Текст книги "Проект «Надежда». Книга 4. Прорыв"

Глава 2. Экзамен сдан

Природа планеты уникальна ещё и тем, что смертельная опасность, таящаяся в каждом живом существе, ничем не обозначала себя. Животные и растения, кроме некоторых видов, имели вполне безобидный вид, как и в других мирах вселенной. У птиц те же перья, ярко-волшебной или, напротив, незаметной в листве окраски; те же клювы, разнящиеся по размеру и форме; та же удивительная способность к полёту и пению. Всё привычное, с одной лишь разницей – заслушаешься такую певунью, вроде бы случайно опустившуюся на ближайшую ветку, а она возьмёт и плюнет в тебя ядом или обрызгает помётом, прожигающим тело до костей или моментально убивающим. И так не только с птицами. Любое летающее, ползающее или бегающее создание в тысячу раз опаснее самого большого и страшного зверя на другой планете. Иногда даже мельчайшие частички их телесных жидкостей обладают сильным нервно-паралитическим действием. Попади такая жидкость на кожу человека, и всё… Вот он был, и вот его нет. А ведь некоторые птички ещё научились и очень метко плеваться. Оно и понятно, выживать в условиях здешних джунглей весьма непросто. Основная цель любого живого представителя этой красивейшей планеты – выжить, убить и сожрать. Хотя если не провоцировать мелкоту, то она, скорее всего, предпочтёт удрать и спрятаться, а не нападать. Должно быть, такое поведение позволило видам сохраниться в опасной среде обитания. Будь по-другому, здесь бы давно никого не осталось. Пережрали б друг друга, а оставшиеся потом передохли бы от голода.

Виктор привычно двигался между деревьев, словно обтекая их, и чутко вслушивался в звуки джунглей. Птицы, как и везде, существа суетливые и взбалмошные. Обязательно своим гвалтом обозначат присутствие потенциальной угрозы, и чем крупнее будет эта угроза, тем больше шума поднимут птахи. Пока они вели себя спокойно. Да и вообще поблизости от логова земляного червя в основном обитала мелкая живность.

Птицы моментально взлетали, едва земля начинала шевелиться, а мелочь либо разбегалась, либо была настолько мала, что червяк не мог почувствовать изменения давления на почву. Другое дело – крупный зверь. Это и есть основная пища червя. У убитой гидры было как минимум шесть голов, а значит, она хорошо охотилась. Настолько, что основательно проредила популяцию зверья размером с кошку и больше. Ещё очень долгое время ни одна зверюга не рискнёт сунуться сюда.

Мальчик шевельнулся и открыл глаза. Виктор обернулся:

– Как спалось?

– Странно, – осмотревшись сначала по сторонам, неопределённо ответил тот. – Слишком крепко спал. Даже дома так спокойно не отсыпался. Мы привыкли быть начеку. В жилую зону иногда проникают насекомые, а ловить их та ещё морока. Да и вообще полная безопасность у нас обеспечивается только на территории слуг и рабов. Они появляются в нашей жилой зоне лишь под защитой лёгких изолирующих комбинезонов. Вы же знаете, что обычные люди слишком слабы, чтобы открыто жить на этой планете.

Кив: «Вот! А ты споришь! Только в человеческих мирах всегда находятся те, кто ездят, и те, кто возит».

Виктор: «А у богов не так? У них полное равноправие? Не смеши мои тапочки. Чёрт! Я за ними скучаю. Не за богами, а за тапочками. Поскорее бы они у меня появились. Принять бы ванну, завернуться в пушистое полотенце и надеть тапки… Надоело голяком носиться по джунглям! А насчёт богов и их божественно справедливого уклада, могу тоже с тобой поспорить. Нет там никакого равенства! Наисильнейшие не торопятся делиться своей мощью и знаниями, а то некому будет их почитать и обслуживать. Так что общество везде одинаковое».

Кив: «Но согласись, рабство в технологическом мире – это уж слишком».

