Текст книги "Неодолимая сила обстоятельств"

Глава 6
Ксюша

Как Ксюша не старалась – глаз сомкнуть больше не смогла. Лезли в голову всякие воспоминания: как молоды они были, как вместе все дружили, как по парам потом разошлись, как семьями встретились и сошлись. Прежде приятные моменты жизни на сей раз вспоминались с оттенком горечи, словно что-то говорило внутри, что как прежде уже не будет.

Когда первые проблески света стали пробиваться сквозь щель между портьерами, Ксюша встала и отправилась на кухню – пора встречать мужа с затянувшейся вечерники. Ещё вчера Ромка ей позвонил и сквозь весёлый шум застолья заплетающимся языком сообщил, что с утра надо ехать в отдалённый район – горит контракт, и ему, конечно, требуется его срочно тушить. Ну раз надо, значит, надо. Ксения только посоветовала ради такого случая не налегать на спиртное. Роман моментально согласился, что-то там причмокнул и отключился. Это был их последний разговор. Она не имела привычки, как большинство жён, без конца названивать мужу, интересуясь, когда же наконец его личность соизволит оказаться дома. Её Ромчик – мальчик взрослый, сам способен отвечать за свои поступки. Хотя, конечно, она и предпочла бы, чтобы его тело сейчас лежало рядом с ней на постели. Так спокойнее.

Вскоре раздался скрип замка, и на пороге квартиры возник её муж. Ксения с удовлетворением отметила, что у Романа не столь помятый вид, какой бывает после вечерних обильных возлияний. Она ожидала худшего.

– Привет, жена! – привычно сказал он.

Привычно чмокнул в щёку. И привычно попёрся на кухню, привычно скидывая по дороге обувь и одежду.

Она, привычно подбирая на ходу вещи, привычно преградила ему дорогу, собираясь отправить благоверного в душ, и уже открыла рот, но осеклась.

Ба-а, да он в глаза не смотрит! Как Ксюша не пыталась залезть в сознание мужу через глаза – ничего не выходило. Рома усиленно прятал взгляд, словно был в чем-то виновен.

– Я, пожалуй, душ приму, – сообщил неестественно деревянным голосом Ромка и быстро, едва ли не побежал в туалетную комнату, оставив жену в недоумённо-задумчивом состоянии.

– Папа! Папа пришёл! – Маша-Маняша, ранняя пташка, выбежала из детской, раскинув руки. И замерла растерянно. – А где папа?

– Я здесь, моя принцесса! – Ромка с полотенцем на голове вышел из ванной и подхватил дочку, стоявшую к нему спиной с распростёртыми в стороны руками.

Как судорожно он прижимал Машу! Как покрывал поцелуями её лицо! Да так прощаются или встречаются после долгой разлуки! А Рома прижимал к себе малышку и за дочь, и за жену, к которой он боялся теперь приблизиться, боялся телесного контакта, считая, что выдаст себя, что Ксюша обо всем догадается.

А она догадалась! Не обо всем, конечно, детали и неважны были. Просто она интуитивно поняла, что в минувшую ночь случилось нечто необратимое и что как раньше уже никогда не будет. Особенно Ксюша укрепилась в этой мысли, когда, упросив мужа прилечь – вздремнуть перед дорогой на пару часов, прилегла рядом с ним. Ромкина спина как-то напряглась, и он непроизвольно отодвинулся от неё. Вроде бы ничего особенного, но всё-таки в этом что-то есть.

Проводив мужа, Ксюша взяла телефон и, посмотрев на него несколько секунд, положила на место – аппарат жёг ей руку. Потом опять взяла… и снова положила.

Наконец решилась, надо же было узнать, где ночевал Ромка: у Саньков или нет.

Телефон сразу же отозвался, как будто на том конце ждали звонка:

– Привет, Ксюша!

– Санёк, привет! Как вы после вчерашнего, отходите?

– Всё нормально, живы-здоровы!

Ксюша отметила, что про Рому Санька не спросила в ответ.

Сказала сама:

– А мой утром уже заявился. И не сказать, чтобы сильно пьяный. И уже на работу укатил.

– Да и мы тоже в дороге, – сообщила Санька. – На дачу едем. Там Сашкины родители с Данькой отдыхают.

И снова ничего непонятно. С одной стороны, если Саньки тоже на машине едут, значит, не очень-то они вчера с водочкой перебрали. С другой стороны – опять про Ромку ни полслова, словно заговор молчания какой-то.

– Поклон от меня Степанвасиличу и Верванне. И Данилу поцелуйте за меня, он у вас чудный мальчик.

