Текст книги "Хочу сниматься в кино"

Партнёры

Всю неделю Костя ждал звонка. Уже стала закрадываться мысль, что он не подошёл… Но звонок все-таки раздался! Звонила ассистентка от Людмилы. Его звали на очередную пробу, уже с партнёрами. Тут же прислали на почту текст для пробы. Костя его учил и радовался – текст сам ложился на язык! Вообще этого персонажа – Николая – он, казалось, чувствовал изнутри. Поэтому на пробы ехал с радостью, а не со страхом, как это бывает, когда текст «чужой» и заучить его никак не можешь. Кстати, что касается «Чернокнижника», то в тот же вечер, когда он ездил на киностудию, ему позвонили, извинились, сказали, что по каким-то причинам костюмер опоздала на два часа, очень просили приехать на следующий день снова. Костя сначала хотел их послать (слишком помнилось муторное ожидание у павильона), но потом справедливо рассудил, что от таких значимых проектов не отказываются (все-таки снимали на студии самого Никанора Малинина). На следующий день поехал на киностудию снова. В этот раз всё прошло без сучка, без задоринки. Костюмеры его уже ждали. Померились быстро. Ещё раз перед ним извинились. Уже на примерке Костя узнал, что у него в «Чернокнижнике» будет три съёмочных дня… И то неплохо – все-таки не один! Сам для себя Костя решил, что ТО ожидание возле павильона было нужно, чтобы он встретил Витю и тот его отвёл к Людмиле.

В проходной киностудии Костя столкнулся с Витей, который тоже шёл на пробы. Оказалось, что у Вити проба с той же партнершей, что и у Кости. Вите было проще – он уже был утверждён. Через некоторое время они очутились в знакомом помещении. В прихожей на стуле сидела… вот это да! – Костя не поверил глазам! Да это же Юлька, его однокурсница! Юлька, с которой у него был когда-то на курсе роман! Юлька, из-за которой он когда-то провел столько бессонных ночей, доходил то до полного отчаяния, то до полного счастья…

Юлька была непредсказуема. Ни в чём не признавала середины. В конце концов Костя устал от таких отношений, и они расстались. После института Юлю сразу взяли в театр «Эрмитаж». Костик же какое-то время скитался, пока не оказался в ТЮЗе. Потом они виделись несколько раз на Юлькиных премьерах. На премьеры Кости Юля не приходила никогда. Кажется, она была замужем и у нее все было в порядке… Они смотрели друг на друга и не верили глазам.

– Костя. привет! Надо же! Сколько лет, сколько зим! Ты тоже на пробы?

– Здравствуй, Юля! Да, на пробы. И, кажется, мы будем играть сцену с тобой.

– Так ты Николай?

– Ну да. А ты Раиса?

– Она самая! Это же здорово!

Казалось, что Юля искренне рада. Да и Костя был рад её видеть. Время стерло те неприятные моменты, которые между ними были.

– Как было бы здорово, если бы нас утвердили!

И тут в разговор вмешался Витя.

– Между прочим, у вас и со мной сегодня сцена. Будем знакомы – Виктор. Играю Аристарха.

– Очень приятно – Юля. Раиса.

В это время дверь в комнату открылась и оттуда выглянула девушка-ассистент.

– Можно потише! Здесь пробы идут…

Они закивали в ответ. Девушка скрылась за дверью.

– Ну как ты? Что ты? – шёпотом стала спрашивать у Кости Юля.

Он стал что-то о себе шёпотом рассказывать. Он, правда, был рад её видеть.

Дверь в комнату снова приоткрылась и оттуда вышла режиссер Людмила с каким-то очень знакомым Косте актёром. Людмила улыбнулась.

– Здравствуйте! Вот мы и в сборе. Вы уже познакомились друг с другом? Это Виктор Трегубов, он у нас играет Аристарха, это – Константин Свинцов, это – Юлия Светлова. А это, – она повернулась к новому актёру, – Богдан Стёпченко. Он, скорее всего, будет играть Голубовича.

