Текст книги "Катрин"

Где находился дом преступников, она помнила, но как туда быстро добраться, понятия не имела. В кошельке давно завелась «денежная моль», которая поглощала все попадающие туда наличные средства, а значит, на такси раскошелиться не получится.

«Или получится? Интересно, что ещё может ведьма?» – задумалась Катрин.

Во дворе её дома, как всегда, тёрлись местные алкоголики, которые ежедневно только тем и занимались, что собирали мелочь на новую порцию горячительного. Катрин издалека подслушала их мысли. Они были предельно простыми и скучными. Алкоголь давно вытеснил из их голов все остатки серого вещества, а заодно все остальные интересы и чувства, но иногда кое-какие мысли у этих людей все же проскакивали. Один из участников этого собрания явно утаивал от своих компаньонов отложенные деньги, не желая делиться, и всячески отрицал возможность «скинуться на пузырь».

Катрин напряглась. По телу пошла вибрация, из недр сознания потекла волна мыслей, которые она попыталась передать алкоголику-жмоту. Но ничего не вышло. Точнее вышло, но лишь наполовину – он потянулся в карман за деньгами, сам того не осознавая, но потом резко осёкся и передумал. Тогда Катрин сделала попытку передать свои мысли другому мужичку, который собирал деньги в общий «банк».

– Сдается мне, Валера, что ты нас обманываешь, – вдруг произнёс заплетающимся языком тот, кому Катрин подала мысленный сигнал.

– Я? Обманываю? Да за кого ты меня принимаешь?

– А ты выверни карманы!

«Получилось! – окрылённая успехом Катрин вызвала такси, оставив алкоголиков разбираться между собой. – Вера же говорила, что я должна быть самостоятельной».

Таксист прибыл через пять минут, и, пока они мчались в нужном Катрин направлении, она без конца посылала сигналы в голову таксиста, подменяя его внутренний голос своим. Сила, которая жила внутри, быстро испарялась, и Катрин это чувствовала. Она попросила таксиста высадить её чуть раньше, в районе богатых домов, чтобы незаметно пробраться к логову маньяков.

Когда они прибыли на место, Катрин сделала вид, что полезла за кошельком, но водитель её остановил:

– Не нужно! – сказал он и, пожелав удачи, помог девочке выйти.

– Спасибо, – состроив невинное лицо, Катрин вышла из такси и помахала водителю.

До одиннадцати оставалось полчаса. Если двигаться быстрым шагом, можно успеть, но была одна проблема. Катрин не имела понятия, на месте преступники или оставили свой притон после бурной ночи. Всё сейчас зависело исключительно от удачи. Затаившись в кустах напротив объекта наблюдения, она достала из сумки криво сшитую куклу и начала двигать её ногами, имитируя ходьбу.

Сначала ничего не происходило, и Катрин уже хотела было бросить эту затею и вернуться домой. В конце концов на этом деле свет клином не сошёлся. С другой стороны, ей почему-то искренне хотелось помочь Нине – в знак бывшей дружбы. От досады она резко заломила кукле руку, и со стороны дома послышался истошный вой: по крайней мере один из насильников был дома. Катрин подобралась поближе и украдкой заглянула в единственное зарешечённое окно.

– Как же меня достала вся эта хрень! – сотрясал воздух тот, чья душа была связана с тряпичной куклой.

Его приятель нервно бегал по комнатам и собирал вещи. Катрин снова достала куклу и повернула её на пол-оборота. Насильник тоже повернулся. Теперь девочка поставила куклу, уперев ногами в поверхность, и зашагала.

– Ты куда? – возмутился здоровяк, оттирающий что-то от стены.

– Сам не знаю, – испугано ответил его напарник, продолжая идти к выходу.

Гигант бросил тряпку на пол и, обогнав товарища, загородил собой дверь.

– Смыться решил?! – зарычал он.

