Текст книги "Катрин"

На пороге стояли мужчина и женщина, обоим было лет по сорок. Мужчина смотрел куда-то в пол, а женщина удивлённо уставилась на Катрин, словно та была неприятной неожиданностью. Мысли женщины подтвердили догадки девочки: «Это ещё что за шлюшка малолетняя?»

Лицо Катрин залилось краской, ей захотелось прямо с порога съездить неприятной даме по физиономии, но девочка сдержалась. Наконец женщина не выдержала и раздраженно спросила:

– А Вероника принимает сегодня?

– Да, конечно, проходите, – скорчив кривую любезную улыбку, произнесла Катрин.

Мужчина и женщина зашли, и девочка закрыла дверь. Вид у них был напряжённый, кажется, по пути сюда они неплохо прополоскали друг другу мозги и теперь не разговаривали, лишь изредка перекидываясь короткими фразами.

– Здравствуйте, – гостеприимно поприветствовала пару Вероника, внезапно появившаяся в коридоре. – Катрин, проводи, пожалуйста, наших гостей в кабинет и принеси им воды.

Последние слова Вера проскрежетала сквозь зубы и указала своей помощнице на приоткрытую дверь, находившуюся напротив главной комнаты. Катрин растерянно кивнула и предложила гостям пройти в кабинет, в котором сама ни разу не была. К слову, кабинет был вполне обычной, ничем не примечательной комнатой. Два мягких дивана, стоящие друг напротив друга, письменный стол, стеллаж, уставленный книгами и ими же пахнущий, и фикус. Чисто, уютно, а, главное, вполне подходит под реальные размеры квартиры.

Пара зашла в кабинет.

«Женатики, – отметила для себя Катрин, взглянув на одинаковые золотые кольца на безымянных пальцах гостей. – Она что – семейный психолог?» – думала Катрин, пока приносила гостям воду, а после, когда Вера зашла в кабинет и попросила её удалиться, напрочь забыла обо всём и, усевшись в велюровое кресло перед камином, задремала.

Через полчаса её разбудила Вера и попросила принести ещё воды. Вода в тарелке уже закончилась, и Катрин налила из стоящего на столе кувшина, а затем пошла в сторону кабинета. Вера и неприятная женщина что-то тихо обсуждали в коридоре. Катрин остановилась возле них.

– Отнеси это Антону, а мы сейчас подойдём.

«Я вам что, официант?» – подумала про себя Катрин и, открыв дверь ногой, зашла внутрь.

Мужчина сидел на диване, закинув ногу на ногу, и что-то усердно разглядывал в своём телефоне. Катрин подошла к столику, стоящему между двумя диванами, и тут вдруг до неё стали доноситься его мысли: «Эта ещё всё со своей водой таскается. Можно подумать, мы как верблюды пьем, я вообще только полстакана выпил».

«В принципе, ничего особенного, – рассуждала Катрин, – муж и жена, как говорится…»

Но тут вдруг мысли мужчины резко изменились и потекли в совершенно неожиданную сторону, стоило ему поднять голову и увидеть Катрин.

«Ого! А девка-то ничего! Даже очень ничего – просто бомба!»

Катрин искоса взглянула на внезапно взбудоражившегося клиента и, увидев похотливый огонёк в его глазах, решила, что пора уходить, но он вдруг схватил её за руку:

– Постойте! Не могли бы вы остаться?

– Отпустите! – начала выдёргивать руку Катрин.

– Я не хочу вас обидеть, мне просто нужно вас кое о чём попросить.

Он старался быть вежливым, и даже его нелепый внешний вид говорил о том, что он человек воспитанный и сдержанный. Но внешность, как оказывается, обманчива, поэтому в голове у него звучало всё иначе, чем в словах: «Господи, вот бы залезть ей в вырез».

Мужчина вскочил с дивана, всё ещё держа Катрин за руку, отчего та уже начинала болеть.

– Да отпустите вы меня! – вырывалась девочка.

Мужчину вся эта ситуация только раззадорила. Изловчившись, он схватил Катрин за предплечья, толкнул на диван, где, навалившись всем телом, начал лезть в декольте губами. Тут-то Катрин и завизжала. Антон не останавливался, бубня что-то невнятное, он пытался как можно дальше запустить свои руки и язык, но тут в комнату ворвались Вера и жена этого «маньяка».