– Спасибо! – засмеялись в трубке, и это немого разрядило ситуацию. – Ты Даню давно видела? Он в отца – скоро под два метра вымахает. Парня в краску вгоню, если поцелуи от чужих тёть предавать буду.

– То от чужих! А я же крёстная!

В общем, после разговора с Санькой сомнения не развеялись, а только усугубились. К тому же раньше Санька всякий раз настойчиво предлагала Ксюше повидаться, а сейчас промолчала. Лене звонить Ксюша не стала: Ленок – девушка свободная, наверняка дрыхнет ещё. Да и хватит уже. Ей и так претило окольными путями выведывать, где Ромка провёл ночь, как-то это недостойно.

А вечером Ромка приехал возбуждённый, радостный. Всё у него получилось на работе. Привёз жене изящный букет цветов, а детям подарки. Перед сном долго играл с Манечкой. И Ксюша совсем было успокоилась, недавнее поведение мужа и непонятки связала с проблемами на работе. Но во время вечерних ласк, поглаживая мужа, обнаружила у него на темечке большую шишку. Когда поинтересовалась историей происхождения травмы, Рома деланно засмеялся и сказал, что потерял ориентацию в пространстве и встретился со шкафом у Саньки на днюхе. И опять в словах мужа Ксюша почувствовала фальшь.

* * *

Со временем всё успокоилось, но не забылось. Какое-то странное напряжение пролегло межу супругами. Вроде бы всё в порядке, а что-то не то. И преувеличенное внимание мужа к себе, к семье, и чрезмерную ласку она тоже относила к этим странностям. Спросить в открытую мужа и подруг Ксения почему-то забоялась – впервые в жизни не захотела узнать правду. Словно чувствовала: если узнает – не сможет жить с Ромкой дальше. И, как стало казаться Ксюше, подруги её начали избегать. Ленок вообще всё время находила какие-то причины, срочные дела, куда-то всё время спешила. А с Санькой у Ксюши возникла некоторая недоговорённость: словно подруга вроде ждёт от неё вопроса и одновременно не хочет на него отвечать.

Шло время, а пропасть недосказанности, недоговорённости и недоверия пролегала между ними всеми глубже и глубже.

Часть 2
Женский день

Глава 7
Три подружки под окном…

Так получилось, что встретиться вместе, старой компанией, друзьям удалось лишь на 8 Марта. Новый год друзья встретили порознь: свои семьи, свои дела, свои планы. Саньки вместе с Данькой уезжали в деревню. Пару лет назад родители Саньки, устав от городской суеты, внезапно решили заделаться дауншифтерами, продали свою трёхкомнатную квартиру и переехали жить в село на берегу Волги. Вот теперь и разрывайся между дачей под городом и домиком в деревне. Ленок, прихватив отпрысков, повезла свой класс в Абхазию на экскурсию. Ну а Ромке от благодарного клиента перепала путёвка на Байкал. Быстро сдав Машу на руки обеим бабушкам (Кирилл ещё раньше уехал в спортивный лагерь), Ромка, взяв в охапку домоседку Ксюшу, махнул с ней смотреть красоты самого глубокого озера в мире. На 23 Февраля мужики вырвались на зимнюю рыбалку, девочки же оставались дома. А вот в Международный женский день, бросив свои дела, все очутились у Саньков на даче.

Весенний день в этом году выдался отнюдь не весенним. Два дня до этого над областью вовсю измывался залётный циклон, навалив вместо скукожившегося чёрного снега свежие до боли белые сугробы. А с утра всё замёрзло, деревья застыли, украшенные волшебными наледью и инеем, и теперь в них причудливо преломлялись лучи солнца, впервые показавшегося из-за туч после метели. Свежий морозец трещал и звенел, не обращая внимания на дату календаря. Пока мужчины колдовали возле жаровни, коптильни и мангала, подруги ожидали в гостиной трапезу, потягивая шампанское и переговариваясь о своём о женском.

Санька на правах хозяйки завладела креслом-качалкой и мерно раскачивалась в нём во время беседы. Ленок, подогнув под себя ноги и укрывшись пледом, уютно расположилась в уголке дивана. Ксюша задумчиво стояла возле окна и, теребя сложенную в три раза горловину свитера, глядела во двор на кувыркающихся в снегу ошалелых детей и занимающихся готовкой мужчин. Она с удовлетворением отметила, что в этот раз Ленок не привезла с собой очередного хмыря (как она говорила, «для равновесия»). Они вечно путались под ногами у знающих дело их мужей, навязывались им в приятели, говорили дамам какие-то странные комплименты, отпускали остроты, непривычные для их компании.

