Текст книги "Мир Деревьев"

В краткие мгновения безмятежного покоя, когда не него не накатывались волны доводящей до безумия боли и не менее непереносимого удовольствия, сознание юноши прояснялось, он сам себе задавал вполне естественные вопросы: «Почему я еще здесь? Почему не прекратил до сих пор эту изуверскую пытку?». Но что-то, таящееся в глубине его души, не позволяло прервать процесс жестокого истязания. Он осознавал, что его молодое тело никто не ломает, и никто не поливает жгучей кислотой его лишенную кожи плоть. Сигналы, генерирующие в его мозгу запредельную боль или столь же запредельное удовольствие, поступают извне, через пронизывающую весь его организм сеть нитевидных отростков квазинервной системы кубышечника. Феллад уже давно понял – то единственное, что от него нужно этому растению – его эмоции. Ни его плоть, ни какие-либо выделения. Только эмоции, причем эмоции, намного превосходящие любые разумные пределы того, что человеческое существо может выдержать в нормальной жизни. Кубышечнику, несмотря ни на какие психофизиологические ограничения организма человека, каким-то необъяснимым образом удавалось сохранить жизнь своему пленнику. Как подозревал Феллад, заключенный внутри древесной оболочки индивид может существовать между болью и удовольствием годы и даже десятилетия.

«Черт побери! Чего же я все-таки жду? – в который раз задавался вопросом, обращенным к самому себе, молодой человек. – Давно пора выйти наружу и разобраться со всем этим балаганом».

Но Феллад не торопился покинуть питающуюся его эмоциями псевдопочку. Будто внутренний голос приказывал ему:

«Не торопись уйти отсюда! Потерпи, осталось еще немного, еще чуть-чуть!»

И он терпел, даже доходя до грани безумия, всеми силами удерживался от того, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть за эту грань, поскольку прекрасно осознавал, что случись такое, и он навсегда там и останется.

* * *

Это произошло во время очередной непродолжительной паузы, когда боль в истерзанном теле начинала потихоньку отпускать, и он был весь сосредоточен на предстоящей пытке удовольствием. На него накатило, так, как когда-то на деревенской площади Урочища Единорога перед зачислением его в школу пластунов. На этот раз, изуверская пытка стала неким раздражающим фактором, запустившим на полную катушку скрытые резервы его организма. Как только он осознал всю полноту своих новых возможностей, до него дошло, что он достиг всего, чего от него требовалось, и находиться в плену растения далее не имеет никакого смысла.

Усилием воли он заставил паутину квазинервных волокон кубышечника покинуть свой организм. Одновременно он «отключился» от питающих его змееподобных отростков. Затем, поднявшись с кресла, просто пожелал чтобы преграда, отделяющая его от внешнего мира, исчезла. Именно так и случилось, не успевшая стать полноценным растением псевдопочка пожухла и начала осыпаться бурыми ошметками. Буквально через пару мгновений наш герой оказался посреди уже знакомой ему лесной поляны.

Все внутри него клокотало и бушевало. Еле сдерживаемый гнев распирал грудь и вот-вот грозил вырваться наружу. Однако Феллад пока еще с трудом оценивал, на что он способен в своей новой ипостаси, поэтому он не стал мудрить: просто остановил время, вытащил из ножен свой верный острый лист и с сардонической ухмылкой взглянул на ненавистных глифов, замерших в живописных позах…

Для того чтобы очистить поляну от неуклюжих «дракончиков» много времени не понадобилось. Тех, кто сидел высоко на ветвях Феллад попросту сбивал оттуда камнями, остальных безжалостно искромсал. Убедившись в том, что вокруг не наблюдается ни одного глифа, на всякий случай просканировал в ментале ближайший участок леса. К его великой радости тварей там не оказалось, а это означало, что данная популяция кубышечников больше никогда не посягнет на жизнь и здоровье человека. Впрочем, эта «уютная» рощица вряд ли долго просуществует, поскольку в самое ближайшее время ею займутся соответствующие специалисты.

