Текст книги "Лекарство от всех болезней. Как активировать скрытые резервы молодости"

При этом многие люди порой пьют аспирин годами! Они боятся антибиотиков, про которые им все уши прожужжали, но считают все эти аспирины, терафлю и прочие нурофены вполне безопасными. Хотя все эти микстурки и пилюльки, снижающие воспаление, гораздо опаснее антибиотиков!..

В общем, в результате западная медицина вернулась к ситуации до 1829 года и стала снова применять для обезболивания опиоидные препараты. И опросные листы о качестве жизни их распространению очень поспособствовали, именно поэтому я и заострил внимание читателя на этой проблеме. Ведь в данном случае во главу угла были положены не объективные данные об организме, не какие-то его измеряемые приборно параметры, а субъективные ощущения пациента!.. Не болит? И прекрасно! А то, что объективные параметры организма поползли, выйдя за нормы, о чем раньше неутомимо сигнализировала боль, наплевать. Это как выкрутить тревожную красную лампочку на пульте атомной станции и заглушить подушкой сирену.

Как результат – та самая опиоидная катастрофа. Из-за привыкания допаминовые рецепторы рано или поздно перестают срабатывать, и в какой-то момент человек закидывается из своего пузырька такой дозой, что у него отключается дыхательный центр. Полицейские в США вынуждены теперь возить с собой антидоты – как раз для таких случаев. На сегодняшний день главная причина смертности людей до 50 лет – передозировка болеутоляющих.

Так выглядит крах всей прекрасной западной «доказательной» медицины в части борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями!.. Начинается все с повышения потребления НПВС в стране, а заканчивается опиоидными анальгетиками. Эта беда надвигается и на нас. Клинические западные протоколы идут сюда, кое-где уже появляются опросные листы о качестве жизни, а наши врачи, разинув рты, вовсю смотрят на это, как на святое, и все больше и больше прописывают неспецифические противовоспалительные. Одновременно со всех экранов идет реклама разного типа НПВС – кремов и пластырей от боли в суставах и пояснице, спреев для горла, растворимых порошков «от простуды». Это нехорошие социальные симптомы! Это первый этап. Дальше случится то, что случилось на Западе – им на смену придут опиоиды.

Вот, кстати, хороший пример из моей практики. Есть у меня пациент, который принимал по 10–12 таблеток пенталгина в день от головной боли! Когда он появился, был уже весь желтый – токсический гепатит начался. Я полтора года снимал его с препаратов, а желтизна у него уходила месяцев восемь. А все потому, что нигде причину его головной боли выявить не могли, хотя головные боли чаще всего связаны с сосудистыми поражениями. У него же была банальная проблема с атлантом – первым позвонком, который расположен под самым черепом. Когда развивается нестабильность атланта, пережимает артерии и зажимает затылочный нерв. Это довольно частая причина хронических теменно-височных головных болей, они могут сопровождаться гипертонией. Короче, поправили ему все эти связочно-мышечные дела в шее, позвонки нормально встали, и боли прекратились. Но даже когда я его вылечил, то есть устранил причину болей, его все равно еще долго тянуло на пенталгин, поскольку тот вызывает зависимость физиологическую и психологическую.

Вот так банальная головная боль чуть не погубила человека, потому что ему выписывали лошадиными дозами обезболивающее в виде НПВС. А будь это дело в США, он бы как минимум уже получил викодин (гидрокодон) и стал бы тяжелым наркоманом. В Америке эта проблема настолько распространенная, что уже в культуру проникла – вы можете видеть во многих голливудских фильмах, как герои пригоршнями заглатывают из оранжевых пузырьков нейролептики или анальгетики.