Виктор: «Ты где был, когда я считывал память мальчика? Спал, что ли? Обрывки истории говорят, что метаморфам не оставили выбора. Или быть рабами, или стать господами. Учитывая их возможности, они выбрали второе. И правильно сделали».

Кив: «Да знаю я, знаю… Ладно… допустим, что у них не было выбора, но с того момента прошло достаточно времени. Тысячу раз уже можно что-то придумать, чтобы избавиться от настолько бесперспективной общественной формации».

Виктор: «Давай пока не будем их осуждать. Всего мы не знаем, а человеческое общество довольно инерционное. Будем разбираться с миром по мере накопления фактов».

– Как тебя зовут, парень? – открыто улыбнулся Виктор.

– Нирав Рей. – Мальчик вскочил на ноги и учтиво склонил голову. – Извините, что сразу не представился. Прямой потомок первого короля колонии.

Виктор криво усмехнулся:

– Чем же ты провинился, королевский отпрыск? Или у вас начался сезон охоты на всех потомков?

– За мной нет никакой вины. Но, думаю, вы правы, – грустно вздохнул мальчик. – Это похоже на охоту, а я должен был стать добычей. Ещё раз благодарю вас за свою жизнь, спаситель.

Парень задумчиво провёл руками по облегающему комбинезону, на ощупь проверяя его целостность. Эта специальная одежда совершенно не мешала принимать любую форму тела, растягиваясь и облегая кожу в нужных местах. В то же время материал обладал хорошей прочностью и не всякая летающая или ползающая тварь способна его прокусить. Не обнаружив повреждений на одежде, мальчик снова присел возле отшельника и уставился на бегущий в двух шагах ручеёк.

Скупые лучи солнца изредка пробивали плотную листву крон деревьев. Отражающиеся в бурунах на камнях яркие искорки умиротворяли взгляд.

– Меня можешь называть Виктор, – чтобы отвлечь мальчика от грустных мыслей, представился он.

– Вик Тор. – Странное имя, – пробормотал парень, скосив взгляд на спасителя. – Как будто обрывки двух слов.

Кив: «Ха-ха… опять тебя сократили. Помнишь, чем в прошлый раз это закончилось?»

Виктор: «Везёт мне. Но это вовсе не значит, что я готов тут же жениться! И не надейся, хитрый ты симбиот. Знаю, куда клонишь. Всё бы тебе размножаться да размножаться».

Кив: «А тебе никто и не предлагает сразу жениться! Или одичал в джунглях?! Хотя очень надеюсь, что найдём тебе подходящую метаморфочку. Молодую и плодовитую… М-м-м-м-м…»

Виктор: «Заканчивай меня сватать! И чтобы больше никаких намёков!»

Кив: «И чего ты каждый раз так упираешься? Ведь хорошо получается! И мне хорошо, и тебе… А им-то как хорошо!.. Ладно-ладно, замолкаю. Но мы ещё вернёмся к этому вопросу. Потом… когда созреешь. А пока… замнём эту тему. Вик так Вик».

– Как вы меня нашли? – Нирав, оторвав взгляд от игры лучей света на воде, совсем по-взрослому требовательно посмотрел в глаза Виктору.

– Случайно, – улыбнулся Виктор. – Заинтересовался птичкой, которая тебя принесла. Пошёл следом. Птичка упорхнула, а ты остался. Зачем в логово полез? Или мама с папой тебя ничему не учили? Да ты не смотри так на меня. Должен признать, я давно ни с кем не общался. На чудачества мои не обращай внимания. Должно быть, немного одичал. Может, расскажешь, что нового произошло? Даже язык стал по чуть-чуть забывать. Поправь, если какие слова буду неправильно произносить. Договорились? Да я сам сюда случайно забрёл. Решил немного поохотиться.

