Текст книги "Virtual, или В раю никого не ждут"

Наконец Виктор оторвал взгляд от монитора, предоставив глазам возможность хоть несколько мгновений отдыха. Определить, что сейчас – день или ночь, было невозможно. Тоже своего рода виртуальный мир. Только кем-то намеренно замурованный в подземный бункер.

Он взглянул на индикатор времени в нижнем углу монитора – оказалось, уже вечер. Впрочем, еще неизвестно, на какой часовой пояс настроен сервер.

– Все, ребята. У меня больше нет сил. Завтра все решим.

* * *

Ирина, вымотанная событиями дня, дремала на диване. Он уже опустил голову на подушку рядом с ней, как вдруг резко вскочил и кинулся обратно в блок управления.

– Марк, Чжоу! – закричал он, стоило раздвинуться дверям. – Какой сегмент интернет-пространства вы контролируете?

– В настоящий момент центр получил доступ практически ко всем основным сетям, причем с правами администрирования, – объяснил Сафронов.

– Невероятно! Вы что же, и спутниковые каналы прибрали к рукам?

– Ну, это громко сказано. Однако у нас есть свои сегменты почти на всех спутниках связи, кроме российских и китайских.

– Получается, вы фактически подмяли по себя весь мировой Интернет! Не надо отвечать. Я и без этого все понял. Тогда скажите, мы в состоянии прямо сейчас через спутник загрузиться на один из терминалов? – спросил Виктор.

Сафронов уверенно кивнул.

– Только надо поковыряться чуточку в настройках. – Не прошло и трех минут, как он сообщил: – Можно грузить. Давайте через компьютер Чжоу. Вы не возражаете, мой друг? – с шутливой напыщенностью обратился он к китайцу.

– Посёл ти… – прошепелявил по-русски Чжоу, как видно плохо понимая суть этого выражения и не предполагая, что последующая его часть неприлична. Это выглядело забавно, и Виктор даже ухмыльнулся, хотя ему было явно не до смеха.

– Минута двадцать секунд! – вслух объявил он время предполагаемой загрузки.

– Просто как Шумахер на «Формуле один»! – совершенно по-детски обрадовался Сафронов.

– Правда, сможет ли канал ретранслировать весь спектр высоких частот, которые создаются в импульсном генераторе? Вот что интересно, – продолжил Широков.

Он вспомнил свой старый громоздкий, неуклюжий «космический» шлем, импульсный генератор, который обычно и создавал сигнал при входе в программу. Широков создал виртуальный аналог такого шлема. Пользователь сам настраивал его, вводя параметры желаемой им среды. Понемногу Широков начал понимать, какого примерно технического эффекта ждет от него Готлиб, если поручил сконструировать принципиально новый генератор сигнала для пользователей программы.

– Вы следите за моей мыслью? – спросил он.

– Еще как следим! – подтвердили дежурные операторы. – Мы, конечно, не твоего уровня, но что-то еще понимаем.

– Отлично. Могу предположить, что Готлиб хочет добиться, чтобы виртуальные ощущения пользователя закреплялись целенаправленным волновым излучением! В старом варианте пользователь сам определял исходные параметры, а здесь все данные проходят специальную обработку! Грубо говоря, заставляют привыкать к этим ощущениям. Как к наркотику… – Неожиданно Широков стукнул себя по лбу. – Понял. Все понял. Вы слышали о таком спеце по человеческому мозгу, как Рой Содетски из США? Хотя, откуда? Вы здесь даже белого света не видите. Так вот. Подозреваю, что именно этот Содетски вдул в уши Готлибу, – а он и над этим профессором босс, – идею с целенаправленным волновым излучением. Ах тихоня, ах страдалец, этот Содетски. Убить его мало! Коварство здесь заключается в том, что как только пользователь беззаботно погрузится в виртуальную симуляцию, то с помощью частотного фильтра, пока скрытого в этих наушниках, а впоследствии зашитого в память компьютера в виде особой подпрограммы, изменится первоначальный сигнал, который создает всю полноту ощущений в виртуальном пространстве! То есть, Готлиб придумал – или ему подсказали – двойной контроль воздействия над моей программой. Этого даже я представить себе не мог.