И тут Костя вспомнил этого актёра. Они снимались когда-то в одном молодёжном сериале. Он тогда Косте не понравился. Вообще, ему люди с гонором не нравились. А этот вёл себя на съемке, как барин. Смотрел на костюмеров и гримеров, как на обслуживающий персонал. И вообще сумел настроить против себя всю киногруппу, включая режиссёра. «Как же Людмила взяла его? С ним же проблем не оберёшься!». Однако сейчас Богдан Стёпченко выглядел скромным, вежливым человеком. Он сказал, что вынужден попрощаться и ушёл. Костя облегчённо выдохнул.

А потом начались пробы. То ли радость от встречи им помогла, то ли просто, потому, что они друг друга давно знали, но Костя и Юля сыграли свою сцену очень хорошо. В сцене и ситуация была сходная: герои встречаются друг с другом после долгой разлуки. Они даже позволили себе добавить юмор в эту сцену, немного пошалить. Режиссёр юмор оценила, смеялась. И вообще, по всему было видно, была довольна.

– Спасибо большое. Всё хорошо, – сказала она Косте. – тогда я вас больше не держу. А у вас, Юля, ещё сцена с Аристархом.

Костя вышел в прихожую. Вслед за ним вышла девушка-ассистент, пригласила в комнату Витю и шепнула Косте: «Мне кажется, вас сто процентов утвердят!»

Костя подумал: «Не подождать ли Юлю?». Но тут же подумал, что это ни к чему. У них давно уже у каждого своя жизнь. И лишнее общение ни к чему. В конце концов наверняка встретятся еще на съёмках. В том, что съёмки будут, Костя почти не сомневался.

Новый экзамен

Однако впереди его ждал ещё один экзамен. Спустя неделю Костю позвали на следующие пробы. В этот раз он играл сцену с тем самым нелюбимым актёром Богданом Стёпченко. На пробах Стёпченко вел себя вежливо, характера не показывал. Но играть с ним было трудно. Во время проб Стёпченко смотрел как-то сквозь Костю. Костя никак не мог за него «зацепиться». Он вспомнил, как один известный актёр в такой же ситуации не выдержал и, схватив партнера за ворот, закричал: «Ты будешь общаться, сука?». Но Стёпченко за ворот схватить было нельзя. Он бы устроил такой скандал… Его бабью натуру Костя знал по прежним съёмкам. И поэтому ему приходилось отыгрывать то, что Стёпченко ему не давал, играть с воображаемым партнером. Тяжелее не придумаешь! А Богдан нарочно говорил свои фразы тихо, безэмоционально, глядя куда-то в сторону. Людмила это заметила и сделала ему замечание. В следующей пробе Стёпченко реагировал чуть ярче, но все равно недостаточно. На замечание Людмилы ответил, что привык играть тонко, на нюансах, и что не хочет превращать сцену в «кухонный скандал». «Кухонного скандала» и Людмиле не хотелось. Поэтому она не нашла, что ответить. И тут Стёпченко, глядя на Костю, заявил, что кино – это вообще особая специфика и не каждый ею владеет. И столько высокомерия было в его тоне! За все эти выходки Костя сразу бы выгнал его вон. Но почему-то Людмиле Стёпченко нравился. Это и понятно – Богдан обладал выразительной внешностью и умел ею пользоваться в кадре, это у него было не отнять.

Наконец с третьего дубля пробы кое-как записали. Людмила была не совсем довольна, но сказала:

– Достаточно. Не будем больше мучать сцену…

Костю отпустили. Усталый и расстроенный он ехал домой и думал, что, наверное, после этих проб его не утвердят…

А потом повисла большая пауза длиной в месяц. Надежды на съёмку таяли с каждым днем. Сказать, что Костя переживал – ничего не сказать. Слишком он поверил, что его непременно должны утвердить. Он вспоминал первую радостную репетицию с Людмилой, удачную пробу с Юлей… «Эх, если бы не эта проба со Стёпченко!»

