Текст книги "1030 километров"

~

Я езжу в шлеме, хотя не являюсь сторонником обязательного ношения шлемов мотоциклистами.

Неприятие этого закона я впитал еще в те времена, когда только начинал интересоваться байк-движением. Никто не должен указывать человеку, носить средства защиты или нет. Тем более, во многих ситуациях шлем не спасает, а наоборот, мешает и способствует неблагоприятному развитию событий. В городе, летом, когда нещадно палит солнце, мозг в голове буквально закипает от перегрева, особенно когда пробираешься между машин в пробке. К тому же, шлем ограничивает боковой обзор, что нежелательно в потоке интенсивного дорожного движения. Конечно, есть очень хорошие шлемы, в конструкции которых предусмотрено многое, но и цены на них, соответственно, заоблачные.

Лично мне в шлеме ездить удобно, потому что он защищает глаза от ветра и пыли. Сколько я ни пробовал подобрать очки, все равно в этом отношении шлем более комфортен. Около десяти лет, которые я ездил на «Урале», я не носил шлема (его у меня просто не было) и испытал на себе много неприятностей, связанных с этим. Пыль, насекомые, камни, вылетающие из-под колес машин – все это больно бъет по лицу и голове. Однажды на ходу оса попала прямо в усы. Мне повезло – ее разорвало ветром, прежде чем она успела вонзить жало. С появлением шлема, все эти неприятности остались в прошлом. Но получив комфорт, я потерял те ощущения, которые испытываешь при езде с открытой головой.

Иногда, хотя это происходит все реже и реже (так как поездки становятся все дальше) я не отказываю себе в удовольствии прокатиться на мотоцикле без шлема в одних солнцезащитных очках. Эти поездки – полное удовольствие, когда на закате летнего жаркого дня неспешно едешь по какой-нибудь отдаленной трассе местного значения со скоростью 70—80 км в час. Теплый ветерок играет в волосах, вместе с пейзажем лесополос, речушек, оврагов и полей меняются запахи, от сырости низин и цветущих трав до распаренного пшеничного зерна в золотых колосьях или аромата подсолнечника. В эти моменты становишься единым со всем этим окружающим миром. Вся защита, шлем и прочие…, в итоге ограждают тебя не только от травм, но и от этих ощущений гармонии с дорогой, природой.

Я пришел в байк-движение, в первую очередь, приняв американскую философию движения, которая основана на стремлении быть независимым от общепринятых норм и правил. Закон об обязательном ношении шлема в этом смысле – одна из тех вещей, которые противны самой сути этой субкультуры. И дело здесь не в том, что ездить в шлеме во многих случаях более комфортно и безопасно, а в самом принципе принуждения. На протяжении всей истории существования байкерского движения в США между властями, законодателями и свободолюбивыми мотоциклистами на этой почве идет борьба. Со стороны байкеров создаются ассоциации и организации, отстаивающие их позицию самостоятельно принимать решение, ездить в шлеме или нет. Часть наших, отечественных мотоциклистов, называющих себя байкерами, пришедших в движение в последнее десятилетие, часто делают совершенно нелепые вещи. Я уже не раз слышал о том, что тот или иной клуб вместе с ГИБДД проводит акцию по соблюдению правил дорожного движения. Останавливая тех, кто ездит на мотоцикле без шлема, они начинают читать морали о том, что это плохо, что надо соблюдать законы и так далее. Многие из них, называясь байкерами, забыли или вовсе не знают, что байкеры – это не политическая партия, не общественное объединение по борьбе за соблюдение правил дорожного движения и здорового образа жизни. Байкерство – это стремление жить по своим законам и независимость от общепринятых порядков и норм.

~

На подъезде к Каменску-Шахтинскому вдруг всплыли воспоминания, что почти год назад где-то здесь группа знакомых байкеров попала в аварию. Один из парней погиб, другой несколько месяцев пролежал в больнице без сознания. В чем была истинная причина этой трагедии? Ошибка ездоков? Некорректное поведение автомобилиста? Наверное, всего понемногу. Даже имея многолетний опыт езды на мотоцикле (те ребята провели за рулем байка не один десяток лет) не гарантирует полной безопасности. Дорога не прощает ошибок. Все случается так, как случается. Но обидней всего, когда опасная ситуация возникает не по твоей вине, а из-за безалаберности какого-нибудь постороннего водителя.