– Ничего себе немного! – Удивление, граничащее с восторгом, плескалось в ауре мальчика. – На такого зверя, как червь, никто не охотится! От него убежать-то сложно, а чтобы одному одолеть… вообще немыслимо. Ни один наставник не устоит без современного оружия против такого хищника. Да и не всякое его отпугнёт. А тут… с голыми руками… в самом логове, а не на поверхности… да за считаные секунды. Никому не поверил бы, если б сам не видел! Ой… Что это я… Даже не поблагодарил как следует за спасение. – Мальчик снова вскочил на ноги и склонил голову: – Отшельник Вик, за мной долг жизни. Если не получится его отдать, передам потомкам. Да будет так.

– Серьёзное обещание, – вживаясь в роль немного одичавшего отшельника, сварливо пожурил парня Виктор. – Только зря ты… Мы посреди джунглей, а ты вскочил резко. Ещё и устроил тут официоз. Смотри, как птицы всполошились. Того и гляди плюнут… Помереть не помрёшь, но страданий достаточно поимеешь, пока яд не обезвредишь. А оно тебе надо, страдать из-за глупости? Ты лучше по сторонам смотри да всё подмечай.

– Признателен за этот урок, спаситель, – тихо и твёрдо произнёс Нирав и, стараясь не делать резких движений, осторожно покрутил головой. Не заметив опасности, он не спеша опять пристроился рядом с отшельником.

– Что дальше думаешь делать? – поинтересовался Виктор.

– Надо выбраться на побережье и там дожидаться бота.

Виктор недоверчиво уставился на парня:

– И это всё? У тебя было такое простое задание? Зачем оно?

– Это всего лишь традиционный экзамен для перехода в высшую школу. Претендента высаживают недалеко от моря. Прилегающее к нему побережье – самое безопасное место на материке. Нужно всего лишь пережить три дня. Можно даже не охотиться. Только я теперь опасаюсь оставаться в джунглях. Оказывается, я мало что о них знаю, хотя и провёл в библиотеке кучу времени.

– Ну-ну… Это ты преждевременно стал посыпать себе голову пеплом, – добродушно потрепал волосы парня Виктор. – Всего знать никто не может. Тем более о джунглях. Даже я. Хотя провёл здесь гораздо больше времени, чем ты в библиотеке. Высшая школа… Много ли тебе даст чтение книг под присмотром наставников? Так ли тебе нужна эта высшая школа?

– Хотите сказать, что не обучались в высшей школе? Однако червя завалили играючи, – недоверчиво покачал головой мальчик. – Про пепел странное высказывание, но я его понял. Больше не буду винить себя за то, чего не мог сделать. Да, высшая школа – удел избранных. Некоторые погибают даже на вступительном экзамене, но я из древнего правящего рода. Я должен…

– Ну-у… как скажешь. Твоё право, – небрежно обронил Виктор. – Как по мне, лучше думать о будущем. А прошлое… потому и прошлое, что уже прошло. Оно уже случилось и всегда будет с тобой. Помни о нём и старайся не повторять ошибок. Нечасто выпадает шанс их исправить. В этот раз тебе повезло и с тобой случился я. Понимаешь, о чём я? Да, это уже в прошлом. А в будущем… Глупо три дня сидеть на берегу. Глупо, потому что бесцельно. Предлагаю скрасить ожидание и поохотиться. Не на червя, конечно. Второй такой нескоро здесь поселится. Тот, что хотел сожрать тебя, голодным был, так как всю крупную дичь уже давно перевёл. Больших хищников здесь нет, а мелкие сгодятся нам. Пока это место самое безопасное в джунглях, но долго оно таким не останется. Да нам и не надо долго. Мы ведь здесь оставаться не собираемся.

– Три дня?! С вами?! В джунглях?! – пришёл в восторг Нирав и чуть не подпрыгнул на месте, но вовремя вспомнил недавний урок и сдержался. Совсем другим тоном, спокойно и уверенно он произнёс: – Если научите выживать в джунглях, то я не против.

