Текст книги "Рыцарь-Инженер. Книга вторая"

Получив несколько недель назад известие о том, что его будущая супруга сбежала из дома своего отца и сгинула в проклятых руинах, Джон пришел в настоящее бешенство. Проститутку-полуорчанку, с которой он развлекался той ночью, слугам пришлось буквально соскребать со стен и пола номера в таверне, в которой его застал посыльный с неожиданной новостью.

От неприятных воспоминаний Джон поморщился. Не то чтобы ему было жалко эту бледно-зелёную девку, да и известную чисто американскую шутку про «мёртвую шлюху в постели» ещё никто не отменял. И он бы даже посмеялся… случись это с кем-то другим.

Однако проблема была в том, что этот всплеск эмоции, вызвавший могучий удар магией, пришедшийся по единственной, кто оказался с ним рядом в ту ночь, был не его. Остаточные отголоски давно покинувшего этот мир романтика Лидуласа, романтического мальчишки, действительно влюблённого в Тиасель, периодически прорывались из небытия, особенно когда дело касалось этой девчонки.

И всё же в последнее время Джон пытался сдерживать себя, потому как тот человек, а точнее, эльф, в которого он потихоньку превращался, не очень нравился ему самому. Как-то не был он похож на того супергероя, которым мечтал стать маленький мальчик, родившийся в Алабаме и переехавший с мамой в Неваду, когда его отца-полицейского застрелил на улице чернокожий наркодилер.

Во всяком случае, эту версию, рассказанную мамой, Джон предпочитал правде о том, что того человека крышевал именно его папаня, а конфликт произошёл из-за того, что Джону Маккли-старшему захотелось больше денег.

В любом случае примерно год назад Джон-Лидулас решил для себя, что… старый он всё же нравится ему больше, чем совсем уж несдержанный и самовлюблённый моральный урод, в которого он постепенно превращался. Тем более что при всех своих недостатках, он таких типов ненавидел всей душой, и если в прошлой жизни их дорожки пересекались, всегда воображал, как разрядит свой наградной кольт в голову подобной твари… хотя… никогда не решался достать оружие и нажать на спусковой крючок.

Так что он решил в этой жизни всё же что-то менять. Нет, он не стал ограничивать себя в удовольствиях, но всё же… теперь старался соответствовать образу своего любимого «Тёмного рыцаря». Быть даже в чём-то примером для окружающих, пусть даже за громким титулом Архонта почти никто не замечал того, что он творил.

Ну, или старались не замечать… и тут такой удар, преподнесённый как этой взбалмошной девицей, так и давно почившим вторым я.

Разрушенные мечты стать первейшим в своей расе, погребённые под обломками надежд планы прослыть настоящим героем и кровавая каша, в которую превратилась проститутка.

А затем спустя всего ничего внезапно вспыхнувшая надежда, сменившаяся яростью разочарования. Откровение богини, в котором она сказала своему герою, что его наречённая, способная возвести его на престол этого мира, жива, и это просто очередное препятствие на его пути… и визит посольства суровых рыцарей некой расположенной чёрти где Ромарской Империи к отцу Тиасель, сообщивших, что по велению богов, его вещ… его Тиасель стала супругой какого-то там убогого человеческого принца!

Этого уже не мог стерпеть сам Джон. Тиасель уже была его! Его вещью! Чем-то гарантированно принадлежавшим именно ему одному! И это отняли.

У него! Джона! Взяли! И! Отняли!

– Мой любимый отец! – произнёс он, заходя в рабочий кабинет, широко расставляя руки и натянув на лицо улыбку. – Могу ли я всё ещё так вас называть?

– Да, конечно, Лидулас, – улыбнулся патриарх Тариваль, и, увидев его лицо, Джон внутренне заледенел, поняв, что этот эльф теперь ему не союзник. – Я всегда рад видеть тебя в своей башне.