А пока Феллад, выйдя из ускоренного режима, словно по наитию, помчался к одному из деревьев, отражая на бегу атаки ядовитых стрекал. Несколько точных и тщательно выверенных ударов меча и толстенный пятнадцатиметровый ствол рухнул, подминая искрошенные в хлам тела своих симбионтов. У обнажившегося основания срубленного дерева он увидел нечто, замотанное в плотный кокон, представляющий собой переплетение тончайших нитей и змеевидных отростков. Кокон был таких размеров, что внутри вполне мог бы поместиться взрослый человек. Впрочем, нетрудно было догадаться, что именно человек, а точнее мужчина покоился в данный момент внутри этого белесоватого клубка. Благодаря вновь приобретенным способностям, Фелладу даже было известно имя этого мужчины.

Молодой человек со всеми предосторожностями поднял кокон на руки и бережно положил его на траву. Затем голыми руками начал рвать нити в районе головы, заключенного внутри него человека. Вскоре он увидел изможденное мужское лицо, заросшее до самых глаз густой рыжей бородой. За долгие семь лет плена борода и усы успели отрасти едва ли не на метр, и делали его лицо практически неузнаваемым. Но Фелладу не были нужны ни острая бритва, ни самый эффективный крем-депилятор для того, чтобы узнать этого человека. Ему хватило лишь одного взгляда синих как весеннее небо глаз. И пусть пока его взор был полностью лишен какого-либо проблеска разума, все равно это были именно те глаза, которые на всю жизнь запомнил Феллад. Юноша приветливо улыбнулся, откинул всклокоченные неопрятные волосы со лба мужчины, чтобы тот мог получше его разглядеть и громко сказал:

– Ну, здравствуй, отец! Хватит тебе здесь прохлаждаться, пора и честь знать!

Он вовсе не ожидал ответа от измученного семилетними страданиями человека и не получил его. Однако ему показалось, что в глубине необычайно синих глаз отца промелькнула легкая тень узнавания и одобрения.

Освобожденного узника необходимо было срочно доставить к ближайшему медицинскому кокону, поскольку весь его организм был пронизан квазинервными волокнами кубышечника. Без связи с материнским растением эти волокна скоро начнут разлагаться, выделяя трупный яд, и очень быстро прикончат Рыжего Дрока. Откуда в голове юноши появилось это знание, он не смог бы точно ответить, но он был убежден в том, что это абсолютно верная информация. Более того, Феллад не собирался задерживаться в этом месте. Он заранее знал, каким образом доставит отца в лагерь Убанги, в противном случае, не стал бы освобождать его до подхода спасательной экспедиции, как не стал освобождать остальных пленников, заключенных в стволах кубышечников, растущих на этой поляне. Ничего, скоро подоспеют группы пластунов с мобильными медицинскими коконами и освободят всех несчастных узников, а заодно очистят Дикий Лес от страшной напасти.

Феллад не стал полностью освобождать отца от облепивших его тело нитей. Он взвалил на плечо бесформенный ком и на мгновение предельно сконцентрировался, рисуя перед мысленным взором образ того места, где бы он в данный момент хотел оказаться. Когда картинка стала настолько реальной, что юноше показалось, что он слышит визгливый голос одной из блудилок, раздался громкий хлопок, и он очутился в самом центре лагеря Убанги, в непосредственной близости от здания штаба.

* * *

Первым делом юноша определил отца в медицинский кокон, затем помчался в штаб, где самым подробным образом поведал Карамбалю обо всем, что случилось с ним за последние сутки. Буквально через полчаса лагерь гудел как растревоженный улей. Из Главного Управления нагрянула куча народа, и каждый норовил извести юношу разными, порой до удивления тупыми вопросами. Вполне вероятно, вопросы попросту казались ему тупыми, но так или иначе отвечать на них приходилось. В конце концов, он все-таки был отпущен представительной комиссией, только случилось это далеко за полночь.

Вместо того, чтобы отправиться в свое жилище, он побрел к одному из костров, вокруг которого собрались погрустневшие блудилки, лишенные мужского общества по вине высокого руководства КОТО. Их любовники и собутыльники в настоящий момент под проливным дождем прочесывают Дикий Лес в поисках кубышечников и их симбионтов глифов. Сколько времени продлится операция, никто не знал. Вот и скучали дамы, заливая горе крепкой выпивкой.

