Текст книги "Пестрые очерки"

Журналисту Г. А. Смолину, прочитавшему мою статью о ртути, удалось достать у барона Пфальцфейна, потомка австрийских аристократов, волос с головы Моцарта и в 2004 году проанализировать его нейтронно-активационным методом. Анализ показал участки с содержанием от 30 до 70 граммов на тонну, иначе говоря, Сальери действительно в 1791 году отравил Моцарта! Двухвековая загадка раскрыта, А.С.Пушкин был прав!

К сожалению, при вскрытии гробницы Ивана Грозного волосы его не были изучены. В головах у царя стоял замечательный синий стеклянный кубок – и в нем сохранились остатки масла – тоже с примесью ртути!.. Одет был Иван Грозный в монашескую одежду – схиму, прошитую золотыми нитками. Аналитики не учли тот факт, что золото является сильнейшим поглотителем ртути: иначе говоря, часть ртути при разложении тканей организма была поглощена золотом – и при этом концентрация ртути в костях уменьшилась. Значит, необходимо было отдельно проанализировать золотое шитье одежды – для оценки общего содержания ядовитого металла.

Однако даже установленное содержание – 13 граммов на тонну – более чем достаточно для тяжелейшего отравления, изменения психики и структуры гена. Можно сказать, что ртуть сыграла зловещую роль в истории Древней Руси: она сделала царя сумасшедшим со всеми вытекающими последствиями для внешней и внутренней политики страны, а также привела к вырождению «наследников варяга» – царского рода Рюриковичей.

В числе последствий – захват трона Борисом Годуновым, «смутное время», «Лжедмитрии», присяга москвичей на верность польскому царевичу Владиславу, захват и сожжение Москвы поляками, приход к власти династии Романовых… Но где-то в начале этого трагического пути России лежит тяжелейшее отравление руководителя Русского государства ртутью – то ли по своей, то ли по чужой злобной воле.

Проблема ртутного отравления остается актуальной и в наше время. Например, в РФ ежегодно выпускаются десятки миллионов люминесцентных ламп-трубок с содержанием ртути в каждой от 0,1 г и более; заводы по переработке отслуживших свой срок ртутных ламп не работают. Люминесцентные лампы являются причиной ртутного отравления городов и городских свалок, поскольку трубки легко бьются, а ртуть остается в почве. Анализы показали резко повышенную концентрацию ртути в центре Москвы, вокруг Кремля, по Малому и Большому Садовому Кольцу, по радиальным магистралям столицы – везде, где периодически разбиваются мощные ртутные лампы. Резкое (в 2—2,5 раза) увеличение психических заболеваний в Москве за последние 10 лет, видимо, в значительной мере связано с концентрацией в приземной атмосфере столицы паров ртути.

Ртуть постоянно выделяется из глубин нашей планеты. Ежегодно в атмосферу с вулканическими извержениями и глубинными тепловыми потоками выделяется по разным оценкам от 8 до 35 тысяч тонн. Столько же ртути, рассеянной в рудах, выбрасывают в атмосферу металлургические заводы планеты, производящие железо, медь, никель, цинк, свинец… Тысячи тонн ртути также улетучиваются в атмосферу при сжигании человечеством десяти миллиардов тонн органического топлива в год. Пары ртути невидимым отравителем приходят в наши квартиры и виде постоянной примеси к газу, которым мы ежедневно пользуемся на кухнях.

Мало кто знает, что все золотые изделия являются активнейшими поглотителями паров ртути, рассеянных в воздухе. Поэтому на поверхности золотых колец, сережек, цепочек, монет или музейных королевских корон всегда имеется тонкая «нанометровая» пленка амальгамы – твердого раствора ртути в золоте. При взаимодействии амальгамы с кожей часть ртути уходит в тело человека. Возможно, не случайно особо чувствительные люди избегают надевать золотые украшения: в ухудшении самочувствия повинна скорее ртуть, чем золото.

Но аналитические работы по экологии ртути практически не проводятся, о ядовитости ртути все как бы забыли. А жаль – ртуть убийца незаметный, коварный и ошибок не прощает.