Дни шли за днями. Костя старался не думать об этом проекте, не переживать, но это удавалось мало. Какая же зависимая профессия – актёр! Ведь и вправду – всю жизнь только и ждешь – позвонят тебе или не позвонят? В конце концов Костя сказал себе: «Что ж, Костян! Облом! Не судьба тебе сняться в этом кино…»

И вдруг в один ясный субботний день прозвучал звонок, и ассистентка приподнятым голосом объявила, что Костя УТВЕРЖДЕН на роль Николая и ему надо приехать подписать договор! После звонка ассистентки Костя сел на стул и некоторое время просто сидел, хлопая глазами. Даже сил подняться не было. Значит та неудачная проба все-таки не испортила картину?!

И только потом его охватила радость.

На киностудии он вновь увидел Юлю. Её тоже утвердили! Костю удивила перемена, произошедшая в ней. Она как-то побледнела, похудела и выглядела грустной. Костя не выдержал и спросил, что случилось.

– Да так… В семье проблемы…

Потом она с усилием улыбнулась и сказала:

– Хорошо, что мы будем вместе сниматься, правда?

Их встретила улыбающаяся Людмила, поздравила с утверждением и провела в бухгалтерию. Они подписали договора. Ставка на фильме была не очень большая, но Косте было всё равно. На большой гонорар он не рассчитывал. В конце концов Людмила его предупредила об этом ещё во время первой встречи. Зато съёмочных дней поставили много! А главное – большая роль! То, что он так давно хотел сыграть!

Любой актёр ждет роли, которая бы в него стопроцентно попадала. В которой он мог бы выразить что-то своё, какую-то свою внутреннюю тему. И теперь Костя чувствовал, что судьба дает ему шанс. Его нельзя было упустить. До этого он только раз снялся в большой роли в кино, лет пять назад. Это был сериал с цветистым восточным названием. Большой проект, для которого на «Мосфильме» построили грандиозные декорации: целую улицу с домами в три этажа и квартирами внутри. Роль у Кости была интересная, яркая. Этакого героя, который запутался в своих семейных делах и никак не может их разрешить. В роли было много юмора. Если бы сериал тогда «выстрелил», возможно, Костина кинокарьера сразу пошла бы в гору. Но сериал поставили в эфир в неудобное время… Плюс ещё какие-то факторы… В общем, рейтинг у сериала оказался недостаточно высоким. После 62-й серии проект свернули. А жаль! Сериал Косте нравился. И партнёры были замечательные. В итоге, кроме некоторой узнаваемости ничего тот проект Косте не принёс. Хотя опыт был очень ценный. Да и когда тебя узнают незнакомые люди на улице – это приятно!

В этот раз он готовился к съёмкам серьёзно…

Съёмки

Звон будильника подбросил Костю на кровати. Часы показывали пол седьмого утра. Костя с сожалением выбрался из-под тёплого одеяла, прошлёпал босиком на кухню и поставил чайник. Выглянул на улицу – там за окном бесшумно шёл густой снег. Зима не хотела сдавать свои права. Костя сунул в уши наушники, поставил «Аквариум».

Вчера начались съёмки «Простой истории». Так в конце концов Людмила назвала свой фильм. Сначала было другое название – «Три товарища». Но тогда возникала ненужная ассоциация с одноимённым романом Э.-М. Ремарка. «Простая история» Косте нравилась больше.

Чайник закипел. Костя снял его с плиты, привычным движением ссыпал кашу из пакетика в чашку, заварил кипятком, долил молока. Потом сделал бутерброд с сыром и поставил его в микроволновку. Привычный завтрак. Жуя бутерброд и запивая его кофе, Костя повторял про себя текст сегодняшних сцен.