Подойдя к невеселой компании, Феллад без спросу взял стоящий на травке кувшин, изготовленный из выдолбленной и высушенной тыквы, и жадно прильнул к горлышку. Ополовинив посудину, поставил ее на место и уселся на краешек бревна рядом с весьма симпатичной блудилкой. Насколько он помнил, ее звали Хлоя. Пару раз он имел с ней контакты определенного свойства, однако это ни к чему не обязывало, ни его, ни Хлою а также любую другую девушку из тех с кем он проводил когда-то жаркие ночи.

– Как ты, Фелл? – спросила одна из женщин, сидящая по другую сторону костра.

– Хреново, Альва, представь, что тебя поимел весь лагерь раза по три-четыре и вдобавок усердно отколошматили дубинками.

– Понятно, – грустно и сочувственно вздохнула Хлоя. – Значит, никого из нас ты сегодня к себе не пригласишь?

– Как-нибудь в другой раз, – с грустной улыбкой ответил Феллад. – Пойду я, пожалуй, вздремну до утра. Думаю, завтра и меня отправят в лес, если, конечно, не пожалует еще какая-нибудь высокая комиссия.

– Тебя проводить? – с надеждой в голосе спросила Хлоя.

– Спасибо, Хло, вообще-то одна дама, готовая препроводить меня, а заодно высказать в нелицеприятной форме все, что она думает о моем оскорбительном небрежении к ней, уже бегает неподалеку.

Сразу же после этих слов подобно ночному демону из темноты бесшумно материализовалась огромная кошка. Вопреки опасениям Феллада, Агата громко заурчала и потерлась головой о бок своего господина. Пошатываясь от усталости и выпитого самогона, наш герой медленно пошагал в сторону своего жилого кокона. Тигропума победоносно продемонстрировала свой длинный язык, сидящим у костра соперницам, затем легкой походкой ночной хищницы заскользила ему вслед.

Часть четвертая
…и Аз воздам

Звездолет-матка был воистину огромен. В считанные мгновения он преодолел пространственную бездну, разделяющую два противоположных края галактики. В принципе сам переход не занял и миллионной доли мгновения, ибо внепространственные перемещения материальных тел из одной точки бескрайней Вселенной в другую не требуют абсолютно никаких временных затрат. Главное произвести правильные расчеты и не оказаться у черта на куличках или хуже того – в пылающем горниле какой-нибудь звезды. Вполне вероятно, что подобные случаи когда-то имели место, но лишь на первых этапах освоения околозвездного, а затем и межгалактического пространства.

На сей раз, как и обычно, все прошло вполне гладко. «Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий» – именно такое претенциозное имя носил звездолет – вынырнул в заранее заданной точке, на расстоянии примерно светового года от ничем не примечательного желтого карлика, каких только в этой в галактике миллиарды. Впрочем, определение «ничем не примечательный» не совсем уместно в данном случае, поскольку солнечная система желтого карлика включала в себя множество планетарных образований от колоссальных газовых гигантов, до небольших планетоидов, полностью лишенных какой-либо атмосферы. Но самое главное, третья планета обладала оптимальными биофизическими параметрами, а также азотно-кислородной атмосферой, и неисчерпаемыми запасами воды. Иными словами, она прекрасно подходила для колонизации и в самом скором времени обещала, выражаясь высоким слогом придворных блюдолизов, стать бриллиантом чистой воды в ослепительной короне Его Императорского Величества Смаглагла Бессмертного Хранителя Основ Мироздания и прочее… прочее… прочее…

Капитан звездолета Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей хоть и был по происхождению дворянином, мало того, уроженцем Каитанга – главного мира Великой Звездной Империи Рокан, а значит не самым последним роканцем во Вселенной, иногда позволял себе в кругу единомышленников и друзей поиздеваться над погрязшими в дворцовых интригах «высокородными ублюдками». Но, как гласит старинная пословица: «Что известно одному, навсегда останется тайной для остальных лишь в том случае, если об этом не узнает еще кто-нибудь». В полном соответствии с этим древним изречением, благодаря заботе «самых близких друзей» Эбенагла, его злые шуточки частенько достигали ушей именитых вельмож, которые из кожи лезли вон, чтобы опорочить пересмешника в глазах Государя Императора. Однако даже у Бессмертного Хранителя Основ Мироздания хватало ума не вступать в прямую конфронтацию с представителями знаменитого клана Хартанг, чьи заслуги перед правящей династией Куртинглов никогда и никем не ставились под сомнение. К тому же, за спиной Эбенагла экономический потенциал более чем двух сотен промышленно развитых миров, не считая нескольких десятков аграрных планет.