Салтыковы – последняя династия России

Царствовавший в России дом Романовых тщательно хранил свои «домашние» секреты: о них знали лишь немногие посвященные. Но рано или поздно все тайное становится явным – и один из таких секретов, раскрытых через многие десятилетия, содержит личный дневник Екатерины П, который она вела, будучи еще принцессой, женой дегенеративного алкоголика великого князя Петра, будущего императора Петра III. Как известно, Софья Ангальст-Цербская из захудалого княжеского рода в небольшом немецком городе Штеттине родилась в 1730 году и уже в 1744, совсем юной девушкой, была привезена в Россию и выдана замуж за Петра, наследника русского престола. Хотя все историки считают ее чистокровной немкой, не мешает задуматься над ее именем: ведь «Цербская» означает не что иное, как латинизированное «Сербская», а так называемые «белые сербы», реликт славянского населения Центральной Европы, и сейчас проживают в Германии. Похоже, что Софья возвратилась к своему древнему племени… После крещения по православному обряду она получила русское имя – Екатерина.

Жизнь Екатерины в России оказалась несладкой: 18 лет, вплоть до своего воцарения в 1762 году, она жила в обстановке одиночества, недоброжелательства, интриг и шпионажа. Личная жизнь с наследником – не удалась. Но она была умна и мужественна, не поддавалась окружающему ее кошмару и проводила в жизнь свою программу: нравиться императрице Елизавете и нравиться народу. Понравиться недоразвитому и вечно пьяному мужу она не смогла, хотя очень старалась выполнить этот третий и последний пункт намеченной программы.

Екатерина уже в пятнадцатилетнем возрасте написала свой первый автобиографический очерк – «Набросок начерно философа в 15 лет». Спустя два года она нашла эту забытую рукопись и, по ее собственным словам, «была поражена тем, что в пятнадцатилетнем возрасте обладала таким большим знанием всех изгибов и тайников своей души. И в 1757 году я не нашла ни одного слова прибавить, и через тринадцать лет я также в себе самой ничего не открыла, чего бы не знала в пятнадцатилетнем возрасте.»

Екатерина II, Художник Луи Каравал, 18 век.

После ареста канцлера Бестужева в 1758 году Екатерина сожгла все свои бумаги, но затем она постоянно возвращалась к своему дневнику, расширяя его и превращая в «Записки». Известно, что она дополнила их в 1771 – 1774 годах, а через 20 лет снова занялась «Записками» и работала над ними вплоть до кончины в 1796 году. Видимо, непреходящее ощущение одиночества заставляло императрицу делиться с бумагой своими сокровенными мыслями; дневник был ее единственным верным другом, которому она поверяла свои мысли. Но через три десятка лет после смерти Екатерины ее «Мемуары» появляются в нелегальных списках в русском обществе; известно, что их читал и А. С. Пушкин.

Один из таких списков, сделанный А.И.Тургеневым, братом известного декабриста, опубликовал в «Колоколе» Герцен в 1859 году. Публикация носила сенсационный характер – и самым ошеломляющим в дневнике было описание истории рождения Екатериной долгожданного наследника – Павла Как следовало из «Записок», Петр 111 к рождению Павла 1 не имел ни малейшего отношения!.. Даже для царя Александра 11 записки бабушки оказалась такой неожиданностью, что он пытался выяснить в секретных личных беседах со стариками-придворными – чьим же внуком по мужской линии он в действительности является?..

А изложенные в «Записках» факты были таковы: стареющая императрица Елизавета с ужасом видела, что Петр Ш просто не в состоянии быть русским царем, что он не интересуется делами государства, рабски поклоняется пруссакам, буквально молится на портрет Фридриха Великого и к тому же беспробудно пьянствует. Единственным спасением было бы рождение принцессой Екатериной внука, именно внука, чтобы хотя бы формально устранить Петра 111 от наследования престолом.

Но после свадьбы Екатерины и Петра прошло вот уже восемь лет, а детей у них не было и не предвиделось! Не только Елизавета, но и дальновидные политики при русском дворе понимали надвигающуюся опасность. Канцлер Бестужев-Рюмин сначала советовал императрице назначить наследницей Екатерину, но потом ему пришла в голову совсем другая мысль…

Канцлер, пользовавшийся доверием Екатерины, знал, что Петр вообще не спит с женой, а проводит ночи или с ее фрейлинами, или с собутыльниками, или просто играет в солдатики. Возможно, что принцесса рассказала ему красочный эпизод из дневника – о том, как Петр, вроде бы второй по значимости государственный деятель России, совершенно серьезно казнил на виселице крысу, сожравшую пару его игрушечных солдатиков, сделанных из крахмала. Принцесса сообщила канцлеру еще более удивительный факт: наследник ночью не спит с ней, но зато обучает ее прусской военной муштре, заставляя всю ночь напролет стоять с ружьем в руках на часах у дверей – и у Екатерины от этого утром ноют руки!..

