Текст книги "Гарик Сукачёв и Бригада С"

Глава XII. Финал 1988 года

Наш сентябрь начался с поездки в столицу Украины. Со 2 по 4 сентября 1988 года киевская молодежная организация «Прогресс» устроила на стадионе «Динамо» большие концерты: фестиваль «Звезды-88», куда были приглашены «Ноль», «Игры», «Бригада С», «Центр», «Звуки Му», «Ночной проспект», «АВИА», «Коллежский Асессор», «Николай Коперник». Состоялся дебют украинской команды «Вопли Видоплясова», которые с ходу покорили публику хитом «Танцы». Все дни фестиваля поле знаменитого футбольного стадиона было битком, даже дождь не отпугивал зрителей. Сцену и звук ставили литовцы. Они очень гордились тем, что скоро станут независимыми, постоянно демонстрировали свой желто-зелено-красный флаг. Вроде бы мелочь, но именно так начинался развал страны.

Мы возвращались в Москву на поезде, поздним вечером нас ждала остановка на уже родной для нас станции «Конотоп». Несколько человек решили размяться и заглянуть в привокзальный буфет. Спрашиваем у проводницы: «Сколько минут остановка?»

– Десять! – раздался ее уверенный голос.

Вчетвером – я, «Батя» Ярцев, художник Юра Балашов и его приятель-фотограф – заскочили в здание вокзала. Мастер карандаша и кисти притащил с собой огромный, расписанный красивыми цветами фаянсовый чайник – решил разжиться кипятком, прямо как во времена Гражданской войны. Очередь у буфета, я протиснулся к прилавку: «Граждане, я с поезда, короткая остановка, дозвольте купить три эклерчика». Достать эклеры – это задание от костюмерши. Не прошло и 5 минут, я расплатился и услышал отчаянный вопль Ярцева, стоявшего у выхода: «Саня, бежим, поезд отходит!» Я пулей вылетел на улицу: поезд медленно, но уверенно набирал ход, Игорь вскочил в предпоследний вагон – хорошо, что еще не закрыли дверь. Я подбежал к лестнице, кулек с эклерами полетел в тамбур, Ярцев за руку затащил меня внутрь. Рядом, высунувшись из вагона, кому-то кричала проводница: «Шире шаг, обалдуи!» Перед нами предстала комичная картина, просто готовая сцена для роуд-муви: за уходящим поездом отчаянно бежали, теряя шлепанцы, Юра-художник и лысый компаньон, на вытянутых руках держащий пузатый дымящийся чайник. Каким-то чудом они залезли в последний вагон, даже не разбив драгоценный сосуд с кипятком. Через весь поезд мы пробрались к первым вагонам, открыли дверь «штабного» купе. Гарик встретил нас ехидной репликой: «О, явились, а мы решили, что вы политического убежища попросили в Конотопе».

P.S. А костюмер Спиридонова так и осталась без сладкого.

Держу в руках программку как документ эпохи. Шапка гласит: «Главное управление культуры исполкома Моссовета. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ». Одна из самых престижных площадок советских времен, выше по статусу только Кремлевский дворец. Но он на очереди, «Бригада С» будет и там выступать, но позже. Стас Намин дал «прицепом» американскую балетную группу под управлением Тома Ньюмана. Это приятель Анастаса Алексеевича, он познакомился с ним в 1986 году во время гастролей группы «Цветы» по США. В первом отделении 7, 8 и 9 сентября плясали американцы, показывали балет «Мечта мастера». А хэдлайнерами стала «Бригада С» с вполне полноценной программой на четыре вечера с 7 по 10 сентября. Были приглашены многочисленные родственники музыкантов и персонала. Папы, мамы, жены, бабушки и дети в мягких креслах взирали на шоу.

А сет-лист каждого выступления был такой:

«Я обожаю Jazz»

«Наследник эпохи»

«Они» (так именовали «Гадов»)

«Песня не про него»

«Несерьезная прогулка»

«Эта песня ничья»

«Запретная зона»

«Человек в шляпе»

«Марш фантомасов» (так написано в программке)

«Зона Z»

«Песнь о любви и гармони… и»

«Аллергия»

«Бродяга»

«Нужда» («I Need A Needle» на английском)

«Шалун» (так обозвали «Playboy»)

Хронометраж выступления – почти полтора часа, да на хорошем аппарате. Все были довольны – и группа, и зрители. Свободных мест в зале не было, что неудивительно.