– Ленок, ты сегодня что-то никакого кавалера на презентацию не привезла? – спросила Ксюша, полуобернувшись к девчонкам.

– А, надоело! Надоело делать вид, что такая же, как и вы, и водить на наши посиделки малознакомых мужиков, напрягать всех.

– Ты никого не напрягаешь, – быстро ответила Санька.

– Я ж не слепая. Разведёнка, значит, разведёнка! Появится кто-то серьёзный на горизонте – вам первым расскажу. А пока – голяк, уже несколько месяцев ни мужчины, ни секса, ни месячных. Как старая пятидесятилетняя дева во время климакса.

– А ты не беременна, случаем? – равнодушно поинтересовалась Ксюша, не оборачиваясь от окна.

Она смотрела, как дети играют в снежки, и переживала за здоровье Маши-Маняши. Всё-таки весна, грипп, а Машка совсем недавно выкарабкалась из бесконечных простуд, одолевающих её всю зиму.

– Ага, как же! И не мечтайте. Ко мне уже давно ничего не цепляется, врач вроде про эрозию говорил, – ответила Ленок, подошла к Ксюше сзади, полуобняла за плечи и посмотрела в окно. – За Машу волнуешься?

Ксюша кивнула.

– Не стоит. Ей свежий морозный воздух только на пользу. Дети вообще крепче, чем мы о них думаем. Главное – не переохладиться. Ты немного погодя загони её в дом, пусть погреется, обсохнет, и всё будет нормально.

– Нет, Ленок, ты абсолютно безответственная! – заявила Санька и тоже пошла к окну. Обнять сзади подруг она не могла, ибо была самой маленькой из них, поэтому просто встала рядом. – При эрозии действительно залететь сложно. Но и запускать нельзя, – она вернулась обратно в кресло и, раскачиваясь, продолжила: – А вот то, что месячных нет – плохо, провериться надо. И это, конечно, не климакс. Какой климакс в тридцать пять! Как давно у тебя их нет?

Среди своих подруг Санька слыла экспертом в области женских проблем и болезней. В отличие от Лены и Ксюши, которые обзавелись отпрысками легко и просто, у Сашки с Санькой долго ничего не выходило. Ходили по врачам, сдавали бесконечные анализы, Санька долго лечилась, ну и набралась, конечно, окологинекологических знаний от врачей и из интернета. Её Данька увидел свет, когда у Лены и Ксюши уже были трёхлетние малыши, а Саньки уже было совсем отчаялись.

– Месяца два и нет, – ответила Ленок и тоже села на своё место. – Тут вот какая штука – у меня их нет месяца два-три, а потом хлещет как из ведра пару недель. Ну и как так жить, что-то планировать?

Ксюша потеряла нить разговора: младшая детвора принялась лепить снеговика, а Кирилл и Алина зашли за угол срубной бани, которую Саша поставил летом. Это уже интересно… Видно же невооружённым глазом, что Кириллу нравилась Ленина дочка. Ксюша мать, а матери чувствуют такое.

Когда она вновь включилась в беседу, оказалось, что Санька продолжает втирать свои познания Лене:

– Это эпителий нарастает, а потом матка сбрасывает его. Если организм сам справиться не может, тебе сделают чистку. Так что, чем быстрее пойдёшь к врачу – тем для тебя же лучше.

– А больно? – испуганно спросила Ленок.

– Сейчас вакуумом делают, – блеснула познаниями Ксюша.

– Ой, девочки! У меня же тест есть здесь. Ленок, давай проверишься на всякий случай, – Санька пошла к комоду, набитому женскими вещами, долго в нём рылась, наконец достала заветный тест.

Пока Ленок была в туалете, чтобы сделать тест, в дом ворвалась её заплаканная дочь.

– Алина, что случилось? – поинтересовалась Ксюша. – С Кириллом поссорились?

– Да пусть он катится, ваш Кирилл! – крикнула Алина. – Вместе с вами. И с дядей Ромой. Знать не хочу вашу семейку!

Пока Ксюша собиралась с мыслями, юное создание, отчаянно топоча, понималось по лестнице на второй этаж в свою комнату.

И уже сверху донеслось:

– Лучше за мужьями своими приглядывайте! Ха-ха-ха!

– Пубертат прёт! – спокойно констатировала Санька. – Пора юношеского максимализма.

В сей момент с весьма озадаченным видом возникла Ленок.