Нирав и в самом деле очень обрадовался предложению отшельника. За три дня он может получить такие знания и умения, о которых даже мечтать не могут ученики, решившие поступить в высшую школу. А уж о преимуществах для поступления, которые он получит, и говорить не приходится. Ведь учеников высшей школы часто отправляют на дикий материк, чтобы поупражняться и попрактиковать навыки. Естественно, не самих, а под присмотром опытных наставников. Но кто из этих наставников может сравниться с вот этим отшельником?! Да никто! Прямая опасность помогает быстрее активировать скрытые возможности организма. В этом он и сам уже убедился, когда старался видоизмениться и неожиданно открыл сразу три потока сознания.

– Как я уже говорил, всего знать невозможно, – кивнул Виктор, – но кое-что тебе расскажу и покажу. Вдруг в следующий раз меня не будет рядом.

Виктор не подавал виду, что тоже доволен. Процесс внедрения в общество метаморфов уже пошёл, и это отлично.

– Могу я вас спросить? – Нирав чуть смущённо посмотрел на отшельника. Вопрос, который он хотел задать, выходил за рамки почтения к старшему и уважаемому человеку, и это смущало его. Не получив разрешения, он всё же отважился: – Почему вы здесь живёте? Почему не желаете вернуться в колонию?

– Хотел кое-что найти, но пока не получается, – чуть помедлив, неопределённо пожал плечами Виктор. – Да и ничто не держало меня в цивилизации.

– Да-а… так бывает, – вздохнул Нирав, разочарованный неопределённостью, оставшейся в ответе. – Мама говорила, что мой дед по отцовской линии тоже что-то искал на диком материке. Так и пропал… уже давно. Ещё до моего рождения. – Встрепенувшись от внезапно пришедшей мысли, Нирав с загоревшейся в глазах надеждой взглянул на отшельника: – Но раз вы ничего не нашли, может, вернётесь вместе со мной?

– Вернуться? А зачем? Меня никто не ждёт. Давно… Слишком давно ни с кем не поддерживал связи. Моё возвращение может оказаться некстати, не ко времени, а то и вообще нежеланным, – медленно, словно обдумывая каждое слово, чтобы не сказать больше, чем нужно, ответил Виктор.

– Понимаю, – с какой-то взрослой убеждённостью откликнулся мальчик. – Те из отшельников, которые вернулись, говорили примерно так же, но они смогли переступить через это. Никто и никогда не осуждал их за стремление уйти из колонии. И уж тем более за то, что вернулись. Они просто начали всё с начала. Вы тоже можете начать жизнь заново. Простите, что говорю вам всё это, но, может, вы не знаете… В колонии давно принят и строго соблюдается закон в отношении вернувшихся. Никто и никогда не станет сводить с ними личные счёты. «Прошлое прошло», – застенчиво улыбнулся Нирав, процитировав слова Виктора. – Даже если у вас остались враги, то настичь вас они смогут только за пределами планеты.

– Почему тебе так хочется, чтобы я вернулся? – задумчиво взглянул Виктор в глаза парня. Он осторожно подводил разговор к нужному итогу. При любой проверке инициатива возвращения отшельника должна исходить от мальчика.

– Возможно, вы окажете мне честь, став наставником. – Затаённая надежда светилась в ауре Нирава. – Предыдущий предал меня и нашу семью, хоть и являлся родственником по маминой линии. Он должен был знать признаки присутствия червя в джунглях, так как окончил высшую школу. Поэтому мать и выбрала его кандидатуру в качестве моего наставника из предложенных советом. Я не забыл это и не хочу повторить ошибку, как учили вы. Мне некому доверять в колонии, кроме сестры, мамы и вас. Мама… она самый близкий мне человек, но… она ведь тоже ошиблась, выбирая мне наставника.

– С такими доводами не поспоришь… – словно в раздумье согласился Виктор. – Но позволь и мне спросить. С какой стати кому-то понадобилось отправлять тебя к предкам?

В снах парня Виктор уловил лишь намёк на эту тему, но хотелось получить дополнительные подробности. Закулисные кукловоды явно не оставят своей затеи, а значит, придётся с ними пободаться.