Тут Катрин из последних сил отправила свои мысли прямо в маленький мозг, который прятался в его огромной голове. Детина вдруг отошел от двери, а затем резко побежал в ванную: это Катрин внушила ему, что там он должен найти большую сумму денег, которой, естественно, там не было. Он отсутствовал всего пару минут, но этого времени Катрин хватило, чтобы заставить своего «подчинённого» выйти наружу. Тот пытался сопротивляться странной силе, управляющей его телом, и звал на помощь товарища. Катрин быстро достала из сумки помаду и закрасила ему рот. Мужчина умолк. Ноги сами вели его по пустому тротуару в сторону места преступления, а через минуту он перешёл на бег.

Катрин и её «ручной маньяк» опоздали на пятнадцать минут. На месте никого не оказалось. Катрин затаилась в кустах неподалёку и стала наблюдать.

«Вот, блин! Должно быть, уже ушли. Или вовсе не появлялись».

Это было фиаско. Катрин начала обдумывать новый план, как вдруг до неё донеслись мысли преступника.

«Какого хрена я здесь делаю?» – он воровато оглянулся по сторонам. – «Ну, раз я здесь, так и быть, поищу этот чёртов гондон», – и он принялся рыскать в поисках улики.

Неподалёку остановилась машина. Маньяк снова огляделся по сторонам, а потом продолжил поиски.

«Вот он! Фу, как эту мерзость в руки брать?»

Тут до Катрин донеслись чьи-то другие мысли:

«Какие там ещё могут быть улики? Мамаша либо совсем с горя головой тронулась, либо что-то знает, но не договаривает. Надеюсь, закончим до обеда, сегодня ещё отчет писать», – мысли принадлежали полицейскому.

Насильник подцепил веточкой мерзкую улику и хотел бежать, но Катрин всё ещё держала в руках куклу: она заставила мужчину стоять на месте.

«Да что за фигня?!» – психовал он, стараясь оторвать непослушные ноги от земли, но те застыли намертво, словно их залили бетоном.

Через несколько секунд из-за гаражей появились двое полицейских, сопровождающих родителей Нины. Завидев служителей закона, маньяк попытался выбросить презерватив и сорваться с места, но у него не вышло ни то ни другое.

«Да вашу ж… Что происходит?!» – негодование мгновенно переросло в панику, собственное тело отказывалось ему подчиняться.

– Вам помочь? – обратился полицейский к застывшему на месте мужику.

– М-м-м, – промычал тот в ответ, а затем, к своему удивлению и к удивлению собравшейся публики, вытянул вперёд руку с веткой, на конце которой висел использованный презерватив.

Никто не мог понять, что это за представление. Лишь мать Нины показала пальцем на мужика и громко, словно её грабят, завопила:

– Это он! Насильник! Держите его!

Тут Катрин опустила игрушку. Преступник, снова почувствовав себя хозяином собственного тела, бросился бежать, но быстро был сбит с ног и скручен полицейскими.

* * *

– Ну, рассказывай, как всё прошло? – спросила Вера, встретив Катрин на лестничной площадке.

– Хорошо, – сдержанно ответила Катрин.

– Ну же, дорогая, не скромничай, я же вижу, как тебя распирает от гордости, – подстёгивала ведьма выжатую как лимон девочку.

– Мне что-то не по себе, – прожевала слова Катрин и опёрлась рукой о стену, не в силах стоять на ногах.

– А, так это у тебя «отходняки» начались. Тело постепенно теряет заряд, и с каждой минутой ты будешь всё сильней чувствовать усталость, которая срубит тебя, и ты проваляешься в постели дня два, – Вера говорила так невозмутимо, словно речь шла об обычной простуде.

К горлу Катрин подступала тошнота, ватные ноги не держали обессилевшее тело, и девочка «стекла» по стенке на пол. Тяжёлые веки опускались стремительней театрального занавеса, но, как бы Катрин ни старалась удержать сознание, это было ей не под силу.

– Эй! Хорош тут разваливаться, я тебя тащить не собираюсь! Эй! Вот чёрт! – выругалась Вера, увидев обмякшее тело подростка.

* * *

Никогда ещё сон не был таким крепким, а пробуждение таким тяжёлым. Катрин открыла глаза и несколько минут просто лежала, ни о чём не думая. Внутри ватной головы блуждал туман беспамятства. Катрин пошевелила слегка затёкшими конечностями и, как только кровь прилила к ним, девочка поняла, что её тело снова полно сил.