Итак, вчера был первый съёмочный день! Сначала Людмила торжественно разбила о ножки кинокамеры тарелку, на которой были написаны имена всех членов съёмочной группы. В том числе и его, Кости Свинцова, имя. Такова киношная традиция! В первый день у Кости стояли только две сцены. Обе с Юлей. Юля и правда переменилась. Она была совсем не такой, как тогда, на пробах. Казалась задумчивой и молчаливой. Впрочем, ей это шло. Костя даже поймал себя на том, что любуется ею. Он тут же себя одёрнул: «Так! Стоп, Костян! С Юлей у тебя дело прошлое». А сцены у них были весёлые. Костя как мог подбадривал Юлю, рассказывал анекдоты. Юля через силу улыбалась. Людмила, увидев такое состояние Юли, встревожилась, отвела её в сторону и долго ласково с ней говорила. После разговора Юля как-то оживилась, заулыбалась. Людмила громко скомандовала:

– Внимание! Снимаем сцену номер пять. Николай и Раиса.

И они с нескольких дублей сыграли свою первую радостную сцену. Дальше пошло легче. Во время съёмки Костя видел Юлю такой, как тогда, в студенческое время, когда он был в нее влюблён. Чувство подхватывало его и сцены любви игрались легко. Ему показалось, что и Юля тоже отдается игре очень искренне и смотрит на него по-особенному, КАК ТОГДА. После съёмки второй сцены они были похожи на пару фигуристов, которые после удачного выступления обессиленно усаживаются на скамейку и ждут результатов. Они посматривали друг на друга и улыбались. Больше в этот день у них сцен не было.

– Костя, я на машине, – сказала Юля, – могу тебя подбросить. Ты где живешь?

– Я живу на Тёплом Стане, далеко. Спасибо, Юль! Мне на метро удобнее.

– Ну смотри… Давай хотя бы до станции метро доброшу?

– Да здесь метро рядом. Не стоит.

– Ну как хочешь. Тогда… пока?

– Пока. Спасибо за съёмку!

Сейчас, вспоминая об этом разговоре, Костя хвалил себя за то, что не стал садится в Юлину машину. Еще раз говорил себе: «Стоп! Нельзя смешивать работу с жизнью! С Юлей у нас давно пройденный этап. У нее своя личная жизнь, у меня своя».

Быстро одевшись, он подхватил сумку и выскочил в коридор. Время поджимало.

Второе отступление про кино

Что такое съёмки? Это большой павильон. Это софиты, создающие иллюзию дня. Это декорации, создающие иллюзию квартиры. Или подъезда. Или улицы. Это режиссер, который сидит за монитором в тёмном углу за декорациями. И кричит оттуда: «Мотор!», а потом «Начали!». Это оператор, которого всё время не устраивает свет. Это осветители – заложники прихотей оператора. Это звукооператоры. Очень хорошие люди, только, как правило, стараются приладить актёру микрофон в самое неудобное место. Неудобное для актера, но удобное для них. Например, примотать микрофон к ноге. Это художники и реквизиторы, создающие домашний уют в декорации. Реквизиторы, кстати, самая зависимая профессия. Сколько шишек на них сыплется! И это не принесли и это не приготовили! Если в кадре по ходу съёмки разбивается бокал, то реквизитору надо запастись двадцатью такими бокалами, на все дубли. Иначе не хватит! Это костюмеры. Важные люди! Они вас могут одеть так, что, глядя в зеркало, захочется сказать: «А я, оказывается, очень даже ничего себе!!!». Или наоборот, всю съёмку будешь чувствовать себя «не в своей шкуре». Это гримёры. Гримёры – особые люди. Как виртуозно могут они скрыть изъяны лица! Например, замазать синяки, оставшиеся от бессонной ночи! Это актёры… Ну актёры – это отдельная история! Актеры – это те единственные, кто из всей съёмочной группы останутся на экране. И как прекрасен миг, когда все эти люди, кто-то зримо, а кто-то незримо присутствующие на площадке, в момент съёмки работают, как один слаженный механизм. Делают общее дело – снимают кино! А тишина во время дубля – это же волшебная тишина!