Все на какое-то время погрузились в свои думы.

– Знаете что, не будем больше теоретизировать. Загрузим через спутник программу, но так, чтобы принять ее мог лишь компьютер Чжоу Ду. Это ты сможешь обеспечить?

– Спрашиваешь! Заведем пароль, эдак цифирей шестнадцать, не меньше. Как на кредитке, и привет – никто не подберет. У тебя с собой кредитка?

– Нет, списывать с карты не годится. Мало ли что может произойти, ведь мы все живые люди, – рассудил Марк. – Пусть каждый из нас введет по пять своих закодированных знаков и один совместный. В таком же порядке каждый повторит пароль доступа к программе на мониторе Чжоу. Тогда будет гарантия разового использования программы, и только на одном компьютере. Согласны? Вперед! Проверим, как будут действовать на пользователя высокочастотные колебания. Аппаратура, чтобы их зафиксировать, у нас имеется.

Молчание длилось недолго.

– Вперед так вперед! – подхватил Широков. – Загружайте программу, Марк, и запускайте оборудование для фиксирования сигналов.

Пока Марк с увлечением алхимика проводил необходимые манипуляции, Широков написал записку и передал Чжоу Ду.

«У вас есть какой-нибудь канал связи?» – спрашивал он.

«Все исходящие каналы заблокированы, но можно попробовать», – ответил тот.

«В нашем распоряжении несколько часов. Я подготовлю лаконичное сообщение», – вновь написал Широков.

Виктор составил сообщение и подписался именем Ирины Солье.

Адрес электронной почты озадачил оператора центра. Судя по аббревиатуре, принадлежал какому-то литератору. Чжоу удивленно пожал плечами, но ничего не стал обсуждать. В конце концов, этот русский, наверное, знает свое дело: говорят, в России писатели вообще во все суют свой нос.

– Идите спать, – предложил Чжоу, когда программа была загружена на спутник. – Предлагаю проверить утром, на свежую голову.

– А что? Наш китайский коллега прав, – поддержал Широков. Ноги его не держали, а голова отказывалась мыслить.

Оставшись один, китаец откинулся на спинку кресла. Ничего заслуживающего внимания Интернет не выдавал. На всякий случай Чжоу проверил, дошел ли до него сигнал со спутника, предлагающий бесплатно воспользоваться новой компьютерной игрой, и, убедившись, что информационный флажок появился, окончательно успокоился. Внезапно в операторской погас свет, но тут же включилось аварийное освещение. Послышалось несколько легких щелчков. Китаец знал, что это такое. Сработала дополнительная защита дверей. К чему бы это? Из-за мощных стен донеслись какие-то слабые хлопки, напоминающие звук лопнувших шариков. Терминалы продолжали работать, не зафиксировав отклонений, но с самим центром творилось неладное. Металлический пол гудел на одной ноте, словно по нему кто-то водил гигантским смычком.

Чжоу осторожно приблизился к двери, словно она сама по себе содержала некую опасность, и нажал зеленую кнопку «выход». Но створки не пошевелились. Он нажал снова, потом еще раз, другой, десятый…

Вернувшись в свое кресло, Чжоу понял, что безнадежно заперт в начиненном аппаратурой стальном склепе. Как ни странно, первой его мыслью было «раскупорить» компьютерную игру, которую они вчера загрузили, и испытать ее чарующие возможности на себе. Но пресловутые пятнадцать цифр кода и еще одна сделали идею невыполнимой.

Оставалось терпеливо ждать приговора судьбы. Хотя приговор уже был вынесен. Вооруженные до зубов люди Шарифа Омера закончили штурм бункера и подняли наверх всех, кто там был. Всех, кроме самовлюбленного американца Миля Готлиба, которого Омер зарезал собственноручно, как ненавистное ему животное. Зарезал потому, что давно желал ему такого конца. А еще потому, что того же хотел сам Кристоф Миган, так и не простивший своему советнику двурушничества.

