Текст книги "Русская идея"

Вскоре судьба русской истории оказывается в руках немецких профессоров: Миллера Герхарда Фридриховича (1705 – 1783), который в 1747 году назначен историографом российского государства; Штрубе де Пирмонта, Фридриха Генриха (1704 – 1790) который в 1769 году исследует вопрос о происхождении руссов; Шлёцера Августа Людвига (1735 – 1809) с 1765 года ординарного профессора академического университета по русской истории. Видимо, промыслительно труд Татищева не попал в руки Миллера – одного из авторов нормандской теории.

Немецкие профессора занимались изысканиями по русской истории во второй половине XVIII века, разыскивая по монастырям старинные манускрипты. И неизвестно, попадались ли им в руки Иоакимовские тетради, и будут ли они найдены.

Но можем ли мы игнорировать такую важную информацию? Конечно, нет. Сам Татищев пишет, что записи не могли быть придуманы человеком малограмотным, каковым являлся его знакомый Архимандрит. А монах Вениамин, «который в собрании русской истории трудится, по многим монастырям и домам ездя» [28], не стал бы составлять хитрый и искусный подлог, поскольку у него не было мотива, ибо нормандской теории попросту еще нет: Миллер, Штрубе и Шлёцер еще не приступили к работе.

Почему же летопись, доставшаяся Татищеву в списке (в переписанном виде), игнорируется историками? По тому лишь только, что нет древнего оригинала? Но ведь многие летописи также дошли до нас лишь в списках (являются переписанными копиями), и часто мы даже не знаем имен переписчиков, но это не мешает их исследовать, и ссылаться на них, как на источник ценных сведений.

Возникает интереснейшая ситуация: что не записал Нестор – объявляется преданием или басней. Хотя Нестор просто не мог знать всего. И какие-то важные исторические сведения дошли до нас иными путями, миновав летописца Нестора, как например, информация о кровном дедушке Рюрика – новгородском правителе Гостомысле.

А между тем, многое становится на свои места. Славяне изгоняют варягов. Но правящая династия прерывается: правитель Гостомысл преклонного возраста, его сыновья умерли или убиты, а дочери выданы замуж за соседних князей. У одной из дочерей Гостомысла – Умилы, есть сын Рюрик. Видел ли правитель сон на самом деле, или история с вещим сном – это, так сказать, версия для подданных – не суть важно. Правитель решает, что его народом должен править его внук – сын Умилы – Рюрик, которого решено уговорить вернуться. И это уже задание послов, с которым, как мы знаем, они прекрасно справились.

Таким образом, «призвание варягов» на княжение оказывается не актом признания собственной несостоятельности организовать быт и устроить государство (на чем настаивают сторонники нормандской теории), а внутренним делом правящего дома. Дед посылает послов за внуком. И приходят не какие-то чужаки норманны, а законный наследник новгородского правителя с братьями, которые могли быть уже не детьми Умилы, а его сводными братьями, – сыновьями отца Рюрика от другой матери. Рюрик пришел с войском, ставшим основой будущей княжеской дружины.

Можно представить, что дружина Рюрика и его братьев, видимо, состояла из людей пришлых, и даже говоривших, возможно, на ином наречии. Но главное, что Рюрик – это законный наследник и внук новгородского правителя. А племя варягов именуемых Русь – о чем мы читаем в разных летописных списках – это те же славяне, поселившиеся в далеких землях на берегу Варяжского моря.

Племя Русь призывает на княжение представителей племени Русь

«Идоша за море къ варягомъ, к руси. <….> Реша русь, чюдь, словени, и кривичи, вся: „Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нетъ. Да поидете княжитъ и володети нами“. <….> От техъ прозвася Руская земля». [9]

И даже, если племя Русь, обитавшее в Прусской земле было норманнским или немецким, на чем настаивают норманисты, в любом случае, Рюрик по матери являлся славянином и законным наследником, в призвании которого нет ничего странного. Кстати, Нестор в повести временных лет Черное море называет Русским морем, а Балтийское – Варяжским морем. Странно, не правда, ли, если полагать, что Русь – это название варяжского или немецкого племени.