Сидя в кресле капитана, Синий Дракон оскалился в недоброй ухмылке, предвкушая недовольство, которое вызовет в рядах высокородной придворной братии известие о том, что Хартанги стали обладателями очередного весьма жирного куска вселенского пирога, ниспосланного им самим древним богом войны Асмадивом. Дело в том, что очень редко на долю космического первопроходца выпадает удача обнаружить практически бесхозный мир, с более или менее подходящими условиями для полноценной колонизации. Вот уже миллионы лет, как весь галактический объем поделен между двумя сотнями наиболее развитых звездных рас, и в других галактиках примерно такая же картина. Поэтому обнаружить новый мир в дремучем захолустье периферийной зоны одного из галактических спиральных рукавов оказалось немыслимой удачей. Отныне вновь открытые территории будут принадлежать исключительно Великой Империи, поскольку минуту назад борт «Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего» покинул информационный маяк. Теперь в течении ближайшего миллиона лет он будет неустанно вещать во всех диапазонах как пространственной, так и гиперпространственной связи о том, что планетарная система желтого карлика – неотъемлемая часть Великой Империи Рокан.

Если колонизация пройдет успешно, положение Эбенагла Синего Дракона во внутриклановой иерархии изменится в лучшую сторону самым кардинальным образом, да и при дворе императора кое-кто не один раз почешет свою плешивую голову, прежде чем обратится к Государю с очередным пасквилем на его – Эбенагла «выходки». Капитан был абсолютно уверен в том, что никакие непредвиденные обстоятельства не могут помешать успешному проведению колонизации в самые кратчайшие сроки, поскольку во время последней войны с Тритянским Альянсом этот мир был подвергнут процедуре технологической регрессии. Насколько было известно Эбенаглу «люстры Харриты» до сих пор продолжают висеть на геостационарных орбитах, делая невозможным возрождение цивилизации аборигенов даже до того жалкого уровня, на котором она находилась в тот момент, когда тяжелый галактический рейдер «Опора Престола», спасаясь от смертоносного удара бортовых флуктуаторов тритянского дредноута, был вынужден совершить «слепой гиперпрыжок».

До следующего прыжка к третьей планете оставалось еще не меньше двух часов. Пока сенсоры соберут достаточное количество данных, пока бортовой компьютер рассчитает координаты точки выхода, с тоски сдохнешь. К тому же, согласно незыблемым параграфам Звездного Устава, Эбенагл обязан провести все это время в главной рубке звездолета в полном одиночестве. Чтобы скоротать время капитан поудобнее откинулся в кресле и мысленно пожелал просмотреть в очередной раз записи, изъятые более четверти века назад с борта злосчастного рейдера, случайно обнаруженного одной из торговых посудин клана Хартанг. За безопасность корабля он не боялся – в случае какой-либо неожиданности автоматика либо предупредит капитана, либо примет самостоятельное решение, опираясь на вложенные в память главного компьютера алгоритмы, императивы и сценарии имевших место в реальной жизни ситуаций. Подчиняясь желанию роканца, на его голове материализовалось виртуальный шлем в то же мгновение его сознание начало проваливаться в черный непроницаемый мрак.