– Я желал бы поговорить о вашей дочери…

– О да, – как-то уж больно расслабленно откинулся на спинку своего кресла отец Тиасель. – Благословлённый двумя богинями союз… понимаю твои чувства Лидулас, но я…

– Мне было откровение от Асуриэль, – довольно невежливо прервал собеседника Джон. – Богиня говорит, что для нас двоих ещё не всё потеряно…

– Да, – кивнул, думая о чём-то своём, старый эльф. – Человеческий век короток, и возможно, когда-нибудь вы будете вместе… но ты уж прости меня старика, но сейчас я уже жду не дождусь того момента, когда понянчу своих внуков… Пусть даже они будут полукровками.

– Она сказала, что всё можно исправить сейчас! – почти прорычал Джон, недоумевая, что случилось с эльфом, который собственной волей почти сотню лет выстраивал планы его блестящего будущего и который облагодетельствовал его в годы новой жизни американца в этом мире.

– Прости, Лидулас, но я против, – покачал головой старик. – Нам это просто невыгодно и лучше подождать…

Из кабинета эддана Тариваля разъярённый Джон вышел спустя пятнадцать минут, сжимая в руке обнажённый меч, покрытый кровью бывшего владельца этой башни. Разбив о плиты пола передающий артефакт, он послал сообщение своим подчинённым и, получив ответный сигнал, направился к лестнице. Джона-Лидуласа в порту соседней человеческой Республики уже ждал корабль, идущий в Ромарскую Империю.

Из рода Нимна сегодня должна была остаться только его Тиасель. Его «вещь», которую он сам заберёт у вора. И никаких свидетелей, как обычно! Уничтоженная башня спишется на дело рук дору.

Интерлюдия 11

Пройдя ещё несколько шагов уже без головы грейтгоблин наконец остановился, тяжело упал на колени и рухнул навзничь. Только тогда Таро облегчённо выдохнул и опустил Святой Меч.

– Великолепный удар, господин Герберт! – восторженно воскликнул Верток, огненный маг из его отряда, и остальные дружно зааплодировали. – В который раз я убеждаюсь, что нам очень повезло не только в том, что вы выбрали нас в свою команду, но и вообще учиться на одном курсе с таким великим человеком.

Бывший японец неуверенно и смущённо улыбнулся. Ведь на самом деле он ничего не выбирал, проректор Вагз просто перечислил ему имена ребят из группы и упросил принять их в свою боевую звезду.

Таро было очень трудно отказать этому пожилому и, в общем-то, хорошему, на его взгляд, человеку, а потому он согласился и теперь явственно видел, что не прогадал. Конечно, он предпочёл бы, чтобы в его отряде был хоть кто-нибудь из друзей, но так уж получилось, что даже с маркизом дэ’Сайдом, с которым они попали на один факультет Альбиоркой, они оказались в разных группах.

Он, Таро в «первой», а Сауриал в «пятой», а потому даже в Красном районе во время занятий в лекционных домах и на тренировках они практически не пересекались.

Впрочем, Герберт всё равно был доволен. Ему досталась мощная и идеально подобранная команда, где он выполнял важную и ответственную роль танка и одновременно лидера. Имелся сильный огненный маг – один из внуков самого проректора, умелый и ловкий Кенти – взломщик, разведчик и следопыт, наделённый так же уймой других не менее полезных талантов. Двурукий мечник Дарид, способный превращаться в настоящий вихрь клинков и, конечно же…

– Герби, ты был великолепен! – восторженно воскликнула стройная красивая девушка, адептка богини Лорилды Люлия, обхватив его руку и притягивая её к своей груди. – А я так испугалась…

Таро почувствовал, как краснеют его уши и в голове стучат колокола, когда его локоть удобно лёг меж великолепных грудей, а у него возникают какие-то странные, «неправильные» желания.

Так случалось каждый раз, когда он находился рядом с этой девушкой, которая тоже была внучкой проректора Вагза и приходилась магу Вертоку кузиной.

– Б… близко… – пробормотал он, не в силах оторвать взгляда от нежно-голубых глаз Люлии, в которых, казалось, играли мириады искорок.

– Что? – улыбнулась она, ещё сильнее прижимаясь к парню.

– Ты… очень близко, – пробормотал Таро, взгляд которого словно сам собой сполз на глубокое декольте. – Я чувствую твои… э… твои…

– Ой! Прости, прости, – мило покраснела она и немного отодвинулась.