«Что за…»

Кто-то раздел её до нижнего белья и уложил в кровать. Катрин огляделась по сторонам и поняла, что не знает, где находится. Это была не её квартира и не квартира Веры, да и на больницу помещение не смахивало даже отдалённо. Девочка опустила босые ноги на пол и почувствовала тёплую деревянную фактуру. Рядом с кроватью стоял стул, на котором лежала аккуратно сложенная одежда Катрин. Она быстро оделась, и тело её ощутило приятное соприкосновение с чистыми и выглаженными вещами.

Осмотревшись, девочка поняла, что снова находится внутри какого-то дома. Электричества здесь, кажется, не было изначально. На тёмных деревянных стенах плясали тени, создаваемые пристроенным к стене камином, из которого по всей комнате разлетался сладкий хвойный аромат. Но источником света был не только огонь. Катрин осторожно подошла к не полностью занавешенному широкому окну и ахнула: синяя луна искрилась на пушистом девственном снегу, которым было покрыто всё вокруг.

«Очередное окно, которое передаёт картинку, но по-прежнему ведёт в мой двор», – подумала девочка.

Подняв щеколду и потянув на себя раму, она ощутила, как мороз начал щипать кожу, а в лицо ударил свежий слабый ветерок.

«Не может быть!» – Катрин высунулась наружу.

На подоконнике шелковистой полоской лежал снег. Девочка сгребла рукой идеально белую холодную крупу, которая закапала на пол, тая в тёплых руках.

«Офигеть!» – чуть не запищала от восторга юная ведьма.

Сзади что-то глухо хлопнуло. Катрин обернулась и увидела, что в комнату вошёл невысокий бородатый мужчина в фартуке и с деревянным подносом в руках. На подносе стояли пузатый чайник и резная пиала. Мужчина молча поставил поднос на небольшой столик возле камина, наполнил пиалу и удалился. Катрин постояла с минуту, не решаясь подойти.

«Надеюсь, что это не он меня раздел!» – возмутилась она про себя, а затем воровато приблизилась к столику.

Постепенно к запаху горящих дров добавился еще один, который исходил от чайника. Новый аромат напомнил Катрин сироп от кашля или какой-то бальзам вроде того, который мать наливала себе в кофе по утрам. Но в подобных лекарствах содержался спирт, поэтому отец быстро опустошал запасы, и мать свои лечебные ритуалы прекратила.

К чаю Катрин не прикоснулась. Вместо этого она подошла к тяжёлой деревянной двери и потянула её на себя. За ней была небольшая комната, которая, судя по ящикам и столам, была кухней, где бородатый что-то усердно отскабливал в раковине.

Катрин тихонько обратилась к мужчине:

– Где я?

Но тот словно не услышал и продолжил громко скрести. Сразу за ним была ещё одна дверь, куда Катрин и направилась. Но не успела девочка потянуть за ручку, как дверь сама открылась, и на пороге появилась Вера. Одета она была совсем не по погоде за окном.

– Проснулась? Отлично! Тебя уже ждут.

– Кто? – испуганно спросила Катрин, хотя в голове были совершенно другие вопросы.

– Твои заказчики, которым ты письмо оставляла, – Вера говорила, а сама параллельно что-то доставала из шкафчиков, висевших на стене, и складывала к себе в сумку.

– Заказчики? Где я вообще?

– Ты в гостях. В моей крепости, в Норвегии.

– Как я здесь оказалась? Господи, мать же меня убьёт! – от волнения у Катрин перехватило дыхание.

– Успокойся. Родители думают, что ты дома.

– Сколько я спала? – всё ещё не придя в себя, тараторила Катрин.

– Всего лишь сутки. Видать, не всю энергию промотала, – хладнокровно ответила Вера, а затем спросила: – Ты чай пила?

– Н-нет.

– Советую выпить прямо сейчас, а то уже через полчаса будешь носом клевать. К тому же у нас не так много времени – твои гости с утра маринуются в кладовке.

– Что делают? – привыкшая ко всякому, она восприняла слова ведьмы буквально, и это не на шутку её испугало.

– Спят. Они пришли слишком рано, и мне пришлось их на время «отрубить». Но больше чем на пару часов, такое делать нежелательно. Пей чай, нам ещё нужно над твоим образом поработать.