Про то, что в бункере за стальными дверьми остался еще один человек, Омер не знал. Иначе бы непременно выпустил его на белый свет. Тем более, что Миган предусмотрительно дал ему коды от всех входов и лифтов. Строго говоря, можно было воспользоваться ими при захвате центра. Но Омер пожелал, чтобы там, внизу, испытали животный страх.

Поэтому и брал бункер штурмом. Громко и жестоко.

Глава девятая,
в которой развитие событий переносится в Афганистан, в тот самый интернет-центр, который создал для своих целей Шариф Омер. Ничто не мешает ему выполнить свою угрозу, но рядом с ним теперь Интеграл

Что же это за наваждение! Опять завязанные глаза, опять унизительное шарканье, чтобы не споткнуться, опять грубо тыкают прикладом и выкрикивают устрашающие команды на каком-то непонятном наречии. Виктор не сомневался, что люди, подталкивающие его в спину, как какую-то скотину, привыкли получать физическое удовлетворение от издевательств над своими жертвами. Неужели все еще продолжается сон? Когда он вернулся к Ирине из операторской, сон пришел мгновенно. Ему снилось, как он входит в мрачный неосвещенный подъезд своего дома в Дубне и плетется вверх по лестнице. Ноги кажутся ватными, он с трудом их передвигает. Вдруг кто-то из темноты бьет его тяжелым предметом по голове, он падает, по лицу течет кровь. Крики, причитания. Потом перед мутным взором возникает женщина в белом халате с капельницей. Они куда-то несутся по пустынным улицам. Медсестра заглядывает ему в глаза. Так это же Ирина! Как странно, почему он сразу ее не узнал? Воет сирена «скорой», голова раскалывается. Когда кончится этот бесконечный сон?!

Кончился. Он проснулся от новых пугающих звуков, заполнивших подземный центр. Сначала ему показалось, что взрываются глубинные бомбы, хотя их звука он раньше никогда не слышал. Затем раздались автоматные очереди. Кто-то совсем рядом изрыгал проклятья на незнакомом языке.

Ирина сразу все поняла. Она быстро вскочила с дивана и растолкала Широкова:

– Это Омер. Он всегда выполняет свои обещания.

В комнату без предупреждения ворвался Марк. Он находился в состоянии тяжелого нокдауна.

– Вы понимаете что-нибудь? – шептал он посеревшими губами.

– Понимаем одно. Не вздумайте признаться, что вы еврей! Говорите только по-русски. Даже английский забудьте. Вы с «Королевы морей» и были захвачены вместе с нами, – протараторила Ирина.

Марк кивнул в знак согласия.

В это время двери разошлись, и в комнату ворвалось несколько человек с автоматами. Их скрутили, нацепили на глаза черные повязки, и все опять погрузилось во мрак.

Потом их опять везли морем, затем впихнули в автомобиль. Ехали довольно долго, пока рядом не раздался характерный свист запускаемого реактивного двигателя.

Повязки с глаз сняли, только когда самолет набрал высоту.

– Куда мы летим? – Широков наклонился к уху Ирины.

– Могу лишь предположить, что на другой конец света. Может, в Дамаск. Может, еще куда дальше.

Ровный гул моторов настойчиво убаюкивал, но затравленный мозг Широкова упорно тому сопротивлялся. Он еще хранил в памяти страх предыдущего сна. К тому же мутило от нестерпимого голода. Виктор обратил внимание, что террористы тоже ничего не ели, но, как видно, они привыкли подолгу обходиться без пищи.

Перед тем как самолет наконец стал заходить на посадку, всем опять плотно завязали глаза. Потом вновь была нескончаемая разбитая дорога, пока пленники не очутились в каком-то помещении.

«Опять подземелье, – грустно констатировал Широков. – Ни одного окна. Что это за любовь у них к подземельям?! Куда же нас занесло, в какую часть света?»

