Текст книги "Операция «Мальборо»"

Глава 6

1

К девяти ноль-ноль я осторожно подхожу комплексу зданий в районе Хорошёвского шоссе, на улице Гризодубовой. Чья-то наружка явно ведёт меня. Но вот так просто навсегда избавиться от спецназовца ГРУ не так-то легко. И «хвост» при подходе в главный корпус «конторы» отстаёт, точнее – «обрублен»!

Я вскоре захожу в приёмную Ларина. Бравый капитан, вскочив со стула, почтительно, но с оттенком значимости некоего, очень близкого, в служебном отношении к начальственному «телу», произносит:

– Сергей Петрович ждёт вас.

И распахивает дверь.

Я шагаю прямиком к огромному столу, в торце которого сидит мой шеф.

Здравия желаю, товарищ генерал-майор!

– Привет!

Начальник Управления встаёт из-за стола, делает пару шагов ко мне и подаёт руку.

Давай по-простому. Садись. Чай? Кофе?

– Чай.

Сергей Петрович садится в своё удобное кресло, я пристраиваюсь рядом на стуле. Ларин тычет пальцем в аппарат.

– Валентин! Два стакана чая!

Через пару минут в кабинет входит капитан с подносом, на котором в настоящих «совковых» подстаканниках неплохим ароматом благоухают стаканы. Валентин выгружает поднос, не забыв про салфетки, сахарок и дольки лимона на блюдечке. Затем, молодцевато прищелкнув каблуками ботинок, он исчезает в своём «предбаннике».

– Сервис, как в солидной олигархической фирме. Вот только секретарь у вас, а не какая-нибудь длинноногая секретарша.

– Я добропорядочный семьянин, – ворчит в ответ генерал-майор, размешивая ложечкой сахар в своём стакане.

О деле мы пока не говорим. Чаепитие – это, своего рода, ритуал. Оба собеседника должны, так сказать, внутреннее сосредоточиться, помедитировать на чаинках. Ну, а потом…

И вот это «потом» наступает. Я, как когда-то на защите академического диплома, предлагаю свою версию. Мой оппонент вставляет наводящие и корректирующие замечания.

Согласно моей разработке мне надо будет устроиться, допустим, радистом к ухтинским геофизиком и, таким образом, вполне легально проникнуть в посёлок, откуда совсем недалеко до искомого котла.

Причём, все плюсы и минусы основных версий рассматриваются нами на огромном мультиэкране, куда в режиме онлайн выводится данные со спутников. Я вижу воочию и наш «котёл». «Подопечный объект» отдела аналитики с трудом, но можно идентифицировать на интерактивной карте местности.

– Вот оно, наше российское достояние, которое нацелились выкрасть зарубежные «дяди», – поясняет Ларин, указывая на характерную проплешину в береговом грунте. – А ведь, ты прав, – слегка удручённо говорит он и выключает экран. – Хотя ты, майор Быстров, на корню похерил генеральский замысел.

– Да, но всегда тот прав, у кого больше прав, – смеюсь я и несколько сглаживаю эффект от своего доклада-экспромта. – Финальная часть операции разработана вами, Сергей Петрович, очень блестяще.

Это какая конкретно?

– Используя акваланг, тихонько подплыть к стоящему на якоре объекту, обмотать его винт и руль прочным тросом.

– И напрочь вывести средство передвижения непрошенных гостей! – Добавляет Сергей Петрович и глядит на меня прежним орлом.

Именно! – подтверждаю я.

– Ты, отрок, по молодости лет не учёл ещё одно важное моё предложение. Нашими службами будет проведён отвлекающий запрос в мурманский отряд Погранслужбы с просьбой о недопущении гринписовцев в наши территориальные воды.

Этот запрос, я уверен, ФСБ заблокирует, и тогда ты, Дима, сможешь с честью выполнить свою часть нашей с тобой программы. Получается, ГРУ предупреждало, ФСБ этому предупреждению не вняло. Как говорится, мы заранее подготовим площадку на случай всяких там «разборов полётов». Как же, мы радели за народное добро!.. Но, учти, эфэсбэшники не дураки и обязательно пришлют кого-нибудь в геофизическую партию для подстраховки, благо вахтовый посёлок Вангурей совсем рядом с местом предполагаемых событий.