Что еще усугубляет картину, так это параллельно растущая сахарная эпидемия. Дети с детства употребляют громадные количества углеводов, на порядок превышающие те количества, которые потребляли люди всего сто лет тому назад. Поэтому они становятся кросс-зависимыми, то есть у них возникает перекрестная предзависимость от опиоидных анальгетиков: у человека, евшего в детстве много сахара, дофаминовые рецепторы маловосприимчивы, ему все время требуется порция сахара. Современные дети орут и скандалят в магазине, чтобы им купили сладкого, как наркоманы без дозы. А потом этот маленький углеводник ломает, например, руку. И после операции, чтобы снять боли, ему назначают какой-нибудь болеутоляющий опиоидный препарат – самый слабый, чтобы не подсел. Но у него в голове уже все готово для подсадки – он ел сахар с самого детства, – и возникает перекрестный эффект, в результате ребенок может стать наркоманом. А если травма была серьезная и начали колоть более сильное средство, например, фентанил, то тогда уж точно… Кстати, певец Принц погиб от фентаниловых пластырей: передозировка.

И все потому, что медицина пошла на поводу у пациента, который, отвечая на многочисленные вопросы анкет, рисует себе хорошее качество жизни после приема анальгетиков, что естественно – у него прекрасное настроение, как у любого наркомана на дозе.

Возвращаясь к России. Вскоре и у нас международные фармгиганты своими деньгами продавят повсеместное введение западных протоколов и анкет по изучению качества жизни, из которых вытекает необходимость опиоидных анальгетиков. Кому-то это предположение может показаться невероятным, особенно учитывая печальное состояние наших онкологических пациентов, которые не могут добиться качественных обезболивающих из-за пугающего врачей Госнаркоконтроля, в результате чего пациенты стреляются и вешаются от боли… Но сдержать финансовое цунами невозможно, оно снесет и продавит все. Когда-то в аптеке нельзя было купить гидрокортизоновую мазь, она считалась сильным гормональным препаратом, а нынче – в любой аптеке без рецепта. Потому что это выгодно фармкомпаниям.

Есть только один выход из тупика – через естественную, физиологическую медицину. Это путь самооздоровления организма через движение и диету, через правку мышечно-связочного аппарата. Но для этого придется менять мировоззрение. Вы готовы?..

Печальная статистика

США – маяк прогресса для всего человечества, здесь больше всего нобелевских лауреатов, самые передовые технологии (в том числе медицинские) и, как говорят некоторые, «скоро весь мир станет большой Америкой». Так давайте же посмотрим, как обстоят сегодня дела в американской медицине, и мы увидим, что ждет нас всех завтра. Итак…

– Каждый год от прописанных врачами таблеток в США умирают, по разным данным, от 100 до 200 тысяч человек, и около двух миллионов американцев получают травмы, так или иначе связанные с передозировкой лекарственных препаратов или из-за их побочного действия.

– Две трети американцев пьют как минимум одно прописанное врачом лекарство, половина населения принимает два препарата, и каждый пятый американец принимает от пяти и более препаратов.

– На разработку новых препаратов взамен наскучивших потребителю американские фармкомпании тратят ежегодно более 30 миллиардов долларов. А на рекламу и продвижение своего товара – 60 миллиардов. Причем около миллиарда долларов из этих шестидесяти фармкомпании раздают непосредственно врачам – чтобы те выписывали препараты именно их фирм.

– Треть всех мировых трат на лекарства приходится на США, рынок лекарств в Америке составляет 300 миллиардов долларов, а мировой рынок лекарств перевалил за миллион. Самые прописываемые препараты – анальгетики и антидепрессанты. За последние 25 лет продажи антидепрессантов выросли почти на 500 %. В результате в некоторых водоемах уже находят следы препаратов, попавшие туда с мочой и прошедшие с канализационными водами через очистные установки.

– Население США составляет 329 миллионов человек, при этом в год американцам прописывается 270 миллионов рецептов на антидепрессанты. Причем в 75 % случаев терапевты прописывают их без консультации с психиатром. В результате среди женщин среднего возраста на антидепрессантах сидит 25 %.