«А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывет Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра». [29]

И тот же Нестор пишет, что Рюрик призван на княжение в 862 году. А Русской землей наша родина называется уже до этого:

«В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом». [30]

Мы видим, что нормандская теория, созданная немцами из Петербургской Академии наук, имеет много нестыковок. А между тем Запад, и некоторая часть отечественных историков придерживается именно нормандской теории происхождения древнерусского государства, от которой пора уже отказаться, как ошибочной и антинаучной, каковой она и считалась в советское время. И необходимо, наконец, уже восстановить память, и воздать должный почет новгородскому правителю Гостомыслу, чей внук – Рюрик, известен всем как первый князь Российский, или основатель Русского государства.

 
[1] Дневник писателя за 1876 год Ф. М. Достоевского, СПб, 1879 С 164 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003591983?page=174
[2] Пушкин, Александр Сергеевич. Сказка о царе Салтане / А. С. Пушкин. – Москва, Издание И. Кнебель, 1914 С30 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01008729239?page=38
[3] Начало христианства Руси: Очерк из истории Руси 9—10 вв. Владимира Пархоменко. – Полтава: электр. тип. Г. И. Маркевича, 1913 C.15 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003807685?page=13
[4] Лопарев, Хрисанф Мефодиевич Греческие жития святых VIII и IX веков, Опыт науч. классификации памятников агиографии с обзором их с точки зрения ист. и ист.-лит.: [Дис.] Ч. 1– / Хр. М. Лопарев. – Петроград: тип. Акад. наук, 1914. С 249—252 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004180663?page=131
[5] Иловайский, Дмитрий Иванович (1832—1920).Разыскания о начале Руси: вместо введения в русскую историю / соч. Д. Иловайскаго. – Москва: Тип. Грачева и К°, 1876 С.198 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003589404?page=207
[6] Летопись преподобного Нестора по Лаврентьевскому списку: С прил. сл. древ. рус. слов. – Москва: тип. Л. П. Степановой, 1864. C.12 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003567200?page=20
[7] Иловайский, Дмитрий Иванович Разыскания о начале Руси: вместо введения в русскую историю / соч. Д. Иловайскаго. – Москва: Тип. Грачева и К°, 1876 С 130 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003589404?page=139
[8] Гаркави, Авраам Яковлевич Сказания мусульманских писателей о славянах и русских, (С половины VII в. до конца X в. по Р. X.) / Собр., пер. и объясн. А. Я. Гаркави. – Санкт-Петербург: тип. Имп. Акад. наук, 1870 С 49 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003605299?page=65
[9] Полное собрание русских летописей, изданное по высочайшему повелению Археографическою комиссиею. Санкт-Петербург: издание Археографической коммис., 1841 Т. 1: I. II. Лаврентиевская и Троицкая летописи. – 1846. С.8 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004161806?page=32 или здесь http://expositions.nlr.ru/LaurentianCodex/_Project/page_Show.php?list=19&n=16
[10] Полное собрание русских летописей, изданное по высочайшему повелению Археографическою коммиссиею [Текст] – Санкт-Петербург: издание Археографической коммис., 1841-. – 32 см. Т. 2: III. Ипатьевская летопись. – 1843.С 235 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004161787?page=247
[11] Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российскаго. – Изд. 2-е, испр. – Санктпетербург: в типографии Н. Греча: иждивением братьев Слениных, 1818—1829. Т. 1. – 1818. С114 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004113240?page=149
[12] «Повесть о стране Вятской, (Вятский летописец), Памятник Вятской письменности XVII – XVIII века / издал А. С. В-н. – Вятка: Губернская типография, 1905. С 20 https://www.prlib.ru/item/358035
[13] Александр Балыбердин – Повесть о стране Вятской. Переложение на русский язык
[14] Нехачин, Иван Васильевич (1771—1811). Исторической словарь российских государей, князей, царей, императоров и императриц, в котором описаны их деяния, кончина, места погребения, имяна их супруг и детей: С приложением родословных с княжескими российскими гербами, из коих; первая начинается от Рюрика, перваго российскаго князя, и оканчивается чрез 21 степень детьми царя Иоанна Васильевича Грознаго. Вторая, от выехавшаго в Россию литовскаго князя Гландала, то есть: от предка царя Михаила Феодоровича Романова и доныне благополучно царствующей императрицы Екатерины II Великия и пресвелейшей ея фамилии. / Собранной из разных российских бытописаний и расположенной по азбучному порядку Иваном Нехачиным; Иждивением московскаго к [упца] Семена Никифорова. – Москва: Тип. А. Решетникова, 1793. С.160 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003339251?page=170
[15] Карамзин, Николай Михайлович (1766—1826).История Государства Российскаго. – Изд. 2-е, испр. – Санктпетербург: в типографии Н. Греча: иждивением братьев Слениных, 1818—1829. Т. 1. – 1818 С.31 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004113240?page=31
[16] Там же C.114
[17] Полное собрание Русских летописей изданное по высочайшему повелению археографическою коммиссиею. Том седьмый Летопись по Воскресенскому списку. СПб, 1856. С 262 https://runivers.ru/upload/iblock/824/Polnoe%20sobranie%20rus%20letopisey%207.pdf
[18] Там же С.268
[19] Татищев, Василий Никитич (1686—1750). История российская с самых древнейших времен / Неусыпными трудами чрез тритцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором, Васильем Никитичем Татищевым. – [Москва]: Напеч. при Имп. Моск. ун-те, 1768—1848. – 1773.
[20] Бестужев-Рюмин, Константин Николаевич (1829—1897). Биографии и характеристики, Татищев, Шлецер, Карамзин, Погодин, Соловьев, Ешевский, Гильфердинг / К. Бестужев-Рюмин. – Санкт-Петербург: тип. В. С. Балашева, 1882. С 67, 68 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003613470?page=79
[21] Татищев, Василий Никитич (1686—1750). История российская с самых древнейших времен / Неусыпными трудами чрез тритцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором, Васильем Никитичем Татищевым. – [Москва]: Напеч. при Имп. Моск. ун-те, 1768—1848. Кн.1. Ч.1. – 1768. С.29—30 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004091098?page=67
[22] Там же С.33
[23] Там же С.41
[24] Там же С.51
[25] Бестужев-Рюмин, Константин Николаевич (1829—1897). Биографии и характеристики, Татищев, Шлецер, Карамзин, Погодин, Соловьев, Ешевский, Гильфердинг / К. Бестужев-Рюмин. – Санкт-Петербург: тип. В. С. Балашева, 1882. С.66 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003613470?page=78
[26] Там же С.66
[27] Там же С.64
[28] Татищев, Василий Никитич (1686—1750). История российская с самых древнейших времен / Неусыпными трудами чрез тритцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором, Васильем Никитичем Татищевым. – [Москва]: Напеч. при Имп. Моск. ун-те, 1768—1848. Кн.1. Ч.1. – 1768. С.31 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004091098?page=69
[29] Повесть временных лет по Ипатскому списку. – Санкт-Петербург, Археогр. комис., 1871 С.6 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003601438?page=20
[30] Там же С.12—13
 