Тощая старуха, одетая во все черное, подала им горячие лепешки. Троица жадно набросились на еду. Судя по скромному убранству, они все-таки попали в азиатскую страну, скорее всего, в Пакистан или Афганистан. «Попробуй, найди нас теперь», – невольно подумал Широков. Если на Таити и мог обнаружиться хоть какой-то след, то повторное похищение окончательно его стерло. Даже он сам плохо представляет, где находится. Дошла ли весточка, отправленная из бункера на почту писателей? Хотя теперь какая разница…

Охранники куда-то исчезли и увели с собой Ирину. Она легко согласилась. На какое-то мгновение Широков подумал о побеге, но быстро выбросил эту идиотскую мысль из головы. Во-первых, бункер наверняка надежно охраняется. А во-вторых, их явно привезли не для приношения в жертву. «Ах, да… Омер, – подумал Виктор. – Как это предположение Ирины могло выскочить из головы?!»

Его привел в чувство незнакомый голос. В дверях стоял молодой смуглый мужчина с черными, как смоль, глазами. Пожалуй, его можно было назвать красивым.

– Салам! – произнес он обычное восточное приветствие. – Аллах подарил нам новый день. Воздадим ему хвалу!

Виктор уныло посмотрел на странного боевика, не зная, что ему ответить.

– Доброе утро! – выдавил он из себя. – Где Марк и Ирина?

– Вы о своих спутниках? С ними все в порядке. А нам надо поговорить.

Виктор пожал плечами, он не представлял, о чем говорить. Впрочем, не он здесь заказывает музыку.

– Где я?

– Понятный вопрос, с него я и хочу начать. Но неужели вы совсем не догадываетесь?

– Представления не имею. Нас гнали, как скот, везли на машине, в самолете. Где я нахожусь?

– Если бы включили профессиональную логику, то могли бы догадаться. Вы гениальный программист, и потратить столько изобретательности и сил, чтобы вас заполучить, мог лишь тот, кому понадобился ваш талант. Вы находитесь в крупнейшем азиатском интернет-центре.

– Боже милостивый! Что, опять центр? Впервые слышу, чтобы в интернет-центр специалистов доставляли с повязкой на глазах.

– Какая вам разница! Если все закончится так, как мы планируем, и вы напишете десятки, нет, сотни новых компьютерных игр, в которые с удовольствием люди станут играть, вы станете знаменитым и богатым. Так что только от вас зависит, останетесь ли вы заложником или предпочтете статус гостя.

– Гостя?

– Почему бы нет? Восток славится своим гостеприимством, но в гости мы обычно приглашаем друзей.

– Вряд ли после всего, что произошло, я стану вашим другом.

– Это вы напрасно. Господина, причинившего вам столько вреда, уже нет на этом свете. Господин Омер лично зарезал его там, на Таити. Готлиб мертв…

– Но дело его живет, – невольно перебил Широков, хотя ужаснулся, услышав эту новость. – Так, значит, все-таки Омер. Госпожа Солье была права.

– Госпожа Солье всегда права, – с нескрываемой грустью в голосе охотно согласился мужчина, вспомнив свою несчастную сестру Надию. Боль за ее сломанную Омером судьбу ни на день не покидала его.

Молодой араб сделал галантный жест, приглашая Широкова последовать за собой, на ходу продолжая говорить:

– Не захотите дружить, попробуем просто сотрудничать. Я, Ахмед бен Джелал, познакомлю вас с нашим центром, а там видно будет. Мне почему-то кажется, что мы могли бы сработаться. Я наблюдал, как вы трудились. А подонки хотели вами воспользоваться в своих наполеоновских целях.

– Хотите сказать, ваши цели не наполеоновские? – спросил Виктор.

– У меня и моих братьев нет никаких личных интересов. Мы живем и действуем во имя идеи. И вообще, будем говорить в открытую: ваша программа уже в наших руках. Вы нужны только в качестве консультанта. Хотя в дальнейшем как программисту вам будут созданы идеальные условия.

– В пещере?

– Это ненадолго. Скоро ваше имя будет у всех на слуху, – декларативно заявил бен Джелал.

– Я не честолюбив.

– Я знаю, – араб неожиданно улыбнулся, – и потому уверен, что мы друг друга поймем. Тем более, что у меня на все своя точка зрения. К сожалению, времени на раздумья нет.