Пораженная этой вестью, как громовым ударом, Елизавета казалась онемевшей и долго не могла вымолвить ни слова. Наконец, она зарыдала и сказала Бестужеву: «Спаси Россию, спаси государство, спаси все, придумай, что делать – и действуй, как считаешь нужным!»

Бестужев нашел выход: он предложил приблизить к одинокой скучающей Екатерине блестящего красавца и умницу камергера Сергея Салтыкова. Недоумка-мужа он «взял на себя», переселив его в удаленные апартаменты дворца и подыскав ему подходящих девиц. Императрица же подарила Петру подмосковное имение Люберцы, чтобы он мог проводить там досуг без жены. Замысел руководителей государства оказался верным: хотя Сергей Салтыков был женат, Екатерина в него страстно влюбилась. Она пишет, как страдала, если ей казалось, что он уделяет ей мало внимания. Требуемый «результат» не заставил себя ждать – она забеременела, но… беременность закончилась выкидышем. Забеременела вторично – и снова выкидыш!.. Но Елизавета и Бестужев держали этот процесс под личным контролем: Екатерина забеременела в третий раз и родила сына Павла в 1754 году.

Императрица немедленно забрала ребенка – и, как пишет Екатерина, о ней все немедленно забыли. Петр только и делал, что пил со всеми, кого находил, Елизавета занималась Павлом, в городе и в империи все ликовали, а Екатерина лежала в сильной лихорадке, стонала и плакала, никого не видела и никто не справлялся о ее здоровье. Спрашивать о сыне ей было запрещено, поскольку это якобы означало, что она не доверяет заботам о Павле самой императрицы.

Но через шесть дней, в день крестин, после обряда Елизавета пришла к Екатерине и на золотом блюде принесла указ о выдаче ста тысяч рублей: в такую сумму было оценено рождение наследника престола. К указу был прибавлен ларчик, в котором оказалось бедное маленькое ожерелье с серьгами и двумя жалкими перстнями. На вопрос, как ей показались эти подарки, Екатерина ответила, что все, что она получала из рук Ее Императорского Величества она привыкла считать бесценным… Но она никогда не надевала их. Великий князь Петр, узнав о деньгах, которые получила его жена, пришел в страшную ярость оттого, что он ничего не получил. Он устроил дикий скандал графу Александру Шувалову, тот доложил императрице, у которой денег в то время не было – и секретарь просил Екатерину одолжить, Бога ради, сто тысяч, чтобы рассчитаться с Петром…

Через семнадцать дней Екатерине объявили, что Сергей Салтыков отправляется в Швецию, чтобы привезти туда известие о рождении Павла. Это означало, пишет Екатерина, что ее разлучали с самым любимым человеком. Она «зарылась в свою постель и только и делала, что плакала, горевала и не хотела никого видеть, потому что была в горе». Она тогда еще не знала, что хитрый Бестужев, сразу же после рождения Павла, доложил Елизавете, что «начертанное по премудрому соображению Вашего Величества совершилось, а посему присутствие исполнителя воли Вашего Величества теперь не только не нужно, но и вредно. Поэтому благоволите повелеть камергеру Сергею Салтыкову быть послом при короле Швеции». Вот так у них, у королей принято: кончил дело – гуляй смело!.. Новоявленный посол фактически должен был объявить в Стокгольме… о рождении собственного сына!

Любопытная деталь: Сергей Салтыков был признанный красавец, Екатерина тоже была очень недурна собой, а вот неказистую физиономию Павла 1 не могли приукрасить даже придворные живописцы.

Красавец Сергей Салтыков

Его уродливость даже дала впоследствии основания для молвы о том, что ребенок Екатерины умер и был подменен новорожденным сыном какой-то чухонки… Однако сама Екатерина, рассказывая о своем возлюбленном, сообщает, что у Сергея был старший брат Петр – и это был «дурак в полном смысле слова; у него была самая глупая физиономия, какую я только видела в моей жизни: большие неподвижные глаза, вздернутый нос и всегда полуоткрытый рот, а к тому же еще и сплетник первого сорта. Впрочем, семья Салтыковых была одна из самых древних и знатных в России».