* * *

Тархль Серый Дракон Обладатель Золотого Меча дослужился до столь высокого звания исключительно благодаря своим личным качествам. Когда-то в начале своей карьеры он был обычным космодесантником – неотесанным сельским увальнем, случайно попавшим в ловко расставленные сети заезжих вербовщиков. Родился он на одном из аграрных миров Великой Империи, там же и провел первые пару десятилетий своей жизни. Никогда не мечтал о карьере военного, но коль так получилось, и его в состоянии крепкого подпития завербовали в славные ряды доблестной Имперской Армии, очень быстро смирился со своей участью. Нельзя сказать, что беззаботное армейское житье юному роканцу очень понравилось, но по своей природе Тархль обладал сметливым умом, феноменальной памятью и крепким здоровьем Он быстро смекнул, что в армии лучше быть тем, кто отдает распоряжения как можно большему количеству народа и, соответственно, получает таковые от как можно меньшего количества. Все эти качества вкупе с завидным упорством подвигли его для начала пробиться в младшие командиры, а потом поступить на курсы боевых штурманов. Отслужив положенные пять лет четвертым помощником капитана на одном из десантных транспортников, он подал рапорт о своем желании пройти конкурс на зачисление в Имперскую Академию Летного Комсостава и поступил туда без особых усилий. После окончания академии было множество назначений на разные типы боевых кораблей и различные должности: второй пилот вспомогательного транспортника, старший помощник командира тяжелого крейсера, командир заправочного танкера… Ему довелось участвовать во многих кампаниях. Однако дело чаще всего касалось подавления внутри и межклановых разборок или приграничных конфликтов с чужими. В конце концов, его сорокалетие увенчалось новым назначением – он стал командиром «Опоры Престола» тяжелого рейдера класса «А», также ему было пожаловано соответствующее его изменившемуся статусу звание – Серый Дракон Обладатель Золотого Меча. В соответствии со своим происхождением и без каких-либо связей при Дворе Его Императорского Величества на что-то большее бывшему свинопасу надеяться не приходилось, поскольку адмиральские должности занимала дворянская элита. Внутренне Тархль был убежден в том, что не нюхавшие пороху адмиралы когда-нибудь приведут основу имперского могущества – ее Галактический Флот к бесславной гибели, поставив тем самым под огромный знак вопроса само существование Великой Империи Рокан. Однако в Высших Имперских Кругах его мнение никого не интересовало, да он ни с кем и не делился своими крамольными мыслями, поскольку еще в самом начале своей военной карьеры накрепко уяснил одну истину: «Меньше болтаешь – дольше живешь».

Все началось с незначительного инцидента между тритянским и роканским легкими боевыми звездолетами. Как обычно, причину, из-за которой произошло боевое столкновение, через пару дней все забыли напрочь. Главным было то, что каждая из заинтересованных сторон считала себя незаслуженно обиженной и громогласно обвиняла другую в захватнических устремлениях. Вполне естественно, что то столкновение не было случайным, поскольку возникновение всякого крупного конфликта, а тем более масштабной звездной войны имеет более веские основания, зачастую скрытые от взгляда простого обывателя. Так или иначе, но через год в секторах галактики, контролируемых тритянами и роканцами, бушевала кровопролитная звездная бойня. На этот раз ни ту, ни другую сторону никто из соседей не поддержал, поэтому вооруженный конфликт не вылился в очередной акт кровавой драмы под названием «Общегалактическое сумасшествие».

Как обычно первый этап войны заключался в столкновении космических флотов противоборствующих сторон, с целью тотального уничтожения одного из них. Тот, кто получал преимущество в космосе, мог спокойно начинать штурм звездных систем безо всякого опасения получить удар в спину. Но, по большому счету, все вооруженные конфликты между галактическими расами, произошедшие в течение последних тысячелетий, первым этапом и ограничивались, поскольку остатки флота победившей стороны были уже не способны к штурму планетарных укрепрайонов и стационарных баз противника. Победившая сторона в качестве контрибуции получала десяток миров и контроль над торговыми путями в спорном секторе галактики. Со временем побежденный восстанавливал свой военный потенциал, и подобные конфликты с завидным постоянством повторялись вновь и вновь. Таким образом, отдельные участки космического пространства вместе со звездными системами и обитаемыми планетами за сотни тысячелетий переходили из рук в руки множество раз.

Поначалу, как и предвидел капитан Тархль, космические силы Великой Империи потерпели ряд сокрушительных поражений от флота Тритянского Альянса. Положение немного улучшилось после того, как к боевым действиям подключились клановые космические группировки. Юркие и маневренные «охотники», «иглы» и «шершни» – небольшими отрядами или поодиночке неожиданно выныривали в непосредственной близости от вражеской группировки, давали залп из всего, что могло стрелять и, не дожидаясь ответного удара, тут же вновь проваливались в гипер. Подобная тактика ведения партизанской войны до поры до времени себя оправдывала.