Кино – это такая работа, где актёру надо десять раз повторять одно и то же. И при этом не уставать. Повторять как можно более одинаково. Иначе при монтаже разные планы не смонтируются. Назубок знать текст. Это во многом ремесло. И труд. Часто надо выезжать на съёмку ещё затемно. Бывает, что актёры целый день в гриме и костюме ждут выхода на площадку. При этом надо сохранить в себе рабочее состояние. Актерам приходится сниматься в холоде, в сырости, на жуткой жаре и зимой в проруби. Подчас в кадре нужно делать то, чем они никогда раньше не владели. И делать это профессионально! Не говоря уже об обилии текста, который часто надо учить прямо перед съёмками, а потом произносить без запинки. А текст бывает такой заковыристый! К тому же если ещё режиссёр попадется нервный! В общем, съёмка часто – это стресс и не лучшие эмоции! Но удовлетворение после УДАЧНОЙ съёмки искупает все трудности. Всё это Костя знал по собственному опыту…

Режиссёр Людмила, к счастью, нервной не была. Она очень уверенно и спокойно руководила процессом съёмки. Предлагала очень интересные и неожиданные решения кадра. К актёрам относилась терпеливо, с любовью. И если иногда была жёсткой, то только когда нужно для дела. Однако её ждало впереди испытание…

Происшествие

Это случилось на второй неделе съёмок. Костю в тот день вызвали не к началу смены, а чуть попозже. Как только он вошел в павильон, к нему подбежала ассистентка Катя и зашептала:

– Здравствуйте, Константин! К сожалению, вам придется подождать. У нас всё сдвинулось. Еще не сняли первую сцену со Стёпченко.

– А в чем дело? – чувствуя недоброе, спросил Костя.

– У Богдана Васильевича с утра плохое настроение. Ему не понравилось, что ему с задержкой принесли костюм. А потом, якобы, дали невкусный кофе. Он устроил скандал, сказал, что пойдет пить кофе в ресторан. Собрался и ушёл. Вот только вернулся.

– А что Людмила?

– Она в шоке. Пыталась с ним разговаривать, сказала, что ему принесут другой кофе, но Богдан Васильевич ни в какую. Оказался таким капризным!

«А то вы не видели этого раньше!» – подумал Костя. Богдан уже позволял себе некоторые выходки, но раньше они в общем не мешали съёмочному процессу. И вот – случилось! Богдан показывает себя в полный рост…

– А что сейчас? – спросил Костя.

– Сейчас он согласился сниматься. Готовят его первую сцену.

«Согласился сниматься! Просто барин какой-то!» – подумал про себя Костя.

Он прошел в актёрскую комнату. Потом отправился на костюм, на грим. Везде говорили о капризном поведении Стёпченко. Сам Богдан был на съёмочной площадке, и Костя радовался, что пока не встретился с ним. Почему-то не хотелось его видеть. Одевшийся и загримировавшийся Костя вернулся в актёрскую комнату. Пару раз прибегала ассистентка Катя и говорила, что, слава Богу, съёмка идёт, хотя Стёпченко не в духе и порой препирается с режиссёром. При этом отпускает ядовитые реплики в адрес гримеров и костюмеров.

Наконец сцену сняли и Стёпченко появился в актерской комнате. Он выглядел очень недовольным. На приветствие Кости ничего не ответил, только молча протянул руку, глядя в сторону. И Костя вспомнил, как на какой-то картине был свидетелем того, как Стёпченко в перерыве собрал вокруг себя молодых актеров и поучал их, как надо играть в кино. Важно рассказывал о своих съёмках. Костя тогда иронично пошутил над ним. Вслух процитировал из Сергея Есенина:

 
Хромой красноармеец с ликом тёмным
В воспоминаниях морщиня лоб
Рассказывает важно о Будённом,
О том, как красные отбили Перекоп…
 

Но Стёпченко сделал вид, что не услышал…

Перерыв закончился. Объявили, что следующей будет сниматься сцена Кости и Стёпченко. То есть Николая и Голубовича.