Совсем чуть-чуть…

– Просто, ну, ты понимаешь, девушка не должна…

– О богиня! – внезапно испуганно ахнула Люлия. – У тебя идёт кровь носом! Неужели этот мерзкий монстр сумел зацепить тебя… Давай я немедленно вылечу…

– Нет-нет… – поспешно отказался парень, отворачиваясь и стирая с верхней губы кровавую полоску. – Всё нормально, он не попадал по мне… Просто… ну это, короче, нормально.

– Но, Герби…

– Вы так красиво смотритесь вместе, – вмешался в разговор Верток, – прямо парочка!

– Нет, мы… нет, – замямлил Таро, и заботливая девушка переключилась на кузена.

– Не смейся над Герби, Верт… – она что-то ещё говорила, но бывший японец уже не слушал, с облегчением чувствуя, как перестаёт кружиться голова и из тела уходят «противоестественные» желания.

«Да, с Аквой мне общаться куда проще… – мысленно выдохнул Таро. – Может быть, потому что я знаю свою невесту с самого детства и воспринимаю её как младшею сестрёнку?»

Он ещё раз осмотрел пещеру, в которой устроило своё поселение племя гоблинов. До этого места его команда добралась вообще без каких-либо проблем, пройдя сквозь ряды монстров как раскалённый нож сквозь сливочное масло. Парню даже не удалось ни разу поднять меч, настолько умелыми были его спутники.

Даже шаман, которого они встретили уже здесь, оказался в мгновение ока испепелён Вертоком. Хотя и был относительно грозным противником.

А затем, когда в пещеру вдруг выскочил местный босс – грейтгоб… Таро стало даже немножечко стыдно, что он как-то не при делах, но так уж получилось, что именно ему удалось нанести последний и единственный за всю практику удар, а теперь ему все аплодировали.

Стряхнув с клинка тёмно-коричневую кровь и вытерев его об услужливо и вовремя поданную Даридом ветошь, Герберт убрал Святой Меч в ножны.

* * *

Массируя виски, Сайто сидел на обрушенном мостке и хмуро смотрел на единственного уцелевшего человека из его боевой звезды. Да и тот был серьёзно ранен и, постанывая, лежал на земле.

Похоже, что его изначальная идея не лезть вперёд, а посмотреть, на что способны члены группы без его вмешательства, оказалась неудачной. Совсем неудачной. Казалось, тщательно подобранная им команда практически сразу начала ссориться, затем чёртов мимик сожрал мага-целителя, беззаботно бросившегося к «сундуку с сокровищами».

Голосованием эти идиоты решили не идти в логово гоблинов, а направится по среднему из трёх коридоров, и в результате «внезапно» исчезла двигающаяся последней Кебриана девушка-мечница.

«Как там говорил Эсток, – мрачно подумал парень. – Отряд не заметил потери бойца?»

Впрочем, естественно, это относилось ко всем остальным. Сам Сайто прекрасно видел, как, заткнув зелёной лапой рот, её утянули в расщелину мелкие зелёные карлики. Впрочем, следуя своему первоначальному плану, он тогда сделал вид, что, как и остальные, ничего не видел и не слышал.

Затем, когда пропажа была обнаружена, его спутники в голос начали звать Кебриану, предупредив о себе, наверное, всё подземелье. Он тогда осторожно предположил, что её могли похитить гоблины, и оставшиеся два идиота дружно ломанулись назад, а когда через какое-то время до них долетели крики девушки, так и вовсе потеряли голову и какую бы то ни было осторожность.

В результате играющий роль вора парень получил удар в спину от выскочившего из засады гоблина и быстренько окочурился, а танка сильно ранил хобгоблин, и, если бы не вмешательство бывшего японца он тоже был бы убит.

К этому моменту Сайто уже увидел всё, что хотел, и скрывать свои возможности более не собирался. Избавившись от помехи в виде оставшихся в туннеле гоблинов, он, не торопясь, дошёл до основной пещеры племени, где и стал свидетелем того, как уже обнажённую и лишь тихо повизгивающую Кебриану, которую прижимали к земле несколько коротышек, пытается насиловать шаман.