– Но самое неприятное состоит в том, что взрослое поведение родителей-глотальщиков таблеток, а также киногероев, засыпающих себе в рот таблетки из оранжевого пластикового пузырька, транслируется детям. И вот уже тьма американских школьников и студентов глотают лекарства от придуманной болезни – СДВГ (синдрома дефицита внимания и гиперактивности). Считается, что эти препараты повышают успеваемость. Причем за последние десять-пятнадцать лет данный диагноз стали ставить детям вдвое чаще, к радости фармацевтических компаний. При этом никого не волнуют тяжкие побочные эффекты препаратов от СДВГ. Причем отрицательные эффекты касаются не только физиологии, но и психики – в большинстве случаев школьных расстрелов ученики, убивавшие своих одноклассников, принимали психоактивные препараты.

– Американские врачи и фармацевтические фирмы применяют для распространения своей продукции те же самые методы, которыми пользуются торговцы наркотиками в среде новичков – «первая доза бесплатно». «Пробники» болеутоляющих новинок раздаются врачами пациентам бесплатно, а после того как пациент на них подсядет, ему уже придется покупать их в аптеке. И каждый месяц приходить к врачу за новым рецептом, а поход к врачу тоже не бесплатен.

Все сказанное выше о вредных побочных эффектах таблеток касается не только антидепрессантов, опиоидных обезболивающих, но и всех прочих препаратов без исключения. Так, например, несколько лет назад на рынок был выброшен новый препарат Advil, который рекламировался как новое слово в нестероидных противовоспалительных препаратах. А потом выяснилось, что у принимающих его в шесть раз (!) вырастал риск получить инфаркт. В результате новомодный препарат, с удовольствием прописываемый врачами, убил десятки тысяч человек.

Деньги делают деньги – чем больше лекарств продается в аптеках по рецептам врачей, тем больше средств фармкомпании могут выделять на подкуп врачей и политиков, лоббирующих их интересы. И эта самораскручивающаяся спираль губит и калечит все больше и больше жизней. Таблеточная метель заметает остатки национального здоровья. И это происходит не только в Америке, которая взята здесь в качестве яркой иллюстрации и глобальной тенденции, но и во всем мире, включая Россию. У нас ведь тоже лечат «лекарствами», то есть таблетками. А разве можно таблеткой что-нибудь вылечить?

Любая таблетка – яд, отрава, угнетающая те или иные функции организма. И иначе быть просто не может, поскольку вещество это для организма совершенно постороннее, и ему нужно поступившую дрянь из себя вывести, напрягая печень и почки. Собственно, как работает таблетка? Она угнетает (отравляя) клетки того или иного органа, в результате они начинают хуже работать, и симптом, с которым пришел больной к врачу, исчезает. А ведь симптом – проявление компенсаторной реакции организма на поражение. Убирая симптом (давление, повышенный сахар в крови, воспаление, боль), мы не ликвидируем само поражение, мы просто сдвигаем все функции организма так, чтобы симптом был незаметен. Подробнее об этом написано в моей первой книге на примере борьбы врачей с сердцем в попытках обуздать гипертонию. Сердце постоянно подтравливают, в результате давление падает, но ведь повышенное давление есть лишь способ организма спастись от чего-то более страшного. В этой книге я не стану повторяться, скажу лишь, что самые древние лекарства, типа аспирина, действуют так же – подтравливая организм, о чем было упомянуто выше.

Ну, а ниже в качестве иллюстрации приведу список побочек от аспирина, чтобы жизнь медом не казалась:

– возрастание риска развития тромбоэмболии, инсульта или инфаркта;

– гемолитическая, гипохромная микроцитарная, гипопластическая и апластическая анемия, патологические изменения состава крови;

– малокровие из-за длительных внутренних кровотечений желудочно-кишечного тракта (при применении аспирина пациент может терять каждый день до 8 мл крови);

– эрозии и язвы желудка и двенадцатиперстной кишки;

– уменьшение скорости почечного кровотока, способствующее задержке натрия и воды в организме, вызывает повышение артериального давления, развитие почечной недостаточности и острой сердечной недостаточности;

– нефрит, почечная недостаточность, некроз;

– отек Квинке;

– анафилактический шок;

– мутации генов, врожденные аномалии развития плода;

– помутнение роговицы.