В гастрольном графике «Бригады С» дальше был Уральск – шесть выступлений на Дне города. Потом – Минск и снова встреча со «Звуками Му»: они играли перед нами на стадионе «Динамо». Все действие происходило на открытом воздухе, сцена – на футбольном поле, напротив центральной трибуны. Петя Мамонов, как всегда, в ударе. Его фиглярство нравилось далеко не всем зрителям, особенно слова из песни «Курочка-ряба»: «Женщина не человек!» Когда он пропевал эту строку, с первых рядов звучали возмущенные крики дам: «Сам козел!» Это Петра только заводило, ведь он великолепный шоумен.

Были у «Бригады С» и международные контакты.

Все началось с того, что 9 сентября 1988 года шотландская группа Big Country выпустила свой четвертый альбом Peace In Our Time. Запуск альбома и немедленная пиар-активность должны были сыграть свою роль, а у менеджера Яна Гранта на это имелись огромные планы. Чем он всех удивил, так это пресс-конференцией в здании советского посольства в Лондоне 21 сентября 1988 года. А еще было объявлено, что группа приедет с концертами в СССР. Тогда было модно пиариться на сближении Востока и Запада, так как изменилась ситуация в мире. При планировании выступлений они столкнулись с определенными трудностями: раньше западных исполнителей могли приглашать только государственные структуры. Но на дворе стоял 1988 год, и «Госконцерт» утратил свое исключительное право на гастролеров из-за рубежа. В тот момент Стас Намин и предложил свои услуги по организации концертов с советской стороны. К тому же ему дали разрешение на проведение мероприятия с танцпартером. Это было революционное решение для того времени, так как раньше на подобных мероприятиях публика в зале сидела исключительно на стульчиках или в креслах напротив сцены. Изначально Big Country планировали тур по СССР, но, столкнувшись с логистическими трудностями, они отказались от этой затеи и ограничились только Москвой.

Учитывая причастность Анастаса Алексеевича к российским группам, неудивительно, что на разогреве у шотландцев были команды из Музыкального Центра Стаса Намина. Эти концерты стали больше, чем просто шоу Big Country, и дали некое ощущение фестиваля. Другой вопрос: имел ли статус хэдлайнера такой смысл? Британский журналист спросил у Намина: «Насколько популярны в СССР Big Country?» Стас рассмеялся и сказал: «Совсем непопулярны. Их никто не знает. Это очень хорошая группа, но, когда я пытаюсь их продвигать, все думают, что это стиль кантри, который не пользуется успехом в Советском Союзе. Поэтому мы поставим с ними несколько известных московских групп».

28 сентября в столицу прибыли шотландские музыканты вместе с технической командой. В этот же день из Европы приехали фуры с оборудованием. В девять вечера во дворце спорта «Крылья Советов» в Сетуни закончился хоккейный матч и сразу же начался монтаж сцены. Уже 29 сентября все было готово, наступило время саундчеков.

30 сентября в Москву из Великобритании прилетела внушительная делегация, больше 200 человек: журналисты, фотографы, съемочная группа. В тот день с утра мы уже были на площадке: двое техников и Олег Сальхов. Днем саундчек у шотландцев, потом у наших команд. Big Country привезли свой аппарат, а мы, как бедные родственники, пользовались своим бэклайном. Перед их подиумом с барабанами мы поставили установку «Pearl» Игоря Ярцева, на которой позже стучали «Нюанс» и «Николай Коперник». Познакомились с технической командой Big Country и их звукорежиссером Найджелом Люби (Nigel Luby). Он довольно известная личность в музыкальном мире: работал концертным и студийным звуковиком, а также продюсером. Участвовал в записях альбомов Криса Сквайра, Yes, Майка Олдфилда и, естественно, Big Country. Олег все дни общался с ним за пультом, задавал разные вопросы. Найджел с пониманием отнесся к этому и делился разными звуковыми хитростями. Кстати, тогда я первый раз увидел компакт-диски в деле. Найджел их крутил через основные звуковые порталы, чтобы развлечь окружающих. Когда мы прощались, он подарил нам несколько. Хорошо помню, что мне достался «Houses of the Holy» Led Zeppelin и «Get Close» The Pretenders. Диски были, но слушать их было не на чем. Первый CD-проигрыватель я купил только в следующем году.