Катрин хотела задать ещё несколько вопросов, но, наткнувшись на суровый взгляд Веры, послушно побрела в комнату.

На вкус чай оказался ещё противнее, чем лекарство. Но, несмотря на это, каждый глоток наполнял её силой и пробуждал ото сна. Прикончив одну пиалу, Катрин налила себе вторую, и тут в комнате появилась Вера.

– Держи, – протянула ведьма небольшое зеркало в серебряной оправе. – Сзади текст, прочти его вслух. После этого сможешь менять своё тело так, как тебе вздумается, но лишь те его части, которые отражаются в зеркале. Времени у нас немного, так что займись только лицом.

Катрин хотела было обидеться, но Вера вышла из комнаты.

Поставив пиалу с противным напитком на стол, юная ведьма подошла к камину и встала так, чтобы свет огня хорошо освещал её. Она разглядывала свои маленькие глазки, окаймлённые тёмными кругами. Тонкие полоски губ всегда бесили – Катрин никогда их не красила. Подбородок, нос, скулы – всё казалось ей неправильным, всё раздражало и ждало изменений. До этого момента. Сейчас Катрин смотрела на своё лицо и понимала, что она не хочет меняться, не хочет терять свою индивидуальность. Это неправильно, но ведь это временно – как игра в другую жизнь, в которой ты можешь быть, кем захочешь. А сразу после беседы с родителями Нины она вернёт всё на свои места.

Катрин перевернула зеркальце и прочитала текст на обороте. Слова были не связаны между собой, а иногда даже не знакомы, но девочка подумала, что не ей судить текст – главное, чтобы он работал. И после того, как с заклинанием было покончено, ведьмочка перевернула зеркальце и снова посмотрела в него. Ничего не изменилось.

– И что дальше? – спросила она себя и волшебный атрибут.

Лицо было таким же, как и прежде. Она коснулась рукой носа и неожиданно почувствовала, что тот стал мягким и податливым, как пластилин. Катрин нажала посильней, и нос сплюснулся, но боли при этом не ощущалось. Тогда она потянула за него, и нос послушно подался вперёд. «Ничего себе!» – Катрин вытягивала нос до тех пор, пока не стала похожа на Пиноккио. Девочка не могла сдержать смех и прикрыла рот, чтобы её не услышали из кухни. Губы тут же смялись под давлением. Катрин испуганно убрала руку и посмотрела на своё отражение. Из зеркала на неё пялился какой-то урод. Испугавшись, она быстро начала возвращать лицу нормальный вид. Сначала получалось не очень, и Катрин становилась всё больше похожа на жертву автомобильной аварии, но, быстро сориентировавшись, она смогла разобраться. Главное, нажимать нужно очень нежно и аккуратно. Девочка немного расширила оба глаза, потянув их двумя пальцами, и добавила припухлости губам. Убрала остроту носа и немного уменьшила его с боков.

Через полчаса кустарной «пластики» Катрин не узнавала себя. Нет, определенно, это была всё та же Катрин. Всё тот же лоб, те же щёки, но изменений было так много, что узнать её прежнюю сможет только очень внимательный человек. Она никак не могла остановиться. Всё время хотелось что-то подправить, выровнять, вытянуть.

– Сколько можно копаться?! Ты что там, грудь себе увеличиваешь?! – нервно спросила возникшая в дверном проёме Вера.

Она выхватила зеркальце из рук Катрин, когда та, проигнорировав её вопрос, снова потянулась пальцами к носу.

– Так, давай посмотрю. Хм, глаза немного несимметричны, с ноздрями перебор, да и брови… Всё, плевать, у нас нет времени! Вставай, нам пора.

Услышав критику своей наставницы, Катрин взволнованно потянулась за зеркальцем, но та лишь спрятала его за спину.

– Я сказала: нам пора!

Катрин бросила на Веронику озлобленный взгляд, в её мыслях пронеслось:

«А ты сама сколько раз меняла свою внешность?!»