Современная медицина – лечит или убивает?

Вопрос не простой. Когда-то, в старые времена, когда в ходу были довольно примитивные методы лечения типа кровопускания, а ученые ничего не знали о микробах и потому не мыли руки и хирургические инструменты, но охотно кидались спасать больных, сама жизнь поставила удивительный эксперимент.

Случилось это в позапрошлом веке в викторианской Британии, а именно в Лондоне, где было два госпиталя – гомеопатический и обычный. Во время очередной эпидемии холеры оба госпиталя были забиты больными полностью. В гомеопатическом госпитале больным давали плацебо, пустышки – чистую воду, не содержащую никаких веществ в измеримых дозах, то есть практически не лечили. А вот в городском госпитале врачи, засучив рукава, применяли к холерным больным всю мощь тогдашней передовой науки, то есть делали им бесконечные кровопускания и кормили таблетками.

В результате смертность в гомеопатическом госпитале, где людей не лечили вовсе, была втрое ниже, чем в городском. То есть классические врачи старались, рук не покладали, ночей не спали, но своими стараниями только загоняли в могилу несчастных пациентов, угодивших им в руки. Люди же, по сути предоставленные сами себе в гомеопатическом госпитале, попивая чистую воду, без помощи эскулапов выздоравливали лучше, ибо организм умеет бороться с болезнями, и лучше ему в этом не мешать.

Но, может быть, с тех пор ситуация сильно изменилась, ведь наука за полтораста лет сильно продвинулась вперед?..

Продвинулась, сомнений нет. У каждого в руках смартфон, слетали на Луну, изобрели виагру. Но…

В 2000 году в Израиле приключилась забастовка врачей. Причина мне неизвестна, но предполагаю, что врачи решили, будто им слишком мало платят. И решили показать, насколько хуже станет без них.

Показали…

Как писал потом British Medical Journal, анализируя ситуацию, смертность во время забастовки врачей уменьшилась! Сей феномен заинтересовал ученых, и в 2008 году было проведено большое исследование, проанализировавшее смертность во время врачебных забастовок. Оно подтвердило феномен: когда врачи бастуют, люди меньше умирают.

Несколькими годами позже Американская медицинская ассоциация (JAMA) провела исследование и опубликовала статью с длинным названием «Смертность и характер терапевтических процедур среди пациентов, госпитализированных с острыми сердечно-сосудистыми заболеваниями в дни национальных встреч кардиологов». Я не буду утомлять читателя столбцами статистических выборок, приведу основной вывод: когда кардиологи заняты на своих симпозиумах и не заняты пациентами, у тех больше шансов выжить.

В цифрах это выглядит так:

17 % пациентов высокого риска с сердечной недостаточностью погибли в течение 30 дней после госпитализации в дни, когда ими не занимались кардиологи, будучи занятыми на симпозиумах. И 25 % аналогичных больных погибло в обычные дни, когда кардиологи трудились не покладая рук.

А среди пациентов, поступивших в госпитали с остановкой сердца, смертность была 59 % в дни симпозиумов по обмену опытом и 68,6 % – в обычные дни плодотворной работы врачей.

Интересно, что для пациентов с низкой группой риска никакой статистической разницы не наблюдалось вовсе. Из чего можно сделать вывод, что относительно здорового человека даже врачу трудно угробить.

Подобные звоночки звонили и раньше. Так, например, в 1976 году в Лос-Анджелесе врачи забастовали по поводу повышения стоимости страховки на случай врачебной ошибки. В результате было проведено на 60 % меньше операций. При этом смертность упала на 18 %.