– Помогите! – плакала перепугавшаяся Катрин.

– Ты что такое делаешь, козлина?! – женщина заверещала, как сигнализация.

Кинувшись на мужа, схватила его за волосы, силой потащив с дивана. Тут уже завыл он. Ошарашенная происходящим Катрин вскочила и побежала прочь из кабинета. Пробегая мимо Веры, стоящей в дверях, она краем уха зацепила её «тревожные» причитания:

– Антон, как же так, мы ведь с вами всё обсудили, нашли точки соприкосновения, а вы… – эти слова звучали более искренне, чем выглядела сама Вера, говорившая их.

Отвесив мужу звонких пощёчин и оставив несколько кровавых бороздок от ногтей на его лице, женщина заявила, что он может «валить ко всем чертям» и напоследок, плюнув ему в лицо, вышла из кабинета, забрав с собой все возможные шансы на реанимацию семейной идиллии.

Потрёпанный виновник сидел на полу ещё какое-то время. Лицо его побледнело, а отсутствующий взгляд выражал полное недоумение. Он фыркал что-то нечленораздельное и, кажется, плакал. Если бы Катрин увидела его таким, не зная о том, что произошло, она бы подумала, что бедный человек явно попал в беду, его обманули и воспользовались доверием, а после – буквально уничтожили, растоптали, унизили. И она была бы права: ведь его жена заказала весь этот спектакль.

* * *

Нерадивый насильник покинул квартиру в сильной спешке. Когда он выбегал, за ним тянулся целый шлейф тревожных мыслей: «Что же я наделал? Как я мог? Господи, что со мной случилось? Господи, я сошёл с ума, Господи, Господи!»

Катрин чувствовала в воздухе вибрации, создаваемые чужим горем и страхом: от их невидимых прикосновений её тело резонировало. Возникшее странное ощущение сытости было приятным и пугающим одновременно.

Когда мужчина покинул «квартиру-разлучницу», Вера и её клиентка начали обсуждать произошедшее.

– Ну вот и всё! А вы боялись, – голосом психолога обращалась Вера к своей клиентке, и та отвечала ей довольной смущённой улыбкой.

– Признаюсь вам, я сначала не поняла, зачем здесь эта девчонка, – шепнула женщина Вере на ухо чуть громче, чем следовало бы. – Я, конечно, слышала про ваши методы, но не думала, что всё будет происходить именно так.

Не сумев подобрать слов, женщина развела руками. Вера скромно кивнула и пообещала прислать видеозапись с инцидентом на почту заказчицы.

– Сколько я вам должна? – клиентка начала рыться в сумочке в поисках кошелька.

– Я не беру деньги, но скоро мне от вас кое-что понадобится, и я позвоню, – дружелюбно остановила Вера излишне суетливую даму.

– Конечно! Любая просьба! – распрощавшись, женщина покинула квартиру, одарив Катрин не самой дружелюбной улыбкой, отчего в животе у девочки забурлило.

– Ну что, понравилось? – наконец спросила Вера, глядя на ошеломленную Катрин.

– Нет!

– Не ври мне, девочка! Я же знаю, ты почувствовала его боль, твоё тело впитало эту энергию, и сейчас ты чувствуешь, как она растекается внутри.

Слова Веры пугали, они звучали странно и, что самое страшное, были правдой.

– Вот этим ты тут занимаешься? Рушишь чужие семьи? – вырвалось у Катрин.

– Я? Рушу чужие семьи? – Вера задорно улыбнулась, словно это была игра. – Эти люди приходят сюда сами. Их просьбы – это их личные дела. Мне абсолютно наплевать, что́ там у них: семья, работа, месть, любовь, – последнее Вера произнесла с брезгливым видом. – Тебе нужно понять одну простую вещь: всё, что ты сейчас видела, это сделка, и таких сделок будет очень много. Не надо относиться к этому так серьёзно – надо относиться профессионально.

– Так вот зачем я тебе нужна? – ноздри у девочки нервно раздувались, она была готова уйти через парадную дверь прямо сейчас.