2.2 Крещение Руси

На юге от русских земель, через Черное море, именовавшееся тогда Русским, располагалась православная Восточная Римская империя – Византия, с которой наши предки познакомились еще будучи язычниками. Разрозненные славянские племена, в свое время составившие русский народ, прознали про такое чудесное соседство не позже VIII века.

Богатая держава манила. Наши предки, как, впрочем, и другие племена, окружавшие Византию, стремились познакомиться с заморской цивилизацией. Естественно, первый и самый понятный импульс всех диких племен – грабеж. Русские несколько раз приходят грабить Константинополь.

Следующим этапом становится цивилизованное проникновение – торговля. Начинают налаживаться торговые связи.

После одного, крайне удачного, налета на столицу Ромеев (похода киевского князя Олега 907 года), русские вытребовали себе право беспошлинной торговли на Босфоре. Кроме того, по новому торговому договору все время пребывания русских купцов в Константинополе их должна была содержать принимающая сторона. Она же снабжала отбывавших восвояси купцов всем необходимым для дальнего странствия.

В 941 году князь Игорь решил повторить успех Олега, но греки разбили наш флот, использовав новое вооружение – огнеметы, или «греческий огонь».

В 955 году состоялся первый известный нам официальный визит высшего лица Русского государства. Княгиня Ольга едет в Византию с большим посольством, состоявшим из купцов и бояр.