Дверь в конце кухни вела прямиком в квартиру Веры, где Катрин ожидали её первые заказчики. Оказавшись в родном доме, где девочка провела всю жизнь, она вдруг подумала о том, куда ведут все остальные двери в этой странной квартире. Да и сама квартира должна была находиться где-то за пределами района, а может, го́рода или даже страны.

– Вот, – Вера протянула небольшой ключ и вложила его в ладонь Катрин. – Временно разрешаю воспользоваться моим офисом. С твоим личным местом для работы мы разберёмся позже. Сейчас необходимо научиться выстраивать отношения с заказчиками и задействовать «сарафанное радио», так как, хотя мне и нужна твоя помощь, содержать тебя я не собираюсь.

Катрин подошла к бежевой двери с круглой ручкой и, вставив ключ в замок, провернула его. Кабинет вызывал не самые тёплые воспоминания, и Катрин поморщилась, вспомнив, как прошла её последняя встреча с клиентами.

В дверях появилась Вера. В руке она держала вешалку, с которой свисали чёрная юбка-карандаш и стильная блузка. Она положила костюм на стул и провела с Катрин короткий инструктаж.

– У тебя пять минут, – сказала она перед уходом.

Катрин была на взводе и чуть не порвала юбку, натягивая её на себя. Наконец раздался глухой стук, и в комнату вошли. Завидев знакомые лица, Катрин заёрзала на стуле, боясь, что родители Нины её непременно узнают, но те лишь смущённо поздоровались.

– Проходите, – вежливо пригласила Катрин немолодую пару и предложила им чаю.

Люди были взвинчены ещё больше, чем она, в их мыслях творился полный кавардак. Мать Нины была преисполнена благодарности и страха, а вот отец считал эту затею полным бредом и желал обратиться в полицию.

– Я бы хотела… – начала Катрин, но мужчина перебил её.

– Кто вы? – в его голосе чувствовался обжигающий упрёк, в воздухе повисла тишина.

– Меня зовут Ка… Каталина, – чуть было не проговорилась ведьмочка. – Я обладаю некоторыми способностями, которые помогают видеть скрытые от обычного глаза вещи и влиять на ход событий.

Катрин никогда так не разговаривала и поэтому ощущала дискомфорт. Но говорить прямо в лоб, что она ведьма, было бы неразумно. Это признание обязательно спугнёт неподготовленных людей.

– Что за бред? Пойдём, нам тут нечего делать, – скомандовал отец Нины своей жене и, развернувшись, направился к двери, как вдруг Катрин озвучила его мысли:

– Зачем я сюда пришёл? Нужно было сразу всё полиции рассказать.

Мужчина остановился у самой двери. Он развернулся, в глазах было смятение:

– Что ты сейчас сказала?

Тогда Катрин озвучила мысли его жены, и у той невольно отвисла челюсть.

– Вы медиум? – прошептала женщина.

– Не совсем, – Катрин говорила уверенно, но сама тряслась от страха.

– Присядьте, пожалуйста, я попытаюсь вам всё объяснить.

– Я здесь постою! – отказался мужчина, в отличие от своей жены, которая тут же уселась на стул.

Катрин собрала всю оставшуюся от прошлого заряда энергию и направила импульс прямо в мозг мужчины. Тот моментально сдвинулся с места и неуверенно пошёл в сторону стола, а когда присел за него, тут же схватился за голову.

– Что вы делаете? – закричал он испуганно. – Ведьма!

– Да помолчи ты, Влад, хоть минуту, – цыкнула на него жена, желающая только одного: узнать, почему Каталина помогла их дочери и как они могут её отблагодарить.

Катрин рассказала им некую легенду о себе, как учила Вера: без лишних подробностей, с намёком на то, что к ней можно обращаться по разным вопросам, а в счёт оплаты она просит принести несколько личных вещей или может попросить о той или иной услуге. Она не знала, что ей может понадобиться от этих людей, но Вероника убедила её, что иногда самый обычный человек может принести пользы больше, чем президент.

– Говорите яснее! Всем нужны лишь деньги, вещами мы расплачиваться не привыкли, – отец Нины явно не желал иметь дело с чем-то потусторонним и, тем более, отдавать свои любимые армейские часы ради каких-то непонятных ритуалов.