– Разве мы с тобой не отлично сработали? – Вера вопросительно вскинула бровь, но Катрин молчала. – Ладно, ты мне наскучила, иди к себе.

Катрин стояла на месте как вкопанная.

– Живо!

Девочка дёрнулась и чуть ли не бегом двинулась к порталу. Остаток дня Катрин не выходила из комнаты и не вставала с кровати – она чувствовала себя разбитой и тяжело переживала всё, что произошло.

* * *

Утром, ещё до будильника, её разбудил телефонный звонок. Звонила однокурсница. Дрожащим голосом она сообщила жуткую новость.

– Что? Изнасиловали? Когда? Кто?

– Вчера вечером, в гаражах! – голос дребезжал, как оторванный лист металлической кровли на ветру, но Катрин даже через телефон уловила в нём нотки возбуждённого любопытства.

К горлу подступил ком. Вчера вечером Нину, бывшую лучшую подругу Катрин, изнасиловали в том самом месте, где они всегда встречались и курили перед учёбой. В голове не укладывалось, как такое могло произойти. Ладони покрылись плёнкой холодного пота.

«Чёрт, я же слышала их! Знала, что за нами кто-то следит – потому больше и не ходила той доро́гой, но Нина…»

Катрин вдруг поняла, что подсознательно хотела, чтобы Нина попалась. Гадкое чувство накрыло девочку, словно произошедшее было на её совести.

«Но я же не была уверена на сто процентов…»

Катрин взглянула с отвращением на старую тумбочку на полу.

«Ноги́ моей там больше не будет», – решила она и стала собираться на учёбу.

Когда привычная дорога привела Катрин к зданию лицея, её внимание привлекла служебная полицейская машина, припаркованная на стоянке для преподавателей. Нетрудно было догадаться, по какому поводу здесь эти люди. Катрин шла к зданию и чувствовала, как оно пульсирует. Все люди внутри него, их слова и мысли летали вокруг одной темы – изнасилование Нины. Сама Нина, разумеется, сегодня отсутствовала.

По сравнению со вчерашним наплывом чужих мыслей, сегодня всё было спокойно. Никому не было дела до того, как выглядит Катрин, что говорит, как живёт. Дышалось намного легче. Абсолютно все, как наяву, так и в собственных мыслях, пережёвывали одну и ту же тему – без конца, по замкнутому кругу.

Хотя Катрин и возненавидела подругу и даже где-то глубоко в душе злорадствовала по поводу произошедшего, всё равно часть её души переживала. После первой пары девочку вызвали по громкоговорителю в кабинет директора, где с ней провели беседу представители закона. Катрин особо нечего было рассказать полиции, даже несмотря на то, что официально они с Ниной всё еще считались лучшими подругами.

Краем уха Катрин подслушала разговор одного из следователей с директором. Из услышанного было ясно, что пока нет никаких зацепок. Нина не успела разглядеть нападавших, так как на неё напали сзади, а на голову накинули мешок. Эти подробности заставили Катрин почувствовать себя беззащитным птенцом в мире неуравновешенных хищников: нельзя надеяться на защиту веток и других птиц – стать жертвой может каждый, а вот наказание понесут не все.

Воздух в лицее был тяжёлым от сплетен. Нервные преподаватели срывались из-за каждой ерунды и повышали голос, студенты собирались в кучки через каждые три метра и обсуждали одно и тоже раз за разом. А ещё эти полицейские с их расспросами и изучением местности… Через несколько часов после начала уроков ребята из студенческой компании Катрин предложили ей не дожидаться конца учебного дня и пропустить оставшиеся пары, чтобы выпить пива. Катрин с радостью согласилась. Ей требовалось срочно проветрить голову, и алкоголь был самым лучшим средством.

Ребята собирались на старой спортивной площадке. Это было излюбленное место всех прогульщиков и любителей выпить или покурить без опасения попасться на глаза преподавателям. Единственным взрослым, кто приходил сюда, был физрук во время своих занятий. Да и тот не отличался особой спортивностью. Бо́льшая часть окурков и смятых пивных банок, скопившихся под трибунами, принадлежала не студентам, а ему.