– А я для такого случая заручусь поддержкой начальника партии Николая Яковлевича Попова. Его Женя Карпенко охарактеризовал, как настоящего патриота России.

– Хорошо, – соглашается генерал-майор и спрашивает: – А как мы назовём грядущую операцию?

«Мальбрук»! – с готовностью отвечаю я.

– Это, что за зверь? – недоумённо вскидывает седые брови шеф, затем, порывшись в памяти, спрашивает: – Вроде бы, как из устного народного творчества?

– Ну, да. – я, отчаянно фальшивя, пою: «Мальбрук в поход собрался, объелся кислых щей. В походе обо…ался и умер в тот же день…»

Эту песню сочинили французские солдаты. В ней осмеивается предводитель англичан, герцог Мальборо, выигравший у Франции несколько сражений в борьбе за испанское наследство. Во время Отечественной войны 1812 года её повсеместно пели русские воины, подразумевая под «Мальбруком» самого Наполеона и его неудачный восточный поход.

– Помню этот поэтический шедевр… – чешет переносицу шеф. – Там ещё, вроде бы, слова дальше совсем не приличные. Ладно, предложение принято. Только давай отнесёмся с уважением хотя бы к герцогскому титулу главного песенного героя и назовём операцию возвышенно и чисто по-английски: «Мальборо».

Если произойдёт какая-либо утечка информации, пусть наши недруги недоумевают: а что это, такое? У них воображение, кроме названия пачки сигарет, ничего не подскажет.

А теперь к тебе, майор, последний вопрос. Скажи, что тебя тревожит? Я это по твоим глазам вижу.

В меня вчера стреляли.

Началось… Как?..

– А вот так Сергей Петрович…

И я подробно излагаю произошедшее вчера со мной.

– Можешь пожить пока у меня на даче, – предлагает начальник Управления. – А я распоряжусь нашим ребятам вычислить охотников на тебя. Они проверят всех, кто, наверняка, денно и нощно пасёт выходы из «конторы», поджидая тебя после служебного дня. А затем наши люди выявят всю цепочку этих пакостников.

– Пожить на генеральской даче заманчиво. Но этот вариант не очень хорош. Я там, наверное, умру от безделья. Лучше я отдохну здесь, пока ваши «ребята» сделают свою работу.

– Хорошо, я позвоню, чтобы тебя хорошо встретили местные аборигены-аналитики, – улыбаясь, соглашается Ларин и добавляет: – И чтобы тебе выделили личный кабинет, где бы ты, майор, мог хорошенько обмозговать все детали предстоящей операции «Мальборо».

Я поднимаюсь со стула.

Разрешите идти, товарищ генерал-майор?

– Иди, Дима. Давай вечером встретимся в холле нашего этажа… – Шеф смотрит на перекидной календарь. – В восемнадцать тридцать. Там такой чудесный отсек есть, с пальмами.

– Понятно: в пальмовом отсеке холла в восемнадцать тридцать!

Я выхожу и, после недолгого блуждания по бесконечному коридору, заруливаю в зону отдыха для офицеров Управления аналитики, в чьё ведение в последнее время перешёл Резерв.

Здесь уже все готово для приёма «гостя». Старшина, ответственный за имущество, показывает мне мою комнатку-кабинет, шкаф, в котором хранится раскладушка и постельные принадлежности. У входа налево туалет, ванная комната.

В кабинете письменный стол с приличным компьютером. Имеется также «городской» телефон, и аппарат внутренней связи. На тумбочке для хранения личных вещей, пластмассовый электрочайник в виде кувшина и пара стаканов, два стула. В углу на подставке большой телевизор с жидкокристаллическим экраном. На окне, выходящем во внутренний двор, вполне приличные шторы. Неплохо…

Столовая через коридорный поворот направо, – подсказывает старшина и добавляет: Завтрак, обед и ужин по расписанию. В неурочное время работает буфет.

