Текст книги "Крах однополярного мира"

Этот сюжет включает в себя, во-первых, «северокорейскую эпопею» Дональда Трампа, а во-вторых – нанесение США и их союзниками ударов крылатыми ракетами по военным объектам на территории Сирии в апреле 2018 года, а также последующие атаки ракетами «воздух-земля», которые осуществлялись формально неопознанными (по факту – израильскими) военными самолётами из воздушного пространства Ливана.

Попытка Дональда Трампа разыграть «корейский пасьянс» весной 2017 года при помощи козырей в виде трёх АУГ, направленных к берегам Корейского полуострова с целью уничтожения объектов ракетно-ядерной программы КНДР, как известно, закончились ничем – из-за сверхжёсткой совместной реакции Китая и России. А Ким Чен Ын продолжал испытания своих баллистических ракет, подбираясь всё ближе к американской территории, что наносило ущерб авторитету и 45-го президента США, и Соединённым Штатам в целом. Поэтому урегулирование «северокорейской проблемы» – хотя бы формальное, но чрезвычайно срочное – стало одним из главных пунктов внешнеполитической повестки Белого дома.

Поскольку госдепартамент во главе с Рексом Тиллерсоном явно не стремился «закрыть» эту проблему, данная миссия была, в конце концов, поручена главе ЦРУ Майку Помпео, который побывал в Пхеньяне в самом начале апреля и договорился с Ким Чен Ыном об американо-северокорейской встрече на высшем уровне, которая впоследствии и состоялась 12 июня в Сингапуре. При этом буквально семимимильными шагами начал прогрессировать диалог между Пхеньяном и Сеулом – вплоть до появления в политической повестке дня вопроса о восстановлении единого корейского государства. Показательно, что миссия Помпео началась уже после объявленной Трампом 13 марта отставки Тиллерсона, бывшего CEO Exxon Mobil с поста руководителя американского внешнеполитического ведомства.

Его преемником стал как раз Помпео, который незадолго до того лично принимал на территории США делегацию из трех официально находящихся под санкциями глав российских спецслужб: Сергея Нарышкина (СВР), Александра Бортникова (ФСБ) и Игоря Коробова (ГРУ). Это, в общем-то, беспрецедентное событие максимально «спускалось на тормозах», но ясно, что Помпео мог получить, что называется, «из первых рук» некую эксклюзивную информацию – в том числе, не только (и даже не столько) по борьбе против международного терроризма. Тем самым «большой Дональд» де-факто отказался от союза с энергетическими корпорациями США («семь сестёр»), сделав ставку «олл-ин» на американский военно-промышленный комплекс. Это означало политику «дешёвой нефти/дорогого доллара» как средства давления на «уходящую в отрыв» в военной сфере Россию.

Для Пентагона и его подрядчиков данная ситуация оказалась выгодной вдвойне, поскольку, с одной стороны, сулила новые сверхприбыли под флагом грандиозной и необходимой ввиду «российской угрозы» модернизации U.S.Force, U.S.Navy, U.S.Air, «кибервойск» и так далее, а с другой – не требовала реальной «проекции силы», поскольку риски такой «проекции» выглядели заведомо неприемлемыми.

Таким образом, «военно-промышленное лобби» США объективно оказывалось «по одну сторону баррикад» с путинской Россией, получая благодаря ей дополнительное финансирование (свидетельством тому стал отмеченный выше рекордный оборонный бюджет 2019 финансового года) – без всякой ответственности за повышение реальной боеспособности своих сил, в лучшем случае – имитируя эту боеспособность по соглашению с Москвой, что было подтверждено апрельским ударом «томагавков» по трем объектам, якобы связанным с производством в Сирии химического оружия.

В этом ударе, согласно официальным данным, также приняли участие вооруженные силы Великобритании и Франции. Сирийским ПВО российского производства, согласно данным Минобороны РФ, удалось сбить или же перехватить 71 из 103 выпущенных крылатых ракет. В итоге обе стороны достигли намеченных ими результатов: США продемонстрировали свою военную мощь, а Россия – способность, при необходимости, эту мощь нейтрализовать.