Ребята скинулись карманными деньгами и, прикупив несколько литров самого дешёвого пива, уселись на старые полусгнившие трибуны. Естественно, все разговоры снова были посвящены только Нине. Катрин сегодня была не самой общительной и держалась немного в стороне, но, как только алкоголь расслабил её натянутый как струна мозг, она тоже стала участвовать в беседе. Как ни странно, чем пьяней становилась Катрин, тем меньше чужих мыслей доносилось до неё. Она наконец смогла расслабиться и насладиться обществом старых друзей.

Тут одна из девчонок открыла свою сумочку, чтобы достать косметичку, и Катрин почувствовала странную вибрацию во всём теле. Лёгкое возбуждение щекотало область живота, оно разрасталось с каждой секундой: вот уже перекинулось на грудь, обволокло сердце и заставило его биться со странным энтузиазмом. Катрин буквально потряхивало. Дыхание сбилось, необъяснимое возбуждение путало мысли. Возник странный аппетит, но есть хотел не желудок – есть хотело всё существо Катрин. Она пододвинулась ближе. Что-то внутри сумки тянуло магнитом, оно будто кричало: «Возьми меня! Возьми скорее!» – и руки сами тянулись к нему.

Мир исчез. Катрин не слушала, о чём говорят, не следила за кривляниями своего друга Эда, которые обычно забавляли всю компанию. Всё сущее сузилось до одного маленького пятна, и этим пятном была дешёвая сумка из кожзаменителя, в котором лежало не́что. Взяв себя в руки, Катрин начала думать своими охмелевшими мозгами:

«Мне нужно это, срочно нужно, но я не могу залезть в сумку прямо так, при всех, иначе я упущу его, чем бы оно ни было».

Тогда под предлогом того, чтобы выпить ещё, Катрин потянулась к бутылке и, неловко задев сумку, уронила её на землю.

– Ой, прости, пожалуйста, я сейчас подниму, – начала извиняться заплетающимся языком девочка и, не обращая внимания на гневный взгляд хозяйки сумки, бросилась вниз под трибуну.

«Дура криворукая!» – дошли до Катрин мысли девчонки.

Внизу воняло прокисшим пивом и какими-то стухшими овощами, но Катрин это не заботило. Она быстро отыскала сумку и запустила туда руку. Предмет вожделения отыскался мгновенно. Это было что-то небольшое и круглое. Катрин не стала рассматривать предмет и быстро положила его в задний карман джинсов, а затем, схватив сумку, вернулась на свое место.

– Вот, прости ещё раз за то, что уронила, – протянула Катрин сумку «подруге» и тут увидела её.

Вера стояла прямо перед ребятами. На ней сегодня была чёрная, как летняя ночь, атласная рубашка, которую она заправила в такие же чёрные джинсы. На левой руке блестели стильные часы, а изюминкой как всегда прекрасной композиции служили серьги в виде двух саламандр, отливающих то серебром, то бронзой – в зависимости от поворота головы.

– Вам чего? – спросил один из парней, глядя на внезапно возникшую из ниоткуда девушку.

«Какая сочная!» – прочитала его мысли Катрин.

– Я за Катрин. Вставай, нам пора идти.

– Я никуда с тобой не пойду, – процедила сквозь зубы окосевшая студентка.

– Девочка, я не собираюсь тут с тобой в «хочу-не хочу» играть, быстро встала и пошла за мной, – заявила Вера стервозно, но при этом совершенно спокойно, не повышая голоса.

– Дамочка, вы, собственно, кто? – влезла в разговор та самая девчонка, чья сумка недавно упала под трибуны.

Катрин чувствовала, как в её подруге кипит женское начало. Ей была до фонаря сама Катрин, но появление красивой девушки с заявками на командование в этой группе вызывало жуткое негодование в душе студентки.

– Я тётя Катрин, – как можно мягче сказала Вера и улыбнулась охмелевшим студентам.

– Никакая она мне не тётя, – буркнула Катрин и вцепилась руками в сухую доску трибуны, словно опасаясь, что Вера выдернет её с места силой своей мысли.

– Может, вызвать полицию? – обратился один из парней к Катрин.