Спасибо. – говорю я.

– Располагайтесь, как дома, товарищ майор! – Советует заведующий хозчастью.

Он проводит пальцем по столешнице, внимательно рассматривает его на предмет обнаружения пыли, неопределенно хмыкает и выходит.

Комфорт в новом комплексе зданий ГРУ прямо-таки зашкаливает. Это уже не тот самый «аквариум», описанный в одноимённом произведении-пасквиле перебежчика-предателя – Суворова-Резуна. Нынешней «стекляшкой» можно по праву гордиться.

В кабинетах управлений и отделов работают по одному-два человека. Не так, как ранее, когда офицеры в «аквариуме» буквально задыхались от тесноты.

А техника российского производства превосходит любые лучшие мировые аналоги! Офицеры, отвечающие за проведение операций, могут по компьютеру не только знать положение дел в каждой группе спецназа. Теперь они считывают в режиме реального времени обстановку с персональных камер каждого бойца. Техника позволяет также легко передать-получить текст, фото и видеоизображение.

Тем временем, всё тот же старшина приносит мне мой рюкзачок, оставленный на «вахте». Я засовываю свои вещи в тумбочку и соображаю: что же дальше делать. Впереди почти целый день, и надо как-то занять его с максимальной пользой.

В «аквариуме» есть где разгуляться. В нём и плавательный бассейн, и сауны, и теннисные корты. Имеются залы для игры в баскетбол-волейбол, самые современные тренажерные комплексы, и даже – настоящий зимний сад!

Если военные и боевые действия вероятного противника можно легко засечь, то в эпоху массового разгула терроризма отдельные выпады фанатиков трудно предотвращать. Эти «плохие парни» всегда готовы нанести внезапный удар.

И поэтому многие офицеры-разведчики вынуждены часто ночевать в своих кабинетах. У них там, также, как и в моей «гостевой», комнате, в шкафах припасены на любой экстренный случай раскладушки. Ну, а комфорт всё-таки позволяет им без особого перенапряжения переносить лишения и тяготы службы.

Я достаю из принесённого старшиной рюкзачка спортивный костюм, опускаю его в пластиковый пакет и устремляюсь в тренажёрный зал…

После долгого и изнурительного «сражения» с железом, мои усталые стопы наконец-то доставляют меня в сауну.

Блаженство!..

3

До восемнадцати тридцати я обедаю, стреляю из своего штатного пистолета в тире, плаваю в бассейне и сижу в управленческой библиотеке. Приятно держать в руках книгу и неспешно вчитываться в печатный текст.

Я читаю материалы, связанные с… Хабадом…

Дело в том, что я правильно уловил подоплёку вчерашних рассуждений генерала, и стопроцентно уверен, что и сегодня речения шефа коснутся именно этой темы. Вот я и решил основательно подготовиться к грядущей полемике с Сергеем Петровичем. С особым вниманием я читаю статью знатока истории и мировоззрения иудаизма Эдуарда Ходоса[12]12
  Украинский общественный и религиозный иудейский деятель, активно борется с Хабадом (даётся с сокращением – авт.)


[Закрыть]: «Секта возникла в XVIII веке на стыке границ трех славянских государств – России, Украины и Белоруссии – в местечке Любавичи (в то время территория Украины, а ныне Смоленская область России). Появление Хабада, по утверждению идеологов секты, было ответом на гонения со стороны Богдана Хмельницкого, сопровождавшиеся массовой гибелью евреев. Члены этого клана закрытого клана отличаются агрессивным, граничащим с безумием религиозным фанатизмом.

Хабадские мужчины непременно бородаты, носят черные лапсердаки и черные шляпы. Женщины бреют головы и прикрывают их париками.