Интересно было наблюдать за работой коллег, роуди Big Country: как они настраивают инструменты, подключают, работают на саундчеке и во время выступления группы. Я был несколько удивлен, когда помимо гитар и бас-гитар увидел две электромандолины. Их тоже тщательно настраивали, потом размещали на гитарных стойках. Я впервые заметил, что на основных рабочих гитарах струны полностью меняли перед каждым гигом. Мы тогда переглянулись с нашими техниками – буржуи с жиру бесятся.

Вечером первыми на сцену вышли «Нюанс», потом «Николай Коперник» с короткими сетами, после них нам пришлось заново выставлять все настройки на гитарном и басовом аппарате. Вот почему музыканты не любят сборные концерты: уходит много времени, чтобы подстроить все под себя. Выступление «Бригады С» было более длинным и полноценным, а вещь «Аллергия» попала в документальный фильм «River Of Hope» («Река Надежды») о гастролях британской команды в Москве.

Big Country вложили 500 000 фунтов стерлингов из собственных денег в съемочную группу, звуковое оборудование, свет и проживание. Они надеялись компенсировать часть расходов за счет концертов, но, как оказалось, советские законы гласили, что любая прибыль, полученная в России, не может быть экспортирована домой вместе с группой. Еще шотландцы были ошеломлены, услышав, как советские власти сказали, что они должны «пожертвовать» свою аппаратуру местной музыкальной сцене на развитие московского рок-движения. Только мне кажется, что это больше похоже на байку, которую британские музыканты потом рассказывали своим журналистам.

Выступления Big Country 1 и 2 октября записывались, потом был издан альбом с четырьмя вещами на лейбле Mercury в феврале 1989 года. Группа так навсегда и осталась во втором дивизионе британского рока, хотя некоторые хиты поднимались довольно высоко в Великобритании и США. Их музыку можно позиционировать как новую волну с примесью шотландского фолк-рока.

В ноябре мы прилетели в Новокузнецк. Нас поселили в гостинице 1950-х годов. На улице – уже мороз и сугробы. В фойе мы встретили техников из Москвы – они специально для концертов в багажном вагоне привезли звуковой аппарат. Тогда это еще было возможно из-за гуманных расценок. Вид у ребят был несколько помятый, лица – в синяках. Накануне они решили отметить приезд в ресторане на первом этаже и после принятия определенной дозы спиртных напитков попытались склеить местных девиц, за что и поплатились.

В первый вечер мы всей группой пошли в тот же ресторан. Нам накрыли стол в отдельном кабинете, подошел администратор: «Ребята, большая просьба! Ужинайте именно здесь и без особой нужды в основной зал не высовывайтесь. У нас суровые нравы: город шахтеров». Два раза нам повторять не пришлось.

Мы с Олегом Сальховым жили в одном номере и как раз готовились к ночлегу. Вдруг мы услышали, как на улице раздаются выстрелы. Выглянули в окно и увидели: по улице бежит человек, в руках у него что-то, похожее на пистолет. За ним несутся милиционеры, которые стреляют вверх. Неизвестный выбрасывает предмет далеко в сугроб, через несколько метров его догоняют, сбивают с ног и начинают крутить. Мы переглянулись – веселый город.

Концерты открывал актер Сергей Проханов, старый приятель Гарика Сукачева, тоже из Тушина. Очень веселый и компанейский человек.

В раздевалке мы нашли хоккейные клюшки, коньки и часть экипировки. Лед во дворце спорта не растапливали, половину площадки заложили деревянными щитами. Все дни перед выступлением группы мы развлекались, играя в хоккей.

Дальше Кемерово, куда мы ехали несколько часов на поезде. В вагонах была выбита часть окон, холодный ветер гулял по коридору. Отработали еще четыре выступления и, заработав хорошие деньги, вернулись в Москву на самолете, с посадкой в Омске.

Закончили ноябрь в Ленинграде: у «Бригады С» было восемь выступлений во дворце спорта «Юбилейный». Как обычно, аншлаг. Несколько напрягала питерская публика и их «традиции»: во время концертов люди зажигали бенгальские огни, а когда они догорали, бросали их на сцену. Музыкантам постоянно приходилось внимательно смотреть в зал и избегать попаданий. Пришлось даже сделать объявление, чтобы утихомирить зрителей «культурной столицы».