Тут Вера вытащила из-за спины чёрный клатч из змеиной кожи и открыла его. Все изумлённо смотрели на неё, ожидая, что будет дальше. Вера достала своими тоненькими изящными пальчиками увесистую пачку купюр и, отсчитав несколько, протянула их одному из ребят:

– Здесь десять тысяч, можете поделить их между собой или пробухать все вместе – мне без разницы, но чтобы вас тут не было через минуту. А я должна поговорить со своей племянницей, которая прогуливает учёбу и пьёт пиво вместо занятий – её матери это совсем не понравится.

Парень посмотрел на деньги округлившимися глазами, затем перевёл взгляд на друзей, чьи глаза округлились ещё больше. Поразмыслив ещё пару секунд, он посмотрел на Катрин с извиняющимся видом и дрожащей рукой схватился за деньги.

– Я жду, – грозно сказала Вера.

Ребята стали собираться. Катрин смотрела вслед предателям и ненавидела их. Она ненавидела Веру, ненавидела мать, о которой упомянула соседка, даже бедную Нину, что привлекла к себе столько внимания и сочувствия. Но больше всего она ненавидела себя за то, что впуталась во всё это, и сейчас ей хотелось только одного – умереть.

– Чего тебе нужно?! Я не собираюсь быть на побегушках и участвовать в твоих…

Катрин не успела договорить, потому что Вера звонко щёлкнула пальцами и девочку начало выворачивать. Катрин рвало, как утром первого января, когда они отмечали Новый год у бывшего парня Нины – в ту ночь за новогодним столом было смешано много сортов дешёвого вина, пива и водки. Глаза и нос текли, Катрин рвало до тех пор, пока из желудка не начала выделяться желчь. Вера протянула ей какой-то флакон:

– На, выпей. Отпустит.

Катрин одним махом влила в себя содержимое, и рвота прекратилась. Алкоголь выветрился, и бедная девочка чувствовала себя ещё трезвее, чем обычно.

– Значит так, – начала угрожающим тоном Вера. – Ещё раз ты повысишь на меня голос – будешь жалеть очень и очень долго. Ты меня поняла?

Катрин смотрела на неё, как смотрит пёс на отловщика беспризорных животных – с ненавистью и страхом. Она медленно кивнула, признавая свою капитуляцию.

– Отлично, – быстро повеселела Вера. – И ещё кое-что: не советую больше употреблять то пойло, которое я из тебя вытряхнула. Это огромное неуважение к той силе, что живёт внутри тебя. Ты оскверняешь и загрязняешь её, а заодно и своё имя. Ты должна уважать себя, и если уж так хочется выпить, то пей хорошее вино. Не знаешь, где взять? Узнай у меня, либо дождись, когда в твоей клиентской базе появятся виноделы и хозяева алкогольных бутиков, которые не пожалеют для тебя бутылочки, а то и целой бочки.

Катрин молча выслушала советы своей наставницы, и, вытерев лицо, встала с трибуны.

– Покажи, – вдруг произнесла Вера.

– Что показать?

– Не придуривайся. Я знаю, что ты взяла что-то из сумки, и оно в твоём заднем кармане.

Катрин испуганно посмотрела на злобную девушку в чёрном и дрожащей рукой полезла в карман. Она и сама не знала, что́ там, и не понимала, зачем оно ей нужно, но вещица, словно кольцо всевластия, притягивала к себе. Нащупав круглый гладкий предмет, Катрин медленно вытащила его и вытянула перед собой на ладони. Это было обычное девчачье зеркальце, которое не представляло никакой ценности – кусок пластика и стекла, не более.

– Воровка. Мне стыдно за тебя, – в голосе Веры чувствовались издёвка и разочарование.

Она подошла к Катрин и выхватила зеркальце.

– Я… я понятия не имею, зачем взяла это, оно мне не нужно, просто…

– Просто оно само тебя поманило, – закончила девушка вместо пристыженной студентки.

– Да! Так и было, я не знаю, как это объяснить, ты же понимаешь, что оно ничего не стоит, мне нафиг не сдалась эта безделушка! – тараторила, оправдываясь, Катрин.

– Тихо-тихо, дыши. Фух, ты слишком много говоришь, аж голова болеть начинает. Это обычный аккумулятор и всё, к тому же заряженный лишь наполовину.

Вера говорила об этом с таким естественным видом, будто подобные вещи – обычное дело.

– Аккумулятор?

