Текст книги "Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец"

3

Утром, едва Андрей открыл глаза, раздался ещё один звонок.

– Здравствуй дорогой, – прозвучал в трубке голос Георгия Вахтанговича. – Не разбудил?

– Нет, я уже давно на ногах.

– Работа есть на завтра. Как ты, согласен?

– Конечно! Хоть сегодня.

– Сегодня нет ничего, а вот на субботу послушай…

Георгий Вахтангович Пирвели, один из немногих людей искусства, с кем Андрей до сих пор поддерживал связь, был великим мастером устраивать свадьбы, концерты, банкеты и всевозможные праздники. Хотя бы два-три раза в месяц он приглашал Андрея выступать и только летом сделал перерыв. Работать с Вахтанговичем было одно удовольствие: он хорошо платил артистам и любил их без тени покровительства, как мудрый отец, а кому-то и дедушка.

В субботу он руководил банкетом кораблестроителей, отмечавших спуск на воду нового миноносца. Задачей Андрея было провести вечер и спеть несколько морских, суровых и мужественных, песен. Андрей знал множество таких песен, были среди них две его собственного сочинения, но он стеснялся в этом признаться, считал их подражательными и потому объявлял народными. Услышал когда-то во дворе и запомнил. Все ему верили.

Андрей примерил концертный смокинг: вроде, не жмёт и не болтается, – порепетировал дома и назавтра во всём блеске выступил перед корабелами, среди которых оказалось на удивление много смуглых черноволосых индийцев. Даже хорошо, что он нечасто занимается этой работой: она не становится рутиной, не успевает приесться. Песни приняли на ура – и, конечно, была среди них первая, которую он спел вдвоём со смущавшейся, неуверенной в себе Олей в первый вечер знакомства:

 
Жили-были на море,
Это значит, плавали,
Курс держали правильный,
слушались руля…
 

«Чёрт побери, – подумал он, – если бы ещё дольше тормозил, она бы стала пророческой. А Олька всё поняла уже тогда…»

– Всё ясно с тобой, – внимательно посмотрев на него, сказал Георгий Вахтангович. – Влюбился. Поспешил, дорогой, у меня для тебя есть такие невесты, каких ты ещё и не видел.

В невесты Вахтангович определял, главным образом, стриптизёрш. На этом строгом празднике их не было, но Андрей часто работал с ними в сборных концертах. Гримёрка для артистов почти всегда была общей, и Андрей удивлялся: до чего деловито и бестрепетно переодеваются девушки в паузах между номерами, не обращая внимания на то, что рядом сидят печальный клоун, пьяный конферансье и дрессировщик с испуганной собачкой, умеющей считать. А в жизни они часто были милыми, скромными девчонками, с некоторыми из них Андрей знакомился очень близко и тепло. Но теперь всё это не про него, и не жаль ни капли.

А когда до возвращения Оли оставалось меньше недели, телефон Андрея вновь запел. И по мелодии звонка, и по номеру на дисплее было ясно, что на связи кто-то новый.

– Здравствуйте. Анатолий Страхов, директор ремонтно-реставрационной фирмы «Алмаз», – представился незнакомый голос.

4

Анатолий вместе с отцом – когда-то маляры, отложившие на полку высшее образование, а теперь владельцы собственной фирмы – весной раздобыли заказ на ремонт квартиры в новом доме. Точнее, квартиры на восьмом этаже и двух – на девятом, которые надо было соединить в одну. Хозяин хотел индивидуальную, ни на что не похожую планировку: для этого рабочим пришлось сломать и вывезти на свалку всё, оставив несущие стены с колоннами, перекрытия и окна. Разбили даже бетонную стяжку на полу, сделанную строителями, – для того, чтобы залить новую, замуровав туда пластиковые трубы для подогрева. Как всегда, начало работы было сплошной суетой и неразберихой. Архитектор запаздывал с проектом, смета не хотела утверждаться. Суммы выходили почти астрономические. Анатолий с Александром Николаевичем целыми днями не отрывались от телефонов: кого-то подгоняли, кого-то придерживали, кто-то торопил или успокаивал их самих. Толе пришлось забыть о поездке на Средиземное море, куда он собирался в августе. Летом он лишь дважды смог вырваться к побережью Финского залива, на сборы танцевального клуба, в котором занимался десятый год.