Непосвященные часто путают Хабад с хасидами вообще. На самом деле в хасидизме (ортодоксальном иудаизме) существует целый ряд влиятельных направлений, которые не имеют никакого отношения к Хабаду, в корне от него отличаются и, как правило, враждуют с ним. Тем не менее, Хабад-Любавич необоснованно, но преднамеренно отождествляет себя со всеми хасидами, хотя давно уже обособился как отдельное направление не только в хасидизме, но и в иудаизме в целом…

В начале 1930-х годов Иосиф Сталин, в свое время обучавшийся в Тифлисской духовной семинарии и хорошо разбиравшийся в вопросах религии, выслал Хабад за предел СССР как фашиствующую секту – притом, что традиционный иудаизм продолжал существовать на советской территории.

Сегодня хабадские гнезда разбросаны по всей территории бывшего Союза. Самые же крупные и стратегически значимые находятся в Украине и России. Но если в России хабадской «столицей» является, естественно, Москва, то в Украине столичным центром Хабада стал Днепропетровск.

В данное время движение Хабад-Любавич обладает беспрецедентным для немногочисленной ультраортодоксальной секты влиянием не только на микроклимат стран основного базирования, но и глобальную политико-экономическую ситуацию. Деятельность секты предельно законспирирована, в то же время фарисейски выставляется напоказ исключительное благочестие, религиозное смирение и терпимость.

В отличие от других представителей ортодоксального иудаизма хабадники не просто не признают Иисуса Христа, но ненавидят его лютой ненавистью. Своим злейшим врагом Хабад считает Православие, соответственное отношение и к носителям этой религии. Хабадники активно противостоят процессу ассимиляции евреев и являются фанатичными борцами за чистоту крови.

Основным принципом фашистской идеологии секты является следующий: «Евреи превыше всего, а Хабад – превыше евреев».

Идеологическая концепция любавичского клана (концепция иудео-расизма) изложена в книге «Танья», написанной основоположником движения Хабад-Любавич раввином Шнеур-Залманом Шнеерсоном. Согласно хабадской канонике, разработанной Шнеур-Залманом, Бог создал мир исключительно для евреев; евреи имеют Божественную душу, гои (неевреи) обладают душой низшего порядка – животной душой; евреи единственные, к кому можно применить понятие «человек». Остальные народы сравниваются с рвотой и нечистотами.

Книга «Танья» является главным предметом изучения в хабадских школах наравне с Торой и Талмудом.

До сих пор Хабад, несмотря на достигнутое могущество и сверхвлияние, остается весьма немногочисленной сектой. Однако день ото дня число хабадников растет: если к началу 1990-х гг. в мире насчитывалось всего 20 тысяч представителей Хабад-Любавич, то к сегодняшнему дню эта цифра увеличилась в несколько раз.

И ещё одна любопытная деталь – рабби Шнеерсон сказал, что Машиахом будет не потомок царя Давида, а выходец из России…

Я выхожу из библиотеки в состоянии некоей прострации. Как наша верхушка, власть предержащая, вообще может иметь какие-то дела с фашиствующими выродками?.. Как?.. Зачем?..

С этими, повисшими в воздухе вопросами, являвшимися, по сути, безмолвным криком опечаленной русской души, я подхожу к месту встречи с Сергеем Петровичем. Я сажусь в удобное, мягкое кресло возле небольшого столика из полированного дерева. Этот закуток ещё называют «оранжереей».

Здесь, действительно, очень уютно. Рядом стоят причудливые кадки, в которых растут пальмы, подоконник уставлен горшками с самыми разнообразными домашними растениями. Несмотря на холодное время «за бортом» «аквариума», фиалки радуют глаз своими соцветиями.

Генерал-майор подходит чуть позже назначенного времени.

– Извини, Дима, дело было очень важное, – говорит он, присаживаясь, и машет мне ладонью, садись, мол.

Я сажусь.

Ларин смотрит на наручные часы.

– У меня в распоряжении пятнадцать минут… Итак, ты просмотрел базовые материалы, касающиеся темы нашей дискуссии?

– Да, покопался в Сети, и кое-что нашёл в нашей библиотеке. Ну, про Хабад…

– Хорошо. Основы ты знаешь, но кое-что советую посмотреть, так сказать, вживую, – Шеф достаёт из кармана своего генеральского мундира планшет, включает его и подает мне. – Вот, внимай, отрок!

