члены епархиального управления, а также произведено разделение новообразованной епархии на благочиннические округа: 6 округов в Северной Осетии, Кабардинский, Ингушский, Чеченский и Дагестанский.

В связи с серьезным поворотом северо-осетинского духовенства к Патриаршей Церкви, местные органы советской власти вынуждены были пойти на крайние меры. В ноябре 1922 г. был арестован избранный во епископа протоиерей А.П. Малиновский. По мнению А.А. Горобца, причиной ареста стала его деятельность по разложению обновленчества[275]275
  Горобец А., Киреев Ф. Страсти по Александру (о протоиерее Владикавказской епархии А. П. Малиновском) // Северная Осетия: история и современность. Сборник научных трудов. Владикавказ, 2000. С. 109


[Закрыть]. Вероятно вскоре священник А.П. Малиновский был отпущен.

На съезде «Живой церкви», прошедшем 6 августа 1922 г., получили документальное воплощение те из обновленческих идей, которые были приемлемы для советской власти: закрытие городских монастырей и превращение сельских монастырей в религиозно-трудовые коммуны, предоставление монахам права перехода в белое духовенство, ограничение прав мирян, возможность для белого духовенства принятия архиерейского сана, увольнение всех архиереев и лишение регистрации всех приходов, не признавших ВЦУ, требование суда над патриархом Тихоном (Белавиным) [276]276
  Сводка № 1 6-го отделения СОГПУ за время с 3/VIII по 8/VIII с/г. о ходе работ Всероссийского съезда духовенства «Живая Церковь». 9 августа 1922 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 315–316


[Закрыть].

По мнению проф. С.В. Троицкого, комплекс принятых на съезде решений означал преобразование «Живой церкви» в узкосословный орган белого духовенства для контроля над всей полнотой церковной жизни – «поповский трест», причиной чего послужило либеральное поведение и привилегированность Петроградского духовенства в начале XX в., ставшие толчком к формированию идеи захвата контроля над всей Церковью[277]277
  Троицкий С. В. Что такое «Живая Церковь»? // «Обновленческий» раскол (материалы для церковноисторической и канонической характеристики). С. 100, 105


[Закрыть].

С его точкой зрения можно согласиться относительно группы «Живая церковь», но не всего обновленчества, которые он смешивает. К августу 1922 г. прослеживалось размежевание обновленчества на три идейных лагеря: во-первых, реформирование богослужения каноническим путем с сохранением черного епископата и полным отделением от государства (епископ Антонин); во-вторых, подчинение советской власти, контроль белого духовенства над епископатом (В.Д. Красницкий); в-третьих, кардинальное реформирование Церкви под контролем советской власти (А.И. Введенский)[278]278
  Сводка № 2 VI-го отделения СОГПУ о ходе работ Всероссийского съезда духовенства группы «Живая Церковь», за время с 9-го по 11 августа с.г. 12 августа 1922 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 316–317


[Закрыть].

После съезда наметился раскол обновленчества по идейным границам. 23 августа епископ Антонин (Грановский) основал «Союз церковного возрождения» (СЦВ), разорвавший отношения с «Живой церковью». Обособилась и «Петроградская группа прогрессивного духовенства» во главе со священником А.И. Введенским, в октябре образовавшая самостоятельную группу «Союз общин древлеапостольской церкви» (СОДАЦ). В ноябре появились две группы «анархического» направления: «Трудовая церковь» (ТЦ) бывшего епископа Владимира (Путяты) и «Союз религиозно-трудовых общин» (СРТО) священника Е.Х. Белкова[279]279
  Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. С. 27; Отчетный доклад Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) в Политбюро ЦК РКП(б) о проделанной работе. 28 ноября 1922 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 341


[Закрыть]. ОГПУ, заинтересованное в преодолении «правых» настроений верующих, сделало ставку на сильное консолидированное обновленчество, и отказалось от помощи отдельным группам.