Катрин не ответила. Вместо этого она сказала, что может помочь и в других делах, практически в любых, будь то проблемы на работе, личная неприязнь или болезни.

– Нам ничего не нужно, – буркнул мужчина.

Но его жена была совершенно другого мнения. В её глазах стояли слёзы, а на лице застыла добрая улыбка. Она открыла свою сумочку, и Катрин почувствовала, что внутри есть что-то очень сильное. Немного порывшись в сумочке, женщина достала золотое кольцо. Толщина металла, среднего размера рубин – всё это говорило о том, что вещица сто́ит немалых денег. Женщина дрожащей рукой протянула кольцо Катрин.

– Ты что делаешь? – возмутился муж.

– Это мне от мамы досталось. Я хотела отдать кольцо Нине, но, так как вы помогли найти и наказать преступников, обидевших мою девочку, будет честно отдать его вам. И у меня будет ещё одна просьба…

– Конечно, всё что угодно.

Катрин дрожала от волнения: её первый заказ, а за ним и второй, ещё это кольцо. «Как же хочется скорее вдохнуть его силу».

– Влад, выйди, пожалуйста, на минуту, – попросила тихо женщина.

– Зачем? Что ты хочешь ей сказать?!

– Выйди! – крикнула жена, не сдержавшись.

Недовольно бубня что-то себе под нос, мужчина всё-таки послушался и скрылся за дверью.

– Раз уж вы сказали, что можете ещё помочь… – женщина перешла на полушёпот.

Катрин дала ей собраться с мыслями.

– Дело в том, что у Влада, – она снова замолчала, собираясь с духом, – у него саркома.

После этих слов слёзы «прорвали дамбу» и потекли по щекам женщины.

Глаза Катрин полезли на лоб: «Бедная Нина. Одно несчастье за другим, а я со своими обидами…»

– Врачи называют только сроки. Денег у нас нет, да и не помогут они, я знаю – мой папа умер от подобного. Вы можете как-то помочь? Я готова отдать всё что угодно! Хотите, я в служанки к вам наймусь? Только скажите, что вы можете помочь, прошу вас!

– Да, конечно, могу! – не в силах сдержать слёз, сказала Катрин и, увидев благодарную улыбку, тоже улыбнулась в ответ.

* * *

– Ты не можешь им помочь, – безжалостным приговором прозвучал голос Веры, когда родители Нины ушли.

– В каком это смысле – не могу? Мы же чёртовы ведьмы. Мы всё можем!

– Тебе нравится это слово? Ведьма? Что за попса? Фу, никогда больше не произноси его при мне.

– Да мне плевать! Мы должны им помочь!

– Девочка, когда ты наконец запомнишь? Я никому ничего не должна! И ты, кстати, тоже! Ну, разве что мне.

– Тогда скажи, что делать? Я и сама справлюсь!

– Ты? Ах-ха-ха, не смеши! Все эти фокусы, что ты проделываешь, ерунда. Настоящая работа – это изготовление эликсиров, снадобий, лекарств. Таким вещам обучаются десятилетиями, а ты хочешь с нуля создать то, что победит смерть?

– Чего ты хочешь? – проскрежетала сквозь зубы Катрин, полная злобы и разочарования.

– В каком смысле? – удивилась ведьма.

– Чего. Ты. Хочешь. Взамен. За помощь? – делая паузы после каждого слова, проговорила Катрин стальным голосом.

Вера мгновенно изменилась в лице, взгляд её стал холодным и уничижающим. Она отрывисто произнесла:

– Уйдёшь от родителей, отдашь мне личные вещи, будешь беспрекословно выполнять мои указания и, возможно, что-нибудь ещё.

У Катрин онемела левая сторона туловища. Губы задрожали, она и подумать не могла, что ей предъявят подобный ультиматум.

– Зачем тебе всё это? – спросила она, стараясь, чтобы её голос не дрожал.

– Затем, что подобные зелья стоят именно столько.

– Но заказчик может всё это оплатить! – голос у девочки всё же срывался от страха, она не хотела уходить из дома.

– Заказчик будет расплачиваться с тобой. Сама решай, что тебе нужно. Я свою цену уже назвала.