Ахмед бен Джелал хотел бы намекнуть этому русскому парню, что с некоторых пор Омер ему так же ненавистен. Но он не может игнорировать товарищей по «Братству Аллаха». Они ему верят…

Стоило Широкову попасть в центр, как у него не осталось сомнений: здесь собраны самые последние технические достижения. Даже полинезийский центр не идет ни в какое сравнение. Залы, куда привел его спутник, не оставляли сомнений, что здесь накапливалась и систематизировалась информация со всего мира, включая военные ведомства, всевозможные спецслужбы, отслеживались экономические и финансовые показатели бирж, компаний, крупные банковские счета частных лиц. Обо всем этом красноречиво говорили мониторы, на которых в онлайновом режиме мелькала информация.

– Но ведь это секретные данные? – неуверенно заметил Виктор.

Бен Джелал рассмеялся.

– А вы полагаете, что другие интернет-центры занимаются чем-нибудь иным? И спутники связи летают над Землей исключительно для того, чтобы люди морочили друг другу головы, разговаривая по телефону? Не будьте наивны! Другое дело, что наш центр – лучший.

Они прошли в конец зала и поднялись на небольшое возвышение.

– Вот и ваше рабочее место.

Человек, сидевший у компьютера к ним спиной, обернулся, и Широков узнал профессора Содетски.

– Ах ты гнида! Ты уже здесь? Продал свою душу в очередной раз? – Виктор чуть не набросился на американца с кулаками. – А еще втирался в доверие… Это ты научил Готлиба использовать для воздействия на мозг направленные импульсы?!

– Кажется, мне не надо представлять вас друг другу, – довольный произведенным эффектом, сказал Ахмед, не обращая внимания на вопли Широкова. – Оставляю вас наедине, а у меня много срочных дел. Через час мы начинаем пробный запуск программы. Испытаем ее на подопытных кроликах.

Виктор растерялся. Подобной оперативности он никак не ожидал.

– Каких-каких кроликах? И что вы предлагаете делать мне?

– Вы загрузите программу в локальную сеть. А этот джентльмен будет отслеживать поведение пользователей. Кроликов. Мы так назвали контрольную группу, которую собрали из афганских детей. Так что действуйте. – Уже покидая зал, бен Джелал остановился. – Кстати, забыл вас спросить, господин Широков. Вам потребуется человек, который был с вами? Признаюсь, я согласился, чтобы его захватили с Таити, только из уважения к вам.

Широков понял, что судьба Марка находится в его руках.

– Срочно пришлите его ко мне. Да, вот еще что: я нигде не заметил охраны.

Тут нервно рассмеялся Содетски. Он нагнулся и поднял автомат.

– Мы хоть и интеллектуалы, но сами себя охраняем.

– Я так и понял. Господин Джелал, оружие у этого господина прошу изъять до того, как программа начнет действовать. В противном случае, я отказываюсь работать.

– Будет сделано! Как я об этом не подумал! – развел руками араб.

Когда он ушел, Широков в упор посмотрел на Содетски.

– Не стоит смотреть на меня с таким осуждением. Я, как и вы, выполняю свою работу. Под дулом автомата. Я никогда не изменял своим принципам. Возможно, у вас просто сложилось обо мне неверное мнение.

– Простите, но вообще-то я не уверен, хорошо ли это, если человек не меняет своих взглядов, – медленно, выговаривая каждое слово, произнес Виктор. – Тем более, когда им управляют низменные чувства – месть, злоба, жестокость. Мне представляется, что просвещенная личность в этом случае в сотни раз опаснее какого-либо темного фанатика. Однако сейчас не время для дискуссий и вряд ли мы поймем друг друга. Ответьте только на вопрос: зачем вам понадобилась моя программа?

– А почему вы не спросили, зачем она понадобилась вашим заказчикам? Готлибу? Мигану? Вы ведь наверняка и их считали людьми просвещенными? Что касается меня, так я простой ученый. – Содетски тяжело встал. Да, он стар. Да, он немощен. Но не перестал быть ученым. – Поймите, я не мог упустить случая и отказаться от участия в проекте. Ведь подобного случая в моей практике еще не было. И вряд ли уже будет. Господин Кристоф Миган, на которого вы имели честь работать…

– Не знаю я никакого Мигана! – возмутился Широков.