Е.А. Тучков предлагал полностью децентрализовать обновленческую церковь, но тогда, по мнению Политбюро ЦК РКП(б), обновленчество не могло бы осуществлять борьбу против Патриаршей Церкви, поэтому было принято решение сохранить ВЦУ, но на соборе не проводить обновленческих реформ[280]280
  Постановление Политбюро ЦК РКП(б) с директивой обновленческому Собору о сохранении Высшего Церковного Управления. Из протокола заседания Политбюро № 54, и. 11. От 8 марта 1923 г. // Архивы Кремля. Кн. 1. С. 365–366; Из протокола № 15 заседания Комиссии по проведению декрета об отделении церкви от государства при ЦК РКП(б). 6 марта 1923 года // Дамаскин (Орловский), иг. Указ. соч. Кн. 5


[Закрыть], ограничившись признанием советской власти, извержением из сана патриарха Тихона и введением второбрачия духовенства и белого епископата. После проведения собора планировалось усиление раскола внутри обновленчества. Меры, принятые органами советской власти, развенчали теорию о создании большевиками своей «красной церкви». ОГПУ боялось замены авторитета Православной Церкви на авторитет обновленческой[281]281
  Алексеев В.А. Иллюзии и догмы: [Взаимоотношения Советского государства и религии]. М., 1991. С. 233


[Закрыть].

В январе 1923 г. были предприняты новые попытки увлечь в раскол осетинское и горское духовенство. 16–17 января священники-обновленцы Ф.П. Коробов, Х.Д. Цомаев, С.П. Лукьянов и М. Малюшицкий попытались организовать Президиум Владикавказского епархиального управления [282]282
  Гиоева И.А. Указ. соч. С. 47


[Закрыть], но их затея провалилась благодаря жестким мерам А.П. Малиновского.

В конце января 1923 г. А.П. Малиновский под давлением власти был вынужден пойти на признание обновленческого ВЦУ, мотивируя этот шаг желанием сохранить в мире православное духовенство. Священниками Коробовым, Ивановым и Окладновым в г. Владикавказе был организован комитет «Живой церкви». Было разрешено образовывать кружки ревнителей обновленчества. В ВЦУ был сделан запрос о программе церковного устройства[283]283
  Рамазанов Р. М. Борьба насильственной атеизации КПСС за построение социализма в СССР путем преодоления религии и ее конец в период перестройки и реформаций 1985–1995 годы. Владикавказ, 1996. С. 80–81


[Закрыть].

Анализируя деятельность горского духовенства во второй половине 1922 – начале 1923 гг., можно придти к выводу об использовании А.П. Малиновским и его соратниками навязываемого им обновленчества в целях легитимации автономистских мероприятий по отделению приходов Северной Осетии, Кабарды, Чечни и Дагестана от Пятигорской епархии. Подобные тенденции обнаруживаются при изучении обновленческого движения в Чувашии и других национальных регионах. Учитывая, что в январе 1923 г. состоялся переход самообразованного Владикавказского епархиального управления в обновленчество, можно сделать вывод о расколе обновленчества на Тереке на два основных направления: Пятигорское (обновленческие епископы Макарий (Павлов) и Александр Шубин) и Владикавказское (избранный в епископа протоиерей А.П. Малиновский), отличавшиеся своим отношением к обновленческому ВЦУ и церковным реалиям первой половины 1920-х гг.

Интересно отметить, что с признанием А.П. Малиновским обновленчества и развертыванием церковных реформ во Владикавказской епархии, на группу из шести священнослужителей, стоявших во главе епархиального управления, было заведено уголовное дело и 28 февраля они были приговорены к высылке на юго-восток СССР, но приговор в исполнение приведен не был, и они остались жить в Северной Осетии[284]284
  Список монахов и духовных служителей религиозных культов всех исповеданий. 1924 г. // ЦГА РСО-А. Ф. Р-222. Оп.2.Д. 3. Л. 116


[Закрыть]. Владикавказская епархия вновь лишилась своего руководства. Вероятно, мероприятия по обезглавливанию осетинского духовенства были проведены, чтобы верующие спустя некоторое время без сопротивления приняли обновленческого архиерея.

Значительно отличался процесс перехода духовенства в обновленчество на Ставрополье. В июне 1922 г. Кубано-Черноморский и Ставропольский комитеты РКП(б) приняли решение поддерживать местные «революционные группировки» в Церкви для усиления раскола[285]285
  Беликова Н. Ю. Развитие обновленческого движения в Русской Православной Церкви в 20-е гг. XX в. на Юге России // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2004. № 3. С. 33


[Закрыть]. Специально для руководства «революционными» священниками была разработана система отчетности перед местными органами власти в форме секретной переписки.