У байкеров отношение к смерти не такое, как у большинства остальных людей.

В среде обычных граждан бытует ошибочное мнение, что на мотоцикле ездить более опасно, чем на автомобиле, в действительности же при поездке на байке острых ситуаций не намного больше, чем на машине, но мотоциклист более открыт и по этому его восприятие более чувствительно. Закрытый со всех сторон коробом металла и стекла, автомобилист чаще всего не чувствует опасных ситуаций, он уверен в своей защищенности. Мимолетное ощущение и страх сразу же улетучиваются, не оставляя и следа. Мотоциклист же воспринимает ситуацию не только внутренними чувствами, но и на физическом уровне.

Постоянно сталкиваясь с ситуациями, от которых веет холодным запахом смерти, байкеры приняли позицию не бежать от седовласой старухи, а гордо смотреть ей в лицо. Это породило пристрастие использовать в клубной символике, да и во всем, изображение черепов, костей и скелетов. Также существует поверие, согласно которому, если Смерть видит свое изображение, она думает что уже была тут и уходит, в этом случае черепно-костная тема является своеобразным оберегом.

Возможно именно то, что байкеры чаще других видят, повторюсь, не чаще сталкиваются, а видят, замечают опасность, чувствуют свою смертность, многие из них живут сегодняшним днем, на полную катушку, иначе то, что они могут сделать сегодня – завтра уже будет невозможно.

Вспомнив о случившейся на этом участке трассы трагедии, я тут же гоню негативные мысли прочь. Подобные думы притягивают сценарии развития событий с нехорошим концом. Отправляясь в путь, не стоит придаваться пессимистическим настроениям – надо наоборот, отбросить весь негатив и забыть как ненужный и опасный мусор.

~

По широкому мосту переезжаем приток Дона – Северский Донец. Еще в конце 90-х о каменск-шахтинских гаишниках, которые здесь следили за транспортным потоком, среди столичных байкеров шла дурная слава. Рассказывали, как на посту ГАИ, что расположен рядом с мостом, останавливали мотоциклистов и мучили проверками документов, тестами на содержание алкоголя и наркотиков в крови, вымогали взятки. Сейчас ситуация изменилась и мы спокойно проехали мимо – похоже, на нас даже никто и внимания не обратил.

В сторону от города по берегам реки много красивых мест с каменистыми обрывами – естественными природными образованиями северо-восточных отрогов Донецкого кряжа. К сожалению, с трассы М-4 всего великолепия сочетаний камня, воды, зелени зарослей терновника и степного разнотравья не видно.

~

Я люблю путешествовать – для меня всегда радость узнавать что-то новое, бывать там, где еще не был. Дорога манит и зовет. Меня словно магнитом тянет посмотреть, что там дальше за теми деревьями, на горизонте или тем поворотом… Но человеческая природа такова, что, как бы хорошо тебе ни было, всегда присутствует какая-то грустная нотка. Вот и у меня часто возникает чувство сожаления о том, что сейчас нет рядом родных и любимых мне людей. Наслаждаясь прекрасными пейзажами и необычными ощущениями, хочется делиться ими с близкими, чтобы и они получили те же впечатления, почувствовали ту же радость, что и я. Но в большинстве случаев воплотить эти желания в жизнь не получается. От того в моем настроении ни с того ни с сего появляется обычно непонятная для других грусть.

~

«Драг Стар» Закка с шумом мчался сбоку, справа, солнце отражалось от его хромированных перьев вилки, корпуса фары, крышки воздушного фильтра и полированных боков серебристого бензобака. Чудесный мотоцикл, все в нем хорошо, одна лишь вещь мне не нравится – это то, что ездок сидит на мотоцикле, сверху. Я на своей «Вираге» нахожусь как бы в мотоцикле. Геометрия моего байка такова, что водительское сидение находится в самой нижней точке, в углублении. На «Драге» же оно почти вровень с бензобаком и верхней точкой рамы. Однако вынесенные вперед подножки против моей классической посадки с согнутыми коленями делают «Драг Стар» более удобным на дальних пробегах.