Наконец, проект был готов, перечислены деньги на все нужные счета. Рабочие, которых полтора месяца кормили обещаниями, повеселели и прорубили квадратный люк в перекрытии между этажами. Пока к нему подставили деревянную стремянку. Время было заливать пол. Утром со строительной базы пришли два грузовика: «Газель» привезла смотанные в барабан гибкие трубы, арматурную решётку и пробку для теплоизоляции, бортовой «ЗИЛ» – партию цемента и песка. Рабочие разгрузили машины и за день подняли по лестнице всё, кроме песка. На базе напутали – прислали его четыре тонны, но не восемьдесят мешков по пятьдесят килограмм, как было оговорено, а наоборот: пятьдесят – по восемьдесят. Носить на себе пятипудовые мешки рабочие оказались наотрез.

– Ну его на фиг, трясущимися руками потом работать, – так выразил общее настроение бригадир дядя Фёдор, когда Анатолий ближе к вечеру приехал на объект.

– А если рассыпать? – предложил Толя, глядя на небольшую с виду горку мешков под лестницей. – Один напополам?

– Целый день на это уйдёт.

– Надо позвать специальных людей, – предложил Мага, – а уж они будут рассыпать или так понесут, это их дело.

– Да, это, наверное, лучше всего, – согласился Анатолий. – Много будет материалов, мы задолбаемся и носить, и делать…

– Я в прошлом году работал с одним парнем, – вспомнил Герыч. – Плитку клали. Так он настоящий слон. Для него этот мешок – что подушка пуховая.

– У меня есть такие знакомые, – сказал Анатолий. – Силачи, блин, но все с приветом. Один… помнишь, Мага! – здесь Толя расхохотался и продолжал с трудом: – От зеркал шарахался. Мы уж стали их завешивать, от греха подальше. Ещё один был, как-то захотел больше денег. Я говорю: заплатил же, как условились… Накинул бы ему процентов двадцать, работа тяжёлая. Но он вдруг заплакал, как в детском саду. Лицо в цементе, сопли размазывает кулачищами!.. Я впечатлился и накинул двадцать пять.

– Нет, этот нормальный, – заверил Герыч. – Спокойный такой, ненапряжный совсем. Музыкант по образованию. У меня есть телефон, звони. Вдруг он свободен?

– Хорошо, скажи номер. Я со своего, – ответил Анатолий.

5

Андрей обрадовался нежданному предложению и в тот же вечер дозвонился до Володи, изнывавшего без дела приятеля по ремонтам. Назавтра в девять утра, в рабочих костюмах, перчатках с обрезиненными ладонями и пиратских косынках, они разглядывали кучу мешков под лестницей. Вроде, небольшая. Но оба знали, что это обманчивое впечатление. Нельзя поддаваться ему и рвать с места в карьер. Они вдвоём поставили мешок на подоконник, другой мешок – снова вдвоём – подняли Володе на плечи. Андрей взял груз с подоконника, напарники перекинули через головы пустые хвостики мешков и неторопливо, чуть разворачивая стопы, зашагали наверх.

– Ну, как ощущения? – спросил Андрей после четвёртого рейса.

– Придавливает, – ответил жилистый Володя, сам весивший не больше мешка. – Но пока вниз добежал, успел отдохнуть.

– И хорошо. До обеда справимся. Сто шестьдесят нормально будет? Чёрный Саня как-то просил двести, но это, по-моему, наглость.

– Думаю, нормально сто шестьдесят.