Катрин не выдержала и выбежала из квартиры, стараясь не показывать жестокой соседке своих слёз. Она хотела как можно скорее оказаться в своей комнате и уткнуться лицом в подушку. Её ещё никогда не ставили перед таким ужасным выбором.

«Я ни за что не пойду на эти условия! – царапала ручка на жёлтых страницах дневника, в котором Катрин фиксировала всё, что происходило в её жизни. – Этой эгоистичной стерве плевать на всех, кроме себя. Как можно так легко отказывать в помощи людям, которые реально в ней нуждаются, и помогать всяким лицемерам? Идиотам, которые сами способны разобраться со своими проблемами! Я не могу сделать то, о чём она меня просит, не могу. Но папа Нины… Он же умрёт! Плевать, что он придурок – это всё из-за проблем, которые свалились на их семью. Нина всегда говорила, что любит своего отца, который, в отличие от моего, занимался её воспитанием. Что же делать? Если я соглашусь, то стану рабыней этой ведьмы. Ей не нравится слово „ведьма“, но она ведьма, самая настоящая, самая мерзкая, она…»

Катрин не успела закончить мысль, потому что дверь комнаты открылась, и на пороге появилась её заспанная мать.

– Ты ещё кто? – удивлённо спросила женщина, на лице которой отпечатались следы от подушки.

– В каком смысле – кто я? – озадаченно посмотрела на неё Катрин, пытаясь понять: её мать – лунатик или же просто поймала «белочку».

– В прямом! – на этот раз слова прозвучали грозно, а широко открытые глаза и внятная речь говорили о том, что мать совершенно трезвая. – Кто ты такая?! Где Катрин?! Я сто раз говорила ей, чтобы никаких подруг в дом не водила!

На секунду Катрин подумала, что мать над ней издевается, но потом она краем некогда слепого глаза увидела своё отражение в экране телефона и испуганно ахнула.

– Милочка, я, кажется, задала тебе вопрос: где Катрин?

Ведьмочке не обязательно было читать мысли матери, чтобы понять, что та сейчас вышвырнет её в коридор, если не получит ответа. Достаточно было этого сурового взгляда. Но что она может сказать? Что её дочь сидит прямо перед ней, только она изменила свою внешность при помощи волшебного зеркала? Это звучало глупо даже в мыслях. Катрин попыталась направить на мать импульс и подчинить своей воле, но сил уже не осталось. Нужно было срочно подзарядиться, а под рукой, как назло, ничего не было. Делать нечего. Катрин встала из-за стола и, тоскливо взглянув на суровую женщину, прошла мимо неё и направилась в сторону входной двери, надеясь найти по дороге хотя бы маленький аккумулятор, но всё было без толку.

* * *

Девочка покидала родную квартиру с распухшими от слёз глазами. Она вдруг поймала себя на мысли, что последнее время плакала гораздо чаще, чем улыбалась. Так или иначе – Вера победила. В конечном итоге придётся идти к ней и просить зеркало, чтобы вернуть свою внешность, либо остаться там навсегда и помочь родителям своей бывшей подруги.

Усевшись на холодных бетонных ступенях, Катрин достала из кармана телефон и стала листать список контактов. Всё, чего сейчас ей хотелось, это поговорить с кем-нибудь, излить душу, спросить дружеского совета. Но среди имён в списке она не смогла найти достойного кандидата для своих откровений. Девочка опёрлась о стенку и, закрыв глаза, растворилась в собственных мыслях.

– Дочка, ты чего на холодном сидишь? – прозвучал знакомый голос, и Катрин открыла глаза.

Перед ней стоял отец. В одной руке он держал бутылку портвейна, а в другой – метлу. На памяти Катрин отец был трезв лишь однажды, когда его привезли из больницы после того, как удалили аппендицит. Она смотрела в его пожелтевшие, словно старая раковина, глаза и понимала, что он обращался не к ней, а к той, в кого она превратилась – к Каталине.

– Проходите, я вам не мешаю, – тихо сказала Катрин и поджала ноги, чтобы пропустить его.

– Мать дома? – он говорил так невозмутимо, словно понимал, кто сидит перед ним.

– Я не ваша дочь, – огрызнулась Катрин и отвернулась.