«Ямаха «Вирго 1000» 1984-го года выпуска считается старичком, если не антиквариатом, но я им вполне доволен. После многих километров пробега начинаешь относится к своему мотоциклу с чувством, которое можно ощутить только к нему и ни к какому другому. Хорошо помню свои мучения при расставании со своим «Уралом». За десять лет, которые я ездил на нем, он стал для меня родным. К сожалению, техническое несовершенство отечественного мотопрома заставило искать другой аппарат – более надежный, способный совершать пробеги на большие расстояния без поломок. Купив подержанную «Ямаху», «Урал» пришлось продать, но при всей этой процедуре я чувствовал себя по отношению к своему старому байку предателем. Думаю, подобное испытывают многие мотоциклисты, «отъездившие» на одном аппарате достаточно много времени. Но не все. Есть и такие, кто относится к мотоциклам как к простому набору железа и пластика на двух колесах, меняя их при первой возможности, чуть ли не каждый сезон.

~

Проезжая километр за километр, мы словно читали книгу с красочными иллюстрациями пейзажей и заглавиями в виде дорожных знаков и указателей. «Воронеж – 250, Москва – 800» «Павловск – 84, Воронеж – 228, Москва – 735»… Одну пятую пути мы уже проехали. Но вопрос «уже» одну пятую, или «еще только» одну пятую? Усталости пока не чувствовалось – значит «еще только», а вот когда начнут затекать ноги, болеть спина, и слезиться глаза – тогда можно будет сказать «уже».

~

Мое стремление в деревню лежит глубже, чем просто желание сменить обстановку и отдохнуть от городской суеты. Тот край, куда я езжу каждый год, стал для меня второй родиной. Конечно, в мире, да и во всей стране существует множество мест намного живописней и интересней, чем эта глухая деревушка, затерянная среди брошенных полей и перелесков средней полосы, но именно там я сбрасываю с себя маски и становлюсь самим собой – таким, какой я есть на самом деле.

Мои друзья считают меня странным, потому что каждый год я еду за тысячу километров в деревню к открытым просторам, березовым рощам и запаху цветущих лип вместо цивилизованных южных приморских городков с широкими пляжами и кафешками. Они думают, что это богом забытая земля и интересуются: «почему бы тебе не поехать с нами к морю и солнцу?». Я улыбаюсь в ответ, ведь им не понять… Но если Вы видели когда-нибудь горящий от горизонта до горизонта всеми оттенками красного закат, чувствовали на лице легкий ветерок, принесший с собой запах цветущих трав, слышали многоголосый хор птиц на рассвете, то должны знать, почему я выбираю этот дикий край вдали от цивилизации вместо шумных курортов. Можно сказать, что человек не жил, если он не сидел у костра под дальний крик совы или уханье филина. Так что, пожалуй, я снова и снова буду стремиться в те края, чтобы носить телогрейку прохладными ночами середины лета и месить грязь резиновыми сапогами в непогоду. Как-нибудь я, конечно, заеду на побережье и проведу несколько дней, наслаждаясь купанием в ласковых морских волнах. Я люблю юг и море – но не на столько, чтобы жертвовать ради этого возможностью еще раз постоять в тени векового дуба и наблюдать полет ястреба в бескрайней синеве неба. Я должен быть, там где с сердца уходит тяжелый груз обыденности, где душа раскрывается и поет свою песню о любви к миру…

То упорство, с которым я стремлюсь в Подмосковье, стало частью противостояния тому, чтобы быть и поступать как все. Живя в обществе, все время приходится подстраиваться под общее мнение и иногда делать совсем не то, к чему стремится душа. Даже в неформальной тусовке, где свободы немного больше, чем в среде остальных граждан, присутствуют свои, сложившиеся с годами, традиции и штампы, нарушение которых влечет за собой вероятность быть отвергнутым. Поездки и прибывание в деревне являются одними из тех вещей, от которых я никогда не отказывался и не откажусь в будущем несмотря ни на что. Это одно из самых чистых и искренних желаний моей души.