Естественно, у него ничего не выходило, о том, что у всех местных гоблинов целенаправленно повреждены детородные органы, Сайто уже знал, ведь он единственный из всех этих идиотов не побрезговал обыскать первого же убитого им коротышку.

Затем девушка вдруг рассыпалась в воздухе искрами, что, собственно, случалось со всеми «погибшими», а бывший японец просто выжег всё, что было в этой пещере, банальным огненным вихрем. Включая и выскочившего непонятно откуда местного босса, грейдгоблина.

– Ну что ж… Всё что ни делается, всё к лучшему! Теперь этих гордецов-аристократов куда проще будет сломать и подстроить под себя, – пробормотал Сайто, а затем криво усмехнулся. – Что-то я от Эстока заразился любовью к русским поговоркам…

* * *

– Хэй-я-я-я! – Тиасель рванула в разные стороны рукояти кинжалов, перекрещенные лезвия которых ножницами располосовали горло грейтгоблину, и тут же, покуда «Слово Силы: Замри», произнесённое Аквой, ещё держало монстра, оттолкнувшись ногами вот спины стоящей твари, взмыла в воздух в высоком пируэте обратного сальто.

В тот же самый момент в грудь монстру врезалась Антуанетта, протыкая сердце и так обречённого грейта своей похожей на короткое рыцарское копьё шпагой.

Видя, что необычайно подвижная девушка в тяжёлой броне просто не успевает отскочить от, возможно, последнего удара дубиной вновь обрётшего свободу умирающего гиганта, Тиасель, бросив свои кинжалы в подпространственные карманы, прямо в воздухе выхватила из нового разрыва подаренный мужем карабин «Иван» и, почти не целясь, пальнула в занесённую руку монстра, точным попаданием разворотив тому кисть.

Дубина с грохотом упала на землю, и в тот же самый момент две стрелы, выпущенные лучницей Шарлоттой, с чавканьем впились в глазницы твари. Грейтгоблин издал последний жалобный вой и повалился на спину, обдав гордо стоявшую перед ним милитрессу тугой струёй тёмно-коричневой крови.

Антуанетта ещё какое-то время смотрела на поверженного противника, а затем грациозным движением сжимающей оружие руки стряхнула с клинка бурые капли.

– Але-оп! – раздался из-под потолка голос пятой участницы их девичьей боевой звезды, и на каменный пол головой вниз упало тело ещё живого и глупо улыбающегося шамана-гоблина, всё это время успешно уничтожавшего поголовье собственного племени, будучи зачарованным танцем Изиллии.

Сама же восточная девушка, позвякивая многочисленными украшениями и поблёскивая прозрачными тканями одежд, непрерывно кружась и играя бёдрами, будто по ступеням сбежала прямо по воздуху к своим подругам.

Все, за исключением Антуанетты, радостно обнялись, впрочем, и девушка-рыцарь не осталась в стороне и, удовлетворённо кивнув, улыбнулась.

Часть 23

Фин-Фин и Вильен проснулись примерно через два часа. Ещё какое-то время понадобилось на то, чтобы они окончательно пришли в себя, в то время как я аккуратно ввёл их в курс дел. Эйдра же вновь прикинулась туго соображающим, улыбчивым «хлебушком» и на встревоженные расспросы подруги о том, не сотворил ли я с ней чего-нибудь, пока она была без сознания, только очень мило делала вид, что не понимает, о чём, собственно, та говорит.

Естественно, я не стал тыкать себя в грудь и каяться в своих ошибках как командира. Во-первых, подобное в этом мире было просто не принято, и по большому счёту случившееся с моими сопартийцами произошло исключительно из-за их невнимательности и нерасторопности.

Я же просто сделал в памяти засечку в будущем не выпускать народ из-под контроля. Правда, здесь главное не перебарщивать. Мы же всё-таки не в компьютерной игре какой-нибудь, чтобы постоянно ходить везде плотным строем, прикрывшись щитом и ощетинившись оружием.

Во-вторых, меня бы просто не поняли, но прекрасно осознали бы, что «если извиняется, значит, виноват!», а потому ни о каком уважении в будущем не могло быть и речи.