К концу третьего года боевых действий чаша весов стала понемногу склоняться в сторону Рокана. И все это время боевой звездолет «Опора Престола» в полном соответствии со своим названием проторчал в резерве главной ставки Верховного Главнокомандующего, а конкретнее, совершал обороты вокруг Каитанга по вытянутой эллиптической орбите, дабы в случае чего успешно отразить удар, направленный в самое сердце Великой Империи Рокан. Справедливости ради нужно отметить, что никто из команды рейдера особенно в бой не рвался, поскольку под благословенным крылышком Его Императорского Величества все члены команды чувствовали себя просто великолепно. Платили им в тройном размере так же, как непосредственным участникам боевых действий, вдобавок пенсионный стаж – год за три, снабжение по первому классу. К тому же, сам Государь Император любил частенько наведаться на борт «Опоры Престола» и всякий раз оставался весьма доволен царящими там отменной выучкой и железной дисциплиной. Как водится, после каждого подобного визита на экипаж проливался ливень боевых наград, так что к концу военной кампании всякий, даже самый завалящий матрос щеголял не менее чем полудюжиной медалей. Что же касается офицеров, у тех вообще на груди не оставалось свободного места для новых орденов, медалей и почетных знаков.

Рано или поздно, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. В один из самых черных для «Опоры Престола» дней кто-то из военных стратегов (явно недоброжелателей Тархля) сумел убедить Верховного Главнокомандующего в том, что держать могучий боевой рейдер в резерве далее не имеет никакого смысла. Тем более что его бравая команда спит и видит, как бы оказаться в первых рядах наступающих сил, дабы звоном боевых наград до бесчувствия напугать противника и собственным примером вдохновить остальные экипажи на ратные подвиги. В результате капитан Тархль получил приказ в срочном порядке двигаться к звездному скоплению Роуха с целью оперативного взаимодействия с одним из объединенных флотов имперских кланов.

Если бы приказ запоздал хотя бы на час, для «Опоры Престола» все могло бы повернуться по-другому. Однако, как любят выражаться некоторые мудрые мужи: «История не ведает сослагательного наклонения», поэтому то, что случилось, непременно должно было случиться и никуда от этого не денешься.

Линейный корабль вынырнул из гиперпространственного коридора как раз в том месте, где он был больше всего нужен – прямо на острие атаки клановой мелюзги, рвущейся к разрозненным остаткам Шестого Тритянского Флота, сосредоточенного в десяти парсеках от границы звездного скопления Роуха. Моментально сориентировавшись в обстановке, капитан Тархль согласовал свои действия с руководством ударной группы, и тяжелый рейдер фактически сразу же возглавил начавшийся штурм.

Вначале боя все складывалось прямо по классической схеме. При виде подоспевшего линейного корабля, и без того не очень стройные ряды противника дрогнули. Однако нужно отдать должное выдержке тритян – ни один из их кораблей не бросился наутек. В принципе факт появления «Опоры Престола» ничего кардинально не менял на поле боя, поскольку флот имперцев по своей боевой мощи и без того намного превосходил силы противника, но его появление весьма положительно повлияло на боевой дух роканцев. Мало того, приблизившись к врагу на расстояние досягаемости, рейдер открыл столь сокрушительный огонь, что в считанные мгновения превратил в чистую энергию два вражеских фрегата и целую кучу всякой мелочевки.

Воодушевленные первым успехом кланы кинулись в атаку и перестали держать строй. Этим воспользовался один из линейных крейсеров противника. Его командир с виртуозной точностью выполнил гиперпространственный прыжок и оказался в самом центре наступающей армады имперских кораблей. Тархль по достоинству оценил маневр тритянина, поскольку не мог задействовать против него гравитационные деструкторы или пространственные флуктуаторы без риска зацепить кого-либо из своих. Прицельные удары лучевого оружия и плазменных генераторов для силовой защиты крейсера, что камень, выпущенный пращей дикаря, для тяжелого планетарного танка. Капитан Тархль на досуге любил посмотреть какой-нибудь исторический боевик о том, как его далекие предки колонизировали дикие миры. Именно оттуда у него в голове неожиданно возник образ примитивного аборигена, пытающегося уничтожить тысячетонную боевую машину на антигравитационной тяге с помощью допотопного камнеметного устройства.