– Ну да, аккумулятор – предмет, который заряжается энергетикой носителя и, как губка, впитывает в себя все эмоции, которые исходят от хозяина. На самом деле все твои вещи пропитаны твоей энергией, но та, которую ты постоянно таскаешь с собой и часто используешь, напитывается гораздо больше других. Человек чувствует связь с такой вещью и поэтому не может с ней расстаться, даже если это абсолютная безделушка, давно потерявшая божеский вид и всякую ценность. А я занимаюсь как раз тем, что помогаю людям расстаться с ними.

– Зачем они тебе?

– А ты понюхай его.

– Что сделать?

– Просто понюхай, – теряя терпение, повторила Вера чуть громче.

Катрин нерешительно поднесла зеркальце к носу и, боясь сама не зная чего, начала вдыхать запах вещицы. Нос приятно защекотало, что-то тёплое и бодрящее проникло внутрь. Катрин почувствовала, как всё её тело ловит лёгкое возбуждение. Непонятная волна ощущений пробежала по носоглотке и устремилась к желудку. Там она начала скапливаться и греть Катрин изнутри, будто маленькое солнышко. Голова, руки и ноги потеряли вес, стали воздушными – она словно летела над землей, а приятные мурашки покрывали кожу. С каждой секундой ощущения усиливались, Катрин погружалась в них, теряя контроль и желая лишь одного – вдыхать ещё и ещё. Несравнимый ни с чем экстаз кружил голову. Девочка прилегла на один бок и только собралась сделать самый сильный вдох, как Вера выхватила зеркальце и убрала в свой клатч.

– Понравилось? – на её лице сияла странная хищная улыбка.

Катрин несколько раз с силой моргнула, затем вытерла тыльной стороной ладони губы, которые были в слюне.

– Что за хрень? – спросила она испуганно, боясь нового чувства, но в то же время готовая повторить это, не раздумывая.

– Твоё тело впитало чужую энергию. Первый раз всегда такой ярко выраженный, хотя тебе же это не вперво́й. Помнишь, что-то похожее было вчера?

Катрин задумалась. Она вспомнила, как почувствовала что-то отдалённо похожее, когда бедный Антон в спешке покидал квартиру Веры. Но это было совсем не то же самое – капля по сравнению с тем океаном, который проник в неё только что.

– А теперь пойдём, я покажу тебе кое-что, – сказала Вера и поманила Катрин пальцем.

Девочка послушно пошла за ней в надежде, что та позволит ей ещё хотя бы на секундочку вдохнуть силу аккумулятора. Минут пять они молча шли в сторону дома. Катрин несколько раз пыталась завести разговор с Верой, но та лишь цыкала и приказывала молчать. Наконец они добрались до гаражей – тех самых, где вчера была изнасилована бедная Нина.

– Зачем мы здесь? – не вытерпела Катрин: это место производило на неё гнетущее впечатление.

– Чувствуешь? – спросила Вера.

– Нет, а что я должна чувствовать?

– Потрогай что-нибудь.

– Чего сделать?

– Что ты такая непонятливая? Дотронься до чего-нибудь, – Катрин не видела, но знала, что Вера закатила глаза.

«Ненормальная», – подумала она и прикоснулась рукой к холодному ржавому куску железа, который врос в землю.

Воздух вдруг резко изменился, стал тяжёлым, кислым и тошнотворным, как в автобусе в час пик. Цвета́ вокруг потускнели, словно солнце резко спряталось за облаками. Катрин показалось, что мир вокруг замер, но на самом деле замерла она сама. Девочка застыла в одной точке, не в силах повернуть голову, сделать шаг, пошевелить губами.

«Я превратилась в камень? Эта стерва заколдовала меня?» – жуткая мысль пронеслась в недвижимой голове и кольнула в сердце.

Сама Вера куда-то пропала. Вдруг Катрин услышала шёпот. Шептал мужчина. Он давал какие-то установки. Слова то звучали отчетливо, то сливались в тягучую неразличимую массу. Но Катрин была уверена: тот, кто шептал, находился рядом. И тут вдруг она увидела Нину. Девочка неспешно шла в направлении своего дома. В одной руке она держала телефон, в котором что-то усердно разглядывала, а в другой – тонкую белую дымящуюся палочку.