Нирав вздохнул и начал рассказывать:

– Я не могу утверждать наверняка, но думаю, что это связано с моим происхождением. Наша семья относится к прямым потомкам первого правителя колонии. Да-да, не удивляйтесь, того самого, которого выбрали на общем сходе, когда на архипелаге высадились космические пираты. Именно мой предок предложил и осуществил план по захвату межпланетного корабля. Он был героем, добывшим победу и процветание всему нашему поселению. Он принёс много, кроме мира. Многие поколения поселенцев вели беспощадные и почти беспрерывные войны. И не только в космосе… Семьи сокращались. Из наследников по прямой линии остались только я и младшая сестра. Мама принадлежит родственному клану. Отец недавно погиб где-то в космосе. Сестре не угрожает смертельная опасность, ведь она девочка. Кто в здравом уме станет убивать девочку или женщину?! Я – другое дело… Само моё существование угрожает совету. Мы никогда не хотели и не хотим власти. Мне это уж точно не нужно. Но ведь меня никто и не спрашивал. Каждый раз, каждый… мама заверяет совет, что у нас нет желания править и никогда не появится, но, похоже, ей не верят.

Виктор задумчиво кивнул:

– Понимаю. Те, кто вкусил власть, навсегда останутся отравленными ею. Она корёжит душу и меняет сознание. Испытание властью могут пройти лишь единицы. Для этого надо быть сильнее… Сильнее самого себя. Но много ли людей это осознают? Почти никто. Большинство ломаются. Становятся подозрительными, безжалостными, коварными, жадными, подлыми… И всех меряют по себе, чем только множат свои страхи и преступления. Каждый из них стремится упиваться властью, став единственным правителем. Если твои предположения верны, то невидимая война за власть в самом разгаре, а значит, в колонии тоже не всё спокойно.

– Этого я не знаю, – покачал головой Нирав. – Старшие ничего не рассказывают младшим, боясь нарушить закон о запрете на внутренние конфликты. О каких-то событиях или политических решениях за пределами планеты мы узнаём только от старейшин. Они решают, когда и что нам сообщать, и очень строго следят за этим. Ничто не должно нарушить покой колонии. Нас не так много, и держаться мы должны вместе. Это потом, во взрослой жизни, могут возникнуть противоречия, но они будут разрешаться за пределами колонии. Здесь нейтральная территория.

– Разумное решение, – согласился Виктор. – Однако это не мешает кому-то заранее избавиться от потенциального претендента на престол, не дожидаясь его совершеннолетия. И закон для него не помеха.

– Я только одного не могу понять… Почему дядя предал нас? – окинул задумчивым взглядом заросли Нирав, словно стремился рассмотреть за зелёной стеной спрятавшихся врагов. После нескольких мгновений он твёрдо взглянул в глаза Виктора: – Чем я мешал ему? Очень хочу спросить его об этом сам. Надеюсь, что вы поддержите нашу семью и станете моим наставником.

– Ну если мать не будет возражать, – иронично усмехнулся Виктор.

– Как она может возразить? – не уловив иронии, кинулся на защиту Нирав. – Вы спасли мою жизнь, и я дал обет чести! Когда она всё узнает, то принудит старейшин принять её выбор наставника для сына. Старейшины не посмеют нарушить решение мамы. Даже если им о вас ничего не известно, и они сочтут вас опасным. В смысле для себя опасным и для того, кто хочет меня убить. Обет нерушим и свят! С этим они ничего не могут поделать. Таков закон. Да и посмотреть в глаза дяде очень хочется.

– Ну-ну, не волнуйся. Не забывай, что находишься в джунглях, – немного остудил разгорячившегося парня Виктор. – Ни ты, ни я не сможем доказать злой умысел твоего дяди.

Кив: «Во-во! Правильно рассуждаешь. Вряд ли мы встретим его. Он либо уже далеко, либо его уже закопали. Интриги в верхах ничем другим закончиться не могут. Промежуточных исполнителей всегда убирают, особенно когда те не довели задание до конца».

– Я всё пойму по его глазам, – упрямо пробормотал Нирав.