Поселили группу в гостинице «Советская». К работникам отеля внезапно пришла беда: тогда же в город прибыла с гастролями театр-студия «Современник-2» под руководством Михаила Олеговича Ефремова. На тот момент в труппе служили такие актеры, как Никита Высоцкий, Мария Евстигнеева, Вячеслав Невинный-младший, Михаил Горевой. Коллектив просуществовал недолго, но в памяти консьержек гостиницы «Советская» он остался далеко не самым светлым и радостным пятном. Актеров разместили там же, где жила «Бригада С», только на другом этаже.

Как же не отметить встречу братских сердец! Поздно вечером, после того как группа возвращалась с площадки, а труппа – с театральных подмостков, начинался угар. Днем закупалось бухло, а потом, поздним вечером, все набивались в люкс Гарика. Это был праздник настоящего единения рок-н-ролла и театра, который не доставлял особой радости как персоналу, так и постояльцам гостиницы. Звучали традиционные актерские байки, песнопения под гитару. Гарик исполнял любимые застольные хиты: «По улице Майорова» Певзнера и про пуговку и Алешку…

 
Коричневая пуговка лежала на дороге,
Никто не замечал ее в коричневой пыли.
Но мимо по дороге прошли босые ноги,
Босые, загорелые протопали, прошли.
 
 
Ребята шли гурьбою из дальнего поселка,
Последним шел Алешка и больше всех пылил.
Случайно иль нарочно, того не знаю точно,
На пуговку, на пуговку Алешка наступил.
 
 
«А пуговка – не наша!» – вскричали все ребята,
«И буквы не по-русски написаны на ней!»
К начальнику заставы бегут-спешат ребята,
К начальнику, к начальнику скорей, скорей, скорей…
 

Апофеоз действа произошел в последний день выступлений, а это традиционный «зеленый» концерт и последующая отходная в номере Иваныча. В этот раз закупка спиртного превзошла все ожидания, так как группе выдали деньги за концерты. Закончилось все тем, что ночью по коридорам гостиницы носились люди с обломками стульев с криками и воплями: «Прикрой меня!», «Лови гранату, гад!», «За Родину, за Сталина!».

Пьяные актеры и музыканты вспомнили детство и решили поиграть в «войнушку». Зайдя утром в номер Гарика, я узрел веселую картину: пол усеян пустыми бутылками, поломана часть мебели. Удивительно, но все обошлось без вызова милиции. Утром нам выставили счет за нанесенный ущерб, который мы незамедлительно оплатили, потом попрощались с мастерами сцены, и группа отправилась в Москву.

Глава XIII. День Концерта

Все всегда начиналось примерно в восемь часов утра…

– Саня, опять своими пакетиками шуршишь, жаворонок гребаный! – так сосед по номеру Олег Сальхов говорил мне «Доброе утро!».

Я на него не обижался. Примерно то же самое сообщали несколько лет подряд все мои соседи по гостиничным номерам во время гастролей. Особенно часто это происходило за границей, так как мне с утра обязательно надо было проверить весь «улов» за предыдущий день: журналы, майки и так далее. Такой уж у меня неугомонный характер. Еще раньше всех в группе я вылезал на только что проснувшиеся улицы городов и с интересом наблюдал за передвижением местных, подмечал детали их быта.

Следующий пункт программы – это завтрак. В зарубежных турах они очень смахивали на налет саранчи на сельскохозяйственные угодья. Все в группе твердо знали, что такое мероприятие, как утренний прием пищи, просто нельзя пропустить. Приходили почти все, даже те, кто сильно нарушил режим прошлой ночью. Другие постояльцы отелей в ужасе взирали на происходящее. В тарелки наваливалось все, что было в ассортименте «шведского стола»: яичница, сосиски, сыр, нарезанные овощи и фрукты, круассаны и йогурт. В чашки и стаканы наливались кофе, чай, соки, молоко. Что-то потом тайком забиралось с собой. Музыканты и персонал были похожи на хомяков или белочек, которые запасали все впрок. Однажды в Западном Берлине кто-то утащил целый ананас, который спокойно стоял в антуражной вазе с фруктами. Имя героя до сих пор неизвестно.