– Это не важно! Факт остается фактом, Миган сконцентрировал в своих руках основные интернет-ресурсы и собирался с помощью вашей виртуальной программы по своему усмотрению изменить мир, заодно прибрав к рукам деньги и власть. Ему, оказывается, было мало денег и власти… А у правоверных, как они себя величают, на этот счет свое мнение. Они якобы воюют не за деньги и не за власть, а за восстановление попранного собственного достоинства. С учетом того, что теперь программа находится здесь… Вот, собственно, и вся моя философия.

– Но это ужасно!

– Ужасно на первый взгляд! – не согласился Содетски. – Если со времен Ветхого Завета главная проблема человечества состоит в том, чтобы сделать мир единым, то теперь он наконец станет един! С помощью вашей программы, заметьте. Осталось подождать буквально несколько часов.

– И кто так решил? Этот мальчишка, бен Джелал?

– Решил Шариф Омер и те силы, которые он представляет, – раздался женский голос.

Виктор резко обернулся. Это была Ирина. Чуть поодаль стоял Марк Сафронов.

– Или я ошибаюсь? – спросила Солье.

– Вы не ошибаетесь, мадам, – подтвердил Содетски.

Виктор ее не узнавал. Это была совсем другая женщина. Но что-то внутри подсказывало, что он должен ей поверить и подчиниться.

– Я никогда не сомневался в вашем здравомыслии, мисс Солье, – продолжил Содетски. И, обращаясь к Широкову, добавил: – Что вы так волнуетесь. Это всего лишь локальное испытание. Программа хорошо знакома только вам. Если довериться местным специалистам, как бы они дров не наломали…

– О’кей, я подключаюсь. Марк, вы мне понадобитесь! Займите место у пульта рядом и, пожалуйста, возьмите на себя все сетевые параметры, это вам блестяще удается.

– Но мне потребуются административные пароли внутренней Сети.

– Содетски вам поможет, он, как я погляжу, все тут хорошо знает. Через тридцать секунд начинаем загрузку.

Вернулся бен Джелал. Видно было, что, несмотря на присущую молодому возрасту самоуверенность, он тоже нервничает.

– Хвала Аллаху, что вы вместе! Мы с вами, братья мои, горы свернем.

Программа загрузилась на сервер без сбоев. Виктор вспомнил, как на тесной кухне в Дубне он отрабатывал и шлифовал ее, радуясь маленьким открытиям, как погружался в виртуальный мир, трепетно ожидая в нем встречи с женщиной своей мечты. Но тогда это воспринималось как развлечение, шалость, безобидное приключение. Кто бы тогда мог представить, что игрушка столь небезобидна? Хотя чему удивляться?! Любая современная технология, попав к недобросовестному человеку, способна творить зло. Необходимо что-то предпринять! Но что?

Можно было начинать, но Ахмед бен Джелал медлил, выжидая чего-то. Стрелка часов приблизилась к десяти. Он подошел и встал за Виктором.

– Благослови нас Аллах! – сказал он в микрофон. – Сотрудникам центра категорически запрещено выходить в Сеть и немедленно докладывать, если программа пробилась через защитный фильтр. Посмотрим, какова будет реакция на этот раз. Подопытные готовы? Начнем.

На экранах компьютеров у ста двадцати детей, сидящих в специально отведенной комнате, с мелодичным писком выскочила незнакомая ссылка. И все как один встрепенулись.

– Импульс интереса! – объяснил Виктор, повернувшись к Сафронову. – Эту штучку заложили в программу люди Готлиба или Омера, я уж совсем запутался. Вот так же импульс интереса засветится у всех реальных пользователей…

Сафронов сидел бледный как полотно. Казалось, ему предстоит нажать на кнопку пуска ракеты с ядерной боеголовкой.

– Давай, – подбодрил его Широков. – Пока эксперимент не выходит за рамки той комнаты, которую мы видим на мониторе.

Марк щелкнул по пульту, и палец у него не отсох.

Дети у своих компьютеров с интересом отреагировали на сигнал. Загрузка сервера немедленно подскочила.