– И что это тебе даст? Закон! Не забыл? Что ты сделаешь? – криво усмехнулся Виктор. Парень весьма упёртый.

– Не знаю, – покачал головой мальчик. – Но я должен… спросить, чтобы знать наверняка. Не век же я буду сидеть на планете…

Они ещё некоторое время обсуждали отношения между родами метаморфов. Виктору было интересно узнать хотя бы приблизительный расклад сил. Нирав вопросам не удивлялся. Предполагал, что отшельник давно покинул общество. По внешнему виду метаморфа трудно узнать его возраст.

Как бы ни был хорош оздоровительный сон, возвращающий силы, но организм требует подкрепления. Почувствовав голод, Нирав вспомнил о предложении Виктора поохотиться в джунглях. О возвращении на побережье речи уже не шло. Новые приключения и испытания влекли вперёд. Виктор не возражал. Ему тоже не мешало подкрепиться и пополнить словарный запас правильными названиями местной флоры и фауны. В контролируемых снах парня если и встречались какие-то существа или растения, то лишь в виде образов. Отшельник, которым собирался представиться Виктор, просто обязан их знать. Так что он постоянно экзаменовал парня, а попутно получал нужные термины и наименования.

Нирав оказался просто кладезем знаний. Правда, все его познания в биологии и ботанике были чисто теоретическими, так как он впервые попал на дикий материк. Как прилежный ученик, парень проштудировал кучу материала в библиотеке. Основы – название, вид, подвид, семейство, степень опасности и внешнее описание выскакивали из уст Нирава на каждом шагу, а Виктору оставалось только запоминать. Он не без основания предполагал, что отшельника вольно или невольно будут проверять, особенно в первое время.

Любой чужак вызывает подозрения. Если неправильное произношение ещё можно как-то объяснить изолированностью и дефицитом общения, то свойства животных и растений местный житель должен знать как никто другой. Тем более он «отшельник», проживший долгое время на лоне дикой природы материка. Любая мелочь или неточность в случайном разговоре может заставить усомниться в правдивости. Не надо быть пророком, чтобы понимать, чем это может обернуться для мага.

Как обычно, в джунглях наибольшую опасность представляли не животные, а насекомые. Крупного хищника можно победить, или в крайнем случае убежать от него, а вот букашки вездесущи. Нападали, как правило, роем, в котором каждая особь стремилась первой впиться в жертву, независимо от её размеров. Мелкие твари обычно поджидали в засаде. Тихо и неподвижно прятались в густой траве или зелени деревьев, а потом набрасывались все вместе, как по сигналу.

Метаморфы обходились своими возможностями организма по созданию антидота. Когда нападал целый рой, они отращивали плотную шерсть на коже. Небольшие насекомые просто не могли преодолеть этот барьер, чтобы добраться до тела. Это вносило определённые неудобства в жизнь путешественников, но некоторое время можно и потерпеть.

Нирав удивился тому, что отшельник даже не собирается отращивать густую шерсть, чтобы защитить себя от насекомых. Виктор просто покрылся мелкой чешуёй, которая плотно прилегала к коже, не сковывая движений. Восхищению мальчика не было границ. Виктор тут же научил его делать то же самое, чем заслужил порцию искренней благодарности. С этого момента их путь больше не отмечался клочками шерсти или кусками комбинезона, повисшими на колючках и сучках.

Это событие некоторое время служило темой для разговоров, из которых Виктор узнал, что далеко не все наставники могут покрывать себя чешуёй. При этом Виктор не стал говорить мальчику о своих сверхчувствительных сенсорах, позволяющих определить сигнатуру любого живого существа, даже вне поля зрения. Нирав и так смотрел на него с восторгом и почтением, абсолютно уверенный в том, что отшельнику и так всё это известно. К тому же мальчику очень хотелось показать, что он достойный ученик, и если Вик согласится стать его наставником, то ему не придётся краснеть за своего подопечного. Вот и вываливал все свои знания, надеясь получить одобрение.