После завтрака следовала прогулка или выезд на экскурсию. В некоторых городах организаторы проявляли заботу о членах группы и хотели расширить наш кругозор. А вот у нас с Олегом Сальховым любимым развлечением была прогулка по местным универмагам и осмотр товаров народного потребления. Это очень забавляло: мы постоянно находили удивительные артефакты советской легкой промышленности, особенно в отделах культтоваров.

Днем самыми первыми на концертную площадку выезжали звукорежиссер, техники, костюмер-визажист и администратор. Загружали в автобус инструменты и реквизит и отправлялись к месту назначения.

Если выступления проходили во дворцах спорта, весь коллектив «Бригады С» располагался в одной раздевалке – размер соответствовал количеству музыкантов и обслуги. В домах культуры, театрах и концертных залах нам давали несколько комнат. Когда выступления проходили на открытом воздухе, это были вагончики-гримерки или трейлеры. Если была возможность, Гарику предоставляли отдельное пространство. Ему можно – он звезда рок-н-ролла.

– Опять вещи помяли, ироды! – костюмер Наталья Спиридонова адресовала фразу техникам.

– А мы что? Это грузчики в аэропорту постарались, – сразу следовала отмазка.

Но это неизбежно, так как все костюмы перевозились в нескольких целлофановых кофрах на молнии. При перелете и переезде их компактно складывали и оборачивали клейкой лентой. Естественно, когда дело доходило до распаковки, они выглядели не очень привлекательно. В дело шел утюг, и в умелых руках костюмерши все обретало первоначальный вид. Труд костюмера-визажиста, так стали называть эту должность уже позже, не из легких. Если мы базировались на одной концертной площадке на несколько выступлений, то костюмы оставались в гримерных. Если нужно было что-то постирать, например вещи Гарика, их забирали в гостиницу. Если вы видели, как Гарик выкладывается во время выступления, у вас не должно возникнуть вопросов – всю одежду потом надо выжимать, и это не фантазия.

Когда остальные участники коллектива продолжали вечер в номерах под пиво и вино, костюмерша занималась стиркой. К следующему дню все должно было быть готово. Это в Америках все просто: бросил в стиральную машину в отеле, она постирает, отожмет и высушит. В отечественной гостинице 1980-х всю эту работу надо было выполнять собственными ручками.

А еще у «Бригады С» имелась универсальная гладильная доска, купленная в обычном хозяйственном магазине. Перед выступлениями использовалась по прямому назначению, а на сцене на нее ставился синтезатор Сергея Тененбаума. На самой доске даже нарисовали наш фирменный логотип «Бригада С». За время гастролей я ни у кого ничего подобного не встречал. В начале 1990-х уже везде появились хорошие стойки для клавиш, и гладильная доска ушла в историю.

Самый лучший вариант гастролей – это когда на одной площадке группа отрабатывает не меньше шести концертов. В субботу и воскресенье могло быть и по два день. Например, у «Бригады С» случались хорошие выезды: Воронеж, апрель 1988-го – восемь выступлений; Кишинев, май 1988-го – восемь; Ленинград, ноябрь 1988-го – восемь; Днепропетровск, январь 1989-го – 10; Иркутск, февраль 1989-го – 11. Такие гастроли очень удобны для персонала, особенно когда это не огромный «сборник». Обычно в одной программе с «Бригадой С» ездили еще один-два коллектива. Почти всегда они играли на разогреве, а мы заканчивали в роли хэдлайнеров, так как именно на «Оркестр Пролетарского Джаза» приходило посмотреть 90 % зрителей.

Эта «сладкая» эпоха стала заканчиваться в середине 1990-х. Нам повезло: мы застали окончание 1980-х, когда зритель еще не был избалован, сказывался вакуум предыдущих десятилетий. Конечно, гастрольная жизнь в СССР происходила и до нас, еще до появления десятков коллективов, вышедших из подполья. Но мы были «новой волной», и именно такие команды хотела видеть публика. Теперь уже большая редкость, когда, приезжая в город, группа или исполнитель дает больше двух концертов. Исключение составляют только суперпоп-звезды.