– Богдан, повторим текст? – спросил Костя.

– Да ну его! Ни одна сцена от репетиции лучше не становилась… На площадке пройдем… – отмахнулся Стёпченко.

За ними пришла ассистентка Катя.

– Богдан Васильевич, Константин, вас зовут на площадку.

Надо же! «Богдан Васильевич»! Поставил себя Богдан! А по возрасту был младше Кости… Костя сразу, не дожидаясь второго приглашения, поднялся и пошел. За многие годы в кино он привык к дисциплине. На площадке уже всё было готово для съёмки. Стёпченко, однако, не появлялся. Костя видел, что Людмила еле сдерживается.

– Катя, сходите еще раз за Богданом, – громко сказала она ассистентке.

Наконец Катя привела недовольного Стёпченко. Людмила стала разводить сцену. Богдан всё делал неохотно. В тексте путался и покрикивал на Катю за то, что она его не сразу подсказывает. В какой-то момент он с нажимом сказал:

– Катя, а могу я попросить чаю?!

– Да, конечно, Богдан Васильевич, – сказала Катя и побежала за чаем.

Когда она вернулась, Стёпченко отпил глоток и неожиданно закричал на Катю:

– Катя, ты же знаешь, что я пью горячий сладкий чай с лимоном!!! А ты чего принесла?!!

Бедная Катя испуганно молчала.

Тут Костя не выдержал:

– Да ладно, Богдан. Бог с ним! Давай снимать!

И тут Стёпченко прорвало:

– Слушай, не затыкай мне рот! Я просто попросил горячего чаю! А мне принесли какую-то бурду! Вообще, это не съёмочная группа, а сборище непрофессионалов! Никаких условий для работы! Ассистентка издевается! На гриме и костюме грубят! Свет ставят три часа! Сценарий очень сомнительный! И вообще, я бы всё не так снимал!

И тут послышался спокойный металлический голос Людмилы:

– А как бы вы снимали, Богдан?

Стёпченко осекся. А потом пробурчал:

– Да я вообще бы не стал брать этот сценарий!

Сценарий написала сама Людмила. Он был ей очень дорог. И все об этом знали. Богдан, что называется, «переступил черту».

– Так. На сегодня съёмка закончена, – сказала Людмила. – Богдан, задержитесь. Нам надо с вами поговорить.

На другой день стало известно, что Стёпченко снят с роли. Ряд сцен предстояло переснимать заново.

Киногруппа

Вместо Стёпченко на роль Голубовича взяли какого-то другого, незнакомого Косте актёра. Его звали Владислав. Он работал в театре «Современник». Вся группа облегченно вздохнула. И Костя тоже. Он даже был рад, что Стёпченко проявил себя сейчас, когда его замена ещё не стала проблемой. А если бы позже, в разгар съёмки?

А потом целую неделю переснимали все сцены с Голубовичем. Слава богу, новый актер быстро вошел в роль. Не смотря на проблемы, Людмила работала спокойно, сосредоточенно. Про Стёпченко она ни разу не вспомнила. Он для неё перестал существовать.

На картине был очень хороший оператор – Арсен. Таких операторов Костя не встречал. Арсен был добрейшим интеллегентнейшим человеком. Во время съёмки он вежливо просил артистов: «А вы не могли бы, если вам будет не трудно, вот в этом месте сделать два шага влево?». «Да, конечно», – отвечал артист. «Спасибо вам огромное!». А после дубля ещё благодарил актёра за эти два шага. Косте он очень помогал. Иногда Костя сомневался, хорошо ли он сыграл тот или иной дубль. Режиссёр молчала. Её было спрашивать неудобно. Костя подходил к Арсену и спрашивал: «Арсен, ну как, нормально получилось?». И Арсен с доброй улыбкой ему отвечал: «Костя, все отлично! Именно то, что надо!». Костя, ободренный поддержкой, следующий дубль играл увереннее и смелее.