– И что мы будем делать дальше? – спросил Вильен, вертя в руках свой сильно помятый шлем и с кислой миной поглядывая то на него, то на Фин-Фин, сидевшую напротив в обнимку с Эйдрой.

Как она заявила, для поправки здоровья той срочно требуется подзарядка «Эйдрёной энергией», а грудастая островитяночка, как обычно, не возражала, делая вид, что не понимает, зачем это понадобилось «пиратке».

– Естественно соберём всё ценное, что сможем унести, и будем на сегодня закругляться, – пожал я плечами, поймав на секунду изменившийся, словно извиняющийся взгляд Эйдры. – Хватить с нас приключений на сегодня, да и без Маера соваться в другие проходы довольно рискованно.

Девушке явно не очень нравилась такая «страстная дружба» Фин-Фин, и, кажется, она предпочла бы, чтобы на месте последней был… ну, например, я. Но по какой-то причине позволяла амрийке мацать себя словно плюшевую игрушку.

Со мной же целительница опять вела себя как обычно, то есть как с простым знакомым, например, Вильеном или нашим лучником. И возможно, сейчас девушка немного переживала, что после того поцелуя и остальных лёгких фривольностей, я вдруг заревную и испорчу её «игру».

– Так что, набиваем доверху сумку и идём на выход, – резюмировал я, едва заметно подмигнув Эйдре.

– Жаль… – пробормотал Вильен. – Цульманыч говорил, что первые, кто пройдёт это подземелье, получат дополнительные балы.

– Ну и пусть получают! – усмехнулся я. – Ребят, вы поймите, у нас задача стать не первыми на этой практике, а лучшими. Мне вам объяснить разницу? Пойми, Вильен, мы сейчас можем попытаться порвать себе задницу, но итог будет один и тот же. Мы всё равно проиграем более подготовленным командам.

– Ну да… – тяжело вздохнула Фин-Фин. – Тот же Альбиоркой вобрал в себя всю элиту… Эх… как бы я хотела учиться там с моей Эйдочкой…

– А мне нравится наш факультет, – жизнерадостно сообщила грудастенькая, вроде как случайно увернулась от поцелуя подруги в щёчку.

– И вот ещё что, господа, давайте говорить прямо! – продолжил я. – Показали мы себя сегодня безобразно! Так что всех вас завтра с утра жду у себя в особняке.

– Это ещё зачем? – удивилась пиратка, которой так и не удалось чмокнуть Эйду.

– Будем проводить боевое слаживание, – отозвался я. – Учиться быть командой и действовать сообща.

– А-а-а… – протянула девушка. – Ладно.

Как-то меня немножко удивила такая покладистость. Я перевёл взгляд на Вильена, и рыцарь молча кивнул, а затем всё же добавил:

– Ну… будет ещё одна возможность подольше побыть с моей Эйдой.

Грудастенькая вымученно улыбнулась.

– Это почему «твоей»?! – вновь взвилась Фин-Фин. – Она моя…

– Так, господа хорошие, – я похлопал в ладоши, на корню прерывая бесполезные споры, которые, похоже, просто-напросто нравились этим двоим, – откладываем брачные игры! У нас впереди серьёзное дело!

– Какое? – все вновь повернули в мою сторону головы.

– Какое, какое… – фыркнул я. – Разграбление гоблинского поселения! Так что ноги в руки и марш собирать боевые трофеи! Сами они в сумку не запрыгнут!

* * *

По привычке постучавшись, хотя, в общем-то, этого не требовалось, я отворил тяжёлую дверь и вошёл внутрь кабинета, почти тут же оказавшись в крепких дружеских объятиях старого дворфа-оружейника.

– Мастер Грентсон! – придушенно пискнул я. – Я рад, что вы так быстро приехали.

– Маленький магистр! – прогудел белобородый карлик, не разжимая объятий. – А уж как я-то рад тебя видеть! Ну да ладно… ты ко мне по делу или просто зашёл поздороваться со стариком?

– И за тем, и за другим, – улыбнулся я, потирая помятые бока. – Как доехали-то? Нормально всё?