Я внимательно просматриваю нарезки из видео, повествующего о совместном молении нашего Президента, Берл Мазара и верхушки израильского раввината у Стены Плача. Я ушам своим не поверил: молящиеся призывали скорый приход… Машиаха-Антихриста!..

– Да… – выдавливаю я. – И он, наш правитель, после этого смеет взывать к истинным христианским ценностям! Этот, Мазар, имеет, вижу, великую власть над ним.

Я подаю генералу планшет.

– Власть Хабада над Президентом полная, тотальная, – подтверждает Сергей Петрович. Он выключает планшет, опускает его в карман и горестно цитирует слова Цицерона из обличительной речи против Катилины: – «О времена, о нравы!»

И тут я вспоминаю некоторые сведения о хабадниках, выходящие за рамки общепринятой морали:

– Это правда, что они, эти ребята, в чёрном, сплошь и рядом занимаются… мужеложством?

– Правда. И делается это для того, чтобы получить огромную внутреннюю силу, используя извращённую, мощнейшую сексуальную магию.

– А наш… самый главный?.. – Я простираю указательный палец вверх.

Ларин горестно качает седой головой:

– Не исключаю того[13]13
  Об этом прямо пишет американский блогер Эндрю Александер и др. зарубежные авторы.


[Закрыть]. Да и иначе, как объяснить эту пылкую любовь нашего, как ты говоришь, самого главного, к оголтелой своре иноплеменной хабадской сволочи? Все эти слухи о его связи с экс-гимнасткой Алиной Кабаевой и другими женщинами, не более, чем вбросы. И этот его внезапный развод с женой…

Да и по-другому, видимо, нельзя. Только лишь через «чёрный ход», страждущий силы и несокрушимой власти, адепт сможет установить полный физический и «духовный» контакт с хабадниками. И вот тогда он всецело под прикрытием их надёжного иноматериального энергоинформационного образования, которое в последнее время принято называть эгрегором. А он, хабадский эгрегор, один из самых мощных в мире.

Да, что там, Берл Мазар, когда о нашем собственном Патриархе говорят не только, как о стяжателе, но и открыто обвиняют в «голубизне» сами же священнослужители!

– Видел я эти видео в Сети, Сергей Петрович. В них еще с горечью говорится, что из русской Церкви ушла благодать. А один из сподвижников Кирилла с пафосом заявляет: «У нас есть своя формула «Православие, самодержавие, народность»[14]14
  Протоирей Всеволод Чаплин.


[Закрыть]. Мы народ с монархическим сознанием. У нас нет монархии, но её можно восстановить. Народу нужен царь, им может быть Спутин или кто-то из династии Романовых…»

– Зачесались… – усмехается шеф. – Они, эти высокопоставленные «батюшки», делают ставку на благоволящего к ним бывшего агента КГБ, так как у многих из них рыльце в пуху именно по части доносительства. Так, Патриарх Гундяев, в советское время был агентом всесильной спецслужбы по оперативной кличке Михайлов.

Вот поэтому КГБ смотрела сквозь пальцы на махинации калининградского митрополита Кирилла Гундяева с дефицитными товарами во время начавшегося кризиса советской власти. Прихожане даже сочинили песенку:

 
«Наш блаженнейший Кирилл
Сигареты не курил.
Он их, с Богом, продавал
В рясу деньги собирал…»
 

А нынче православный Патриарх явно благоволит главному еврейскому раввину Берлу Мазару. Нет, не спроста «голуби» разных мастей сбиваются в единую стаю!..

Но мы с тобой, Дима, служим не кому-то конкретно, а народу, стране. И поэтому должны не допустить увоза с нашей суверенной территории важного артефакта. Так?

– Не отдадим родной «котёл» ни за что, Сергей Петрович! – бодро отвечаю я.

– Вот и чудесно, – генерал бросает взгляд на свои часы и поднимается. – Мне пора.

Он проходит мимо меня, вытянувшегося, как и положено, в струнку и покровительственно похлопывает по плечу.