– Вот блин, одна!

– Придётся делить, – прошептал слишком громко другой голос, отчего Нина резко обернулась.

И тогда в воздухе послышалось негромкое:

– Поехали!

Откуда-то из-за спины Катрин выскочили двое мужчин. Один из них задел Катрин, отчего та отпружинила. Мужчина негромко выругался, а Катрин увидела, что из его порванной штанины сочится кровь. Дальше всё было как в тумане. Нину застали врасплох – она даже не успела крикнуть, а через секунду Катрин уже снова была сама собой. Горло пересохло от волнения, как и губы. Она облизала их и почувствовала вкус железа.

«Я что, была этой самой железкой?!» – испуганно крикнула в своих мыслях Катрин, но вслух спрашивать побоялась: вдруг Вера в очередной раз обвинит её в идиотизме.

Солнце было снова на прежнем месте, а мир вокруг вернул свои цвета. Вера стояла там же, где и пару минут назад как ни в чём не бывало. Катрин осмотрела железку и увидела на ней пятно засохшей крови.

– Можем поиграться с этим, если хочешь, – предложила Вера.

– Как это?

– Соскреби куда-нибудь – я покажу тебе пару фокусов. Смелей, можешь прямо со ржавчиной.

– Но что произошло? Как я смогла увидеть прошлое? Поче… – Катрин снова не успела договорить.

– Это всё аккумулятор, скажи ему спасибо. Когда ты заряжена, то в тебе открывается всё больше возможностей. Со временем ты научишься направлять свою силу. Но больше воровать ты не будешь, ясно?

– Ясно, – пристыженно ответила Катрин, – но…

– Окажи человеку необходимую услугу, и он сам отдаст тебе всё, что пожелаешь. Но никогда не бери деньги. Важно, чтобы человек отдавал тебе вещь с благодарностью – это принесёт самый мощный заряд. Не бойся, я всему тебя научу, главное, не перечь и делай всё, как полагается, ок?

* * *

«Сегодня Вера показала, как привязать кровь к предмету и сделать куклу-двойника.

„Это очень серьёзно, – сказала она. – Отнимая у человека волю, ты автоматически становишься ответственной за его действия, если они совершаются тобой. Не советую таким образом действовать для наживы – тебя быстро вычислят и закроют. Тебе всё ясно?“

Она разговаривает со мной, как с дурочкой. Вера мне не нравится – она злая. Злая по-настоящему – не то что эти старые пердуны-преподы из лицея, которые отыгрываются на нас за свои собственные неудачные жизни, и не то что мать, которая меня никогда не слушает. Нет, эти людишки просто обижены и сердиты, а она – злая.

„Тебя закроют“. Кто закроет? Куда закроет? Непонятно».

Катрин захлопнула свой новый дневник и убрала в щель между шкафом и стеной.

На столе лежала криво сделанная игрушка, едва ли напоминающая человека. Она сама сшила её под присмотром Веры. Оболочку сделала из старой джинсовой ткани, а нафарширована кукла была кофейными зёрнами.

– Почему именно кофейные зёрна? – спросила Катрин, когда Вера достала банку и высыпала пахучие плоды на стол.

– Если ты вдруг решишь сварить человека заживо, так хотя бы кофе попьёшь, – улыбнулась Вера, но, кажется, за этой шуткой крылась самая настоящая правда, отчего Катрин передёрнуло.

Глазки куклы были сделаны из бисера, а рот нарисован красным карандашом. Кукла получилась уродливой: одна нога больше другой, голова непропорциональна телу, да и швы оставляли желать лучшего. Дело в том, что Катрин никогда ничего не делала руками, и её пальцы впервые «познали» колючую сущность иглы. Но Вера уверила её, что внешний вид не имеет значения, лишь бы всё, что нужно, было на месте, потому что, когда процесс будет запущен, человек может за секунду лишиться ноги, если той не будет у куклы. Кровоточащие пальцы Катрин тоже не были напрасной жертвой. Вера собрала немного её крови и, смешав с засохшей кровью насильника Нины, добавила туда жидкость из небольшой баночки и ещё несколько сухих цветов, перетёртых в порошок.