– Ну а что могло произойти со мной в колонне из пяти бронепаромобилей, да ещё и под конвоем сорока конных драгун по четыре кавалергарда защитника в каждой машине, – звонко хлопнул меня по спине дфорф. – Разве что со скуки помереть… разбойный люд, они ж такие, больше всего собственную жизнь ценят – так что, если и злобствовали на тех дорогах, так только завидев нас, сразу же разбегались кто куда. Да что же мы стоим, вы присаживайтесь, магистр, присаживайтесь!

Покуда я устраивался в массивном старом кресле с кривыми ножками, хозяин кабинета прохромал к двери и, выглянув за неё, крикнул:

– Пелька, негодная девчонка! А ну-ка живо притащи нам с магистром Эстоком выпить! Водицы химической, что ль! – вспомнив, что неплохо было бы узнать и моё мнение, он покосился в мою сторону, и я кивнул, после чего старик оживился и спросил: – Магистр, с закусочкой или запивочкой будете?

– Давай и то, и то, – подумав, ответил я. – У Пелечки вашей грибочки маринованные чудо как хороши!

Против водочки, а именно она прижилась в этом мире под именем «химическая водица» я ничего не имел. Перегонный куб (как и процесс многократной очистки) знали в этом мире и без меня, благо развитие алхимии просто не могло обойти стороной процессы выпаривания и последующего конденсирования жидкостей. Именно так делались «вытяжки» из трав и других ингредиентов, а также некоторые эликсиры, очищавшиеся этим способом от вредных примесей.

Но вот залить в котёл банальную бражку, например, ягодную, которую готовили в деревнях хозяюшки для своих мужиков, подсказал нашим химикам именно я, как и заменить длинную хрустальную трубку на медный змеевик.

И… да. Не потому что народ здесь тупой, а по той простой причине, что существовало такое растение – пьяное дерево, с которого обычно по весне и сцеживали спиртосодержащий сок, а перегонный куб был дико дорогим рабочим инструментом, и никому просто в голову не приходило портить его мужицким пойлом.

Ну, или приходило, но, как обычно, экспериментаторы не спешили делиться своими открытиями со всеми подряд. У тех же дворфов был свой расовый секрет «Глоткодёра», очень крепкого, градусов под шестьдесят настоя, но делался он вроде как совершенно по-другому.

Я же просто повторил полулегендарное достижение Дмитрия Ивановича Менделеева, соединив получившийся спирт с очищенной водой в сорокоградусной пропорции. Надо было преподнести какой-то неожиданный и интересный подарок на день рождения имперской главы Гильдии Авантюристов… а так как бесцветный продукт вышел из нашего Химического отделения, его и прозвали «химической водой».

Вот только… хоть у нас и работал уже вовсю небольшой заводик, и спрос был диким, мы искусственно ограничивали предложение, сохраняя пока за водкой статус элитного напитка, который подают вечерами к ужину на стол самой императрицы и пьют чуть ли не напёрстками.

Полюбила моя вторая матушка пропустить стопочку-другую ради хорошего сна.

– Так всё по вашему ж рецепту грибочки-то! С чесночком да травками… девочку мою за мастерицу уже почитают! – аж приосанился от гордости за внучку Грентсон и быстро озвучил моё пожелание. – Ну а пока девочка нам собирает, давайте-ка я вам отчётик устный сделаю. Как-то по уставу положено.

– Давай, – кивнул я. – И вначале про поиски пороховых смесей.

– С огнебойными массами всё плохо, – тяжело вздохнул дворф, садясь на своё место. – Порошковые с дымом разного свойства и интенсивности горят, но описанного эффекта не дают. Со слизевидными другая картина. Безопасного для разумных дыма добились, но уж больно нестабильная реакция происходит. Даже с малыми дозами. Порцию под стандарт не подберёшь. Трубки начисто рвут, только мифрил держит, но не будешь же его на всё подряд тратить…

– Так! – встрепенулся я. – И то, и то засекретить! И…

– Тык уже! Правила-то для всех одни писаны…

– Очень хорошо! – удовлетворённо кивнул я. – Это то, что мне нужно… а теперь давай всё остальное.