Среди рабочих, делавших ремонт, прежде Андрей знал одного Герыча, мастера на все руки. Утром, пока переодевались, и в перерывах между ходками, успел познакомиться с другими и заглянуть в чертежи, лежащие на столе. Несчётное множество комнат, лепные потолки, зимний сад, кинотеатр, тренажёрный зал с сауной… Сколько же здесь работы! Пока что мастера промеряли отвесами вертикальность голых стен и только присвистывали: в одном месте восемь сантиметров кривизны, в другом – целых одиннадцать.

– Это ещё не самое худшее, – сказал Мага, флегматичный аварец лет тридцати. – Тут мы сделаем картину с выставки.

Он развязал и высыпал на пол первые принесённые мешки. В бумажных упаковках цемента вырезал окна для лопаты и стал загружать маленькую бетономешалку: одну лопату цемента на три песка. Рабочие застелили пол в будущей спальне тонкими пробковыми листами, сверху положили решётку, волнисто растянули белые гофрированные трубы и, как только изготовилась первая партия раствора, принялись толстым слоем укладывать его на пол.

Анатолий, нагруженный коробками сока, пиццей и сигаретами, поднялся в квартиру, когда внизу остался последний десяток мешков.

– Отдохните пока, давайте посчитаемся, – отозвал он в сторону Андрея. – Сколько берёте?

– Мы подумали… сто шестьдесят рублей за тонну на этаж – нормально? – спросил Андрей, готовый в случае торга скинуть двадцатку.

– В самый раз, – ответил Анатолий.

– Тогда, – Андрей быстро проверил в уме свои подсчёты, – сто шестьдесят на четыре тонны: шестьсот сорок, на восемь этажей: пять сто двадцать. Но мешки нестандартные, уж больно давят… – он чуть замялся.

– Понятно. Значит, шесть, – сказал Анатолий и достал из папки ведомость. – Как вас обозвать для бухгалтерии? ООО «Рубин» подойдёт?

– Можно сразу «Зенит», – ответил Андрей.

– Слишком бросается в глаза. Ладно, будете «Атлант», – решил Толя. – Значит, шесть тысяч. Так и напишем.

Но в ведомость Анатолий занёс восемь тысяч и, когда Андрей расписался, отсчитал ему семь. Шесть из них Андрей разделил с Володей, не сказав о последней, но и не взяв себе организаторские десять процентов. Оставшиеся пять рейсов напарники завершили как раз к обеду. Рабочие, умывшись, накрыли стол клеёнкой, заставили кружками и тарелками, вынули из холодильника помидоры, хлеб, сосиски в контейнерах для микроволновой печи. Радиоприёмник прокашлялся и сипловато запел: «Водила, трогай, погнали, забудь свои заботы и печали…» Андрей с Володей вымылись тщательнее рабочих и сменили пропотевшее бельё на свежее.

Анатолий достал из сумки альбом с фотографиями, передал дяде Фёдору. Вокруг тут же собрались любопытные.

– Иди сюда! – позвал Герыч Андрея, который, стоя на газете, натягивал джинсы на могучие, резко утолщающиеся выше и ниже колен ноги. – Посмотри, как шеф танцует польку-бабочку.

Толя протянул руки, чтобы отвесить ему шпалу. Герыч поставил блок, но попался на обманное движение и был схвачен за нос.

– Осторожнее, да? – укоризненно сказал Мага, приподняв банку с кипятильником над закачавшимся столом.

– Это в апреле, наш клуб после конкурса, – объяснил Толя. – Мы там победили в своём классе. Только сейчас напечатал.

Андрей склонился над снимком, сделанным в светлом зале на фоне высокой сцены. Человек двадцать девочек и ребят: в основном школьных лет, но кто-то и старше. Девочки с алыми губами и огромными ресницами, парни с необыкновенно ровными проборами в блестящих волосах, но все уже в повседневных брюках, рубашках, свитерах, все с улыбками радости и облегчения на лицах.

– Надо же, я её знаю! – сказал Андрей.

Виктория Кирсанова, его знакомая с ладожского берега, стояла во втором ряду справа. Ни капли не похожа на себя летнюю; Андрей узнал её по дерзкому взгляду и приподнятому, округлому подбородку. Справа от неё был прямой как струна мужчина в смокинге: вероятно, тренер.