– Некоторые из этих ингредиентов ты можешь собрать в ближайших полях, остальные растут в разных уголках планеты. Но старайся также собирать семена, чтобы иметь возможность выращивать растения дома, так как достать их не всегда легко, – Вера показала пальцем на гербарий, устроенный над камином, и на растения в горшках, что росли под специальной лампой в уголке комнаты. – Это лишь малая часть моих запасов, остальное находится в другой комнате, как-нибудь я тебе покажу. Пока будешь брать мои, потом организуешь собственный «огород».

Также Вера вручила Катрин толстую тетрадь, ручку и обязала конспектировать всё, что она ей рассказывает.

– Я два раза повторять не стану, и когда придёт очередь сделать то, что я попрошу, ты будешь это делать. И лучше, чтобы это получилось. Иначе будем испытывать результат на тебе. Поняла?

– Поняла, – кисло ответила Катрин и отвела глаза – даже здесь чёртова учёба.

Взгляд Веры был то обжигающе дерзким, то, наоборот, ласковым и понимающим. Перемены её настроения были такими частыми, что нельзя было угадать, как отвечать на тот или иной вопрос. Это не было связано ни с чем конкретным и ужасно выматывало, но Катрин терпела. Вера была стабильна только тогда, когда занималась работой или общалась с клиентами: в такие минуты она всегда была требовательной стервой.

– Готово, – торжественно заявила «ведьма» – именно так теперь называла Катрин Веронику про себя, когда та начинала её раздражать. – Давай куклу.

Катрин протянула ей свою поделку. Вера сняла с огня колбу, в которой уже растопилось всё содержимое и, намочив в нём ватную палочку, обмазала всю поверхность куклы.

– Всё, что ли? – Катрин выглядела разочарованной отсутствием представления.

– А ты, собственно, что ожидала? Фейерверк?

– Что теперь?

– Делай с ней что хочешь. Можешь руки переломать, можешь заставить идти куда-то, хочешь, зашей рот или положи на полку – дело твоё. Эта кукла теперь привязана только к тебе, ты – её хозяйка.

– Но как я узнаю, что это работает? Я же понятия не имею, где этот человек.

– Для этого я оставила немного его крови, можно с её помощью узнать местонахождение человека.

В глазах Катрин появилось неприкрытое любопытство.

– Так это же здорово! Мы можем просто сдать полиции этого козла! – она вскочила с места, губы девочки дрожали от волнения.

– Так, тихо-тихо, дыши ровнее, никого и никому мы сдавать не будем – это не наше дело.

– Но как же…

– Ты что, разве не слышала поговорку «Любой труд должен быть оплачен»?

– И с кого мне брать оплату?

– А ты сама подумай. Разве неясно?

– Нет. Я что, должна сказать Нине, что я ведьма какая-то, цыганская принцесса? Она же не дура полная.

– У неё ведь есть родители? Думаю, они переживают ситуацию не меньше, а может, и больше, чем она сама, вот с них и начни. В конце концов клиентуру поначалу придётся набирать самостоятельно – просто так к тебе никто не придёт.

– И как я это сделаю? Позвоню и скажу: «Здравствуйте, я тут могу вам помочь с поиском насильника, у меня кровь его есть, я сейчас вам его приведу своей грёбаной куклой вуду» – так, что ли?

Вера залилась звонким смехом. Катрин нахмурилась и хотела сорваться и уйти. Наконец, отсмеявшись, Вера вытерла сухие глаза и сказала:

– Записки будет вполне достаточно.

Ведьма достала из шкафа красивую резную шкатулку с замком-секретом. На её поверхности были вырезаны причудливые символы и руны, а сама она источала запах мокрой хвои. В своей жизни Катрин никогда не видела таких красивых вещей. Дома у неё всё хранилось в стеклянных банках и коробках из-под конфет, даже бижутерия. Вера покрутила что-то кончиками пальцев, затем перевернула шкатулку и нажала на её дно. Внутри что-то негромко стукнуло, и крышка в итоге отщёлкнула, как капот автомобиля. Порывшись внутри, девушка достала маленький медальон размером с монетку. В щепотку засохшей крови она добавила каплю воды и окунула туда кусочек бумажки, затем открыла медальон и положила бумажку внутрь.