Против последующих израильских ракетных атак по иранским военным объектам на территории Сирии российские средства ПВО не применялись, что чаще всего объясняется желанием Тегерана пересмотреть в свою пользу достигнутые с Москвой и Анкарой соглашения по «сферам интересов» в Сирии. После этого Башар Асад 17 мая приехал в Сочи, где состоялась его встреча с президентом России. Весьма показательно, что в официальных отчетах о ней ни слова не было сказано о ракетных ударах Израиля по территории Сирии, в том числе – по иранским военным объектам. Более того, в итоговом коммюнике сообщалось, что против исламских террористов в Сирии, оказывается, успешно воюют правительственные силы, которым помогают российские ВКС. Ни про турецкую армию, ни про иранский КСИР, ни про ливанскую «Хезболлу» не было сказано ни единого слова. Показательно, что Асад полностью придерживался этого смыслового формата, «по умолчанию» заданного Путиным.

Видимо, дело было в том, что после заключения 15 июля 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), более известного как «атомная сделка», между Ираном и группой «5+1» политическое руководство Исламской Республики получило возможность восстановить свои отношения с европейскими и другими союзниками США – возможность, которой оно не только воспользовалось, но и в определенной мере увлеклось. Насколько можно судить по открытой информации – в ущерб России. И даже попыталось использовать эти свои новые позиции для определенного давления на Москву – как в плане торговых контрактов, так и в плане актуального раздела «сфер влияния» в Сирии.

То же самое, с поправкой на другой «анамнез болезни», можно было сказать и о Турции, которая, выполняя важнейшую для ближневосточной стабильности, но в военно-политическом отношении очень «токсичную» задачу по нейтрализации сил сирийского Курдистана, на этом основании, видимо, сочла себя вправе вновь активизировать свои «пантюркистские» и исламистские усилия не только на постсоветском пространстве (Азербайджан, Казахстан, Узбекистан), но и в отношении Крыма, а также ряда российских регионов (Татарстан, республики Северного Кавказа), параллельно пытаясь пересмотреть в свою пользу договоренности с Москвой по совместным проектам («Турецкий поток», АЭС «Аккую» и др.), а также по ситуации в Сирии.

Оба эти момента стали очевидны после трехсторонней встречи в Анкаре 4 апреля. В ответ Россия не своими, а чужими руками – руками Израиля – продемонстрировала, к каким последствиям для Тегерана и Анкары могут привести подобные попытки. Объективно в ту же лузу «упал» и выход США из «атомной сделки» с Ираном. Видимо, всё это вместе взятое и способствовало возврату к позитивной динамике российско-иранских отношений, включая подписание в августе соглашения о статусе Каспийского моря – фактически на российских условиях.

Стоит заметить, что утрата Америкой военного доминирования в конце 2015 года, помимо всего прочего, означала ещё и перспективу резкого сокращения «кормовой базы» для «коллективного Запада» в целом и для США в частности, что привело к началу фундаментальной трансформации данного неформального объединения «хозяев мира» из-за роста «ресурсной конкуренции». Британский «брекзит» из Евросоюза и победа Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года в США – самые яркие свидетельства такой трансформации. После марта 2018 года процесс начал переходить уже в открытое политическое измерение. Толчком к этому стала реализация Трампом с середины марта программы «торговых войн» против всего мира, включая Китай, Японию и Европу, а также заявленный им выход США из «атомной сделки» с Ираном и восстановление им санкций против Исламской Республики, режим которых закрывал иранский рынок и для европейских компаний. Выступавший против такого курса госсекретарь США Рекс Тиллерсон уже 13 марта услышал знаменитое «You are fired!» («Вы уволены!») от президента Дональда Трампа. Всё это вызвало новый всплеск «антитрампизма» среди традиционных союзников Соединённых Штатов. Получившая всемирную известность фотография с саммита «Большой семёрки», проходившего 8–9 июня в Канаде, – наглядная тому иллюстрация. Мы видим на ней 45-го президента США, сидящего в защитной (скрестив руки на груди, причём – как левша) позе – и стоящих напротив него, опираясь на узкий стол, разделяющий стороны (справа налево) канцлера ФРГ Ангелу Меркель, президента Франции Эммануэля Макрона и премьер-министра Великобритании Терезу Мэй.

Данный снимок удостоился даже специального комментария со стороны Дональда Трампа, который пояснил, что он «не отражает сути» происходивших на саммите G7 событий. Возможно, это и так. Однако начатые «большим Дональдом» «торговые войны» против Европы – это уже непререкаемый факт. Как и то, что он не дождался завершения саммита «Большой семёрки», отправившись оттуда в Сингапур на встречу с Ким Чен Ыном, а вдобавок ещё и отозвал свою подпись под итоговым документом, что позволило многим европейским комментаторам заявить о превращении «G7» в «G6+1».