Выходит, что в этом древнем роде скрывался рецессивный ген курносых дураков – и в императоре Павле он вылез наружу, изрядно подпортив новую российскую династию Салтыковых. Действительно, «Записки» Екатерины однозначно показывают, что в жилах Павла 1 крови Романовых не было ни капли! Соответственно, все прочие императоры России – Александр 1, Николай 1, Александр 11, Александр 111 и Николай 11 – в действительности принадлежали к новой династии Салтыковых. Известно, что Павел 1, ненавидевший свою мать, не раз допытывался у придворных, кто же его отец на самом деле, но никто не решился раскрыть ему эту тайну: слишком вздорным и непредсказуемым был самодержец, слишком похож он был характером и внешностью на Петра Салтыкова!..

Единственное поражение Суворова

Великий русский полководец генералиссимус Александр Васильевич Суворов (1730 – 1800) не проиграл, как известно, ни одного военного сражения. Жизнь автора знаменитой «Науки побеждать» – серия блестящих побед, имевших судьбоносное значение для России. Он брал Берлин и Варшаву, преследовал Пугачева, громил турецкую армию на реке Рымник, успешно штурмовал неприступный Измаил, заставил отступить будущих прославленных наполеоновских маршалов и в безвыходной ситуации, преданный «союзниками» – австрийцами, спас русскую армию от позорного плена в непроходимых горах Швейцарии и Италии.

Но, рассказывая о славных победах, историки крайне лаконичны в описании личной жизни полководца. Потому что семейная жизнь князя Италийского, графа Суворова-Рымникского – его единственное поражение. Суворов женился поздно – в 43 года – на очаровательной 23-летней княгине Варваре Ивановне Прозоровской. Невесту присмотрел ему отец-генерал, обеспокоенный неустроенностью и подчеркнуто спартанским образом жизни сына. По понятиям того времени Варвара Ивановна в свои 23 года давно засиделась в девках. Замуж ее не брали, поскольку была она бесприданницей; ее отец, генерал-аншеф И. А. Прозоровский ухитрился промотать все свое состояние.

Свадьба состоялась в конце 1773 года. С приданым помогли богатые родственники – князья Голицыны; Суворов был счастлив. «Я имел неожидаемое мною благополучие быть обрученным с княжною Варварою Ивановною Прозоровской по воле Вышнего Бога!» – пишет он графу П. А. Румянцеву. Суровый бесстрашный офицер, жизнь которого проходила среди порохового дыма, «свинцового гороха» да чугунных ядер, оказался любящим мужем и заботливым нежным отцом дочки Наташи – «Суворочки». Он очень привязался к своей жене.

Но военная служба – превыше всего. Уже летом 1774 Суворов был направлен с войсками против Емельяна Пугачева, а осенью он лично конвоировал преданного ближайшими сподвижниками руководителя крестьянского восстания от реки Яик (ныне – река Урал) до Симбирска (ныне – Ульяновск). В 1776 году Суворова направляют в Крым, через год – на Кубань, затем в Астрахань, потом в Москву… Иначе говоря, кидали его их конца в конец страны, как и современных кадровых офицеров. Лишь урывками удавалось ему побыть под домашним кровом.

А его молодая жена?.. Она ведь и вправду была гораздо моложе мужа – на целых 20 лет! Варвара Ивановна стала красивой светской женщиной, любившей шумное общество и развлечения, охотно принимавшей ухаживания мужчин. И вот в 1778 году начался ее бурный роман с молодым обольстителем – Николаем Сергеевичем Суворовым, сыном двоюродного брата А.В.Суворова. Н.С.Суворов был моложе дяди на 17 лет, он служил под его началом еще в Польше, где был тяжело ранен.

А.В.Суворов заботился о племяннике, поручал ему сложные задания, обращался с ходатайствами к Григорию Потемкину о производстве Николая Суворова в секунд-майоры, а затем в премьер-майоры. Но племянник отплатил дяде черной неблагодарностью, разрушив (разумеется, не без согласия Варвары Ивановны) его личную жизнь. Только летом 1779 года, находясь в Крыму, узнал А.В.Суворов от своего управляющего о предательстве жены и племянника.

«Развод, немедленный развод, – таким было решение Суворова, – жену из дома – долой, пенсион ей – 1500 рублей в год, денег на бракоразводный процесс не жалеть, если своих денег не хватит – занять!» Эти приказы управляющему московским домом Канищеву предают волевой и непреклонный характер полководца. В сентябре 1779 года он подал прошение о разводе в Славянскую духовную консисторию и одновременно попросил поддержки у Григория Потемкина, который обсудил эту просьбу с Екатериной 11.

Многоопытная в амурных делах императрица решила примирить супругов. Под Новый 1780 год она жалует А.В.Суворову бриллиантовую звезду к ордену Святого Александра Невского и устраивает «неожиданную» новогоднюю встречу супругов в доме князя Горчакова – авось праздничное настроение поможет сближению… Но Суворов остался непреклонен – и возобновил дело о разводе.