– Скачивают, – объявил Виктор, будто кому-то в этом зале было непонятно. – Что выбирают?

– Больше половины выбрали программу «Гурмэ» – вкус, – сообщил через селектор Содетски, который работал в зале с детьми.

Юные пользователи, – это отчетливо было видно с помощью видеокамер, включившихся у всех разом, – стали судорожно производить глотательные движения, глаза разгорелись, руки тряслись от нетерпения.

Виктор быстро себе представил, что сейчас некоторые из них воображают, что сидят на ковре, заставленном едой, и поглощают виртуальный обед, другие вообразили, что едят в ресторане, а кто-то, возможно, просто уплетал теплую лепешку. Благо, каждый был волен в выборе…

– Поразительно! – тихо произнес бен Джелал. Он никак не ожидал подобного эффекта. – Подождем, пусть пообедают.

Его слова не прозвучали как насмешка.

– У нас нет времени ждать!

Эти слова произнес Шариф Омер, одетый в традиционный наряд местных бедняков. Заношенный, вылинявший на солнце халат плохо вязался с волевым лицом и тяжелым взглядом, который не каждый в состоянии выдержать.

Никто не заметил, откуда и как он появился. Бен Джелал моментально утратил последние крупицы доброжелательности, а Ирина невольно вздрогнула и нервно сплела пальцы рук. Флюиды властности, исходящие от мужчины, действовали безо всяких сетевых настроек и импульсов. Его тон не оставлял сомнений, что решения тут принимает он и что они не обсуждаются и выполняются немедленно.

– Омер! – с непонятным Широкову чувством произнесла женщина и уже было двинулась навстречу.

Но Шариф Омер остановил ее жестом.

– Жрать все хотят и умеют, посмотрим, на что еще они способны. Подбросьте им мужества и агрессии.

У Виктора язык не повернулся возразить, а Сафронов уже готов был исполнить команду. Широков кинулся к нему.

– Стоять! – приказал Омер.

– Но программа не может переключаться так просто только по вашему желанию. Это добровольный выбор пользователя! – воскликнул Виктор. – То, что я вижу, подсказывает мне, что дети ни за что сейчас не пойдут на поводу чужих желаний и не станут перезагружать компьютеры. Это против их воли, разума, чувств. Простите, но я сошлюсь на личный опыт. Я так ни разу в свое время не нашел в себе силы выйти за пределы программы «Секс». – Широков говорил тихо, но все его услышали.

Омер усмехнулся в усы. Солье залилась краской, но никто этого не заметил.

– Вы убеждены в том, что говорите? – спросил Омер программиста.

Тот кивнул.

– Вы подтверждаете его слова? – Теперь Омер обратился к Содетски, который все еще находился среди детей.

– Полагаю, господин Широков прав.

– Хорошо, – холодно согласился Омер, – поступайте, как знаете. К утру представьте мне справку, какие программы выбрали пользователи.

– Я могу сделать это и сейчас, – быстро откликнулся Сафронов. – Значит, так. Семьдесят детей загрузили «Гурмэ», семнадцать – предпочли программу «Спорт». Еще одиннадцать выбрали войну, причем почти все против Пакистана и лишь один – против Израиля. Пятеро вообразили себя наркобаронами, пятнадцать вообще не справились на этапе загрузки и лишь двое пошли по стопам господина Широкова. То есть «секс».

– Любопытно. Как говорится, у кого что болит… Но и выбор пока небогат. Дальше мне неинтересно. Пойдемте со мной, госпожа Солье, мне надо кое о чем вас спросить.

Ирина словно находилась в прострации. Она не в состоянии была постичь, как, каким образом неконтролируемая энергия двух, безусловно, незаурядных мужчин, задевших, каждый по-своему, ее женское воображение, по воле обстоятельств соединились вдруг в один адский, жадно пожирающий человеческие души поток? Неужели счастье так мимолетно и призрачно, а мир вокруг хрупок и беззащитен?

Она послушно поплелась за Омером.

– Немедленно измените частоту, подайте в Сеть импульс опасности! – неожиданно со своего места крикнул в селектор Содетски. – Детей сильно тошнит, все уже заблевано.