– Что-то я ничего не пойму! – заявила она, показывая лакмусовую бумажку Саньке. – Взгляни лучше ты.

– Поздравляю! Ты – беременна!

– Как?!

– Вот, смотри, две красные полосы.

– Санька! Давно у тебя эти тесты лежат? – спросила Ксюша. – Небось, ещё с тех времён, когда над производством Данилы трудились?

Санька кивнула в ответ:

– Точно!

– Ну вот! Нечего раньше времени волну гнать. Что там со сроком хранения?

Ленок опять отправилась в сортир, взглянуть на упаковку. Оказалось, что срок хранения истёк почти десять лет назад.

– И что делать, девочки? – спросила Лена. – Что-то меня это мало успокоило.

Инициативу в свои руки снова взяла самая боевая из них, Санька:

– Завтра, только обязательно завтра, купишь тест в аптеке и повторишь. И смотри, я проверю. Твоя легкомысленность тебя не спасёт. А уж по результатам и думать будем.

Тут в гостиной снова дохнуло морозом – в дом ворвался Ромка.

– Девчата! Кирилл не заходил? – и, услышав отрицательный ответ, добавил: – Пропал, мерзавец!

Глава 8
Кирилл

Им, конечно, казалось, что родители о влюблённости Кирилла в Алинку ни сном ни духом. Подросткам часто и дела нет до мира взрослых. Они и не подозревали, что со стороны всё видится так прозрачно. Хотя взаимная симпатия возникла постепенно. Поначалу, как и все дети взрослых друзей, они просто терпели друг друга, играя и дружа по необходимости – во время встреч взрослых: родаки вместе чем-то там занимаются, а детям что делать прикажете? Вот и играли вместе, больше просто не с кем было. А вне родительских контактов старшие дети Ксюши и Лены не общалась: у каждого своя школа, свой круг приятелей, свои интересы.

Но со временем всё постепенно стало меняться. Кириллу изначально повезло, что у маминой и папиной подруги была такая весёлая и компанейская дочка. Это ведь сплошь и рядом бывает: взрослые дружат, а их дети друг друга на дух не переносят. В общем, годам к тринадцати Кирилл разглядел, что Алина – классная девчонка. Виделись они по-прежнему редко, но созванивались и болтали про свои школьные дела постоянно. Родители поначалу и не замечали, что у их детей началась своя параллельная жизнь: Роман был весь в работе, для Ксении же было важным, чтобы дети были здоровы, одеты, накормлены и обихожены. Лишь Лена о чем-то догадывалась – она была всё-таки педагог и педагог очень цепкий, наблюдательный.

Однако время тикало, мальчик и не заметил, что в свои пятнадцать его накрыло первое чувство. Первая любовь приносит не только радость и счастье просто оттого, что ты любишь, но и первые страдания. Алинка, которая вроде бы тоже поначалу разделяла с Кириллом этот восторг от нахлынувших эмоций, вдруг как бы охладела, отстранилась. Первой уже не звонила, в их разговорах пропала лёгкость и радостное удивление с её стороны. Но отвертеться от встречи родителей на даче девочка никак не могла, чем и решил воспользоваться Кирилл. На 8 Марта он приготовил для неё свой личный, особенный подарок, и был полон решимости расставить все точки над «и» в их отношениях.

* * *

Все складывалось удачно. Алина в связанной его мамой лыжной шапке была волшебно красива своей юной свежестью. Даже погода была на его стороне – накануне метель навалила снега, как будто зима только вступила в свои права, а солнечный день и лёгкий морозец создавали непередаваемое настроение, которое бывает только зимой. Сначала вся детвора – и старшие, и младшие – устроили в сугробе большую кучу-малу. Потом принялись носиться по двору в догонялки, одновременно от души осыпая друг друга градом снежков. Кирилл не мог налюбоваться на Алину: девушка разрумянилась, кокетливо выглядывающие из-под шапочки косы разметались, из полуоткрытых алых губ звучал задорный весёлый смех.

Кириллу казалось, что Алинка смотрит на него призывно, поощрительно. Потому он, преодолев свою робость, взял девушку за руку.

– Пойдём, погуляем?

– Ага, сейчас, только малых пристроить надо, – ответила Алина.

И принялась деятельно организовывать лепку снеговика. Вскоре Маша с Артёмом настолько увлеклись процессом, что и не заметили, как Алина и Кирилл, взявшись за руки, скрылись за углом дома. Оставшийся не у дел Данил пошёл к отцам – помогать жарить мясо на углях, словом, заниматься настоящим мужским делом. С малышнёй было неинтересно ему, а взрослеющие Алина и Кирилл его самого считали ребёнком.