Данная тенденция буквально через месяц была подтверждена на саммите НАТО в Брюсселе, где американский президент потребовал от своих европейских союзников «больше платить за предоставляемую США безопасность», увеличив оборонные расходы до 4 % от их ВВП, а также отказаться от экономического взаимодействия с Россией, «оплачивая своими деньгами усиление российской агрессии». В качестве альтернативы Европе были предложены поставки американского «сланцевого» сжиженного газа – менее качественного и более дорогого, но «политически безупречного».

К этим «заявкам» следует добавить введение «вторичных санкций» против всех субъектов мирового рынка, так или иначе работающими с «подсанкционными» российскими компаниями, список которых постоянно расширяется. Тем самым США, разрушая созданный ими же мир глобальной свободной торговли, активно формируют собственную зону финансово-экономического влияния, куда, судя по всему, намерены включить всю Латинскую Америку, Евросоюз, Японию и страны Содружества во главе с Великобританией. Разумеется, подобная трансформация – не в интересах союзников США, поскольку в итоге их статус принципиально изменится: из младших бенефициаров «ядра» глобальной финансово-экономической системы они рискуют превратиться в эксплуатируемых «доноров» «Америки превыше всего!», построенной на обломках этой системы.

На сегодня их убытки от длящегося уже пятый год «санкционного режима» против России исчисляются сотнями миллиардов долларов, а в случае капитуляции перед Трампом счёт пойдёт уже на триллионы. Понятно, что в Европе – прежде всего, в Европе – раздаются всё более громкие голоса о необходимости отказа от безоговорочного следования в кильватере США. Примеров тому можно привести великое множество, одним из последних по времени и самых радикальных из них стали заявления министра иностранных дел ФРГ, социал-демократа Хайко Мааса, сделанные им во время официального визита в Японию.

Маас не просто подверг жёсткой критике действия администрации Дональда Трампа, призвав «не строить иллюзий по поводу Соединенных Штатов», изменивших принципам свободы, демократии и свободной торговли, но и предложил воссоздать «ось Берлин-Токио», с перспективой расширения до «альянса мультилатералистов», куда, по его мнению, могли бы войти ЕС, Канада, Япония, Южная Корея и ЮАР.

Впрочем, власти Страны Восходящего Солнца к данным предложениям отнеслись с видимым равнодушием, хотя незадолго до этого и продемонстрировали казнью главы секты «Аум Сенрикё» Сёко Асахары и шести его соратников, приговорённых за теракты в токийском метро к смерти ещё в 2004 году, возросшую степень своего недовольства действия США и своей самостоятельности по отношению к ним (Асахара рассматривался как тайный агент американских спецслужб).

Как заявил руководитель европейского аналитического центра ECFR Марк Леонард: «После победы Трампа на выборах европейским Планом А было отрицание и надежда на то, что его советники смогут на него повлиять. Затем последовал План В – не высовываться. Потому что президентство Трампа – это же не навсегда. Но сейчас европейцы активизировали План С – сопротивляться». Реальный потенциал и реальные перспективы такого сопротивления пока не слишком велики – во всяком случае, без участия России. Но раскол «коллективного Запада» – это уже реальность, и пока он будет только нарастать.

Прошедшие 16 августа в Германии переговоры между Ангелой Меркель и Владимиром Путиным, на которых, согласно официальным сообщениям, стороны в течение трёх часов только «сверяли часы» по всему спектру проблем, представляющих взаимный интерес, и обошлись без итогового коммюнике, – явное указание на то, что мировая политика становится всё более закрытой и тайной. Как это, собственно, всегда и происходит в периоды накануне больших перемен на международной арене.

Существование «Большой сделки», якобы заключённой между Трампом и Путиным (или между силами, стоящими за этими политиками), в соответствии с которой будет строиться новый формат американо-российских отношений, – является одним из самых дискуссионных вопросов современной политики. Для американских оппонентов 45-го президента США данная сделка – едва ли не абсолютная истина, даже не требующая доказательств, которые, повторим, уже больше года ищет специальная межведомственная комиссия под руководством бывшего главы ФБР Роберта Мюллера. Более того, в их интерпретации речь идёт даже не о «сделке», а о том, что действующий «хозяин Белого дома» – «марионетка Кремля» или «агент Путина», которого нужно как можно быстрее подвергнуть импичменту и отстранить от власти, заменив «настоящим патриотом Америки»: в лице если не Хиллари Клинтон или Джозефа Байдена, то хотя бы нынешнего вице-президента США Майкла Пенса, представляющего куда менее радикальное, чем Трамп, крыло республиканской партии.