В представительство инженерной гильдии, где квартировал мастер Грентсон, я отправился сразу по возвращении с практики, получив от моих кошкокроликов сообщение о его приезде в столицу. И надо сказать, новости, которые он привёз, уже изрядно меня порадовали.

В остальном дела также шли хорошо. Разворачивались новые предприятия, в очередной раз переделывали «Большой Чух-Чух», медленно, но верно приближаясь к приемлемому варианту сцепки вагонов, обновлённая конструкция укреплённой винтовки «Калинина-д’Вергри» уже прошла основные испытания и была признана соответствующей стандартам. Теперь она под конвоем должна была приехать в столицу и пройти испытание нежной ножкой моей супруги.

А то, что ножки у неё на самом деле очень нежные, я уже прекрасно знал.

– Вот такие дела, – с гордостью произнёс Мастер, глядя на вошедшую в комнату внучку, так и мечущую в мою сторону многообещающие взгляды.

– Выросла девочка, – прогудел дворф, поглаживая седую бороду, когда Пелька, опустив перед нами поднос и расставив стопки, наполнила их из пузатого графина, и ещё раз стрельнув в меня огромными глазищами, вышла из кабинета. – Магистр, вы б не мучали девку-то! Обратили бы на неё своё внимание! Не в жёны же к вам она набивается…

Этот разговор повторялся из раза в раз уже полтора года, с тех пор как девушка действительно вошла в возраст. И всё бы хорошо, да и я бы, наверное, был не против, вот только… несмотря на все уговоры мастера, который действительно страстно желал от меня правнуков-полукровок, ну не мог я подумать о том, чтобы сделать что-то подобное с той, которая выглядит как двенадцатилетняя девочка!

И ведь дворфу-то этого не объяснишь… Пробовал уже.

– Эх… ничего-то вы люди в красоте женской не понимаете… – сокрушённо прогудел старик, выслушав мой ответ. – Ну да ладно, думаю, придёт ещё к тебе… Вздрогнули, магистр?

– Вздрогнули! – кивнул я, чокнувшись и опрокидывая в себя штампованную металлическую «походную» стопку, тут же заедая грибочком. – Ох, хорошо пошла…

– Да, – крякнул слегка покрасневший Грентсон. – За первым молотобойцем в хирде сразу же второй следует!

– А, наливай!

Выпили по второй, и я, ухватив с тарелочки похожий на маленький патиссон маринованный овощ, который на самом деле был местным аналогом обычного огурца, и с удовольствием им захрустев, откинулся на спинку кресла.

– Мастер.

– Да, магистр?

– Я хочу сделать гранатомёт!

– Хорошее дело и людям в хозяйстве полез… – степенно кивнул Гренсон, явно думая о чём-то своём, а затем вдруг встрепенулся. – Погоди, чего?

– Я говорю, хочу сделать ручной гранатомёт! – улыбнулся я. – Уж не знаю, насколько он в «хозяйстве» полезен будет, но наши кавалергарды точно оценят!

– Эти всё, что стреляет и взрывается, ценят, – буркнул дворф, – ты давай-ка, магистр, поподробнее. Балистр, что ль, хочешь сделать, али ручную пушечку, чтобы гранаты метать? Так небезопасно ж оно, пока запал активируешь, пока зарядишь, пока прицелишься… так и в руках рвануть может!

– Всё немножко сложнее и проще, – расплывчато сказал я, а затем встал со своего кресла. – Да чего болтать и на пальцах показывать. Давай-ка я тебе, мастер, свою идейку нарисую. А то родилась у меня сегодня мысль… вот и решил с умным дворфом поделиться.

– Дело говоришь, магистр! – старик тоже поднялся и, подойдя к стене, дёрнул за одну из свисающих цепей.

Застрекотали невидимые механизмы, и с потолка опустилась по направляющим большая доска. Почти такая же, какую можно было увидеть раньше в любой советской школе, только заключённая в богато украшенную завитушками золочёную раму.

Взяв кусочек мела, я быстро принялся рисовать нечто, больше всего напоминающее швейцарский полицейский гранатомёт «GL-06» с переломным стволом и раскладным металлическим прикладом. По ходу дела комментируя получающееся изображение.