В том же году в Боготе (Колумбия) почти два месяца бастовали все врачи, кроме врачей скорой помощи. Результат? К великому неудовольствию Национальной ассоциации похоронных бюро, смертность в городе упала на 35 %.

Получается, множество довольно сложных операций делается зря и только гробит народ.

И огромное количество таблеток прописывается зря.

Фармацевтические компании наизобретали десятки тысяч лекарств. У них совершенно разное действие и разные химические формулы. В результате никто не знает, как они подействуют на организм в разных сочетания, будучи съеденными вместе. А ведь это часто бывает – кардиолог в поликлинике одно прописал, гастроэнтеролог другое, эндокринолог третье, терапевт четвертое. Какие реакции пойдут в этом молекулярном коктейле в колбе организма, никто не знает. В результате возник новый раздел медицины – ятрогенная патология, изучающие болезни, вызванные врачебными предписаниями.

Зачастую побочные эффекты одних лекарств врачи принимают за самостоятельную болезнь, и от нее тоже прописывают свое лекарство. А далее прописывают все новые и новые лекарства по цепочке, пока не сведут человека в могилу.

Вы можете возразить:

– Позвольте! А как же доказательная медицина, институт которой позволяет с помощью двойных слепых рандомизированных исследований неопровержимо доказать пользу или вред того или иного лекарства?

Доказательная медицина – это нынешний мейнстрим в медицинской науке, если медицину вообще можно назвать наукой! Но доказательная медицина относительно молода, во‑первых. И, во‑вторых, там, где замешаны не просто большие деньги, а миллиарды долларов, в исследования вносится слишком большая помеха.

Родилась доказательная медицина как системная вещь совсем недавно – в середине 90-х годов. Хотя уже к середине ХХ века врачи стали задумываться о том, что применяемые ими способы лечения чаще дань традиции, нежели научно доказавший свою эффективность метод. Кажущееся или реальное облегчение может ведь наступить и от эффекта плацебо, то есть внутренней убежденности больного в пользе прописанных ему процедур. Но только в 1996 году группа канадских специалистов из Университета Мак-Мастера в Торонто предложила подвергнуть разные методы лечения больных научной проверке по всем законам системного знания – с помощью больших статистических выборок, контрольных групп и двойного слепого исследования. И в результате такой ревизии оказалось, что каждое второе известное медицине предписание, которое использовалось врачами, не имело никаких доказательств своей эффективности! По сути, до конца ХХ века медицина во многом оставалась наполовину средневековым шарлатанством!

А британский врач Бен Голдэйкр, написавший серию книг о современной медицине, приводит еще более шокирующие цифры: «Исходя из современных данных, только 13 % всех видов лечения имеют веские доказательства пользы и еще 21 % вероятно являются полезными».

Введение доказательной медицины должно было кардинально улучшить ситуацию, сделав медицину научной и выметя из нее шелуху средневековья. Идея была простая – применяем метод научного познания, проводим строгие рандомизированные исследования со случайным непредвзятым отбором испытуемых, причем проводим их двойным слепым методом, когда ни пациенты, ни сами врачи не знают, какой группе пациентов дается лекарство, а какая группа получает пустышку вместо лекарства. (Врачи не ставятся в известность, чтобы неосознанно не внушить людям уверенность, давая им лекарство, или чтобы случайно не проболтаться.) Потом сравниваем все это с контрольной группой больных, которые не получали никакого лечения, считаем статистику и узнаем, насколько новое лекарство эффективнее плацебо, а плацебо – полного отсутствия всякого лечения.

Прекрасно?

Однако и тут нашлись подводные камни в виде денег, о коих я уже говорил. 90 % исследований проводятся на деньги фармацевтических компаний, поэтому результат их, увы, предсказуем – эффект от новинки будет исследованием подчеркнут, побочные эффект затушеваны, конкуренты унижены, и вскоре новинка окажется на прилавках. Проведенное в 2003 году исследование разных медицинских отчетов по испытанию новых лекарств выявило следующий факт: те испытания, которые проводились на деньги фармкомпаний, в 4,5 раза чаще независимых исследований давали положительное заключение на исследуемый препарат.