~

За Каменском трасса сузилась до двух полос. Сейчас трудно представить, что еще пять лет назад почти вся М4 была таким кошмаром. Дорога была спроектирована и построена в начале 60-х годов прошлого века с двумя полосами движения. Она была рассчитана на небольшие нагрузки, но со временем автотранспорта становилось все больше и больше. В 2000-х начались работы по реконструкции этой важной дороги, ведущий из столицы к южным курортам. К моменту нашей поездки почти две третьих трассы уже расширили до четырех полос, но некоторые участки так и остались узкими. А это значит постоянные обгоны с выездом на встречку, длинные участки со сплошной полосой, где обгон запрещен и приходится тащиться за каким-нибудь еле ползущим грузовиком…

Но нам мучиться пришлось не долго, так как вскоре мы уперлись в пробку. Это не было затором из-за какого-нибудь пыхтящего еле ехавшего тяжеловоза: автомобили стояли, что означало – впереди движение перекрыто в связи с ремонтными работами или серьезной аварией.

Снизив скорость, Закк, ехавший впереди, смело свернул к обочине и поехал вдоль стоящих легковушек и грузовиков. Водители и пассажиры прохаживались вблизи своего транспорта – это было признаком того, что их стоянка затягивается надолго.

~

Мы выехали к началу пробки. Впереди был небольшой мост, то ли через речушку, то ли просто сырой овраг. На середине моста на встречке стояла объятая пламенем «Газель». Черный дым стелился через дорогу и нехотя поднимался вверх.

Мы припарковались на обочине. На другой стороне дороги стояла фура, на краю моста – какой-то человек в синей спортивной куртке (было понятно, что это водитель пострадавшего автомобиля). Он стоял, облокотившись на ограждение. В его позе чувствовалось усталость и печальное смирение со случившимся. Сразу вспомнились неприятные ощущения, которые я испытывал, когда пару лет назад меня сбил автомобиль, которым управляла молодая девушка. Тогда я неспешно катил, возвращаясь с роботы домой, а она вывернула с второстепенной, не заметив мотоцикла. Хотя я отделался лишь синяком на ноге и выбитым плечом, а мотоцикл царапинами и разбитыми пластиковыми крышками бензонасоса и аккумулятора, психологическое состояние было отвратительным. Больше всего нервировали и бесили проезжающие мимо. Я просто физически чувствовал их взгляды и обсуждения между собой.

~

Все ждали, когда спадет пламя, так как ехать было опасно. Вскоре с противоположной стороны послышался звук сирены и появилась пожарная машина. Парням потребовалось несколько секунд, чтобы размотать шланги и приступить к тушению огня. Над трассой поднялся столб дыма и пара – «Газель» исчезла в белой пелене.

Спустя несколько минут, когда ветер унес в степь основную массу смеси дыма и пара, мы решили двинуться дальше. Стоявшие рядом водители легковушек с удивлением смотрели на нас, когда мы завели двигатели и медленно поехали через мост. Выезжая из рассеивающегося дымного облака, я видел, как за нами наблюдают полицейские и остальные ожидающие окончания работы пожарных. Мы выкатили на пустой участок дороги, но не спешили набирать скорость, так как на всем протяжении пробки на проезжей части то здесь, то там попадались люди.

Миновав хвост скопления транспорта, выкрутив газ и переключая передачи, мы набрали скорость и помчались по пустой трассе все дальше и дальше на север. Теперь, после того как мы потеряли около часа в ожидании возможности прорваться через мост с горящим на нем автомобилем, Юра старался наверстать потерянное время, выжимая 120 километров в час, и я не отставал. Мы уже не укладывались в планируемый график, а на часах было уже десять.

Если обычно на трассе все время находишься в напряжении, контролируя ситуацию, то теперь при отсутствии транспорта можно было расслабиться и получать больше удовольствия от путешествия.

~

Во время поездки на мотоцикле бывают моменты, когда ты забываешь обо всем на свете и остаешься лишь наедине с собой и дорогой. Тогда для тебя перестает существовать время. Это и есть одно из проявлений свободы – чистой, не ограниченной какими-либо рамками. Твои собственные ощущения определяют временное пространство вокруг тебя.