Виктора забавляла такая непосредственность, ведь все самые тайные желания парнишки высвечивались в его ауре.

На самом деле метаморфы не меняли напрямую свою ДНК. Они делали это с помощью изменения жизненных полей, что и вело за собой преобразование её структуры. Этот принцип работал гораздо быстрее, чем прямое влияние на клеточные образования. Реакция тела – это всего лишь отражение состояния внутренних энергетических полей организма.

Напрямую обо всём расспрашивать парня Виктор остерегался, но Нирав и так охотно говорил обо всём подряд. Было такое чувство, словно с мальчишки упали какие-то оковы, и он, истосковавшийся по обычному и доверительному общению, навёрстывал долгие годы, когда вынужден был контролировать каждое своё слово, чтобы ненароком не нарушить строгие законы и не навлечь на мать и на самого себя неприятности, а то и беду. Парня не требовалось поощрять, достаточно лишь чуть-чуть направлять беседу в нужное русло. Мальчишка доверчиво выговаривался, а Виктор слушал и узнавал подробности жизни колонии.

Поскольку государственное образование появилось на основе пиратских баз, в обществе сохранилось рабство. Метаморфов это устраивало. Да они и так считали себя высшей ступенью развития человечества.

Со временем самые жестокие законы изменились или изжили себя, как ненужные или чрезмерные. Рабы остались товаром, но кое-какие права получили. Например, право свободы. Любой раб мог отработать заплаченную за него цену и либо стать свободным, либо вольнонаёмным. Причин попадания в неволю существовало достаточно. Это и военные, попавшие в плен во время боевых столкновений с соседями, и просто разорившиеся жители государства, которые не смогли погасить долги. Преступники тоже попадали в категорию бесплатной рабочей силы, но отбыв положенный по закону срок, вполне могли стать обычными гражданами. Смертная казнь применялась очень редко, будучи предусмотренной всего в нескольких законах. Во всех других случаях наказанием служил принудительный рабский труд с определённым сроком.

Судя по всему, это весьма доходная статья бюджета. Ни тюрем, ни затрат на содержание, ни охраны. Очень удобненько придумали. К тому же управляющий совет бывшей пиратской республики не терял отношений с прежними соратниками по разбою. Как ни странно, это выгодно и другим, более цивилизованным государствам. Республика являлась своеобразной нейтральной территорией, где можно договориться о выкупе попавших в плен родственников или о возврате за определённую сумму захваченных товаров. Пираты не могли продать все трофеи, да и легализовать их бизнес посредством разрешения на свободную торговлю ни одно правительство не могло и не хотело.

Всех устраивало текущее положение, при котором рабства и пиратства как бы и нет, но они есть. Например, такие сугубо государственные органы, как контроль импорта и экспорта, созданные с целью соблюдать некий баланс, прекрасно знали, какая часть товаров похищена, кем именно, где в данный момент находится и кому необходимо её продать. То есть они-то уж точно были в курсе, но предпочитали создавать видимость бурной деятельности, если вдруг кто-то обращался к ним с жалобой на пиратский произвол с требованием вернуть похищенное. За свои услуги они, естественно, получали оплату согласно установленному советом списку, а о наказании виновных речи не шло. Вернее, шло, если попадался особо несговорчивый купец. «Преступника» ловили и наказывали… принудительным рабским трудом опять-таки в карман республики. Отличная схема. И не подкопаешься.

Отношения между рабами и хозяевами тоже регулировались отдельными законами. Наказать раба можно, а вот за его неспровоцированное убийство ответственность полностью ложилась на рабовладельца. Суммы штрафных санкций от контролирующих органов были настолько велики, что никому из легальных рабовладельцев даже в голову не приходило намеренно убивать или калечить рабов. Из-за влияния соседних государств надзорные институты чётко следили за исполнением законов по отношению к рабам. В общем, в обществе царила этакая смесь рабской отсталости и новейших технологий.