Да это и неудивительно. Сергей Петрович не только друг моего отца, «отец-командир», но и отец… Светы! Как говорится, един в трёх «отцовских» лицах…

По негласному соглашению мы с ним никогда не ведём беседы о его дочери. Но уверен, старый и опытный разведчик знает о нас с ней всё досконально, ну, во всяком случае, самое главное…

Света…

Я усилием воли старательно задавливаю мысль о ней.

Глава 7

1

Я уже три дня нахожусь в «аквариуме», а те, кто незримо «пасёт» меня, до сих пор не выявлены, точнее не нейтрализованы. И поэтому было решено ловить моих антиподов «на живца». Живец, естественно, я, а командир «ловцов» – старший лейтенант Витя Котов. Витю я знаю по нескольким спецоперациям на Северном Кавказе – квалифицированный, надёжный парень.

– Слушай, Кот, – спрашиваю я. – Как это всё будет происходить? Наши оппоненты, думаешь, простачки? Они, как я залёг в нашей берлоге, уверен, сразу же поняли, что начнётся контрохота и на них. Это же азы разведывательной тактики.

– Не горячись, майор. Вот, смотри на экран, – старлей тычет пальцем в клавишу ноутбука.

На мониторе я вижу нескольких людей в разных ракурсах, они сидят в автомобилях и как бы безучастны ко всей сутолоки улицы. Но их глаза неотступно следят за входами в нашу контору.

– Вот эти двое, – Витя указывает пальцем, – опознаны. Это – эфэсбэшники.

– Понятно, – цежу я. – Все те, кого засекли камеры, тоже из службы безопасности. Видимо, и «стрелок» из их коллектива.

Суки! – подытоживает старлей.

– Не будь так категоричен. Они просто выполняют свою работу, а мы свою.

– И попытку замочить тебя ты тоже считаешь просто работой?

– Ну не совсем. Мне себя как-то жалко, – отшучиваюсь я и спрашиваю Котова: – Ларин в курсе насчёт всех этих действий ФСБ?

– Обижаешь, Дмитрий Павлович, – Витя вскидывает васильковые глаза. – Генерал-майор не только знает, но и поручил охранять тебя, как невесту перед свадьбой. Чтобы никто посторонний не покусился…

– Ага! На честь невесты.

Мы сидим в крохотном кабинете Котова, впрочем, ему пока просторный и не положен, чин ещё не тот. Старлей дотошно описывает все детали предстоящей локальной операции. Своё дело он знает хорошо, я всего лишь пару раз ввёл коррективы в его, довольно разумный и чёткий план.

Через полчаса, когда наши парни-разведчики заняли свои места и к автомобилям агентов ФСБ были прикреплены «жучки», я выхожу на свободу.

Датчики движения прикреплялись к автомобилям весьма оригинальным способом. Водитель и пассажир «антиподов» через зеркало заднего вида бдительно просматривали, чтобы никто посторонний не мог приблизиться к их авто и прицепить какую-либо «бяку».

Но в Управлении недавно, оказывается, был разработан весьма простой, но эффективный способ дистанционной установки датчиков. Наш человек, проходя мимо данного средства передвижения, вынимал из кармана особое устройство, небольшую трубочку, которая бесшумно стреляла на расстоянии до трёх метров.

Нажатие кнопки, и датчик движения без всякого ненужного шума установлен в районе «задка» машины!

С «жучком», передающим на пульт отслеживания разговор в автомобиле, пришлось проявить смекалку. Двое «конторских» под видом борцов с незаконной стоянкой, начали прикреплять на лобовое стекло «моей» «Мазды», то есть, той которая вела меня, уведомления о штрафе. Водитель закричал:

– Ты, чё делаешь, козёл!

Когда он и «пассажир» «Мазды» обернулись влево, правый «борец» быстро засунул ладонь в открытое окно и прицепил на резину уплотнителя незаметную полоску чёрного цвета. В этой полоске вмонтирован мощный микрофон и передатчик.

Теперь оставалось только ждать развития дальнейших событий.