При желании и способности включить свое воображение мотоцикл может перемещать ездока не только в пространстве, но и во времени. Это путешествие зависит от выбранной техники и настроя человека. Конечно, это путешествие чисто психологическое – то есть можно получить внутренние ощущения, схожие с тем, что испытывал мотоциклист во время поездок, скажем, 20, 30 или 70 лет назад. Еще больше усилить этот эффект можно, сев на байк 60-х годов выпуска. Отбросив мелочи и детали окружающей обстановки, которые привязывают нас к современности, отключиться и остаться наедине с самим собой, мотоциклом и дорогой – чувства перемещения во времени весьма ощутимы.

Откуда у меня возникают такие мысли? Дело в том, что для меня именно 1950-60-е были временем настоящих байкеров. Конечно, американских – у нас в то время об этом и речи не могло идти. Тогда многие вещи были более настоящими – мотоциклы железными, а их ездоки не зацикливались на бизнесе, деньгах и своей значимости. Тогда байкеры стремились к веселой и беззаботной жизни, катаясь на своих железных конях по стране. Спустя несколько десятков лет все изменилось. Подлинный дух байкерства сохранился лишь у единиц. Именно почувствовать, уловить хоть малую частичку этого духа и заставляет меня включать свое воображение и фантазию.

Иногда я проделывал подобные психологические эксперименты, но все же для получения новых эмоций и впечатлений достаточно обычной поездки – мир и без этого полон чудесных и удивительных вещей.

~

Проехав с пару десятков километров по пустой дороге, пришлось снова снизить скорость, так как вновь стали попадаться медленно едущие грузовики и старые легковушки, выползшие на трассу из близлежащих поселков. Окружающий пейзаж довольно однообразен и даже скучен. Широкие поля раскинувшиеся до горизонта, ровные ряды тополей вдоль трассы…

Перед Тарасовким пришлось ехать еще медленнее. После хорошего «прохвата» по трассе сразу перестроиться к езде по населенному пункту довольно тяжело. Так и хочется обогнать плетущиеся впереди автомобили.

На выезде из поселка перед небольшим мостом мне на глаза попадается указатель с надписью «р. Россошь». При этом названии сразу вспомнилась одноименная железнодорожная станция. Часто, путешествуя на поезде в сторону Москвы и обратно вместе с родителями, женой или в одиночку, я всегда с нетерпением ждал остановку в этом населенном пункте. Пассажирские поезда здесь стоят минут двадцать, так как в этом месте происходит смена локомотива и бригады машинистов. Пользуясь этим, местные жители на перронах ведут бойкую торговлю продуктами. Кроме традиционных воды, пива и мороженого, всегда было много фруктов, а так же вареный картофель, политый растопленным сливочным маслом и посыпанный душистой зеленью укропа, жаренное филе рыбы, домашние котлеты, свежие и малосольные огурцы, помидоры, мед… Самым же вкусным были печеные пирожки. Большие, румяные, полные вкуснейшей начинки из натуральных ягод и фруктов в зависимости от сезона: клубника, вишня, малина, яблоко. От одних этих воспоминаний у меня потекли слюнки и забурчало в животе. Я подумал, что действительно пора перекусить. На следующей остановке на АЗС я озвучил свою мысль и мы решили, что, как только увидим подходящее кафе, остановимся на обед.

Вскоре трасса снова расширилась до четырех полос. Мы уже проехали развязку с указателем на поворот к Миллерово. Когда-то, в конце 90-х, я знал байкеров из этого города, но потом связь с ними потерялась.

~

Еще чуть меньше сотни километров, и мы покинули пределы Ростовской области, въехав в Воронежскую. Пересекая административную границу, я любовался пейзажем и испытывал некоторое волнение. Даже когд мы уже давно были далеко от Ростова, мы чувствовали себя на территории своей области как дома – теперь же перед нами лежала другая местность со своими людьми и особенностями.

Что бы не говорили, люди, живущие на разных широтах, довольно сильно отличаются друг от друга. Это проявляется в общении и разных бытовых ситуациях. Каким-то образом географическое местоположение и климатические условия в большей или меньшей степени влияют на характер человека и его поступки. То же можно сказать о национальности и расе. Все разговоры о равенстве – полная ерунда. Единственное, в чем люди равны, так это в том, что все они когда-нибудь умрут.