Точно в такой же ситуации находились звездолеты кланов. «Опора Престола» своим присутствием мешал им применить против крейсера противника эффективные средства уничтожения. Таким образом, у капитана Тархля появлялась альтернатива уничтожить вражеский борт, отправив вместе с ним в Преисподнюю несколько своих кораблей, или…

При одной мысли об этом «или» волосы на голове Серого Дракона вставали дыбом, поскольку уничтожить своих – значит навлечь на свою голову месть кланов со всеми вытекающими последствиями, а предоставить возможность их кораблям атаковать противника он мог только одним способом – как можно быстрее убраться с линии огня. Однако сделать это он мог, лишь совершив так называемый «слепой прыжок», или гиперпространственный скачок с произвольным набором координат точки выхода. Дело в том, что подготовка к любому внепространственному переходу требует определенного запаса времени. Сбор текущей информации и расчет пространственно-временных координат точки выхода занимает примерно минуту. Однако именно теперь у «Опоры Престола» не было этой минуты, поскольку внешние сенсоры рейдера отмечали практически полную накачку конденсаторных батарей боевых флуктуаторов вражеского рейдера. Если расчеты бортового компьютера верны, ровно через пять секунд, область пространства вокруг флагмана имперского флота свернется в безразмерную точку. Впрочем, очень скоро все возвратится к прежней норме, но капитан Тархль и остальные члены его команды этого уже не увидят, поскольку к тому времени вместе со своим кораблем превратятся в ярчайший сгусток лучистой энергии.

В свои пятьдесят два Тархль считал себя еще довольно молодым роканцем. Он даже не успел обзавестись женой и потомством. Поэтому столь искрометный финал его жизненного пути нисколько не устраивал бравого капитана. Короче говоря, у него не оставалось выбора, и его могучий кулак с силой опустился на защищенную от случайного нажатия прозрачным пластиковым колпаком кнопку экстренной эвакуации.

* * *

В следующий момент на него накатило. Это только физики-теоретики с пеной у рта доказывают, что гиперпространственные переходы происходят мгновенно. Тому, кто совершает подобные прыжки, так не кажется, поскольку за это «мгновение» индивид успевает испытать массу всяких неприятных ощущений. Справедливости ради нужно отметить, что некоторые роканцы, находясь в состоянии безвременья, вообще ничего не чувствуют, но таковых во всей Великой Империи раз-два и обчелся.

Почему-то именно во время этого прыжка Тархлю было особенно плохо. Вполне вероятно, на его эмоциональное состояние оказывало определенное влияние осознание того факта, что могучий звездолет при выходе из надпространственной нелинейности может оказаться в недрах какой-нибудь звезды или стать пленником черной дыры. Да мало ли разных опасностей таится в глубинах необъятной Вселенной. Корабль может попросту выбросить где-нибудь в окрестностях неизвестной галактики, пойди, отыщи тогда дорогу домой – вот и придется скакать, подобно кузнечику в поисках знакомого участка Вселенной без всякой надежды вновь оказаться у порога своего дома. Недаром восемь из десяти совершивших «слепой прыжок» звездолетов не возвращаются на свои базы. Что с ними происходит, известно одному Создателю.

Прыжок прошел вполне успешно, а главное благополучно. На сей раз экипажу «Опоры Престола» несказанно повезло – корабль вывалился из гиперпространства на самой окраине одного из ответвлений родной галактики, внутри планетарной системы ничем не примечательной звезды, принадлежавшей по своим параметрам к классу желтых карликов. После столь удачного «слепого прыжка» каждый член команды звездолета дружно помолился Всеблагому Создателю и любимому сыну его Асмадиву – богу войны.

Однако после того как сенсорные датчики звездолета самым тщательнейшим образом прощупали окружающее пространство, капитан Тархль попросту не поверил собственным глазам. Третья планета от местного солнца имела пригодную для дыхания атмосферу, идеальные для жизни температурные условия, и, самое главное, ее населяли примитивные разумные существа, цивилизация которых находилась лишь на начальном этапе технологического прогресса.

Так запросто поверить в случайно выпавшую удачу Тархль не мог. Двести веков ни одной из доминирующих галактических рас не удавалось обнаружить дикий мир. Существовало даже компетентное мнение ученых мужей, что таковых более не существует. Минут десять он, едва ли не касаясь носом виртуальной поверхности экрана, вновь и вновь перечитывал обработанные главным компьютером данные внешнего сканирования.