Слева – хрупкая, ростом повыше Вики блондинка с выбившимися из бальной причёски кудрями. Вика обнимала её за талию. У ног девушки присел Анатолий, её рука с вишнёвыми ноготками лежала у него на плече.

– Кого ты знаешь? Откуда? – спросил Толя.

– Значит, Питер не такой большой, – ответил Андрей и указал на Викторию: – С Викой познакомились в июле на Ладоге. Мы отдыхаем там дикарями каждое лето, и она была с родителями.

– Она рано или поздно будет чемпионкой мира. Молодец девчонка, трудяга, пашет, как мало кто.

6

Анатолий отозвал Андрея и Володю в сторону.

– Есть разговор, – сказал он. – Как вы посмотрите на то, чтобы всё время поднимать материалы? Двух человек мало, нужна бригада: четыре, пять, сколько сами решите. Готовы?

– Я готов, – ответил Андрей.

– Я тоже, – добавил Володя.

– Только мы ведь немало берём, – сказал Андрей.

– Ай! – Толя махнул рукой, – с деньгами проблем пока нет. Бюджет большой, надо осваивать. А работы будет до хрена. Три-четыре раза в неделю обязательно. Смотрите, вот два этажа: здесь сто пятьдесят квадратов и сверху двести пятьдесят. Одной сыпучки на пол уйдёт тонн сто шестьдесят – раз. Потом разные плитониты, шпаклёвки – два. Гипсокартон – три. Блоки пенобетонные, гипсолитовые, кирпич… Потом сантехника, плитка, ё… – Анатолий замысловато выругался. – Двери. Можете вообразить, сколько здесь будет дверей! И лебёдку во дворе не поставить, и лифта в ближайший год не предвидится. Всё пердячим паром. Возьмётесь?

– Возьмёмся, пожалуй, – сказал Андрей.

– Тогда послезавтра начнём. Приезжайте к десяти утра, вчетвером, наверное. Работы здесь на полтора года точно.

Делаем умный дом, будет компьютер всем управлять. Можно заказать температуру, влажность, свет, всё сделает к нужному времени. Даже еду сам приготовит. Видишь, на пол что кладём для теплоизоляции? Натуральная итальянская пробка. На неё смотреть, и то денег стоит, а мы целые рулоны заливаем бетоном. Хозяин квартиры так хочет. Он сын владельца компании, которая строила этот дом. Двадцать четыре года. В ремонте, как ни странно, ничего не понимает.

– Уже обои купил! – вставил Мага. От хохота рабочих со стен слетела пыль.

– Это не шутка, – сказал Анатолий. – Обои заказал в интернете, особые, какие-то экологически чистые. В России таких нет, привезли из Дании, лежат на складе. Сорок тысяч евро стоят – обои! – а ты боишься, он на вас разорится. Жаль, вас не было, когда выносили мусор.

– Да, пригодились бы… – задумчиво произнёс Андрей, глядя в окно, за которым полил дождь.

– Как твоя музыка поживает? – спросил его Герыч.

– В порядке, потихоньку расту.

– А на чём играешь? – спросил Толя.

– Лучше всего на гитаре.

– И руки не дрожат после такой работы?

– Привык.

– В детстве я мечтал делать гитары, скрипки, – сказал Анатолий. – Интересно, что не играть, а именно делать. И такие, чтобы лучшие музыканты за ними стояли в очередь. Сделаю рано или поздно хоть одну. У тебя есть знакомые мастера?

– Знакомых много, с одним дружим лет десять. Думаю, он бы взялся научить.

– Отлично, вот только буду посвободнее. Тогда познакомишь нас?

– Запросто. Если не лягу смертью храбрых под мешками.

Андрей не лёг, и работа через день далась ему даже легче. А вечером, когда он играл на гитаре «Verano Porteno» в аранжировке Бенитеса, наконец-то позвонила Оля.