Исключение составляла категория рабов, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не могли освободиться. Как правило, это осуждённые за тяжкие преступления бандиты и убийцы. Их приговаривали к пожизненному рабству, и они использовались на самых тяжёлых работах либо самим государством, либо посредниками, выполняющими госзаказ.

Среда смертников тоже была неоднородна. Как и любое сообщество, оно делилось на категории. В данном случае это были «опасные» и «неисправимо опасные». Вторые даже не выставлялись на торги. Зачастую именно такие люди отправлялись в колонию метаморфов в качестве слуг. Это был пожизненный приговор. Выбраться с планеты, пропитанной ядом, кишащей злобными тварями, они не могли. Кроме того, сами метаморфы не особо церемонились с ними. В случае малейшего неповиновения рабов лишали защитных скафандров и изгоняли с островов. Дальше объяснять, что с ними происходило, не надо. И ни одна служба надзора не могла предъявить претензии колонии с обвинением в смерти раба. Он сам виноват, что не выполнил требования безопасности на поверхности опасной планеты.

Нельзя сказать, что их жизнь становилась беспросветной тьмой. Это было не так. Некоторые вполне нормально доживали здесь свой век, создавали семьи и продолжали род. И не важно, что они не могли выбраться отсюда. В отдельном секторе, построенном под землёй специально для таких людей, можно вполне комфортно просуществовать всю жизнь. Условия почти не отличались от работ на больших космических станциях. Главное – соблюдать основные требования безопасности и подчиняться хозяевам.

Стоит упомянуть, что некоторыми привилегиями пользовались потомственные жители подземного мегаполиса. Метаморфы относились к ним намного мягче и доброжелательнее, чем к любым другим разумным существам. Естественно, что иногда слуги погибали, но не от рук метаморфов, а по нелепой случайности или собственной неосторожности. Такова уж природа этой планеты, где в относительной безопасности могли жить только сами метаморфы.

Подавляющее большинство метаморфов мужского пола предпочитало покинуть планету по достижении совершеннолетия и посвятить себя служению республике, занимая высокие должности в управлении. Редко кто из них надолго возвращался на родную планету. Разве что совсем стариками.

Метаморфы были воинственным народом. Смелость и отвага ценились в мужчинах как самые лучшие качества. Поэтому мало кто из них доживал до преклонных лет. Галактика большая, но многие метаморфы не желали прочно осесть на какой-либо из планет. Предпочитали постоянно менять дислокацию, переезжая с места на место. В обязанности каждого взрослого мужчины входило создание семьи. Жену выбирали заранее из подрастающих девочек и тщательно следили за ней. Когда невеста достигала своего расцвета, жених на некоторое время возвращался в колонию. Родившихся детей до определённого возраста воспитывала мать. Если женщина вдовела, что случалось довольно-таки часто, она полностью посвящала себя воспитанию детей. Для повторного замужества ей нужно было быть достаточно юной, чтобы заново пройти ритуал вхождения в новую семью и родить.

И девочкам, и мальчикам в колонии предоставлены широкие права. Хотя воспитание и разнилось, но и те и другие могли поступить в высшую школу. Насильно учиться никого не заставляли. Весь процесс воспитания подрастающего поколения метаморфов построен так, что дети постоянно соперничали друг с другом, добиваясь лучших результатов под присмотром воспитателей и наставников. Прямые насмешки и оскорбления строго запрещены. И победу, и поражение ребёнок должен принимать с достоинством. Поэтому неудивительно, что метаморфы считали себя исключительными.

Девушки и женщины редко покидали пределы планеты. Слишком их мало. Насильно их здесь никто не удерживал, нужного результата в основном добивались с помощью соответствующего воспитания. Окончив начальную школу, часть молодёжи перебиралась в высшую, где под руководством опытных наставников осваивала все возможности своего совершенного организма. Именно это помогало им в дальнейшем продолжать руководить государством и возглавлять пиратские кланы. Остальные метаморфы вливались в основные военные структуры страны, обычные граждане которой даже понятия не имели, что ими правят вообще не люди.