Так что не обольщайтесь словами «доказательная медицина». Она вам докажет все, что угодно, за ваши (в конечном счете) деньги…

Позволю себе привести мнение американского врача и токсиколога Уолтера Ласта. Цитата будет длинноватой, но весьма красноречивой.

«…В большинстве болезней виновна сама медицинская система, и я постараюсь объяснить причины такой уверенности.

Я начинал как биохимик и токсиколог в медицинских лабораториях университетов, убежденный, что все хронические и так называемые неизлечимые болезни действительно неизлечимы, их происхождение чаще всего неизвестно, а лекарства улучшают состояние пациентов…

Мое «переобучение» началось вскоре после переезда в Новую Зеландию, где я открыл для себя натуральный образ жизни и натуральные способы лечения. Тогда я понял, что болезнь прежде всего является следствием нездоровых условий жизни и может быть побеждена возвращением к естественным.

Постепенно убеждаясь в патогенности медикаментов, я первое время считал их, скорее, малоэффективными и источниками побочных эффектов, нежели основными причинами заболеваний…

Заболевания, вызванные самим лечением, называются ятрогенными. В 2001 году в США ятрогенные факторы (фатальные реакции на лекарства, ошибки врачей, необоснованные хирургические вмешательства) явились причиной смерти 783 936 человек. Таким образом, наиболее опасной болезнью в Соединенных Штатах в настоящее время является сама медицинская система. Для сравнения, в том же 2001 году от сердечно-сосудистых заболеваний умерли 699 697 человек, от рака – 553 251.

В 1980-е годы в Новой Зеландии отмечался самый высокий в мире уровень смертности от астмы. Этот уровень значительно снизился в 1991 году, когда были запрещены ингаляторы фенотерола, в 13 раз повышавшие риск смертельного удушья. Последовавшее за этой мерой падение уровня смертности было преподнесено как триумф медицинской науки.

Исследования также показали, что у астматиков, прибегающих к помощи бронходилататора более одного раза в месяц, риск смертельного приступа в 50 раз выше…»

Это к вопросу о пользе или по меньшей мере безвредности лекарств. Повторюсь, они все ядовиты в разной степени! И если вам нужно отравить в себе непрошеных гостей – микробов, амеб, червей, – яды помогут вам с этим справиться, соответственно излечив вас от паразитов и попутно самого вас слегка притравив. Но вы большой и потом восстановитесь, тем паче, что травят глистов люди не каждый день. А вот если вам прописали принимать таблетки каждый день на протяжении всей жизни, как это бывает в случае диабета, гипертонии, атеросклероза и пр., то тут уже надо задуматься – а не убьют ли вас эти токсины раньше, чем сама болезнь?

Но если пощадить печень и отказаться от таблеток, что же тогда делать с болезнью?

Сможет ли организм вылечить сам себя без таблетки?

Вопрос риторический. Всем известно, что в организме заложены мощные ресурсы восстановления. Отчего же тогда механизмы саморемонта не срабатывают в случаях хронических неинфекционных болезней, коими страдает практически все цивилизованное человечество (нецивилизованное человечество до них просто не доживало)?

Хороший вопрос…

А отчего перестает ехать дизельный двигатель, в бак которого залили бензин? Неправильная эксплуатация! Дальше мы на примере отдельных систем разберем, как они функционируют и как запустить механизмы системного самовосстановления. Но прежде хочется сказать пару слов в свете всего вышесказанного про наше живое будущее – про детей (в этой книге в связи с недостатком места мы коснемся детей лишь вкратце, в силу необходимости логически завершить разговор о таблетках на примерах всего возрастного диапазона, а вот следующая книга будет посвящена детям целиком, и всем молодым родителям я весьма рекомендуют ее прочесть, когда она выйдет).