– А, Данила-мастер пришёл к нам, мужикам! – Саша был доволен, что сын пришёл помогать, он хотел воспитать из него настоящего мужчину. – Ну давай, присоединяйся.

А тем временем пара голубков прогуливалась вдоль дома и мило разговаривала обо всяких пустяках. Кирилл и боялся объясниться, и хотел. Наконец решился – увлёк Алинку за баню и прижал спиной к срубу. Девушка не сопротивлялась, а стояла, ждала. Их лица были близкоблизко, Кирилл неотрывно смотрел то в глаза, то на призывно полураскрытые губы.

Но когда он неловко попытался поцеловать девушку в алые губы, из них вдруг раздался звонкий смех:

– Мы будем, как наши папа с мамой? Да?

– Как это? – юноша был раздосадован и ничего не понимал.

– А так! Любовники это называется.

– Мой папа и твоя мама? Врёшь! – у парня рухнул мир.

Только что такое милое лицо Алинки теперь показалось ему омерзительной гримасой.

– Я сама их видела в маминой спальне, голых. – Лицо девочки и впрямь исказила гримаса, он ненавидела сейчас себя за то, что говорит это Кириллу. – Я потому и не хотела разговаривать с тобой. Я не должна была это тебе говорить, маме обещала. Но я подумала, что прежде чем у нас с тобой что-то случится, ты должен узнать про наших родителей.

Она говорила, а перед её глазами стояла картина того страшного дня, когда она узнала жестокую правду.

Мама кричала и уговаривала, сулила всяческие блага за молчание и угрожала, рыдала и умоляла, уверяла, что это было случайно и лишь один раз, просила прощения у дочери. И Алина сдалась, ведь она была ещё ребёнком и любила свою маму.

– Когда? – спросил Кирилл, хотя уже знал ответ.

Юноша и был в шоке, и почему-то поверил сразу.

– После днюхи у тёти Сани. Мама говорит, что это один раз было и вышло случайно.

– Мама! – передразнил Кирилл и выдал: – Мой папа – хороший. Он никогда не стал бы обманывать маму. Это все твоя мама! Мужиков она любит. Вот и затащила папу. Шлюха она! И ты такой же будешь. Все вы шлюхи! – последние слова он выкрикнул прямо в лицо Алине.

«БАХ!» – искры посыпались из глаз Кирилла.

– Это тебе за маму!

«БУМ!» – прилетело с другого бока во вторую щёку.

– А это тебе за меня! – отозвалось Алининым голосом. – Дурак!

Когда Кирилл открыл глаза, Алины не было, только щёки горели от двух её пощёчин.

* * *

– Кирюха! – окликнул отец, увидев выходящего из-за угла сына. – Пойдём к нам, мясо поможешь жарить. И дров для камина ещё нарубить надо.

– Не хочу!

– Как не хочешь? – Рома опешил и почувствовал, как в нём начинает закипать и подниматься волна. – Почему?

– Потому! – ответил сын, явно нарываясь на конфликт. – Не хочу и всё!

– Да ты!.. – волна возмущения захлестнула Ромку, и он, забыв всякую педагогику, пошёл на сына.

Единственного средства, способного утихомирить Романа – Ксюши, рядом как раз не было.

Не дойдя пары шагов до сына, он был остановлен вопросом в лоб:

– Пап, а вы с тётей Леной любовники?

Роман смешался. Он тысячу раз в уме прокручивал разговор с женой, а приходится оправдываться перед сыном.

– Знаешь, сынок…

– Значит, правда! А я, дурак, думал… – в глазах Кирилла было такое отчаяние, что Роману до слёз было жалко сына.

Какие слова-то подобрать?

– Сынок, я люблю только маму. А там было всего один раз, случайно… И больше не будет. Клянусь! Давай побережём маму, не будем её расстраивать, договорились?

Губы мальчика задрожали, лицо исказила гримаса:

– Я думал – мой папа самый честный, самый лучший. А он… обычный. Ты же сам учил меня не врать, быть честным перед людьми!

По лицу Кирилла, уже ничем не сдерживаемые, текли слёзы.

– Кирилл!.. Сын!..

– Я её так любил!.. А ты с её мамой… Я теперь даже смотреть на неё не могу, брезгую.

– Сынок! Кирюша!..

– У-у-у, ненавижу!

Бросив в лицо отцу это страшное слово, Кирилл побежал к высоким кованым воротам с калиткой, намереваясь уйти куда глаза глядят.