В довольно холодный зимний день людей на улице немного. Я умеренным шагом шествую в сторону остановки метро. В моё правое ухо вставлен крохотный наушник. Для переговоров с Котовым, старшим группы, для меня предусмотрен чувствительный микрофон.

Он вмонтирован в наручные часы. Микрофон позволяет передавать нужную информацию, не поднося часы ко рту. Он настроен на частоту только моего голоса, и все ненужные звуки не попадут оператору, приёмная аппаратура их автоматически отсечёт.

Тем временем я медленно прохожу мимо «ожученной» бежевой «Мазды» и сворачиваю в ближайший переулок. Здесь я сажусь в, ожидающую меня, «конторскую» «Хонду».

– Привет, майор, – говорит Котов и приказывает водителю: – Трогай, Влад!

Водитель выжимает сцепление, и наш автомобиль начинает движение по переулку.

– Всем приготовиться! – внушительно и строго произносит в микрофон оповещения старший лейтенант Витя.

– «Второй» готов!.. «Третий» готов!.. – докладывают оперативные группы.

Перед очередным переулком наша «Хонда» останавливается. «Мазда» тоже притормаживает. Впереди и за ней, заблокировав проезд, вырастают автомобили групп захвата. «Второй» и «Третий» действуют быстро и профессионально.

Ребята в чёрных балаклавах и бронежилетах, вооружённые укороченными пистолетами-пулемётами, споро выволакивают из «Мазды» опешивших эфэсбэшников.

– Факир был пьян, и фокус не удался! – радостно произносит Котов.

– Да, но… слежка, это почти ничего, – гашу я его мальчишеский задор.

– Нарыли на голубчиков! В собственном дерьме они по самые гланды! – продолжает внутренне эмоционально и внешне, словесно, взмывать ввысь Витя. – Вот, послушай.

Он включает на приборной доске небольшой тумблер. И устройство записи выдаёт разговор сидящих в «Мазде», при виде меня, вышедшего из аквариума.

«Вот он, наш искомый фраерок! Видишь?..»

«Ну, да это же майор Быстров! Я с ним в Дагестане пересекался, когда мы банду Асламова накрыли».

«По мне, хоть чёрт с рогами. Нам руководство определило вести его!.. Вот и будем делать это!»

«А я, что, против? Твой Быстров мне не брат и не сват…»

Это были важные, для производства следствия, слова.

Кавалькада из трёх автомашин возвращается в родные пенаты. Понятно, что агентура ФСБ уже засекла захват одной из их групп. И им остаётся только слабое утешение, что мы, «разведчики», ничего существенного не обнаружили.

Проезжая мимо КПП, я вздыхаю: мне ещё сидеть и сидеть в осточертевшей «стекляшке». А так хочется скорей очутиться за пределами этих родных, но порядком «приевшихся» стен. Хочется увидеть, наконец, Светлану, которая, я уверен, тоже соскучилась по мне. Во всяком случае, в это хочется верить.

Задержанные недолго упирались, изображая из себя советских партизан-патриотов. Под тяжестью улик – видеосъёмка, запись переговоров групп – ими был всё-таки назван непосредственный руководитель. Слежка за военнослужащими, в общем-то, конкурирующей фирмы, случалась и ранее. Но все эти мелкие пакости ФСБ как-то не удостаивались особого внимания у нашего руководства.

А вот попытка покушения на офицера ГРУ могла вылиться не только в крупный межведомственный скандал, но и в реальный срок для исполнителя и заказчика. Поэтому эфэсбэшники быстро «сдулись» и, как говорится, выложили на стол кое-какие карты. При умелой подаче в «верха» ФСБ они могли стать козырными…

2

Утром следующего дня, предварительно созвонившись, генерал Ларин сидел в кабинете одного из заместителей начальника федеральной службы безопасности.

Моложавый генерал с щегольскими усиками внимательно изучал, предъявленные начальником Управления аналитики ГРУ, документы. Затем он отодвинул их в сторону и, белозубо улыбаясь, произнёс:

– Признаю: ошибка вышла. Виновные, уважаемый Сергей Петрович, понесут заслуженное наказание!