Сходной точки зрения придерживаются и практически все представители «неоконсервативного глобализма» за пределами США, считающие нью-йоркского миллиардера и российского президента чуть ли не «близнецами-братьями», двумя исчадиями ада, каждый из которых со своей стороны разрушает привычный, удобный и сверхвыгодный для них миропорядок либерального «рая», а потому подлежит изгнанию или даже уничтожению любыми силами и средствами.

Несомненно, что наличие такого «общего либерально-монитаристского врага» создаёт некоторую базу для взаимодействия между президентами США и России. Проблема, однако, только в том, что это не делает их политическими союзниками, ни даже партнерами: у Трампа с Путиным слишком разные интересы и цели, которые в сфере двусторонних отношений приобретают просто антагонистический характер. Если посмотреть на действия администрации 45-го президента США, то их антироссийский вектор настолько последователен, очевиден и чёток, что говорить о существовании или даже возможности «Большой сделки» между Вашингтоном и Москвой просто не приходится. Трамп и люди из его «команды» постоянно говорят о необходимости и своей готовности поддерживать контакты, сотрудничать и улучшать отношения с Россией, но только на условиях полной или частичной сдачи российских позиций, за которой может последовать повторение 1991 года прошлого столетия. И весьма логично, что Трамп и его сторонники наносят по нашей стране удар за ударом, не видя в этом никакого разрыва между словами и делами. Поскольку «сотрудничество» для них заключается только в полном принятии российской стороной диктата «вашингтонского обкома», как это было при Ельцине. Скорее всего, не опасайся они ответного ядерного удара с «неприемлемым ущербом», то без всяких угрызений совести давно «застеклили» бы крупнейшие российские города. Ведь после Хиросимы и Нагасаки, после капитуляции Японии в сентябре 1945 года американо-японские отношения стали просто прекрасными, лучше не бывает, разве не так? Если «команда Обамы» после 2012 года хотела «сломать» Россию мощью всего «коллективного Запада», разделив шкуру «русского медведя» между «охотниками», то «команда Трампа» хочет сначала пограбить «охотников» под предлогом угрозы со стороны «русского медведя», – вот и вся разница. При этом чем слабее окажется после этого сам «медведь», тем лучше.

Недавно озвученная в комитете по иностранным делам Сената США помощником госсекретаря по делам Европы и Евразии Уэссом Митчеллом стратегия официального Вашингтона на российском направлении блещет, скорее, откровенностью, чем оригинальностью: «Отправной точкой Стратегии национальной безопасности является признание вступления Америки в период соперничества великих держав… Вопреки полным надежд предположениям предыдущих администраций, Россия и Китай являются серьёзными конкурентами, которые наращивают материальные и идеологические ресурсы, чтобы оспаривать первенство и лидерство США в XXI веке… Среди важнейших интересов национальной безопасности США остаётся предотвращение доминирования на евразийском земельном массиве враждебных держав… Наша стратегия проникнута осознанием того, что угроза со стороны России теперь уже не просто внешняя или военная; она включает в себя беспрецедентно наглые (тут, как говорится, «чья бы корова мычала». – авт.) операции влияния, организованные Кремлём на территории наших союзников и даже здесь, у нас дома, в Соединённых Штатах… Наша политика остается неизменной – постоянное повышение цены, пока Россия не сменит курс… Могу сказать, что своими разносторонними действиями, которые включают в себя санкции, мы вынуждаем Россию и персонально Путина к пересмотру избранной им стратегии… Следует говорить о комбинированном эффекте от наших санкций, совместных, к слову, с нашими военными ведомствами… Это касается и увеличения издержек в определённых секторах российской экономики, и того факта, что они были вынуждены повысить ставки с целью разработки военных технологий, чтобы не отставать от Соединенных Штатов, и в том, что касается ядерного оружия». В последнем процитированном предложении, как говорится, нужда выдаётся за добродетель, но в целом градус американской «гибридной агрессии» против России за полтора года президентства Дональда Трампа, несомненно, не снизился, а даже значительно повысился, и имеет все предпосылки для дальнейшего роста.