Первым Ставропольским обновленческим архиереем осенью 1922 г. стал архиепископ Назарий (Андреев), имевший еще дореволюционное епископское поставление. Но, в отличие от Пятигорской и Кубанской кафедр, в Ставрополь специально был переведен обновленческий епископ, что говорит о резком неприятии обновленчества ставропольским духовенством в 1922 г.

После возглашения анафемы на обновленчество и запрещения обновленцев в священнослужении, ВЦУ, опасаясь возвращения архиереев старого поставления под омофор патриарха вместе с епархиями, стало назначать на северокавказские кафедры новых обновленческих архиереев. В июле 1923 г. в Пятигорск был назначен женатый «епископ» из протоиереев Александр Шубин, а в Ставрополь – епископ Георгий (Крашенинников), рясофор, обновленческого поставления[286]286
  Списки обновленческих архиереев по кафедрам находящихся ныне на территории современной Ставропольской и Бакинской епархии (материалы к истории проблемы) // История Владикавказской епархии [сайт]. URL: http://www.ive 1875.narod.ru/texts/skriptcand/pril.htm (дата обращения: 24.06.2010 г.)


[Закрыть].

В Пятигорской епархии, без сопротивления перешедшей в обновленчество, органы церковного управления были быстро реорганизованы. Ставропольская и Владикавказская епархии, из-за отсутствия поддержки со стороны местного духовенства и уничтожения старого аппарата управления, в 1923 г. занимались формированием новой системы церковного управления.

10 июля 1923 г. в Ставропольской епархии началась церковная реформа. Распоряжение Ставропольского епархиального совета, разосланное настоятелям храмов 10 июля 1923 г., было направлено на реорганизацию многих сторон религиозной жизни Ставропольской епархии, из чего видно, что до лета 1923 г. они оставались прежними. С 1 августа вводился григорианский календарь, а также восстанавливались в служении второбрачные священники[287]287
  О. Настоятелю Андреевской церкви. 10 июля 1923 г. // ГАСК. Ф. P-631. On. 1. Д. 3. Л. 57-57об.


[Закрыть], что говорит об использовании до этого времени юлианского календаря и недопущении к служению священнослужителей, вступивших в брак после принятия священного сана. На неподчинение приходов СЕУ и ВЦУ до июня 1923 г. не обращалось никакого внимания. Ставропольские приходы признали ВЦУ, продолжая при этом поминать патриарха Тихона как предстоятеля Церкви, что было окончательно запрещено только в сентябре 1923 г.[288]288
  Циркуляр № 1565 Ставропольского ЕУ причту и Приходскому Совету Андреевской церкви г. Ставрополя. 11 сентября 1923 г. // ГАСК. Ф. P-631. On. 1. Д. 3. Л. 52-52об.


[Закрыть]

Несомненно, что за выпуском данного распоряжения стоит решение ликвидировать недостатки, накопившиеся, по мнению обновленцев, за годы существования Ставропольской епархии. Обновленцы были вынуждены реформировать управление епархией по нескольким причинам: во-первых, духовенство епархии признавало ВЦУ и СЕУ только номинально, из-за чего возникла опасность массового возвращения в Патриаршую Церковь после занятия патриархом Тихоном позиции, лояльной к советской власти; во-вторых, местное казачье население с большой неприязнью относилось к обновленчеству, стараясь посещать оставшиеся верными патриарху приходы[289]289
  Беликова H. Ю. Развитие обновленческого движения в Русской Православной Церкви в 20-е гг. XX в. на Юге России // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2004. № 3. С. 35


[Закрыть], поэтому важно было не оставить казакам выбора; в-третьих, руководству епархии нужно было закрепиться и получать финансовые вливания с приходов.