«Ещё бы не признать… – облегчённо подумал Ларин. – Если эти материалы попадут на стол вице-премьеру, куратору силового блока…» Но вслух он сказал вполне примирительно:

– Наше руководство надеется, что впредь подобная «ошибка» больше не повторится.

– Конечно, конечно!.. – подхватил хозяин роскошного кабинета. – Мы учтём, обязательно примем все необходимые меры…

И даже проводил гостя до самой двери.

* * *

В тот же самый день я получаю от генерала Ларина «добро» на обычный свой образ жизни. Но служба, как важная её составляющая, отныне строго регламентирована. Как говорил незабвенный Леонид Ильич Брежнев: «Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!»

Теперь я с самого начала рабочего дня должен являться в «контору». Мне и старлею Вите Котову необходимо не только максимально проработать все детали грядущей операции «Мальборо», но и подготовить необходимое техническое обеспечение к ней. А как известно, «дьявол» прячется именно в деталях…

И еще – меня буквально преследует полковник Бурлак, начальник отдела внутренней безопасности. И пока я основательно не побеседую с ним, не видать мне сегодня увольнительной как своих собственных ушей. Поэтому я незамедлительно вхожу в кабинет Бурлака.

Полковник всегда сух и, как говорится, «в теме». Доморощенные остряки поговаривали, что начбез даже на собственную жену ведёт досье. А по мне – Леонид Михайлович нормальный спецназовец, только прошлогодняя нелепая контузия изменила его карьеру.

– Доброе утро, товарищ полковник! – говорю я.

– Здравия желаю, товарищ майор, – отзывается Бурлак и жестом показывает на стул.

А потом, когда я сажусь, он без всяких предисловий задаёт вопросы, связанные с инцидентом в моей квартире. Начбеза интересуют мельчайшие подробности. Все вопросы и ответы записываются, позже Бурлак будет тщательно их анализировать. Он не преминул расспросить меня о встрече с генералом Лариным. Была таковая. Генерал-майор высказал опасение, мол, не исключено, что коварный враг-информатор затесался прямо в стане нашего Управления аналитики…

Начбез также говорит, что его люди уже осмотрели место происшествия, достали и пулю из стены. Он демонстрирует её мне: обычная, стандартная для снайперской винтовки. Баллистики отдела вычислили место, откуда произвёл выстрел стрелок. Это слуховое окно чердака дома напротив. Найден и свежий окурок от сигареты марки… «Мальборо». Его уже отослали в лабораторию для проведения экспертизы генного материала.

Прямо, как в кино: без «Мальборо» весь этот сериал не имел бы потаённого смысла…

А стрелок – не такой уж крутой профессионал. Настоящий профи ничего за собой в подобном случае не оставит.

Правильно «копает» полковник. Видимо, кто-то у нас в конторе узнал о повышенном интересе генерал-майора к «котлу» и сообщил кое-куда.

Начбезу даже знать о названии операции совсем не обязательно, пускай довольствуется маркой сигарет. Но, мне понятно: Бурлак пытается как-то очертить определенный круг лиц, чтобы впоследствии выявить «крота», затесавшегося в наши стройные гэрэушные ряды.

– А ты, что сам, Дмитрий Павлович, думаешь по этому поводу? – спрашивает полковник, и его натянутое лицо сразу же приобретает человечность.

– Мне трудно произносить предосудительное о своих товарищах, с которыми я побывал в крупных переделках…

– Продолжай, Дмитрий Павлович…

– У меня отсутствуют соображения по этому поводу. Ну нет их вообще, Леонид Михайлович.

– Что же, тогда не смею вас задерживать, товарищ Быстров.

Я с огромным облегчением выхожу из кабинета Бурлака. Конечно, я рад бы ему помочь, но подозревать в измене своих товарищей…

А потом я покидаю и сам «аквариум».

Сладкое слово: «свобода»!..

Уже будучи на улице, я первым делом я звоню Светлане:

– Светик! Это я!

Димка! – ахает трубка. – Ты, где?

– Подхожу к метро. Скоро приеду! Я целую тебя!..

– И я тебя!..