Российско-американские переговоры на высшем уровне, которые состоялись 16 июля в Хельсинки, как и последующая встреча Николая Патрушева с Джоном Болтоном в Женеве 23 августа, откуда помощник Трампа по национальной безопасности отправился прямиком в Киев на празднование очередной годовщины «незалежности» Украины, – подтверждают весьма узкие рамки «договороспособности» нынешнего руководства США, которые, по сути, ограничены сферой военной безопасности, где Россия, напомним, имеет сейчас силовое преимущество. Во всех же остальных сферах, особенно информационной и финансовой (а следовательно – экономической), «компенсационное» давление на нашу страну со стороны «вашингтонского обкома» продолжает стремительно нарастать, и в этом отношении выход Минфина и Центробанка РФ из американских гособлигаций в апреле-мае 2018 года (сокращение на 81,1 млрд. долл., или на 84,5 %), как и продолжение курса на наращивание национального золотого запаса (до 2170 тонн, по данным Bloomberg), а также решение ЦБ о приостановке плановых закупок иностранной валюты до конца сентября, являются полностью оправданными действиями, максимально снижающими внешние финансово-экономические риски для России.

Подводя итоги: военно-внешнеполитические риски в отношениях с Америкой и «коллективным Западом» в целом для России на сегодня являются практически «нулевыми», финансово-экономические риски стремительно уменьшаются, что показал весь опыт «санкционного» давления, и даже с учётом его максимального, предельного ужесточения – при варианте «всё на всё» – потери нашей страны, за 2017 год «внезапно» сократившей свою чистую международную инвестиционную позицию (NIIР) с 256 до 17 млрд. долл., окажутся далеки от критических. Впрочем, стратегия России будет рассмотрена в рамках данного доклада чуть ниже, здесь же отметим, что в арсенале Pax Americana против нашей страны действенным остаётся только информационное (включая управленчески-организационное) оружие. Которое и пытаются сейчас задействовать через пресловутую «пенсионную реформу».

Судя по всему, «отмашка» на её проведение была получена агентурой влияния «коллективного Запада» внутри российской «властной вертикали» от директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард, специально приехавшей на Петербургский международный экономический форум с «интересными предложениями» для России и небольшим «пакетом условий» для реализации таких предложений. Главными требованиями этого пакета были «всего лишь» весьма умеренное повышение ряда налогов, а также пенсионного возраста, сохранение «бюджетного правила» и даже увеличение золотого запаса страны. После чего МВФ выражало готовность предоставить России и её национальной валюте «зелёную улицу» в мировых финансах – видимо, уже со второй половины 2019 года или с начала 2020 года. Именно этими обстоятельствами может объясняться солидарная позиция по пенсионной проблеме как со стороны правительства, так и со стороны президента Российской Федерации, дикая «спешка» в проталкивании соответствующего законопроекта и прочие неожиданные и даже невероятные «нестыковки», связанные с реализацией данного проекта.

Наши западные «партнёры», имеющие многовековой опыт ослабления и уничтожения своих конкурентов, по максимуму использовали то «головокружение от успехов», которое неминуемо возникло в Кремле после успешного итога президентских выборов 18 мая 2018 года, досрочного открытия Крымского моста и «спокойного» проведения Россией чемпионата мира по футболу. В результате Путин попал в «коридор», который прямиком ведёт на хорошо известную бойню «цветных революций». Зимой 2011/2012 года аналогичный коридор ему удалось сломать, не исключена подобная развязка и наступающей осенью текущего года, поэтому в целом ситуация не описывается известной поговоркой «коготок увяз – всей птичке пропасть» и даже наоборот – может быть, в конце концов, использована для «зачистки» значительной части прозападного либерального крыла российской власти, которая неминуемо «засветится» в ходе «пенсионных» протестов, но здесь неопределённость выглядит чрезвычайно большой, а риски – близкими к критическим.

В данной связи стоит напомнить, что Кристин Лагард – креатура как раз «протрамповской» части западного истеблишмента, и она, в отличие от своего предшественника на этом посту Доминика Стросс-Кана, не ставит под вопрос господство доллара ФРС США в качестве «главной мировой валюты».