– Привет! Я возвращаюсь послезавтра, – сказала она, как послышалось Андрею, с лёгким акцентом. – Папа нас встретит в аэропорту и привезёт домой. И я бегом к телефону, договорились?

Глава седьмая
Это было бы слишком

1

Надо было проститься с Ладогой и внезапно приехать снова, чтобы ощутить перемену. Лес потемнел, дорога насытилась дождями и была вся в лужах, свежий ягодный запах сменился удушливым и тревожным грибным. Весь путь от автобуса до бухты Оля и Андрей прошли молча, держась за руки и осторожно пробуя на вкус отяжелевший воздух.

Это Оля придумала в тот же вечер, как вернулась домой, – съездить туда, где познакомились, вместе побыть на родном берегу. Андрей только удивился, почему сам не мог догадаться. Они быстро договорились о деталях: палатку и спальный мешок возьмёт Оля, котелки – Андрей, хоть Олины, небольшие, были бы удобнее для двоих. Но ведь должен и он что-то взять.

Ранним утром в субботу они встретились на Финляндском вокзале.

– Ты ещё больше загорела, – сказал Андрей, поцеловав её сухие, отзывчивые губы. Обнять бы прямо здесь, средь шумного бала… если бы не чёртовы рюкзаки. Андрей взял её за талию, чувствуя жар сквозь рубашку, Оля положила руки ему на плечи.

– Ещё больше загорела, – повторил он, открыв, наконец, глаза.

– Ничего для этого не делала, – улыбаясь, ответила Оля. – Ходила в соломенной шляпе вот с такими полями, держалась тени. Да там на солнце и не погуляешь. Идём, уже поезд объявили.

В электричке, закинув вещи на багажную сетку, они сели рядом, и Оля принялась рассказывать о поездке. Дуомо, Санта-Мария-делле-Грацие, Ла Скала, целый рой других заманчивых названий слетал у неё с языка, и Андрей думал, что слушать её – то же самое, что там побывать, а может быть, даже и лучше.

– Хорошо бы нам вдвоём туда съездить, – сказал он где-то возле Сосново.

– Обязательно, я тоже об этом думала, – ответила Оля. – Что-то жёстко сидеть на деревяшке, можно к тебе на колени?…

Она пересела спиной ко всему вагону и, в такт болтая ногами, стала тихонько петь уличную песню, записанную в Италии на диктофон. Тут же переводила – текст был солёный, не похожий на прилизанную неаполитанщину, – и, положив руку Андрею на плечи, вздрагивала от смеха…

Но всё это было в электричке. Едва ступив в лес, они взялись за руки и замолчали.

2

Остаться наедине было куда труднее, чем казалось утром. Оля и Андрей забыли о секции рукопашного боя, а у ребят из второй смены сегодня был экзамен и финальный костёр. На это событие из города слетелись родители – в основном, отцы, – и молодой тренер Миша приехал помогать Валерию Санычу и Виктору. Не подойти, не поздороваться, не посидеть хоть немного у костра было бы невежливо.

Оля неожиданно встретила среди ребят ученика, с которым в городе занималась английским. Парень удивился не меньше и запрыгал вокруг неё:

– Ольга Захарьевна! Да я ради вас тут всех порву!..

– Отставить индейские пляски! – строго произнёс Саныч. – Одичал совсем. Привет, вы вовремя, – сказал он Оле с Андреем. – Сейчас побегут. Мы в этот раз их разбили на четыре команды. Две бегут по лесу с компасом, собирают вопросы. Кто быстрее вернётся и ответит, тем пирожок. Один на всех. Две другие дерутся на берегу. А потом победители гасят друг друга до последнего выжившего.

– Это, кажется, надолго? – спросил Андрей. Саныч пожал плечами:

– Не знаю. Сами в первый раз так делаем.

Ребята, уже готовые стартовать, шумно переговаривались, сбившись двумя стаями; слышались возгласы: «Только не отставай смотри!» – «Что? Сам ты тормоз!» – «Вот сейчас как дам!»

Высокий темноволосый мужчина, так похожий на Олиного ученика, что с первого взгляда можно было признать в нём отца, о чём-то поговорил с Олей.