В первые дни съёмки у Кости вообще возник «бзик», что его могут снять с роли. Когда мало опыта, то не очень доверяешь себе. К тому же Людмила, как он это чувствовал, тоже к нему поначалу присматривалась. Она не спешила его хвалить. И Костя переживал. А что если его заменят на другого актера? Они знал о таких случаях. Возьмут, и заменят на более «медийного»! Но время шло, а его не меняли. И он стал чувствовать, что постепенно Людмила потеплела, стала больше ему доверять. Только в некоторых особенно эмоциональных эпизодах требовала от него большей жёсткости. Косте это было непросто. По натуре он был довольно мягким человеком. Приходилось себя «заводить». Не сразу получалось, но на втором-третьем дубле результат он выдавал. То, что дубль получился удачный, кажется, чувствовала вся киногруппа. В такие минуты после дубля зависала небольшая пауза. А потом слышался голос Людмилы: «Снято! Молодцы!». Самые счастливые моменты кинопроцесса! Если же не «шло», то Людмила не дожидалась конца дубля и кричала: «Стоп!», а потом шла к актёрам и негромко делала поправки. Голос она практически не повышала. Впрочем, иногда её замечания бывали достаточно жёсткими: «Передавил!», «Не доиграл!».

Как-то снимали одну напряжённую сцену. Очередной дубль. Всё уже сыграли, реплики кончились, а команда «Стоп» всё не звучала. Ну Костя потоптался-потоптался на месте, да и вышел из кадра. А потом к нему подошла Людмила и сказала:

– Ох, Костя, не любишь ты пожить в кадре! Мог бы в конце как-то посуществовать, поимпровизировать. Я специально дала тебе такую возможность…

Костю это замечание задело.

– Но мы же об этом не договаривались! – ответил он.

– Не обязательно договариваться, Костя! Если ты в образе, тебе никакая пауза не может быть страшна. Пока команды «Стоп» нет, живи в кадре!

Косте стало стыдно. Значит, он ещё недостаточно находится в образе… Долго он потом это замечание режиссера вспоминал. И больше себе уже «пустых» пауз не позволял. Даже радовался, когда появлялась возможность поимпровизировать. Так возникло немало живых моментов.

Вся киногруппа работала слаженно. Особенно Косте нравился гримёрный цех. В нем работали очень заботливые и доброжелательные девушки. Известно, что именно на гриме актёр перед съёмкой проводит большую часть времени. И именно там во многом происходит настройка на съёмку. Особенно, когда приезжаешь на площадку ни свет, ни заря. Так вот гримерши Света, Таня, Алиса умели создать очень приятную атмосферу. Они как ангелы парили вокруг артистов и артистам не хотелось уходить из тёплого гримцеха.

Костюмерши тоже были доброжелательными. Но у Кости создалось впечатление, что там собрались одинокие, неустроенные в личном плане девушки. Их забота была несколько эгоистичной. Если актёры обращали внимание на них, как на женщин, делали им комплименты, то и они окружали их женской заботой. А если актёры общались с ними нейтрально, то и они в ответ вели себя нейтрально.

И актёрская команда подобралась хорошая. С Витей, который собственно и привёл его в эту киногруппу, у Кости сложились отличные дружеские отношения. Витя был спокойным адекватным парнем с хорошим чувством юмора. И хотя он много снимался, «звездности» в нем не ощущалось вообще. Правда, общались они с Костей не так много. Витя параллельно снимался ещё в двух проектах. Поэтому сразу после съёмки он исчезал. Но играть с ним сцены было одно удовольствие. Витя, что называется «набрал» опыта. Он даже успел сняться у знаменитого Андрея Звягинцева, и восторженно рассказывал про него. Вите периодически звонили по телефону с каких-то проектов. У него была одна особенность: когда он общался по телефону, он начинал усиленно моргать. Со стороны было забавно наблюдать. Впрочем, и за собой Костя это частое моргание тоже знал.