– Это ничего не даст, – выразил сомнение Виктор. – Боюсь, они сами должны выйти из этого состояния. Надо просто вырубить электричество. Но кто будет вырубать в домах свет, когда программа попадет в «паутину»?

– Пока в заводном компьютере хватит заряда, – пробормотал Сафронов.

– Допустим. А в стационарном? То-то и оно. Когда Омер назначил глобальный запуск программы?

– Пока не назначил, – ответил бен Джелал. Держался он уже не так уверенно. – Если что-то требует доводки…

– Нам надо хотя бы в общих чертах знать, что вы замышляете. Программа несовершенна, вы сами только что в этом убедились. – Широков лелеял слабую надежду, что удастся оттянуть роковой момент.

– Попробуйте объяснить это Шарифу или, еще лучше, бен Ладену! – не скрывая злой иронии, отрезвил его молодой араб. – Сейчас самое время позаботиться о себе. Весь вопрос в том, на чьей вы стороне?

Такой ответ озадачил Широкова.

– Как вас понимать?

– Да как хотите, так и понимайте.

– Я занимаюсь программированием. Почему я должен принимать чью-то сторону?

– Но вы же согласились работать на кучку негодяев, которые сосредоточили у себя многомиллиардные ресурсы?

– И вы тоже.

– Это нас не оправдывает. По крайней мере, сейчас-то вы все знаете? Вам представился шанс реабилитировать себя. Отобрать у них все ресурсы и тем самым поддержать исламский мир, – горячо заговорил Ахмед бен Джелал. – Не Омера, не Мигана, а наш бедный мир.

Такого поворота событий Широков не ожидал. Не ожидал от бен Джелала.

– Каким образом? – Широков притворился, что ему интересно.

Но бен Джелал неожиданно замолчал, а потом и вовсе покинул зал. После его ухода Широков и Содетски понуро переглянулись. Они, похоже, вновь начинали понимать друг друга.

Время шло, неумолимо отсчитывая минуту за минутой. Ирина больше не появлялась в зале. Что еще задумал Шариф Омер, никто не знал, хотя от него вполне можно было ожидать новых сюрпризов. Марк Сафронов, о котором все как-то забыли, колдовал в сетевых настройках. Однако стоило им остаться наедине, как он сделал Виктору знак. Тот подошел.

– У меня есть основные спутниковые коды. Пока они будут их взламывать, я постараюсь заблокировать коммуникационные сегменты.

– Ты можешь не успеть. Почему бы не сделать это заранее? Пусть нас засекут – неважно кто, русские, американцы, китайцы.

– Я уже пробовал. Все выходные каналы отключены, центр работает только на прием. Примитивно, но надежно.

В зал вновь вернулся Омер, за ним бен Джелал и – кто бы мог подумать? – Ильяс Рунце собственной персоной. От удивления Виктор обомлел. Не снится ли? Он же спасал Мишку! Как же оказался здесь? Может, и сын с ним?

Шариф был зол, как голодная собака. Что могло с ним произойти за время столь недолгого отсутствия, можно было только гадать. Скорее всего, наверное, Солье высказала ему все, что о нем думает. Незаметно Рунце положил Виктору руку на плечо и прошептал:

– С сыном все в порядке, он в Дубне. Выполняйте все, что от вас потребуют.

– Я не могу, – не зная, что ему делать, радоваться или плакать, пробормотал Виктор.

– Думайте, как помешать. Я не могу вмешиваться, – скороговоркой продолжал Интеграл, – у меня здесь долгая игра.

Они находились в двух шагах от пульта, когда в руках Омера вдруг появился автомат.

– Немедленно загружай программу, – приказал он бен Джелалу.

– Но у меня пока не все коды.

– Грузи как есть! – Шариф обернулся и громовым голосом скомандовал: – Всем оставаться на местах!

Интеграл спокойно стоял с ним рядом.

На свой страх и риск Широков сделал шаг вперед ближе к тому месту, где за пультом сидели Содетски и Сафронов. Рука невольно потянулась к красной кнопке.