– Иван, – представился он, пожав Андрею руку. – Знаете, я бы хотел попросить вашу девушку пробежать по лесу вот с этим, – он показал небольшую видеокамеру. – Заснять для истории. Я бы и сам, да, боюсь, колено уже не то. Вы когда уезжаете домой, завтра? Довезу в любое место, куда скажете. Даже если Ольга Захарьевна и не побежит.

– Да я не против, – с улыбкой ответила Оля.

– Я против, – вмешался Валерий Саныч. – Пойми, Оля, в тебе я не сомневаюсь, ты любой маршрут проскачешь на одной ноге. Но вот эти орлы… орлята, которые месяц сидели в лесу, будут отвлекаться, если с ними побежит живая девушка в таких шортах. Они уже сейчас сами не свои. А ну, не расслабляться, думаем о трассе!

– На себя посмотри, – проворчала одна из немногочисленных мам. – Разошёлся, прямо тетерев на току.

– Не слушаем! – скомандовал Саныч. – Старт через минуту!

– Давайте я пробегу, – предложил Андрей.

– Вот это другое дело, – ответил Саныч. – Добро. Только ничего не подсказывай, будь сторонним наблюдателем. Понял?

– Так точно.

– Ну, тогда все приготовились!.. Внимание!.. Марш!

Две команды по пять человек сорвались и умчались в лес. Андрей держался чуть позади своих, успевая глядеть под ноги и на экранчик цифровой камеры. Первый ориентир, пластиковую бутылку из-под пива, ребята нашли под корнями вывороченной сосны. Разрезали, достали координаты следующей контрольной точки и принялись бурно обсуждать, горячиться и спорить. Но договорились быстро: Валерий Саныч и Виктор работали не зря. В бутылке было и задание по теории: «Тактика круговой обороны в условиях плохой видимости». А вот вопрос, найдённый на втором участке, оказался странным: «Сколько иголок у здорового ежа на третьем году жизни?» Андрей, стоя чуть в стороне, старательно обводил камерой хохочущих орлят.

3

Оля тем временем наблюдала за рукопашными схватками на пляже. Ребята в песчаном круге сходились один на один, а затем – парами и тройками: одни боролись, другие использовали удары, третьи сражались на деревянных ножах; проигравший выбывал, победитель шёл на помощь к своим.

– Как тебе? – спросил тренер Виктор.

– Классно, мне нравится, – ответила Оля. – Только на Пифагора из прошлой смены, по-моему, никто не тянет.

– Это не удивительно, даже на половину Пифагора никто не тянет. Но стараются, растут. Молодцы.

– А в прошлую смену была эстафета, – рассказал подсевший к ним Миша. – Вместо палочки – вот такое бревно. Что они только с ним не вытворяли! По воде его толкали, бежали по лабиринту, прыгали через колья, дрались за него… Надеюсь, оно до сих пор им снится.

Оля первая услышала голоса и оглянулась на лес.

– Кажется, прибежали, – сказала она.

И точно: команда, с которой бежал Андрей, прежде соперников выскочила на пляж. Финальную бутылку, к большому изумлению ребята нашли почти под ногами у Валерия Саныча. Это был общий ориентир для двух команд: кто раньше отыскал – тот и победитель.

Ученик Оли, которого тоже звали Андреем, вслух прочитал последний вопрос:

– Виктор Николаевич: этапы жизни. Детство, отрочество, зрелость.

Родители засмеялись.

– Зрелость ещё не наступила, – громко сказал Иван, и смех обратился в хохот.

Большой Андрей, утирая лоб, обернулся к тренерам:

– Снимаю перед вами шляпу. Такие трассы подготовить, это как надо было постараться!

– Это что, – ответил Виктор Николаевич. – Ты представь, сколько нектара надо было употребить, чтобы сделать ориентиры!

Собранные в лесу бутылки ребята принесли с собой и теперь, всё так же шумя и переругиваясь, бросали их в чёрный мусорный пакет.