Первый день на новой площадке – это подготовка и саундчек, проверка звука перед концертом. Техники подключают провода, выстраивают правильное расположение микрофонов. Идет постоянный диалог между ними и звукорежиссером, который отслеживает процесс за звуковым пультом. Чаще всего эта внушительная панель размером с рояль располагается в центре зала. Дольше всего происходит настройка звука ударной установки. Садится кто-то из техников и методично лупит по разным барабанам: «рабочему», томам. Очень скрупулезно подходят к настройке «бочки»: один из техников жмет педаль, а второй меняет расположение микрофона, чтобы найти оптимальное звучание. При отсутствии гитариста и басиста я настраивал инструменты, выставлял «примочки» (педали для изменения звука), коммутировал провода с усилителями на сцене, проверял звучание гитар и бас-гитар. Уже позже окончательно выстраивали звук сами музыканты. Приносили синтезатор, ставили на любимую гладильную доску, потом подключали и брали несколько аккордов. Расставляли микрофонные стойки – не забывайте, что в «Бригаде С» была духовая секция: две трубы, саксофон и тромбон. После саундчека я переписывал на бумагу номера расстановки микрофонов – чаще всего на них имелись разноцветные метки, – отмечал точное расположение ручек на гитарном и басовом усилителе.

Последние 10 минут перед выходом на сцену… Духи еще раз проверяют свою «медь»: трубачи разминают пальцы, нажимая на клапаны, тромбонист осматривает кулису, саксофонист извлекает непонятные звуки из тенор-сакса. Барабанщик разминает кисти рук, Гарик подтягивает брюки, Галанин поправляет роскошные волосы, а гитарист в очередной раз спрашивает: «Саня, есть туалетная бумага?» Предстартовое волнение у всех разное.

Вот и выход…

Во время выступления костюмер, как и техники и администратор, всегда стоят рядом со сценой. В любой момент может произойти что угодно. Один из техников – это я, слежу за действиями гитариста и бас-гитариста. Если у гитары рвется струна или она не строит, происходит смена инструмента. Другой техник помогает барабанщику. Если Гарик запутался в проводах и что-то не так с микрофоном, техники спешат на помощь. Микрофоны – это отдельная история. Даже не сосчитать, сколько Иваныч их угробил во время выступлений. Обычно организаторы предъявляли за них счет, который оплачивал директор из гонорара группы.

Не знаю, как сейчас, но в те времена у Игоря Ивановича имелась особенность. Перед выходом на сцену он надевал брюки на голое тело. Такая интимная вещь гардероба, как трусы, отсутствовала. В них ему было неудобно двигаться, а после выступления он чувствовал особый кайф в том, чтобы напялить на себя сухое исподнее.

На гастролях в Алуште в августе 1988 года произошла маленькая неприятность: у Гарика порвались брюки, скорее, даже лопнули прямо по шву. Сначала он этого даже не заметил, и тогда Марио стал кричать ему из-за кулис и подавать знаки. Через несколько мгновений до Иваныча дошло: со сценическим костюмом что-то не в порядке. Кстати, зрители не успели заметить конфуз, техкоманда оказалась на высоте. Спиридонова помчалась за запасными брюками – хорошо, что гримерка была рядом, ведь мы выступали в местном Зеленом театре. Группа продолжила играть, Гарик убежал. За кулисами мы прикрыли его от любопытных взглядов, он надел новые штаны и выскочил на сцену. Все заняло несколько секунд.

Шоу продолжилось… Финальный аккорд, крики и аплодисменты. Музыканты попрощались с публикой.

Для зрителей представление было закончено. Довольные и оглушенные децибелами звука, они разошлись. А для кое-кого вечер еще не закончен: техники отключают провода на сцене, уносят инструменты в гримерку. Костюмерша собирает сценические костюмы. Музыканты, разгоряченные выступлением, бурно обсуждают детали. Идет «разбор полетов»: все выслушивают замечания Гарика и Галанина. Игорь Иванович, как главный, может «напихать» любому. Как-то раз он высказал Кириллу Трусову и Сереге Галанину: «Ребята, а вы можете во время исполнения вещи не переговариваться между собой на сцене? Мы ведь профессиональная команда, а не шабашники на сельских танцах».

Что меня всегда раздражало, так это поклонники и знакомые, которые просачивались в гримерку после концерта. Конечно, им хотелось пообщаться со звездами рок-н-ролла. Только они не понимали, что мешают выполнять работу техническому персоналу. Хорошо, что со временем охрана на площадках стала более серьезно подходить к пропуску «левых» людей.

Минут через сорок после окончания выступления обычно все собираются в автобусе и едут в гостиницу. Некоторые – продолжить вечер, а кто-то – просто свалиться в кровать от усталости.

А на следующие утро все по новой…