Проходило реформирование и Владикавказской обновленческой епархии, несмотря на отсутствие епархиального архиерея. Согласно информационной сводке VI отделения ГПУ, обновленчество в Северной Осетии насаждалось Владикавказским епархиальным управлением, основанным А.П. Малиновским, которое, несмотря на свою слабость, смогло предотвратить образование самостоятельных Чеченской и Дагестанской епархий[290]290
  Информационная сводка VI отделения Секретного отдела ОГПУ «О состоянии православных церковников» по губерниям СССР [около 1 января 1924 г.] // Архивы Кремля. Т. 1. С. 380


[Закрыть]. Указывалось, что обновленческое руководство сначала боялось появления новых епархий в связи с опасностью их перехода со всеми приходами в Патриаршую Церковь. С.А. Хубулова полагает, что окончательно обновленчество в Северной Осетии смогло сформироваться только к середине 1920-х годов[291]291
  Хубулова С. А. Указ. соч. С. 52


[Закрыть].

Проанализировав данный документ, становится ясно, почему местные органы государственной власти сначала разрешили А.П. Малиновскому и другому активному духовенству сформировать новые органы церковного управления в Северной Осетии, а потом административными мерами лишили их возможности управлять церковной жизнью Горской республики. Силами оппозиции была подготовлена почва для закрепления обновленцев.

Таким образом, местные органы советской власти на Северном Кавказе с установлением советской власти в 1920 г. перешли к политике поддержки лояльного духовенство в связи с необходимостью создания опоры власти в среде верующих, традиционно занимавших важное место в северокавказском социуме. Обновленчество, как раскол лояльного советской власти духовенства, начало распространяться на Ставрополье и Тереке во второй половине 1922 г., но только с 1923 г. началась антиканоническая церковная реформа.

Выводы по главе:

Начало XX в. характеризовалось кризисом синодальной системы управления Русской Православной Церкви, протекавшим в контексте системного кризиса всей общественно-политической жизни Российской империи. В это время шел интенсивный процесс формирования новых общественно-религиозных и религиозно-философских идеологических конструктов, направленных на решение проблем церковной жизни. Церковь как государственная структура уже не устраивала большинство мыслящих людей и интеллигенции. Духовенство воспринималось как часть государственно-чиновничьего аппарата, что в условиях кризиса государственной системы десакрализировало их образ не только в глазах интеллигенции, но и большинство населения. Часть духовенства, выражавшая недовольство религиозной политикой Российской империи, стала проводником либерально-реформаторских идей, которые легли в основу обновленческого движения.

С 1905 по 1923–1924 гг. на Ставрополье и Тереке в три основных этапа (первый этап пришелся на 1905–1917 гг.; второй – на 1917–1922 гг.; третий – на 1922–1924 гг.) было сформировано обновленческое движение. Оно стало основной «конфессией приспособления к революции» в советской России в целом и в исследуемом регионе в частности. Революция как социальное явление породила стремление части православного духовенства и верующих приспособления к новым общественно-политическим реалиям путем реформирования церковной жизни и управления. Переход на каждый новый этап формирования обновленческого движения сопровождался идейным расколом в рядах обновленцев.

Первая российская революция расколола духовенство на либерально-модернистское (обновленческое) и традиционалистское. В результате Февральской революции и функционирования белогвардейских республик из обновленческого движения выделились обновленцы «второй волны», стоявшие на республиканско-демократических позициях и выступавшие за перенесение демократических общественных институтов на церковную почву. С окончательным установлением советской власти выделилась группа обновленцев «третьей волны», участвовавшая в организации раскола. Органы власти, заинтересованные в создании прослойки лояльного духовенства в Церкви использовали обновленчество в своих политических целях.

Окончательная институализация обновленческого раскола на Ставрополье и Тереке произошла только в 1922–1924 гг. в зависимости от региональных общественно-политических и религиозных особенностей. В регионе сформировались три основных обновленческих центра (Ставрополье, район Кавказских минеральных вод и Северная Осетия), имевших свои особенности институализации и сложившихся форм обновленческого движения.

Обновленчество Ставропольской епархии строилось на принципах реформирования системы церковного управления и создания финансово-экономических инструментов содержания епархиального управления и центров благочиний за счет приходов. В свою очередь обновленческие приходы получали ослабление налогового гнета и возможность через посредничество епархиального управления решения некоторых личных и приходских проблем духовенства.

Пятигорская епархия была захвачена обновленцами с переездом туда епископа Макария (Павлова) и не претерпела серьезных структурных изменений, просто поменяв юрисдикционную принадлежность. В Северной Осетии новые структуры церковного управления были созданы руками автономистской оппозиции и путем государственного вмешательства переданы обновленцам уже к 1924 г.