– А чья же тогда? – удивлённо спросил мужчина и, пристроившись рядышком с девушкой, отвинтил пробку у бутылки.

Рот Катрин открылся от удивления, она не понимала, как такое возможно.

– Как ты узнал, что я – Катрин?

– Я, конечно, пьяный, но не слепой, – промямлил мужчина, вытирая рот рукавом.

– Но я ведь выгляжу по-другому! – не унималась девочка, которую не признала родная мать.

– Мне плевать, как ты выглядишь, я свою дочку узна́ю из тысячи, – ласково прохрипел прокуренным голосом отец и достал из кармана смятую пачку сигарет.

Катрин вытерла слёзы. Она и представить не могла, что её отец такой проницательный. Последний раз они разговаривали года три назад, хотя жили под одной крышей, ели на одной кухне и пересекались по пять раз на дню. Катрин решила попытать удачу и спросить совета у своего, пусть и никчёмного, но родителя.

– Если бы ты мог помочь хорошему человеку, но взамен тебе пришлось бы отдать очень многое, ты бы помог? – спросила она у закурившего отца.

Тот сделал глубокую затяжку. В воздухе витал знакомый с детства запах жжёного сена. От отца всегда пахло этими сигаретами, а ещё дешёвым одеколоном и портвейном.

– Я уже помог, – сказал он, выпустив в воздух густое серое облако. – Когда тебя ещё не было на свете, у нас с твоей матерью был дом, который достался нам от моих родителей. Мы прожили там два года и жили бы дальше, если бы не продали, а деньги не отдали твоему будущему крёстному.

Шокированная Катрин слушала невероятную историю, которую до этого момента никто из родителей ей не рассказывал.

– Твоя мать меня отговаривала, но я не слушал. Она до сих пор меня простить не может. Зато, благодаря этому, дядю Ваню тогда не убили бандиты. Он отдал долг, и его оставили в покое. А мы переехали в квартиру, которая твоей маме досталась в наследство. Так что, дочка, решать тебе. Но если чувствуешь, что без тебя человек не справится, то нужно помочь, иначе потом будешь мучиться совестью. Я не смог отказать, в моей семье так было не принято.

Он затушил окурок о ступеньку, встал и, шатаясь, побрёл домой, оставив обескураженную этим откровением дочь размышлять в одиночестве.

Катрин мысленно записывала в дневник следующие слова:

«Сегодня я поняла, что ничего не знаю о своей семье. Отец – это всё же отец, каким бы придурком он ни был. Жаль, что мы не можем общаться с ним чаще. Жаль, что я не могу узнать его лучше. Думаю, это была наша последняя беседа, потому что я ухожу из дома навсегда, чтобы спасти отца Нины. До чего же обидно, что всё складывается именно так. Прощай, папа».

* * *

Катрин стучала в злосчастную квартиру, но на самом деле она стучала в новую жизнь. И, когда соседская дверь открылась, девочка обернулась на свою родную дверь, всё ещё желая вернуться туда и забыть обо всём, что произошло за последние дни, снова стать беззаботной и простой. Но она не могла.

Вера уже ждала её в самой большой комнате. Она с деловым видом что-то писала, сидя за столом. Увидев ведьму, Катрин была немного шокирована. Она впервые увидела Веру, одетую в походные штаны из плотной ткани цвета хаки и футболку, поверх которой сидела такая же плотная куртка с кучей карманов. Дополняли образ туриста-исследователя кроссовки на толстой подошве и бейсболка, из-под которой торчали собранные в хвост чёрные волосы. «Что-то новенькое», – прозвучало в голове у девочки.

– Долго же ты. А вещи где? – спросила Вера, но Катрин сделала вид, будто не услышала. – Ладно, молчунья, вещи притащишь после, нам нужно немедленно отправляться.

– Куда? – обречённо спросила девочка.

– За ингредиентами. Для твоего зелья. У меня нет всего того, что нам пригодится, заодно начнём тебя обучать. Я покажу, откуда берется всё необходимое. Возьми, – с этими словами Вера протянула Катрин какой-то новогодний брелок с резиновой ёлкой, от которого, помимо запаха дешёвой резины, исходила приятная энергия.