Тогда за дело взялся Потемкин. 11 января 1780 года он передает Суворову секретную инструкцию об организации Персидской экспедиции на южное побережье Каспийского моря. Предстоит дело чрезвычайной важности, надо подготовить документы, карты, изучить район и торговые связи. Речь идет также об освобождении христианской Армении от персидского ига – и Суворов встречается с видными армянскими деятелями… Говоря современным языком, Потемкин сумел резко переключить внимание Суворова от личных проблем обманутого мужа – к задачам великим, государственного значения.

А. Суворов с Г. Потемкиным на памятнике «1000 лет России»

Расчет Потемкина и его тайной царственной супруги оказался верным. Суворов выехал в Астрахань вместе с Варварой Ивановной. Долгий совместный путь способствовал сближению. Суворов прости жену, но потребовал официального церковного примирения. «Сжальтесь над бедною Варварою Ивановною, которая мне дороже жизни, – писал Суворов, но накажите изверга по примерной строгости духовных и светских законов!» Теперь уже и раскаявшаяся жена называет своего любовника «проклятым злодеем».

В апреле 1780 года состоялось церковное примирение супругов. Теперь Варвара Ивановна всюду сопровождала мужа. В августе 1783 года она могла увидеть его непосредственно в бою, когда Ейская крепость, где жили Суворовы, была внезапно окружена крупным отрядом черкесов, пришедших из Турции. Бой был жестокий, кровь лилась рекою, но штурм был отбит. Казалось бы, семейная жизнь наладилась.

И вдруг совершенно неожиданно в мае 1784 года Суворов появляется в Петербурге и подает в Синод прошение о разводе, обвиняя жену в «недозволенной связи» с секунд-майором И. Сырохневым. Он пишет также лаконичную записку в канцелярию Потемкина: «Мне наставил рога Сырохнев. Поверите ли?» В конце мая Суворова приняла Екатерина 11. Но ни Синод, ни царица не удовлетворили требования о разводе.

Энергия Суворова требовала выхода. Он приказал вывезти из своего московского дома всех людей, вещи, бриллианты, письма, а оставшееся имущество – сжечь, с тем, чтобы супруга нашла дом совершенно пустым. В августе 1784 года у Варвары Ивановны родился сын – Аркадий. Но Суворов не признал его своим, хотя и распорядился довольствовать супругу регулярно из своего жалованья. Аркадий Суворов жил с матерью в Москве, потом в Петербурге у сестры Варвары Ивановны…

Лишь в старости Суворов изменил свое отношение к Аркадию. Как ни странно, этому способствовал люто ненавидевший полководца Павел 1, разваливший русскую армию, окруживший Суворова шпионами и пытавшийся разорить его незаконными судебными решениями. В 1799 году Павел назначил 15-летнего Аркадия своим генерал-адъютантом и отправил в составе корпуса Суворова на войну в Италию. Аркадий прошел вместе с отцом небывалые по трудности и кровопролитию Итальянский и Швейцарский походы, его отвага и выносливость покорили Суворова, он признал свою кровь.

Но Варвару Ивановну Суворов не простил. Вся в долгах, она просила разрешить ей жить в московском доме Суворова, с тем, чтобы муж оплатил ее долги (22.000 рублей, по тем временам сумма немалая) и увеличил пенсион с трех до восьми тысяч рублей в год. Павел 1 приказал Суворову исполнить желание жены. Суворов отдал ей московский дом, увеличил пенсион, но долги платить отказался, сказав: «Я знаю, что Варвара Ивановна много должна. Мне сие постороннее.» По завещанию он разделил все свое наследство между сыном и дочерью. Жена не получила ничего.

Биограф Суворова В. А. Алексеев написал о ней: «Судьба судила этой женщине быть женой гениального полководца, и она не может пройти незамеченной. Она, как Екатерина при Петре, светила не собственным светом, но заимствованным от великого человека. Своего жребия она не поняла и не сумела им воспользоваться по своей вине, а таких людей нельзя оправдывать, их можно только прощать.»

Драматизм отношений графа Суворова-Рымникского с сыном завершился мрачным финалом, потрясающим своей мистической предопределенностью: в 1811 году любимец армии молодой генерал Аркадий Суворов утонул, переправляясь через разлившийся… Рымник, который его отец называл просто ручьем. Славный путь, пройденный здесь Суворовым, оказался роковым для его сына.