Ф. И. Успенский: «Очевидно, главнейший элемент в свите был не военный, а торговый; 22 представителя от бояр могут указывать на такое же число городов или волостей по которым сидели подчиненные русскому князю правители. Мы усматриваем, таким образом, здесь выраженными торговые и земские интересы, которые уже в Х веке находились в значительной зависимости от правильных отношений с Византией. Путешествие Ольги иллюстрирует договоры с греками, в которых также сильно выступает стремление установить мирные отношения с империей <….> Я буду иметь случай доказать, что высочайшая политическая мудрость князей Х века заключалась в том, чтобы сблизить Русь с Византией более тесными узами и перенести в Россию культурные начала из византийской империи. Я выражусь согласно со всеми преданиями об Ольге, если скажу что она своей поездкой в Константинополь должна была произвести в умах своих современников такой же переворот взглядов, как поездка Петра в Западную Европу. Византия могла поразить воображение не только своим придворным церемониалом, но формами общежития и складом всей жизни. Если лучшие люди Х века могли составлять себе идеалы, то эти идеалы они могли находить в лучших формах общежития и в культуре образованнейших народов, а для той поры Византия была образцом недосягаемым». [1]

Ф. И. Успенский: «По преимуществу на долю Византии выпала воспитательная роль ново-европейских народов. … она долгое время оставалась очагом и светочем просвещения, она старалась частью убеждением, частью проповедью христианства и цивилизующим влиянием укротить и облагородить дикарей, приучив их к выгодам гражданской жизни. Под её влиянием разрозненные славянские колена и племена, равно как болгарская и мадьярская орда – выросли в исторические народы. Словом, она сослужила для восточно-европейского мира ту же благодетельную миссию, какую Рим для галлов и германцев. Восточные народы обязаны ей верой, литературой и гражданственностью». [2]

Русская летопись говорит о том, что Ольга приняла крещение в Константинополе, причем ее Крестным отцом стал сам император Константин VII Багрянородный. Византийские же летописи упоминают сам визит, но о крещении Ольги умалчивают. В то же время, известно, что в свите был священник, что может указывать на то, что Ольга уже была крещена. Ведь мы знаем, что русские крестились и ранее.

Цель визита княгини русов – Ольги, в крещении Елены, – не совсем ясна. Возможно, речь действительно шла о налаживании торговых связей. Или же ею двигало желание увидеть самой, и показать знатным представителям русского племени, чудесную, заморскую, загадочную страну, поражавшую воображение современников. Для чего? Можно предположить следующее: если Ольга уже была крещена, тогда она стремилась вдохновить на крещение представителей русской элиты.

Так или иначе, Русь тянулась к Византии, и страна Ромеев не отталкивала русских. Возможно, и потому, что византийцам была известна необузданная сила северного соседа, способного обнажить меч и взять силой то, что ему нравится. Византия предпочитала договариваться и заключать союзы, а не воевать. А в дипломатии ромеи знали толк.

И надо признать, что впоследствии русы неоднократно помогали Византии, участвуя в совместных военных походах. Из византийских источников мы знаем, что русские воины в дальнейшем зачастую играли ключевую роль в византийских военных компаниях, а также входили в элитную императорскую гвардию.

Буйный и непредсказуемый характер славян проявился в сыне Ольги – Святославе, не пожелавшем принимать веру своей матери. Будучи убежденным язычником, он не испытывал особого пиетета к православной империи. В 968 – 969 годах Святослав захватывает Болгарию, а в 970 году объявляет войну Византии. Решив напасть на Константинополь, князь руссов пишет императору известное: «Иду на вы» (иду на вас).

Война с объединенной армией славян, печенегов, венгров, сулила Византии большие неприятности, так что, хоть Святослав не добился успеха, и вынужден был уйти из Болгарии, которая, потеряв свою независимость, перешла в подчинение Византии, Константинопольский император решил выполнить условия Святослава: возобновил старый торговый договор, позволявший русским привозить свои товары в Константинополь, и дал русским провизии на обратный путь (по 20 кг пшеницы на человека). Но кроме того между русскими и ромеями был заключен договор о вечном мире:

«Я, Святослав, князь русский, как клялся, так и подтверждаю договором этим клятву мою: хочу вместе со всеми подданными мне русскими, с боярами и прочими иметь мир и истинную любовь со всеми великими царями греческими, с Василием и с Константином, и с боговдохновенными царями, и со всеми людьми вашими до конца мира. И никогда не буду замышлять на страну вашу, и не буду собирать на неё воинов, и не наведу иного народа на страну вашу, ни на ту, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние, ни на страну Болгарскую. И если иной кто замыслит против страны вашей, то я ему буду противником и буду воевать с ним. Как уже клялся я греческим царям, а со мною бояре и все русские, да соблюдем мы неизменным договор. Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, – в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали вам ныне, и написали в хартии этой и скрепили своими печатями». [3]

В очередной раз Византия убедилась в том, что дикий северный сосед строптив, непредсказуем и своенравен, с которым лучше дружить и иметь союзнические отношения, чем воевать. Богатая Византия легко соглашалась на уступки финансового характера: нужны преференции в торговле? Да, пожалуйста. Дать хлеба, чтобы вы домой ушли? Не вопрос. Можем еще и денег дать, – не жалко.