– Так, – прогудел старый мастер. – Это у нас блок магопаровой накачки, а это воздушная камора, но, магистр! Что-то я никак не пойму, как ты подпалённую гранату-то сюда засовывать собрался?

– А вот это, мастер, самое важное, – улыбнулся я. – Граната по моей задумке будет «в патроне» и взрываться будет от удара!

– Ну-ка, ну-ка…

– Вспомните патронную систему «Дерринджера», а теперь смотрите…

В общем-то, в пришедшей мне в голову во время сражения с грейтгоблином идее не было ничего такого уж сложного. Обычный компактный парострел новой конструкции с казённым способом зарядки и необычно большим калибром. Вся хитрость касалась именно конструкции снаряда, который представлял собой своеобразную матрёшку.

Внешний кожух, по сути, – обычная гильза с вырезанным донышком, по диаметру отверстия лишь слегка уступающая основному калибру, и снимающийся защитный колпачок в верхней части.

Внутренняя же начинка – баллистический снаряд, содержащий в себе поражающие элементы и взрывчатое вещество. Как я предполагал ранее, это должна была быть всё та же активная масса, извлечённая из брюшка моего любимого монстрика «жука-бомбы». Но если, как говорил мастер, с места сдвинулся процесс создания гелеобразных «пороховых» смесей…

Основная хитрость заключалась в строении ударного детонатора – клубочка из нити, промоченной в слюне огненной жужелицы, температуры воспламенения от удара которой вполне достаточная, чтобы поджечь катализатор.

– Вот такая вот загогулина… – закончил я, ставя последнюю поясняющую надпись.

Мастер, молчавший всё это время, постоял ещё несколько минут, а затем, повернувшись ко мне, порывисто обнял, так что у меня опять захрустели кости.

– Вот почему ты не дворф?! – проскрипел он, а затем, отпустив, побрёл к своему столу.

– Ну, так уж получилось, – слегка смущённо произнёс я.

Всё-таки я никак не мог свыкнуться с тем, что подобное проявление дружеских чувств между мужчинами считалось в этом мире в порядке вещей, особенно у народа мастера Гренсона, и здесь не следовало искать «второго дна». Хорошо хоть не лобызались по-брежневски в дёсны…

– Давай, маленький магистр! – пророкотал старик, разливая по стопкам. – Это дело нужно срочно запить химической водой.

– В общем, я подготовлю базовые чертежи и расчётную документацию, – улыбнулся я, возвращаясь в кресло. – А там…

– Филлиэле отдам, – хлопнул по столу ладонью старый дворф. – Сам бы взялся, да молодых в гильдии к делу побыстрее ставить нужно!

– Филлиэла, Филлиэла… – я задумался, припоминая имя. – А это случаем не девочка-птичка из твоей артели?

– Она, – кивнул Мастер. – Хоть и клара, но очень многообещающая вертихвостка. Ручаюсь за нее!

– Да я что? Я не против…

Кларами или, точнее, кларренидами называли в этом мире людей-птиц. Не что-то вроде гарпий, как можно было бы подумать, а скорее, родственников всё тех же демибистов, вот только в наследственные «животные» признаки которых входили не хвост и уши, а перья, заменяющие волосяной покров.

Поселения их обычно располагались в труднодоступных местах вроде высоких горных кряжей, и обычно этот довольно агрессивный народ не очень-то уживался с соседями. Да и слава о них ходила как о существах недалёких и глуповатых, впрочем, как мне казалось, связано это было с их приверженностью к неизменным традициям множества поколений предков и тотальной нелюбовью вообще к каким бы то ни было переменам в образе жизни.

Как построил первый древний клар свой глиняный домик на отвесном утёсе, как продолбил в его стене небольшую пещерку, расширяя свою квартирку и свил верёвочную лестницу, так они и живут уже несколько тысячелетий, пусть это нифига не удобно и очень опасно.

Но, как всегда, бывали и исключения из правил. Тем более, если девочка сумела вступить в нашу Гильдию, и если уж мастер Гренсон за неё поручается…