В 986 году сын Святослава – князь Владимир – решает вернуться к вере матери своего отца (княгини Ольги), отказавшись от веры языческой. К этому времени Русь находится в окружении народов, исповедующих единобожие: на востоке и юго-востоке Русь соседствует с исламскими странами, на юге и западе нашими соседями являются страны, принявшие христианскую веру.

Предание донесло до нас рассказ о том, как князь Владимир выбирает веру для себя и своего народа. Перед этим он сравнивает православие, католичество, ислам и иудаизм. Нестор летописец описывает «владимирово испытание вер» следующим образом:

986 год. «Пришли болгары магометанской веры, говоря: «Ты, князь, мудр и смыслен, а закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету». И спросил Владимир: «Какова же вера ваша?». Они же ответили: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой. Здесь же, говорит, следует предаваться всякому блуду. Если кто беден на этом свете, то и на том», и другую всякую ложь говорили, о которой и писать стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса, а о питье, напротив, сказал он: «Руси есть веселие пить: не можем без того быть».

Потом пришли иноземцы из Рима и сказали: «Пришли мы, посланные папой», и обратились к Владимиру: «Так говорит тебе папа: «Земля твоя такая же, как и наша, а вера ваша не похожа на веру нашу, так как наша вера – свет; кланяемся мы Богу, сотворившему небо и землю, звезды и месяц и все, что дышит, а ваши боги – просто дерево». Владимир же спросил их: «В чем заповедь ваша?». И ответили они: «Пост по силе: «если кто пьет или ест, то все это во славу Божию», – как сказал учитель наш Павел». Сказал же Владимир немцам: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого».

Услышав об этом, пришли хазарские евреи и сказали: «Слышали мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы распяли, а мы веруем в единого Бога Авраамова, Исаакова и Иаковля». И спросил Владимир: «Что у вас за закон?». Они же ответили: «Обрезаться, не есть свинины и заячины, соблюдать субботу». Он же спросил: «А где земля ваша?». Они же сказали: «В Иерусалиме». А он спросил: «Точно ли она там?». И ответили: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам». Сказал на это Владимир: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?» [4]

Затем прислали греки к Владимиру философа, который кратко знакомит Владимира с историей Ветхого Завета и учением Христа.

«Философ же сказал: «Если хочешь с праведниками справа стать, то крестись». Владимиру же запало это в сердце, и сказал он: «Подожду еще немного», желая разузнать о всех верах. И дал ему Владимир многие дары и отпустил его с честию великою.

…

987 год. Созвал Владимир бояр своих и старцев градских и сказал им: «Вот приходили ко мне болгары, говоря: „Прими закон наш“. Затем приходили немцы и хвалили закон свой. За ними пришли евреи. После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рассказывая от начала мира, о бытии всего мира. Мудро говорят они, и чудно слышать их, и каждому любо их послушать, рассказывают они и о другом свете: если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не умереть ему вовеки; если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете? что ответите?». И сказали бояре и старцы: «Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь поистине все разузнать, то ведь имеешь у себя мужей: послав их, разузнай, у кого какая служба и кто как служит Богу». И понравилась речь их князю и всем людям; избрали мужей славных и умных, числом 10, и сказали им: «Идите сперва к болгарам и испытайте веру их». Они же отправились, и, придя к ним, видели их скверные дела и поклонение в мечети, и вернулись в землю свою. И сказал им Владимир: «Идите еще к немцам, высмотрите и у них все, а оттуда идите в Греческую землю». Они же пришли к немцам, увидели службу их церковную, а затем пришли в Царьград и явились к царю. Царь же спросил их: «Зачем пришли?». Они же рассказали ему все. Услышав это, царь обрадовался и в тот же день сотворил им почести великие. На следующий же день послал к патриарху, так говоря ему: «Пришли русские разузнать о вере нашей, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего». Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил по обычаю праздничную службу, и кадила взожгли, и устроили пение и хоры. И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в восхищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цари Василий и Константин, и сказали им: «Идите в землю вашу», и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою. И созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: «Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними», – и обратился к послам: «Говорите перед дружиною». Они же сказали: «Ходили в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать». Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?». Они же сказали: «Где тебе любо». [4]